Текст книги "Девушка в золотом"

Глава 8

Был полдень середины кармабаты. Солнечные лучи ласкали своим приятным теплом тела мальчишек, которые бегали по степи, играя в догонялки. Рядом с ними мирно паслись стреноженные лошади, недалеко от них разбрелось большое стадо овец. Его молодой пастух лениво ходил между своими подопечными, периодически похлёстывая длинной плёткой. Вдруг раздалось тревожное ржание пегой кобылы, за ней заволновались другие лошади. Заблеяли овцы, сгрудившись в одном месте. Пастух приложил козырьком правую руку к глазам, долго вглядывался в сторону запада, затем востока, замахал руками и закричал мальчишкам, чтобы те бежали к стойбищу.

На востоке появилась еле заметная пыль, которая слегка запачкала солнечные лучи. Но с каждой минутой она становилась всё плотнее, расширяясь ввысь и в стороны, пока солнце не потемнело в её массе. Послышался топот коней. Он становился всё громче и зловещее. Лежащие на солнышке сурки попрятались в свои норы, замолкли птички, даже оводы, вечно кружащиеся над лошадьми и овцами, куда-то подевались. Земля зарыдала под ударами сотни копыт мчащихся лошадей. Пастух всё ещё стоял и смотрел в сторону востока. На его лице отразились волнение и испуг. Он пытался отогнать своё стадо, но оно не слушалось, овцы сбились в одну кучу и боязливо блеяли. Пастух стегал их плёткой, покрикивал, бегая вокруг, не забывая следить за всадниками.

Со стороны стойбища выдвинулся большой отряд, возглавляемый Мермером. Он состоял как из воинов, принимавших участие во многих походах, так и молодых, которые прошли посвящение совсем недавно. Поравнявшись с пастухом, Мермер приказал тому гнать стадо к стойбищу. Но увидев несчастных, жавшихся друг к другу животных, крикнул что-то своим воинам, которые стали нещадно хлестать овец, понявших наконец-то, чего от них хотят. Они потрусили в нужную сторону, продолжая тереться друг о друга боками.

Мермер со своими воинами помчался в сторону чужих. Вскоре можно было различить приближающихся всадников. Их было чуть больше сотни.

«Интересно, что им надо, – подумал Мермер, разглядывая конников. – Для военных действий отряд малочислен». Он облегчённо вздохнул и остановился.

Всадники-чужаки тоже прекратили движение. Некоторое время два отряда смотрели друг на друга. Затем, как по команде, с обеих сторон отделились по два человека и поскакали навстречу. Они встретились ровно посередине того огромного степного пространства, что отделяло отряды.

– Приветствую тебя, Мермер, – с еле уловимым наклоном головы крикнул старший из двух чужаков.

– И я приветствую тебя, Ораст, – громко ответил Мермер, отметив про себя, как постарел тот за последние пять лет, что они не виделись. – С чем пожаловал?

– Наш царь шлёт привет вашему царю и просит принять его гонцов.

Ораст говорил с еле заметным заиканием, которого раньше у него не замечалось. Да и внешность военачальника тиграхаудов была не столь величественной, какой её помнил Мермер. Его это удивило и насторожило одновременно. «Видно, будут просить помощи», – подумал он и внимательно посмотрел на второго, ещё не успевшего отрастить усы молодого человека. Тот сидел на лошади в богатом убранстве. Его шапка отличалась от головного убора Ораста высотой и орнаментом. Да и сам он выглядел не как простой воин. Было в нём нечто, что вызывало желание подчиниться ему: гордо вскинутая голова, глаза, смотревшие дерзко, свысока, стройное сильное тело, царственная осанка. Мермер с удивлением смотрел на этого воина. Воина ли? Он ждал, когда Ораст представит ему своего спутника. Ораст хотел это сделать, но строгий взгляд молодого наездника заставил его остановиться. Мермер подождал мгновение и принял решение.

– Если вы к нам с добром пришли и принесли хорошие вести, то, пожалуйста, располагайтесь здесь, – слегка растягивая слова, с показной вежливостью предложил Мермер. – О решении нашего царя мы сообщим вскоре, – быстро и резко закончил он.

Мермер развернулся и, не ожидая ответа, поскакал в сторону своего отряда, сопровождаемый молодым воином, недавно принявшим посвящение. Всё это время он стоял позади Мермера и внимательно прислушивался к тому, о чём и как разговаривали военачальники двух племён. Казалось, для него не было ничего важнее, чем этот разговор. Он не обратил внимания на пристальный взгляд молодого воина тиграхаудов.

– Ораст, если воины хаомаваргов такие же, что и тот, что сопровождал Мермера, то вряд ли они нам помогут, – с лёгким презрением сказал молодой тиграхауд.

– Не стоит судить по одному молодому, ещё не успевшему поучаствовать в боях воину, – ответил Ораст Лордоку, который был сыном царя тиграхаудов. – Ты впервые видишь хаомаваргов и не знаешь, на что они способны.

– Интересно. И на что они способны? – Голос Лордока звучал высокомерно.

– Хаомаварги сильны и телом, и духом, – слегка раздражённо ответил Ораст. Ему претил постоянный неуважительный тон Лордока, считающего себя лучше всех остальных. «Как же он похож на свою мать! Угораздило Скунха влюбиться в неё. С каждым годом она становится всё противнее и властнее. Упускает своего сына Скунх, упускает», – недовольно подумал Ораст, а вслух произнёс: – Я распоряжусь об устройстве лагеря.

Лордок кивнул и направил свою лошадь к отряду.

– Что думаешь, Мермер? Какие цели у тиграхаудов? – поинтересовался Спаргап после подробного отчёта своего военачальника.

– Помощи будут просить, – уверенно произнёс Мермер.

– Я полагаю, что тиграхауды будут просить нас о военном союзе. – Голос Спаргапа звучал убеждённо.

– Откуда такая уверенность, господин? – удивился Мермер.

– Встречу назначим через два дня. Подготовиться надо, – проигнорировав вопрос, объявил царь. – Устроим состязания между нашими воинами и воинами тиграхаудов. Посмотрим, кто на что горазд. Распорядись об этом. Вечером будет совет старейшин. Там и решим, как разговаривать с нашими нечаянными гостями.

Мермер кивнул и вышел.

– Я просил вас собраться, чтобы узнать ваше мнение по поводу прибывшего к нам отряда тиграхаудов, – с почтением обратился к старейшинам Спаргап и опустил голову в знак покорного ожидания ответа.

– Кто у них сейчас военачальник? Не Ораст ли? – послышался голос одного из старейшин.

– Да, во главе воинов стоит Ораст, – подтвердил Спаргап и внимательно посмотрел на старейшин.

Все они хорошо знали Ораста и наперебой стали высказывать своё мнение:

– Ораст – достойный человек.

– Он предан Скунху и никогда его не подводил.

– Верно, он честен и благороден. Помните, как он повёл себя в последней стычке между нашими племенами?

– Последний раз тиграхауды беспокоили нас лет пять назад, – раздался слегка хрипловатый, но хорошо поставленный волевой голос Нурвала, которого избрали главой совета старейшин после смерти Исара. – Помнится, мы разошлись почти мирно. Потери и у нас, и у них были невелики, – задумчиво продолжил он. – Что же понадобилось тиграхаудам сейчас?

Нурвал обвёл вопросительным взглядом всех старейшин и остановился на Спаргапе.

– Полагаю, всё дело в ахеменидах, – рассудительно произнёс царь. – Они давно пасутся около наших земель. Скунх ищет союзников, чтобы совместно противостоять империи.

– Ну что же, с соседями надо дружить, – заметил Нурвал. – Что думаешь, Спаргап?

– Согласен с тобой, – быстро ответил царь. – Но вы старейшины родов. Хотелось бы узнать ваше мнение. Я же распорядился пока развлечь наших гостей, устроив соревнования. Это будет полезно и нашим воинам, и тиграхаудам.

– Хорошо, дай нам время, – ответил Нурвал. – Мы будем держать совет.

Спаргап молча вышел из шатра. Солнце уже проделало больше половины своего пути и собиралось на ночной покой, уступив место луне, которая только приступала к работе и ещё не окрасилась в ярко-жёлтый цвет. Она была еле заметна на сереющем небесном своде. Спаргап любил наблюдать эту тихую борьбу между днём и ночью. Всматриваясь в зарождающееся ночное светило, он ясно осознал проблему, с которой пришли соседи с северо-востока. «Им нужна помощь. Эта же помощь нужна и нам. Интересно, что скажут старейшины и жрец?» – подумал он и, не ожидая приглашения, вошел в шатёр.

– Царь, мы пришли к единодушному мнению. – Голос Нурвала хоть и звучал по-старчески осипло, но имел нотки решимости и жёсткости. – Самую большую опасность для нас представляет империя Ахеменидов. Она, как огромный ненасытный паук, пожирает народы один за другим. Скоро они будут у наших земель. Одни мы с ними не справимся. – Нурвал сделал небольшую паузу, стараясь успокоить участившееся дыхание, и продолжил: – Посмотрим, что предложат тиграхауды.

Спаргап внимательно слушал Нурвала, всматривался в лица старейшин, которые согласно кивали в ответ на каждое произнесённое слово, на жреца, в глазах которого читалось одобрение, и с почтением озвучил своё мнение:

– Благодарю вас, старейшины. Вы мудры и проницательны. Нам сейчас действительно нужно не противостоять тиграхаудам, а заключить с ними военный союз. Это спасёт наши народы.

Он поклонился, оказывая тем самым уважение старейшинам, и стремительно вышел из шатра. К нему подошёл Мермер, который ожидал царя для получения распоряжений об отряде тиграхаудов.

– Господин, я выполнил твоё повеление. Завтра можем провести соревнования. Всё готово для этого, – чеканя каждое слово, отчитался военачальник. – Кого пошлём в отряд тиграхаудов?

– Думаю, стоит ехать тебе с несколькими нашими воинами, – ответил Спаргап. – Да возьми с собой и Кунке. Пусть учится общаться. Ты не против?

– Нет, господин. Тем более первый урок она уже получила, – с готовностью ответил Мермер.

Глава 9

Лордок лежал на приятно пахнущей степной траве и с замиранием смотрел на чёрное полотно неба, расцвеченное холодно-белыми звёздами, образующими причудливые узоры. На душе было спокойно, если не считать того момента, что из головы не выходил воин, сопровождавший Мермера. Что-то несуразное было в нём, непривычное для восприятия. Он не понимал что и от этого испытывал тревогу.

Лордоку недавно исполнилось пятнадцать, и он считал себя мужчиной, хотя усы и борода у него ещё не росли. Это расстраивало царевича и было причиной частой нервозности, которую он срывал на своих слугах. Его тринадцатилетний брат Сарух посмеивался над ним и имел на это право, так как на его верхней губе уже просматривались чёрные волосики, обозначавшие будущие усы, да и голос звучал более грубо, чем ещё не имевший признаков ломки голос Лордока. За это Сарух неоднократно был бит старшим братом, который ходил в любимчиках у матери. Зная, что мать никогда не даст его в обиду, а, наоборот, накажет обидчиков, даже если они младшие дети, Лордок вырастал в злобного, эгоистичного и жестокого человека, для которого не было авторитета, инда если это был отец или старейшины.

У него была цель – стать предводителем племени, о котором бы слагали легенды. Для этого Лордоку не надо было, по его разумению, распыляться на друзей. Потому их у него не было. Он не играл ни с кем в асыки, догонялки, прятки и прочие детские игры. Начиная с пяти лет Лордок усиленно занимался стрельбой из лука, метанием копья, но особенно ему нравились занятия с акинаком. Когда Лордоку исполнилось двенадцать, отец подарил ему акинак с ажурной бронзовой рукояткой и обоюдоострым лезвием, гарда которого имела бабочковидную форму, приспособленную для его руки. Этот меч был изготовлен специально для Лордока, чем он очень гордился, и царевич никогда с ним не расставался. Лордока можно было застать сидящим где-нибудь в укромном месте и разговаривающим с самим собой. Но если присмотреться внимательно, то будет заметно, что он ведёт беседу со своим акинаком, который бережно держит в руках. Для него этот опасный неодушевлённый предмет выполнял роль друга, которому он поверял свои сначала детские, а потом и юношеские тайны.

Отец посадил Лордока на коня в пять лет. Скунх надеялся, что конь, как это обычно бывает, станет сыну другом, о котором тот будет беспокоиться, за которым будет ухаживать и благодаря которому его зарождающийся эгоизм и жестокость будут сглажены. Но этого не произошло. Конь был норовистым и часто скидывал Лордока с себя. Лордок же отвечал тем, что нещадно хлестал коня плёткой. Такие отношения длились около года, пока конь не сделал вид, что смирился с жестокостью хозяина. Он часто глядел на него злым взглядом, но выполнял все хозяйские приказы. Лордок иногда поглаживал коня, но тот всегда фыркал недовольно.

– Ты говоришь, хаомаварги сильны телом и духом, – обратился царевич к подошедшему Орасту. – В чём их сила? Чем они отличаются от нас?

– Уже поздно. Твоя постель готова. Завтра у нас тяжёлый день. Надо отдохнуть, набраться сил, – игнорируя вопросы, спокойно произнёс Ораст, ожидая, когда сын царя поднимется и пойдёт в свою походную юрту.

Лордок встал, стряхнул прилипшую траву и вплотную подошёл к Орасту.

– Почему ты не отвечаешь на мои вопросы? – гневно спросил он. – Отец послал меня как своего наместника в походе, и ты должен прислушиваться ко мне, выполнять мои распоряжения, – истерично крикнул Лордок.

– Скунх доверил мне заботу о тебе, – холодно заметил военачальник. – Но мне нравятся твои вопросы. Думаю, что ты сам найдёшь на них ответы, когда встретишься с хаомаваргами, – загадочно заключил он.

Царевич внимательно посмотрел на Ораста, в глазах которого искрилась хитрость, и безмолвно вошёл в свою юрту. Спал он тревожно, часто просыпался от своего крика. Ему снилось, что его скинул конь и он покатился прямо к ногам того воина, который сопровождал Мермера. Лордок чувствовал себя униженным, оскорблённым, втоптанным в землю.

Смех воина преследовал его даже после пробуждения. А проснулся он рано. Луна ещё не успела передать права дневному светилу, звёзды же поспешили исчезнуть с небес, а потому в степи было сумрачно. Так же сумрачно было и на душе Лордока. Он вымолил у отца участие в этом походе: очень уж хотел всем доказать, что достоин быть соратником царя и продолжателем его дел. Многие соплеменники недолюбливали его за взрывной и эгоистичный характер. Скунх об этом знал, а потому согласился отпустить Лордока. Он надеялся, что в походе его старший сын научится быть поистине взрослым. Перед прощанием Скунх дал Лордоку только одно напутствие:

– Запомни, сын, сильный человек предъявляет требование к себе, а слабый – к другим. Научись быть сильным человеком, тогда ты многое поймёшь и многое сумеешь.

Лордок вспомнил эти слова сейчас, когда на душе было неспокойно. Он не понимал почему. От этого злился и первым делом после пробуждения хотел кого-нибудь наказать, как он делал всегда. «Тогда я буду слабым, – подумал он. – Попробую разобраться сам».

После этого решения ему стало спокойнее. Лордок захотел пройтись по начинающей просыпаться степи. Его удивил запах, не имеющий определённости, настолько он был богат по цветочному звучанию. Внезапно в уши Лордока полились тонкие, ласкающие и одновременно призывные звуки птичьих песен. От неожиданности он остановился и стал прислушиваться. Лордок удивился. Впервые он столкнулся с иррациональным, с тем, что не связано с его великой целью, и это его умиротворило. На вечно хмуром лице появилась улыбка.

Когда царевич вернулся в лагерь, он застал там прибывших хаомаваргов. На этот раз Мермера сопровождали пять воинов. Четверо из них находились рядом с походной юртой Ораста и с интересом осматривали раскинувшийся в степи лагерь. Они улыбались, глядя на борьбу двух пар воинов с голыми торсами, одетых в тонкие войлочные штаны. Другие тиграхауды окружали борцов и улюлюканьем подзадоривали их.

– Что? Увлекательно? – спросил Лордок хаомаваргов и, не дожидаясь ответа, вошёл в юрту Ораста.

– Прекрасно. Договорились, – пожимая руку Мермеру, подытожил Ораст встречу двух военачальников. Увидев входившего Лордока, он представил его своим гостям.

Лицо царевича исказила гримаса гнева, вызванного тем, что Ораст провёл переговоры без него. Юноша знал, что Ораст недолюбливал его, но это его не волновало. Любовь – чувство личного плана, он, в конце концов, не девочка, чтобы его любили. Но Ораст выказал неуважение к нему, непочтение к сыну царя. Лордок рассматривал это как оскорбление не только его самого, но и его отца. «Ты у меня ещё попляшешь!» – позлорадствовал в душе Лордок. Но тут он увидел воина, который в первый раз сопровождал Мермера. Тот стоял рядом с военачальником хаомаваргов и внимательно смотрел на Лордока. Что-то притягательное было в этом взгляде. Лордок смутился, что для него было необычно, и почувствовал, как кровь приливает к лицу. Лёгкая дрожь пробежала по его телу. Это не осталось не замеченным Орастом.

– Лордок, надо поговорить, – с еле заметным пренебрежением обратился к царевичу Ораст, когда гости вышли из юрты. – Хаомаварги приглашают нас прибыть к ним завтра, когда солнце будет в зените.

– Отлично. А почему не утром? – дрожащим от негодования голосом спросил Лордок, уловив лёгкое презрение в словах Ораста.

– Ты разве не знаешь, что великий Митра благоволит тем делам, что начинаются на высоком солнце? Завтра предстоит знаменательный день для наших народов. Если мы придём к согласию, то приобретём великую силу. – Ораст сделал паузу, наблюдая за юношей. – Тебя что-то тревожит? – спросил он.

– Почему ты не дождался меня? – почти выкрикнул Лордок. – Напомню, что я замещаю в походе отца, нашего царя. Это значит, что за мной последнее слово. Ты ставишь меня в неудобное положение перед хаомаваргами. – Голос царевича приобрёл истеричные ноты. В глазах у него потемнело, он схватился за руку стоящего рядом Ораста.

Военачальнику впервые стало жаль Лордока, который выглядел сейчас как слабый, несчастный ребёнок, многого желающий, но не знающий, как получить желаемое. В голове Ораста всплыл разговор между ним и Скунхом перед походом.

– Я надеюсь, что этот поход изменит Лордока. Никаких поблажек, никаких уступок ему. Он такой же воин, как и все остальные. У него такие же права и обязанности, как у всех. – Голос Скунха был безапелляционным. – Единственное требование к нему – участвовать во всех переговорах. Лордок должен учиться общаться, видеть проблемы и пути их решения. Тебе же, Ораст, следует вести себя так, чтобы мой сын чувствовал свою ответственность за результаты похода. Не дави на него, не выказывай неудовольствия и не злись. – Скунх сделал небольшую паузу, после которой его голос смягчился и стал рассудительным. – Лордок себялюбив чрезмерно. Он никого не любит и не видит, кроме самого себя. Меня это пугает и настораживает. Я боюсь потерять сына, ибо себялюбие – путь к самоубийству. Оно приводит к одиночеству, к застою, к засыханию. У Лордока нет ни одного друга, он варится в собственном котле, не развиваясь, не радуясь жизни. Я знаю, что у него есть цель – стать лучшим правителем племени. Но, к сожалению, мой старший сын не понимает, что для реализации великой цели он не должен думать только о себе. – Скунх вновь остановился, подумал и продолжил: – Ораст, постарайся повлиять на Лордока, победить его себялюбие, заменив самолюбием, которое по своей сути есть сила, способная даже землю сдвинуть с места. Считай, что это моё поручение тебе на время похода.

– Я понял тебя, мой господин, – ответил Ораст, внимательно слушавший Скунха. – Задача, конечно, не простая. Царевич действительно высокомерен, неуважителен, с презрением относится к окружающим его соплеменникам. – Тут он спохватился, боясь, что сказал непотребное, но, увидев выражение согласия на лице царя, продолжил: – Думаю, что она выполнима. И этому будет способствовать то, что в это время царица, его матушка, не сможет повлиять на царевича.

У Ораста было два взрослых сына, из которых он сделал прекрасных воинов, так что опыт воспитания у него был. Он надеялся, что поручение царя будет выполнено. Главное для него сейчас, когда Лордок в гневной форме высказал своё недовольство им, самому не разгневаться, не показать своего пренебрежения к нему, не дать повода для раздражения.

– Царевич, я совершенно с тобой согласен. Ты, как представитель нашего царя, должен присутствовать на всех переговорах и принимать решение. Но сегодня была встреча двух военачальников и решались вопросы их компетенции. Твой статус выше этой встречи. Моя обязанность – доложить о её результатах, что я и сделал.

Лицо Лордока смягчилось. Еле заметная улыбка появилась на нём. Он даже приосанился. Потом слегка кивнул и пошёл в сторону своей юрты.