Текст книги "Мятежный"

Глава седьмая

Бэйн

– Подожди, я только возьму поводок для Шэдоу.

Запомните эти слова, потому что именно они и привели к дерьмовому шоу эпических масштабов, спонсором которого выступила Пэм Моргансен, а режиссером стал ваш покорный слуга.

Вот как все произошло: я стоял в фойе рядом со старейшей в мире собакой. Без преувеличения. Шэдоу одарил меня усталым «я-не-доверяю-твоей-заднице» взглядом, и я ответил ему «я-бы-тоже-своей-заднице-не-доверял» ухмылкой.

Я впервые посетил особняк семьи Моргансен в дневное время, он был роскошным, а еще тихим и пустым. Словно на труп надели дизайнерское платье. Удручающая красота. Я осматривал огромные картины на стенах, стараясь не думать о том, что Джесси нравился мой запах. Обычно мне плевать на подобные факты. Не то чтобы меня совсем не волновало, как от меня пахнет, но и особого внимания я на этом не заострял.

Во всяком случае, я старался не возвращаться мыслями к нашему разговору в лабиринте. Вместо этого сосредоточился на том, как дыхание Шэдоу по запаху пугающе напоминало вонь мертвого тела. Плохой признак. Со стороны кухни послышался шорох, и я прислушался. Если бы Даррен сейчас увидел меня здесь, смог бы оценить, какого прогресса я достиг в общении с Джесси. Только вот это оказался не Даррен, а человеческая версия куклы Барби.

Хозяйка особняка.

Ее волосы были чересчур обесцвечены, кожа слишком загорелой и блестящей. Голубые глаза ничего не выражали. Разукрашенная марионетка с отрезанными нитями. Хорошенькая, но пустая во всех самых важных местах. Она носила туфли на танкетке и длинный ярко-зеленый халат в восточном стиле. А ее искусственный загар прекрасно передавал оттенок куриного бедрышка из сети ресторанов KFC.

– Незнакомец в доме. – Барби сняла солнцезащитные очки, театрально хватая ртом воздух, явно флиртуя. – Я Пэм. А вы?

Не заинтересован.

– Роман. – Я отклонился назад и прижался к стене, демонстрируя в полной красе свою очаровательную ухмылку. Она не представляла для меня интерес, но я не хотел, чтобы она доставляла неприятности своей дочери. Поэтому пока что лучше оставаться воспитанным.

Пэм придвинулась ближе, предлагая мне свою руку для поцелуя. Я взял ее ладонь, опустил и потряс. Ее ослепительная улыбка слегка померкла.

– Не слишком галантно, – прокомментировала она.

– На дворе уже не семнадцатый век, – сообщил я ей, лопнув надутый из жвачки пузырь.

– Все нормально. Я все равно не очень люблю джентльменов. – Ее блеклые глаза осматривали мое тело с голодом, который я слишком хорошо знал и умел утолять. – Не знала, что Джесси проводит время с татуированными и высокими красавчиками.

Я начинал испытывать к Даррену все больше жалости. Его падчерица не проявляла к нему особой заботы, а жена активно пыталась соблазнить другого мужчину. Все деньги мира и ни капли уважения. Я воздержался от ответа Пэм, наклонившись погладить Шэдоу.

– Как вы с Джесси познакомились? – Ее обнаженное бедро неожиданно возникло в поле моего зрения.

– У нее спустило колесо, а я оказался рядом. Остальное уже история.

– Типичная Джесси. Иногда она сплошное недоразумение. – Пэм засмеялась, но веселья в голосе я так и не услышал.

Я потрепал шерсть Шэдоу. Сколько же времени требовалось Джесси, чтобы найти чертов поводок? Мне хотелось поскорее убраться отсюда. Желательно до того, как мой потенциальный инвестор обнаружит, что его жена пытается потереться промежностью о мое лицо, что начинало казаться вполне правдоподобным сценарием.

– Так… вы, ребята?.. – Пэм оставила вопрос висеть в воздухе.

Пришло время разбить ее маленькое черное сердечко. Я выпрямился, встретился с ней взглядом и сообщил новость:

– Встречаемся? Нет.

– Ох. – Она облизнула губы, глядя на меня из-под наращенных ресниц. – Рада это слышать.

– Но не из-за того, что я не пытался, – сказал я после рассчитанной паузы, чтобы убедиться, что ответ произведет желаемый эффект.

Я смотрел сквозь нее, как всегда делал, когда хотел уничтожить людей, чье эго имело больший размер, чем их особняк. По моему опыту, чем неувереннее вы держитесь за то, что уже имеете, тем больше ваше эго.

– Ей не нравится перспектива купить корову, которую уже доил каждый фермер в городе, и я не могу ее за это винить. Я привлекаю только определенный тип женщин. Тех, кто не слишком разборчив. – Я склонил голову набок, внимательно осматривая Пэм.

Если бы у нее были яйца, они бы уже сморщились. Но раз их не было, она просто вздернула подбородок в притворном вызове и похлопала ресницами, когда осознала, что выбрала для разговора не того человека, с кем могла бы поливать словесным дерьмом собственную дочь, и отступила назад. Джесси выбрала этот же момент, чтобы наконец-то притащить свою задницу на лестницу. Девушка спускалась, перепрыгивая через каждые пару ступенек, держа в руке черный поводок. Я успешно подавил мысленный образ, как накидываю этот самый поводок на ее шею и отвожу Джесси на милую, длительную прогулку в ее модную ванную комнату, прежде чем трахну ее перед зеркалом элитного бренда. И, говоря «успешно», я имел в виду кое-что другое.

Абсолютно. Противоположное.

– Готова? – спросил я.

Взгляд Джесси метался между мной и ее матерью, на лице появилось беспокойство. Я одарил ее легкой улыбкой, надеясь показать, что ей не о чем волноваться. Мне впервые стало по-настоящему жалко Снежинку. Потому что даже после всего, через что ей пришлось пройти, она была крепким орешком (даже в плане дружбы). Но быть преданной собственными родителями… это совершенно новый уровень дерьма. Я знал это, потому что тошнота подкатывала к моему горлу каждый раз, когда я думал о моменте своего зачатия.

Взгляд Пэм наконец-то обратился к Джесси.

– Значит, Бэйн Проценко, да? Что ж, по крайней мере, теперь мы точно знаем, что ты мой ребенок. – Она фыркнула и рассмеялась, качая головой.

Конечно, Пэм знала, кто я такой. Официальный жиголо и любимая игрушка местных домохозяек. Я повернулся и посмотрел на маму Джесси, в этот раз со своим настоящим выражением лица, не надевая маску безразличия и вежливости. С тем выражением, которое я приберегал для людей, переходящих границы.

– Есть какие-то проблемы, Памела? – Я не назвал ее «миссис Моргансен», потому что не хотел проявлять уважение, а сокращенная версия – Пэм – звучала слишком дружелюбно. Памела – отличный вариант, чтобы одновременно и послать ее, и обратиться к ней, не используя слово на букву «Б».

– Это ты мне скажи. – Она шагнула в нашем направлении. – Я просто хочу убедиться, что твои намерения в отношении моей дочери чисты и невинны. – Она снова закусила свою нижнюю губу. – Я бы хотела наедине обсудить ваши с Джесси отношения.

Чего она действительно хотела, так это чтобы я затрахал ее до потери сознания. Я натянуто улыбнулся, собираясь одержать победу в этой ее маленькой игре. Мне нужно было предельно ясно дать понять этой женщине, что я никогда к ней не прикоснусь. К тому же это успокоило бы Джесси.

– Завтра днем, – сухо сказал я.

– Прекрасно. Встретимся в твоей кофейне.

Судя по всему, сука знала обо мне все, что требовалось. Вполне возможно, что она даже пыталась нанять меня пару лет назад, но я этого не знал, потому что перестал отвечать на звонки с незнакомых номеров с тех пор, как окончательно закрыл список своих клиентов.

– Прекрасно, – повторил я за ней, с интонацией, подразумевавшей, что это вовсе не так.

Через минуту мы с Джесси уже вышли на улицу. Она помогла Шэдоу забраться на заднее сиденье своей машины, затем обогнула ее и скользнула на водительское место. Я направился к своему мотоциклу, припаркованному на другой стороне улицы.

– Куда ехать? – спросил я через плечо. Она опустила окно, на лице оставалась тревога, а взгляд выражал любопытство.

– Что это было с Пэм? – С Пэм? Что за хрень творилась в этой семье? Моя мама уже швырнула бы в меня банку с маринованной капустой, если я бы назвал ее Соней, а не мамулей.

– Думаю, она беспокоится о тебе. – Я пожал плечами, поворачиваясь к ней лицом. Я не собирался добавлять, что Пэм пыталась меня соблазнить. Моя задача – спасти Джесси, а не причинить ей еще больший вред. Но она умная девочка. Мне и не требовалось ничего произносить, чтобы она все поняла.

– Она беспокоится о том, как бы с тобой перепихнуться, – в глазах Джесси вспыхнуло пламя. – Если ты возьмешь ее в качестве клиентки, мы с тобой перестанем общаться. И это не ультиматум. Я понимаю, что тебе нужно вести бизнес. Просто хочу, чтобы ты знал. – Ее голос звучал твердо и решительно. На моей памяти это был единственный раз, когда идея о том, чтобы ударить женщину – в данном случае Пэм, – казалась привлекательной.

– А вот и ты, – я ухмыльнулся. Она приподняла одну бровь, ожидая объяснения. – Прежняя Джесси. Я все ждал, когда она появится.

Снежинка покачала головой, изображая раздражение, но я знал, что втайне ей нравилось, что я видел в ней нечто большее, чем просто ее репутацию.

– Так и куда ехать? – повторил я свой вопрос. Я не собирался отвечать на ее предупреждение. Мы ведь друзья. Предполагается, что она должна доверять мне и понимать: я не стану заниматься сексом с ее мамой.

Снежинка назвала мне адрес, но она по-прежнему выглядела сомневающейся, пока постукивала пальцами по краю открытого окна.

Я подбросил ключи и поймал их ладонью.

– Встретимся там.

– А насчет моей мамы?.. – Она затихла.

Я уставился на нее так, будто она попыталась засунуть ежа мне в трусы.

– Естественно, я не собираюсь трахать твою маму, Джесси. Какой ублюдок смог бы так поступить?

– Нолан смог бы, – пробормотала она, а затем поправила себя: – Точнее, он так и поступил.

Я внезапно остановился. Нолан ведь учился в старшей школе, когда они с Джесси еще общались. Был ли он выпускником или первогодком, когда подкатывал к миссис Моргансен? Я развернулся к девушке с татуировкой в виде цитаты Пушкина.

– Это что, такая фигура речи, которую используют современные крутые ребята?

– Нет, это всего лишь нулевой уровень верности, когда дело касается Пэм Картер. Моя мама любит молоденьких. Так что прости меня, пожалуйста, за подозрения.

– Ты надо мной издеваешься.

Она внимательно посмотрела на меня и вздохнула.

– Я действительно ненавижу мужчин.

– Как вид или как само понятие? И включает ли это меня?

– Как все. И если у тебя нет тайной вагины, то да, ты тоже включен в этот список.

– Вполне уверен, что знал бы о ее наличии. Это было бы отличным местом, чтобы прятать травку. – Я погладил кончик бороды пальцами, я все чаще и чаще повторял эти движения в присутствии Джесси. Обычно меня не волновало, что обо мне подумают люди. Но рядом с ней все было иначе.

– Очень жаль. Тогда восемьдесят процентов женского населения в Тодос-Сантосе стали бы лесбиянками, и это бы объяснило, почему все местные парни такие злобные придурки.

Я не смог сдержать смех. Это самое непосредственное, что она когда-либо говорила при мне. На самом деле я почти упал со смеху. Джесси Картер обожглась, но от этого стала лишь горячее ада. Она не сочувствовала себе из-за случившегося. Она злилась. И абсолютно справедливо. На меня обрушилось странное и глупое сожаление – из-за того, что так и не познакомился с девушкой, которой она была до нападения.

Она милая, веселая и сломленная. Но именно последняя часть сейчас определяла ее. По крайней мере, об этом говорили глаза.

– Знаешь что, Снежинка? Только что ты официально приобрела звание легкой чудачки, покинув ряды пугающих психов. И теперь можешь меня подвезти. Это наименьшее, чем ты можешь отплатить за то, что я полез за тобой в лабиринт.

– Я покорила тебя своими лесбийскими разговорами? – Она невинно захлопала ресницами, приложив ладонь к щеке.

– Да. И я хочу больше услышать о лесбиянках, пока мы будем ехать к ветеринару. Желательно еще и наглядно увидеть.

– Нет, спасибо, этого не будет.

– Только посмотри на нас, поддразниваем друг друга, будто старые друзья, – я широко раскрыл руки. Шэдоу рявкнул с заднего сиденья, вежливо напоминая, что не очень хорошо себя чувствует. – Видишь? Даже твоя собака согласна.

Она замешкалась, и это был мой шанс. Я обогнул ее автомобиль и залез внутрь, в ее царство и в ее мысли. Она смотрела вперед, пока разворачивала машину и съезжала с кольцевой парковочной зоны. Шэдоу заскулил, и Джесси слегка развернулась, чтобы дотянуться и погладить его. Ее запах ударил мне в нос, и я откинул голову назад. Вас когда-нибудь били по лицу? Меня – да. Много раз. Первые несколько секунд после удара ты дезориентирован – не совсем осознаешь, какое сейчас время суток и где ты находишься. Именно такой аромат исходил от Джесси. Словно удар в лицо. И, честно говоря, женщинам следовало найти способ запечатывать этот запах в бутылки и использовать в качестве парфюма. Очень мощная штука.

– Чему ты так радуешься? – спросила она, с подозрением покосившись на мою ухмылку.

Я покачал головой.

– Зеленым яблокам и свежему дождю.

* * *

Жизненный опыт научил меня тому, что существует несколько типов тишины.

Смущенное молчание. Напряженная тишина. Сексуальная. Таинственная. «Прости-я-трахнул-твою-жену-она-сказала-ты-не-будешь-против» тишина. Мы же с Джесси погрузились в новый вид – дружескую тишину. Она была похожа на некую вариацию молчаливой светской беседы и расположилась между нами, подобно любимому дядюшке, который всегда отпускает шуточки за столом.

Я понял. Джесси медленно привыкала проводить время с кем-то новым. Не просто новым, но еще и настоящим парнем, кто пах, выглядел и вел себя соответственно. Ей было нелегко. История ее жизни подобна суровой зиме, покрывшей все вокруг толстым слоем льда, через который вам предстояло прокладывать свой путь. Ее мороз ощущался между нами, потрескивая, пока я пытался проложить путь к пламени, который все еще танцевал внутри прежней Джесси.

По приезде я вытащил Шэдоу из машины, потому что Старина, как она его называла, был чертовски тяжелым и, похоже, не очень хорошо передвигался самостоятельно. Сорокалетняя администратор клиники посмотрела на нас, очевидно волнуясь, не похитил ли я Джесси, прежде чем связалась по внутреннему телефону с врачом. Через пару минут Снежинка вместе с Шэдоу зашла в смотровую комнату. Одна из стен помещения представляла собой стеклянную перегородку с видом на приемную, так что я мог видеть их обоих в компании ветеринара – доктора Виза.

Доктор Виз был мужчиной.

Мужчиной, с кем Снежинка не была знакома.

Мужчиной, который попытался пожать ей руку и наблюдал, как она очень неловко попробовала сделать вид, что не заметила этого, извергая из себя быстрый поток слов и краснея от смущения. Она сделала несколько отчаянных шагов прочь от ветеринара, пока помогала Шэдоу забираться на металлический стол для осмотра, в то время как доктор Виз – не обращая внимания на ее состояние – продолжал приближаться к ней, чтобы показать пучок шерсти, который он выдернул, или что-то вроде этого, из уха собаки. Я ходил вдоль стойки регистрации, словно дикий зверь в неволе, стараясь не думать о том, как ее дискомфорт заставлял меня чувствовать себя кучкой дерьма.

Это не твоя проблема.

Не твоя забота.

Держись подальше от этого безумного поезда, Бэйн. Он движется слишком быстро, и у тебя нет обратного билета.

Временами, когда вы знаете, что зашли слишком далеко, вы пытаетесь найти себе оправдание. Мое заключалось в том, что дело было не только в Джесси. Я бы не хотел, чтобы кто-то из девушек чувствовал сексуальное домогательство, даже если речь шла об обычном рукопожатии.

Я облокотился на спинку стула в приемной и помотал головой.

Администратор сморщила нос, все еще не отрывая взгляда от монитора компьютера.

– Сэр, я могу вам чем-нибудь помочь? – Она прочистила горло. Яркое сияние, отбрасываемое от экрана на ее лицо, подсказало мне, что девушка играла в «Кэнди Краш»[22]22
  Игра-головоломка по принципу «три в ряд», где необходимо собирать одинаковые элементы. Candy Crush является самой скачиваемой мобильной игрой за всю историю.


[Закрыть] и ей фактически наплевать на Джесси, Шэдоу и даже на свою работу.

– Мне нужно попасть внутрь. – Я запустил пальцы в волосы.

– Зачем?

– Потому что он не знает.

– Не знает чего?

Что Джесси не похожа на остальных. Доктор Виз прикоснется к ней, она взбесится, и с этого момента все пойдет наперекосяк. Я мог потерять свой единственный шанс. Чувак собирался разрушить все, чего мне удалось достичь в общении со Снежинкой. И мне бы пришлось возвращаться в начало и заново пытаться вытащить ее в страну свободных и независимых. Так ведь? Верно?

Как бы не так. Черт. Да. Конечно, все так и есть.

– Мне нужно попасть внутрь. – Я хлопнул ладонями по стойке регистрации, и девушка наконец-то оторвала взгляд от экрана, ее пальцы зависли над мышкой, а рот раскрылся.

– Я не уверена…

– Она не позволяет никому к себе прикасаться, – сказал я быстро. – А он пытается это сделать. Доктор не знает, что она может выйти из себя. – Я наделся, что смог передать своим взглядом, что если Джесси почувствует настоящую угрозу, вполне может ударить доктора Виза.

Наши взгляды встретились, и она кивнула.

– Я… ну…

Я не стал дослушивать и ворвался в комнату. Первое, что я заметил, – состояние Джесси, когда она повернула голову, чтобы посмотреть, кто зашел. Она расслабилась в моем присутствии, и это не просто потешило мое эго, а доставило полноценное удовольствие. Доктор Виз находился в нескольких шагах от Джесси, объясняя что-то про зубы Шэдоу, что она, вероятно, не могла сейчас воспринять, потому что находилась на грани нервного срыва. Я подошел к ним и встал между Джесси и ветеринаром, прислонившись к стене. Живой щит.

– А вы?.. – доктор Виз почесал свою пухлую щеку.

– Телохранитель Джесси, – сказал я, протягивая ему руку. Доктор Виз остался профессионалом и продолжил осматривать Шэдоу. Я засунул руки в карманы, и когда Снежинка бросила на меня взгляд, я ответил ей ухмылкой. Старый ветеринар нахмурился, затем сказал, что хочет взять у собаки анализ крови, предварительно вымыв руки и надев синие перчатки.

– Зачем? – Джесси выпрямила спину, ее глаза взволнованно расширились. Доктор покачал головой, погладив вялого Шэдоу, все еще лежавшего на металлическом столе.

– Это… здесь. – Ветеринар взял ее руку и поднес к горлу пса. Ладонь Джесси сильно тряслась, и я вмешался, отодвинув руку доктора Виза и разместив вместо нее свою. Ладонь девушки теперь лежала на шерсти Шэдоу, а моя накрывала ее. Мое сердце колотилось так быстро, словно готовилось выскочить из моего горла, а я даже не понимал почему. Ее кожа была горячей и гладкой.

Совершенно роскошная.

Совершенно испорченная.

Совершенно разрушенная.

Я уже упомянул совершенно запретная? Потому что этот пункт должен находиться в начале списка. И с каких пор я стал заботиться о том, какая у людей кожа?

Серьезно, что за чертовщина со мной творилась?

Я знал, что мне следует убрать свою ладонь, теперь, когда я спас ее от доктора Виза и от себя самой, но решил подождать ее сигнала. Сигнала, которого не последовало. Я чувствовал, как под моей рукой ее пальцы дрожали от волнения и страха. Никто из нас не произнес ни слова. Никто не двинулся. Никто не дышал.

К Неприкасаемой прикоснулись. И она выжила.

Доктор Виз громко сглотнул рядом с нами. Он наконец уловил намеки.

– Да, здесь. Теперь переместите ее руку чуть в сторону, чтобы почувствовать шишку. Это может оказаться ерундой, но не стоит рисковать. Шэдоу уже давно не щенок.

Ее рука застыла на шерсти. Я начал двигать ее ладонь по кругу. Это было… странно. Интимно. В чем-то даже более интимно, чем секс до потери сознания. Я начал осознавать, что, возможно, у меня все же не было иммунитета по отношению к этой запретной киске. Потому что все, о чем я мог думать в тот момент, это о желании направить ладонь Джесси под пояс ее джинсов и заставить ласкать себя, не убирая мою руку сверху.

– Анализ крови, – повторила она, как только мы оба почувствовали уплотнение, о котором говорил доктор Виз. Джесси закрыла глаза, и я сцепил наши пальцы в замок, крепче сжимая ее ладонь.

Мой рот почти прижался к уху Джесси. Я стоял позади нее, практически обнимая.

– С ним все будет в порядке? – спросил я.

Козел отказался отвечать. Мне хотелось наброситься на доктора Виза и выдавить слова из его глотки, но еще больше мне хотелось продолжать удерживать руку Джесси.

Шэдоу начал шевелиться, принюхиваясь и поскуливая, прося, чтобы его спустили вниз. Ладонь Джесси замерла под моей рукой. Девушка повернулась и посмотрела на ветеринара.

– Я не могу его потерять.

– Он в хорошей форме, Джесси. Нам просто необходимо провести несколько тестов. – Он попробовал успокоить Джесси, снова потрепав щеку Шэдоу. Похоже на нервный тик.

– Нет, нет. Я не могу его потерять, – повторила она, ее глаза наполнились непролитыми слезами.

– Джесс…

– Он мой единственный настоящий друг.

– Ну же, милая, – нервно пробормотал он. – Я уверен, что это неправда.

Но так и есть. У нее был Старина, миссис Белфорт и теперь еще я. Но я не в счет, потому что для меня она – часть коммерческой сделки. Предположительно, черт.

Шэдоу бесцельно бродил по поверхности стола, издавая когтями стук, который попадал в ритм с подергиванием левого века Джесси. Доктор Виз бросил взгляд на меня, и я оттащил Джесси подальше от ее собаки, снова удивляясь, что она позволила мне к себе прикоснуться. Доктор Виз взял кровь у Шэдоу – к тому же несколько пробирок, – в то время как Джесси смотрела в другую сторону и тихо плакала.

– Когда будут готовы результаты? – Я засунул руки в передние карманы.

– В это время года лаборатория обычно загружена. Мы позвоним и пришлем результаты на электронную почту, так что следите за ней, – сказал доктор Виз, помещая пробирки в специальную стойку. Я посмотрел на Джесси, дабы удостовериться, что она все услышала, и она слабо кивнула.

– И о чем же мы думаем, дружище? – Я подошел к ветеринару и посмотрел на Шэдоу, который выглядел измученным и уставшим. У меня никогда не было домашних животных. Не из-за отсутствия желания, а из-за недостатка денег. Если бы я завел животное, это прибавило бы дополнительную статью расходов. К тому же первые десять лет своей карьеры мама работала очень много, и я рано понял, что для того, чтобы выжить, мне нужно зависать у своих одноклассников после школы, где меня кормили домашней едой, так что дома я бывал нечасто.

Я не знал, каково это – потерять собаку, но у меня складывалось ощущение, что для Джесси все это было в десять раз хуже, потому что для нее он стал больше, чем просто домашним животным. Он являлся еще одной частичкой прежней Джесси, которую она никогда не вернет.

– Все готово, – доктор Виз стянул свои перчатки и бросил их в стальное мусорное ведро, затем повернулся, чтобы снова вымыть руки. – Дайте ему немного воды и убедитесь, что он ест. Хотя бы влажную еду, если аппетит не появится. Сейчас я выпишу ему антибиотики, но мы еще с вами свяжемся.

– Хорошо, – выдавила Джесси, все еще всхлипывая.

Я подхватил Шэдоу и помог ему спуститься, когда она повернулась к доктору и сказала:

– Знаете, это все моя вина.

От последовавшей тишины меня затошнило.

Я поблагодарил доктора, записал Шэдоу на следующий прием и оплатил счет, потому что Джесси осталась стоять в углу стойки регистрации, дрожа и бормоча пустые обещания и извинения сонному псу. Я отнес меховой комок к машине Джесси, положил его на заднее сиденье и убедился, что он устроился с комфортом, а затем повернулся к девушке.

Я собирался что-нибудь сказать. Не знаю, что именно. Обычно я просто выдумывал какую-нибудь ложь или несколько, чтобы сгладить неприятную ситуацию. Но когда я повернулся, то осознал, что Джесси стояла прямо передо мной. Мои ноздри снова наполнил ее аромат зеленых яблок и свежего дождя.

– Что? – я нахмурился.

Она покачала головой, подходя на еще один шаг ближе.

– Ты снова возвращаешься в зону психов, – сказал я. Она не улыбнулась. Она не произнесла ни слова. Я не сразу осознал, что происходит, когда она встала на носочки и прижалась губами к моей щеке.

А теперь та часть, признав которую я не испытывал восторга: я не сделал ничего из своих обычных ответных действий. Я не ухмыльнулся, не окинул взглядом ее тело или не прижал ее к себе одной рукой, как обычно поступал с девушками в старшей Школе Всех Святых. Я просто стоял, как чертов кретин, чувствуя, как ее поцелуй впитывается в мою щеку, словно яд. Почему яд? Потому что он меня прикончит, если я не буду осторожен.

Эта девушка похожа на яблоко. Допустим. Но оно не зеленое. Оно красное, смертоносное, и оно не стоит шести гребаных миллионов долларов.

Шэдоу разрушил момент своим лаем. Джесси отступила назад. А пес пихнул меня своей щекой. И это после всего, что я для него сделал. Теперь я точно знал, что щедрость не окупается.

Мы оба поспешили в машину, наши ремни безопасности защелкнулись в унисон. Джесси повезла нас обратно в деловой центр Тодос-Сантоса, а я пытался убедить себя, что не провалил сделку, потому что поцелуй в щеку в некоторых культурах был подобен похлопыванию по плечу. Ничего сексуального в этом не было, вот только мой пульсирующий член не соглашался с этим заявлением, но с каких пор я прислушиваюсь к его мнению? Ему нравились все. Гаденыш с менталитетом хиппи.

– С ним все будет в порядке, – я сказал это вслух, чтобы заглушить голос в своей голове, побуждающий сделать глупость и снова положить свою руку на ее ладонь.

На заметку: пора проверить, не выросла ли на самом деле у меня сегодня вагина. Начинало казаться, что так и есть.

– Надеюсь на это, потому что он единственный, кто у меня остался, – ответила она.

– Ты преувеличиваешь.

Она засмеялась.

– Перестань это делать.

– Делать что?

– Давать мне надежду. Вера – опасное чувство. Она побуждает пробовать, а когда ты пробуешь, то терпишь неудачу.

Интересно, осознавала ли она, что наши колени почти соприкасались. Что мы находились ближе друг к другу, чем когда-либо. Что мы могли не просто почувствовать запах друг друга, но и изучить каждую веснушку и родинку на коже.

– Странно, а мне казалось, твоя жизнь наполнена радугой и единорогами, – пошутил я.

– Мой отец умер, моя мать – сука, и у меня совсем нет друзей. Моя собака умирает, так как я не могла набраться храбрости, чтобы возить его на ежегодные осмотры. Меня ничего не связывает с этим миром. Найти свое место, выбираться из дома… – Она резко вздохнула, постукивая пальцами по рулю, пока вела машину. – Последние два года я ждала, что вот-вот на меня обрушится небо. Откровенно говоря, я даже желала этого. Я не планировала давать своей жизни еще один шанс. И поэтому я не хотела у тебя работать.

– Но именно поэтому тебе и нужна работа, – возразил я. Она выехала на главную улицу, направляясь в сторону Эльдорадо. Я не готов расставаться, не на такой ноте. – Тебе необходима причина, чтобы просыпаться по утрам. А мне нужен бариста, Снежинка. – На самом деле нет, но, похоже, кто-то потеряет работу. Вероятно, Бек. В любом случае ему следует сосредоточиться на серфинге, и спонсорские деньги уже начали поступать, так что вряд ли он будет голодать. – Это самая легкая работа в мире. И бурундук может с ней справиться. Еще хуже – даже Бек может.

– Несмотря на то что предложение мне льстит – и не сомневайся, предложение выполнять работу бурундука льстит мне невероятно, – на секунду она замолчала, – я не собираюсь на тебя работать. Ты ведь был в особняке Даррена? В нашей семье деньги не проблема.

– Так не работай за деньги. Работай ради того, чтобы трудиться. Работай ради власти. Работай, чтобы чувствовать себя нужной, независимой и чертовски продуктивной. Работай, чтобы показать ублюдкам, испоганившим твою жизнь, что ты сильная. Illegitimi non carborundum[23]23
  Латиноамериканский афоризм, часто переводимый как «Не позволяй ублюдкам растоптать тебя». Сама фраза не имеет значения в латыни и может быть переведена только ложно как латинско-английский каламбур.


[Закрыть].

– Это название позы из «Камасутры»? – Она громко вздохнула. Я усмехнулся. Она медленно опускала свои барьеры страха. Сейчас ее переполняло простое раздражение, и с этим я уже мог работать.

– Это значит «Не позволяй ублюдкам растоптать тебя».

На секунду мне показалось, что фраза помогла. Джесси кивнула, соглашаясь с высказыванием. Но потом она сказала:

– Я даже не знаю, как приготовить смузи.

– Я тоже, – ответил я. – Что еще может быть хуже?

Положив руку на руль, я повернул его влево, направляя автомобиль в сторону набережной, где располагалось «Кафе Дьем». Джесси повернула голову и пристально посмотрела на меня.

– Не стоит опаздывать на собеседование. Официально оно началось пять минут назад, и ты уже дерзишь работодателю.

Она улыбнулась.

На этот раз улыбка достигла ее глаз.

Еще одна победа.

Еще одна победа, которой я не хотел делиться с Дарреном.

* * *

Я позволил Джесси припарковаться на моем месте, поскольку сегодня там не стоял пикап или мотоцикл. И уже на автопилоте помог Шэдоу выбраться из машины. Казалось, ему стало лучше, хотя он и выглядел так, будто ему нужен спа-курорт для собак или что-нибудь в этом роде. Джесси шла за нами. Хотя она и не возражала против моего присутствия рядом, но, очевидно, чувствовала себя комфортнее, когда я не нарушал ее личное пространство. Дополнительный бонус: Шэдоу перестал смотреть на меня как на гестапо, так что, думаю, все потихоньку вставало на свои места.

Мы вошли внутрь.

Помещение заполняли подростки-скейтбордисты, молодые офисные работники, на столах стояли ноутбуки со стикерами, безлактозный латте и зеленые коктейли. «Кафе Дьем» стало раем для хипстеров, и сегодня в нем, как обычно, полно постоянных посетителей, так что я точно знал, что большинство из них стали свидетелями того, как пару дней назад Джесси сбежала от меня прямо посреди нашего свидания. Свидания, встречи. Без разницы. Даррен говорил, что я могу с ней встречаться, но не должен ее трахать. Разве это не похоже на определение брака?

Я провальсировал за стойку прежде, чем Джесси успела возразить. Она получит эту работу. В конце концов, этот пункт был в нашем с Дарреном контракте. Она может попробовать спалить здание дотла во время приготовления кофе, и все равно я ее найму. Если честно, это было не так уж плохо. Я не хотел признавать, что с удовольствием буду смотреть на ее маленькое стройное тело, восхитительные темные волосы и глаза цвета океана.

Глаза цвета океана.

Ладно, теперь я на девяносто девять процентов уверен, что отрастил вагину, и на самом деле подумывал пойти в туалет и проверить, все ли в порядке с моим членом. Но на Снежинку не только было приятно смотреть. Ко всему прочему, она была забавной цыпочкой.

– Это Джесси и Шэдоу. Не пожимайте ей руку и не гладьте пса. Они оба бешеные. – Я указал на них пальцем, мой голос оставался как никогда серьезным. – Джесси, это Бек и Гейл. – Я махнул в сторону своих работников – друга-серфингиста и лысую эмо-девчонку. Джесси хихикнула, но я не стал оборачиваться. Я знал, что не стоит себя дразнить. Подойдя к блендеру, я постучал по нему.