Текст книги "Битва за кристаллы любви. Том 2"

Командир сигейров, невысокого роста, но крепкого телосложения, явился быстро и вытянулся перед всеправителем в ожидании приказа. Его лицо с высоким лбом, постоянно подставленное всем ветрам, приобрело бронзовый оттенок и отличалось крупными правильными чертами. Весьма привлекательным его делали прямой, резко очерченный нос, аккуратная курчавая бородка и вьющиеся каштановые волосы, стянутые на затылке в короткий хвост. В напряженном взгляде больших, широко расставленных, словно темный янтарь, глазах застыл не заданный вслух вопрос.

Хайард нравился Йерку своей исполнительностью и требовательностью. Дисциплина в его отряде была железной. Он подобрал в него крупнокостных сигейров, проживавших вдоль южной границы Мракоты. Они были весьма подвижны несмотря на то, что выглядели массивными. Каждый из них был очень силён физически и мог легко тащить на себе целого оленя, что входило в дополнительную тренировку их силы и выносливости. А еще для них был обязателен каждодневный бег и поднятие тяжелых камней, что позволяло им быть постоянно в хорошей форме. Сигейры были одними из лучших воинов всеправителя, которые никогда не сдавались в плен врагу, поскольку всегда убивали себя. Для них воинская честь была превыше всего.

Йерк хорошо знал каждую народность, проживавшую на территории Мракоты. Если говорить о сигейрах, то они много сотен лет населяли её южные земли и отличались от других людей тем, что очень легко впадали в гнев и были удивительно настойчивые, не признающие поражения ни в чём.

Холод, голод, боль, долгая бессонница и неудобства были естественной частью жизни сигейров, поэтому чего-то трагического они в этом не видели и все терпели с удивительной стойкостью.

Их могучее физическое здоровье объяснялось тем, как они вообще появлялись на свет. Рожающей женщине было не только запрещено стонать во время родов, но и вообще показывать, что ей больно. К тому же она должна была рожать сама без чье-либо помощи. Если же роженица умирала, младенца душили, как и тех детей, которые рождались слабыми.

Мужчины выбирали себе женщину в жены не по красоте лица, а по физической силе и ширине таза, обещавшей беспроблемные роды наследника.

Однако для сигейров имела значение не только наследственность, но и закалка, причём, с раннего детства. Их маленькие дети бегали целый день на морозе с обнаженной верхней частью тела, а взрослые, выполняя какую-либо физическую работу, раздевались и обкладывали себя снегом, чтобы быстро охладиться.

Все эти мысли пробежали в голове Йерка, пока он немигающим взглядом смотрел на Хайарда и умышленно выдерживал довольно длительную паузу, заставляя его нервничать и чувствовать себя во власти всеправителя.

– Я тебя вызвал по очень серьезному вопросу, – наконец произнес он. – Совсем скоро границу, которую ты охраняешь со своими сигейрами, пересечёт отряд чужеземцев. Ты должен его остановить и не пустить дальше своей территории. И мне не важно, какой ценой.

– Я понял, великий Йерк, – Мой отряд станет для них неприступной стеной.

– Тогда можешь идти и следи, чтобы к столице ни одна муха не пролетела.

Хайард вышел из зала и, надев сапоги быстрого перемещения, вскоре оказался в своём отряде. Не теряя времени, сразу же послал разведчика выяснить, где находятся чужеземцы и чем заняты. Он вскоре вернулся и доложил, что чужаки разбили лагерь и отпустили на выпас лошадей, а сами собираются переходить границу.

Командир сразу же собрал свой отряд и поставил перед ним задачу уничтожить врага.

Земли Мракоты на границе начинались чередой холмов умеренной высоты, спускавшихся вниз своими пологими склонами туда, где долина расширялась, и более круто туда, где она сужалась. Внизу протекала еще не замёрзшая река, но с двух сторон уже взятая в тонкое кружево льда. Пройти вглубь страны, минуя её, было невозможно. Справа по её берегу едва просматривались беспорядочно разбросанные срубные дома сигейров из неошкуреных кривых брёвен.

Расположив своих воинов за холмами, покрытыми пожухлой травой с большими белыми пятнами нерастаявшего снега, Хайард, надев очки орлиного зрения, стал наблюдать за лесистой частью границы, где росли березы, полярные ивы и лиственницы. Именно оттуда должны были появиться те, которых ему надлежало истребить.

Долго ждать не пришлось. Среди редколесья появились первые пешие чужаки. Пройдя несколько вглубь территории, они подождали остальных. Когда все собрались, высокий мужчина в черном плаще-накидке что-то стал говорить остальным, и Хайард посчитал это хорошим моментом для нападения.

Он подал тревожный сигнал самца белой куропатки – и в воздухе раздалось настороженное раскатистое «кубэррррррр», и тут же, словно в ответ ему, прозвучало «ко-ко-ко-ко-кубэррр-р-р»…

Рэйм насторожился, пристально обведя взглядом холмы.

– Всем приготовиться, – послал он телепатический приказ командирам и взял в руки посох.

Кальяс и Агнар бросились к своим отрядам и стали во главе их. И тут из-за холмов показались бегущие с мечами наперевес пограничные воины – мракотинцы. Их было в несколько раз больше, и Рэйм принял самоличное решение спасти свой отряд от новых смертей.

Он поднял свой малый посох, сделанный из молодого ясеня, наиболее подходящего для чародейства. Его навершием являлась серебряная пентаграмма со вставками из зелёного ахзарина, натурального, закономерного накопителя энергии, – осколка кометы, не догоревшей в атмосфере Земли. Наконечник тоже был сделан из ахзарина и являлся катализатором высвобождения энергетического потока. Рэйм нарёк его именем «Вигэн», то есть «сильный, могущественный».

Быстро вращая посох перед собой, он создал прочную воздушную стену, которая была невидима для человеческих глаз. Повернувшись назад, Рэйм крикнул:

– Все уходят за пограничную черту и остаются на земле Тапионии до нашего возвращения, кроме тех, кто владеет магией.

К нему тотчас подошли Эйл, Амэстос и Гардэн, чуть позже Кальяс, Агнар и Росалиа, Просвещенные Эйвин и Лэрс, а также Вэлиан, Скэл, Гэйд, Хэлир и Митиэн. Быстро прикинув, сколько их осталось, Рэйм довольно щёлкнул пальцами.

Сигейры, увидев, что отряд отступает, с победными криками воодушевлённо ринулись вперёд. Хайард бежал впереди своих воинов, не понимая, почему большая часть чужеземцев ушла с его пограничных земель, а немногим больше десяти человек остались. Шестое чувство подсказывало ему, что это неспроста, но, движимый общим чувством ликования, он не прислушался к нему, продолжая бежать сам и увлекая за собой своих сигейров.

Что вскоре случилось, он сразу даже не смог себе объяснить. Первый ряд нападавших со всего разбега ударился обо что-то и упал, как подкошенный. Второй ряд налетел на первый и завалился на него. Хайард тоже не избежал этой участи, остановленный невидимой стеной. А чужаки спокойно смотрели на них, не пряча улыбок. В его душе вспыхнул гнев, заставивший вскочить и снова ринуться вперед. Но новая попытка не увенчалась успехом: враги как были, так и остались вне их досягаемости.

Упавшие потихоньку поднимались. Некоторые из них были в крови. В чьей, сказать было трудно, поскольку падали друг на друга с обнаженными мечами. Пятнадцать сигейров не поднялись вообще. Лица некоторых из них были обезображены резаными ранами и залиты кровью, что ещё больше взбесило Хайарда. Ещё бы! Даже не вступив в бой с чужеземцами, его пограничные воины уже понесли невосполнимую потерю. Не выдержав, он показал насмешникам свой огромный кулак и потряс им в воздухе. Они никак не отреагировали на эту смехотворную угрозу, что еще больше вывело из себя командира сигейров.

Отходили за холмы с бесславно опущенными головами. Все молчали, боясь командирского гнева. Некоторые были ранены и передвигались медленнее других, поэтому им приходилось помогать. Выставив дозорных, Хайард сам проследил, чтобы всех раненых отвели в поселение, где женщины обработают их раны, а легкораненым приказал вернуться обратно, как только им сделают перевязки.

Рэйм тем временем поставил в известность всех, кто остался с ним, что за Локонами Венеры они отправятся сами, так как магии, которой они владеют, вполне достаточно, чтобы бороться с мракотинцами и победить их.

– А сейчас, – продолжил он, – нам необходимо выпить капли элексира полёта по воздуху и продолжить продвижение к столице.

– Мы оставим сигейров, не пощипав им пёрышки? – удивился Агнар. – А если они пойдут за пограничную черту и нападут на наш отряд, который мы оставляем?

– Да, такое может быть, а ты Рэйм даже не назначил им временного командира, чьим приказам они должны подчиняться, – поддержал его Камэтос.

Рэйм был вынужден согласиться с их доводами и спросил, кого можно оставить за главного.

– Кого-то из антамурийцев, – сказал Кальяс. – У отрядов из Флории и Тапионии уже есть свои командиры.

– Там осталось только четыре антамурийца, но ни у одного из них нет командирских навыков. Они хорошие исполнители, но не более. Мне кажется, можно назначить командиром Адгама. Он весьма требовательный, инициативный и смелый. Или у кого-то из вас есть другие соображения по этому поводу?

Поскольку возражений не поступило, Рэйм сказал, что отправится сейчас к отряду и передаст свои полномочия Адгаму.

– А как долго нас будет защищать воздушная стена? – спросил его Кальяс.

– Где-то около часа. А пока я буду отсутствовать, обсудите, с помощью какой магии мы проредим сигейров, чтобы у них пропала всякая охота переходить границу и нападать на наш отряд.

Все в отряде встретили новость, что они остаются на земле Тапионии, возмущенно. Они хотели участвовать в битвах, а не отсиживаться в тылу. Но Рэйм был непоколебим, объяснив, что не стоит подвергать себя неоправданным рискам тем, кто не владеет магией.

– Мы уже достаточно понесли потерь, чтобы еще увеличивать их, когда этого можно избежать, – убежденно сказал он, обращаясь к воинам отряда. – Я сформировал новый отряд из четырнадцати человек, и его вполне достаточно, чтобы добраться до кристаллов Любви и забрать их. Вашей же задачей будет как можно быстрее в целости и сохранности доставить их в свои страны, и, поверьте, эта задача не менее важна, нежели поиск и нахождение самих талисманов. Особенно это касается флорийцев, которым предстоит дальний путь через враждебный Мунаввар. Так что набирайтесь сил. К тому же на вас могут напасть мракотинцы, если вы останетесь так близко к границе. Поэтому вам необходимо отойти вглубь Тапионии и там разбить лагерь. Вместо себя вашим командиром в свое отсутствие назначаю Адгама. Его приказы обязательны для исполнения.

Когда все вопросы были обсуждены, Рэйм попрощался и отправился к своему небольшому отряду. Его уже ждали, так как время воздушной стены истекало. После прибытия командира состоялся небольшой совет, на котором было решено разбить сигейров с помощью магии природных стихий, а потом отправляться в Ай-Азу.

Достав свои посохи и жезлы, как только воздушная стена исчезла, они отправились к холмам. Дозорные тотчас сообщили Хайарду, что чужеземцы приближаются к их укрытиям. Вновь подав сигнал тревоги, он стал взбираться на холм. Его примеру последовали другие сигейры. На относительно ровной территории между редколесьем и холмами оба отряда стали друг против друга. Их разделяла только полоска земли шириной около трёх сотен метров. Но это не волновало ни одну из сторон.

Сигейры еле сдерживали себя, чтобы не броситься на чужеземцев, из-за которых погибли их товарищи. В них, словно лава, кипела жажда мщения. Их мечи сверкали в лучах скудного северного солнца, готовые обрушиться на головы ненавистных врагов. Но их командир не спешил, вновь не понимая, что они задумали, оставшись против сигейров, которые превышают их где-то в пятнадцать раз. А поскольку чужеземцы не походили на сумасшедших, значит, что-то в запасе у них всё же имеется. Вот знать бы только что? Не зная ответа на этот вопрос, Хайард медлил, ожидая, что они первыми развяжут бой. Вот тогда он и определится, как ему действовать.

Наблюдая друг за другом, отряды оставались на месте, не предпринимая никаких действий. Но если отряд Рэйма не выказывал никакого напряжения и волнения, то сигейры, не сводя с чужаков злобных взглядов, с каждой минутой закипали всё больше, поскольку привыкли сбрасывать напряжение в битвах, а не в молчаливом ожидании непонятно чего. Их терпение достигло своего апогея и было готово выплеснуться на врагов, поливая их кровью замерзшую землю. Хайард это чувствовал каждой клеточкой своего тела и опасался, что ему не удастся и дальше держать взвинченный донельзя отряд на месте. Ситуация грозила выйти из-под его контроля. Понимая это, он все же дал команду о наступлении.

Сигейры, возбуждая себя громкими криками и размахивая мечами, побежали на врага. Гардэн под заклинание «Pulsate ofget addicitur»11
  Сбить с ног


[Закрыть] сильно ударил посохом сверху вниз, создав мощную ударную волну воздуха, которая устремилась навстречу сигейрам. Не ожидавшие никаких препятствий на пути к своей цели, они были беспощадно отброшены ею назад. И опять они сами себя и друг друга поранили собственными мечами. Некоторые так и не смогли подняться, ударившись головой об острые камни, другие не могли встать на ноги из-за сильного головокружения и рвоты, однако значительно большая часть всё же поднялась и с оторопью посмотрела на своего командира.

– Что происходит? – возмущенно спросил один из сигейров, подбежав к нему.

– Они применяют магию, – ответил Хайард, тяжело вздохнув. – Теперь я понял, почему они остались в таком небольшом количестве. Тех, кто не владеет магией, они отправили в Тапионию, а сами маги остались, чтобы бороться с нами, и, уничтожив, отправиться в Ай-Азу.

– Но мы их не пропустим даже ценой собственных жизней. Я правильно говорю? – крикнул он громко, чтобы услышали остальные члены его пограничного отряда.

– Да! – прозвучало дружно в ответ.

– Мы порвём на куски чужеземцев?

– Да!

– Мы умрём за своего всеправителя Йерка?

– Да!

– Тогда вперёд!

И вновь сигейры рванули.

– Отойдите все от меня, – попросил Эйл. – Я сейчас их угощу разогретым блюдом.

– Подпусти поближе, – сказал Гардэн смеясь, – чтобы мы могли видеть их лица. Представление обещает быть интересным.

– Это того не стоит, – возразил Амэт. – Потеряется охват врага.

Как только мракотинцы вновь побежали с криками вперёд, Эйл, сконцентрировав в себе метафизическую энергию, произвёл несколько резких ударов ногой с разворотами и послал в разных направлениях пять колец огня, радиус которых увеличивался по мере отдаления от него.

Сигейры, увидев приближающийся к ним огонь в страхе остановились и, развернувшись, побежали обратно.

– Ложитесь! – закричал что есть мочи Хайард, видя, что между огнём и землёй есть промежуток, благодаря которому можно спастись.

Упав сам, он стал наблюдать за своими воинами. Некоторые, услышав его, прижались к земле, другие в панике продолжали бежать, третьи, споткнувшись о камни, упали… Но бежавшим так и не удалось спастись, поскольку огонь настиг их. Ужасные крики пронеслись над холмами, с которых мчались вниз похожие на факелы сигейры. Одни стали кататься по земле, пытаясь сбить пламя, другие из последних сил бежали к реке и, достигнув её, ломая кромку льда, бросались в воду.

Хайар от ужаса даже закрыл глаза, а потом, движимый жаждой отмщения, бросился на чужаков. Увидев своего командира с мечом наперевес, за ним побежали остальные, те, которые сумели спастись от смертоносного огня. Страх в их душах, свившийся клубком, словно змея, не заставил их дрогнуть и сбежать с поля битвы. Наоборот, он рождал понимание того, что нужно уничтожить врага любой ценой, иначе он уничтожит их – и это придавало им смелости атаковать его. Но их атака длилась недолго.

– Амэт, – стань от меня справа на расстоянии около пяти метров. А ты, Гард, повтори то же самое, но только слева, – крикнул Рэйм. – Сейчас создадим каменные диски и отобьём ими атаку сигейров.

Взяв свой малый жезл, с помощью его и заклятия он поднял перед собой каменную колонну и стал «срезать» с неё диски, запуская в противника. Втроём они создали массированную атаку. Диски, попавшие в грудь, сбивали пограничных воинов с ног, а те, которым они пробивали головы, падали бездыханными на землю. Не повезло и тем, кому диски сломали ноги.

Хайард скомандовал отступать, бросив на поле боя раненых и покалеченных. Каково же было удивление отряда Рэйма, когда на его глазах они добили себя мечами.

– По-видимому, по их кодексу чести нельзя попадать в плен, – предположил Эйл. – Что ж, избавили нас от зачистки. Терпеть не могу убивать беспомощных.

– Пока они зализывают раны, давайте подготовим для них небольшие сюрпризы, – предложил Кальяс.

– Что ты имеешь в виду? – уточнил Митиэн.

– Заманим их в разные ловушки. Я создам «Каменного ёжа».

Скэл рассмеялся:

– Тогда я – «Танцующего дракона».

– За мной «Болотный омут», – поддержал друзей Агнар.

– Выходит, мне тоже не гоже оставаться в стороне, – сказал Гэйд. – Приготовлю-ка я для них ледяной подарочек.

Каждый из них начертил своим магическим посохом большой круг. Когда подготовка к встрече сигейров закончилась, все четверо отошли на небольшое расстояние от своих кругов. Остальные отодвинулись назад, чтобы не мешать им.

Пограничные воины снова пошли в атаку. Правда, первоначального боевого задора у них уже не было, но, подгоняемые командиром, всё же побежали на ненавистных чужаков, которые стояли не двигаясь.

– Вновь задумали какую-то магическую пакость, – подумал Хайард, но так как не знал какую, продолжал бежать вместе со всеми.

Никто из врагов даже не пошевелился.

– Может, у них закончились их магические штучки? – попытался он успокоить себя.

Бежавшие впереди вдруг резко остановились и стали метаться из стороны в сторону, словно попали в заколдованный круг, из которого не было выхода. Хайард остановился, дав знак оставшимся своим воинам отступать и, когда они отошли на безопасное расстояние, увидел, как четверо из чужеземцев стали совершать только им ведомые движения своими малыми посохами и читать какие-то заклинания. И тут начало твориться такое, что заставило его волосы зашевелиться на голове.

В первом круге из земли стали выходить тонкие каменные шипы и в прямом смысле нанизывать его воинов. Во втором появился танцующий огненный дракон, который, отплясывая вокруг попавших в смертельный круг сигейров, безжалостно поджигал их. В третьем ненасытное вязкое болото постепенно засасывало попавших в него. Они из последних сил пытались вырваться из трясины, хватаясь друг за друга, но невидимые болотные руки тянули их за ноги в темный омут, из которого не было спасения. В четвертом его воины попали под ледяной купол, из которого не было выхода. Сначала они метались, пытаясь найти его, а потом стали сами покрываться коркой льда, которая прямо на глазах, словно живая, ползла по их туловищам снизу вверх, пока не превратила в ледяные статуи.

Уши Хайарда уже отказывались слышать истошные крики тех, через тела которых пробивали себе путь вверх острые каменные шипы. Его стало тошнить от воплей горевших заживо, которые вскоре слились в общий вой, прекратившийся через время, – и воздух наполнился тошнотворной вонью горевшей человеческой плоти. Его желудок стал избавляться от утренней еды, спазмами выталкивая её под ноги. Затяжная рвота обессилила его, и он сел на заледеневшую землю.

Остатки его перепуганных воинов сбились в кучу и не сводили с него затравленных взглядов. Посидев немного, Хайард встал, подавая личный пример стойкости, хотя и понимал, как это нелепо выглядит после того, как он только что на глазах у всех проявил невиданную слабость. Посмотрев на чужеземцев, он увидел, что они значительно приблизились к нему и остаткам его отряда. Вдруг один из них отделился и опять своим треклятым посохом сделал резкие движения под слова на неизвестном языке – и от него в земле появилась трещина, которая с невиданной скоростью, одновременно расширяясь, прошла под его воинами, которые с криками падали в её темное голодное чрево. Когда крик затих, земля сошлась, не оставив даже намёка на недавнюю трещину, а все четырнадцать чужеземцев поднялись в воздух и полетели.

Хайард закрыл глаза, подумав, что он сходит с ума, но, когда вновь открыл их, убедился, что увиденное ему не привиделось. Чужаки, которых он обещал всеправителю Йерку остановить, чего бы это ему не стоило, успешно направились по воздуху в столицу. И он был не в состоянии помешать этому.

Закон чести сигейров не позволял ему жить дальше, и Хайард, взяв свой надёжный меч, поставил его остриём вверх и с открытыми глазами упал на него. Лезвие прошло сквозь шею – и меч со своим хозяином вместе закончили свой земной путь. Никто, кроме мёрзлой земли, не видел кровь последнего сигейра, которая стекала на неё с острия меча, превращаясь в красный лёд.