Текст книги "Ричард"

2 апреля 2013 года, вторник

Решила сама позвонить Р.И., так как он уже неделю не даёт о себе знать.

– Здравствуйте, решила вам позвонить, чтобы доложить, что недавно состоялось годовое собрание Петровской Академии наук и искусств, членом которой вы тоже являетесь.

– Где оно проходило?

– В Библиотеке им Боголюбова – был такой художник при Александре Третьем, который в последние годы жизни пребывал за границей и привечал молодых русских художников там. Раньше в этом здании был его дом, а теперь, после реконструкции, над ним надстроили огромное здание, с несколькими парадными выставочными залами, и ПАНИ уже второй раз устраивает там свои собрания. На последнем собрании присутствовал композитор Дога, он обновил на белом рояле свою бессмертную музыку из фильма «Мой ласковый и нежный зверь». Ждали также и Ланового, но он задержался в своём Вахтанговском театре и не пришёл. Народу было человек триста, после собрания был очень приличный фуршет.

– Я лет пять назад был на собрании Академии, тогда это было рядом со мной, в здании Арбатского театра на бывшей улице Мясковского, теперь Большом Афанасьевском переулке.

– Это было при председателе Московского отделения ПАНИ Улитине? – спросила я.

– Нет, это было ещё при Сарычеве, он рано ушёл из жизни.

– Так это было не пять лет назад, а раньше. Улитину будет 10 апреля год, как он умер, года два-три он уже не был председателем Московского отделения, а до этого лет пять он точно был председателем.

– А что, разве он умер?

– Давно умер, разве я вам не говорила об этом? Скорее всего, ему «помогли». Он ведь вынужденно передал бразды правления Росохотрыболовсоюза некоему Бандерскому.

– Это кто?

– Судя по специфической внешности, похожей на Путина, он носит погоны. Улитину дали отступного, чтобы он ушёл добровольно и рекомендовал Бандерского вместо себя. Года два ему выплачивали обещанное, а потом, наверное, решили, что хватит. Говорят, новое руководство приватизировало и распродало все охотничьи угодья Росохотрыболовсоюза. Так что «хлебная» должность Улитина его и погубила.

– Ну, а что там ваш орден, о котором вы в прошлый раз говорили? – переменил тему Р.И.

– Я вручила его скульптору. Очень старинный красивый орден. Царица говорит, что он находится в государственном реестре. Его раздаёт канцлер этого ордена Новиков, а царица вместе с ним подписывает грамоту. Наверное, ей тоже немного перепадает от спонсоров, которые оплачивают награждение.

– И сколько стоит это?

– Не дёшево.

– Да, говорят, до революции награждённые сами заказывали себе изготовление ордена при дворе, в зависимости от финансовых возможностей, из золота или меди, – подтвердил Р.И. – Но вы всё-таки узнайте точно, сколько это стоит, я бы хотел иметь в своей коллекции такой орден.

– А большая у вас коллекция? – полюбопытствовала я.

– Когда придёте, я вам покажу, – уклончиво ответил Р.И. – Могу сказать, что в ней только моих личных наград 15 штук, да ещё военные награды отца.

– Всё это, конечно, имеет большую ценность, – предположила я. – Например, в наших антикварных магазинах на Арбате сколько стоит Георгиевский орден?

– Это солдатская награда Первой мировой войны, а есть ещё Георгиевский крест для офицеров царской армии, он покрыт эмалью, стоит в антикварном магазине порядка 50 тысяч рублей.

– А на аукционах Сотсби и Кристи, наверное, на порядок больше, – предположила я.

– Ну, там цены совсем другие.

– То-то я вижу, что иностранцы шастают по нашим антикварным магазинам, они, наверное, у себя на родине потом перепродают гораздо дороже.

– Я как-то интересовался, сколько вывезено было за пять лет после начала перестройки таких ценностей из России, – оказывается, в десятки раз больше, чем за все годы Советской власти, – помолчав, сказал Р.И.

– Ну а как у вас дела с изданием Сталинских томов? – напомнила я.

– Пока никак, – с досадой отозвался Р.И. – Сначала не могли найти нужный переплёт, потом, когда нашли, потребовалось оплатить его на все пять томов, теперь опять молчание.

– Что же вы хотите, если оплатили всё вперёд? Теперь вы за ними будете бегать. Надо было заплатить аванс, тогда бы они носом землю рыли, чтобы получить остальное. В следующий раз вы им всё сразу не платите, – посоветовала я.

– Видимо, придётся, – согласился со мной Р.И.

5 апреля 2013 года, пятница

Примерно в 9.30 вечера позвонил Р.И.

– Чем занимаетесь? – весёлым голосом спросил он.

– Изучаю биографию нашего министра образования Ливанова. С чего это академик Алфёров говорит, что он физик и ученик Нобелевского лауреата Абрикосова, который уехал в Америку? Он окончил всего-навсего Институт стали и сплавов по специальности «физика металлов», по которой всегда недобор. Так что он физик, да не тот.

– Академик Алфёров вышел из Совета при министре образования в знак протеста против заявления Ливанова о том, что Академия никуда не годится, и её надо разогнать, – показал свою осведомлённость Р.И. – Правда, потом взял свои слова обратно, но слово не воробей.

– Я давно ожидала чего-то подобного после того, как академики прокатили Ковальчука, которого Путин поставил делить деньги Росатома вместо Велехова. Но Ливанов-то, оказывается, родственник Дмитрия Рогозина, теперь понятно, почему закрыли институт Бабурина, – с Бабуриным Рогозин на ножах ещё со времён партии «Родина», которую Рогозин «слил», чтобы получить место представителя при НАТО.

– Да, неприятный тип этот Ливанов, и физиономия у него какая-то пришибеевская, – согласился Р.И. – А я сегодня вам уже звонил утром, вас не было, а потом закрутился. Сегодня мне привезли несколько экземпляров Сталинского тома, только-только из типографии. Хотелось бы вам сразу этот горячий пирожок вручить, так как завтра и послезавтра я буду занят.

– О, я вас поздравляю. Мне, в общем-то, не к спеху. Когда освободитесь, позвоните мне, я подскочу за книгой.

– Договорились.

17 апреля 2013 года, среда

Так и не дождавшись звонка от Р.И., решила позвонить ему сама вчера вечером, но вчера встретиться не получилось, так как Р.И. куда-то собрался уходить. Договорились, что я приду за книгой утром. Сегодня в начале 10-го я, как и обещала, позвонила Р.И. Трубку подняла Ольга Ивановна. Р.И. был на месте, но попросил прийти через полчаса, видимо, я позвонила слишком рано. Через полчаса я была уже у Р.И. Я давно не была у Р.И., и была приятно удивлена происшедшими в его квартире изменениями. В ней уже не валялись в беспорядке, как раньше, бумаги и книги, в прихожей был постелен красивый коврик.

– Сразу видно, что в квартире появилась женщина, – похвалила я. Ольга Ивановна хотела затащить меня на кухню и угостить чаем, но Р.И. повёл меня в свой кабинет. Ольга Ивановна последовала за нами. Я вытащила из сумки газеты, которые всё это время собирала для Р.И.: материалы по Катыни, о ситуации в КПРФ и «разоблачения» нынешнего министра образования Ливанова.

– Здесь вроде вся его подноготная, – сообщила я. – Оказывается, он «блатной»: он родственник бывшего союзного министра образования Елютина.

– Не нравится он мне, – покачал головой Р.И.

– Да, довольно неприятный тип, и глаза оловянные, – поддержала я. – Но судя по его последним перлам, я теперь поняла, почему профессуру держат на низкой зарплате, ниже чем у дворников, – это делается специально, чтобы все сами разбежались, а пенсионеры скоро перемрут, и вузы сами закроются. А эти глупые профессора никак не поймут, продолжают работать даже за нищенскую зарплату, держатся за свои места, чуть не сами за них приплачивают. Вот Ливанов и назвал их открытым текстом дураками, которые себя не уважают, и что лично он и одного дня не стал бы работать за такую зарплату.

– Я бы не сказал, что заплата профессора сейчас маленькая, – важно сказал Р.И., поглядывая на свою Ольгу Ивановну. – Вот у меня 20 тысяч за четверть ставки. Разве это мало?

– Даже много, – согласилась я. – Ведь вы не читаете лекции, и даже не консультируете дипломников. Работаете в своё удовольствие над собранием сочинений Сталина, и этим отчитываетесь. Но МГУ на особом положении, здесь зарплаты более или менее нормальные. А вот в других вузах платят нищенскую зарплату преподавателям.

– Нашей власти не нужны образованные люди, с ними много хлопот, – вздохнул Р.И.

– И вообще, чтобы обслуживать трубу, по которой качают нефть и газ, много грамотеев не нужно, – поддакнула я.

– Ну что же это за министр образования, если он сразу после своего назначения объявил, что сокращает в два раза бюджетные места в вузах! – проявила солидарность с нами Ольга Ивановна.

– А я вам принесла фотографии, которые сделала у вас на Рождество. Вы с Ольгой Ивановной у ёлки вышли прекрасно, а вот моя фотография с вами не получилась, видимо, не было вспышки, – очень тёмная. Фотографировала Ольга Ивановна, наверное, мой фотоаппарат слушается только хозяйку, – пошутила я.

– Так за чем дело встало, сейчас Ольга Ивановна нас сфотографирует своим аппаратом ещё раз, – сказал Р.И.

Ольга Ивановна принесла фотоаппарат, но там что-то опять заело.

– Ничего, у вас ведь уже есть моя фотография с царицей, – успокоила я огорчённого Р.И.

– С какой такой царицей? – вопросительно посмотрела на меня Ольга Ивановна.

– Непризнанной, но коронованной. Я, конечно, не проверяла, но говорят, что её покойный супруг Николай Алексеевич Романов-Дальский при жизни прошёл не одну генетическую экспертизу. На последнюю экспертизу он якобы посылал материал в Англию, и королева-мать, – помните старушку, которая умерла в 101 год? – прислала им приглашение в Англию. Паспорта с визами я видела своими глазами. Но Николай Алексеевич перед этой поездкой заболел и скоропостижно скончался, поэтому в Англию они так и не съездили. Конечно, приглашала не сама королева-мать, а какая-то общественная организация, через неё велись переговоры. В таком возрасте, как у неё, люди уже думают не о деньгах, а о том, как они престанут перед Господом. Деньги-то российские до сих пор в Англии. И вообще после развала СССР это был, может быть, единственный шанс как-то объединить распавшуюся страну.

– С Романовым-Дальским я был знаком, – вступил в наш разговор Р.И. – Мы с ним встречались на каком-то мероприятии, связанном с казаками. Он мне даже предлагал войти в его правительство. Но я, конечно, отказался.

– Ну и зря, – сказала я. – Вот Венгеровский, а он тогда был вице-спикером в Государственной Думе, согласился стать канцлером у царя. Тогда вообще все к ним бросились, думали, что его скоро признают. Их коронацию даже по телевидению показывали. А дело было так. В 1996 году перед выборами президента какая-то монархическая партия под Романова-Дальского собрала 800 тысяч голосов для его регистрации как кандидата в президенты. В это время аналогичная ситуация была в Болгарии. Там бывший царь Симеон тоже участвовал в парламентских выборах, его партия победила, и он стал премьер-министром. Правда, он потом проиграл в казино весь бюджет Болгарии, но на выборах он тогда победил. А у Ельцина в 1996 году был нижайший рейтинг, Чубайсы не могли собрать даже одного миллиона голосов для регистрации его на выборах, и они попросили Николая Алексеевича отдать Ельцину свои голоса, обещали содействие в восстановлении монархии, и царь отдал им эти 800 тысяч голосов, собранных за него. Ельцин стал президентом и «кинул» царя. Романов-Дальский с супругой три года обивали пороги в Кремле, потом как-то встретились в Кремле с Пал Палычем Бородиным, который был тогда главой президентской администрации, и спросили, когда же Борис Николаевич обменяет их «де факто» на «де юре»? Тот расхохотался и сказал, что этого никогда не будет. Царица тогда страшно разгневалась и сказала ему: тогда и вас в Кремле скоро не будет. Пал Палыч покрутил пальцем у виска и сказал: правду говорят, что вы сумасшедшие. Однако вскоре действительно в Кремле не стало Ельцина, а Пал Палыч вообще оказался в американской тюрьме.

– Ну прямо какие-то сказки тысячи и одной ночи, – недоверчиво сказала Ольга Ивановна. – Как же этот царь вообще появился?

– Он мне говорил, что он сын цесаревича Алексея, то есть приходится внуком Николаю II, – пояснил Р.И. – Якобы Алексей жил под чужим именем, и даже был участником Отечественной войны.

– Так Алексей же был болен гемофилией, – ахнула Ольга Ивановна.

– Никакой гемофилией он не болел, – возразила я. – Это всё выдумки «жёлтой» прессы. Нет никаких документов, которые бы подтверждали, что наследник болел такой болезнью. Кроме газетных статей, нет никаких доказательств этого.

– Так их же всех расстреляли, – продолжала своё Ольга Ивановна.

– Это не факт, – вмешался Р.И. – Ленину не было никакого резона расстреливать царскую семью и ссориться из-за этого с Вильгельмом, который был их родственником. Как раз перед этим произошло убийство немецкого посла Мирбаха, нет, большевикам это было не нужно. Я слыхал от осведомлённых источников другую версию, – что их под чужими именами вывезли из России, и они жили где-то в Сербии, и ушли из жизни совсем недавно. Николай II якобы занимался там садоводством и огородничеством.

– Я тоже слыхала об этом, – подтвердила я. – Будто бы дочерей разбросали по психушкам, а Николая II с Александрой Фёдоровной вывезли из России, только не в Сербию, а в Латинскую Америку. Кстати, я вчера в Московском доме книги видела новую книгу профессора МГИМО Владлена Сироткина, который пишет о царском золоте. Он пишет в ней об Анастасии, которая якобы недавно умерла в Абхазии.

– И я тоже слыхал эту историю об Анастасии из Абхазии, у неё была какая-то грузинская фамилия, которую я не запомнил, – сказал Р.И.

– Я даже слыхала, что Сталин встречался с Николаем II, и тот сообщил ему коды своих счетов в банках, где лежало царское золото, и вроде бы на эти деньги Сталин и провёл индустриализацию страны. Тоже похоже на правду, иначе непонятно, где Сталин взял деньги? Но все эти версии вилами по воде писаны, – махнула я рукой. – Лучше покажите мне свою книгу о Сталине.

– Вот она, – торжественно вручил мне Р.И. книгу в строгом сером переплёте с серебряным тиснением. – Это первый том о дореволюционном периоде деятельности Сталина. А всего должно быть как минимум тридцать, а то и все сорок томов. Материал постоянно прибавляется.

– Сколько стоит эта книга? – задала я практичный вопрос.

– Для вас ничего не стоит, – великодушно ответил Р.И. – Мне дали несколько бесплатных экземпляров для своих людей, вы входите в их число.

19 апреля 2013 года, суббота

Все эти дни читала подаренную Р.И. книгу, и сегодня решила позвонить ему.

– Докладываю вам, что прочитала весь том.

– Ну и как он вам?

– По-моему, очень интересный. У меня, правда, по ходу чтения возникло несколько вопросов.

– Слушаю вас внимательно.

– Во-первых, почему вы не подписали своё предисловие? Рыченков подписал, а вы почему-то постеснялись.

– В конце книги написано, что этот том выпущен под редакцией Косолапова.

– Ну не все же будут листать и рыться в книге, чтобы узнать, кто же главный редактор этого издания? И почему вы не поместили свой перевод сталинских стихов, которые давали мне печатать? Непростительная скромность. Ещё у меня вопрос по историку Островскому. Вы в приложении дали со ссылкой на него два письма студента Джугашвили ректору Тифлисской семинарии, где он униженно просит купить ему зимнее пальто и т. п. Насколько достоверны эти письма? У меня они вызвали сомнения, потому что там написано «Иосиф Виссарионович», но в то время писали «Иосиф Виссарионов». Я это знаю по разоблачению фальшивки «Сталин – агент царской охранки». Там тоже эксперты обратили внимание на это.

– Там также писали о псевдониме «Сталин», который гораздо позже появился, – проявил свою осведомлённость Р.И. – Что касается отчества: в то время было принято писать и так, и этак.

– Кстати, кто этот историк Островский? Судя по примечанию, он ещё не старый, 47-го года рождения. Что-то я не встречала его трудов, кроме «Кто стоял за спиной Сталина?», на которую вы ссылаетесь. Ну и кто же стоял за спиной Сталина?

– У него есть ещё книги, – не согласился Р.И. – А в этой книге он как раз доказал, что никто не стоял, что Сталин сам всего добился без посторонней помощи.

– Ну да, с коммунистической точки зрения Сталин не мог быть сыном Пржевальского и потомком Романовых. А по мне – уж лучше бы был. Кстати, я вчера купила книгу Владлена Сироткина о Наталье Билиходзе, которая, судя по приведенным Сироткиным документам, вполне могла бы действительно быть Анастасией Романовой. Оказывается, этим делом занимались и наши, и грузинские спецслужбы, и все экспертизы это подтверждают. Но Ельцин наложил «вето», а потом старушка померла. Ей было 93 года. В этой книге и материалы по экспертизе царских останков, которые вице-премьер Немцов похоронил в 1998 году. Оказывается, это сплошная «липа». Сироткин опубликовал все документы. Но кажется, они никого больше не интересуют. Сироткин упоминает как о липовых и документы, о которых вы мне как-то говорили, что их вам показывал Александр Яковлев.

– Да, он однажды достал из своего сейфа и показал мне эту конфиденциальную информацию. Он попросил меня познакомиться с ней и сказать своё мнение. Там были записаны показания всех участников расстрела царской семьи и утверждается, что вся семья была убита, никто не спасся.

– В каком году Яковлев показывал вам эти документы?

– Это были 70-е годы, – сказал Р.И. – Но тогда этот вопрос мало кого занимал. Позднее эти материалы были опубликованы и считаются подлинными.

– Ещё один вопрос: я недавно познакомилась с интервью Киры Прошутинской – помните такую телеведущую? Она пишет, что работала в литературно-драматической редакции, которую возглавлял Константин Степанович Кузаков, по слухам – внебрачный сын Сталина.

– Да, я тоже что-то слыхал об этом, слухами земля полнится, – неохотно подтвердил Р.И., не вдаваясь в подробности, хотя мне очень хотелось выяснить, кто же был мамой этого Кузакова, но Р.И. в ответ сказал только:

– Спасибо вам за информацию.

– Спасибо и вам за добротный сталинский том, надеюсь, следующие будут не менее интересные, – поблагодарила я.

28 апреля 2013 года, воскресенье

На неделе мне передали информацию о каком-то мероприятии, связанном с упоминанием КПСС в Киеве, куда отправился Зюганов. Я, не разобравшись, позвонила Р.И.

– Вы не слышали, что за мероприятие проходило на этой неделе в Киеве? Не собирается ли Зюганов восстанавливать КПСС? – озадаченно спросила я. – Ваша КПСС участвовала в этом мероприятии?

– У нас совсем другая организация, она называется СКП-КПСС, – пояснил Р.И. – СКП – это «Союз коммунистических партий». Её создал в 1994 году Олег Шенин.

– Тот самый, который был избран её руководителем, а после этого скоропостижно скончался?

– Да, это он. В то время Зюганов был категорически против создания такой структуры, его, видимо, испугало название «КПСС». А потом, когда Шенин развернул работу, он понял, что это перспективное дело, вмешался и предложил сделать её на основе парламентских партий. В общем, совершил своего рода переворот. Шенин не был депутатом и не мог возглавлять эту структуру, но поскольку все документы на регистрацию в Минске были у него, он вообще отказался от регистрации КПСС. В СКП-КПСС они периодически собираются, конечно, у них есть и деньги, и административный ресурс, но ничего конкретно они не решают. Просто собираются, поговорят и разъезжаются по домам. А мы на первом же съезде отменили решения ХХ и ХХI съездов по культу личности Сталина, а потом исключили Горбачёва из КПСС за развал партии и Советского Союза, – принялся путано разъяснять Р.И.

– А, ну теперь понятно, что ничего не понятно, – сказала я. – Совсем запуталась в этих аббревиатурах. Просто я подумала: уж не собирается ли Геннадий Зюганов и иже с ним восстановить Горбачёва, которого вы исключили из КПСС?

– Это они могут, – серьёзно подтвердил Р.И.

5 мая 2013 года, воскресенье

После обеда мне звонил Р.И. и поздравил меня с праздником Пасхи.

– Вы, конечно, были на праздничной службе в храме Христа Спасителя? – спросил он.

– На ночной службе, но не в Москве, а в Подмосковье. Там, где я была, настоятелем настоящий игумен из Троице-Сергиевой лавры, который проводит пасхальную службу по настоящему монастырскому чину. В московских храмах служба в пасхальную ночь закончились в полвторого ночи, а у него продолжалась до трёх часов утра. И в храме Христа Спасителя патриарх Кирилл только три раза переодевался, а отец Сергий семь раз менял облачения, да какие! Куда там нашему патриарху!

– Вы сегодня, наверное устали, а на неделе приходите к нам в гости, – пригласил Р.И.