Текст книги "Полный курс НЛП"

Потренируйтесь в определении состояния мастерства в группе, состоящей из трех человек. Участник «Б» выбирает ресурс, которым пока не обладает, но хотел бы иметь его (например, уверенность, самообладание, самоуважение, энтузиазм, любовь, энергичность и т. д.).

Участники «А» и «В» вызывают это состояние, получают к нему доступ и усиливают его в терминах внутренних репрезентаций. Когда «Б» получит полный доступ к состоянию, которое отражает данный ресурс, пусть он примет физиологию этого состояния. «Сядьте, встаньте или примите позу так, чтобы это выражало физиологию мастерства способом, который кажется вам конгруэнтным, правдоподобным и привлекательным».

Один из наиболее важных навыков НЛП заключается в способности эффективно вызывать определенные состояния. Этот навык позволяет вам выявить структуру субъективных переживаний у себя или у других людей. Навык вызова состояний также позволяет вам научиться эффективно преобразовывать переживания. Он играет важную роль при общении, убеждении, создании мотивации и т. д.

1. Придите в состояние «аптайм». «Откройте» все свои рецепторы входящим, звукам, ощущениям и т. д.

2. Помогите человеку получить доступ к состоянию. Это важно для того, чтобы извлечь четкую информацию о переживании человека. Человек должен прийти в определенное состояние. «Подумайте о том времени, когда вы были на самом деле полностью уверены в себе (честны, решительны, влюблены и т. д.)». Возможность эффективного исследования любого состояния снижается, если выявлять его структуру, когда человек в нем не находится. Это отдаляет нас от самого переживания, и мы узнаем скорее о трактовке, которую дает человек своему переживанию, чем об этом переживании.

3. Вызовите настолько чистое состояние или переживание, насколько это возможно. Если вы спрашиваете человека, в чем он «твердо убежден», не используйте те утверждения, с которыми у человека связаны эмоции, например «Я – достойный человек». Возьмите такие высказывания: «Я убежден в том, что завтра взойдет солнце», «Я убежден в необходимости дыхания». При этом будут задействованы те же самые психические процессы, но меньшее эмоциональное содержание даст вам «более чистую» информацию.

4. Выражайте себя конгруэнтно. При вызове воспоминаний помните, что вашими инструментами являются слова, тон голоса и темп речи, физиология и другие невербальные аспекты коммуникации. Поэтому помогите человеку вызвать воспоминания и используйте манеру речи, соответствующую предмету разговора.

5. Дайте человеку время на обработку информации. Если человек не может получить доступ к состоянию, пусть использует воображение (используйте фрейм воображения или фрейм «как если бы»): «На что бы это было похоже, если бы вы могли это сделать?»

6. Начинайте с неспецифических слов и предикатов (например, «знать», «думать», «понимать», «вспоминать», «испытывать» и т. д.). Это позволит человеку вспомнить переживание своим собственным способом.

7. Продолжайте, используя специфические предикаты. Когда вы заметите, что человек получает доступ к определенной репрезентативной системе, помогите ему посредством использования сенсорно-специфических слов: «И что же вы видите?…»

8. Используйте вопросы, соответствующие состоянию «даунтайм», чтобы помочь человеку классифицировать и определить переживание. Для этого вам необходимо знать содержание достаточно хорошо, чтобы задать «правильные» вопросы. Вопросы, соответствующие состоянию «даунтайм», – это такие вопросы, ответы на которые неизвестны человеку заранее. Он должен войти в свое подсознание для поиска информации. «Сколько раз вы видели сегодня зеленый сигнал светофора, прежде чем оказались здесь?» В разделе, посвященном якорению (глава 13), вы получите полную инструкцию по установке якоря для собственного состояния «даунтайм».

«Даунтайм» – состояние отсутствия сенсорной осведомленности; взгляд «вниз» в собственное сознание; видение, слышание и ощущение мыслей, воспоминаний, знаний; легкий транс с вниманием, обращенным внутрь.

9. Как только человек начнет получать доступ к состоянию, сфокусируйтесь на форме и структуре переживания посредством осознания того, как он кодирует субмодальности. Если человек заходит в тупик, пытаясь подумать о чем-либо, спросите его: «Знаете ли вы кого-нибудь, кто может сделать это?», «На что бы это было похоже, если бы вы на несколько минут стали этим человеком и сделали это?»

Вызов состояний помогает вашему собеседнику осознать те факторы, которых он обычно не осознает. Это означает, что ваше терпение, ожидание позитивного результата и одобрение сделает для другого человека доступ к информации легче (и безопаснее).

В НЛП желаемый результат как целое подразумевает доступ человека к большему количеству ресурсов. Чтобы добиться этого, мы должны понимать, как приходим в те или иные «состояния» сознания и тела и как мы можем оценить эти состояния с точки зрения ресурсов. В этой главе вы узнали о необходимых для этого навыках управления состояниями.

1. Каковы два основных фактора, управляющие состояниями?

2. Какие способы прерывания нересурсного состояния вы у себя развили?

3. Потренируйтесь несколько дней в «оценке» своих состояний (по шкале от 1 до 10). Что вы при этом узнали?

4. Какие субмодальности на самом деле управляют вашими состояниями и усиливают их?

5. Что в НЛП мы понимаем под «управлением состояниями»?

Часть II
Модель языка в НЛП

Глава 8. Метамодель языка: структура и значение

Глава 9. Гипноз. Часть I

Глава 10. Гипноз. Часть II

Глава 11. Гипноз. Часть III

Глава 12. Категории по Сатир

Что можно узнать из этой главы:

 Суть и структура «магии»

 Метамодель языка в НЛП

 Отличительные признаки «плохой формы»

 Как бросать вызов «обедненным картам»

Теперь, когда мы исследовали модель коммуникации НЛП и то, как мы создаем, обрабатываем сообщения и обмениваемся ими друг с другом, возникает вопрос: «Как работает “структура магии”?» Как мы вообще «наделяем значением» символы, слова и высказывания?

Мы уже отмечали, что в процессе «мышления» мы используем так называемые репрезентативные системы. Это позволяет нам снова представить себе информацию («репрезентация»), которую мы сначала видели, слышали, ощущали или воспринимали как запах или вкус. Когда мы используем наши органы чувств, мы также кодируем понимание получаемых сигналов в словесной форме. Таким образом, мы можем осуществить репрезентацию отдыха на пляже в приятный летний день посредством использования специфических картин, звуков, тактильных ощущений и запахов данного переживания, или же мы можем использовать сокращенную систему и сказать: «расслабляющий день на пляже».

Слова внутри нас выполняют функцию символов сенсорных репрезентаций, а сенсорные репрезентации выполняют функцию символов реального опыта. Таким образом, если мы начинаем с опыта (территории), наши визуальные, аудиальные и кинестетические репрезентации выполняют функцию нервной «карты» опыта. Затем основанные на ощущениях слова («приятный день на пляже») создают базовую лингвистическую «карту» нервной «карты». Учитывая способ работы нашего сознания, мы затем можем использовать абстрактные понятия («удовольствие», «комфорт») в качестве лингвистической «карты» более высокого уровня по отношению к исходной лингвистической «карте» и т. д.

Поскольку слова в нашем сознании выполняют функцию «карты реальности» (и даже не являются «картой» первого уровня), они предоставляют нам схему, модель или парадигму, описывающую реальность. Слова дают нам «карту», точную в той степени, в которой они соответствуют репрезентируемой ими территории изоморфным («подобным», «схожим») образом. Степень несоответствия слов и территории определяет искаженность карты, которую мы получаем, при этом некоторые важные детали могут быть опущены, а другие – чрезмерно обобщены или искажены.

Поскольку слова в нашем сознании выполняют функцию «карты реальности» (и даже не являются «картой» первого уровня), они предоставляют нам схему, модель или парадигму, описывающую реальность.

Здесь-то и начинается НЛП. Лингвист Джон Гриндер несколько лет изучал и развивал трансформационную грамматику – науку о том, как кодирование, наделение смыслами и значениями глубинных структур опыта (на уровне нервной системы) трансформируется в язык (на лингвистическом уровне). Позднее, в 1975 году, он и Бэндлер создали психотерапевтическую метамодель языка.

Они разработали свою модель языка, моделируя техники Фрица Перлза и Вирджинии Сатир. Бэндлер и Гриндер обратили внимание на то, что при сборе информации эти психотерапевты использовали определенный набор вопросов, а при помощи другого набора вопросов они помогали человеку реорганизовать свой внутренний мир. Опираясь на лингвистический анализ речи Перлза и Сатир, Бэндлер и Гриндер разработали свою метамодель. (Приставка «мета» пришла из греческого языка и означает «вне, сверх, около, на другом уровне»). Метамодель определяет, как мы можем использовать язык для пояснения языка. Она делает это посредством повторного соединения речи говорящего человека и опыта, на котором основана эта речь.

Метамодель определяет, как мы можем использовать язык для пояснения языка. Она делает это посредством повторного соединения речи говорящего человека и переживания, на котором основана эта речь.

Очевидно, что коммуникация подразумевает использование языка – она подразумевает «разделение слов с другими людьми» и жизнь в реальном мире. Чем больше мы знаем о нейролингвистических процессах, лежащих в основе своей и чужой языковой обработки и речи, тем эффективней мы можем использовать этот удивительный инструмент.

Метамодель предоставляет нам инструмент, позволяющий добраться до опыта, на котором основаны слова человека. Когда мы говорим, никто из нас не дает полное описание мыслей, стоящих за словами. Если бы мы попытались полностью описать наши мысли, мы никогда не закончили бы говорить. Почему? Потому что никакое вербальное описание не может рассказать об опыте все. Рассказывая о чем-либо, мы всегда будем обладать более полной внутренней репрезентацией этого предмета, чем сможем выразить словами. Мы неизбежно сокращаем описание.

Полная внутренняя репрезентация (переживание) того, что мы пытаемся сообщить, называется «глубинной структурой». Бо́льшая часть глубинной структуры не осознаваема – некоторая ее часть располагается на уровнях, предшествующих словам, некоторая – за пределами того, что можно описать словами. Когда мы пытаемся представить, сформулировать и пояснить наш опыт, мы делаем это при помощи того, что мы называем «поверхностными структурами» – слов и высказываний, являющихся репрезентациями трансформаций более глубоких уровней.

Хотя было доказано, что трансформационная грамматика не способна полностью объяснить овладение языком, синтаксическую структуру и т. д., метамодель не зависит от валидности или адекватности трансформационной грамматики. Исходной предпосылкой метамодели является только то, что ниже (или выше, в зависимости от используемой метафоры), существуют другие предшествующие поверхностной структуре уровни или слои абстракции, в которых она берет свое начало. Из-за того, что нервная система и «сознание» человека постоянно «пропускают характеристики» (Кожибски), «опускают их» (Бэндлер и Гриндер) или функционируют как «редукционный клапан» (Хаксли), поверхностные структуры в качестве когнитивных «карт» страдают от оскудения. Метамодель описывает процесс, посредством которого человек расширяет когнитивную карту, делая ее богаче и полнее.

Полная внутренняя репрезентация (переживание) того, что мы пытаемся сообщить, называется «глубинной структурой». Произносимые нами слова и предложения мы называем «поверхностной структурой».

Бэндлер и Гриндер обратили внимание на то, что, осуществляя процесс перехода от глубинной структуры в нашей нервной системе (нервной «карты») к поверхностным структурам, которые исходят из нашего сознания в форме речи, мы делаем три вещи, которые они назвали «процессами моделирования». Большей частью мы осуществляем их естественным и неосознанным образом. Во-первых, мы опускаем значительную, если не бо́льшую часть данных, расположенных в глубинной структуре. Каждую секунду приблизительно два миллиона единиц информации поступают в наш мозг. Очевидно, что мозг должен опускать значительную часть этой информации, иначе мы сошли бы с ума. Прочтите следующие предложения:

Paris in the

the spring.

(Париж весной.)

A snake in the

the grass.

(Змея в траве.)

A kick in the

the rear.

(Удар сзади.)

Льюис и Пьюселик (Lewis & Pucelik, 1982) привели этот пример, когда говорили о метамодели. Заметили ли вы, что, когда читали, вы опустили одно из двух the в каждом из предложений? Пока вы не придете в состояние сосредоточенности на деталях (состояние сознания корректора), вы будете наделять предложения смыслом, неосознанно опуская второе the.

Во-вторых, при упрощении описания опыта мы искажаем значение и структуру информации. При помощи мозга мы изменяем наше восприятие. В одной восточной притче рассказывается о том, как человек шел по дороге и увидел змею. Он немедленно закричал: «Змея!» Но когда он подошел к этому месту, он увидел, что это была веревка, а не змея.

«Красота» находится в глазах зрителя. Способность к искажению позволяет нам наслаждаться произведениями живописи, музыки и литературы. Так, мы можем взглянуть на облако и превратить его неясные очертания в животное, человека, во все, что угодно, – мы делаем это, используя способность к искажению, присущую нашему мозгу. Эта способность позволяет нам иметь мечты и фантазии о желаемом будущем.

В-третьих, мы обобщаем информацию. Когда новые знания поступают в наш мозг, он сравнивает новую информацию с похожей, изученной ранее. Наш разум сравнивает старые данные с новыми и обобщает их. Этот процесс позволяет нам быстро обучаться. Мы не должны заново заучивать старые понятия. Наш мозг использует их в новых знаниях. Хотя существует много моделей автомобилей, мы упоминаем их при помощи категории или класса, который называем «автомобилями». Нанесение на карту опыта, событий, людей, знаний, идей и т. д. посредством категорий позволяет нам сравнивать, противопоставлять, группировать, разбивать на подгруппы и т. д. Это помогает нам обрабатывать возрастающий объем данных на различных логических уровнях и переходить на все более и более абстрактные уровни реальности.

Метамодель использует только эти три отображающие функции, хотя существуют и другие. Эти три функции описывают ключевые процессы, посредством которых мы перемещаемся от глубинной структуры внутри сознания и нервной системы к поверхностным структурам, проявляющимся в языке и речи. Короче говоря, при создании модели мира мы опускаем, искажаем и обобщаем информацию.

Что собой представляет эта метамодель? Это набор из тринадцати (в этой модели) лингвистических признаков и тринадцати групп вопросов. Эти вопросы помогают анализировать форму поверхностных структур, что позволяет говорящему восстановить опущенные, искаженные и обобщенные данные. Вопросы метамодели направляют процесс перехода от глубинной структуры к поверхностной в обратную сторону. Модель направляет в обратную сторону процесс абстракции – мы «деабстрагируемся» посредством метамодели, приводим человека обратно к опыту. Таким образом, метамодель открывает информацию, недостающую в коммуникации клиента и его модели мира, – часто важную информацию, без которой человек живет в мире с «обедненной картой». Некоторые люди спрашивают: «Когда вы прекращаете задавать вопросы метамодели?» Хороший вопрос. Вы останавливаетесь тогда, когда получаете результат.

Вопросы метамодели направляют процесс перехода от глубинной структуры к поверхностной в обратную сторону.

Мы сократили нижеследующее описание для того, чтобы дать краткий обзор этой нейролингвистической модели. Мы рекомендуем вам познакомиться с полным описанием метамодели и изучить ее более тщательно (Bandler & Grinder, 1975, Hall, 1996b).

Вопросы метамодели восстанавливают:

1. Искажения.

2. Обобщения.

3. Опущения.

Номинализация – это представление непрерывных процессов как законченных. К ним относятся те виды существительных, которые берут начало в процессе. Они функционируют на метауровне по отношению к опыту и символизируют целые блоки опыта. Янг (Young, 1999) утверждает, что они «иконические, вроде символов на мониторе компьютера. Когда вы, образно выражаясь, “дважды кликаете” на иконке, она открывается и показывает некоторый символизируемый ею опыт». Номинализации останавливают процессы, так что фильм становится неподвижной картиной. Номинализацией может быть слово, которое является репрезентацией процесса, движения, действия (глагол) или идеи, концепции и таких понятий, как воспоминания, правила, принципы, ценности и убеждения.

Номинализация – изменение процесса глубинной структуры (движение, действие и т. д.) в статическое событие поверхностной структуры.

С точки зрения лингвистики, номинализация – это изменение процесса на уровне глубинной структуры (движение, действие и т. д.) в статическое событие на уровне поверхностной структуры. Классический признак НЛП, позволяющий отличить номинализацию от истинного существительного, заключается в вопросе: «Можете ли вы погрузить это в тачку?» Если да, то это существительное. Если нет, то это номинализация.

Другой способ установления номинализации связан с определением того, можно ли подозреваемое слово подставить в следующую фразу: «Текущий ________». Слово, обозначающее процесс, вроде номинализации, будет иметь смысл в этом синтаксическом окружении, в то время как конкретное существительное – нет.

При использовании номинализаций опускается много информации. Рассмотрим высказывание «Наши плохие взаимоотношения действительно беспокоят меня». Слово «взаимоотношения» выполняет функцию номинализации, хотя мы, как правило, трактуем его как конкретное существительное. Но мы не можем увидеть, услышать взаимоотношения, почувствовать их запах или вкус. Мы не можем погрузить взаимоотношения в тачку. Изменение глагола «относиться» в псевдосуществительное «взаимоотношения» номинализирует глагол. Другими примерами номинализаций являются слова: «образование», «болезнь», «уважение», «дисциплина», «дружба», «решение», «любовь», «страх», «стратегия» и «ощущение».

При помощи номинализаций мы часто описываем медицинские заболевания. Когда недавно друг сказал мне (Б. Б.), что у него язва, я спросил: «Как ты изъязвляешь себя?» Он немедленно ответил: «Я слишком много работаю».

Льюис и Пьюселик (Lewis & Pucelik, 1982) пишут:

«В статье, озаглавленной “Язык, эмоции и болезнь”, доктор Уоллес Эллербрук приводит некоторые тонкие и оригинальные наблюдения. Встатье доктора Эллербрука, штатного психиатра государственной больницы города Норуолк, штат Калифорния, обсуждается влияние языка на восприятие и поведение. Он утверждает, что “…каждое слово, которое вы используете в качестве ярлыка для чего-либо, заставляет вас видеть это в совершенно ином свете”. Он приводит случай “идиопатической” гипертонии, – медицинского состояния, причина которого неизвестна. Его описание включает процесс деноминализации медицинского термина – достаточно редкое явление в области медицины, где очень много номинализаций. Вопреки общепринятой медицинской модели доктор Эллербрук заявляет: “Запомните, я называл все болезни “поведением”, другими словами, – тем, что люди делают… Когда я устанавливаю, что у пациента повышено давление (140/90 или выше), я не говорю себе “У него гипертония”, я говорю “Он гипертонирует”».

Такая трансформация номинализации «гипертония» (названия определенного диапазона состояний в медицине) обратно в глагол или в процесс «гипертонирования» изменила не только восприятие доктором Эллербруком своих пациентов, но и его поведение по отношению к ним. Как говорит доктор Эллербрук, это резко изменило в лучшую сторону реакции его пациентов на лечение. Итак, как только мы начинаем изменять наш язык, как в приведенном выше примере, мы изменяем наше восприятие процессов здоровья и болезни. В конце концов, это дает нам больше вариантов выбора наших физических и эмоциональных состояний.

Для того чтобы бросить вызов номинализациям, мы направляем процесс в обратную сторону. Когда человек превратил процесс в вещь, мы помогаем ему превратить вещь обратно в процесс. Мы производим вмешательство в следующем формате: «Каким образом вы осуществляете процесс (номинализации)?» Этот вопрос помогает человеку вновь соединиться с опытом таким способом, который позволит ему осознать свою роль в процессе.

Примеры:

У меня плохие отношения с людьми.

Вы меня не уважаете.

Наша система образования отвратительна.

В их браке есть проблемы с коммуникацией.

Менеджер принял плохое решение.

Его желания создали ему проблемы.

Его поведение неприемлемо.

Это упражнение приведет вас к новым догадкам и новому пониманию.