Текст книги "Психическая саморегуляция функционального состояния человека (системно-деятельный подход)"

1.2. Психическая саморегуляция ФС субъекта труда: подходы, механизмы, методы

Разработка проблемы саморегуляции является одним из способов реализации гуманистической ценностной ориентации в психологии. Понятие «саморегуляция» широко применяется в различных сферах науки для описания работы живых и неживых систем, основанных на принципе обратной связи. Саморегуляция, присущая любому живому существу, является универсальным и фундаментальным свойством, которое обеспечивает приспособление, сохранение и развитие разнообразных форм жизни, а в целом – успешность их взаимодействия. Своего наивысшего уровня сложности и совершенства саморегуляция достигает в человеческой личности.

В психологии проблема саморегуляции психической деятельности человека рассматривается в работах С. Л Рубинштейна, Б. Г. Ананьева, Б. Ф. Ломова, А. Н. Леонтьева, О. А. Конопкина, П. К. Анохина, А. В. Брушлинского и др. В многочисленных исследованиях деятельности субъекта в современной науке накоплен большой пласт знаний о саморегуляции человека, его организма и личности. Системный и субъектно-деятельностный подходы позволили ученым реализовать в экспериментальных исследованиях саморегуляции принципы системности, активности, развития и обосновать, что именно саморегуляция составляет ядро психической деятельности человека.

Трудами И. М. Сеченова было положено начало последовательному формированию представлений о регуляторном характере различных психических явлений, конкретными механизмами которых являются «нервные регуляторы» [266]. Рассматривая их устройство и функционирование, автор подчеркивал, – и это для нас принципиально, – что самой существенной стороной в деятельности этих регуляторов является «согласование движения с чувствованием». Именно в этом процессе раскрываются внутренние резервы человека, дающие ему относительную свободу от обстоятельств, обеспечивающие даже в самых трудных условиях возможность актуализации.

Разработанные в рамках системно-структурного подхода концепции общей структуры деятельности человека-оператора позволили перейти к формулированию системно-функционального метода в изучении психологических процессов саморегуляции, разрабатываемого в лаборатории саморегуляции под руководством О. А. Конопкина [135–138]. Саморегуляция произвольной активности человека, пишет В. И. Моросанова, понимается в школе О. А. Конопкина, как «системно организованный психический процесс по инициации, построению и управлению всеми видами и формами внешней и внутренний активности, которые направлены на достижение принимаемых субъектом целей» [197, с. 35]. И если произвольная активность направлена на достижение результата, то процессы саморегуляции – на обеспечение психическими средствами процесса его получения. Это положение о саморегуляции вполне применимо к любой психической деятельности, а также к произвольной саморегуляции состояния. Если она имеет выраженный осознанный характер, то модель системы саморегуляции произвольной активности человека описывает в первую очередь информационный аспект процессов саморегуляции, а модель осознанного регулирования включает в качестве основных функциональные звенья и составляющие психической деятельности в понимании А. Н. Леонтьева [160].

В отличие от этого подхода к саморегуляции психической деятельности человека Н. А: Бернштейн рассматривает процессы саморегуляции в иерархической, многоярусной системе колец управления и корригирования [27]. Этот тип управления хорошо описывает саморегуляцию состояния и деятельности человека как процесс иерархического соподчинения нескольких контуров сознательного и бессознательного регулирования подсистем разного уровня, которые имеют функциональную взаимосвязь в рамках относительно сложной деятельности. По-видимому, внутри каждого из компонентов структуры деятельности существуют контуры саморегуляции, а также регулирования взаимоотношений между компонентами деятельности. Изменение различных звеньев контура регуляции может происходить одновременно, но с различной скоростью и направленностью. При перестройке всего контура саморегулирования, видимо, происходит трансформация в области биоэнергетических процессов.

Изучение психической саморегуляции на различных уровнях психического отражения – в ощущении и восприятии, представлениях и речемыслительных процессах, в психических состояниях и эмоциях – является одним из ведущих направлений в исследованиях надежности человека-оператора. Б. Ф. Ломов писал: «Очевидно, секрет высокой надежности человеческого мозга нужно искать в специфике его отражательных и регулятивных функций. В конечном счете, вопрос о специфике психического отражения является ядром проблемы надежности» [164, 165, с. 407–408]. Таким образом, исследование иерархической структуры механизмов саморегуляции человека в контексте различных видов его деятельности стало ключевым моментом в общей проблематике исследований в психологии труда и инженерной психологии.

Так, Г. С. Никифоров [204, 207], изучая механизмы саморегуляции и самоконтроля деятельности в задачах реализации общей программы по обеспечению надежной работы человека-оператора, подчеркивал, что такая реализация должна осуществляться на тех же основных этапах, на которых закладывается надежность технических средств системы «человек-машина». Такими этапами являются проектирование, производство и эксплуатация. И на каждом из этих этапов следует ориентироваться на определенную последовательность мероприятий, специально направленных на обеспечение надежности профессиональной деятельности человека-оператора. На всех этапах существования систем «человек-машина» должна проводиться и соответствующая работа по учету, формированию и созданию необходимых предпосылок для реализации самоконтроля как механизма надежности «человека-оператора». На всех этапах, но особенно на этапе эксплуатации системы «человек-машина», который автор считает самым важным, оператору необходимо иметь сформированные умения и навыки саморегуляции и самоконтроля.

Автор отмечает, что для повышения надежности работы оператора в измененных условиях необходимо обучить его не только психическая саморегуляция функционального состояния человека способам самоконтроля (саморегуляции) деятельности, но и приемам контроля функционального состояния с помощью, например, биологической обратной связи. И если в многочисленных работах, изучающих проблемы повышения надежности работы оператора, механизмы самоконтроля деятельности оператора на разных этапах профессиональной подготовки (профориентация, профотбор, тренировка) с учетом надежности всей системы «человек-машина», достаточно хорошо изучены, то аспекты самоконтроля функционального состояния, особенно в измененных условиях, изучены явно недостаточно.

В. А. Бодров рассматривает свойство профессиональной пригодности как регулятор деятельности или как ее заданный результат и включает в обеспечение этого качества, помимо состояния, профессиональные и индивидуальные характеристики субъекта, состояние активации, их взаимные компенсации, которые также рассматриваются им как определенные механизмы саморегуляции деятельности [31, 32, 36].

Именно в измененных условиях при воздействии неблагоприятных факторов наблюдаются заметные индивидуальные различия в способностях людей к саморегуляции и самоконтролю. Как отмечает А. Г. Спиркин, некоторые люди в очень напряженных и даже трагических ситуациях способны соединять саморегуляцию и самоконтроль, в то время как другие теряют над собой контроль уже в случае малейших неприятностей [278]. По-видимому, в обеспечение надежности работы операторов включаются не только механизмы саморегуляции и самоконтроля деятельности и функционального состояния, но также индивидуальные различия, проявляющиеся в способах реализации функций саморегуляции и самоконтроля в измененных условиях операторской деятельности.

Однако в данной и многих других работах при рассмотрении роли саморегуляции деятельности и функционального состояния в обеспечении надежности работы оператора все еще недостаточно изучены проявления саморегуляции в зависимости от индивидуальных особенностей операторов, мотивации и направленности личности. Именно этот аспект саморегуляции выделила Б. Ф. Зейгарник с соавторами, анализируя существующие методы и направления в исследованиях саморегуляции с позиций теории деятельности. Автор выделила два уровня саморегуляции: 1) операционально-технический, связанный с сознательной организацией действия с помощью средств, направленных на его оптимизацию; 2) мотивационный, связанный с организацией общей направленности деятельности с помощью сознательного управления своей мотивационной сферой [110].

Концептуальная модель первого уровня саморегуляции разработана О. А. Конопкиным на примере сенсомоторной деятельности [135]. Автор, как и другие исследователи, рассматривает волевое поведение как процесс производства новых мотивационных образований, способствующих развертыванию поведения в выбранном направлении и его саморегуляции. В процессе саморегуляции может быть использована целая система психологических средств: создание воображаемых ситуаций, расширение пространственно-временных границ действия и включение его в новые смысловые связи. В основе осознанной саморегуляции лежит рефлексия (как обращенность субъекта на себя и свою деятельность), которая является универсальным механизмом процесса саморегуляции. Она останавливает (фиксирует) процесс деятельности, отчуждает и объективирует его, что делает возможным осознанное воздействие на этот процесс.

Эти разработанные в рамках системно-структурного подхода концепции общей структуры деятельности человека-оператора позволили перейти при изучении психологических процессов регулирования и управления к новым аспектам саморегуляции, выделив как основные следующие: активность, система, развитие.

На основе анализа понятий «активность – реактивность» в работе сделана попытка классификации способов и приемов саморегуляции на непроизвольные и неосознаваемые и произвольные осознанные и целенаправленные. Предполагается, что в саморегуляции ПФС сосуществуют в одно время или сменяют друг друга эти два типа активности и по мере необходимости в определенных условиях активность преобразуется в самостоятельную творческую деятельность со всеми свойственными ей атрибутами. Активность как всеобщее свойство выражается в способностях к самоизменению, к изменению других объектов, в способности развивать определенные внутренние состояния, актуализирующие под влиянием внешних воздействий возможности и ресурсы человека.

Система рассматривается нами с помощью двух теоретических подходов: деятельностно-системного, развиваемого в работах А. Н. Леонтьева и его последователей, и системного, сформулированного в работах Б. Ф. Ломова, Б. Г. Ананьева, П. К. Анохина.

Основным методическим основанием нашей работы стало разработанное В. Д. Шадриковым представление о психологической системе деятельности (ПСД), в соответствии с которым деятельность представляет собой функциональную систему, имеющую многоуровневую, иерархическую, организованную и многокомпонентную структуру [313].

Развитие нами рассматривается также в аспекте системогенеза профессиональной деятельности В. Д. Шадрикова, который реализовал свои представления о ПСД в процессе обучения профессиональной деятельности [313].

При оценке понятия система особое внимание нами было обращено на формы взаимодействия систем, на представления системной детерминации в соответствии с предлагаемым подходом к саморегуляции как системе и деятельности.

Основываясь на этих принципах, мы попытались проанализировать существующие представления о саморегуляции состояния. Особое внимание уделено работам, в которых исследуются произвольные способы, приемы и средства саморегуляции состояния, сознательно применяемые человеком с определенной целью, мотивацией и в определенное время в своей профессиональной деятельности и в которых авторы пытаются рассматривать взаимодействие регуляторных систем разных видов деятельности с точки зрения взаимодействия их ПСД.

В предыдущем разделе мы описали некоторые современные представления о функциональных состояниях, об их детерминантах, механизмах и факторах возникновения и развития, а также о взаимосвязи состояний и деятельности, о не всегда эффективных и теоретически обоснованных способах внешней регуляции ФС. Поэтому в этом разделе основное внимание мы уделили проблемам саморегуляции и самоконтроля ФС.

Обобщение данных, содержащихся в научной литературе, позволило нам сделать некоторые выводы:

• В настоящее время проблема обеспечения надежности работы оператора, известная в психологии труда как проблема борьбы с «психологическими» отказами в операторской деятельности, тесно связана с исследованием механизмов саморегуляции и самоконтроля не только деятельности, но и ФС, роль которых возрастает в измененных условиях труда. При этом самоконтроль понимается как один из механизмов саморегуляции.

• При изучении надежности работы оператора, включающей исследование механизмов саморегуляции и самоконтроля, необходимо рассматривать их с точки зрения системного подхода в тесной связи с надежностью всей системы «человек-машина» в целом.

• Повышение надежности работы оператора в измененных условиях труда необходимо осуществлять только на основе экспериментальных данных, полученных в процессе изучения механизмов самоконтроля деятельности и функционального состояния, на всех этапах профессиональной деятельности и в различных условиях труда.

Однако в большинстве исследований, пишет Е. П. Ильин [116], решение проблемы оптимизации деятельности страдает односторонностью. Основные усилия ученых направлены на решение вопросов оптимального распределения функций между человеком и машиной, придания орудиям труда, органам управления, средствам и системам отображения информации оптимальных и стабильных характеристик. Значительно меньшее внимание уделяется проблеме регуляции работоспособности человека через управление его психофизиологическим состоянием, изменяющимся, в первую очередь, под воздействием экстремальных факторов, что приводит к снижению эффективности или даже срывам в деятельности.

Поэтому подход к проблеме обеспечения надежности работы оператора только на основании исследований эффективности саморегуляции операторов в их деятельности имеет частный характер, так как он направлен только на перераспределение внутренних ресурсов деятельности. Он не решает проблемы восстановления психофизиологических ресурсов и оптимальной работоспособности оператора как субъекта деятельности. Этот подход не решает также проблемы защиты от действия экстремальных факторов и обеспечения оптимальных внутренних условий деятельности. Для преодоления этих недостатков имеется другой подход – подход к проблеме субъекта деятельности. Именно в связи с этой проблемой ряд авторов указывают, что решение проблем эффективности и надежности тесно связано с проблемой состояний субъекта деятельности, их управлением и саморегуляцией.

Саморегуляция, как и всякое психическое явление, выступает как целостная система, одновременно функционируя в более широкой системе в единстве всей психики человека в целом. Об этом писал Б. Ф. Ломов: «Человек как бы находится на пересечении многих разнопорядковых систем. В этом плане о его осуществлении можно говорить как о полисистемном процессе. Принадлежность же человека к многим системам так или иначе проявляется в его психологических качествах. Множество оснований этих качеств порождает их многообразие и многосторонность. В то же время психика представляет собой нечто целое, интегральное. Целостность психических явлений, их неразложимость «на кусочки» отмечается обычно как одна из фундаментальных характеристик. Будучи многообразными, психические явления выступают как явления одной цепочки. Поэтому они и сами могут рассматриваться как система» [169].

Изучение системы означает рассмотрение структуры процесса или явления, предполагает выделение в нем механизмов, интегрирующих в целое элементы, связи, взаимозависимости иерархических уровней. Поэтому подход к изучению саморегуляции состояния непосредственно связан со спецификой объекта саморегуляции. Как известно, ФС является как бы производным от психофизиологического и психического состояний, так как в его диагностику и оценку включены показатели этих состояний.

Поэтому и при изучении саморегуляции ФС большое значение имеют представления и знания о саморегуляции психофизиологических и психических состояний как внутренних детерминантах ФС.

На уровне самого общего понимания ФС как отражения этого взаимодействия внутренних и внешних детерминант раскрываются особенности и противоречия различных подходов к саморегуляции ФС.

Сторонники одного подхода в своих исследованиях делают акцент на пассивное начало ФС, которое рассматривается ими как отражение, то есть реакция или изменение фона ПФС в ответ на требования деятельности. Исследователи, придерживающиеся другого подхода, рассматривают ФС как активное отражение, когда внутренние изменения в ПС и ПФС, а именно произвольная и целенаправленная саморегуляция ФС, подготавливают человека к деятельности, предвосхищают ее требования, производят коррекцию неоптимальных для деятельности ФС, стимулируют резервные возможности. Поэтому определяющими в регуляции ФС в процессе деятельности являются внутренние изменения, а именно саморегуляция, которая является условием формирования общей системы регуляции и ее стабильности. Функция саморегуляции заключается в способности развивать определенные внутренние состояния и таким образом компенсировать возмущающее воздействие условий и содержания деятельности на ПС и ПФС и как следствие – сохранение ФС, необходимого для, надежной работы.

Если к саморегуляции подойти с позиций Н. А. Бернштейна, которым было показано, что координационное управление каждым смысловым и двигательным актом строится по типу иерархической, многоярусной системы колец управления и корригирования [4], то такой тип управления свойственен саморегуляции психической деятельности человека в целом и состояния в частности. Регуляцию состояния и деятельности человека можно рассматривать как процесс иерархического соподчинения нескольких контуров сознательного и бессознательного регулирования как подсистем разного уровня, которые имеют функциональную взаимосвязь в рамках относительно сложной деятельности. По-видимому, существуют контуры саморегуляции внутри каждого из компонентов структуры деятельности, а также контуры регулирования взаимоотношений между компонентами деятельности. Изменение различных звеньев контура регуляции может происходить одновременно, но с различной скоростью и направленностью. При перестройке всего контура саморегулирования происходит, видимо, трансформация в области биоэнергетических процессов,

С этих позиций принцип системности заложен в анализе уже самих нейрофизиологических основ психики, системных процессов, объединенных в функциональную систему поведенческого акта. В связи с этим в экспериментальных исследованиях таких психических явлений, как психические состояния, психическая регуляция, необходимо использовать не только нейрофизиологические показатели, но и показатели функционирования других систем организма.

Исследования по формированию психологической и психофизиологической систем профессиональной деятельности также выявили в деятельности как целостном процессе большую значимость психофизиологического уровня регуляции [33, 53, 63, 65, 70, 84, 85, 108, 117, 120, 187, 295, 342 и др.] В этих работах показано, что формирование психофизиологической системы деятельности опосредствуется работой психофизиологических систем, в формировании которых существенная роль принадлежит активационно-энергетическим процессам. Активационные процессы непосредственно участвуют в установлении временных связей между различными функциональными структурами мозга, в формировании новых ассоциативных связей, способствуют переходу на оптимальный уровень бодрствования, на более адекватный для выполняемой деятельности уровень регуляции. Особенно ярко это показано и доказано в многочисленных исследованиях В. Блока [29], П. К. Анохина [13, 14].

Поэтому уже в процессе обучения деятельности одновременно с психологической системой формируется функциональная структура деятельности, обеспечивающая оптимальный уровень активации, ниже или выше которого степень организации этой деятельности нарушается [21, 26, 64, 84, 85, 132 и др.]. В то же время уровни оптимальной активации в процессе профессиональной деятельности в реальных условиях и на этапах обучения и тренировки различаются. Особенно это относится к тем видам профессиональной деятельности, которые осуществляются в особых или стрессогенных условиях. Эти условия вызывают в уровне активации значительные сдвиги, которые, в свою очередь, приводят к деформации активационного компонента деятельности, изменениям в мотивации, искажениям в приеме и хранении информации, нарушениям в контролирующих и исполнительных подсистемах ПСД. В общем смысле под регуляцией активации можно понимать достижение степени энергетической мобилизации, необходимой для осуществления того или иного поведенческого акта. Поэтому анализу активационно-энергетических процессов как факторов оптимизации операторской деятельности в научной литературе всегда уделялось и уделяется достаточно много внимания.

Системный подход к саморегуляции ФС как произвольной и осознанной саморегуляции своего состояния ФС опирается на системные представления в области исследования психических состояний человека [60, 61, 156, 157, 222, 226, 228, 263, 324 и др.] как показал анализ этих работ, состояние человека имеет системный характер, который раскрывается прежде всего при анализе его структуры. В состоянии выделяются три иерархических уровня реагирования и, следовательно, регуляции (психический, физиологический и поведенческий), и три компонента в структуре состояний, определяющие направленность и включенность регуляторных систем: мотивационный, эмоциональный и активационный, объединенных в единое целое. Системный характер регуляции состояний раскрывается также в многообразии их функций. Выделяются следующие основные функции: функция взаимодействия, отражательная, сигнальная, ориентировочная, побуждающая, интегративная и регулятивная. Эти представления позволяют нам обосновать подход к изучению, прогнозированию и саморегуляции функциональными состояния с позиций системного анализа.

Имеющиеся в литературе определения психического состояния, данные Н. Д. Левитовым [154], Б. Г. Ананьевым [11], С. Л. Рубинштейном [253], В. А. Ганзеном [61], Ю. Е. Сосновиковой [276], А. О. Прохоровым [228, 229] и др. прямо или косвенно подчеркивают сложность, многокомпонентность, многоуровневость состояний человека как психического явления. Именно эти особенности психических состояний, целиком захватывающих человека на какой-то промежуток времени, делают труднодоступным исследование процесса саморегуляции состояния как объекта научного изучения.

Как отмечают многие авторы, система психической саморегуляции состояния (ПСР) имеет иерархическое строение и включает в себя кроме непроизвольного и произвольный уровень. Произвольная саморегуляция состояния – это сознательная саморегуляция (ПрСР), которая всегда индивидуально и личностно окрашена. Благодаря ПрСР состояния возможности приспособления к трудным условиям могут возрастать и расширяться. Уровень системы произвольной саморегуляции состояния определяет сущность и содержание взаимовлияния ФС и профессиональной деятельности. Мы предположили, что саморегуляция по мере ее «опроизволивания» сначала входит в психофизиологическую структуру деятельности на уровне активационно-энергетического обеспечения; затем взаимодействует с профессиональной деятельностью по типу совмещенной деятельности; затем по мере осознания оператором необходимости ее выделения в самостоятельную деятельность может осуществляться попеременно с профессиональной, то есть они могут сменять друг друга в зависимости от соотношения векторов «мотив – цель» и других компонентов их психологических систем.