Текст книги "Последняя любовь лорда Стентона"

Глава 5

– Вчера мы ловко все обставили. Ход с водкой был удачным. Полагаю, граф Разумов немного расслабился и не ждет выпада в свою сторону. – Сэр Освальд закончил протирать стекла пенсне, поднял голову и проводил задумчивым взглядом удаляющегося по дороге к озеру короля, принцессу, а также леди Альбинию с двумя посланниками.

Алекс согласно кивнул. Король Дарий и его дочь могут обойтись какое-то время без них. Каковы бы ни были надежды правителя Иллиакоса на брачный союз, который укрепит связи с Англией, он сам к этому не готов, а потому не желает способствовать возникновению необоснованной уверенности. Он отлично помнит жизненные уроки. Если не удавалось избежать общества юных девушек, он старался сделать так, чтобы они смотрели на него как родные сестры.

– Если удача будет и дальше на нашей стороне, через неделю подпишем весьма выгодное соглашение.

– Думаю, потребуется чуть больше времени, – заключил сэр Освальд, увлекая племянника в сторону замка. – Генеральная линия ясна, но нам надо не отступить ни на шаг. Помни, Александр, это самый важный договор за все годы правления Дария, он не захочет, чтобы было очевидно, с какой готовностью он его подписывает.

– Я помню.

– Знаю, потому и удивлен темпом, который ты взял. Разумов и фон Хаас все еще надеются получить больше выгоды, и мы должны сделать все, чтобы им казалось привлекательным то, что мы готовы отдать. Много лет назад я объяснял тебе, что главное – терпение. Мне казалось, ты все понял. Или случилось то, о чем мне неизвестно?

Алекс покачал головой. Шрам на боку внезапно стал чесаться, это раздражало и причиняло дискомфорт, подобного с ним не случалось очень давно. К тому же, впервые за прошедшие годы, появилось желание вернуться в комнату в замке на Иллиакосе и поговорить с девушкой в вуали. Конечно, с дядей он не собирался обсуждать подозрения насчет мисс Джеймс. На данный момент он не может с уверенностью сказать, была это она или нет. Да и какая разница? Для дела никакой, только для него лично.

– Вчера за ужином тебя что-то насторожило?

Алекс пожал плечами, услышав вопрос. Лучше бы дядя остался в Лондоне, его проницательность очень мешает. Не дождавшись ответа, сэр Освальд продолжил:

– Мне показалось странным, что король обращается к мисс Джеймс, как к секретарю, который в курсе его дел. Признаться, я был удивлен, когда Альбиния сообщила о желании короля включить в список приглашенных на ужин мисс Джеймс, теперь-то я понимаю, в чем причина. Склоняюсь к тому, что она играет при дворе более важную роль, чем возможно в ее возрасте. Укоряющий взгляд на короля навел меня на мысль, что их отношения более близкие, чем может показаться. Думаю, тебе стоит оказать внимание мисс Джеймс и понять природу такого влияния на Дария. Знаю, ты давно отказался от обольщения как метода ведения дел. Жаль, ты справлялся успешно, а мог и лучше, если бы действовал осмотрительнее… Хотя мне кажется, мисс Джеймс не очень восприимчива к подобным уловкам и больше скрывает, чем позволяет себе показать.

Алекс оглядел хорошо знакомый, безупречно ухоженный сад. Возможно, мисс Джеймс состоит в любовной связи с королем. Он не рассматривал такой вариант из-за личного интереса, кроме того, за ужином она была холодна и немногословна. Однако с дядей нельзя не согласиться, в мисс Джеймс больше скрыто, чем выставлено напоказ. В ней нет ничего, что притягивало бы взгляд, и все же что-то заставляло его удержать. Во всем остальном ужин прошел весьма предсказуемо. Кроме присутствия мисс Джеймс, Алекса ничто не отвлекало. Он дал себе слово при первой же встрече прямо спросить ее и покончить с загадками. Не стоит отвлекаться от важных дел по пустякам, например, следить украдкой, как она пьет вино, смакуя каждый глоток, представлять, что оно перетекает из бокала, обволакивает язык, оставляет на губах терпкий и яркий вкус. Он не сразу заметил, что невольно поднял собственный бокал, словно хотел ощутить то же самое, но сразу отставил и переключился на принцессу, напомнив себе о деле, будто мисс Джеймс могла ему помешать. Все же его внутреннее состояние сделало фразу, произнесенную с целью остановить разговорившегося Разумова, излишне эмоционально окрашенной. И последняя тема была неуместной, слишком личной для делового ужина. Подобное Стентон не поощрял, если не имел конкретной цели, однако на этот раз не стал пресекать из простого любопытства.

– Хочу прогуляться, надо подышать свежим воздухом.

Сэр Освальд одобрительно кивнул:

– Хорошо. Приведи мысли в порядок, чтобы не упустить ничего важного.

Алекс вскинул бровь.

– Я совершил ошибку?

– Нет, и я хочу быть уверенным, что не совершишь.

Алекс тихо выругался, и дядя, криво усмехнувшись, зашагал в противоположном направлении.

Жаль, что нет времени на конную прогулку или работу в мастерской, но необходимо некоторое время побыть наедине с собой. Алекс решил, что сейчас никого нет в той части сада, которую леди Альбиния превратила в огород целебных растений и выращивала цветы и всевозможные травы.

Он прошел через калитку в поросшей мхом стене и сразу понял, что ошибся. Сначала он случайно и весьма некстати оказался в библиотеке, теперь здесь. Не странно ли такое стремление девушки посещать места, не предназначенные для гостей?

Мисс Джеймс присела у небольшого растения с темно-зелеными махровыми листьями и с улыбкой что-то бормотала себе под нос. Алекса посетила та же мысль, что во время ужина: девушка казалась слишком неординарной личностью для незначительной роли, выделенной ей в постановке. Она не замечала ничего вокруг, даже то, что подошедший мужчина разглядывал ее с интересом. С нее можно писать картину «Молодая женщина с целебными травами».

Капор лежал на траве, ленты были похожи на раскинутые руки. В ярком солнечном свете оттенок красного дерева в волосах стал заметнее. Они были собраны в пучок на макушке, но от Алекса не укрылось, какие они густые. Даже удалось представить, как красиво они будут лежать, распущенные, на спине. Тогда с нее можно будет писать картину совсем в другом стиле.

Отбросив мысли, он, пользуясь случаем, принялся внимательно изучать мисс Джеймс.

Она теперешняя разительно отличалась от той, что сидела вчера за столом. Не такая чопорная и собранная, она расслабилась и стала похожа на простую юную девушку, любящую жизнь и способную ей радоваться.

Алексу удалось разглядеть лицо, и он понял, что ошибался на ее счет. Конечно, она не была так красива, как принцесса Ариадна, но очень мила и женственна, о чем, похоже, сама не догадывалась, поскольку не только не подчеркивала явные достоинства, но и делала все, чтобы их скрыть. Глаза ее были такими лучистыми, что могли соперничать с солнцем, и так же согревали.

Алекс сделал шаг и решительно направился к мисс Джеймс, поглядывая исподлобья, будто готовился к бою с коварным врагом.

– Что это? – выпалил он, глядя, как девушка перебирает пальцами листья, срезает те, что побледнее, и складывает в корзину.

Мисс Джеймс вскрикнула и выронила ножницы. Покачнувшись, села в траву и принялась водить рукой, пытаясь их нащупать. До Алекса долетел аромат лимона, смешанный еще с чем-то незнакомым, более густым и плотным. Алекс наклонился, поднял ножницы, протянул девушке и уставился на растение, пытаясь переключить внимание.

– Простите, что напугал вас. Что это за растение? Пахнет лимоном.

– Это пеларгония. Очень полезный цветок, например, отпугивает комаров, хотя здесь это не так актуально, как на Иллиакосе.

Алекс поднял край льняной салфетки, прикрывавшей корзину, и оттуда вырвался многослойный аромат нагретых солнцем растений. Он был таким неожиданно резким, что Алекс отпрянул. Однако голова сразу стала ясной. Вероятно, все же он недооценивал целительную силу даров природы.

– Что еще вы стащили из сада кузины Альби?

Улыбка, внезапно озарившая его лицо, была подобна вспышке молнии, однако ответ девушки был сдержанным.

– Я получила разрешение взять все, что пожелаю, милорд.

– Ведь я не пытаюсь поймать вас за руку, мисс Джеймс. Моя тетушка без ума от своих растений, может говорить о них часами, но никогда не пускает в свои владения посторонних. Знайте, эта милость дорогого стоит.

– Я не посторонняя, хоть и не отношусь ни к травам, ни к цветам. Возможно, леди Альбиния пытается узнать меня лучше, поэтому и позволила прийти в сад. Скажите, она всех людей классифицирует?

– Только тех, которые не кажутся ей скучными. Мне она так и не сказала, к какой группе отнесла, боюсь, это не сулит ничего хорошего. Кстати, вам известно, что люди также могут быть овощами или фруктами? Моему отцу она сообщила, что он – репа. Я думаю, может, неплохо, что я не интересен своей тетушке?

– Репа? Надеюсь, я тоже останусь для нее загадкой. Вдруг выяснится, что я для нее капуста или, того хуже, фенхель. Ненавижу фенхель. – Кристина рассмеялась, в глазах заплясали искры.

Пространство расступилось, время вернуло Алекса в прошлое. Он ясно увидел девушку в вуали, читавшую объявления и смеявшуюся над его острыми комментариями. Черт, оказывается, он ошибочно думал, что все стерлось из памяти. Теперь понятно то беспокойство, которое он испытывал в библиотеке, как казалось, без видимой причины. Ее голос и аромат пробудили воспоминания, хоть он не сразу это осознал. Получается, мисс Джеймс и есть его спасительница.

Тело отозвалось дрожью от внезапного интереса, о причине которого Алекс старался не думать. Девушка идеально вписывалась в картину сада, ее смех и веселый взгляд были прекрасны, как этот погожий день. Мисс Джеймс отличалась от тех женщин, с которыми ему приходилось иметь дело, но Алекс всегда любил исследовать новое, правда, если женщина обладала опытом и готовностью к необременительной связи. Если предположения дяди верны и она действительно любовница короля, значит, обладает опытом, хотя в этом случае для него недоступна.

– Я тоже не любитель фенхеля. Не терплю запах лакрицы.

Девушка забавно наморщила нос. Алексу захотелось провести пальцем по ее переносице, по губам, все еще растянутым в улыбке. Черт, с этим надо что-то делать, нельзя так реагировать на женщин, тем более человеку с его опытом.

– А что вам нравится? – спросил Алекс, не желая завершать разговор. Он знает, кто она, однако тайна ее еще не раскрыта полностью. Освальд и Альби правы: есть в мисс Джеймс нечто таинственное, скрытое глубоко внутри, и ему любопытно понять, что же. – Может, вы поможете Альби… леди Альбинии в ее классификации людей?

Кристина склонила голову и посмотрела на ползучие растения, высаженные у стены, отделявшей грядки с травами от остального сада. Тяжелые пряди волос выбились из прически и упали на плечи. Алекс едва сдержался, чтобы не коснуться их пальцами. Черт, долго ли ему еще выносить эти мучения? Похоже, долго.

– Знаете, мне одного растения недостаточно. Хорошо каждый день быть разной. Оставаться ограниченной рамками одного определения – все равно что обладать всего одной книгой. Мне сложно это представить, хочется иметь много-много книг. Возможно, такому человеку, как вы, это нелегко понять.

– Думаю, я очень хорошо вас понимаю. Почему вы считаете, что мне это сложно?

– Вы уже так живете. Поэтому леди Альбинии трудно отнести вас к какой-то одной группе.

– Вы полагаете, моя жизнь столь разнообразна и легка? Я могу делать что пожелаю, когда пожелаю? Возможно, у меня больше свободы, чем у вас или других людей, но большинство преимуществ кажутся таковыми лишь на первый взгляд. В конце концов, у всех есть обязательства. В поместье работают более двух сотен человек, и все зависят от меня, не говоря уже о министерстве иностранных дел. Конечно, я лишь винтик в системе, но серьезно отношусь к своей роли. Поверьте, я так же несвободен, как и все остальные люди.

Ее пытливый взгляд скользил по лицу, словно она пыталась понять, насколько он искренен. Напряжение постепенно отступало, и к окончанию его речи она уже опять улыбалась. Порыв теплого ветра разметал ее непокорные локоны, потом добрался и до Алекса, отчего показалось, что мисс Джеймс сама прикоснулась к нему. Он не сразу смог собраться с мыслями и сосредоточиться на ее словах.

– Говорят, зависть мелочна, – произнесла она, подставляя лицо ветру. – Я не должна так говорить, простите. И не хотела обвинить вас в беспечности. Вы превосходный дипломат и серьезно относитесь к работе. Но ваша жизнь наверняка насыщена событиями, к тому же вы владеете правом выбора, хотя, возможно, не всегда им пользуетесь. Я искренне верю, что вы придете к соглашению с королем Дарием, и безопасность будет обеспечена Иллиакосу на многие, многие годы.

Алекса насторожила тревога в ее голосе.

– Вы так за него переживаете?

Кристина взяла несколько листиков из корзины и повертела в руках.

– Что же в этом удивительного? Конечно, я обеспокоена будущим принцессы Ари… Ариадны, хочу, чтобы жизнь ее была долгой, безоблачной и счастливой, а это во многом зависит от того, какой договор будет подписан здесь. К тому же Иллиакос – мой дом.

– Но вы ведь наверняка родились не на острове.

– Нет, в Англии, но это ничего не меняет. Дом – место, где тебе приятно находиться.

– Будь это критерием, многих людей можно счесть бездомными.

– Да, вы правы. Я и сама была в их числе многие годы. Первые десять лет жизни меня никто не любил и не ценил, я была нужна лишь кузенам, которые перекладывали на меня ответственность за все шалости.

– Хорошо вас понимаю. Первые десять лет жизни меня вообще никто не замечал, кроме Альби. Расскажите, что было потом? Вы приехали на Иллиакос?

– Да, с отцом. Сначала король и Ари были для меня лишь работодателями папы, но вскоре я ощутила себя нужной им. Потому мне небезразлично, что с ними происходит. Леди Альбиния говорила, у вас две сестры. Представьте, на что бы вы пошли в случае угрозы их будущему?

– Я устранил бы угрозу.

Кристина вскинула голову и посмотрела на него, широко распахнув глаза. Стальные нотки в голосе произвели впечатление.

– Вот и объяснение. Мы с Ари не родные по крови, но она мне как сестра. Король делает все, чтобы обеспечить ей благополучное будущее, он не хочет, чтобы страна оказалась на линии огня в битве между турками и греками.

Она отвела взгляд и принялась перебирать веточки и листья в корзине, связывать их в пучки. Алекс неотрывно следил за ее ловкими пальцами – длинными и тонкими, но не по-женски сильными. Они предназначены для чего-то более серьезного, а не просто держать веер или чашку с чаем. Он вспомнил, как они касались его кожи… Невольно потянулся, лишь в последнюю секунду сумев остановиться.

Алекс взял веточку с изрезанными по краю листьями и мелкими белыми цветочками.

– Что это за растение?

– Мята с берега озера.

Кристина оторвала несколько листьев, потерла между подушечками пальцев и протянула руку Алексу. В нос ударил сильный аромат мяты. Он удержал ее руку и несколько раз глубоко вдохнул.

– Для чего ее используют? – спросил он не из любопытства, а для того, чтобы получить подтверждение своим догадкам.

– Во многих случаях. Болезни желудка, нервные заболевания, раздражительность.

– Она сладкая?

– Сладкая?

– Да. Мята имеет сладкий вкус?

Он бы сам мог ответить на вопрос, слизнув сок с кончиков ее пальцев.

– Нет. Надо добавить сахар, я так делаю, когда готовлю настой.

Рука едва заметно дрожала. Неудивительно, ведь он намеренно заставил ее нервничать. Добропорядочные юные девушки не привыкли к такому обращению, многие из них в такой ситуации лишились бы чувств. Или принялись бы ждать скорого предложения выйти замуж. По всем правилам Алексу стоило удалиться, но он даже не выпустил ее руки и сильнее надавил на пальцы, отчего аромат мяты стал резче. Он уловил также легкий запах полевых цветов и прохлады.

– Зачем вам настой? Вы больны?

Мисс Джеймс покачала головой и посмотрела на их сплетенные пальцы. Алекс сделал вид, что не понял намека отпустить ее.

– Для короля. У него бывает бессонница.

– Какая преданность. Что еще вы делаете для короля?

Кристина попыталась выдернуть руку, но у Алекса была стальная хватка. Интересно, как бы она отреагировала на прямой вопрос: являются ли они любовниками? Вероятно, вонзила бы в него, Алекса, ножницы. Осталось бы ее лицо невозмутимым? Еще шесть лет назад он понял, что эта девушка не такая кроткая овечка, какой хочет казаться. Впрочем, отчасти ей это удается, однако очевидно, что приходится постоянно сдерживать темперамент и эмоции. Она в любую секунду может вырваться и нанести удар. Нет, мисс Джеймс – не послушная служанка. Эта девушка готовится занять одну из главных позиций, но, прежде всего, стремится обосноваться в королевской семье и стать незаменимой. Мисс Джеймс сама косвенно подтвердила свое желание добиться значительно большего.

Алекс резко выпустил руку Кристины и выпрямился. Она подняла голову, в этот момент солнце вышло из-за облака и осветило ее лицо, сделав глаза похожими на два сверкающих сапфира. Она выглядела такой чистой и невинной, одновременно много знающей и понимающей, как Ева в райском саду после того, как вкусила плод древа познания. Первым желанием было повалить ее на траву, зарыться пальцами в волосы и целовать. Разумеется, он никогда бы не позволил себе подобное.

– Думаю, сейчас самое время похвалить ваши навыки целительницы, которые спасли меня шесть лет назад. Не так ли, Афина?

Мисс Джеймс успела встать и, услышав его слова, едва не выронила корзину. Она отступила на шаг, явно шокированная. Удивительно, неужели она не ожидала, что будет узнана?

– Ты понял? Ари тебе сказала?

– Нет. Как ты могла подумать, что я не узнаю твой голос и манеры? Впрочем, это не важно. Я не поблагодарил тебя должным образом перед отъездом. Приятно, что мне представился шанс все исправить.

– Рада была помочь, милорд. А теперь мне надо идти приготовить отвар, пока травы свежие.

– Разумеется. Не дай бог, ты оплошаешь, не справишься с ролью служанки, и сон короля будет неспокойным.

Провокационные заявления он применял нечасто, но сейчас очень кстати метод сработал. Мисс Джеймс покраснела и поджала губы.

– Я и забыла, каким ты можешь быть… резким. Подобное поведение не пристало дипломату.

Алекс сжал зубы, но заставил себя улыбнуться.

– Ты права. Люди, связанные с политикой, привыкли верить, что готовы к любому повороту событий. Мне стыдно, но я сразу не понял, что это ты. Не стоило мне злиться на тебя из-за собственных ошибок.

– Ты не мог меня узнать. Лица ты не видел, к тому же прошло много лет.

– Итак, твое настоящее имя Тина Джеймс? Или Афина?

– Ты опять ошибся. Я Кристина Джеймс. Ари стала называть меня Тина, когда мы приехали на Иллиакос, она была ребенком. Думаю, именно поэтому король стал называть меня Афиной.

– А тебе какое имя больше нравится?

– Что, прости?

– Ты какое из имен предпочитаешь? Или готова принять любое, какое для тебя выберут?

– То, что нравится мне, не встречается в жизни таких, как я. – Переход от спокойствия к гневному восклицанию был таким внезапным, что Алекс отшатнулся. – В ней есть обязанности, есть то, что я пусть и с трудом, но могу терпеть, и есть свобода думать, о чем хочу, это мне милее всего. Первые две вещи пришли в мою жизнь из вашего мира. И только третье принадлежит мне одной. Такие, как вы… мужчины, вы не имеете никакого представления… Тот факт, что вы позволяете себе говорить со мной в подобной манере, задавать вопросы с видом человека, знающего ответы, доказывает, насколько вы самонадеянны и… высокомерны!

Алекс слушал и понимал, что поступил неосмотрительно и глупо. И не имеет значения, насколько близка она с королем. Стремясь разрядить обстановку, он нагнулся и поднял ее капор, попутно обдумывая, что сказать.

– Прошу, мисс Джеймс. Ваш капор. Возможно, вам неизвестно, но без него женщинам в Англии не стоит выходить на улицу.

Она вырвала из его рук головной убор, развернулась и быстро пошла к калитке.

– Я советовал тебе очаровать девушку, а не раздражать ее. Какой прок от того, что ты сделал?

Алекс повернулся и увидел стоящего в шаге дядю Освальда.

– Ты следишь за мной? Не слышал о невмешательстве в частную жизнь?

– Если бы я соблюдал все правила, где бы сейчас был? Слава богу, мне уже не приходится подглядывать и подслушивать через замочные скважины. Кстати, хочу отметить, было любопытно услышать новые интонации в твоем голосе, Александр.

– О чем ты?

– Незнакомые и неуместные, возможно, вредные для нашего дела. Если мисс Джеймс состоит в интимной связи с королем, ты только что потерял потенциального союзника. Позволь спросить, зачем ты это сделал?

– Я не должен отчитываться перед тобой, дядя.

Сэр Освальд поправил пенсне, но оставил его на носу.

– Верно, не должен, – кивнул он с неожиданной улыбкой. – Ты должен держать ответ перед Кеннингом, а тот перед королем и народом Англии. В этой схеме мне нет места. Пойдем, хочу выпить бокал вина, прежде чем мы вернемся к разговору.

– Проклятье!

Кристина вскрикнула, когда из стоящего на краю камина чайника на руку брызнули капли кипящей воды. Она, только она сама виновата. Ее бдительность усыпили вежливость и обаяние Алекса, а он воспользовался ее состоянием и показал истинное лицо. Нельзя было позволять ему вновь нарушить ее внутренний покой. Он не стоит переживаний.

Кристина вдохнула аромат мяты и ромашки, но не ощутила привычного успокаивающего воздействия. Щеки и шея еще горели от гнева, а она уже давно не позволяла себе неконтролируемо выплеснуть эмоции. Шесть лет. Прошло шесть долгих лет. Странно, что кому-то удалось вытащить на поверхность переживания из прошлого. Ах, как обидно, что она поддалась на провокацию, как юная дебютантка. Теперь в голове крутились дюжины фраз, которые могли бы стать достойным ответом Стентону, но уже поздно, нужда в них отпала.

Даже спустя годы она помнила каждое его едкое замечание, но тогда не придавала значения, очарованная незнакомым красавцем. Почему же сейчас она не нашла в себе силы дать ему пощечину, как должна поступить любая девушка из хорошей семьи, если мужчина ведет себя вольно? Вместо этого она еще и позволила ему удержать руку и даже испытала волнение и головокружение от его прикосновений. Неудивительно, что он выдвинул грязные предположения об ее отношениях с королем Дарием. Ее поведение не в лучшую сторону отличалось от того, как следует вести себя добропорядочной молодой англичанке.

Кристина с досадой принялась растирать цветы ромашки и бросать их в чайник. Нет, лорд Стен-тон не имел права говорить с ней в таком тоне. Пусть он считал ее прислугой, но и в этом случае такое поведение непозволительно. Надо было поставить его на место. Что ж, радует лишь то, что больше ей не стоит бояться разоблачения.

Возможно, она была наивна, но действительно не ожидала, что Алекс ее узнает. Если бы она и предполагала подобное развитие событий, то, разумеется, совсем по иному сценарию. Он должен был выразить приятное удивление, радость и благодарность, задавать совсем иные вопросы, и не таким грубым тоном.

Вместо этого Алекс вел себя как неблагодарный, высокомерный болван. Показался ей надменным, терзаемым детскими комплексами, уверенным, что все в этом мире обязаны преклоняться перед ним. Видимо, женщины мечтали, чтобы красивый, как бог, наследник аристократического рода оказал им внимание. Кристина со злорадным удовлетворением пришла к выводу, что он мелкий человек со скверным характером. С такими мыслями ей будет легче пережить следующую неделю, а потом она вернется домой, ни о чем не сожалея. Детское увлечение забудется, не оставив рану в сердце, и все будет хорошо.

Она убрала чайник от огня и присела, отмахиваясь от вырывающегося из носика пара. Жаль, что скоро придется спуститься вниз и опять встретиться с лордом Стентоном. Остается надеяться, что он будет обращать на нее не больше внимания, чем прошлым вечером. Скорее всего, займется Ари, а она будет сидеть рядом и делать что ей велят, за отсутствием выбора. Что ж, она выполнит все с достоинством и высоко поднятой головой. Ей нечего стыдиться, и она не позволит себя унижать. Особенно лорду Стентону. С этим она справится.