Электронная библиотека » Л. Дж. Шэн » » онлайн чтение - страница 6

Текст книги "Жестокий бог"


  • Текст добавлен: 17 апреля 2022, 23:01


Автор книги: Л. Дж. Шэн


Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 6

Ленора

В следующие выходные Поппи потащила меня на одну из вечеринок Арабеллы у бассейна.

Появление без приглашения было моим представлением об аде. Но Поппи использовала самый дешевый трюк в книге: оправдание разбитого сердца. Правда, Найта там не будет – у него были семейные дела, о которых нужно было позаботиться, – но она не хотела сталкиваться с Арабеллой, Элис, Стейси и оставались одни.

Поэтому я последовала за ней, молясь всю дорогу, чтобы Вон не появился и не использовал свой член в качестве трюка на вечеринке. Я устала бороться с ним, стрелять в него подлыми ответными ударами, стоять на своем.

О, и еще, я как бы отомстила, вылив суперклей в его шкафчик. Это было по-детски и глупо, но в мою защиту следующие факты:

1. Он первый начал это, используя настоящий мусор.

2. Не так много вещей в мире заставляют меня улыбаться, как наблюдение за Воном Спенсером, который пытается отклеить книгу по химии со дна своего шкафчика, прежде чем оставить вмятину в соседнем шкафчике злобным пинком.

Мы вошли в испанскую виллу Арабеллы, расположенную в закрытом сообществе Эльдорадо, уже одетые в наши купальники. Поппи выбрала кораллово-розовое бикини под своим белым пляжным платьем, в то время как я была в черном цельнокроеном платье с заклепками и рваных джинсовых шортах.

«You’re So Last Summer» группы Taking Back Sunday звучала из музыкальной системы объемного звучания. Люди прыгали в бассейн олимпийского размера и делали снимки в бикини. Арабелла, Элис, Стейси и парень по имени Сорен сидели в кругу снаружи, попивая розовое шампанское из разноцветных ведерок.

Арабелла усмехнулась, как только подняла глаза и увидела меня.

– Я думала, что такие, как ты, могут входить только по приглашению? – Она выгнула тщательно прорисованную бровь, сравнивая меня с вампиром[28]28
  Согласно легендам, вампиры могут войти в любой дом, принадлежащий людям, только если они приглашены владельцем дома.


[Закрыть]
.

– Это всего лишь слухи. На самом деле мы вполне можем ворваться в ваш дом без предупреждения и выпить вашу кровь, как будто это счастливый час. – Я налила себе в одно из ведер, делая вид, что делаю глоток. Я была не настолько глупа, чтобы на самом деле пить их алкоголь.

– Тогда все, на что мы можем надеяться, это на то, что ты сгоришь под солнцем. Не похоже, что кто-то будет скучать по тебе. – Арабелла захлопала ресницами, разворачивая Эскимо и начиная сосать его с энтузиазмом порнозвезды.

Это вызвало смешок у всех вокруг.

Я прикусила язык. Ведь не могла же я отвесить ей комплимент по поводу ее литературных знаний о вампирах, которые она, вероятно, почерпнула из «Сумерек» (фильма, а не, боже упаси, книги) и только потому, что Роберт Паттинсон был, типа, «чертовски сексуальным». Вообще-то это был ее дом.

– Будь милой. – Поппи вздохнула, глядя на Арабеллу, плюхнувшуюся в шезлонг рядом с ними.

– Извини, детка, но ты не можешь указывать нам, что делать теперь, когда Найт Коул больше не спит с тобой. – Элис начала заплетать волосы Поппи, в то время как Сорен проверил щедрую стойку моей сестры.

Я устроилась поудобнее на краю шезлонга рядом с сестрой, блокируя сплетни о команде поддержки и переписываясь с Поупом.

Ленни: На вечеринке у бассейна с Поппи, и я ненавижу все в этом месте. До моего возвращения осталось всего пара месяцев.

Поуп: Скучаю по тебе.

Ленни: Я буду в плохом настроении, когда стану работать на Вона Спенсера. Он привнес новую степень дебилизма в слово «дебил».

Поуп: То есть… по сути, он и есть дебил?

Ленни: Именно. Ты всегда меня понимаешь, Рафф.

Поуп: Я не позволю ему относиться к тебе, как придурок, пока я рядом. А теперь, пожалуйста, скажи мне, что на вечеринке есть символическая злодейка-чирлидерша и по крайней мере две ее пустоголовые подружки-шестерки, плюс тупица-здоровяк, который постоянно шатается с ними.

Я подняла глаза и мельком увидела Арабеллу, кричащую на Элис и Стейси за то, что они заслонили солнце, в то время как Сорен смотрел на них всех, высунув язык из своей собачьей пасти.

Ленни: Да. А я – неуклюжая девушка, которую они сравнивают с вампиром.

Поуп: Не могу дождаться, когда Фредди Принц-младший наконец-то заметит, что под очками и неловкостью ты вся такая замечательная[29]29
  Поуп намекает на романтическую молодежную комедию «Это все она» (1999 г.).


[Закрыть]
.

Поуп: Он унесет тебя в закат.

Поуп: Целомудренно поцелует тебя в губы в стиле PG-13[30]30
  Принятая в США система оценки содержания фильма, введенная Американской киноассоциацией. В данном случае подразумевается, что просмотр не предназначен детям до 13 лет.


[Закрыть]
.

Поуп: Иногда, когда ты открываешься людям, ты впускаешь плохое вместе с хорошим.

Я закатила глаза, чувствуя, как глупая ухмылка растягивается на моих губах.

Ленни: Мне кажется, что это настоящая цитата из фильма.

Поуп: Не возмущайся. Мне понадобилось три секунды, чтобы погуглить это.

Ленни: Превращение в гота было ошибкой. Следовало записаться в группу поддержки.

Поуп: Ты не танцующая марионетка, Ленора Асталис. Ты талантливый художник-новатор, и в жопу этих фальшивок.

Мимо с важным видом прошествовала компания парней. Они остановились и отсалютовали Элис и Арабелле, их кулаки сжались вокруг банок с «Бад Лайт».

– Америка без своих солдат была бы подобна Богу без его ангелов. Мы приветствуем вас, ветераны, за ваш неоценимый вклад в наше общество.

Какого черта?

Должно быть, замешательство отразилось на моем лице, потому что Арабелла бросила свои темные волосы через плечо и нахмурилась.

– Твоя сестра даже не знает, в чем дело. Господи, Поппи, неужели она может быть хоть немного не в себе?

Поппи повернулась ко мне, приподняв плечо.

– Существует система. Каждый раз, когда девушка в Школе Всех Святых встречается с семью парнями или больше из любой спортивной команды, она получает статус ветерана. Ветеранам отдают честь на вечеринках. Они также получают бесплатную выпивку и права на новых парней.

– Это буквально самая глупая вещь в мире, – сказала я, пытаясь оправиться от количества глупостей, втиснутых в объяснение из одного абзаца.

– Ты когда-нибудь смотрелась в зеркало? – Сорен невозмутимо приподнял свои солнцезащитные очки и окинул меня унизительным взглядом.

– Вампиров нельзя видеть в зеркале, идиот. – Я постучала по приложению Kindle на своем телефоне, готовясь читать. – Но прежде чем ты испортишь мне все, я знаю. Выгляжу я как нечто среднее между Друзиллой из «Баффи – истребительница вампиров», Эдварда Каллена и бутылкой смазки. Очень смешно.

День пролетел незаметно. Никто не обращал на меня внимания, но это означало, что девочки не были активными хулиганками. Я пила пиво из бутылки, которую открыла сама и читала книгу. В промежутках я предоставляла Поупу прямую трансляцию происходящего. Мне хотелось бы видеть в нем подходящего парня, но после того, как мы выросли вместе, он больше чувствовал себя сводным братом. Когда вечеринка начала затихать, большинство людей удалились в гостиную Арабеллы. (Ее родители были в таинственном отпуске в Европе, а ее сестра, по слухам, в основном жила в доме своей няни.)

Арабелла заказала пиццу, и все задремали на диванах и полах, загорелые и пьяные. Я осталась снаружи и наслаждалась бризом, наблюдая, как солнце опускается за океан, как неуловимая соблазнительница, дразнящая своего возлюбленного.

Я сидела на краю качелей, скрытых пальмами, подальше от бассейна, когда услышала позади себя тихие голоса.

– …посторонний. Ты действительно думала, что сможешь встречаться с Найтом Коулом практически без последствий? У него никогда не было девушки. А потом появилась ты и просто забрала его. Ты думаешь, люди не разговаривают? Что они не ненавидят тебя за это? – невнятно обвинила Элис гнусавым голосом. Слова тянулись, вертелись у нее во рту. – Знаешь, Арабелла почти переспала с ним перед выпускным классом. На домашней вечеринке Вона. Ты разрушила ее прогресс.

Прогресс? Господи. Как феминистке, услышав это слово из уст Элис, мне захотелось влепить ей пощечину судебным иском.

– Я… я… – заикаясь, пробормотала моя сестра за пальмами.

Поппи тоже успела немного выпить. Я не придиралась к ней по этому поводу, потому что была здесь, чтобы присматривать за ней, и я поняла, что ей нужно расслабиться после нескольких паршивых недель, которые у нее были.

– Я не знала, что существуют коды и тому подобное. Он был здоровым и одиноким, поэтому я пошла за ним. Я никогда не думала, что это кого-то обидит. – Ее голос звучал слабо, он был извиняющимся.

Я почувствовала, как мои ноздри раздуваются, но я не сдвинулась со своего укромного места на качелях.

Сопротивляйся, Поппи.

– Что ж, ты сделала это. Боже, ты почти так же глупа, как твоя уродливая сестра. – Арабелла усмехнулась. – Расплата – это стерва, девочка.

– Расплата? – пробормотала Поппи, ее голос сразу стал серьезным. – О чем ты говоришь?

– Мы знаем, что у твоей сестры что-то происходит с Воном Спенсером.

Я практически могла представить себе неодобрительный взгляд на лице Арабеллы.

– Позвони ей сейчас и заставь ее рассказать нам, в чем дело. Они спят, что ли?

– Что? – Поппи фыркнула. – Ты вообще знакома с моей сестрой? Ты не можешь заставить ее ничего сделать, тем более говорить о Спенсере.

– Заставь ее, – сказал Сорен с угрозой в голосе.

– Нет! Я не сделаю ничего подобного. Она сама по себе. И к тому же чертовски упрямая.

– О, ты сделаешь это, – убежденно прошептала Арабелла. – Если только ты не хочешь, чтобы тебя наказали. Видишь ли, в этом городе существует иерархия. В любом месте, на самом деле. Даже в твоем маленьком сером королевстве, верно? И здесь мы с Элис имеем право по рождению на Найта и Вона. Мы ходили с ними в детский сад. Сейчас Найт выбыл из гонки. Он у Луны Рексрот, и, честно говоря, он слишком далеко зашел для нее, так что нет особого смысла прилагать усилия. Но Вон все еще честная игра, а вы с сестрой новички. Ты облажалась, и теперь ты заплатишь.

Поппи ничего не сказала.

– Мы обещаем не трогать твою сестру-неженку, если она скажет нам, спит она с Воном или нет.

Я бы с радостью призналась любому другому, что переспала бы с ежом, прежде чем прикоснуться к Вону Спенсеру. К сожалению, я не хотела доставлять им удовольствие и раскрывать правду. Им явно не терпелось это услышать, но, оказывается, я тоже была довольно мстительной.

– Нет, – сказала Поппи с убежденностью, которая наполнила мое сердце радостью. Моя сестра не была безупречной, но она была предана мне. – Ты не будешь шутить с моей сестрой. Я этого не допущу.

– Так, так, так, – протянул Сорен, в его голосе плясало веселье. – Если у нас не будет твоей маленькой комнатной собачки, чтобы развлекать нас, я думаю, что ты останешься главным шоу.

Я услышала громкий всплеск и шипение пузырьков, всплывающих над водой. Вскочив с качелей, я обогнула пальмы и побежала к бассейну. Я нашла Сорена, присевшего на корточки у края, держащего голову Поппи под водой. Ее руки дико взметнулись, пытаясь вцепиться в его руку. Ей отчаянно не хватало воздуха.

Я собиралась убить его. В этом я был уверена.

Сорен рывком поднял Поппи за волосы. Она ахнула, вода стекала по ее посиневшему лицу.

– Она спит с Воном? – Арабелла зарычала в ухо моей сестре, оскалив зубы.

– Ешь дерьмо! – закричала Поппи.

Арабелла слегка кивнула Сорену. Он сунул голову Поппи обратно в бассейн. Пузырьки собрались вокруг головы моей сестры, как корона.

– Может, это освежит ее память, – промурлыкала Арабелла, присаживаясь на бортик бассейна и лениво заплетая свои длинные темные волосы. Я схватила телескопический шест, подошла к Сорену сзади и метнула шест ему в голову, как меч. Он повалился на траву, как игрушечный солдатик. Из зеленых травинок раздался его вопль.

– Черт возьми. На этот раз сумасшедшая сучка действительно сделала это! – Элис хлопнула себя по бедру.

Однако она не помогла Сорену. Она просто стояла и смотрела на меня. Не обращая на нее внимания, я бросилась к бассейну и вытащила Поппи, сцепив руки под мышками. Я оттащила ее на траву рядом со стонущим Сореном и перевернула на четвереньки, хлопнув по спине.

Она выкашливала струи воды, плача и хрипя. Как только Поппи развернулась и села на траву, я развернулась на каблуках, желая разобраться с ее так называемыми друзьями.

– Что с тобой не так? – я толкнула Арабеллу в плечо.

Когда Элис пришла ей на помощь, я отвесила Арабелле такую пощечину, что она споткнулась и грохнулась на задницу. Вокруг нас образовалась толпа любопытных тусовщиков. Наплевать.

Они зашли слишком далеко. С их словами я могла бы справиться. Но никто не может прикоснуться к моей семье и выйти сухим из воды. Никто.

– Ты должна винить только себя, Вампирша. Это ты стремилась раздвинуть ноги перед королями Тодос-Сантоса, не выяснив, на кого из них я положила глаз. – Элис толкнула меня, обвиняюще ткнув пальцем в грудь.

Я откинула голову назад и рассмеялась.

– Это произошло потому, что вы, девочки, не можете видеть, что публично сосать чужие члены – это не то же самое, что встречаться с их обладателями. Вон и Найт никогда не будут твоими. Не из-за Поппи, или меня, или Луны Рексрот. Они не будут твоими, потому что ты гнилой человек и недостойна воздуха, которым дышишь!

Из всех людей на вечеринке я нашла только одного нормального парня – Хантера, и он помог мне донести Поппи до машины. Я пристегнула ее, отвезла домой, отвела в душ и ухаживала за ней до конца выходных.

Поппи больше никогда не разговаривала с Арабеллой, Элис, Стейси или Сореном.

Она больше не плакала ни о Найте, ни о возвращении в Великобританию.

Она покончила с Тодос-Сантос и ждала возвращения домой – так же, как и я.

* * *

До конца выпускного года я не высовывалась – даже когда стало известно, что Вон решил отвезти Арабеллу в Индиану и представить ее перед всеми на свадьбе Дарьи Фоллоуил. Приглашение было неожиданным, но оно вызвало множество слухов о том, что они встречаются.

Позже я подслушала, как Элис шептала Стейси, что Арабелла пыталась поцеловать Вона во время той поездки, и он чуть не сломал ей нос, отбиваясь от нее.

Почему он взял ее с собой через всю страну, было загадкой, с которой мне предстояло жить. Неужели он действительно ненавидел меня так сильно, что был готов вынести присутствие моего врага только для того, чтобы доказать свою правоту?

В любом случае папа был прав. Мне нужно было занять должность ассистента, смириться с этим и жить своей жизнью дальше.

Я выглядела жизнерадостной и невозмутимой, даже когда Вон провел недели после объявления о своей стажировке, ища любой предлог, чтобы насмешливо ухмыльнуться мне в попытке разозлить меня. Я всегда знала, когда он находился в одной комнате со мной, даже если стояла спиной к нему, потому что кожей ощущала нависшие надо мной грозовые тучи. Он еще официально не предложил мне должность ассистента, и я еще не согласилась.

Тем временем Вон решил оторваться по полной до выпуска и стал абсолютно неуправляемым. Как будто получение того, чего он хотел, – стажировки, – вместо того, чтобы принести удовлетворение, напрочь уничтожило все, что осталось от его радости. Он казался совершенно несчастным, даже более, чем обычно, и начал прогуливать школу по три-четыре дня в неделю, вероятно, вообще отказавшись от своего школьного аттестата.

Однажды я мельком увидела его отца, пробиравшегося по коридору Школы Всех Святых, как демон. Одетый в элегантный черный костюм, с хмурым взглядом на лице, не допускающим ошибок, этот человек не оставлял сомнений в том, что Вон – его плоть и кровь. Один взгляд Барона Спенсера мог ранить вас с другого конца коридора, и жар разлился по моим щекам, стоило мне вспомнить, как я сказала Вону, что вызову полицию, а он ответил, что его отец владеет всеми в этом городе.

Позже я поняла, что это не было фигурой речи.

Директор пригласил родителей Вона на беседу, но когда Барон Спенсер покинул помещение час спустя с торжествующей улыбкой на лице, думаю, что именно он устроил директору допрос с пристрастием.

Это так расстроило меня, что я прикусила внутреннюю часть щеки, пока теплая соленая кровь не закружилась у меня во рту. Вон ничего не сделал, чтобы заслужить беззастенчивую любовь и поддержку, которые предлагали ему родители.

Когда Вон действительно ходил в школу, он выглядел так, словно его протащили через все части ада – в синяках, избитый, с порезанными губами и темными кругами под глазами. Я слышала, что он ввязывался во множество драк, и его лицо подтверждало это. Его рубцы открывались, если он говорил или двигался не в ту сторону.

Он перестал разговаривать с людьми, посещать вечеринки и, по словам его друзей, отвечать на текстовые сообщения и телефонные звонки. Больше не распространялись слухи о его публичных минетах на территории школы или где-то еще, и единственными людьми, с которыми он, казалось, все еще до сих пор общался, были Найт Коул и Хантер Фитцпатрик.

Я хотела спросить его, планирует ли он предложить мне должность ассистента в ближайшее время – если вообще планирует. То, что папа сказал, что обсудил это с Воном, не означало, что он так и сделает. Но моя гордость, смешанная с тем фактом, что я действительно не хотела привлекать его внимание к себе, когда он, казалось, наконец забыл о моем существовании, удержали меня от вопроса.

Все изменилось за последнюю неделю в школе.

Я пришла домой после занятий с намерением поплавать, а затем попыталась поработать над эскизом для моей следующей работы, который никак не приходил в голову. Меня сводило с ума то, что я не могла определить, как должна выглядеть моя сборная статуя. Я уже стала подозревать, что Вон не только запудрил мне мозги, но и сделал что-то с моим вдохновением.

Я бросила свой рюкзак у лестницы, пинком захлопнула за собой дверь и на всякий случай дважды заперла ее. Я хотела поплавать голышом – не из-за дурацких линий загара, как сказал Вон, но потому что где-то читала, что плавание голышом напоминает людям, каково это – быть в утробе матери, а я отчаянно жаждала почувствовать эту связь с мамой.

Одернув рубашку, я направилась к стеклянным дверям, когда услышала это.

Кап.

Кап.

Кап.

Я резко развернулась. Утечка произошла сверху. Сломанный кран? Ерунда. Так пройдет мой день. Я уставлюсь в спину недовольного, ворчащего водопроводчика.

Поднявшись по лестнице, я остановилась как вкопанная, когда мой ботинок соскользнул с мраморной поверхности. Посмотрела вниз. Кровь. Со второго этажа стекали капли крови.

Черт возьми.

– Папа? – крикнула я, хватаясь за перила, чтобы снова не поскользнуться, перепрыгивая через две ступеньки за раз. – С тобой все в порядке?

Это были не просто капли. Лестница была испачкана кровью, со следами окровавленных пальцев, ползущих по белому граниту, как в фильме ужасов. Мне пришло в голову, что, возможно, мне следует позвонить в полицию, но я была слишком напугана перспективой того, что что-то случилось с папой или Поппи.

Я поднялась на второй этаж и поняла, что отпечатки крови вели в ванную, ближайшую к моей комнате. Я распахнула дверь и тут же сделала глубокий вдох. Все пространство кремовой керамики было выкрашено в красный цвет. Почти каждый его дюйм. Вон Спенсер развалился в моей ванне, одетый в черную рубашку с V-образным вырезом и черные узкие джинсы, свесил один армейский ботинок через край и курил сигарету. Он мотал головой взад-вперед, его лицо было покрыто порезами – как будто он только что сражался с бешеной домашней кошкой – и это когда я поняла, что он слушает мой проигрыватель компакт-дисков. Я выдернула наушники из его ушей, мое сердце билось так быстро и дико, что меня затошнило от адреналина.

– Спенсер! – воскликнула я.

Он поднял глаза, затянулся последний раз и бросил сигарету на пол. Кровь убила тлеющий уголек со злобным шипением. Вон выдохнул мне в лицо ленту клубящегося дыма, медленно и обдуманно, вечный знаток жестокости.

– Ленора.

– Прости меня за то, что я такая тупая, но не мог бы ты, пожалуйста, просветить меня относительно того, что ты делаешь в моей ванне, истекая кровью до смерти? – Я медленно выдохнула, сотрясаясь от гнева и от страха тоже. Его темная рубашка пропитанная кровью, напоминала мне, что, в конце концов, он был человеком. Там было что-то похуже, чем царапины на его лице.

Ему нужно было в больницу. Немедленно. Я вытащила телефон из кармана кожаной куртки, но он покачал головой.

– Зашей меня, Лютик.

– Что?

– Я видел твое «Осеннее дерево». Ты знаешь, как обращаться с иглой.

Моя инсталляция «Осеннее дерево» представляла собой одинокое дерево, которое я нашла в парке Хэмпстеде. Совершенно голое, без листьев. Оно будто дрожало от холода. Я сшила для него одежду, похожую на листья, а затем развесила ее на тонкие голые ветви. Когда я закончила, дерево стало напоминать привидение. Мне понравилось, что из слабого и беспомощного оно превратилось в грозное, немного похожее на гота.

Меня интересовало, как Вон увидел это, потому что я разместила фото только в своем профиле в Instagram, а он не заводил никаких аккаунтов в социальных сетях. Но сейчас было не время задумываться об этом.

Во всяком случае, Вон был прав. Мама научила меня шить, вышивать и вязать крючком.

Однако это не означало, что я собиралась играть роль его преданной медсестры.

Я начала набирать номер. К черту его. Я не помогу ему сверх того, что требовал закон: брошу его в машину скорой помощи.

– На твоем месте я бы этого не делал, – спокойно сказал он.

Я остановилась, посмотрела вверх, ожидая, когда упадет другой ботинок.

Первые слова, которые мы сказали друг другу за последние недели, и он уже действовал мне на нервы. Вон Спенсер обладал сверхъестественной способностью заставлять меня чувствовать себя скованно, как будто если бы он не прикоснулся ко мне своими ледяными пальцами, я бы сгорела. Но меня также отталкивало его поведение.

– Я пришел сюда, чтобы предложить тебе работу ассистента, но просто могу отказаться, если ты уже сейчас так плохо ведешь себя, – протянул он.

Идиот.

Он оставил меня в подвешенном состоянии на несколько недель, и за это время я смирилась со своей горькой потерей. Я обнаружила, что жду, когда он ко мне подойдет. Его план сработал. Теперь он размахивал им у меня перед носом, прося взамен об одолжении.

«Не принимай решений со своим эго». – Голос моего отца пронзил красный туман моей ярости.

– Я не хочу быть для тебя ничем, – прохрипела я.

Это была голая правда и одновременно самая ужасная ложь, которую я когда-либо кому-то говорила. Я не хотела выяснять, что я думала или чувствовала по отношению к Вону. Я хотела служить для него приятной дозой боли, такой же как та, что он причинял мне.

– Лгунья, – сказал он.

– Поздравляю с тем, что ты использовал свою фамилию, чтобы получить работу.

Это было неподходящее время для светской беседы, но если бы Вон упал замертво в моей ванной, единственное, что я бы возненавидела, – это дачу показаний полиции и документы, которые прилагались к этому. Во всяком случае, он, похоже, тоже не очень беспокоился о своем состоянии.

– Эх, ревность. Старейший спутник горечи. Нелегко быть гением, скажу я тебе. Один – самое одинокое число.

– Вообще-то вас двое, мистер Дерьмо-Вместо-Мозгов. Рафферти Поуп тоже получил стажировку. На самом деле я могу стать его ассистентом.

Боже. Почему я не подумала об этом раньше? Может, было слишком трудно смириться с тем, чтобы стать помощником своего лучшего друга, когда мы должны были стажироваться вместе, бок о бок. Но в этом был смысл. Я могла бы просто написать Поупу и разобраться с этим. Будущее без Вона было на расстоянии телефонного звонка.

Вон причмокнул губами.

– Боюсь, должность помощника Рафферти Поупа уже занята.

– Кто это сказал? – Я нахмурилась.

– Я сам позаботился об этом. А теперь о твоем первом задании… – Его взгляд вернулся к окровавленной рубашке.

– Нет. Если ты умрешь, я получу твою стажировку.

– Если я умру, то буду постоянно тебя преследовать, так что ты станешь молиться, чтобы охотники за привидениями были настоящими, – невозмутимо произнес он.

– Ты прогуливал школу и ввязывался в драки. Почему?

– Твое лицо вызывает у меня такое отвращение, что я не мог рисковать столкнуться с тобой. – Он пробежал своими ледяными голубыми глазами по моему телу. – И вот я здесь. Ирония – это сволочь.

С отвращением или испугом, подумала я, испытывая удовольствие. Потому что, если избегание меня было причиной того, что он перестал появляться в школе, это означало, что я добралась до него. Я взволновала его так же сильно, как и он меня.

Я застонала.

– Дай мне осмотреть рану.

Он поднял рубашку, обнажив бронзовый пресс и косые мышцы живота. У него был идеальный пресс из шести кубиков, узкая талия и дорожка темных волос, спускающихся от пупка вниз. Рана прорезала гладкую кожу на его боку, чуть выше косых мышц. Выглядело это ужасно. Как будто кто-то пытался разрезать его пополам.

– Черт возьми, – пробормотала я.

– Правильно, хотя бы для разнообразия. – Он зевнул, стряхивая с колена серый пепел. Он сбросил рубашку, глядя на меня с легким, веселым интересом.

– Ну и что? – Он приподнял бровь. – Эта штука не собирается зашивать себя сама. Возможно, ты захочешь предложить мне немного алкоголя. Не просто очистить рану, а чтобы убедиться, что я не стану дергать на себе волосы, когда ты начнешь зашивать меня.

– Просто чтобы убедиться, что у нас есть понимание – я не буду этого делать из-за работы ассистента, или потому, что я боюсь тебя, как и остальные наши жалкие одноклассники. Я делаю это, потому что искренне верю, что ты достаточно глуп, чтобы не отправиться прямо в отделение неотложной помощи, и я не хочу, чтобы твоя смерть была на моей совести.

С этими словами я приступила к работе. Я спустилась вниз, прихватив бутылку виски – самую дешевую, какую смогла найти, – и свой набор для шитья. Когда я вернулась наверх, Вон снова слушал мой проигрыватель компакт-дисков. Я выдернула его из рук Вона, на этот раз положив на стойку напротив ванны, где он не мог до него дотянуться.

Мои глаза сузились.

– Перестань трогать мои вещи.

– Лучше привыкай к этому, Лен. Я буду много чего у тебя трогать, когда мы будем вместе работать в следующем году.

Я проигнорировала его обращение к Лен, которое я раньше от него не слышала, и попыталась убить бабочек в животе, когда взяла ножницы из швейного набора и опустилась на одно колено, разрезая перед его рубашки вертикально.

– Я еще не приняла твое предложение. – Я не сводила глаз с влажной, окровавленной ткани, которая пропитала мои кончики пальцев.

– Не ставь себя в неловкое положение. Единственная причина, по которой ты не даешь мне умереть в своей ванне, это то, что ты хочешь эту должность.

Я бы хотела, чтобы это было так.

Когда его рубашка превратилась в груду ткани под ним, я сняла свое черное полотенце с вешалки над головой и намочила его в виски, поднося к Вону.

– Ты не собираешься спросить, как это случилось? – Он смотрел на мое лицо, пока я работала, даже не поморщившись, когда я приложила спирт прямо к его открытой ране.

Сегодня он был особенно разговорчив, в хорошем настроении – лучше, чем за последние недели. Я задавалась вопросом, была ли борьба защитным механизмом. Если бы физическая боль избавила его от умственного разложения, которое грызло его каждый час дня.

– Нет, – просто ответила я. Что, если бы он совершил ужасное преступление? Я не хотела быть в этом замешанной.

Его ледяные глаза скользнули по моему лицу.

– Они говорят, что ты ударила Арабеллу на ее вечеринке у бассейна.

– Им нужно хобби или чертово домашнее животное, – сухо сказала я, наполовину радуясь, что слух быстро распространился и вызвал шум, – если это то, о чем они говорят. Я не возражаю против того, чтобы снова дать ей пощечину, если она попытается связаться с моей сестрой, так что ты можешь передать сообщение своей маленькой подружке.

Я ненавидела себя за то, что неосторожно призналась, что знала о его поездке с ней в Индиану. Было ясно, что они не были вместе, но это, по-видимому, не мешало мне хотеть услышать отрицание прямо от него.

– Ты ненавидишь ее, – сказал он вместо этого.

– Спасибо, Капитан Очевидность. Я бы хотела, чтобы твои сверхспособности включали в себя то, чтобы тебя не зарезали и чтобы ты не влезал в мой дом без приглашения. – Я продолжала промывать его рану.

Он медленно провел длинным пальцем по краю ванны между нами.

– Ты знаешь об Индиане.

Я ничего не сказала, но мое сердце подпрыгнуло в груди, когда я бросила черное полотенце на пол.

– Мои родители назвали ее Загадочной Девочкой, потому что стало загадкой, почему я привел ее. – Его глаза впились в мое лицо, оценивая мою реакцию. Он хотел, чтобы я спросил его почему.

Только через мой труп, идиот.

Я прочистила горло.

– Честно говоря, не могу придумать лучшей пары.

Тишина.

– Какая твоя любимая группа? – Он сменил тему. Он снова делал это – вел светскую беседу посреди неловкой, жестокой, безумной ситуации.

Я покачала головой, вытаскивая иголку и нитку. Я выбрала зеленый, потому что хотела, чтобы нитки выделялись. Я хотела, чтобы он смотрел на это и вспоминал обо мне в последующие недели. И я даже не знала почему.

– Это может оставить шрам. – Я посмотрела на него, приподняв бровь.

Он уставился на меня опустошенным взглядом, темным и диким, но в то же время каким-то образом полным боли и стыда. Клянусь, за этими арктическими айсбергами было что-то такое, что умоляло о том, чтобы их оттаяли.

– Хорошо. Возможно, через пару лет я вспомню о твоем ничтожном существовании.

Я запнулась.

– Передай мне свою зажигалку.

Мне нужно было нагреть иглу, чтобы убедиться, что я не собираюсь заразить его бактериальной инфекцией из ада. Не то чтобы он этого не заслуживал.

Он приподнялся и достал свою Zippo, бросив ее мне в руки. Я провела пламенем по игле туда-сюда.

Вон уставился на мое лицо со странной сосредоточенностью, которая заставила меня покраснеть, несмотря на все мои усилия.

– The Smiths, верно? – спросил он.

Боже. Чего он хотел от меня?

Я приставила иглу к его коже, глубоко вздохнув. Несмотря на то что он сильно истекал кровью и, вероятно, нуждался в бутылке воды больше, чем в виски, рана при ближайшем рассмотрении выглядела не слишком глубокой. Он был прав. Я мог бы зашить ее, но я не собиралась делать аккуратную работу. Мои руки были липкими, а пальцы дрожали, но мне нужно было закрыть его рану.

– Большинство твоих дисков группы The Smiths. – Он схватил бутылку виски с края ванны и сделал большой глоток.

Это был первый раз, когда я видела, как Вон пьет – не просто алкоголь, а вообще. Что было странно.

Я не ответила, поднося иглу к основанию его раны. Он зашипел, но уставился прямо на то, что я делала, наши головы соприкоснулись, когда мы сосредоточились на движении моей руки. Когда игла в первый раз пронзила его кожу, выйдя с другой стороны, я с облегчением выдохнула. Несколько секунд я не дышал.

Смертный, в конце концов. Плоть и кровь, неуверенность и секреты.

Я снова передвинула иглу, осторожно зашивая рану хлыстом, убеждая себя, что кровь ненастоящая и весь этот момент был кошмаром, от которого я собиралась проснуться. Это помогло мне сохранить хладнокровие.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации