Текст книги "Полный курс НЛП"

Гриндер и Бэндлер первоначально разработали метамодель на основе языковых паттернов, которые они услышали и смоделировали у Перлза и Сатир и позднее у Эриксона. Они делали это, используя средства трансформационной грамматики, поэтому в их первой книге «Структура магии» и приведено большое приложение по трансформационной грамматике. В одной из сносок они даже отметили новую область трансформационной грамматики – генеративную семантику.

Фактически, до публикации их книги в 1975 году трансформационная грамматика страдала от того, что Харрис (Harris, 1994) позднее назвал «лингвистическими войнами». Он описал войны в области лингвистики, возникновение в пределах трансформационной грамматики различных «школ» и «смерть» модели интерпретационной грамматики Хомского (Chomsky, 1957, 1965) и генеративной семантики Лакоффа.

Лакофф (Lakoff, 1987) позднее объяснил, почему трансформационная грамматика как лингвистическая модель потерпела неудачу в терминах философского различия между формальным математическим управляемым моделью процессом и способом, посредством которого люди на самом деле мыслят и обрабатывают информацию. Ранее он и другие ученые (Маккоули, Росс и др.) приняли первоначальную точку зрения Ноама Хомского, подразумевающую, что значение, в конечном счете, обнаруживается в основах глубинной структуры, и стали двигаться в этом направлении. Однако чем далее они продвигались, тем больше Хомский отступал от этого, затем перешел в атаку и, в конечном счете, переформулировал трансформационную грамматику так, что полностью удалил глубинную структуру в качестве объясняющего механизма. Он все более и более пытался объяснить все трансформационные правила в терминах механизмов только поверхностной структуры.

Сталкиваясь с все большим и большим количеством проблем в качестве лингвистической модели, трансформационная грамматика, как и генеративная семантика, в конечном счете уступила путь другим теориям и моделям. В 1990-х годах в этой области стали доминировать другие теории, среди которых пространственная грамматика Фауконье (Fauconnier, 1985), в которой он определил ментальное пространство, и когнитивная грамматика Лангакера, подробно изложенная в его двухтомной работе (Langacker, 1987, 1991).

Какое место во всем этом занимает НЛП и метамодель? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны поставить следующие вопросы:

● Насколько сильно метамодель зависит от трансформационной грамматики?

● В какой степени метамодель нуждается в формате глубинной и поверхностной структур трансформационной грамматики?

При разработке метамодели Бэндлер и Гриндер, несомненно, опирались на трансформационную грамматику, главным образом, из-за ее терминологии. Из этой области они позаимствовали и стали использовать такие термины, как «модальные операторы», «номинализации», «универсалии» и т. д.

Достаточно интересно, что во время разработки модели Бэндлер и Гриндер (и особенно их первоначальные сторонники) все дальше и дальше уходили от способа использования этих терминов в трансформационной грамматике. Фактически, никто из последующих авторов даже не привел в своей книге приложение по трансформационной грамматике и никто из тренеров НЛП не посвятил сколько-нибудь значительного времени изучению трансформационной грамматики как таковой.

Некоторые из тех же видов путаницы, которые привели Хомского к отказу от использования «глубинной структуры» в лингвистике, произошли и в области НЛП. Они связаны с использованием слова «глубинный» для обозначения более важного «смысла» в некоторых книгах по НЛП. Это также подчеркнуло то, от чего зависит метамодель, а именно систему логических уровней.

Неудивительно, что Альфред Кожибски (Korzybski, 1933, 1994) предложил именно систему логических уровней в своей модели «уровней абстракции». Он построил ее, опираясь на исследования нервных процессов, и эта модель связана с тем фактом, что нервная система сначала абстрагируется на уровне чувствительных рецепторов, трансформируя энергетические проявления мира в форму нервных импульсов. Но на этом нервная система не останавливается. Затем она еще раз абстрагируется от возбуждения клеток в рецепторных окончаниях при трансформации и преобразовании этих форм «информации» в биоэлектрические импульсы, которые поступают в центральную нервную систему и мозг. Затем она абстрагируется от этих продуктов при передаче импульсов с использованием различных нейротрансмиттеров и т. д.

Метамодель предполагает именно такой вид уровней абстракции. То, что мы говорим в поверхностных выражениях, берет начало от «абстрагирования», резюмирования, синтезирования и т. д., происходящих на более низком уровне. В этом смысле метамодель не вступает в «брак» с трансформационной грамматикой – она имеет с ней только деловые отношения. Метамодель приняла только язык лингвистики и идею об уровнях обработки информации.

Сегодня в когнитивной грамматике мы видим новые достижения, которые на самом деле соответствуют модели репрезентаций, логических уровней, фреймов и контекстов НЛП лучше, чем трансформационная грамматика. В своей работе «Образ, метафора и понятие» Лангакер (Langacker, 1991) говорит о внутренней репрезентации информации/языка в терминах «ментальных образов», метафор и концептуальных категорий или доменов. Более полная информация на эту тему представлена в книге Майкла Холла (Hall, 1998) «Секреты магии».

1. Почему мы говорим, что метамодель функционирует как «суть магии»? Как она это делает?

2. Не возвращаясь к вышеизложенному материалу, составьте список тринадцати лингвистических признаков метамодели.

3. Где Бэндлер и Гриндер обнаружили источники метамодели? Назовите факторы, оказавшие влияние на метамодель.

4. Как вы объясните метамодель, если кто-нибудь попросит вас об этом?

5. Назовите три процесса моделирования или отображения.

6. Опишите «проверку при помощи тачки», которую мы используем в случае номинализаций.

7. Какие дополнительные отличительные признаки, опираясь на работы Кожибски, добавил в метамодель Майкл Холл?

Что можно узнать из этой главы:

 Что на самом деле означает «гипноз»

 Основные принципы гипноза

 Некоторые повседневные трансовые состояния

 Как получать доступ к гипнотическим состояниям и

осуществлять их якорение

 Использование гипноза для придания сил

Гипнотизер гипнотизирует… произнося слова. Невероятно, не так ли?

Ранее мы говорили о том, что «гипноз» является формой коммуникации и состоянием, возникающим в результате определенного способа обработки языка. Что мы под этим понимаем? В этой главе мы определим этот термин и рассмотрим данный феномен.

Что мы получим, когда, в конце концов, выясним, что же делает гипнотизер? Какой способ использует гипнотизер для воздействия на сознание и эмоции, тело и нервную систему людей, участвующих в этом процессе? Он просто произносит слова. Подумайте об этом. Гипнотизер гипнотизирует… произнося слова. Невероятно, не так ли? «Просто произнося слова». Как же это работает? Как может «гипнотизировать» произнесение слов?

Если дать более формальное определение, то «гипноз» буквально означает «сон» и подразумевает «состояние сна по отношению к окружающему миру», вызванное тем, что человек полностью сфокусировался на чем-то в своем внутреннем мире. Он внутренне сфокусировался на некотором воспоминании, чувстве, человеке, некоторой идее, мысли, репрезентации и т. д. Однако это определение недостаточно, и оно привело к неверному пониманию гипноза. Оно верно только в следующем смысле: кому-то, наблюдающему за человеком в состоянии гипноза со стороны, часто кажется, что человек находится в определенном состоянии сна. Кажется, что человек находится в трансе, – это означает, что он как бы отсутствует, находится где-то в другом месте, потерялся в своих мыслях. Когда это случается в повседневной жизни, мы помахиваем рукой перед лицом такого человека и говорим: «Алло? Есть кто-нибудь дома? Земля вызывает Джона!»

Если дать более формальное определение, то «гипноз» буквально означает «сон» и подразумевает «состояние сна по отношению к окружающему миру», вызванное тем, что человек полностью сфокусировался на чем-то в своем внутреннем мире.

Но это только частично описывает гипнотическое состояние. Когда человек предпринимает внутреннее путешествие в свои мысли и «отбрасывает» внешние стимулы («гипнотическое» переживание), то внутри, в своих ощущениях и чувствах, он кажется себе обладающим более ясным сознанием, более энергичным и более контролирующим себя, чем когда бы то ни было.

Возможно, слово «транс» более уместно. Оно говорит о переходе (transition), который мы совершаем из одного состояния сознания в другое. Профессиональные коммуникаторы, психологи и гипнотизеры различают множество видов психических состояний, которые мы иногда называем «гипнотическими». Например, рассмотрим «дорожный транс». Я (М. Х.) всегда вхожу в транс, когда веду машину на протяжении 430 миль по шоссе 70 штата Канзас. Я никогда не могу оставаться достаточно внимательным, сохранять состояние сенсорной остроты («аптайм»), чтобы не «погрузиться внутрь себя» и не посетить более интересные места в своем сознании.

«Аптайм» – состояние, в котором внимание и чувства направлены вовне, к непосредственному окружению; все сенсорные каналы открыты.

Перед тем как продолжить, мы просим вас отложить в сторону все ассоциации, определения и переживания, связанные с этими терминами. Возможно, эти термины заякорены у вас к таким вещам, как оккультизм, манипуляции сознанием, наркотические путешествия, сценические эффекты и т. д. Такие вводящие в заблуждение связи будут только поддерживать ваше незнание истинного значения «гипноза» как формы коммуникации и человеческого осознания.

Значения, которыми мы наделяем эти термины в НЛП, и их использование нами не имеют ничего общего с данными видами распространенных представлений. Если вам нравится использовать более комфортный повседневный язык при разговоре об этих понятиях, вы можете использовать в качестве замены одно из следующих выражений: «рассеянное внимание», «мечтания», «состояние перед засыпанием или пробуждением», «глубокие раздумья» или «сосредоточенность на внутреннем мире».

В НЛП мы не используем формальные методы гипнотической индукции. Вместо этого мы неформально используем процессы естественного трансдеривационного поиска (см. главу 13), происходящие тогда, когда разум человека осмысливает язык. Это означает, что разум слушателя всегда и неизбежно «уходит внутрь себя» и использует хранимую логику (знания, воспоминания о событиях и переживания) для наделения объектов значениями. В этом смысле гипноз не противопоставляется рассудку или произвольному контролю. На самом деле он позволяет получить к ним доступ!

Какова ценность всего этого? Как только мы понимаем истинную природу гипнотического транса, мы начинаем осознавать, что люди естественно используют его деструктивным образом для создания проблем. Когда человек, подчиняясь своим влечениям, поступает вопреки собственным ценностям, мы говорим, что он «не думает», «выглядит одержимым», «не контролирует себя», «сошел с ума». Иначе говоря, значительная часть нашей работы с «трансом» и «гипнозом» будет состоять в выведении людей (в том числе и самих себя!) из старых состояний транса, то есть в дегипнотизировании!

С точки зрения медицины, гипнотический транс наблюдается при тета-уровне сна, когда в нашем мозге вместо химического нейротрансмиттера норадреналина доминирует ацетилхолин. При этом мы склонны уделять большее внимание не сенсорным стимулам окружающей среды, а внутренней информации, находящейся в хранимых в мозге паттернах, таких как воспоминания. Многие люди указывают на то, что при этом их визуальные образы становятся более яркими и что у них снижается способность управлять собственным вниманием; большинство людей обычно отмечают это во время сна.

С точки зрения медицины, гипнотический транс наблюдается при тета-уровне сна, когда в нашем мозге вместо химического нейротрансмиттера норадреналина доминирует ацетилхолин.

Результаты недавних исследований по осуществлению контроля над сновидениями и вызова осознанных сновидений, а также антропологические исследования культур, придающих большое значение сновидениям, наводят на мысль о том, что субъективное ощущение меньшей способности управления вниманием может указывать просто на отсутствие тренировки, а не являться некоторой врожденной чертой. Очевидно, что люди могут неправильно использовать любую действенную модель, догадку и технологию (человеческую или механическую). Тем не менее само по себе неправильное употребление чего-либо не является аргументом против правильного употребления.

Определив гипноз как переживание транса, нам следует отказаться от того, что мы видим о гипнозе по телевизору и в кинофильмах, и сказать, что это совсем не соответствует действительности. Истории об «управлении сознанием» или о том, что людей принуждают поступать против своей воли, могут изрядно напугать. Но все это не является правдивой информацией о гипнозе. Это стоит в одном ряду с космическим кораблем «Энтерпрайз», летящим со скоростью Warp-1 или Warp-9, превосходящей скорость света. Чистая научная фантастика!

Мы не можем заставить людей при помощи гипноза делать то, что нарушает их моральные принципы или ценности.

Мы можем сказать то же самое о «гипнозе на сцене» – шоу в чистом виде. Более того, существует огромное количество различных приемов, облегчающих подобное психологическое и визуальное жонглирование, создающее иллюзии и неправильное восприятие. Правда о том, что можно и что нельзя сделать при помощи гипноза, сводится к следующему: мы не можем заставить людей при помощи гипноза делать то, что нарушает их моральные принципы или ценности. Просто гипноз не работает таким образом! В последние годы в научных экспериментах по гипнозу предпринимались попытки обнаружить пределы внушаемости и гипнотического «управления». Результаты указывают на то, что гипноз не подавляет сознание человека. Милтон Эриксон однажды сделал комментарий, что если бы мы могли управлять людьми при помощи гипноза, существовало бы намного меньше больных и невротичных людей! Вы не можете заставить их сделать что-либо против их собственной воли – даже измениться к лучшему! Гипноз просто позволяет нам сфокусироваться на чем-либо важном и исключить неважное.

Что можно делать при помощи «гипноза»? Чем он ценен? Главным образом, мы можем использовать различные состояния транса для активизации наших врожденных сил сознания и тела. Поскольку данное переживание может облегчить концентрацию ума (фактически, это основная характеристика гипнотического состояния), мы можем использовать этот высокий уровень внутренней фокусировки и концентрации для активизации собственных ресурсов. Гипноз просто описывает глубокое медитативное состояние, в котором все наше сознание фокусируется на чем-то одном. Он функционирует как состояние, в котором человек может сказать: «Это именно то, что…». В качестве примера можно вспомнить, как спортсмены психологически подготавливают себя перед соревнованием.

Используя врожденный потенциал, мы можем получать доступ к целебным силам организма, замедлять дыхание, уменьшать частоту сердечных сокращений, замедлять кровотечение, уменьшать боль и делать многое другое, что обычно (в нормальном состоянии бодрствования) мы делать не можем. В этом нет ничего мистического или магического. Это просто один из способов существования людей как «поразительных и удивительных созданий».

Итак, «гипноз» – это естественное состояние сознания, происходящее ежедневно с каждым человеком. Когда сознание перестает видеть, слышать и ощущать то, что в данный момент находится во внешней среде, мы «входим в транс» и уходим в некоторое внутреннее состояние. Мы можем «глубоко задуматься», сконцентрироваться на чем-то важном, просто расслабить собственное сознание, медитировать, молиться, «не думать ни о чем конкретном», мечтать и т. д. Мы можем уйти внутрь сознания для создания образа того, что хотим совершить когда-либо в будущем.

Тот факт, что мы редко оцениваем такие состояния как «гипнотические», мешает нам заметить регулярность и повсеместность такого переживания. Это также мешает нам заметить, как просто и быстро мы входим в измененные состояния и выходим из них.

Утверждение, что в состоянии гипноза кто-то другой «контролирует» ваше сознание, ошибочно. Ничто не находится так далеко от правды. На самом деле имеет место противоположное. Многие люди, впервые испытавшие состояние транса, не оценивают его как гипноз именно по этой причине. «Я помню все, что думал и чувствовал». «Я чувствовал себя таким сосредоточенным и так сильно контролирующим свои переживания». Здоровое и правильное использование гипноза позволяет человеку чувствовать больший контроль над собой, а не меньший.

Здоровое и правильное использование гипноза позволяет человеку чувствовать больший контроль над собой, а не меньший.

В состоянии гипноза вы всегда можете сопротивляться. Вы можете сопротивляться так же сильно, как и в состоянии бодрствования. Вы можете сопротивляться вхождению в состояние гипноза. Вы также можете сопротивляться любым неприемлемым для вас инструкциям или внушениям. Фактически, люди всегда в конечном счете обнаруживают, что когда что-то оказывается неприемлемым для них, это приводит к разрушению гипнотического состояния и «выходу» из него.

Этот выход из состояния, это прерывание состояния также объясняет, почему бо́льшая часть повседневной коммуникации гипнотического характера имеет очень плохое качество. При такой коммуникации плохо осуществляется подстройка к реальности человека и плохо поддерживается гипнотическое состояние. Именно это учится делать хороший гипнотизер. В повседневной гипнотической коммуникации адресаты получают смесь слов, соответствующих и не соответствующих им. Люди выходят из такого состояния, если мы все время отсоединяемся от их внутренней реальности ценностей, убеждений, моральных принципов и т. д.

Гипнотическое состояние – это мощное средство, позволяющее нам получить доступ к состояниям большей чувствительности и восприимчивости, поэтому оно позволяет нам управлять сознанием. Почему это важно? Посредством доступа к комфортному, расслабленному состоянию и перехода в состояние, более восприимчивое к идеям и внушению, гипноз делает нас открытыми для новых знаний и формулировок. Мы ощущаем себя более восприимчивыми к идеям, необходимым для реализации наших программ. Это позволяет нам преодолеть собственные защитные реакции, барьеры и ограничения! Таким образом, это позволяет нам запрограммировать идеи, утверждения и даже убеждения, которые мы хотим встроить. Нам нравится думать об этом просто как об еще одном инструменте, позволяющем обновить сознание и изменить, таким образом, «личность».

Гипноз делает нас открытыми для новых знаний и формулировок.

Доктор Эрнест Росси (Rossi, 1988) писал:

«Человек, находящийся в состоянии гипноза, остается тем же человеком. Его поведение в состоянии транса изменяется, но даже при этом оно берет начало в жизненном опыте пациента, а не психотерапевта. Самое большее, психотерапевт может повлиять только на способ самовыражения.

Наведение и поддержание транса позволяет получить особое психическое состояние, в котором пациенты могут реассоциировать и реорганизовать свои внутренние психологические трудности и использовать собственные способности таким способом, который согласуется с их опытом. Гипноз не изменяет ни людей, ни их прошлую жизнь. Он позволяет людям больше узнать о себе и более адекватно выражать себя».

Итак, значение слова «гипноз» касается «подобного сну состояния» глубокого, сильного внутреннего фокусирования, создаваемого, главным образом, при помощи наводящих транс слов. Эти слова посылают нас «внутрь себя», так что мы осуществляем трансдеривационный поиск значения. Таким образом, сила слов в конечном счете происходит из нашей атрибуции значений. Мы делаем это, «заходя» в нашу внутреннюю «библиотеку ссылок», построенную нами за годы в своих файлах «памяти», в которых мы закодировали наши ценности, убеждения, представления и т. д. Все это просто описывает одну из внутренних способностей человека, позволяющую осуществлять атрибуцию значений объектам и иметь внутренний мир, а также является признаком наличия в нас «души».