Текст книги "Невеста кромешника"

Глава 6
Пробуждение

– Простите, врать ради вашего спокойствия не буду.

– И не надо, – поспешно произнес лорд Архан. – Значит, наш потеряшка – лорд Эйликс. Неутешительное открытие.

Где-то я уже слышала это имя. Напрягаться не пришлось: в памяти быстро всплыло словосочетание «фонтан Эйликса».

– Случайно, фонтан в школе кромешников назван не в честь этого лорда?

– Откуда вы знаете о фонтане? – насторожился мужчина.

– Тоже из видения.

Я не стала уточнять, что из второго по счету, и лорд Архан не поймал меня на лжи. Врать легче, когда экономишь слова.

Медленно, будто нехотя, кромешник наконец поведал, кто же лишил меня покоя:

– Блай Эйликс, эмиссар и друг наследного принца, считался лучшим директором школы кромешников за всю историю ее существования. Можно сказать, он поднял ее на небывалую высоту, создавая самые комфортные условия для проживания и обучения как для курсантов, так и для преподавателей. Он шел на любые нововведения и траты, если считал, что в будущем это поможет воспитанникам сдерживать тьму. Хроники утверждают, что при нем стены школы покинули самые сильные выпускники.

– Звучит совсем не страшно, – осторожно заметила я.

Даже вызывает уважение. Может, этого эмиссара опасаются из-за знаний и уровня силы?

– Первый летающий магмобиль, к слову, был создан на деньги Эйликса. Он поверил в талант изобретателя, и это стало новым витком в техномагии. Были и провальные проекты – Эйликс предложил открывать в Национальном банке Давелии счета на имя усыпляемых кромешников, переводя туда часть их состояний. Сами понимаете, наследники были не очень довольны. – Хмыкнув, он добавил с горечью: – И никто еще не проснулся, чтобы воспользоваться накоплениями.

– О, так лорд Эйликс даже спустя годы сна состоятельный мужчина? Прознают девы со скалками, вам и ловить его не придется – сам прибежит просить убежища, – безыскусно пошутила я.

Будто и не услышав, мрачный лорд Архан продолжил:

– Однако, перешагнув порог в тридцать лет, Блай Эйликс резко изменился: везде видел заговоры против императора и его наследника, подозревал даже побратимов.

– А повода для подозрительности не было? – перебила я, не сдержавшись. – У великого эмиссара началась паранойя?

Лорд Архан сокрушенно кивнул:

– Друзья пытались помочь ему, но вмешалась женщина, которая добила шаткое душевное равновесие Эйликса. Он инициировал восстание кромешников на грани, втянул в заговор часть учеников и напал на кронпринца. Когда схлестываются эмиссары в ярости, это страшно. Они ничего не видят, выжигая землю тьмой, заливая кровью. Пострадало несколько провинций, прежде чем побратимы сумели остановить Эйликса – для этого они отдали свои жизни.

– А кронпринц?

Лорд Архан опустил глаза, давая молчаливый печальный ответ:

– Подчеркну: отдали свои жизни все побратимы проклятого директора. С того момента, кстати, главную должность в школе запрещено занимать отмеченным Тьмой.

Дикость какая! Школой управляет тот, кто не понимает своих учеников и педагогов? Наверное, тяжело им с таким директором.

– Леди Кери, теперь вы понимаете, как важно найти саркофаг до того, как на нем появятся повреждения? – сурово спросил лорд Архан.

А то я раньше не понимала…

– Да я и сама не горю желанием падать в бездну, ведь именно так заканчивается мое видение.

Порывистое движение кромешника – и вот моя рука в его.

– Леди Кери… Кайра, обещаю, что сделаю все возможное и невозможное, чтобы уберечь вас!

Горячечный шепот мужчины, жар его мозолистой ладони испугали, и только выдержка, приобретенная на погостах, помогла не отшатнуться. Я ведь не дергаюсь, когда сижу в засаде и мимо проходит нежить? Сейчас похожий случай.

Я могу ошибаться, но, кажется, чем-то зацепила лорда Архана. Такое ощущение, что он ненавидит меня, но при этом его ко мне тянет – вот такой вот эмоциональный парадокс.

– И я благодарна вам за это, лорд Архан.

Медленно склонившись над моим запястьем, он прижался к нему горячими губами. Поцелуй вышел чересчур пылким, неприличным. Не светский жест, а… ласка?

Дохлый квакус, да что с этим кромешником не так?! Что ему от меня нужно? Или я накручиваю себя, видя то, чего нет?

Медленно и очень осторожно я освободила руку и невинно поинтересовалась:

– А вы уже закончили перепись саркофагов?

– Нет. – Лорд Архан посерьезнел, вмиг растеряв сентиментальное настроение. – Нам придется остаться в храме минимум на сутки. Выдержите? Или выйдете на поверхность вместе с Лийсом?

– Не стоит отрывать его от работы ради меня.

– Кому-то все равно придется подняться, чтобы доложить обстановку, ведь артефакты связи здесь не работают.

Он прав, я забыла об этом моменте.

– Ясно. В любом случае я не хочу оставлять вас со змеями – они одичали, могут ослушаться приказа.

Лорд Архан кивнул, довольный тем, что я остаюсь:

– Хорошо, леди Кери. Я продолжу осмотр, а вы попытайтесь поспать хоть немного. И не отходите от места привала, очень вас…

– Архан! – Встревоженный крик ударил кинжалом по нервам.

Без раздумий кромешник бросился к товарищам, я – тоже. И чем только думала?!

Услышав, что бегу за ним, лорд Архан обернулся. Недовольство на его лице резко сменилось ужасом, и он крикнул:

– Осторожно, леди!..

Под левой ногой осыпались камни – и я провалилась в пустоту. В кромешную темноту.

Цепкие пальцы страха сжали горло, глуша крик.

Миг падения оборвался. Я зависла в колодце. Одежда, натянувшись, больно сдавила плечи, горло и грудь.

– Успел, – прохрипел мужчина над головой.

Я посмотрела вверх – меня держал лорд Архан. Рука по плечо опущена в дыру, сам он лежал на полу, частично нависая над провалом.

Невероятно… Лишенный магии, он сумел ухватить за капюшон моей куртки и не дать упасть! Поразительная реакция! Только бы теперь не уронил…

– Держишься? – спросил кромешник и тотчас позвал на помощь: – Мэтиас! Сюда!

– Я вишу… только не отпускайте, пожалуйста, – попросила шепотом.

– Ни за что! – пылко отозвался он.

Несколько ударов сердца – и над колодцем склонился Мэтиас.

– Архан, не шевелись, я перехвачу у тебя леди.

И здоровяк без особых усилий вытащил меня из колодца.

– А ведь дыры здесь не было, мы прошли вчетвером спокойно! – веско заметил он.

– Мы могли не увидеть, – возразил напряженный лорд Архан.

Идеально круглое отверстие в полу нельзя было разглядеть с расстояния двух шагов. Не магия, определенно, а просто нехватка света.

– Поддерживаю. Дыру видно только вблизи, когда внимательно присматриваешься, – отозвалась я.

Думать, что попалась в древнюю ловушку, не хотелось. Одно дело, если проглядели колодец, и совсем другое – если их, таких скрытых, полно.

Видение исполнилось, но не до конца. Не могу поверить, но я изменила будущее! Точнее, изменили кромешники.

– Марий, позаботишься о девушке и срочно в усыпальницу – мы обнаружили трещину на дальнем саркофаге, – прогудел Мэтиас перед тем, как оставить нас одних.

Лорд Архан кивнул и перевел взгляд на меня:

– Ты как? Ничего не болит?

Он медленно провел по моему плечу, отряхивая от каменной пыли.

– Ноги дрожат, а так вроде бы в порядке.

Говорить, что я теперь в безопасности, не стоило. Рано, да и не произносят подобное вслух, чтобы не накликать беду.

Виноватым тоном лорд Архан сообщил:

– Я провожу тебя к покрывалу и сразу, прости, уйду – латать трещины на саркофагах могу только я.

Он вытащил из-за ворота рубашки артефакт – блестящую черную подвеску на простой, но толстой цепочке цвета серебра.

– Таких древних вещиц, которые работают в храме, ограниченное количество. Нам выдали всего одну.

– Понимаю. Не беспокойтесь, я в порядке и дойду сама.

Кромешник покачал головой и довел меня до места привала, крепко держа за руку.

– Кайра, в этот раз посиди на месте несколько часов, ладно?

Нельзя, чтобы из-за меня отвлекались от поставленной задачи, и я твердо произнесла:

– Обещаю, что останусь здесь.

Лорд Архан ушел, а я нырнула в размышления с головой.

Начало моего видения воплотилось в жизнь, а затем полностью изменилось. Лорд Архан спас меня и перешел на «ты». А еще смотрел так, как будто между нами что-то изменилось. Саркофаги могут треснуть не только от падения, но и просто находясь в усыпальнице. Столько неожиданных открытий!

Массируя гудящие виски, я устроилась на теплом покрывале и расслабленно привалилась к стене, поросшей мхом.

Каменная плита бесшумно сдвинулась, утопая вглубь, – и я полетела навзничь в темноту.

Летела, не в силах даже закричать. Перевернуться, когда из опоры только воздух, сложно, но я сумела это сделать. И стала падать вниз головой.

Мрак расцветили зеленые и лиловые всполохи, как в видении, в колодце росли люминесцирующие лианы. Но я не могла ухватиться, как ни растопыривала во все стороны конечности!

Путные заклинания выветрились из головы. Лишь считалочка, выученная с няней, слабым магом земли, всплыла в памяти. «Травка-муравка, лови!» Помогало, когда в детстве падала с дерева, а сейчас…

Фиолетовая лиана взметнулась со стены змеей, захлестывая петлей мою ногу.

Зубы клацнули, когда меня дернуло, останавливая падение.

Я зависла.

Богиня, я не падаю! Вишу!..

Сильно болела нога, было неудобно вниз головой, но я держалась. Если лиана не оборвется, я сумею зацепиться за еще одну и дождаться подмоги.

Вдох-выдох… Все тело ныло. Лиана чуть раскачивалась, а вместе с нею и я.

Темнота перед глазами отступила, позволяя наконец нормально осмотреться.

Вопреки надеждам я не сильно отошла от событий в видении. Я не упала на гроб, но он был почти перед моим носом. Вынесенный из усыпальницы рекой саркофаг застрял в густом переплетении буро-зеленых лиан. Рукой не дотянуться, но все же чересчур близко.

Прозрачная крышка ничего не скрывала, и я отчетливо видела его содержимое – брюнета с резкими чертами лица. Длинные ресницы отбрасывали густую тень на бледную кожу. Высокий лоб, нос с горбинкой, четко обрисованные скулы, чувственные губы, волевой подбородок… Между чернильно-черными бровям пролегла морщинка, будто древнему снился плохой сон. Мускулистые руки, вытянутые вдоль тела, не мешали рассмотреть широкую грудь и рельефный живот. Узкие черные брюки подчеркивали сильные ноги.

Он еще красивее, чем я помню… И точно живой. В видении я упала и разбила крышку, тем самым его пробудив. В настоящем я вишу вроде бы надежно. По крайней мере, пока.

Вдох-выдох… Я все еще вишу, лиана не оборвалась. Может, все обойдется. Немного соберусь с духом и попытаюсь дотянуться до соседней лианы. Дохлый квакус, как же страшно это делать!..

Как ни старалась изменить будущее, а в итоге я здесь и рассматриваю спящего.

Блай Эйликс. Древний эмиссар богини Тьмы. Проклятый директор школы кромешников, который сошел с ума из-за женщины и погубил друзей. Его нельзя будить! Во втором видении он взорвал дело всей своей недолгой жизни, убивая десятки людей. Я просто не могу этого допустить, Эйликс не должен проснуться.

Вверху что-то зашелестело. Я перестала дышать.

Сейчас оборвется лиана?! Нет, нет, нет… Только не это!

Глухой шлепок.

Несколько секунд я не верила глазам. На саркофаг упала белесая мокрица! Прозрачная, на вид хилая, она была размером с мою ладонь.

– Кыш! – шикнула на тварь. – Пошла вон!

Членистоногое отреагировало сразу – заметалось по саркофагу, шурша семью парами лап.

– Кыш!..

Мокрица спрыгнула с гроба на ближайшую лиану – и я выдохнула.

И тотчас услышала щелчок.

На крышке появилась трещина. Одна, но длинная.

– Богиня, нет…

Чувство нереальности окутало с головой.

Сейчас крышка рассыплется, Эйликс очнется, заявит, что жаждет мою душу, и мы дружно рухнем в пропасть… Не хочу!

Я почти не дышала, но от щели по крышке саркофага все равно побежали разветвления.

Два удара всполошенного сердца – и прозрачное стекло покрылось трещинками, как старец морщинами, а затем и вовсе рассыпалось сверкающей пылью.

Я зажмурилась, ожидая падения на полуобнаженного эмиссара.

Секунда бежала за секундой – и ничего не происходило.

Выровняв дыхание, я открыла глаза.

Мужчина в саркофаге – тоже. Какой страшный контраст: бледная кожа и черные, заполненные мраком глаза… И не понять, кто очнулся. Разумный эмиссар Тьмы или проклятый монстр?

– Вам удобно, леди? – спросил мужчина хрипло.

Кровь стучала в висках. Я висела вниз головой. Он смотрел вверх, лежа на явно мягком ложе, не напрягая шеи. Вместо страха меня накрыло раздражением.

– Какая разница, удобно или нет, если мы вскоре погибнем!

– Погибнем? – эхом отозвался Эйликс.

В сердце шевельнулась глупая надежда. Он спросонья и не злится, что внезапно разбудили. Может, безумие отступило? Как говорится, лег, поспал – и все прошло? Может, он не захочет уничтожать мир?

– У меня было видение: я свалилась на саркофаг – и вы проснулись, – затараторила я быстро. – Затем лианы оборвались – и мы упали в пропасть. Я старалась изменить будущее, очень старалась! Но не вышло!

– Вы провидица, леди? – Эйликс изогнул темную бровь.

Разве это сейчас важно? Раздражение вернулось, заглушив собой надежду.

– Нет, я некромантка с дополнительными дарами, – все же ответила я и уточнила: – Очень слабенькими, но все мои немногочисленные видения сбылись.

Эйликс сел.

В животе у меня похолодело – слишком быстро и плавно он двигался!

После ста лет сна – или сколько он провалялся в саркофаге? – Эйликс в возмутительно прекрасной физической форме, да и душевной тоже. У меня после обычного сна нет настолько ясного взгляда, а здесь не одно десятилетие принудительной отключки. Возникают вопросы, на которые сложно найти ответы не посвященной в дела ордена. Не расспрашивать же самого эмиссара!

А если взглянуть на его внешность? Коротко остриженные, до основания шеи, волосы, а главное, гладковыбритое лицо. Безумцы, одержимые манией убивать, не следят за своим внешним видом. По крайней мере, я таких не встречала. Душевная болезнь обычно сказывалась на всем облике преступника. А может, здесь нет никакой интриги, просто Тьма заботится даже о своих ущербных сыновьях? Поэтому они остаются в прежней форме?

– Вы в порядке, леди? Если не желаете отвечать, пойму, слишком интимная тема.

Интимная?! С трудом сдержала возглас.

– Повторите, пожалуйста, – попросила я. Размышляя о сохранности тела в саркофаге, я прослушала вопрос.

– Какие еще дары у вас, леди?

Обыкновенное слово «леди» кромешник произносил мягко-певуче, будя странные ощущения, словно по моей коже нежно-нежно проводили шелковистым мехом.

– Кайра Кери, – представилась я, нарушая правила этикета.

– Блай Эйликс, – отозвался мужчина.

И подался вперед. Немного. Но я почувствовала теплое дыхание на своих губах.

Щеки запылали, и я вмиг осознала, как неприлично вишу. Пускай на мне брюки и туника прижата кожаной курткой, а все же ситуация смущающая. Если качнусь немного вперед, то смогу коснуться губами подбородка кромешника. Он у него шикарный: красиво очерченный, волевой, с небольшой ямочкой. Тянуло потрогать ее пальцем, чтобы поверить в реальность.

Но я держалась и даже сумела спокойно уточнить:

– Всего два дополнительных слабеньких дара. Если бы не позднее пробуждение некромантии, я стала бы посредственной магичкой земли, специализирующейся на флоре.

Привычная ложь, разбавленная правдой, я и сама в нее в итоге поверила.

А Эйликс – нет.

– Вы не похожи на некромантку, леди Кери.

Неожиданное заявление, пугающее. И я возразила без раздумий:

– Вы просто не видели, как быстро я умею упокоить умертвия! Мой результат лучший среди выпускников за последние десять лет.

Кромешник хмыкнул:

– Обычно некроманты хвалятся тем, как быстро поднимают трупы, а не упокаивают их.

– Обычно, – подчеркнула я слово. – А я необычная некромантка.

– Это точно, леди Кери, вы особенная, – согласился он, и уголок его губ приподнялся.

Не улыбка, лишь ее тень, но и она заставила мое сердце биться быстрее.

Не в силах отвести взгляд я утонула во тьме мужских глаз. Тьма теплая, завораживающая. Она звала, манила, прося довериться.

Я засмотрелась и не сразу ощутила давление на запястье.

Наваждение схлынуло.

Я уставилась на петлю из лианы, затянутую вокруг правого запястья. Дохлый квакус! Что он творит?!

– Что… что вы делаете? – возмутилась, не веря своим глазам.

Невозмутимый Эйликс и на левой моей руке затянул путы из фиолетовой лианы.

Быстрое прикосновение теплых губ к биению пульса на моем запястье – и мужчина отстранился.

– Я рад, что вы существуете, леди, – мягко произнес он.

– В каком смысле существую?..

Вместо ответа костяшками пальцев Эйликс нежно провел по моей щеке.

Раздался шелест осыпающихся камней – и саркофаг сорвался в пропасть. Кромешник вместе с ним!

Ужас сдавил горло, глуша рвущийся крик.

Он упал! Эйликс упал!..

Новый шорох вывел из состояния шока: зацепившиеся за мои ноги растения наконец порвались, но я не упала вслед за кромешником. Я повисла на лианах, которые он обмотал вокруг моих рук…

В привычном положении в голове прояснилось. Затолкав свой ужас подальше – не время анализировать случившееся, – я качнулась вправо, чтобы схватить ближайший пучок стеблей.

Путы на левой руке треснули – и меня швырнуло на стену колодца.

Свой шанс я не упустила: кошкой вцепилась в лианы, схватив их столько, сколько смогла. И повисла… Все, зацепилась!

Чуть отдышавшись, начала подъем по густому переплетению лиан.

Вскоре пришлось развязать лианы на правой руке: я добралась до того места, откуда росла одна из них. В процессе освобождения едва не свалилась, потеряв равновесие и опору.

Стены не были гладкими. Ямки, расщелины, небольшие выступы… И как только во время падения не разбила себе голову о последние? Видимо, хранили боги.

По ощущениям, падение в колодец длилось недолго, а вот подъем – кажется, уже целую вечность. Я начала уставать и все чаще делать остановки. Висеть, вцепившись в лианы, еще тот опасный отдых, но без подобных передышек никак.

Я лезла и лезла… Лезла и лезла… Захватить побольше стеблей, переставить одну ногу в петлю из растений, затем вторую. И так до бесконечности. Монотонность действий вгоняла в бездумье. Нехорошее состояние.

Необходимо отдохнуть по-настоящему, тем более что попалось узкое, но вполне удобное углубление в стене колодца. Вытянув ноги и прислонившись к боковой стенке ниши, я принялась рассматривать лианы. Интересно, что повлияло на окрас и свечение? Состав почвы? Магические эманации храма?

Забавно, последний раз я делала ботаническое описание одиннадцать лет назад. Нашла в саду растение, которое не встречала в энциклопедии, и пыталась классифицировать. Вопросы о дополнительных дарах разбередили старую рану, возвращая в прошлое…

* * *

Одиннадцать лет назад, поместье Кантора Кери

Я сидела на груше и рассматривала зеленовато-коричневую нитку, опутавшую тонкую ветку. Если не присматриваться, то не поймешь, что нитка живая и у нее есть гаустории, своеобразные хищные усики, проникнувшие в дерево и тянущие из него соки. Определенно паразит, но этот вид я еще ни разу не встречала и не находила в энциклопедиях. Я могу, значит, стать первооткрывательницей! Как же назвать? Нет, свое имя новому растению давать не осмелюсь – меня назвали в честь Кайра Кери, который открыл камень, усиливающий некроманта. Называть так растение-паразит – грубая издевка. Родные осудят.

– Кайра!

Крик тети Циссы заставил вздрогнуть. Случайно она остановилась под грушей, не подозревая, что я прямо над ее головой.

– Кайра, служанки сообщили, ты все еще не переоделась в новое платье, а прадед уже въехал на территорию поместья. Ты понимаешь, что это значит, Кайра? Ты всех подводишь, глупая девчонка!

Отвечать я не собиралась, прекрасно понимая, что тетка только задержит меня, ругая, и тогда я точно не успею встретить барона в холле вместе со всей семьей. Мать огорчится, а тетка будет злорадно упрекать ее, пользуясь отсутствием хозяина дома.

– Кайра, выходи! Я знаю, ты здесь! – Помолчав, тетка добавила сквозь зубы: – И в кого ты такая глупая? Подозреваю, в мамашу.

Внутри будто кипяток расплескали. Злость переполнила, и я, схватившись за грушу, прицелилась.

Удержалась от броска в последний момент. Так нельзя. Нельзя бить людей, даже если очень хочется! На ранящие слова нужно отвечать соответственно – так учила мама. Да и пожалею я потом, что причинила боль живому существу…

Я зажмурилась, до конца не решив, правильно ли поступаю, отказавшись от скороспелой, как груша, мести.

За оскорбление моей мамы тетка Цисса ответит, обещаю. Сделаю ей какую-нибудь безвредную, но неприятную гадость.

– Кайра! – в последний раз крикнула тетка и вдруг замахала руками, запрыгала.

Секунду я смотрела на ее странный танец, а затем зажала рот ладонью. Осы! Тетку Циссу атаковали осы, облюбовавшие падалицу, по которой та прошлась.

– Ай!.. Ой-ой! – Схватившись за щеку, тетка спаслась бегством от разозленных насекомых.

Отсмеявшись, я осторожно оторвала кусочек неопознанного растения и, завернув в платок, спрятала в карман платья. Рассмотрю позже в своей комнате, а сейчас в самом деле стоит поспешить.

Спускаясь, я сильно торопилась и толком не выбирала ветки, за которые хваталась. Одна не выдержала моего веса и с громким хрустом надломилась.

Ух, вот это скоростной спуск!

Оправившись от удара о землю, сделала открытие, что отделалась легким испугом: порванным рукавом и клочком волос, оставленным на груше. Как любит повторять мама, поспешишь – глупых дел наворотишь.

И лишь только в спальне, когда служанка помогала переодеться, я поняла, что сломала руку. Хорошая новость: это закрытый перелом, без смещения. Плохая: чтобы воспользоваться артефактом исцеления, придется идти к маме, а она и так расстроенная из-за тетки. Я представила ее грустное, уставшее лицо… Нет, потерплю!

Новое зеленое платье, гармонирующее с цветом моих глаз, доставило не удовольствие, а муку. Но я терпела, понимая, что должна пережить встречу с прадедом. Должна! Я ведь из гордого рода некромантов Кери, которые спасали города и села от наплыва нежити, практически сами полуживые от перенапряжения. У меня будет задача попроще: пережить обед с родственниками.

– Ты опоздала, – сердито сообщила тетка Цисса, когда я сбежала по лестнице.

Вся семья, кроме отца, который сейчас находился в столице, собралась в холле.

– Кайра не опоздала, дорогая, ты преувеличиваешь, – спокойно заявила мама и добавила уже для меня: – Прекрасно выглядишь, родная, хоть и бледненькая почему-то. Переживаешь?

Может, сказать, что я упала и сломала руку?.. Артефакт исцеления обычно при маме, несколько минут – и боль отпустит.

Увы, мне не позволили ответить на вопрос.

– Мира, дорогая моя, разве у твоей дочери есть причина, чтобы переживать? – фыркнула тетка. – Прадед приезжает посмотреть на Пэйтона, ведь лишь у него из всех потомков есть дар некромантии. Никому не интересна слабенькая магичка-флорист!

В черном платье, ровная, как палка, тетка Цисса нетерпеливо мерила шагами расстояние от двери до подножия лестницы. Ее сын, такой же худой и самодовольный, стоял первым в ряду детей.

Мама ответить не успела – слуга открыл двери, впуская барона Кери и его друга, кстати, целителя, но вынужденно не практикующего.

Седовласого, черноглазого Рэйта Кери, моего прадеда, я видела не раз, а вот его спутника – впервые. Бывший герцог Горейский добровольно передал титул сыну, а вот от любимой работы отказался по приказу короля. Из-за него же целитель покинул столицу, но не вернулся в родовой замок, а переехал к давнему другу. Одно время ходили слухи, что Эрх Горейский нарушил слово и взялся за старое – эксперименты, попирающие этику целителей. Но королевский проверяющий ничего дурного не обнаружил, и от старика отстали.

Хотя какой он старик… Позабывшись, я во все глаза уставилась на мужчину. Высокий, подтянутый брюнет без единой нити серебра в волосах с льдисто-голубыми глазами. В такие заглянешь – и в заклинании обезболивания нет нужды, пациента заморозит и так.

Ох, от куска льда я бы сейчас не отказалась! Рука болела и пульсировала. Жар распространился от предплечья выше, захватывая всю руку. Я практически не слышала, как лебезила тетка перед гостями, а мама невозмутимо напоминала имена своих дочерей.

Еще и бывший герцог не сводил с меня внимательного взгляда…

Гости, одетые по старинным традициям в роскошно вышитые золотой нитью камзолы, делали вид, что им интересно слушать о детях.

Рука болела все сильнее, но я держалась, помня, что дар запустил регенерацию. Осталось потерпеть немного – несколько смен блюд, а там смогу уйти и через служанку позвать маму. Ну а пока нельзя ее расстраивать, с этим неплохо справлялась и тетушка Цисса.

И да, нужно добыть личный артефакт исцеления. Это уже второй случай, когда без него не обойтись. В первый раз Пэйтон толкнул в крапиву, на которую мой организм странно реагирует: все тело покрывается кровоточащими волдырями.

Позже кузен говорил, что забыл об этой особенности и всего лишь баловался, но я-то знаю! Он сделал это специально, и его мать даже не пожурила.

Почему меня не любила тетка, одни боги ведают. Возможно, потому, что я, а не ее сын наследовала титул и состояние?

Обед прошел будто в полусне. Меня бросало то в жар, то в холод. Испарина покрывала спину. Рука болела, даже если не шевелила ею.

Время от времени целитель Горейский продолжал странно поглядывать на меня. Неужели понял, что сломала руку? Нет, не должен, я держала лицо, как учила наставница по этикету.

Обед закончился благополучно, я ничем себя не выдала, не опозорила близких. Даже десерт немного поковыряла, хотя и мутило.

Детей отпустили – весело щебеча, сестренки побежали в сад, а я с облегчением поспешила в свою комнату.

– Думаешь, если скорчишь гордую морду, то прадед выберет тебя? – прошипел кузен в спину.

Раздраженный, что его, единственного сносного по силе некроманта на два поколения, отослали с остальными детьми, Пэйтон не скрывал раздражения.

Да, великий род Кери уже два поколения не мог похвастаться сильными некромантами. Для прадеда, которого учил сам Кайр Кери, это было ударом. Тетка надеялась, что средненький дар ее сына сделает из него наследника и именно ему достанется и титул, и все состояние. По закону наследницей была я, старший ребенок старшего сына. Но тетка верила, что, если семья надавит, я откажусь от наследия. И ведь она была права, мои близкие дороже денег.

– Что молчишь, цветочница? – угрюмо спросил Пэйтон. – Тебе ничего не светит, у тебя даже крох некромантии нет!

Я держалась на чистом упрямстве и проявить дипломатичность не сумела бы при всем желании. Но его и не было – меня переполняла раздражительность.

– Ты некромант, дорогой кузен, но благосклонность прадеда тебе тоже не светит. А знаешь почему?

Он удивленно переспросил:

– И почему?

– Мозгов маловато!

Предсказуемо Пэйтон вспыхнул гневом.

– Ах ты дрянь!

Он пихнул, задев мою руку. Задел слегка, но для сломанной этого хватило.

От боли потемнело в глазах, покачнувшись, я наступила на подол платья и упала навзничь.

Как катилась по лестнице, еще помнила, а дальше темнота…

– Бедная девочка, больше часа улыбалась со сломанной рукой.

Полные сочувствия слова разорвали беспамятство.

Как же мне хорошо… Ничего не болело, дышалось легко и свободно.

Я открыла глаза и не сразу поняла, где нахожусь, все-таки не каждый день лежишь на полу, у подножия главной лестницы.

Эрх Горейский рассматривал меня с сочувствием.

Я ошибалась, у него добрые глаза. И почему я думала, что они холодные и злые?

Прадед вместе с другом осторожно подняли меня и перенесли на мягкую банкетку.

– Что же вы сами… ведь есть слуги. – Тетка Цисса не удержалась от мягкого укора.

Барон бросил на нее недоуменный взгляд и тотчас отвернулся.

Мама опустилась на колени рядом с банкеткой и осторожно сжала мои руки. Красные глаза, прерывистое дыхание – она вновь плакала из-за меня. И я сама едва не зарыдала, ведь меньше всего хочу ее огорчать.

– Кайра, ты не дышала! И я подумала… подумала, что… – Не договорив, мама всхлипнула. – К счастью, целитель сообщил, что ты в глубоком обмороке.

Даже для вида не сочувствуя, тетка выдала несуразицу:

– Кайра, как тебе не стыдно привлекать к себе внимание таким образом!

У мамы даже слезы высохли на глазах.

– Ты что такое говоришь, Цисса? Разве Кайра стала бы рисковать своим здоровьем?

– Дети готовы на все, лишь бы оказаться в центре внимания! – уверенно заявила тетка. – Вот Кайра и попыталась, да не рассчитала сил.

– Меня толкнули, – прошептала я, осознавая, что кузена нет рядом. Похоже, сбежал, когда понял, что натворил.

Тетка напряглась, подобралась и, как волчица, бросилась защищать свое дитя:

– Рядом с тобой шел Пэйтон. Хочешь сказать, это он тебя толкнул?

Кивая, я уже знала, что будет дальше.

Выхватив из кармана черный платочек, тетка Цисса прижала его к глазам.

– Бедный мой мальчик, смерть отобрала у него отца, и теперь любой может оговорить! Да, я приживалка, но и у меня есть сердце! И оно кровоточит, когда я вижу подобное отношение! Я понимаю, мы с Пэйтоном вам мешаем, поэтому постараюсь снять комнату у какой-нибудь вдовы в городе…

Тетка сделала шаг назад и прижала ладонь к груди. Тяжело дыша, покачнулась.

– Цисса, не надо никуда уезжать! – всполошилась мама. – Мы рады, что вы с Пэйтоном живете здесь.

– Нет, мы вас стесняем. Я больше не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством…

Дыхание тетки участилось, она даже глаза прикрыла и слепо зашарила рукой в поисках спинки банкетки.

– Цисса, послушай…

Мама отошла к глубоко несчастной родственнице.

Я твердо уверена, что та добровольно не покинет наш дом, только делает вид, чтобы вокруг нее бегали, жалели. Но родители не понимают этого и всякий раз ведутся на пустые угрозы.

Папа почему-то испытывал вину, что его брат погиб, оставив Циссу с ребенком без средств. И когда она не нашла общего языка со свекровью, предложил немного пожить у нас. Это «немного» длится почти десять лет.

– Идеальная кандидатура, – задумчиво произнес Горейский.

Это он о тетке? Неужели тоже повелся на ее слезы?

– И один раз уже умерла, – добавил прадед, но посмотрел почему-то на меня.

Стало страшно. Это ведь не обо мне речь? Я-то не умирала? Впрочем, тетка Цисса – тоже, иначе об этом бы всем было известно.

– Прошу прощения. – Прадед откашлялся. – Сегодня я выбрал ученика.

Тетка Цисса отвела платочек от глаз и затаила дыхание.

– Точнее, ученицу, – добавил прадед, кривя губы.

– Как ученицу?! – возмутилась тетка Цисса. – Хотите сказать, что выбрали Кайру? Но это ведь мой сын – некромант!

Глядя мне в глаза, прадед объяснил:

– У Кайры спящий дар. Не будь падения с лестницы, мы об этом никогда не узнали бы.

Тетке по-настоящему стало плохо – она прицельно упала на банкетку.

– Оставьте, она в порядке, – заверил маму Горейский. – Лучше соберите вещи Кайры на первое время.

Мне стало страшно. Зачем собирать вещи? Я должна буду уехать из дома?