Текст книги "Зеркало для никого"

– Не думаю, что это сильно повлияет на твой средний балл. Смотри. Он у тебя довольно высок. Тем более, Гель – внеклассная нагрузка сейчас значит больше оценок. Я бы посоветовала тебе постараться увеличить количество просмотров, увеличить Рейтинг, а также… – Чин-Лу внимательно посмотрела мне в глаза: – найти себе пару.

Больше она ничего не сказала, но я все поняла. Школьные романы – это отличный способ поднять Рейтинг. Поцелуи украдкой, влюбленные взгляды, трогательные обещания. Многочисленные свидания, первая близость. Существовал целый кодекс того, что можно делать во время школьного романа, а чего делать нельзя. К примеру, количество просмотров Амалии выросло на пятнадцать процентов, когда она начала встречаться с Шином. Я же была слишком застенчива, а еще мне безумно нравился Тео, и представить себя с кем-то другим я попросту не могла. Для меня же он был небожителем. Сомневаюсь, что Тео начнет встречаться с кем-то, кто ниже девяти. Мой средний балл обычно не дотягивал даже до восьми. В редких случаях, вроде сегодняшнего, допрыгивал до восьми, но потом всегда неизменно скатывался на привычную семерку. Рейтинг зубных врачей и хороших менеджеров. Я понимала, что должна стать лучше, но как именно – не имела ни малейшего представления.

В буфете меня ждала подруга и, как ни странно, Тахира. Обе взяли себе здоровый обед. Я тоже любила эти здоровые обеды, в них все было подобрано так, чтобы максимально положительно влиять на внешность – красоту кожи, качество волос и ногтей. Тахира тщательно пережевывала яблоко и явно ждала меня только для того, чтобы удостовериться, что все идет по ее плану.

– Разрешила? – спросила она, не теряя обычную улыбку. Розовый язык слизнул капельку сока с губы. Невинный и соблазнительный жест, от которого ее просмотры прыгнули вверх. Я так не умею, вот поэтому Тахира девятка, а я семерка.

– Да, я смогу с вами тренироваться, – ответила я, уже готовая к тому, что последует дальше. Девушка притворно завизжала, захлопала в ладоши и убежала сообщать радостную новость остальным. Тут же меня поздравили все девушки из группы поддержки. Они обнимали меня, словно мы были друзьями. Когда поток восторгов утих, а мы остались с Амалией наедине, она с улыбкой сообщила:

– Добро пожаловать в группу поддержки! Место, где обитают самые красивые, успешные и стервозные представительницы нашей школы.

Я рассмеялась, шутливо пихнув ее в бок локтем. Амалия моего веселья не разделяла и почему-то выглядела расстроенной.

Глава 2
На вечеринке

Наступила долгожданная пятница. Я весь день была как на иголках и после уроков и третьей по счету тренировки в группе поддержки бежала домой, невзирая на боль в мышцах. Растяжка давалась мне с трудом. Но зато я могла делать стойку на руках и отличалась хорошей способностью запоминать связки движений. После второй тренировки Тахира назвала меня умничкой и пообещала, что если буду усердно заниматься, то смогу выступить на игре, пусть и в третьем ряду, но уже через месяц. Одних только тренировок мне хватало на то, чтобы поднять количество просмотров на десять процентов. Когда начну выступать, то количество Зрителей сможет вырасти вдвое по сравнению с сегодняшними показателями. Рейтинг пока тоже уверенно держался на показателе 8.05.

Когда я оказалась рядом с домом, то наткнулась на маму, которая работала в саду. С вечной улыбкой на лице она подрезала розовые кусты. Из уроков садоводства я знала, что им непременно нужно отрезать головки после цветения иначе они выродятся. Мамины пальцы работали неторопливо, захват, сжатие ножниц и отцветший бутон летит в корзину с компостом.

– Гель, мое солнышко, как твои дела? Ты ведь сегодня идешь гулять? – спросила она довольно громко, хорошо поставленным голосом. Взгляд ласковый, поворот головы у нее такой, чтобы отражаться в моих глазах в лучшем ракурсе. Мама прекрасно помнила, что у меня запланировано на сегодня, но этим вопросом она показывала Зрителям вовлеченность в мою жизнь. Хороший родитель – хорошие Рейтинги. Мамин Рейтинг сильно упал после поступка Мист. Былой популярности ей не вернуть, но она все равно старалась держаться на плаву.

– Да, мам, сегодня иду. Мне надо собраться. Ничего, если я побегу наверх?

– Конечно, дорогая. Развлекайся! – мама махнула мне испачканной землей перчаткой и вернулась к работе.

Я же вбежала в комнату, замерла на мгновение, продумывая, как буду собираться. Зрителям нравятся уверенные девочки, поэтому усилием воли пришлось затолкать все сомнения поглубже. Я принялась готовиться к самой крутой вечеринке в своей жизни.

Вымыть волосы, завить крупными локонами. Я чувствовала себя костлявой и глупой, но на публике этого показывать было нельзя – от этого количество просмотров падало. Включив громкую музыку, разбросала одежду на кровати и, пританцовывая, принялась выбирать подходящий наряд. С постеров на меня смотрели актеры и певцы. Они не сильно мне нравились, но были в Тренде. Еще в Тренде было делать зарисовки уличной жизни, а потому я вымученно калякала сценки из школьных будней. Получалось у меня настолько плохо, что больше всего на свете я мечтала о том, чтобы этот Тренд поскорее исчез. Перебрав весь гардероб, в итоге я остановилась на своих любимых вылинявших джинсах и темно-зеленом топе из натурального шелка. Топ принадлежал моей бабушке, когда та была молодой и отвязной. И именно такой мне хотелось себя чувствовать. Фокус с музыкой мне давным-давно подсказала Мист. Хотя нас и убеждали в том, что мы должны быть идеальны во всем – в поведении, жестах, мыслях, ради наших невидимых Зрителей – на самом деле больше всего тех занимали танцы, музыка, комичные ситуации из жизни, которые и запланировать-то нельзя. Я не забыла кокетливо послать своему отражению воздушный поцелуй перед тем, как выйти на улицу. Мист часто так делала.

Я уже выбегала из дома, когда столкнулась с папой.

– Куда это ты вся при макияже? – спросил он, строго оглядывая меня. Папа был требовательным родителем, в отличие от мамы, которая понимала и принимала любой мой поступок.

– У Тео вечеринка! – ответила я чуть громче, чем полагалось, и сама удивилась тому, как надрывно прозвучал мой голос. Три раза ему сказала, а он опять забыл. Папа вел какое-то сложное дело, вот и появлялся дома позже обычного и выглядел уставшим.

– Будь дома до двенадцати. Не сбивай режим – произнес он. Хотел добавить что-то еще, но вместо этого сказал только: – Хорошо провести время.

Я замерла на мгновение, а потом поцеловала папу в гладко выбритую щеку, вызвав на его лице понимающую улыбку. Я накинула куртку из черной кожи на плечи и вышла на улицу.

Тео жил через две улицы от меня, поэтому долго идти не пришлось. Он приглашал всех в семь. Обратно я также планировала идти пешком, если никто не вызовется подвезти меня на байке.

Были времена, когда после захода солнца на улице становилось опасно, но это уже позади. Зеленые города полностью безопасны. Камеры имели свои преимущества – любое преступление фиксировалось. Совершивший его тут же получал медикаменты, корректирующие поведение, а в худшем случае – покидал пределы города. Не было даже долгого суда – камеры видели и записывали все.

Абсолютная безопасность. Вот что значило жить в Зеленом городе. Я неспешно шла к дому Тео мимо садов, где порхали птицы, росли удивительные цветы и струилась вода в фонтанах.

Мой одноклассник жил в роскошном трехэтажном особняке с белыми колоннами. Его отец работал в правительстве, он фиксировал общественный порядок у Зрителей, помогал издавать для них законы. Выше должности в Зеленом городе не придумать. Всего Законников было по восемь на каждый Зеленый город, должность пожизненная. После ее получения Рейтинг больше не имел значения, но у всех Законников был на уровне девятки. Мать Тео, насколько я знала, была светской львицей и редко появлялась дома. Я бы хотела узнать о Тео больше, но так получилось, что до сегодняшнего дня мы не были особенно близки. Моя влюбленность мешала мне связать при нем больше двух предложений. Сегодня я пообещала себе, что поговорю с Тео, попробую узнать о нем больше. Может быть, и он меня увидит, поймет, что именно с такой девчонкой как я, он хотел бы встречаться. Что именно меня он ждал все это время…

Подойдя к темной кованой калитке, я прикоснулась к прохладному металлу. Последний писк моды. Их проектировали по древним технологиям. Во всех комнатах горел свет, звучала громкая музыка. Я постучала, и дверь мне отворила высокая блондинка. Я помнила, что у Тео есть старшая сестра, которая училась в университете. Это была именно она. Услужливая система напоминания показала мне перед глазами ее профайл. Вот это Рейтинг! Анастасия Рейнер – двадцать два года – сестра Тео Рейнера. Будущий специалист по программированию. Вот никогда не подумаешь, глядя на эту куклу, что она головастая. Просто так в IT не попадали.

– Ты, должно быть, Гель! – Воскликнула девушка и обняла меня как родную. – Проходи, проходи. Я – Анастасия.

Конечно, она уже посмотрела мой профайл, узнала о моих целях, среднем балле за экзамены. Прошлась по личному, цепляясь за интересы и хобби. Не только Зрители наблюдали за моей повседневной жизнью через камеры, но и жители Зеленого города имели доступ к определенной информации. Они могли узнать, что я предпочитала из еды или какие фильмы недавно смотрела, какие книги читала и с кем дружила в школе. Все это в один клик. Например, я знала, что Тео любит красную рыбу, что он трижды пересматривал «Звездные Войны» и что недавно купил книгу «На плечах гигантов» С. Хокинга. Кто такой Хокинг и о чем «Звездные Войны» я понятия не имела, но подумала, что стоит узнать.

– Добрый вечер. Я не слишком рано?

– Что ты! Уже почти все собрались!

Я прошла в дом, оглядела гостиную. Стиль в доме Тео напоминал мне френч фэшн. Его родители пытались воссоздать эпоху необарокко, поэтому в комнате было светло от огромного количества люстр, стояли живые цветы и дорогая деревянная мебель. На широких кожаных диванах сидели подростки. Большинство я знала, но кое-кого видела впервые. Сам Тео болтал с каким-то парнем, судя по всему о футболе, потому что высокий темнокожий брюнет делал какие-то пассы и эмоционально размахивал руками, показывая, как ловит мяч. Тео слушал вежливо и кивал, попивая алую жидкость из стаканчика.

Группа поддержки явилась почти всем составом одновременно. Девчонки всегда сбивались в стайку под предводительством Тахиры. Они кричали, обнимались. К моему удивлению сестра Тео не была с ними приветливой. Она скривила хорошенькое личико и довольно быстро скрылась в другой комнате.

Девчонки налетели на меня, мы немного поболтали. Удивительно, что они такие тупоголовые, но это никак не влияло на количество просмотров и их Рейтинги. План у Тахиры и ее подружек был простым – поступить в колледж по спортивному направлению, найти парней с хорошими Рейтингами, выйти замуж и жить припеваючи, став теми самыми идеальными женами, которые растят идеальных деток. Поэтому, не тратя много времени на общение со мной, они разлетелись кто куда, выискивая себе потенциальных жертв. «Красивые, хищные птички», – подумалось мне.

Ко мне наконец-то подошел Тео после затяжной болтовни с Тахирой. Было очевидно, что красавица давно и безуспешно пытается его охмурить. Она извивалась, будто позвоночник у нее был на шарнирах. Хихикала, клала руку ему на грудь. Между прочим, это выглядело как домогательство… Когда Тео от нее отошел, я облегченно вздохнула. Ревность никого не красит.

– Рад тебя видеть – сказал он. Сегодня на нем была простая черная футболка и джинсы. Серьезные глаза Тео в этом освещении казались серыми. Как и всегда в его присутствии, у меня начали краснеть щеки. Чертовы гормоны!

– И я рада, что пришла.

Не зная, что еще добавить, уставилась в пол. Вот и сдержала данное себе обещание поговорить с ним.

– Хочешь, я покажу тебе дом? – вдруг поинтересовался Тео. Тем самым он спас положение. Я кивнула и последовала за ним на второй, а затем на третий этаж. Он показал мне кабинет отца, спальни родителей и сестры. В отличие от интерьера в гостиной, остальной дом был декорирован в знакомом мне скандинавском стиле. У бабушки дома был похожий интерьер.

Я пробормотала что-то невнятное насчет того, что наверху мне нравится больше, и Тео сразу улыбнулся. Эти слова вызвали у него восторг. Оказывается, его утомляли позолота и роскошь гостиной, он предпочитал находиться наверху. Незаметно мы остановились у двери в его комнату. Она бесшумно открылась. Здесь было чисто, интерьер казался простым. Кровать, письменный стол у окна, на стене плакат со спортивными звездами. Типичная мальчишеская комната. Мое внимание привлек телескоп, поставленный напротив окна.

– Ух ты! – восхищенно отозвалась я.

– Луна-7000, – гордо сказал Тео. – Он такой мощный, что через него можно разглядеть поверхность Луны, будто она перед твоими глазами! И очень четко увидеть другие звезды.

Луну можно было видеть практически всегда благодаря камерам. Раньше спутник земли был белым, а теперь имел зеленоватый оттенок из-за множества человеческих поселений за последние пятьдесят лет. Идея ее колонизации никак не выходила у властей из головы, поэтому там пытались строить какие-то станции и выращивать деревья. Большинство таких проектов заканчивалось ничем. Но энтузиастов хватало, поэтому осваивать Луну отправлялось по несколько сотен человек в год, как из Красных, так и из Зеленых городов. Меня космос никогда особо не привлекал. Страшно, далеко, одиноко. Но глаза Тео мечтательно заблестели. Он настроил телескоп, и я смогла увидеть равнодушную поверхность Луны, израненную кратерами. Здесь поселения пока не было.

– Нравится? – спросил Тео.

– Очень! – солгала в ответ. Мне нравилось стоять с Тео в его комнате, быть с ним наедине. Звуки голосов и музыки, доносившиеся снизу, казался далекими, будто во всем мире остались только мы двое. Мне нравилось наблюдать как меняется выражение его лица, когда он смотрит в телескоп.

Тео знал все о космических телах, я обратила внимание, что полки в его комнате заставлены книгами о звездах, колонизации Луны, туризме на Марс.

– Ты любишь космос. Почему ты не хочешь заняться его изучением, а вместо этого все время говоришь о политике? – аккуратно спросила я.

– Политика больше ценится в обществе, – ответил он, и тон его прозвучал на редкость высокомерно, словно это были вовсе не его слова, а лицо скрылось за обычной вежливой маской. Не дави на больное, Гель. Он же не спрашивал меня о том, почему я постоянно рисую, хоть и выходит у меня на редкость паршиво. И про группу поддержки тоже ничего не говорил. Тео, который вдруг расстроился, предложил: – Пойдем вниз. Я просил Анастасию помочь запечь тарталетки с сыром и мясом. Настоящим, между прочим, а не тем, что печатают на принтере.

Настоящее мясо было редкостью. Животноводство почти вышло из моды. Зачем убивать животных, если все необходимые организму протеины можно получить в чистом виде благодаря химическим соединениям? Правда в том, что мясо стало редкостью. Оно превратилось в настоящий деликатес для богатых. И даже то, что оно было совсем не в моде, не останавливало нас от того, чтобы пытаться получить хотя бы маленький кусочек вожделенного лакомства.

– У тебя классная сестра, – сказала я, пытаясь сменить тему. Романтический момент был упущен. Да и был ли он вообще? Мы спускались по лестнице, когда Тахира гневно сверкнула темнотой своих необыкновенно красивых глаз в мою сторону. Она явно решила, что я отбиваю ее добычу.

– Она очень разная… Но да, в целом классная. И я ее очень люблю. – Признался Тео. Редко от кого дождешься подобных откровений. Парни обычно играют роль одиноких волков, но Тео честно признался, что любит свою семью. Я восхищенно вздохнула – он все-таки идеален.

Как и предполагал Тео, Анастасия принесла тарталетки, которые исчезли, едва она поставила первый поднос на стол. Мы, подростки, много едим.

– Вот прожорливые! – рассмеялась она и пошла за следующей порцией. Тео бросился ей помогать, а я налила себе пунша из большой чаши.

Сделав глоток, я едва не подавилась. В нем был алкоголь! Но как? До восемнадцати лет пить запрещено. Встретившись взглядами с Анастасией, деловито поставившей поднос с тарталетками, я все поняла.

Она заговорщически мне подмигнула, поднесла палец к губам и прошептала: «Ш-ш-ш-ш-ш-ш». Подскочившие вверх Рейтинги замаячили перед глазами. Красавица, умница, да еще и бунтарка. Все пили пунш, а веселье перерастало из обычной школьной посиделки в нечто неконтролируемое. Мы сделали музыку погромче, прыгали на диванах, пели. Девчонки из группы поддержки начали выкрикивать имена парней из нашей баскетбольной команды и задирать короткие юбки, оголяя и без того открытые ноги.

Анастасия достала старую игру под названием «дартс», которая была настоящей, а не электронной, и мы радостно принялись кидать острые дротики в круглую мишень. Мне очень понравилась сестра Тео. Стану старше, поступлю в университет и тоже буду крутой. Анастасия заметила, как я на нее пялюсь, и подошла ко мне.

– Ты тоже состоишь в группе поддержки? – спросила она. Удивление сквозило в голосе. Тахира закинула ногу Тео на плечо, тот вежливо замер. Неловкое движение – и он будет привязан к Тахире до конца учебного года, а то и жизни. Станет ее парнем в глазах Зрителей и всей общественности. Руки мои сжались в кулаки, но я усилием воли заставила себя отвернуться и не смотреть на них.

– Да, около недели, – ответила я Анастасии, когда та прикоснулась к моей руке, чтобы помочь отвлечься. Она, правда, понимающая. И студентка. Такой была бы сейчас Мист.

– Дай угадаю, пригласили из-за цвета волос? – Анастасия была весьма проницательна. Однако на камеры такое было лучше не говорить. Я кивнула и заговорила на другую тему, желая отвлечь ее. Ни ей, ни мне не будет полезно, если мы раскроемся перед Зрителями.

– Ты ведь уже в университете. Да еще и на факультете IT. Хватает времени на что-то, кроме учебы? – я повернула голову вбок, изображая живейший интерес.

– Как видишь, – она обвела взглядом танцующих школьников. – А еще я частенько бываю в Джаз-Поэт клубе. Там по воскресеньям Слепая зона.

Я восхищенно затаила дыхание. Слепая зона – это возможность быть вне видимости камер. Некоторые клубы предлагали такую услугу. Стоит ли говорить, что они были самыми популярными в Зеленом городе? Анастасия с улыбкой посмотрела на меня.

– Если хочешь, приходи в это воскресенье.

Она достала из заднего кармана черную карточку, на которой было выведено курсивом название Джаз-Поэт. Я благоговейно приняла карточку и уставилась на Анастасию, которая сделала этот невозможный подарок столь просто, будто это ничего не значило. Чтобы получить приглашение в подобное место, да еще и в Слепую зону, нужно было иметь огромный Рейтинг, безупречную репутацию и связи. Я, наверное, буду первой школьницей, которая попадет на подобное мероприятие. Меж тем количество просмотров стремительно летело вверх. Пришлось несколько раз моргнуть, чтобы отключить маячившую перед глазами шкалу.

– Но почему я?

– Ты мне нравишься. И ты не поверхностная, – произнесла она неясную мне фразу и, напевая, отправилась на кухню. Ко мне подошла Тахира. В темных глазах плескались зависть и обида. Думаю, если бы не алкоголь в пунше, она бы сдержалась, но спиртное ослабляло контроль над эмоциями:

– Удачная неделька у тебя выдалась, – едко проговорила она.

– И не говори, – улыбнулась я в ответ, отступая. Хватит мне на сегодня популярности. Незачем еще спорить с местной звездой.

– Я тут подумала. Ты не настолько нужна нам в группе поддержки. Таланта в тебе все равно нет. Так что на следующей неделе можешь не приходить.

Тахира смотрела на меня с вызовом. Она ждала какой-то реакции. Может быть, хотела довести до слез или крика. Вот только мне было плевать на Тахиру и ее группу поддержки. Приняли – хорошо. Отказали – ничего страшного. Найду другой способ выразить себя.

– Я и так считала, что это не мое. Спасибо за то, что сама предложила уйти, не ставя меня в неловкую ситуацию, – хотелось еще добавить, что рядом с такими пустоголовыми куклами мне делать нечего, но я встретилась взглядом с Тео. Он выглядел напряженным, словно мельтешение перед глазами мешало ему сосредоточиться. Я включила Рейтинг. Ух ты, да на нас больше миллиона смотрят. Мои оценки поднимались, а вот оценки Тахиры – нет. Никому не нравились скандалистки. Я дружественно протянула девушке руку, та пожала ее, не скрывая злости. Косточки у меня в руках затрещали. Я фыркнула от боли. Да уж, Гель, сходила на вечеринку.

Анастасия, дав мне карточку, потеряла ко мне интерес. Она украдкой поглядывала на нашу с Тахирой стычку, потом поболтала с братом и, пожелав всем хорошего вечера, ушла. Тео подходил ко мне еще несколько раз, но разговор не клеился, потому что к нам тут же присоединялся кто-нибудь из группы поддержки. После часа ничего не значащих разговоров я несколько раз притворно зевнула и, попрощавшись со всеми, отправилась домой.

Вот папа обрадуется, когда я приду домой в пол-одиннадцатого, как он и хотел. Послушная девочка – хорошая дочка. Дело ведь не в том, что успешное родительство много значит для Рейтинга, а в том, что они меня любят и беспокоятся обо мне.

Родители были в своей комнате наверху, откуда доносились голоса. Они не ждали меня. Показатель доверия. Я выкрикнула: «Я дома», потому что знала, что на самом деле они были как на иголках в ожидании моего возвращения.

В своей комнате я вылезла из тесных джинсов и топа, бережно положила карточку на прикроватную тумбочку, разглаживая загнутый уголок. Камеры отключились в тот момент, когда я скинула лифчик. Рейтинг тоже перестал маячить перед глазами.

Сегодня я решила принять ванну. И сидеть в ней так долго, пока горячая вода не станет совсем холодной. Ванна у меня была узкая, но глубокая. Когда мы были маленькими и делили комнату с Мист, то залезали в нее вдвоем. Тогда ванна казалась огромной. Если бы она была здесь, я бы рассказала ей про Тео. Сегодня я говорила с ним наедине и, может быть, я ему даже нравлюсь!

Воображение нарисовало, как он подходит ко мне перед занятиями, обнимает за плечи. Все девчонки смотрят с завистью, потому что он выбрал меня! Я радостно улыбнулась и ушла под воду с головой. Такие мысли заставляли сердце стучать учащенно, а щеки гореть.

Я вылезла из воды, на ходу закутавшись в махровое полотенце. Поглядев в зеркало, я не поверила своим глазам. Его поверхность изрядно запотела и отчетливо проступила надпись. «Почему врач?» Написано кривым размашистым почерком, словно кто-то быстро писал пальцем, боясь, что застукают. Я испуганно оглянулась по сторонам. Конечно же, в ванной комнате никого не было. Родители не стали бы шутить подобным образом. Но самое страшное – только один человек на всем белом свете оставлял мне такие записки. Это была Мист…

Я стерла надпись судорожным быстрым движением руки. Вымыла зеркало. Дрожащими пальцами я вывела ответ: «Камеры. Я ненавижу их». После чего умылась несколько раз ледяной водой и отправилась в постель, дрожа вовсе не от холода. Мысли не давали мне уснуть. Кто? Кто и как приходил в мою комнату? И, главное, зачем? Стоит ли говорить родителям? Правильно ли было вступать в диалог с тем, кто писал на моем зеркале, ведь Мист навсегда застряла среди Зрителей? Это не могла быть она. Или могла? Впервые меня пронзило осознание: «А вдруг она вовсе не одна из Зрителей?». Быть может, ей удалось избавиться от такой участи. Наш папа, все же, адвокат. У него есть деньги, связи, высокий Рейтинг. Может быть, он смог договориться, выторговать судьбу сестры… Я повернулась на другой бок, прикрыла глаза, дыша медленно и ровно, будто погружаясь в сон.

Я действительно хотела выучиться на врача, чтобы избавиться от преследования всевидящих камер. Не для того, чтобы спасать жизни, лечить болезни и понимать природу человека. Я просто хотела немного свободы.

Когда я проснулась утром, то обнаружила, что количество просмотров перешло за черту необходимого минимума для поступления в университет на специальность «общая медицина». Вот и все. Необходимый минимум, о котором я не смела и мечтать еще неделю назад, был пройден. Сердце забилось быстрее. Я прикусила губу и подмигнула камере.

Приглашение Анастасии Рейнер, лежавшее на столе, надпись на зеркале, неприятный разговор с Тахирой. Моя жизнь становилась интересна для Зрителей. На меня хотели смотреть не только потому, что волосы у меня рыжие, а глаза цвета листвы оливкового дерева. Моя история становилась интересной.

После короткого душа я не смотрела в зеркало в страхе, что на нем будет еще одно послание.

Я немного запыхалась, пока спускалась по лестнице, а под моими глазами были синие круги после бессонной ночи, но лица родителей светились от радости и гордости – они уже увидели мой Рейтинг.

– Как прошла вчерашняя вечеринка? – спросила мама.

Она сегодня пожарила яичницу с беконом. Такой завтрак она готовила очень редко и только для меня. Папа тоже любил жирную пищу, но его диетолог запретил ему употреблять слишком много холестерина. Диетологи, кстати, тоже учились в медицинском. На диетолога или стоматолога можно было поступить с Рейтингом шесть с половиной. Мой дедушка по отцовской линии как раз был стоматологом.

– Просто прекрасно. Я познакомилась с сестрой Тео! Она очень крутая, позвала меня в клуб Джаз-Поэт в это воскресенье. Вы не против, если я схожу?

Я спросила только ради приличия, даже не сомневаясь в том, что родители позволят.

– Конечно, дорогая… – просияла мама.

Как и я, она сегодня была одета в темно-зеленый костюм. Я обещала помочь ей с садом после завтрака. Мы выращивали пармокультурное трио в теплицах. Вот-вот должны были поспеть томаты. Мама всегда старалась быть идеальной домохозяйкой, а потому придерживалась баланса, распределяя нагрузку так, чтобы хватало сил и на сад, и на дом, и на семью, а также на внешность и саморазвитие. Иногда ей удавалось совмещать две вещи, как, например, сегодня. Мы будем работать в саду и одновременно проводить время за беседой.

– Ты туда не пойдешь, – жестко произнес отец, чем удивил нас всех. Папа никогда мне ничего не запрещал, а сейчас он взглянул на меня все еще красными после операции глазами с таким недовольством, что я его не узнала.

– Что, папочка? – может быть, он неправильно меня понял.

– Джаз-Поэт – не лучшее место для школьниц. Там ошиваются… всякие, – отец был сам на себя не похож. Да еще это слово – «ошиваются». Мой папа подобных слов никогда не использовал. В Зеленом городе все тщательно следили за лексикой, которую использовали. А тем более мой папа адвокат. – И эти студенты, кто они? Как хорошо ты их знаешь, Гель?

У меня внутри зарождалось странное чувство. Захотелось закричать на отца, выплеснуть разгорающийся внутренний огонь. Да как он смеет что-то мне запрещать!? Я не ребенок. Вдруг мама встала между нами:

– Не пойдет никуда наша Гель, не волнуйся, строгий папа-медведь, – тон ее звучал потешно, так что папа тут же просветлел. Мама мастерски умела управлять голосом, она когда-то даже озвучивала мультфильмы. Мне же она заговорщически подмигнула и произнесла одними губами: «Обсудим в саду». Завтрак я заканчивала быстро, исподлобья глядя на воркующих родителей, пока папа не встал со стула и не ушел собирать сумку. По субботам он играл с друзьями в гольф. Конечно, будь его воля, он бы проводил выходные с мамой, но его статус в обществе обязывал либо играть в карты, либо заниматься спортом с другими успешными горожанами. Папа выбрал спорт, потому что ему тоже необходимо было находить свой внутренний баланс, как говорила мама.

Гораздо позже, после того, как мы собрали спелые красные томаты и уселись под солнышком с прохладным лимонадом, я с нетерпением завела интересующий меня разговор:

– Отчего папа так взорвался, когда речь зашла о Джаз-Поэт клубе? – солнечные лучи приятно согревали кожу лица. По-утреннему прохладный воздух бодрил не хуже чашки кофе. Я украдкой глянула на количество просмотров. Так и есть. Зрителей тоже интересовал этот вопрос.

– Твой папа слишком много работает. Ему в голову засела идея, что такие клубы посещает ненадежная молодежь, которая готовит какой-то заговор против правительства и Системы.

Мама рассмеялась. Она-то в подобные байки не верила. Я тоже. Да и кому захочется менять нашу Систему? Преступность была минимальной. Последние тюрьмы закрылись лет двести тому назад. Войны, болезни, голод – в Зеленых городах подобного не существовало. Конечно, за подобную жизнь приходилось чем-то жертвовать. В основном несвободой частной жизни и соблюдением множества строгих правил поведения. Наказаний было два – штраф или изгнание. Да и большинство дел решалось уплатой штрафа и потерей в Рейтинге. Изгнание к Зрителям без права вернуться в Зеленый город считалось самой страшной карой. Они изгонялись из Рая и обрекали себя на голод и тяготы в Красном городе среди Зрителей.

Зрителям жилось тяжело. Для посещения леса или рыбалки они должны были получать специальные карточки. Их пища отличалась от нашей. Никаких свежих овощей и фруктов. Сплошная химия. Они дышали грязным воздухом, бесконтрольно размножались и сами же умирали от болезней и бесконечных стычек. Когда-то жители Зеленых городов пытались научить их порядку, но те упорно отказывались его принимать. Они обвиняли нас в том, что мы хотим забрать что-то у них. Высмеивали наш стиль жизни, поэтому мы просто от них отгородились, но в знак доброй воли пошли на то, чтобы сделать свою жизнь видимой для них. Они должны смотреть на нас, брать с нас пример. По крайней мере, так нам рассказывали в школе.

– И что делать? Я хочу побывать в Джаз-Поэт, мне интересно, – мои губы задрожали. Еще вчера я знать не знала о Клубе, а сегодня мечтала оказаться там. Слепая зона – отсутствие камер. От мыслей о подобной свободе я чувствовала, будто у меня вырастают крылья. Несколько часов осознания, что на меня никто не пялится. Настоящая роскошь!

Пусть Зрители невидимы, пусть я никогда не встречу никого из них, но они есть. Всевидящее око, которое знает обо мне все – существует. Мама повертела в руке желтый помидор. Он был огромный и блестел на солнце. Она улыбнулась мне:

– Не волнуйся, завтра я уведу папу в театр, а ты спокойно сможешь сходить в свой клуб. Только не засиживайся и не выкладывай фотографии в Сеть. Все обойдется, – мама невозмутимо продолжила подрезать куст, а я быстро ее обняла.

– Мамочка, ты лучшая! – воскликнула я. И не только потому, что любовь и уважение к родителям было одним из важнейших правил жизни в Зеленом городе. Я своих родителей обожала и считала самыми лучшими на свете.