Текст книги "Ржев 42-го и моя мама 128464"

Реабилитация

Когда в 1942 году мама ехала на фронт, ее сердце билось от ненависти к фашистам и страстного желания победить врага!

Прошло три года. Теперь она возвращалась на родину, и вновь билось ее сердце, но уже от страха, что ее ждет?

В октябре 1945 года с клеймом «неблагонадежная» мама вернулась в связь.

ПРИКАЗ от 15.10.1945 года. Ярославская телефонная станция.

«Зачислить на должность станционного надсмотрщика 2 разряда Тыркову Н. П.»

Семь лет ее держали на низшей рабочей ставке в аппаратном зале. Все вокруг поднимались по служебной лестнице, получали премии, а её обходили стороной: была в плену!

К празднику выдавали новую форму для сотрудников, маме не выдали: была в плену!

Хотела продолжить прерванную войной учёбу, но и тут ей вставляли палки в колеса: то нет разрешения, то рекомендаций, то одно, то другое, и все потому, что была в плену!

Но самым несправедливым, невыносимо болезненным было невключение ее в список на получение медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».

Этой медалью награждались и те военнослужащие, что служили в период Великой Отечественной войны в рядах действующей Красной Армии, но выбыли из них по ранению. Однако мама эту заслуженную кровью и страданиями награду не получила: была в плену!

Нужно было обладать маминым сильным, если не сказать – суровым характером, чтобы не сломаться. И обязательно нужно сказать слова благодарности и поддерживающим ее воевавшим сослуживцам, и тем сердечным, порядочным людям, понимавшим беду. Она с головой ушла в работу и самообразование. Её организаторский, технический талант бросался в глаза, и глупо было бы его игнорировать. Поэтому, когда в 1948 году в Ярославле строилась 1-я Автоматическая телефонная станция, маму включили в основную группу по запуску объекта.

В 1953 году умер Сталин. Мама рыдала безутешно (поразительно!). Однако с этого времени, особенно после расстрела Берии, ее жизнь изменилась к лучшему. Она поступила-таки в Московский заочный техникум связи по специальности техник-электрик беспроводной связи. По окончании учебы в 1957 году её сразу назначили старшим техником линейного автоматического зала.

Но шлейф неблагонадежности не отпускал. Несмотря на то, что в 1967 году мама фактически уже руководила отделом технической паспортизации, она всё равно числилась только старшим техником. Сотрудница ее отдела, проработавшая с мамой долгие годы, рассказывала:

«Технический отдел, которым руководила Надежда Павловна – это сердце всей ярославской телефонной станции. Здесь собрана информация обо всех подземных коммуникациях города: планы, схемы, чертежи. Причем, Надежда Павловна сама выезжала на каждую точку, проверяла, какой кабель где проложен, прозванивала каждый проводок, ездила на приемку, рисовала каждый кабель в планшеты. Она была начальником дотошным, строгим. Болела за дело. Всё сама проверяла. Если что не так, отругает, заставит переделать. Её очень уважали и ценили».

10 ноября 1978 года вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о предоставлении льгот участникам Великой Отечественной войны. Для их оформления выдавалось Удостоверение участника войны, но маме такого удостоверения не дали, словно она к войне не имела никакого отношения. Без документов, подтверждающих ее участие в действующей армии, никто не хотел с ней разговаривать, а их у нее не было.

Мама обратилась за помощью в районный военкомат, узнать, как можно восстановить документы. Пришла, рассказала про плен, про раненые ноги, а сытая канцелярская сволочь отвечала ей с насмешкой: «Откуда я знаю, что это военные раны, может тебя по пьянке муж прострелил?» Это было так унизительно и оскорбительно, что мама не выдержала и разрыдалась. Но теперь она была готова к любому противостоянию. А пока сделала то, что было тогда доступно – отправила письмо в Иваново, где училась и откуда ушла на фронт. Пришел ответ. В результате Удостоверение участника Великой Отечественной войны мама всё-таки получила.

Наступили 90-е годы двадцатого столетия. С темы о войне был снят запрет молчания. Для мамы это был шанс для реабилитации своей гражданской и воинской чести. Она начала делать запросы в военные архивы об учебе в разведшколе и участии в боевых действиях, в военно-врачебную комиссию с требованием освидетельствовать её травмы, в ФСБ – о нахождении в немецком плену. Пять лет ушло на сбор справок и ожидания.

И вот за три года до смерти мама получила ответ.

СПРАВКА ФСБ РФ. Управление по Ярославской области:

«Уважаемая Надежда Павловна! Высылаем копии трофейных документов и их перевод, подтверждающие Ваше нахождение в немецком плену, а также то, что Вы попали в плен раненой».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ Военно-врачебной комиссии от 18.6.96 №744:

«Ранение гражданки Тырковой Надежды Павловны – ВОЕННАЯ ТРАВМА».

Мама выиграла этот свой последний бой. Ей не только вернули ту давнюю, не врученную вовремя заслуженную Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов», но и торжественно наградили Орденом Отечественной войны. И похоронили маму с воинскими почестями, с ружейными залпами над могилой44
  К сожалению, не удалось похоронить маму на Воинском кладбище, как того она хотела – среди таких же солдат Родины, как и она.


[Закрыть].

Орден Отечественной войны

Память

К сожалению, мама не дожила до того времени, когда, наконец, «вспомнили» Ржевскую битву и во всеуслышание громко заговорили о ней: написаны книги, опубликованы воспоминания, сняты документальные фильмы.

Все эти пронзительные материалы невозможно читать и смотреть без слёз, без отчаянной обиды: сколько бессмысленных, неоправданных жертв! Именно этим «Ржевский ад», «Ржевская мясорубка» отличается от остальных битв Великой Отечественной.

Жаль, что мама не смогла прочесть сенсационную, предельно честную и кровоточащую болью книгу С. А. Герасимовой «Ржев. Позиционная война». Она вышла в 2007 году.

И какое счастье, что мама не увидела другой книги: Колодин Н. Н. «Огненная связь», изданной в Ярославле в 2005 году. В книге собраны воспоминания о ярославских связистах-фронтовиках и тыловиках.

Я внимательно прочла эту книгу и не нашла ни единого упоминания о маме, ни словечка! Почему?! А ведь в архиве Яртелекома хранятся сведения обо всех участниках войны.

Конечно, ничьего вклада в общую победу невозможно умалить, но в этой книге нет главной истории – об огненной связи в буквальном смысле этого слова.

Нет истории девушки, которая в 18 лет пришла работать в ярославскую связь и отдала ей всю жизнь. В её трудовой книжке с 1938 по 1985 гг. только одно место работы. И два перерыва: 2 года учебы в техникуме связи и 4 года войны.

Она ушла на фронт радисткой-разведчицей, прошла окружение, плен, фашистские лагеря; была насильно угнана в Германию, и после унизительной фильтрации опять вернулась к своей работе.

Сильная личность, она не смирилась с попыткой вычеркнуть, растоптать ЕЁ вклад в Великую Победу. Она боролась за свою реабилитацию и победила.

К глубочайшему моему сожалению, я узнала о военной судьбе мамы только после её смерти.

Потрясённая, я решила воссоздать мамину историю и посвятила этому несколько лет: ездила по архивам, различным учреждениям, собирала по крупицам сведения и воспоминания.

Погружаясь в военные материалы и осмысливая полученную информацию, я всё больше понимала, что, как ни странно звучит, но мамино счастье кончилось с войной.

 
О, какими были б мы счастливыми,
Если б нас убили на войне.
 

А. Межиров

Молодость, любовь – всё осталось там. Больше мама не жила. Она существовала по инерции, спасаясь работой и воспоминаниями.

Без конца читала военные книги, смотрела фильмы о войне. Для неё ВСЕ ОНИ были живы, были рядом.

Думаю, она часто жалела, что не погибла, не осталась там, в своей юности, в своих вере, надежде и любви. И бесконечно страдала, с горьким изумлением наблюдая за спасенной страной.

Как горько, что только теперь осознаю мамин подвиг, мамину боль и понимаю, какую тяжелую, мучительную послевоенную жизнь она прожила.

Как горько, что понимание приходит так поздно.

 
Вот видишь – проходит пора звездопада,
и, кажется, время навек разлучаться…
…А я лишь теперь понимаю, как надо
любить, и жалеть, и прощать, и прощаться.
 

О. Бергольц

Как много я отдала бы сегодня, чтобы хоть полчасика поговорить с тобой, мама. Но ничего – придёт время, и мы встретимся и обо всём, обо всём переговорим.

А сейчас, когда я размышляю, зачем была ее такая трудная, мучительная жизнь, я вспоминаю о Серёже. Это мой внук. Добрый, умный и талантливый мальчик. Для него я писала эту историю. Тогда еще не было на свете моих младших внуков Вани и Миши. Но старший брат расскажет им о необыкновенной судьбе их прабабушки. И они тоже будут знать, гордиться и помнить.

А мы живы, пока жива о нас память. Вечная память!