Текст книги "Полночное пробуждение"

Глава девятая

Как только сумерки поглотили последние отблески дня, Тиган собрался уходить: взял ремень с оружием, дневник и потянулся за плащом. Более часа – с того момента, как она вручила ему посылку, – Элиза наблюдала за Тиганом, сосредоточенно изучавшим каждую страницу дневника, и мучилась, не решаясь вновь предложить свою помощь Ордену. Но когда Тиган надел плащ, она почувствовала, что это последний шанс.

– Тиган… я надеюсь, дневник представляет интерес для Ордена.

– Думаю, да. – Зеленые глаза смотрели на нее, но Элиза видела, что мысли Тигана заняты содержанием дневника. Воин моргнул, словно давая понять, что разговор окончен и он спешит. – И Орден благодарен тебе за него.

– А ты?

– Что я?

Тиган, нахмурившись, на мгновение остановился, и Элиза тут же этим воспользовалась:

– Я ведь не о многом прошу. Ты единственный, кто может помочь мне справиться с… моей слабостью. Научи меня управлять моими способностями, заглушать голоса и не чувствовать боли. И я могла бы быть полезной тебе и Ордену. Я хочу быть полезной.

Он пронзил ее ледяным взглядом:

– Я работаю один. И ты даже не понимаешь, о чем просишь. Более того, мы эту тему закрыли.

– Я смогу научиться. И я хочу. Пожалуйста, Тиган, мне это очень нужно.

– Ты считаешь, что только я могу тебе помочь?

– Ты моя единственная надежда.

Тиган усмехнулся и покачал головой, направляясь к двери. Элиза рванулась за ним, чтобы схватить его и удержать, но в самую последнюю секунду остановилась и опустила протянутую к нему руку.

– Ты думаешь, я не обратилась бы за помощью, если бы было к кому?

Тиган замер. Элиза надеялась, что он обдумывает ее просьбу, но в следующее мгновение он тихо выругался и решительно взялся за ручку двери.

– Я уже дал тебе ответ.

– А я дала тебе дневник. Это чего-нибудь да стоит.

Тиган резко расхохотался и обернулся:

– Ты думаешь, мы ведем переговоры? Вовсе нет.

– Если в этом дневнике содержится какая-то важная информация, касающаяся Отверженных, то она может быть интересна не только Ордену, но и Агентству безопасности Темной Гавани. Мне достаточно одного звонка коллегам мужа, и через час в бункере Ордена будет целая армия агентов.

Это было правдой. Квентин занимал в Агентстве одну из ключевых должностей, и Элиза, как его вдова, имела достаточно высокий статус. Она лично знала многих влиятельных политиков и чиновников Темной Гавани. Одно только имя Квентина открывало перед ней множество дверей.

Тигану не нужны были дополнительные объяснения. Злость промелькнула в его обычно холодных глазах – впервые Элиза видела у него какое-то проявление эмоций.

– Ты угрожаешь мне? – Он издал короткий смешок. У Элизы от страха сдавило горло. – Женщина, предупреждаю тебя: ты играешь с огнем.

От волнения Элиза задрожала, но не отступила. Слишком долго она жила в золотой клетке, где ее нежили и холили. И если для того, чтобы вырваться из этой клетки, ей нужно вызвать гнев воина, пусть даже такого смертельно опасного П1, каким был Тиган, она готова рискнуть. Собравшись с духом, Элиза сказала:

– Хочешь ты признавать это или нет, но я уже стала участницей этой войны. Поверь, я не искала такой судьбы, она сама постучалась в мою дверь вместе со смертью Кэмдена. Все, о чем я тебя прошу, – это помочь мне быть по-настоящему полезной. Я думаю, Ордену нужны союзники.

– Ты же знаешь, что речь сейчас не об Ордене, а о банальной мести. Ты утратила способность контролировать свои эмоции в тот самый момент, когда на твоих глазах испепелили твоего сына, превратившегося в Отверженного.

Слова Тигана подействовали на нее так, словно ей в открытую рану плеснули кислотой.

– Речь идет о возмездии! – резко выкрикнула Элиза. – Я должна восстановить справедливость. Черт возьми, Тиган, мне что, нужно валяться у тебя в ногах и умолять?

Ей не следовало к нему прикасаться, но она с таким отчаянием хотела донести свою мысль, что сама не заметила, как схватила Тигана за руку. Его мышцы мгновенно напряглись и сделались каменными, как и его лицо.

Тиган не отдернул руку, холодный взгляд его зеленых глаз переместился с Элизы к стереопроигрывателю. Мысленным приказом он выключил музыку.

Воцарилась тишина, и Элиза начала слышать порочные мысли людей.

Голоса зазвучали, они становились все громче и громче, Тиган сверлил ее взглядом, пристально отслеживая каждый оттенок ее реакции. Элиза поняла, что он впитывает ее состояние через физический контакт.

Она пыталась сдержать волну боли, но голоса оглушали, и боль усиливалась. От наводнившей ее сознание мерзости Элиза почувствовала слабость во всем теле и зашаталась.

Ни тени сострадания не промелькнуло в глазах Тигана, он наблюдал за ней, словно рассматривал в микроскоп насекомое.

Дьявол! Он получал наслаждение и с каждой секундой ее нараставшего эмоционального напряжения, с которым она безуспешно пыталась справиться, доказывал свою правоту. Когда их взгляды встретились, Элиза поняла, что Тиган каким-то образом контролировал разрушительную силу приступа, делал это так же, как регулировал громкость телевизора и проигрывателя.

– Господи, – выдохнула Элиза, – ты так жесток!

Тиган и не думал этого отрицать. Все с тем же каменным лицом, с раздражающей неуязвимостью, он разорвал физический контакт с ней и стоял, наблюдая, как она отступила, не в силах скрыть своей раздавленности.

– Урок первый, – холодно произнес Тиган. – Не надо на меня рассчитывать. Тебя будет ждать разочарование.

Он поступил как настоящий ублюдок, но с его стороны было бы нечестно позволять Элизе думать о нем иначе. Проигнорировав презрительное отвращение, с которым она смотрела ему вслед, Тиган покинул ее убогую квартирку.

Возможно, он должен был испытывать чувство вины за то, что вел себя с Элизой так грубо, но, честно признаться, он не желал создавать себе лишних проблем. И лучше сейчас оттолкнуть ее, чтобы она могла найти того, кто ей действительно нужен. Тиган надеялся, что Элизе это удастся.

С дневником под плащом Тиган быстро зашагал в ночь. Любопытство заставило его свернуть на улицу, ведущую к офису «FedEx». Элиза очень подробно описала Миньона и все происшедшее на почте, но Тигану хотелось лично встретиться со служащим и попробовать выудить что-нибудь еще.

До офиса оставалось не более сотни футов, когда Тиган почувствовал, что не его одного заинтересовала эта история и, похоже, он опоздал.

В нос ударил запах свежепролитой крови. Большого количества крови. В офисе свет не горел, но и в темноте Тиган разглядел бездыханное тело служащего, лежавшее за стойкой. Отверженные здесь уже побывали. В углу на мониторе системы видеонаблюдения застыло немного расплывчатое изображение женщины, в которой без особого труда можно было узнать Элизу с посылкой в руке.

Черт!

Без сомнения, Отверженные ищут ее.

Тиган развернулся и со сверхъестественной скоростью вампира понесся назад. Он забарабанил кулаком в дверь квартиры Элизы, проклиная оглушительно орущую внутри музыку.

– Элиза! Открой дверь!

Тиган уже приготовился усилием воли сорвать все замки и задвижки, когда дверь приоткрылась и он увидел гневное лицо Элизы. Прежде чем она успела послать его подальше, он навалился всем телом, втолкнул ее внутрь и закрыл за собой дверь.

– Быстро одевайся.

– Что?

– Делай, что говорю! Одевайся!

Элиза вздрогнула от его резкого окрика, но с места не сдвинулась.

– Если ты думаешь, что тебе удастся вернуть меня…

– Элиза, Отверженные… – Он не собирался скрывать от нее правду. – Они только что убили служащего «FedEx». И сейчас ищут тебя. У нас нет времени. Быстро собирайся.

Элиза побледнела, но смотрела на него так, словно сомневалась в его словах. То, как он поступил с ней полчаса назад, давало ей все основания не доверять ему.

– Ты должна покинуть эту квартиру, – сказал Тиган, не позволяя ей тратить время на колебания. – Немедленно.

Элиза кивнула, строго глядя на него своими лавандовыми глазами.

– Хорошо. – Она поспешно схватила куртку и сунула ноги в ботинки. У самых дверей она резко остановилась и развернулась. – Мне нужно взять оружие.

Тиган обхватил ее за талию и подтолкнул вперед:

– Я сумею тебя защитить. Пойдем.

Не успели они выйти из квартиры, как сквозь стекло входной двери увидели Отверженного, уставившегося на них пылающими глазами. Растянув в кривой усмешке окровавленные губы, вампир обернулся и что-то прорычал. Вероятно, призывал подмогу.

– Господи, – выдохнула Элиза, – Тиган…

– Быстро назад! – Он сунул ей в руки дневник и толкнул к двери квартиры. – Закройся и сиди там, пока я не приду за тобой.

Элиза безропотно подчинилась – он услышал за спиной ее поспешные шаги, – и в этот момент Отверженный распахнул дверь подъезда. За первым последовал второй, вооруженные до зубов кровососы зашипели, обнажая клыки.

Тиган бросился на них. Налетев на первого Отверженного, он толкнул его на второго, но тот сумел увернуться и удержался на ногах, в то время как Тиган мертвой хваткой вцепился в его упавшего товарища.

Дверь одной из квартир приоткрылась, и на шум высунулся человек, но тут же благоразумно скрылся, воскликнув:

– О черт!

Послышался лязг задвижек. Не обратив никакого внимания на неожиданного свидетеля, Тиган молниеносно полоснул кинжалом по горлу прижатого им к полу Отверженного. Тот завопил и задергался: титан мгновенно проник в его кровь, заставляя тело плавиться изнутри.

– Теперь твоя очередь, – оскалил клыки Тиган, метнув взгляд на второго Отверженного.

Тот выхватил кинжал – бессмысленная затея. Но когда у него появилась возможность сделать выпад, он неожиданно заколебался и отступил в сторону. Тиган догадался, что кровосос его просто отвлекает, потому что в этот момент услышал звон разбившегося стекла в квартире Элизы.

– Сукин сын! – прорычал Тиган, когда раздался женский крик.

В этот момент Отверженный снова бросился к нему, но Тиган был готов к атаке. Он подпрыгнул, приземлившись у Отверженного за спиной, и тут же нанес удар. Кровосос не успел еще рухнуть на пол, как Тиган был уже возле квартиры Элизы.

Мысленным приказом он открыл все замки и саданул по двери так, что она сорвалась с петель. Элиза лежала лицом вниз, придавленная к полу тяжелым ботинком Отверженного, проникшего в квартиру через окно. Женщина прижимала дневник к груди, закрывая его своим телом.

Господи!

Она была ранена – по предплечью струилась кровь. Ее вид и аромат вызвали у Отверженного острый приступ Кровожадности. Вместо того чтобы забрать у Элизы дневник, за которым они охотились, он намеревался утолить свою жажду.

– Тиган! – закричала Элиза, заметив его. И хотя ее собственная жизнь висела на волоске, она попыталась вытащить из-под себя дневник и передать его воину. – Забери! Не дай им заполучить его.

– Мать твою! – пробормотал Тиган, ослепленный желанием уничтожить Отверженного.

Усилием воли он отбросил кровососа от Элизы, волной дикой ярости приподнял его и пришпилил к стене. Тело разъяренного вампира весом двести пятьдесят фунтов повисло в воздухе.

Тиган видел звериный голод во взгляде Отверженного. Огненные глаза, рассеченные черными полосками зрачков, впились в окровавленное предплечье Элизы, в то время как Тиган мертвой хваткой сжимал вампиру горло, медленно убивая его. Слюна стекала с обнаженных клыков, Отверженный не мог думать ни о чем другом – только об удовлетворении Кровожадности. Тиган ненавидел и презирал эту слабость вампирской природы, он, как никто другой, знал, что единственное избавление от этого – смерть.

Но не долг или холодный расчет заставили его метнуть кинжал в сердце Отверженного, а кровь Элизы, волнующая ароматом вереска и розы, к которому примешивался горьковатый привкус страха. Этот ублюдок ранил ни в чем не повинную женщину, а этого Тиган вынести не мог.

Мертвый Отверженный рухнул на пол, Тигана он больше не интересовал. Воин повернулся к Элизе:

– Ты в порядке?

Она поднялась на ноги и кивнула:

– Да.

– Тогда быстро уходим отсюда.

На улице Тиган достал телефон и набрал номер бункера.

– Мне нужна машина, – сказал он Гидеону. – Пришли за мной кого-нибудь.

На другом конце линии возникло секундное замешательство – одиночка Тиган никогда не просил помощи.

– Ты ранен?

– Нет, я в порядке, но я не один. – Он бросил взгляд на Элизу и тихо выругался. – Со мной женщина из Темной Гавани, у нее кровоточащая рана. А я только что испепелил троих Отверженных в самом центре города. Боюсь, скоро здесь их будет больше.

На время они с Элизой избавились от преследователей, но Отверженные сворой бешеных псов быстро нагонят их по кровавому следу.

– О черт! – выдохнул Гидеон, понимая серьезность опасности. – Где вы сейчас находитесь?

На бегу Тиган назвал место и объяснил, куда они направляются.

– Отлично, сейчас мы вас подберем. – Гидеон застучал по клавишам. – Проверяю по системе навигации, кто из наших ближе всех к вам… Ага, похоже, это Данте и Чейз, они чуть севернее, будут минут через пятнадцать.

– Жду через пять. И вот еще что, Гидеон…

– Да?

– Скажи, что женщина, которая со мной, – это Элиза.

– Мать твою!.. Ти, ты это серьезно? – Гидеон недоверчиво понизил голос. – Что за нелегкая вынесла тебя на эту женщину?

Тиган уловил настороженность в голосе Гидеона, но пропустил ее мимо ушей.

– Скажи Данте, чтобы шевелился.

Глава десятая

Элиза старалась не отставать от Тигана, который стремительно бежал по улице. Она понимала, что из-за нее он не может перемещаться с привычной для вампиров скоростью, – тогда ей было бы за ним не угнаться. Но и Отверженный, напавший на их след, тоже умел передвигаться с нечеловеческой быстротой. Не успел Тиган сделать звонок в бункер, как заметил новую угрозу.

– Сюда! – резко бросил он, хватая Элизу за руку и увлекая в узкий переулок между двумя домами в колониальном стиле.

За спиной Элиза услышала тяжелые шаги, затем звуки стихли, и в тишине раздался глухой металлический лязг. Она повернула голову на звук и увидела Отверженного. Огромного роста вампир подпрыгнул и ухватился за пожарную лестницу на одном из старых домов, следующий прыжок перенес его на крышу.

– Тиган, там, наверху!

– Я знаю, – мрачно ответил Тиган, крепко держа ее за руку, безоговорочно давая понять, что он не намерен ее выпускать.

Впереди маячил выход из переулка, и воин тянул ее за собой. Элиза едва успевала переводить дыхание, в груди кололо, ноги гудели, рана, которую нанес ей Отверженный, горела огнем.

Как только они выскочили из переулка на улицу, черный спортивный автомобиль с ревом вырвался из общего потока и резко затормозил у обочины. Задняя дверца открылась.

– Садитесь.

Тиган почти втолкнул задыхавшуюся Элизу внутрь, со свойственной вампирам молниеносностью, за которой человеческий глаз едва мог уследить, развернулся, выхватил кинжал и метнул его в черный туннель переулка. В темноте послышались крик боли и рычание Отверженного, попробовавшего смертельный яд титана.

Тиган нырнул на заднее сиденье и захлопнул дверцу:

– Гони, Данте, он здесь не один, еще наверху…

Не успел он договорить, как что-то тяжелое упало на крышу автомобиля. Данте резко повернул, раздался визг тормозов, Отверженный скатился на капот, еще один крутой маневр – и кровосос свалился на землю. Он перекувырнулся и вскочил на ноги. Облаченный в кожу воин, сидевший впереди на пассажирском месте, высунулся в открытое окно и с яростным криком выпустил в него полную обойму.

Когда грохот выстрелов стих, Данте сухо выругался.

– Дружище, не слишком ли ты увлекся? Кровосос и так все понял, одной пули было вполне достаточно.

Сидевший рядом с Данте воин ничего не ответил, лишь резко передернул затвор, перезаряжая пистолет.

– Ты в порядке? – спросил Тиган у Элизы, отвлекая ее внимание от ярости и насилия.

Она кивнула, не в состоянии выдавить ни слова, сердце от страха и быстрого бега бешено колотилось. Близость разгоряченного боем тела Тигана смущала ее, Элиза ощущала его мускулистое бедро, его рука небрежно лежала на спинке кожаного сиденья у нее за головой. Приличия требовали, чтобы она отодвинулась, но у нее не хватало на это сил.

Машина неслась по улицам ночного города, гудевшего порочными мыслями, и мозг Элизы бесконтрольно впитывал этот гул.

– Иди сюда, – тихо пробормотал Тиган. Он опустил ладонь ей на лоб, погружая в легкий транс, не позволяя боли усилиться. Его прикосновение было нежным, хотя лицо оставалось непроницаемо-холодным. – Так лучше?

Элиза не смогла сдержать вздоха облегчения:

– Значительно.

Когда он убрал руку, Элиза поймала на себе взгляд сидевшего впереди воина. Голубые глаза из-под низко надвинутой черной вязаной шапочки смотрели на нее в упор и совсем не дружелюбно.

Господи!

– Стерлинг?! – удивленно прошептала Элиза.

Стерлинг ничего не ответил, продолжая молча смотреть на нее.

Они не виделись четыре месяца, с той ужасной ночи, когда у входа в Темную Гавань погиб Кэмден. Тогда Стерлинг развернулся и ушел, и никто ничего о нем не слышал. Элиза знала, что он винил себя в смерти Кэмдена, и она тоже его винила. Хотя несправедливо, и сейчас, когда она неожиданно увидела его, сердце у нее защемило и ей захотелось извиниться перед ним… за все.

Но Стерлинг, некогда смотревший на нее с состраданием, даже с любовью, молча отвернулся, словно не узнал ее. Он больше не был ее деверем – впереди сидел воин Ордена. И если в первую секунду у Элизы мелькнула надежда найти у Стерлинга поддержку как у единственного из оставшихся у нее родственников, то, когда он отвернулся, эта надежда угасла. Машина выехала из города и направилась к поместью Ордена.

– Лукан вернулся? – спросил Тиган у встретившего его Гидеона.

– Минут двадцать назад. После твоего звонка он поспешил в бункер.

– Хорошо. Мне нужно с ним поговорить. Он в лаборатории?

Гидеон покачал головой:

– Нет, он у себя с Габриэллой. Черт возьми, Ти, что случилось?

– Позаботься, чтобы ей оказали медицинскую помощь, – вместо ответа, сказал Тиган, кивая в сторону Элизы.

Он развернулся и с дневником зашагал по коридору к личным апартаментам Лукана.

Тиган обнаружил главу Ордена в библиотеке, здесь большую часть своего свободного времени любила проводить его подруга. Книжные шкафы тянулись к потолку, на стене висел старинный гобелен, изображавший Лукана в средневековой кольчуге верхом на вставшем на дыбы боевом коне. На темном небе висел подернутый облаками тонкий серп луны, а на заднем плане виднелся горящий замок – символ объявленной Луканом войны.

Тиган хорошо помнил ту ночь, так точно переданную на гобелене. Он помнил о происшедшем накануне кровавом убийстве и о том, что последовало за ним. Он был рядом с Луканом, когда в крови и ярости зарождался Орден. Они двое и еще шестеро П1 принесли клятву верности Роду – клятву до конца бороться за его счастливое будущее.

Господи, это было так давно. Несколько столетий назад. За это время было столько сражений, столько смертей! Из первых восьми воинов Ордена в живых остались только Тиган, Лукан и его старший брат Марек – ныне самый опасный их враг, недавно воскресший из мертвых, чтобы провозгласить себя предводителем Отверженных.

Когда Тиган появился на пороге библиотеки, Лукан рассматривал фотографии, которые Габриэлла разложила перед ним на низком столике, стоявшем в центре комнаты. Габриэлла была талантливым фотографом, но ее камера видела не просто красоту мира, ее влекло к местам обитания как вампиров Рода, так и Отверженных. Благодаря этому они с Луканом познакомились этим летом. Габриэлла продолжала днем гулять по городу и его окрестностям и каждый раз возвращалась с новой коллекцией снимков, которые служили воинам своеобразными ориентирами во время патрулирования Бостона.

Но эта коллекция выделялась особенной яркостью красок.

Даже на расстоянии Тиган обратил внимание на залитый солнечным светом сад и лужайки, окружавшие роскошный особняк. Застывшие на ветках льдинки сверкали бриллиантами. На одной из фотографий крупным планом был запечатлен красный кардинал – шокирующее яркое пятно на фоне белого снега. Среди снимков, сделанных в городе, были изображения гулявших в парке детей. Одетые в разноцветные зимние комбинезоны, они скатывали снежные шары для наполовину вылепленного семейства снеговиков.

Эти краски были недоступны для глаз вампиров, и особенно воинов.

Габриэлла делала снимки для Лукана, давая ему возможность любоваться миром, освещенным солнечным светом.

Тиган отвел взгляд. Он не почувствовал себя вправе разделять эту радость и, по правде говоря, пришел сюда вовсе не для этого.

– Тиган, не в твоих правилах призывать на помощь тяжелую кавалерию, – произнес Лукан. Его искрящиеся улыбкой глаза мгновенно сделались серьезными, когда он встретился взглядом с Тиганом. – У нас какие-то проблемы?

– Возможно.

Глава Ордена мрачно кивнул, по одному виду товарища догадавшись, что ночь преподнесла сюрприз.

«Настоящий сюрприз», – подумал Тиган. Он держал под мышкой загадочный дневник, но, следуя древним правилам, не мог в присутствии женщины вести разговор о делах Ордена. Однако, вместо того чтобы выйти из библиотеки или попросить Габриэллу удалиться, Лукан взял ее за руку и едва заметно кивнул, когда она вновь села рядом.

Это был знак уважения и доверия. Лукан дал понять, что они с Габриэллой единое целое. Если ради ее спасения он готов пойти в огонь, то у него не может быть от нее секретов. Габриэлла доверяла ему столь же искренне.

Такие отношения установились между ними с первого дня появления Габриэллы в бункере на правах подруги Лукана. То же самое можно было сказать о Гидеоне и Саванне, образовавших пару более тридцати лет назад. Данте и Тесс тоже были половинками одного целого, хотя они соединились всего несколько месяцев назад.

За Подругами по Крови сохранялась определенная свобода, даже за теми, которые были связаны узами с воинами. Но ни один вампир Рода не стал бы смотреть сквозь пальцы на то, чем занималась Элиза, покинув Темную Гавань и поселившись среди людей. И она намеревалась продолжать свое дело, пусть даже это грозило ей смертью.

– Расскажи, что случилось, – попросил Лукан, жестом приглашая Тигана войти. – По словам Гидеона, ты позвонил и сообщил, что ты не один, а с женщиной из Темной Гавани и что она ранена.

– Элиза Чейз, – кивнул Тиган. – Но она уже не живет в Темной Гавани.

– Она ее покинула?

– Сразу же после гибели сына. Она поселилась в городе.

– Господи, что с ней случилось сегодня ночью?

Тиган усмехнулся, все еще не веря в то, что удалось осуществить этой женщине.

– Она оказалась в поле зрения Отверженных. И они нанесли ей визит.

Тиган опустил тот факт, что один из этих ублюдков успел ранить Элизу, прежде чем он его уничтожил. При всей внешней холодности воин продолжал злиться на себя за эту оплошность.

Габриэлла нахмурилась:

– Что им было нужно от Элизы?

– Вот это. – Тиган протянул главе Ордена дневник. Брови Лукана сошлись на переносице, когда он провел рукой по потертому тиснению на старой обложке, полистал пожелтевшие страницы. – Миньона послали за ним на почту. Кому-то не терпится заполучить эту вещь.

Лицо Лукана сделалось мрачным, он не стал спрашивать, кому именно.

– А что Элиза?

– Она перехватила посылку.

– А что стало с Миньоном Марека?

– Он мертв, – просто ответил Тиган. – Марек, вероятно, пришел от этого в бешенство и спустил свору псов на поиски дневника. Выйти на Элизу не составило труда: камера видеонаблюдения зафиксировала, как она получала посылку.

– Это какой-то дневник? – спросила Габриэлла, глядя, как Лукан переворачивает страницы.

– Похоже на то, – согласился Тиган. – Очевидно, он принадлежал семье Одольф. Ты слышал о такой, Лукан?

Продолжая листать дневник, Лукан покачал головой. Тиган собирался сказать ему о странном символе, но Лукан сам остановился на нужной странице, взгляд его застыл на нарисованном от руки дермаглифе.

– Черт возьми, неужели?

Тиган мрачно кивнул:

– Конечно, ты не мог не узнать его.

– Драгос, – тихо произнес Лукан, и по его голосу было ясно, как много тяжелых воспоминаний связано с этим именем.

– Кто такой Драгос? – спросила Габриэлла, внимательно рассматривая глиф.

– Это очень древний представитель Рода, – пояснил Лукан. – Он был одним из первых воинов Ордена, вампиром первого поколения, как и мы с Тиганом, рожденным от свирепых пришельцев с далекой планеты. Драгос сражался вместе с нами, когда Орден объявил войну нашим свирепым отцам.

Габриэлла кивнула, не выразив ни удивления, ни замешательства. Очевидно, Лукан рассказывал ей об инопланетном происхождении вампиров и о войне, вспыхнувшей внутри Рода в четырнадцатом веке человеческого летоисчисления.

Это был темный век смуты, вероломства и насилия, которое чинили дикие, свирепые, практически бессмертные пришельцы. Они рыскали по ночам в поисках пищи, пили кровь сверх всякой меры, порой уничтожая целые деревни. Основателей Рода называли Древними, они отличались прожорливостью и жестокостью хищников и обладали сверхъестественной силой. Если бы не вмешательство Ордена, эти чудовища, по сравнению с которыми даже самые злобные Отверженные казались просто невоспитанными мальчишками, истребили бы людей.

Габриэлла перевела взгляд с Лукана на Тигана:

– Что случилось с Драгосом?

– Был убит в сражении спустя несколько лет после начала войны с Древними, – ответил Тиган.

– Вы в этом уверены? – выразила сомнение Габриэлла. – До прошлого лета вы думали, что и Марек погиб…

Лукан кивнул:

– Драгос мертв, дорогая. Я видел его труп собственными глазами. Ни один вампир Рода не может воскреснуть после того, как ему отсекли голову.

Тиган тоже помнил ту ночь. Именно тогда началась череда невосполнимых потерь. За гибелью Драгоса последовала смерть его Подруги по Крови, она покончила с собой, узнав о кончине возлюбленного. Кассия была доброй, заботливой женщиной, с Сорчей они были как родные сестры. Вскоре после этого Тиган потерял Сорчу. Это был мрачный период его жизни, о котором даже сейчас, спустя несколько столетий, он не хотел вспоминать. Он научился подавлять боль, но что делать с памятью…

Тиган громко кашлянул:

– Давайте вернемся к Одольфу. Кто это? И зачем он понадобился Мареку?

– Возможно, Гидеон сумеет что-нибудь найти в базе данных Рода, – сказал Лукан, поднимаясь и возвращая дневник Тигану. – Она, конечно, неполная, но это все, что у нас есть.

– Удачных поисков! – пожелала им Габриэлла. – Я пойду посмотрю, как там Элиза. Похоже, ей сегодня досталось. И ей, наверное, нужна поддержка и хороший ужин.

Глаза Лукана потемнели, когда он посмотрел в глаза своей подруге. Он что-то тихо прошептал ей на ухо и поцеловал в губы. Щеки Габриэллы чуть порозовели.

Тиган поспешно отвернулся и пошел по коридору к лаборатории. Минуту спустя Лукан последовал за ним, а Габриэлла направилась в противоположную сторону, чтобы позаботиться об Элизе.

Невозможно было не заметить, как присутствие Габриэллы успокаивающе действовало на Лукана. Совсем недавно он походил на бочку с порохом, готовую взорваться в любой момент. Внешне казалось, что он способен себя контролировать. Но Тиган слишком давно его знал и видел, что Лукан стоял на краю пропасти.

Кровожадность являлась главной опасностью представителей Рода, она могла вспыхнуть в любую минуту и поразить даже самого стойкого из них. Каждый вампир, чтобы выжить, должен был пить кровь, но некоторые заходили слишком далеко. Потерявшие контроль превращались в Отверженных. Тиган был крайне удивлен, заметив, что Луканом овладевает Кровожадность, ее приступы были столь жестокими, что Лукан балансировал на опасной, смертельной грани. У него практически не оставалось шансов.

Пока не появилась Габриэлла.

Она каким-то чудом сумела удержать его от падения в пропасть, через кровную связь дала ему то, в чем он нуждался, вселила уверенность, что он устоит. Она спасла воина и продолжала это делать каждую минуту, что они проводили вместе.

– У вас все хорошо, – сказал Тиган, когда Лукан догнал его и пошел рядом.

Тиган хотел выразить одобрение, но фраза прозвучала как обвинение. Однако тон Тигана, казалось, не удивил Лукана и не вызвал желания наброситься с кулаками, как это было совсем недавно. Вместо этого он сказал:

– Я иногда думаю о вас с Сорчей, когда смотрю на Габриэллу и представляю, во что бы превратилась моя жизнь без нее, – в кромешный ад. Я не знаю, как тебе удалось из него выбраться…

– Все в прошлом, – напрягшись, пробормотал Тиган. – Из тех, кто ушел в мир духов, сейчас я хочу говорить только о Драгосе.

Они подошли к дверям лаборатории, и Лукан ничего не ответил. Гидеон был на своем посту – сидел за длинным столом с компьютерами и стучал по клавиатуре.

– Что у вас? – спросил он, не отрываясь от работы.

Тиган положил на стол почтовую накладную с адресом отправителя и дневник.

– Нужно проверить, кто и откуда отправил эту посылку, но прежде выяснить, есть ли в базе данных имя Одольф.

– Уже приступил. – Гидеон положил на колени беспроводную клавиатуру и начал что-то набирать. – Что смотреть – преступники, родившиеся, умершие?..

– Все смотреть, – сказал Тиган, уставившись на экран монитора, на котором замелькали данные. Одна строчка застыла в самом верху, но программа продолжала поиск. – Один уже есть?

– Умер, – сообщил Гидеон. – Некий Райнхардт Одольф, Темная Гавань Мюнхена. Стал Отверженным в мае тысяча девятьсот сорок шестого года. В сорок седьмом году совершил самоубийство, выйдя на солнце. Есть еще один. Альфред Одольф поражен Кровожадностью в тысяча девятьсот восемьдесят первом году. И третий. Ганс Одольф также поражен Кровожадностью, но в тысяча девятьсот девяносто третьем. Парочка пропавших… а вот и еще один – Питер Одольф. Темная Гавань Берлина.

Лукан подошел к монитору:

– Тоже мертв?

– Пока жив. Питер Одольф находится на реабилитации. Согласно данным этот парень несколько лет назад превратился в Отверженного и находится под стражей в особой клинике в Германии.

– Он в здравом уме? – спросил Тиган. – В смысле – можно ли его допросить? И если да, то самое главное – можно ли верить его словам?

Гидеон покачал головой.

– В базе нет сведений о его нынешнем состоянии, только то, что он жив и находится на реабилитации.

– В Берлине, говоришь? – Лукан вопросительно посмотрел на Тигана. – Позвонишь? Кажется, там есть кто-то, кто у тебя в долгу.

Тиган отошел от монитора и достал мобильный телефон:

– Сейчас проверим, готов ли он вернуть долг.