Текст книги "Святой Александр"

(По статье: Шаскольский И.П. Невская битва 1240 г. в свете данных современной науки.)

Ледовое побоище

Первая половина XIII века – время наиболее тяжелых испытаний для Руси. После разгрома Ордена меченосцев в 1236 году остатки его в союзе с Тевтонским орденом образовали Ливонский орден, который в 1237 году завоевал Прибалтику и готовился к захватническому походу. На востоке полчища татаро-монгол уже грабили русские земли. Лишь небольшая территория вокруг Пскова, Новгорода, Смоленска и Полоцка оставалась свободной. Населению этих земель и предстояло остановить рыцарский «натиск на Восток». Главным направлением крестового похода рыцарей в 1240 году был Псков, который вследствие предательства псковского посадника Твердили был взят. Освободительную борьбу русского народа против захватчиков возглавил новгородский князь Александр Невский; на помощь ему пришел его брат с войском, собранным во Владимиро-Суздальской земле, что позволило русским перейти в наступление. В 1241 году войска Александра Невского освобождают Копорье, в 1242 году Псков. Но новая опасность нападения не была ликвидирована. Рыцари, вернувшиеся в Дерпт, готовились к летнему захватническому походу. Русь, не оправившаяся еще от первого похода хана Батыя, не могла оказать существенной помощи Александру Невскому. Поэтому он решает не дожидаться рыцарей в Пскове, а выступить навстречу врагу и разбить его в благоприятных для русского войска условиях. Для решительной встречи с немецкими рыцарями Александр Невский делает свое войско более мобильным и входит в пограничный район Ордена (в устье реки Желчи). Отсюда он посылает два конных разведывательных отряда под командованием Домаша Твердиславича и воеводы Кербета в расположение противника. Отряды наткнулись на засаду и были разбиты.

Вернувшиеся воины доложили Александру Невскому о сосредоточении неприятельских войск. Рыцари, обеспокоенные столкновением с разведывательными отрядами, которые они приняли за передовую часть русского войска, потребовали от Дерптского командования немедленного выступления. Собрав все конные отряды Ордена, а также большое пешее ополчение, рыцари в начале марта вышли из Дерпта. Узнав о приближении рыцарского войска, Александр Невский рассредоточил свои войска с учетом природных данных местности, заняв выгодную позицию.

5 апреля 1242 года «на Чудском озере, на Узмени, у Воронея камени» произошла битва, вошедшая в историю под названием «Ледовое побоище».

Произведенное в течение пяти лет комплексное исследование южной части Чудского озера и озера Теплого в той его половине, которая лежит к северу от линии деревень Мехикорма–Пнево, позволило с возможной на сегодняшний день точностью определить место древней Узмени, на котором сосредоточилось войско новгородского князя Александра Ярославича и произошла битва, вошедшая в историю под названием Ледового побоища.

Впервые оказались выясненными те конкретные условия, в которых действовало здесь более 700 лет тому назад русское войско. На основе этого стало возможным понять, какими соображениями могли руководствоваться русские военачальники, перенося военные действия в район северной части Узмени, а следовательно, возможно ближе подойти и к решению вопроса о том месте, которое было ими избрано, чтобы дать решительный отпор врагу. Что же представлял собой в середине XIII века район северной части Теплого озера (в прошлом упоминаемой летописцем Узмени), где по всем данным произошло Ледовое побоище?

Под летописной Узменью следует понимать сравнительно узкий проток, соединявший Псковское и Чудское озера и носящий в настоящее время название Теплого озера. Это последнее образовалось из разлившейся Узмени как следствие протекающего на протяжении многих столетий медленного, хотя и неравномерного тектонического процесса, в результате которого происходит подъем северо-западной части Прибалтики и, в частности, района, лежащего между Чудским озером и Финским заливом.

Берега Узмени были покрыты вековым лесом (преимущественно дуб, сосна, ель) и густым кустарником (ивняк), исключавшими возможность, особенно в условиях глубокого снежного покрова, движения значительного войска с обозом без дорог. Многочисленные остатки этого леса обнаружены экспедицией на дне Теплого озера при подводных изысканиях. Ледовый режим заставлял к началу апреля прекращать движение через Узмень в наиболее ее узких местах, то есть между деревнями Мехикорма и Пнево, и особенно в той части ее, которая находится в настоящее время между северной оконечностью мыса Сиговец, островом Станок и западной оконечностью острова Городец.

Наименее благоприятны были условия движения по льду на этом последнем участке Узмени, где лед имел пористую и менее прочную структуру. В теплые зимы тут оставались незамерзающие полыньи. Этот участок озера с давних времен получил название «сиговица». Наоборот, состояние льда между мысом Сиговец на севере и деревней Пнево (исключительно) на юге позволяло в начале апреля еще совершенно уверенно переправляться через Узмень. Непосредственно у восточного берега Узмени находилась широкая полоса мелководья, на которой вода промерзала зимой до дна.

Район юго-восточной части побережья Чудского озера и северо-восточной части Узмени не был в XIII веке глухим. Он находился на пересечении водных и сухопутных торговых путей, связывавших Новгород и Псков с Дорпатом (древний Юрьев, ныне Тарту), Ригой и побережьем Финского залива. Этот район был заселен значительно гуще, чем остальное побережье. Кроме того, летописи позволяют предполагать, что он уже в то время занимал особое место в экономике Пскова. В летописи говорится, что «князь Александр Черторизьский с посадники и псковичи, ехавше на землю и воду Святые Троица на Озолицю и на Жалочко... и сено покосиша и ловцем своим повелеша рыбы ловити по старине». Слова «ловцем своим повелеша» и «по старине» говорят о том, что в указанном районе находились, по-видимому, обширные угодья, на которых со стародавних времен производились заготовки рыбы, сена и других сельскохозяйственных продуктов.

Таким образом, район северной части Узмени был весьма удобным местом сосредоточения значительного по своей численности войска; имея в стратегическом и экономическом отношениях важное значение как для новгородцев и псковичей, так и для немецких рыцарей, он был предметом постоянных споров и вооруженной борьбы между ними.

Согласно данным, полученным в результате археологической разведки, к середине XIII века единой системы обороны восточных берегов Чудского озера и Узмени еще не существовало. Она состояла в основном из возникших разновременно, и притом значительно раньше, укрепленных городищ, расположенных в труднодоступных местах, отступя на несколько километров от берега озера. Городища эти сооружались на возвышенностях с таким расчетом, чтобы можно было сообщаться с Чудским озером водой (по реке).

В районе устья реки Желчи, прикрывая доступ в нее, находились укрепленные поселения. Доказательством этого служат обнаруженные остатки искусственного вала, как можно предполагать, ограждавшего находившееся здесь укрепление – «городец». Летописец в качестве ориентира упоминает Вороний Камень. Возвышаясь над окружающей местностью, Вороний камень обеспечивал широкий обзор и был очень удобным местом для сторожевого поста, наблюдающего за противоположным берегом Узмени, где начинались владения Ливонского ордена. Наличие укрепленных поселений и «городца» у Вороньего Камня в районе низовья и устья реки Желчи объясняется особым значением, которое имела в XIII веке эта река. Будучи единственной судоходной рекой, впадающей в Узмень с востока, она вместе с тем представляла собой удобный путь (летом на судах, зимой по льду) для проникновения во внутренние области Новгородского княжества. По этой и другим близ текущим рекам и их притокам проходила в древности сеть местных водных путей, соединенных между собой волоками, и связывающих южную часть Чудского озера с Новгородом.

Таким образом, место для решительного сражения с немецко-рыцарским войском, как его определяет летописный текст – «на Чюдьскомь озеръе, на Узмени, у Воронья камени» – было избрано русским командованием не случайно. Произведенные за время работ экспедиции изыскания показывают, что место битвы не могло непосредственно примыкать к Вороньему Камню, так как слабый лед Сиговицы был недостаточно прочен, чтобы выдержать тяжесть сражающихся. Указание летописца в этом случае на Вороний Камень следует понимать как на ближайший к месту битвы широко известный ориентир.

К юго-западу от Вороньего Камня находился полуостров, значительная часть которого в настоящее время затоплена; он носит теперь название Сиговец (мыс.). Участок у западного берега мыса Сиговец очень близко подходит к указанию летописи. К тому же он находится неподалеку от Вороньего Камня.

Среди других географических названий, упомянутых в летописях при описании Ледового побоища, а позднее утраченных, мы встречаем «Суболичьский берег», до которого русские воины преследовали остатки разбитого рыцарского войска. Исследователи относят данное название к местности, прилегающей к юго-западному побережью Чудского озера, включая западный берег Узмени в ее северной части. О том же рассказывают долгожители деревни Чудская Рудница, связывая происхождение этого названия с водившимся в старину в лесах западного берега соболем. Обращают на себя внимание, кроме того, слова летописи «а иных вода потопи». Русские воины, зная о соседстве слабого льда на участке «сиговицы», намеренно направляли туда превосходивших их численностью рыцарей и «чюдь».

Таким образом, непосредственным местом битвы можно считать участок Теплого озера, находящийся в 400 метрах к западу от современного берега мыса Сиговец, между северной его оконечностью и широтой деревни Остров. Именно здесь немецкие рыцари атаковали ставшее на защиту своих родных рубежей новгородско-псковское войско. В летописи об этом говорится: «...и наехаша на полк немци и чюдь, и прошибошася свиньею сквозе полк, и бысть сеча ту велика немцемь и чюди». Непосредственно боевой порядок русского войска строился, конечно, с трезвым учетом особенностей боевых действий немецко-рыцарского войска, его сильных и слабых сторон.

Талантливый полководец Александр Невский, зная основную рыцарскую тактику ведения боя, построил русское войско широким флангообразным строем. Русские военачальники хорошо знали большую пробивную способность компактного построения (летописная «свинья») рыцарской кавалерии, устоять перед которой пехота, как правило, не могла.

В центре, куда должны были вклиниться рыцари, Александр Невский поставил Владимирский полк. Располагая малочисленной конницей, он делает ставку на пехоту, которая образует полки левой и правой руки. Конница была спрятана в лесу вблизи берега. Предположения Невского оправдались. Немецкие тяжеловооруженные рыцари шли клином («свиньей»), за ними шли пешие воины, кнехты. При сближении войск русские лучники осыпали рыцарей градом стрел, но закованным в броню рыцарям удалось смять передний полк.

«Прорезав» передние войска, рыцарская конница уткнулись в лесистый, поросший кустарником, занесенный глубоким снегом лесистый берег Узмени, который был для нее непроходим. В это время усиленные полки русской пехоты обрушились на фланги рыцарей. Застрявшая головная часть рыцарского клина («замок») не позволяла развернуться всему войску. Обнажившийся тыл рыцарей был стремительно атакован русской конницей.

Русские военачальники не могли не знать о неповоротливости этого вражеского построения на поле боя, невозможности его движения в лесу по глубокому снегу, уязвимости его флангов. Русское командование учитывало также невысокие боевые качества вражеской пехоты, набранной главным образом из местных прибалтийских племен и игравшей в рыцарском войске лишь вспомогательную роль.

План Александра Невского окружения неприятеля удался. Первыми побежали кнехты. Александр Невский выбрал место для битвы на льду мелководного участка, промерзающего до дна и способного выдержать большое скопление войск. Но когда дрогнуло рыцарское войско и побежало, русские погнали их к современному мысу Сиговец, где лед был уже тонок, тяжеловооруженные рыцари стали тонуть. Семь верст русские войска преследовали неприятеля. 500 человек было убито, 50 знатнейших рыцарей взято в плен.

Одержав полную победу над немецко-рыцарским войском и оградив этим западные пограничные рубежи новгородско-псковских земель от новых вторжений со стороны агрессивного Ливонского рыцарского ордена, князь Александр Ярославич Невский и состоявшие при нем военачальники, несмотря на полную к тому возможность, не предприняли завоевательного похода в рыцарские владения – русское войско вернулось в Псков, а затем и в Новгород. Воздержавшись от такого похода, русские военачальники во главе с князем Александром Ярославичем проявили глубокое понимание той общей политической обстановки, в которой находилось Новгородское княжество, и государственную мудрость.

(По статье: Караев Г.Н.

Ледовое побоище и его трактовка на основе работ экспедиции.)

Монастыри, храмы в честь святого благоверного князя Александра Невского

История знает два пути возникновения монастырей. Первый путь – когда иноческие обители вырастают сами, на иноческих подвигах праведных отшельников в пустынных местах. Другой путь – когда монастыри созидаются ревнителями Церкви, преимущественно вблизи городов, как церковные твердыни для охранения и распространения христианской веры и христианской культуры. Возникновение Александро-Невской Лавры, первого монастыря Санкт-Петербурга, шло по второму пути. Петр Великий принял решение об основании обители и выбрал место для будущего монастыря – у впадения Черной речки (Монастырки) в Неву.

Царь повелел основать обитель на том месте, где, по преданию, святой благоверный князь Александр Невский разгромил шведскую армию, вступившую в российские пределы. Однако знаменитая битва произошла не в устье Черной речки, а в устье реки Ижоры, сорока верстами выше по Неве, где еще в XVI веке была срублена деревянная церковь в память победы над шведами. Тем не менее легенда существовала, и, может быть, основанием для нее послужила другая битва – 18 мая 1301 года, когда новгородцы, которых вел сын Александра – князь Андрей, вновь разгромили шведов и разрушили построенную ими в 1300 году крепость Ландскрону, стоявшую близ тех мест, где сейчас находится Александро-Невская Лавра. По прошествии столетий другой победитель шведов – император Петр, прорубая «окно в Европу», основал здесь монастырь, который, по его замыслу, должен был освятить новую столицу – Санкт-Петербург.

Выбранное место, как и все пространство нынешнего Петербурга, было покрыто болотами и лесом и требовало для своего устройства затраты большого труда и времени. Между тем не прекращавшиеся военные действия в борьбе со шведами за обладание устьем Невы не давали возможности приступить в скором времени к осуществлению мысли об основании в Петербурге монашеской обители.

13 июня 1710 года был взят Выборг, и таким образом была достигнута безопасность столицы со стороны ближайших границ. Уже в июле государь «осматривал место, где быть строениям». Определено было именовать монастырь «Живоначальныя Троицы и Святого благоверного великого князя Александра Невского» и быть – по правую сторону Черной речки каменному монастырскому строению, а по левую – деревянному партикулярному.

20 февраля 1712 года Петр Первый приказал объявить архимандриту Феодосию, «дабы начинал на осмотренном месте строить монастырь». Тогда же даны были и средства для постройки – именно к новосозидаемому монастырю был приписан богатый Иверский монастырь со всеми вотчинами и доходами и от Новодевичьего монастыря село Ояцкое с принадлежащими к нему деревнями и со всеми угодьями. Кроме того, на построение и содержание в монастыре госпиталя была приписана половина монастырских вотчин Олонецкого уезда. При этом крестьяне освобождены были на 3 года от податей и подводной повинности. В справке из канцелярии Невского монастыря, данной в 1723 году и сохранившейся в архивах, значится: «деревянное строение началось в 712-м году, а по уговору с плотниками значит июня 14-го дне». «В том же году заложена церковь деревянная на том месте, где водружен был крест и часовня стояла. В 1713-м году оная церковь совершилась, и марта 25-го дня, при присутствии Царскаго Пресветлаго Величества с его высоким синклитом, во имя Благовещения Пресвятыя Девы Богородицы оная церковь освящена, и того дня Царское Пресветлое Величество, со всеми при нем обретающимися, в новом монастыре изволил пировать». Святый антиминс и благословенная на освящение церкви грамота были присланы митрополитом Иовом через пресвитера Георгия Петрова еще в январе 1713 года.

С постройкой храма в монастырь стали приезжать из города богомольцы. Когда обитель несколько обустроилась, ее стали населять монашествующими. Предложено было сосредоточить в Александро-Невском монастыре лучшие монашеские силы всей России. По спискам, составленным архимандритом Феодосием, царским и сенатским указами вызывались монашествующие из монастырей почти всех епархий.

Александро-Невский монастырь был задуман Петром как образцовый. Здесь он желал претворить в жизнь свою идею «утилитарного» использования монашества для служения миру – он замыслил монастырь как благотворительное, исправительное, учебное и лечебное заведение. Здесь предполагалось устроить приют для увечных и отставных воинов, для инвалидов Северной войны, душевнобольных, устроить при монастыре госпиталь, в котором должны были нести послушание все иноки, а также учредить лечебно-исправительное заведение для принудительного лечения пьяниц. Эти намерения так и не были осуществлены. К счастью для обители, так как осуществление всех этих проектов противоречило самому смыслу монастыря как источника духовного света и образца праведной жизни, где главное дело монашества – молитва. Со временем в обители открывались службы и подразделения, вызванные жизненной необходимостью распространения служения не только сугубо для монастыря, но и для всей Церкви и тогдашнего общества.

В 1720 году по высочайшему указу в монастырь был передан из Санкт-Петербургской типографии стан церковной печати с семью мастеровыми. Та к в Александро-Невском монастыре возникла типография. Первыми книгами, вышедшими здесь, были «Поучение в день св. Александра Невского» и «3 слова иеромонаха Гавриила (Бужинского) о победах русской армии». Был напечатан «Букварь», выходили в свет книги против раскольников, наставления, проповеди, позднее – ученые труды и их переводы, богослужебные книги. Типография просуществовала до 1727 года, затем была переведена в Москву, в 1736 году возвращена в монастырь для печатания Библии. В Лавре находилась богатейшая библиотека, а с 1910 года – древлехранилище. В 1913 году в Александро-Невской Лавре были учреждены богословские и общеобразовательные курсы для певчих.

К середине XVIII века Александро-Невский монастырь стал центром духовного просвещения епархии. 31 декабря 1724 года вышел указ Петра I «Объявление о монашестве», в котором император требовал от монашества социально активного и «полезного» для общества служения. Одной из реализаций этого указа стало создание в Александро-Невском монастыре духовного учебного заведения для формирования «ученого братства» – русского ученого монашества. Особым послушанием ученых монахов в обители было произнесение проповедей, перевод и составление собственных богословских сочинений.

Распоряжением архиепископа Феодосия от 25 октября 1721 года при Александро-Невском монастыре создана школа, ставшая основой всех учебных заведений столицы, в которой «как того монастыря служительских детей, так и сирот, не имеющих родителей и своего пропитания, и посторонних, кто кого отдать похочет, принимая от 5-и до 13-и лет, – учить славенского чтения и писания по новопечатным букварям, и потом и грамматике». В 1726 году на основе школы была создана Александро-Невская славяно-греко-латинская семинария. Она давала будущим служителям Церкви серьезное по тем временам общее и богословское образование. Наставники семинарии занимались также научной и издательской деятельностью. Трудами ректора семинарии иеродиакона Никодима (Пученкова) и архимандрита Иоасафа (Маткевича), ректора Новгородской семинарии, были подготовлены переиздания житий святых, составленных святителем Дмитрием Ростовским, и Киево-Печерского патерика. После екатерининской училищной реформы, в 1788 году, семинария была преобразована в Главную семинарию, а в 1797 году – в Александро-Невскую академию. Согласно указам Павла I, новая академия вместе с существовавшими Киевской и Московской, а также новоучреждаемой Казанской становились высшими богословскими учебными заведениями, в которые надлежало посылать «из епаршеских семинарий отличив ших себя успехами учеников для усовершенствования себя в познании высших наук и образования к учительским должностям». В 1809 году, в связи с реформой системы духовного образования в России, Александро-Невская академия была преобразована в Санкт-Петербургскую духовную академию.

...Через два года после окончания Северной войны Петр I издал постановление: «Обретающиеся во Владимирском Рождественском монастыре мощи св. благоверного великого князя Александра Невского перенести в Александровский монастырь».

11 апреля 1723 года древний Владимир огласился звоном многочисленных колоколов. Весь город собрался у стен Рождественского монастыря. После литургии рака с мощами святого благоверного князя Александра Невского была помещена в ковчег, богато украшенный и покрытый балдахином темно-вишневого бархата с позументами и увенчанный вызолоченным крестом. Было решено нести ковчег через Москву в Тверь до Боровичей посуху, от Боровичей – по Ильменскому озеру, через Новгород по Волхову до Ладоги, оттуда по Неве до Санкт-Петербурга. Сопровождать торжественную процессию Святейшим Синодом был назначен настоятель Рождественского монастыря архимандрит Сергий, «яко в первостепенных архимандритах российских третий градус имеющему». Ему также надлежало наблюдать за тем, чтобы «ковчег с мощами через города и знатные места нести священным чинам». На всем пути следования процессию встречали толпы народа, стекавшегося для поклонения святыне, в городах служили торжественные молебны. Когда стало ясно, что процессия не успеет в столицу к дню заключения Ништадтского мира, царь повелел поставить ковчег с мощами в Шлиссельбургской каменной церкви. Через год, 30 августа 1724 года, в Усть-Ижоре, у места Невской битвы, процессию встречал сам Петр. Ближе к столице к ней присоединились празднично украшенные галеры царской свиты во главе с «ботиком Петра Великого» – родоначальником русского флота. Под пушечный салют и колокольный звон рака с мощами была торжественно помещена в освященную к этому событию монастырскую церковь святого Александра Невского.

По окончании строительства собора Святой Троицы, главного монастырского храма, останки святого князя были перенесены в собор в нишу за правым клиросом. Над ними была установлена великолепная серебряная рака, сооруженная в 1752 году по указу Елизаветы и украшенная надписями М.В. Ломоносова. Саркофаг укрыт чеканными барельефами, повествующими о важнейших событиях из жизни святого князя. В 1743 году Елизавета Петровна учредила крестный ход из столичного кафедрального собора в Александро-Невский монастырь. С тех пор ежегодно 30 августа все столичное духовенство в белых одеждах, в сопровождении епископа, с хоругвями и иконами направлялось по Невскому проспекту к обители, где торжественно совершало молебен святому благоверному князю.

В первые годы существования монастыря братия была непостоянной и малочисленной (в 1714 – 1 иеромонах, в 1715 – 4 иеромонаха и 2 иеродиакона), но уже в 1716 году насельник обители иеромонах Иоаким был хиротонисан во епископа Астраханского, а иеромонах Павел – во епископа Вологодского. В дальнейшем значительная часть епископата РПЦ вышла из стен Александро-Невской Лавры. До учреждения в 1721 году Святейшего Синода Александро-Невский монастырь был церковно-административным центром столицы. В 1797 году именным указом императора Павла I повелено Александро-Невский монастырь «переименовать Лаврою наравне с Киево-Печерскою и Троицкою Сергиевскою» со штатом: наместник, благочинный, эконом, духовник, ризничий, уставщик, 30 иеромонахов, 18 иеродиаконов, 24 монаха, 20 больничных.

Александро-Невская обитель по заслугам получала высокую честь. Ее жизнь была полна внутренним и внешним созиданием. Вместе с устроением собственной жизни она совершала устроительную работу для жизни церковной новосозданной столицы и всего тяготевшего к ней обширного района. В Александро-Невском монастыре – до учреждения Святейшего Синода – были сосредоточены все церковно-административные дела Петербурга с его уездами. Александро-Невские иеромонахи ежегодно в летние месяцы отправлялись по 10, 20, 30 и более для совершения богослужения на кораблях, в госпиталях, в церквях возникавших в Западной Европе наших заграничных представительств. Александро-Невский монастырь вырастил у себя духовную школу, которая и ныне существует и осуществляет свою высокую миссию. Обитель немало поработала на пользу духовного просвещения своею проповедью и в особенности при посредстве печати, снабдив все церкви огромного района изданными в Александро-Невской типографии книгами начального наставления о вере и добродетели.

Духовники монастыря каждый день своей жизни отдавали высокому долгу спасения своей паствы, уповая на милосердие Божие и молитвенную помощь своего небесного покровителя – преподобного Александра Невского.

Все главнейшие стороны деятельности Александро-Невской обители, получив самостоятельную организацию, выросли, окрепли и, по естественному порядку жизни, обособились. Церковно-административная деятельность отошла к Консистории. Школьное обучение сложилось в самостоятельную цепь духовно-учебных заведений. Церковно-назидательное издательство перешло в руки высших органов церковного управления и духовной науки. Образовались самостоятельные установления флотского и заграничного духовенства. Сама же Александро-Невская обитель сосредоточилась на молитве и благотворении.

Бытовые черты жизни обители оставались прежние. Были пострижения в монастыре и поступали в Лавру из других монастырей – только уже не по назначению, а по вызову или по собственным просьбам. Бывал и переход из Лавры в другие монастыри. Заслуженные монахи Александро-Невской обители получали настоятельство в провинциальных монастырях. Бывали назначения во флот, за границу и в разные другие места. Монахи Александро-Невской Лавры занимались миссионерской деятельностью среди языческих народов.

Александро-Невская Лавра была резиденцией столичной духовной власти и местом частых паломничеств царской фамилии. Здесь нередко совершались торжественные богослужения в присутствии августейших особ, и поэтому все монастырские строения и храмы отличались пышностью и великолепием. Монастырские кладбища были самыми привилегированными в Петербурге.

Каменное строительство в монастыре началось еще при Петре I и продолжалось почти весь XVIII век. Русские императоры вносили богатые вклады, среди них: золотые священные сосуды, подаренные Екатериной II вскоре после освящения собора, четыре драгоценных престольных Евангелия XVII века, золотой крест, выполненный в 1660 году для Кириллова монастыря, образ «Моление о чаше», присланный в дар от папы Пия IV Екатерине II. Среди наиболее драгоценных предметов, хранившихся в ризнице монастыря, была корона святого Александра Невского, «сделанная наподобие архиерейской шапки из белых горностаев и пунцового бархата».

Богослужение в Троицком соборе отличалось красотой и торжественностью. Хор митрополичьих певчих в Лавре ничем не уступал придворным певчим. Еще при Петре I в монастыре было введено нотное пение. Указом императора было повелено списать у певчих государя копии «со всех знаменного напеву переводов, для знания в Невском монастыре клирошанам».

Со времен императрицы Екатерины в Лавре было повелено одному иеромонаху, чтецу и певцу отправлять службу на греческом языке.

Предстательством святого Александра из небольшой деревянной церкви и тесных мазанок монастырь вырос в целую обширную систему величественных и монументальных сооружений, которые счастливо просуществовали до начала 30-х годов XX века, до изгнания монашествующих из обители. После Февральской революции 1917 года правящим архиереем Санкт-Петербургской епархии был избран епископ Гдовский Вениамин (Казанский). В мае 1917 была проведена ревизия финансово-хозяйственного управления Лавры, и по итогам ревизии прежний наместник Лавры, архимандрит Филарет, был отстранен от должности. С 14 декабря 1917 года настоятелем обители являлся епископ Елизаветградский Прокопий (Семенович), а 26 января 1918 года священноархимандритом Лавры был назначен митрополит Вениамин. Наместником стал архимандрит Виктор (Островидов).

В соответствии с декретом «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви» все церковное имущество было национализировано, и уже 13 января 1918 года Александра Коллонтай приказала реквизировать все помещения Александро-Невской Лавры. Монастырское имущество удалось отстоять, но в том же году все жилые помещения перешли в ведение Петросовета, а на территории каре было организовано захоронение видных партийных деятелей, ныне известное как «Коммунистическая площадка». В феврале 1919 года часть лаврских помещений занял Петроградский Епархиальный совет, а надвратная церковь во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радосте» стала приходской.

В декабре 1919 года новым наместником был назначен архимандрит Николай (Ярушевич), при котором отношение лаврского священноначалия к советской власти стало более лояльным. В соответствии с Конституцией 1918 года при каждой церковной общине должен был быть организован церковно-приходской совет. Такой совет был организован и при Лавре. К ведению совета относились сношения с государственной властью и церковно-хозяйственные функции, а также аккумуляция всех денежных пожертвований. Все остальные дела находились в ведении Духовного собора Лавры.

12 мая 1922 года, в разгар «изъятия церковных ценностей в пользу голодающих», была вскрыта рака с мощами святого благоверного князя Александра Невского. Рака была изъята и помещена в Государственный Эрмитаж, где находится и поныне. 20 ноября того же года были изъяты и святые мощи. Лишь в 1989 году трудами митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия, будущего Патриарха Московского и всея Руси, в собор были возвращены мощи святого Александра Невского. Вновь, как много лет назад, крестный ход прошел по Невскому проспекту в Троицкий собор Александро-Невской Лавры. Рака с мощами установлена на свое историческое место, доступное каждой душе, притекающей к ней. Ежедневно перед мощами совершаются молебны, поются акафисты, звучат молитвы. Вновь покровитель града Петрова благоверный князь и преподобный муж стал главной святыней Александро-Невской Лавры, ходатаем подвизающегося ныне в ней иночества и труждающихся насельников, многочисленных паломников и прихожан, надеждою «сыновом Российским спастися».