Текст книги "Полный курс НЛП"

Эриксон использовал утилизацию в полной мере. Он использовал все, что говорил клиент. Он использовал каждый звук и каждое событие, происходившие в комнате. Во время одного из моих (Б. Б.) тренингов со стены упал учебный плакат. Тэд Джеймс сказал: «Старые понятия падают». Однажды когда я использовал с клиентом гипноз, играла расслабляющая музыка. Внезапно кассета закончилась. Я знал, что вскоре магнитофон щелкнет и выключится. Поэтому я сказал: «Сейчас вы услышите щелчок. Это означает, что вы полностью и абсолютно избавитесь от боли». Вскоре магнитофон щелкнул, и тело клиента дернулось, полностью освободившись от эмоции.

Примеры:

Клиент: «Я не думаю, что знаю».

НЛП-практик: «Верно, вы не думаете, вы знаете».

Клиент: «Я не могу быть загипнотизирован».

НЛП-практик: «Верно. Вы не можете быть загипнотизированы».

Клиент: «Я не заключил сделку».

Продавец: «Верно, потому что вы еще не задали один вопрос, который позволит вам заключить сделку».

Посредством встроенных команд Эриксон мастерски отдавал указания подсознанию. Он выделял слова, которые хотел отправить в подсознание. Чтобы отдавать такие команды и выделять слова, мы должны понизить тон голоса и увеличить его громкость. «Посредством встроенных команд вы можете проинструктировать подсознание клиента выздороветь прямо сейчас». Скажите, вы получили команду из выделенных слов? Когда ваш клиент находится в диссоциированном состоянии над своей линией времени, это дает возможность послать встроенные команды его подсознанию. При использовании техник на линии времени клиент войдет в очень глубокий транс.

Если Эриксон хотел, чтобы слова отправились в подсознание, он маркировал их. Маркирование — это подчеркивание специфических слов или фраз при помощи изменения тональности голоса. Отдавая команды и выделяя слова, понижайте тон голоса и одновременно увеличивайте его громкость. Посредством встроенных команд вы можете проинструктировать подсознание клиента выздороветь прямо сейчас. Получили ли вы команду из маркированных слов?

Аналоговое маркирование – использование тона голоса, выражения лица, жестов или прикосновений, чтобы невербально подчеркнуть некоторые слова во время разговора; маркированные слова передают дополнительное сообщение.

Джон Бартон говорит, что, произнося ключевые слова по буквам, мы привлекаем к ним внимание. Это помогает навести транс. Вы з-н-а-е-т-е, что произношение слов по буквам вводит в транс, не так ли?

Это относится к вербальному процессу описания наблюдаемого и проверяемого поведения слушателя (подстройки). Затем, используя «связывающие слова», говорящий переходит к описанию (ведению) желаемого поведения. Конечно, люди индивидуально реагируют на каждый паттерн. Связывающий язык включает процесс утилизации, соединенный со специфическими связывающими словами.

Используйте для связи наблюдаемого поведения и желаемого опыта конъюнкцию, например союз «и». Конъюнкция связывает высказывание подстройки с высказыванием ведения (X и Y). Пример: «Вы сидите здесь, дышите и читаете этот документ, и вы можете начать дышать более глубоко и становиться более расслабленным». Цель в данном случае включает связь высказывания подстройки с высказыванием ведения, так чтобы последнее выглядело логически вытекающим из первого. Таким образом, связь разрушает информационные границы для усиления ощущения непрерывности. Дополнительные высказывания подстройки еще больше улучшают эффект (X и X и X и Y). Например: «Вы сидите в кресле (подстройка) и читаете эту статью (подстройка), и я разговариваю с вами (подстройка), и вы можете дышать глубже и расслабиться более основательно (ведение)».

Использование противоположной или отрицательной формы конъюнкции иногда может привести к тем же результатам (X и X и X, но Y). Примеры: «Я не знаю, предпочитаете ли вы продолжить смотреть на этот лист бумаги (подстройка) или смотреть куда-нибудь еще (подстройка) или дышать глубже (подстройка), но я знаю, что вы можете осознанно войти в транс, который будет прекрасно соответствовать вашим настоящим потребностям (ведение)».

Каузативы часто выполняют функцию обозначающих время слов, подразумевающих, что одно событие неизбежно связано во времени или вызывается другим событием. Основными подразумеваемыми каузативами являются: (1) «Если X, то Y». «Если вы начали дышать глубже, то вы можете расслабиться еще сильнее». (2) «Когда X, тогда Y». «Когда вы комфортно усядетесь в кресле, тогда вы можете позволить своим глазам медленно закрыться». (3) «В то время как X, происходит Y». «В то время как вы вспоминаете то конкретное время и место, вы можете начать входить в комфортный транс». (4) «После X следует Y». «После того как вам станет очень комфортно, вы можете позволить трансу усилиться». (5)Другими подразумеваемыми каузативами являются: «часто», «по мере того», «до», «в течение», «вслед за» и «на протяжении».

Чтобы ознакомиться с этими языковыми паттернами, напишите для каждого их вида по пять предложений. Включите в свое упражнение нарушения метамодели. Вы найдете, что эти навыки наиболее полезны во всех областях коммуникации, и что они очень помогают при публичных выступлениях.

«Гипноз» и транс не являются ничем новым, странным, магическим, удивительным или таинственным. Наше сознание может «подниматься» (состояние «аптайм») и «опускаться» (состояние «даунтайм»). Когда оно уходит внутрь, мы попадаем в другой мир, внутренний мир значений, убеждений, понятий – духовный мир, в котором мы создаем свою нейросемантическую реальность.

Мы не можем избежать этого. Мы можем только осознать и понять это; мы можем понять, как гипноз и транс работают в повседневной коммуникации; это даст нам больший выбор и больший контроль над ними. Это позволит нам умело выбирать наших гипнотизеров. Мы сможем узнать, когда «входить в транс» и когда выходить из него! Мы не позволим себе бессознательно или неосознанно поддаться плохим внушениям, которые постоянно пытаются осуществить некоторые люди. Мы сможем узнать, как дегипнотизировать себя от дисфункциональных негативных внушений, оставшихся (в нашем разуме) с детства. Мы сможем принять профилактическую установку по отношению к коммуникации позитивных, улучшающих внушений для себя и других людей. Это даст нам возможность осуществлять профессиональную осознанную коммуникацию.

1. Чтение мыслей.

2. Утраченный перформатив.

3. Причинно-следственные отношения.

4. Комплексные эквиваленты.

5. Пресуппозиции.

6. Кванторы общности.

7. Модальные операторы необходимости.

8. Модальные операторы возможности.

9. Номинализации.

10. Неспецифические глаголы.

11. Простые опущения.

12. Отсутствие референтного индекса.

13. Неполные сравнения.

14. Краткие общие вопросы.

15. Подстройка к текущему опыту.

16. Двойные связи.

17. Разговорные допущения.

18. Расширенные цитаты.

19. Выборочные нарушения ограничений.

20. Фонологическая неопределенность.

21. Синтаксическая неопределенность.

22. Пунктуационная неопределенность.

23. Утилизация.

24. Встроенные команды.

25. Произношение слов по буквам.

1. Конъюнкция, X и Y.

2. Дизъюнкция, X и X и X, но Y.

3. Адвербиальные клаузы (подразумеваемые каузативы).

А. Если X, то Y.

Б. Когда X, тогда Y.

В. Во время X происходит Y.

Г. После X следует Y.

1. Определите свой хорошо сформулированный результат.

2. Установите раппорт и осуществите его проверку.

3. Соберите информацию при помощи вопросов метамодели.

4. Используйте языковые паттерны Милтон-модели для того, чтобы:

а) наводить транс;

б) ориентировать язык на результат;

в) отдавать встроенные команды, приводящие к результату.

1. Что мы понимаем под «Милтон-моделью»?

2. Опишите, что означает фраза «искусная неопределенность»?

3. Каким образом Милтон-модель функционирует противоположно метамодели?

4. Какие отличительные признаки Милтон-модели уже входят в ваш языковой репертуар?

5. Какие отличительные признаки вы бы хотели использовать по-настоящему квалифицированно? Почему?

Что можно узнать из этой главы:

 Роль «истории» или метафоры как гипнотического паттерна

 Как использовать рассказы для наведения транса

 Способность метафор вызывать изменения

 Как изменять свою личную историю

Роберт Дилтс (Dilts, 1976) определил «метафору» как «риторический прием, когда о чем-либо говорится так, как если бы это было чем-то другим». Слово «метафора» само по себе буквально означает «переносить». Таким образом, при помощи метафоры мы переносим сообщение в сознание другого человека. Слушатель интерпретирует структуру метафоры в системе отсчета своего собственного опыта.

Роберт Дилтс (Dilts, 1976) определил «метафору» как «риторический прием, когда о чем-либо говорится так, как если бы это было чем-то другим».

Однако из-за того что мы помещаем сообщение в рамки не связанной с ним истории, оно обычно минует сознание и, таким образом, это позволяет подсознанию получить сообщение. Хорошо сконструированная метафора как набор направлений мысли, который изменяет убеждения в процессе разговора, должна обладать структурой, похожей на опыт человека. Это сходство на структурном уровне, фактически, побуждает подсознание интерпретировать метафору в связи с собственными потребностями и описывается термином «изоморфизм».

Как коммуникативные механизмы, история, метафора и рассказ являются намного более надежным способом вызова изменений, чем прямой совет.

Как коммуникативные механизмы, история, метафора и рассказ являются намного более надежным способом вызова изменений, чем прямой совет. Как это объяснить? Частично это обусловлено тем, что в метафоре подразумеваемое сообщение замаскировано.

Кроме того, так как история имеет многоуровневую структуру, мы можем использовать ее для одновременной коммуникации на многих уровнях. Милтон Эриксон был очень талантлив в этом. Он использовал метафоры для одновременной коммуникации и с сознанием, и с подсознанием. При этом, посылая сознанию шутливое и занимательное сообщение, он в то же время при помощи структуры истории затрагивал более глубокие интересы человека. Сначала поверхностная история занимала сознание, а затем при помощи содержащихся в истории аналогий в подсознание «перемещалось» сообщение более глубокой (или высокой) структуры. Соответственно, при гипнозе мы главным образом используем истории и метафоры.

Теоретически, с точки зрения метамодели языка, способ работы метафоры заключается в представлении поверхностной структуры значения при помощи поверхностных высказываний, составляющих содержание истории. На этом уровне мы просто слышим историю. Но в то же время глубинная структура значения активирует трансдеривационный поиск в нашей библиотеке ссылок, который затем связывает нас с историей на этом уровне. Главным образом, это происходит вне сознательной осведомленности. Мы устанавливаем связи неосознанно.

Иногда этот процесс может дать хороший лечебный эффект на бессознательных уровнях. При таком лечении мы занимаемся «перекрестным отображением субмодальностей». Истории функционируют как метауровень по отношению к обработке более низкого уровня, осуществляемой автономной нервной системой.

Как и в случае других паттернов рефрейминга, о которых мы упоминали, метафоры функционируют непосредственно в наших внутренних репрезентациях. С помощью метафор мы переводим новые стратегии, значения, состояния, понятия и т. д. на более низкий уровень. Различие заключается только в том, что метафоры функционируют вне сознательной осведомленности. В данном случае мы используем историю и рассказ для опробования новых значений в формате «как если бы».

Подозревали ли вы, что история, метафора, рассказ, поэзия и т. д. могут быть связаны с такими глубокими и сложными процессами? На поверхности история кажется такой простой. Но преобразующая сила истории лежит не на поверхности, а под ней.

Природа и процесс повествования включают три основных компонента:

1) трансдеривационный поиск;

2) замену референтных индексов (символизм);

3) изоморфизм.

Трансдеривационный поиск – это тот нейролингвистический процесс, посредством которого мы, услышав символы (слова, язык и т. д.), заходим в банки памяти, библиотеку ссылок и получаем доступ к внутренним ссылкам для наделения символов значениями. Этот поиск мы осуществляем внутри себя. (Представьте трансдеривационный поиск как путешествие в своем внутреннем мире.)

Когда мы описываем опыт, мы перемещаемся от фактического опыта к описанию опыта. Мы перемещаемся с территории на нашу «карту» «территории». Теперь наш язык, являясь описанием или символической вербальной репрезентацией опыта, перемещает нас в нейросемантическое измерение реальности. На этом уровне опыт существует только как внутренняя ментальная репрезентация. Она не содержит в себе внешней реальности. Она существует только как наша внутренняя парадигма или модель мира.

Язык всегда располагается на метауровне по отношению к опыту.

Это означает, что язык всегда располагается на метауровне по отношению к опыту. Язык функционирует на более высоком уровне абстракции, чем внутренняя репрезентация, на которую он ссылается. Поэтому для того чтобы язык «работал», он должен вызывать внутри нас сенсорные репрезентации. Мы понимаем язык, когда слова (в качестве символов) заставляют нас видеть, слышать, ощущать, обонять и т. д. объекты ссылки на экране нашего разума.

Что вызывает слово «автомобиль» в терминах сенсорных репрезентаций? Вызывает ли оно у вас образ черного «Понтиака», как у меня (Б. Б.)? Наверное, нет. Эта ссылка является результатом моего трансдеривационного поиска. Куда привел вас ваш трансдеривационный поиск? Ну конечно, к «Тойоте» (М. Х.)!

Что вызывает слово «собака»? Куда приводит вас ваш трансдеривационный поиск? У меня вызывается внутренняя репрезентация черного коккер-спаниеля. Какую породу собак в своей библиотеке ссылок нашли вы?

Так мы наделяем язык смыслом. Мы «понимаем» посредством поиска среди усвоенных и сохраненных визуальных, аудиальных, кинестетических, обонятельных и/или вкусовых ощущений, соответствующих языковым символам, которые мы используем и слышим. Поэтому мы говорим, что язык (весь язык) функционирует метафорическим образом.

Весь язык функционирует метафорически.

Процесс установления связи между слышимым языком и внутренними репрезентациями мы называем «трансдеривационным поиском». Когда мы совершаем переход от поверхностной структуры метафорического языка к его глубинной структуре, мы осуществляем внутренний поиск. Так, когда мы слушаем историю или метафору, наш мозг и наша нервная система осуществляют неосознанный трансдеривационный поиск для соединения метафоры и нашей модели мира. Метафора помогает нам в этом. Истории активируют у слушателей поиск в их «банках памяти» для наделения услышанного смыслом в контексте их собственных моделей мира.

Очевидно, что работа с историями/повествованиями и метафорами связана с символизмом. Символы – это любые объекты, ситуации или люди, которые становятся якорями определенных реакций. Многие повседневные метафоры имеют вид «Когда-то я знал человека, который…» Что здесь является символом? Слово «человек». Дальнейшие связи возникнут на основе сходств, имеющихся в истории. Такие символические связи иллюстрируют понятие «замена референтных индексов».

Это означает, что когда кто-нибудь рассказывает о своем опыте, но делает это с достаточной неопределенностью (искусной неопределенностью!), мы, как слушатели, воспринимаем историю в терминах своего собственного опыта. Вы сами знаете, что делаете это! При этом мы сдвигаем или заменяем референтный индекс. (Не волнуйтесь, полиция разума не арестует вас за это!) Когда мы делаем это, мы начинаем слушать историю с сопереживанием. Это позволяет истории влиять на нас и «обращаться к нам».

Сдвиги референтных индексов происходят все время. Все мы делаем это ежедневно много раз. Это происходит и на сознательном, и на подсознательном уровнях. Мы искажаем наши сенсорные репрезентации, меняем референтный индекс, «входим» в историю, и история накладывает свои чары. Затем в действие вступает магия.

Истории, рассказы, метафоры и т. д. стимулируют замену референтных индексов. При этом истории приобретают качество «как если бы» и затем начинают свою работу внутри нашего разума и тела. Когда это происходит, мы внезапно чувствуем, что переносимся в другое время, место, в другое тело и т. д. «Заклинание» вводит нас в транс. Мы теряем ощущение времени, места, себя, окружения и т. д., так как переносимся в новые, другие миры и реальности.

Истории, рассказы, метафоры и т. д. стимулируют замену референтных индексов.

Затем животное, другой человек и даже неодушевленные объекты внутри истории трансформируются и принимают специальные значения. Они часто становятся для нас влиятельными символическими репрезентациями. В истории мы попадаем в мир легенды. Темы, главные и побочные сюжетные линии, драмы, комедии, трагедии, победы, героические путешествия и т. д. определяют, описывают, ограничивают и/или освобождают нас. Уайт и Эпстон (White & Epston, 1990) на основе этого удивительного явления недавно разработали абсолютно новую психотерапевтическую модель. Конечно, притчи Иисуса существовали еще до Уайта и Эпстона. Развитию нарративной психотерапии также способствовали Фридмен и Кумбз (Freedman & Combs, 1990,1996), занимающиеся НЛП.

Основной фактор, определяющий ту силу, с какой истории или метафоры трансформируют значения и изменяют формулы, состоит в том, что история имеет структуру, похожую на структуру нашей жизни и нашего опыта.

Основной фактор, определяющий ту силу, с какой истории или метафоры трансформируют значения и изменяют формулы, состоит в том, что история имеет структуру, похожую на структуру нашей жизни и нашего опыта. Это сходство структур мы называем изоморфизмом.

Это сходство структур мы называем изоморфизмом. Люди, события, эмоции, драмы и т. д., описываемые в истории, соответствуют сходным форматам нашей жизни. Это делает историю значимой для нас.

Изоморфизм как сходство структур также объясняет то, как и почему мы так просто, даже неосознанно, можем использовать историю для сдвига наших референтных индексов. Дилтс предложил такое объяснение:

«Изоморфизм включает формальное сходство между репрезентациями различных реакций… Рассмотрев функционирование других систем, люди могут многое узнать о возможностях собственного поведения. Если мы представим себя в определенной ситуации не львом, а птицей, это откроет нам множество различных вариантов реакций, а многих других лишит… В общем, символы определяют структурные аспекты метафоры, в то время как изоморфизм имеет дело с относительными или синтаксическими компонентами.

Нейронная сеть мозга постоянно обобщает информацию, делая возможным обучение. Изоморфизм описывает способность мозга включать информацию о поведении одного класса в другой похожий класс. Это является обучением с помощью перекрестных классов»[17]17
  Robert Dilts, Roots of Neuro-Linguistic Programming (Cupertino: Meta Publications), p. 77.


[Закрыть].

Дэвид Гордон приводит великолепный пример выбора изоморфных связей при конструировании метафоры в процессе семейной психотерапии[18]18
  Gordon, Therapeutic Metaphors (Cupertino: Meta Publications, 1978), p. 42.


[Закрыть]. Он не является завершенной метафорой, но дает нам пример того, как при конструировании метафор выбирать изоморфных персонажей.

Изоморфизм описывает способность мозга включать информацию о поведении одного класса в другой похожий класс.

Специфический выбор объектов, ситуаций и/или персонажей при конструировании метафор не особенно важен. При создании метафор имеет значение, как связаны символы и потребности клиента. В реальной жизни персонажами являются, несомненно, реальные люди, имеющие отношение к жизни человека. При конструировании метафор вы можете использовать животных, людей, ситуации или их комбинацию. Однако правило утверждает, что они должны быть изоморфными потребностям клиента. Рассмотрим следующий пример.

Милтон Эриксон описывает, как он использовал этот процесс при работе с парой, имеющей в браке проблемы, вызванные сексуальным поведением. Эриксон поговорил с мужем и женой об их кулинарных пристрастиях. Он обнаружил, что их кулинарные предпочтения соответствовали сексуальному поведению, являвшемуся источником проблем. Муж предпочитал простую пищу и любил сразу приступать к основным блюдам, в то время как жене нравилось задержаться на закусках и деликатесах. В качестве психотерапевтического средства Эриксон посоветовал им планировать приемы пищи вместе, так чтобы и муж, и жена могли получить удовольствие. Супруги, конечно, не имели представления о значимости этого события, но были приятно удивлены, когда обнаружили, что их половая жизнь после этого значительно улучшилась.

Теперь я спрашиваю вас: «Как вы думаете, какой медицинский термин описывает главную сексуальную дисфункцию в их половой жизни?» Метафора, которая удовлетворяет требованиям сходства структурных компонентов и изоморфизма проблемной ситуации, может быть не просто эффективной, но и приводить к полному излечению. В последние годы жизни Эриксон в своей работе использовал почти исключительно метафоры.

Метафора, которая удовлетворяет требованиям сходства структурных компонентов и изоморфизма проблемной ситуации, может быть не просто эффективной, но и приводить к полному излечению.