Текст книги "Казимир Лыщинский. Самый скандальный судебный процесс в истории Беларуси"

Теология влекла его, это очевидно. Эта тяга не покинула нашего героя и после разрыва с иезуитами и, в конце концов, привела к трагической гибели. В то же время на территории Речи Посполитой было не так много мест, где можно было продолжать занятия в этом направлении. Львовская академия, если бы она состоялась, могла дать Казимиру такой шанс. Его родной Брест, вместе с коллегиумом, сильно уступали в этом плане Львову, а после череды войн и разорений, опустошительной эпидемии находились в состоянии разрухи. Однако Львовский проект встретил сопротивление различных сил, начиная с Краковской академии, которая всеми правдами и неправдами отстаивала свою монополию, и окончательно заглох в 1666 году.

В этот же год наш герой вышел из монашеских рядов. Было ли это совпадением или между этими событиями имеется причинно-следственная связь – неизвестно. Равным образом, мы не знаем, вышел ли Казимир Лыщинский из Ордена по собственной инициативе или его вежливо попросили «уйти». Иезуиты вполне могли избавиться от человека со слишком критическим взглядом на догматы веры. На второй вариант косвенно указывают два обстоятельства: во-первых, отстранение от преподавания в Брестском коллегиуме после года работы учителем, во-вторых, рассказ самого Лыщинского на сеймовом суде о том, что он показывал свои заметки некоему теологу и тот рекомендовал прекратить его теологические изыскания.

Крайне интригующая информация содержится в упомянутой выше характеристике Казимира Лыщинского, составленной в брестском коллегиуме: «изучал риторику вне Ордена на протяжении года».

Это согласуется с тем, что Лыщинский изучал в Калише этот предмет всего год вместо положенных двух. Очевидно, что «учеба вне ордена» проходила ранее вступления в Общество Иисуса, в период не позднее 1657/58 учебного года. Хронологически вписать этот год занятий позже просто некуда. Но гораздо интереснее узнать, где именно он учился.

Тут возможны лишь более-менее правдоподобные предположения. Так или иначе, но во второй половине 50-х годов Казимир Лыщинский отправился за наукой, стал студентом. Учеба, жизнь в чужом городе требуют денег. Эти годы были крайне тяжелыми для Берестейского региона, в том числе и для рода Лыщинских. Могло случиться так, что деньги из дома запоздали, и студент Лыщинский после года обучения оказался без средств к существованию. Вступление в Орден позволяло ему продолжить учебу, а иезуиты были не прочь заполучить в свое сообщество способного человека. О том, что такой метод «вербовки» был у иезуитов в ходу, свидетельствует, например, Гераним Загоровский в памфлете «Monita privatа»175175
  Hieronim Zahorowski i jego Monita privata // Tazbir J. Prace wybrane, T.4. Kraków. 2001. S. 374.


[Закрыть].

Наиболее вероятным местом учебы Казимира Лыщинского вне Ордена иезуитов представляется Краковская академия. Такое же мнение высказывали и некоторые другие белорусские авторы176176
  Крылаты гусар, які хацеў даляцець да Бога. За сваю дзёрзкасць Казімір Лышчынскі паплаціўся галавой // «СБ-Беларусь сегодня». 18.02.2010.


[Закрыть]. Например, Е. Прокошина писала, что Казимир Лыщинский «ў 1558 годзе ўступіў у ордэн іезуітаў у Кракаве, адначасова вучыўся ў Кракаве, потым у Калішы ў 4-гадовай студыі»177177
  Пракошына К. Лышчынскі. С. 245.


[Закрыть]. Однако документальных доказательств этому нет. Более того, такой знаток жизни и деятельности Лыщинского как А. Новицкий ни словом не обмолвился о том, что он учился в Краковской академии. Хотя такой факт для А. Новицкого имел бы первостепенную важность: ибо во всех своих работах он делал упор на «польскость» Лыщинского. Помимо этого, Казимир Лыщинский не упоминается ни студентом, ни выпускником Краковской академии ни в одном из современных изданий.

Между тем даже один учебный год вне стен иезуитских учебных заведений весьма значим. Постижение наук за пределами Общества Иисуса с его тотальной регламентацией, жестким контролем и надзором за духовным и интеллектуальным развитием каждого члена открывало возможности ознакомиться с неортодоксальными идеями, «неблагонадежными» книгами, окунуться в более свободную интеллектуальную атмосферу. Этот период жизни нашего героя чрезвычайно важен, но пока, насколько можно судить, внимание исследователей его не коснулось.

Глава 8. Новиций

Новициатом принято называть не только здание, в котором проходило испытание, но и период послушничества. В этой главе мы будем говорить и о первом, и о втором, но больше, конечно же, о периоде послушничества. Поскольку наша цель реконструкция жизни Казимира Лыщинского, мы постараемся дать представление об этих годах на основании доступных нам источников (в первую очередь работ отца – основателя Ордена иезуитов Игнатия Лойолы) и других материалов: правил Ордена, воспоминаний лиц, лично прошедших новициат, а также позднейших исследований историков.

Мы будем часто заглядывать в книгу воспоминаний итальянского иезуита А. Тонди, который проходил подобный этап в начале ХХ века. Воспоминания весьма подробны. Тот факт, что это происходило гораздо позднее, ничего принципиально не меняет. Из воспоминаний А. Тонди следует, что внутренняя жизнь в Ордене иезуитов и его правила оставались постоянными на протяжении столетий.

Наша задача – показать, сколько продолжался новициат, из каких этапов состоял, кто выступал руководителем (наставником) новициев, какими правилами они руководствовались, каков был их распорядок дня, какие книги читали, как часто молились, как боролись с проявлениями человеческой природы.

Доподлинно известна лишь дата вступления Казимира Лыщинского в новициат. Об этом уверенно пишет А. Новицкий178178
  Nowicki. S. 8.


[Закрыть]. По его сведениям, 07.12.1658 года Казимир Лыщинский переступил порог здания новициата Общества Иисуса, расположенного в Кракове, древней столице Королевства Польского.

В этом контексте важно указать на три важных факта, которые помогают понять решение Лыщинского вступить в Орден иезуитов и дальнейшую логику развития событий.

Во-первых, Казимир был выпускником Брестского иезуитского коллегиума, иезуиты не были ему чужды.

Во-вторых, Г. Д. Сейлер утверждал, что при обучении в Брестском коллегиуме Лыщинский обнаружил «особые признаки способной и остроумной головы», часто задавался всевозможными грешными вопросами, высказывал парадоксальные суждения о Боге, ангелах, религии и умел объяснять их «с особым красноречием» сверстникам179179
  Seyler. §3.


[Закрыть].

И в-третьих, факт выхода Казимира Лыщинского из Ордена в 1666 году. Этот кардинальный шаг во многом роднит Лыщинского и Тонди, позволяет с определенной степенью достоверности проецировать мысли последнего на события XVII века.

Для читателей ХХI века, привыкших ассоциировать имя Казимира Лыщинского со словом «атеист», его желание стать католическим священником или ученым богословом является несколько неожиданным. Однако это говорит лишь о том, что в то время человек под влиянием общества и церкви вырастал верующим и повышенный интерес к вопросам о Боге логично вел в церковную, а точнее, в монашескую среду. Стать атеистом ищущий мог лишь вследствие нестандартного личного и интеллектуального развития.

Что касается собственно новициата, то никто не мог миновать эту ступень. Ни одно лицо не допускалось к религиозному посвящению (которое состоит в том, что оно дает обеты), если прежде не подверглось испытанию послушничества.

Религиозное посвящение – это был тот самый священный договор, приняв который, посвящаемый определял взаимные обязательства между собой и религиозным организмом, т.е. в данном случае – Орденом иезуитов. Связавший себя договором с иезуитами, посвящал себя Богу и религиозному организму (ордену) и отдавался им посредством трех обетов: бедности, целомудрия и послушания, – пишет А. Тонди180180
  Тонди. С. 151.


[Закрыть].

Цель новициата была двоякой. С одной стороны, вступающий в Орден знакомился с новым образом жизни, к которому желал приобщиться, а с другой – религиозная организация изучала и оценивала качества и способности претендента, чтобы судить о его пригодности. Новиций должен был получить воспитание характера и сердца, необходимое рыцарю Христа, научиться самоотречению и беспрекословному повиновению, молитвам и созерцанию, исповеданию и богослужению181181
  Бемер. С. 172.


[Закрыть]