Текст книги "Битва за кристаллы любви. Том 2"

Глава 26

Аббас, как обычно, лежал на своей софе в ожидании, когда ему принесут обед. Сегодня он заказал себе гуся, фаршированного печенью молодого барашка с фисташками и приправой из шалфея. Он уже выпил две рюмки водки, сделанной из сока финиковой пальмы, и у него разыгрался аппетит. Недовольный, он постучал по столу – и тотчас явился Кайс.

– Где мой обед? – рявкнул он, не сводя с советника негодующего взгляда.

– Уже несут, о благодать наших душ! – сказал он, чуть ли не уткнувшись носом в свои полусапожки из кожи песчаной змеи.

– Иди и поторопи их, – приказал правитель, поудобнее укладываясь возле низкого стола, приставленного почти вплотную к софе.

Через минуту на большом блюде в зал внесли специально откормленного для него дикого фаршированного гуся. На отдельном блюде лежал пирог из муки, сделанной из стручков мескитовых деревьев. В небольшую золотую пиалу были насыпаны семена сосны пиньон, к которым Аббас питал слабость.

Обильно поев, он растянулся на софе, закрыв глаза и довольно постукивая по ней кисточкой своего хвоста. Настроение поднялось, и жизнь казалась прекрасной. Вообще он был рабом своего желудка и тратил много золота на изысканные блюда, которые ему готовили четыре раза в день. На ужин Аббас заказал себе обжаренное кусочками филе павлина в яичном кляре с клюквенным джемом. Клюкву и бруснику он получал из Мракоты, поскольку любил не только джем из этих северных ягод, но и различные соусы.

Предавшись фантазиям о вечерней трапезе, правитель Мунаввара не заметил, как в его зал влетела птица. И только услышав звук хлопающих крыльев, он открыл глаза и увидел сидящего на столе крупного черного ворона.

– Откуда здесь взялась эта страшная птица? – возопил он в надежде, что откроется дверь, и в неё, как всегда, неслышной тенью проскользнёт его советник Кайс. Но вместо него возле стола с черным вороном проявилась старуха с крючковатыми пальцами.

– Вийвека, – щелкнуло в мозгу, вызвав неподотчетный ему страх.

– Не сводя с неё испуганного взгляда, Аббас прерывающимся от волнения голосом спросил:

– Что ты делаешь в моём зале?

– Мы с Инграмом решили немного прогуляться, – хохотнула колдунья. – Сегодня Смерть с косой отдыхает и попросила меня навестить тебя.

– Зачем? – испуганно прошептал он, вжавшись в софу, как будто она могла защитить его от надвигающейся опасности.

– Затем, что пришел твой смертный час.

Аббас открыл было рот, чтобы позвать свою охрану, но старуха махнула рукой с палочкой – и из его горла вырвался мышиный писк. Попробовал сказать хоть слово, но вновь раздался тихий писк.

– Не трать впустую последние минуты своей жизни, – посоветовала ему Вийвека, набрав из пиалы в руку сосновых семян пиньон. Съев их, причмокнула от удовольствия губами и перевела тяжелый взгляд своих черных глаз на правителя, дрожащего на софе, как в лихоманке.

– Да что ж ты такой трус! – возмутилась она. – Даже видеть тебя противно. И не смотри на меня так затравленно. Не пожалею. Ты не выполнил данного слова и за это должен ответить. Йерк никогда не прощает тех, кто подвёл его. Впрочем, зачем я тебе всё это говорю?

– Инграм, – обратилась колдунья к своему ворону, – я тебе обещала сегодня, что ты сможешь полакомиться своей любимой едой. Так что можешь приступать.

Опять взмахнув своей палочкой, она обездвижила Аббаса – и ворон сел ему на лоб. Умостившись, начал клевать ему правый глаз, затем перешел к левому. Из пустых глазниц по щекам потекли красные струйки крови. Затем ворон стал пробивать своим твёрдым клювом темя. Раскурочив дырку, он стал поедать мозг правителя Мунаввара. Насытившись, ворон взлетел и вновь сел на стол.

– Наелся, мой миленький? – вопрошала старуха, гладя его по спине.

Инграм подтвердил, трижды повторив «наелся», – и Вийвека довольно кивнула ему головой. Затем посмотрела на тело Аббаса и, презрительно скривившись, надела на голову обруч мгновенного проявления, взяв в руки своего пернатого любимца. Она исчезла также невидимо, как и явилась в этот зал.

Предположив, что правитель уже проснулся от послеобеденного сна, Кайс тихо постучал в дверь, чтобы спросить, не желает ли он выпить чего-либо перед полдником. Однако ответа не получил и решил попытать удачи позже.

Спустя время вновь постучал в дверь. Тишина. И тогда на свой страх и риск советник заглянул в дверь. Аббас лежал на софе и лицо на его свесившейся голове было всё в крови. От ужаса сердце замерло в груди Кайса, и он отшатнулся назад, испуганно посмотрев на двух хоардов, стоящих с секирами по обе стороны двери. Телепатически связавшись с командиром дворцовой стражи, он сел на свое кресло и вытер пот со лба. Вскоре явился Сурун и вопросительно посмотрел на советника.

– Зачем я понадобился правителю?

– Ты понадобился мне, – резко ответил Кайс, снова вытерев пот со лба. – Зайди в зал и посмотри, что с ним.

Сурун скрылся за дверью, и вскоре оттуда раздался возмущенный крик, после чего он выбежал из зала и стал перед хоардами.

– Кто последний заходил к правителю? – спросил он, не сводя с них подозрительного взгляда.

– Аукат и его поваренок из кухни. Они принесли обед, а потом поваренок забрал поднос с костями. Он зашел и быстро вернулся обратно.

– Больше никого не было?

– Нет. Совсем недавно в двери заглядывал советник, но в зал он не входил.

– После обеда Аббас вам ничего не говорил?

– Нет. Мы слышали какой-то отдаленный шум, но не знаем, что там происходило, поскольку он не вызвал нас к себе.

Сурун кивнул головой Кайсу, позвав его без слов за собой в зал. Они зашли, и начальник дворцовой службы направился к софе. За ним двинулся и советник. Увидев пустые глазницы и дырку в голове, он согнулся пополам и вырвал прямо на ковер. Потом отошёл и отвернулся, чтобы не смотреть на обезображенное лицо Аббаса.

После того, как всё тщательно осмотрел, к нему подошел Сурун и сказал:

– Поварёнок не смог бы вынуть оба глаза и пробить голову правителя, выбрав из неё часть мозгов за то время, пока забирал поднос. Как ты думаешь, кто бы мог причинить такую страшную смерть Аббасу?

– Не знаю, – покачав головой, ответил Кайс. – Даже не представляю, чем это можно было сделать. Если бы кто-то пришел к нему и стал применять силу, правитель позвал бы охрану, но он этого не сделал. И эту загадку я разгадать не могу. Тем более, что сам сидел в приемной недалеко от двери и никого не видел. К тому же не могу ответить и на вопрос, как вообще кто-то мог пройти к нему, минуя двери. Других дверей в зал нет, как нет и окон, через которые могли пробраться. Так что разгадывать эту загадку тебе придётся самому. А я сейчас пойду к Главе Совета и расскажу о постигшем нас несчастье. Пока не будет назначен новый правитель, ему придется управлять Мунавваром.

После этих слов Кайс повернулся и вышел из зала, направившись в ту часть замка, где работал и жил Сараир. Тот был у себя в кабинете, когда в дверь постучал советник Аббаса, попросив разрешения войти.

Склонившись перед Главой Совета в поклоне, более глубоком, чем обычно, он скорбным голосом сказал:

– Я пришёл к тебе, Мудрейший, с плохой вестью: наш высокочтимый правитель убит. Теперь, пока у нас не будет нового, тебе надо исполнять его обязанности, поэтому я пришел, чтобы получить поручения, которые мне надлежит выполнить в этот скорбный для страны час.

Сараиру с трудом удалось спрятать рвущуюся изнутри радость за печальным выражением лица.

– Когда это случилось и как? – спросил он, горестно раскачиваясь в кресле, прикрыв глаза.

– Точно не могу сказать. Где-то в промежутке между закончившимся обедом и полдником. Я не видел его в это время. А когда заглянул к нему, чтобы узнать, чем он хочет попотчевать себя на полдник, увидел его лежащим на софе с окровавленным лицом. Вызвав начальника дворцовой стражи, зашел вместе с ним к Аббасу и увидел его с пустыми глазницами и проломленным черепом. Вот и всё, что я могу тебе поведать.

– Что ж, надо Аббаса похоронить со всеми королевскими почестями. Вот этим ты и займёшься в ближайшие дни.

– А когда его тело предадим земле, какова будет моя участь?

– Пока будешь, как и прежде, выполнять свои обязанности. Когда на трон взойдёт новый правитель, он сам решит твою дальнейшую судьбу.

– Спасибо и на этом, мудрейший Сараир. Я пойду готовить тело Аббаса к прощанию и погребению. Он будет покоиться в крипте?

– Там, где все правители Мунаввара, – коротко бросил Глава Совета.

Еще раз поклонившись ему, Кайс вышел из кабинета, оставив Сараира одного. Тот вскочил из-за стола и, не скрывая ликования, хлопнул в ладоши. Всё складывалось как нельзя лучше. Правда, оставалось неясным, кто убил Аббаса, но ответ на этот вопрос его интересовал мало. Главное, его смерть открыла ему дорогу на престол Мунаввара. Не удержавшись, он попытался телепатически связаться с Хайвардом. Тот подключился сразу.

После приветствия Глава Старейшин Мракоты спросил:

– Почему ты беспокоишь меня?

– О, простите меня, высокочтимый Хайвард, – ответил он, сдерживая радость, – но у меня весьма уважительная причина для этого. Наш правитель Аббас был найден убитым в своём зале. С этой минуты я приступил к исполнению его обязанностей до того, как будет назначен новый правитель Мунаввара, и хотел бы напомнить вам о нашем разговоре.

– Я помню о нём. Сейчас сообщу всеправителю Йерку эту печальную новость и узнаю, что он думает по поводу будущего вашей страны. Когда мне будет что тебе сказать, я свяжусь с тобой.

И отключился. Сараир закрыл глаза в немой просьбе, чтобы внешние силы поспособствовали его восхождению на трон Мунаввара. Понимая, что больше нельзя тянуть с посещением места убийства Аббаса, где находилось его тело, Глава Совета накинул на себя черный плащ – накидку и отправился в его покои, натянув на лицо маску сильнейшей скорби.

Пролетев четыре часа по морозному воздуху, Рэйм почувствовал, как холод стал проникать сквозь одежду, вызывая в теле дрожь. Передав всем телепатически приземляться, пошел на снижение. Местность под ними была уже более заснеженной. В большой долине, разделенной покрывшейся льдом рекой, по обеим ее сторонам росли кустарники, карликовые березы, ели и лиственницы. Среди снега краснела клюква и брусника, словно маленькие солнышки, оранжевым оттенком радовала взгляд морошка, но самой неприметной среди северных ягод была черника.

Приземлившись среди этого ягодного великолепия, не испугавшегося снега и мороза, Рэйм, чтобы размяться, разрешил всем полакомиться этими дарами природы, а сам подозвал к себе Росалию.

– Дай всем капли сопротивления холоду, поскольку тело стало замерзать. Как часто их можно употреблять?

– Сколько необходимо. Ограничений нет.

– Тогда займись делом, чтобы никто не заболел, пока мы будем продвигаться на север. Чем дальше, тем будет морознее.

– Может, дать еще и элексир «Gef»? Он укрепит силы и повысит противостояние организма плохим погодным условиям.

– Как считаешь нужным, так и действуй. Я разрешил тебе отправиться с нами исключительно потому, что ты хорошая знахарка, поэтому больше не грузи меня вопросами, которые являются твоей компетенцией.

Лиа кивнула головой и стала снимать с плеча сумку, в которой находились необходимые зелья. Когда все перекусили горохом насыщения, приняли капли и полакомились подмороженными ягодами, вновь отправились в путь, взлетев невысоко над землёй, поскольку сила ветра здесь была слабее.

Девушка летела рядом с Эйлом. Он иногда брал ее за руку, но чаще всего с нежностью поглядывал на неё, наполняя сердце теплом. Они пролетели еще четыре часа, но так как опасного для организма холода не ощущали, решили продолжить полёт. Вокруг них воздух наполнялся теменью, и лишь звёзды тускло освещали им путь. Надо было искать место для ночлега, о чем Рэйм предупредил всех. Наконец выбрали подходящее место и приземлились.

Вокруг белел бесконечный снег. Не понимая, как они могут спать среди снежных сугробов, Лиа бросила вопросительный взгляд на брата. Тот пожал плечами, оглядывая пространство вокруг них. Эйл и Гардэн проверили плотность снега и, пощупав его, убедились, что он лег на землю в результате одного снегопада и уже спрессовался. Затем, достав свои малые посохи, стали вырезать из него блоки длинной в метр и шириной в полметра. Трещины, появившиеся на них, Амэтос и Митиэн стали замазывать рыхлым снегом. После этого на спрессованную снежную поверхность по часовой стрелке уже все вместе установили подготовленные блоки в квадратное помещение. Поскольку снег оказался очень глубоким, вход устроили в полу, прорыв к нему небольшой тоннель. Правда, по нему пришлось пробираться в основное помещение на четвереньках, но это никого не смутило, лишь вызвало веселье. Зато в единственной комнате можно было встать в полный рост.

Рэйм с помощью магии земли создал своим посохом каменные двухместные лавки, на которых можно было спать, не опасаясь голодных медведей, лис и волков. Ночь была спокойной, а потому все крепко спали, пропустив рассвет и поднявшись, когда день уже вступил в свои права. Съев горох насыщения, они оставили свой импровизированный дом и, оторвавшись от земли, полетели дальше. Их путь пролегал по южной тундре.

Было уже далеко за полдень, когда в небе появилась стая крупных черных воронов, которая летела прямо на них. Рэйм приказал быстро спускаться на землю, так как у него возникло подозрение, что эти хищные птицы встретились им в небе не случайно.

Приземлившись, Скэл, Гэйд и Хэлир достали самовозвращающиеся шестиконечные бумеранги с электрическими зарядами и, дождавшись, когда агрессивные птицы начали атаковать отряд, стали запускать их. Сражённые ими вороны, словно чёрные «кочки», расцвечивали белоснежную равнину, но остальные, выпустив когти, подобные кинжалам, старались нанести фатальные увечья людям.

Видя, что трое антамурийцев не справляются с огромным количеством впавших в ярость стервятников, Рэйм взял свой посох, решив прибегнуть к древней магии крови. Он сделал плавные движения посохом и очертил в воздухе круг, в котором огнём написал таинственный знак, а затем прочитал заклинание. Через мгновение вся стая воронов, кровь которых превратилась в лёд, даже не трепыхнувшись, мертвыми тушками усеяла землю.

Вийвека, наблюдавшая за своими воронами в зеркало, увидела их бесславную кончину и впала в ярость. Эта надёжная стая стервятников не раз успешно выполняла её задания, и напрасная гибель специально выращенных ею агрессивных птиц затронула в душе какое-то давно невостребованное чувство сродни жалости, о существовании которой она много лет как забыла. Злость сотрясала её тщедушное тело и, схватив свой костыль, старуха стала им колотить по сундуку, стоявшему неподалёку. Выплеснув на него всё своё негодование, она села и задумалась, как отомстить ненавистным чужакам, которые поставили под сомнение её возможности как колдуньи.

Отряд не стал задерживаться и, вновь поднявшись в воздух, полетел. Эйл, летевший рядом с Рэймом, спросил:

– Это Вийвека наслала на нас злобных пернатых тварей?

– Больше некому. И, как я полагаю, это только начало. Впереди нас ждёт еще немало испытаний. Надеюсь, мы сумеем противостоять им: ведь эта колдунья весьма сильна в магии.

До наступления темноты никаких происшествий с ними не случилось, а потому все облегченно вздохнули, приземлившись, чтобы соорудить себе из блоков спрессованного снега жильё. Сообща быстро возвели снежный дом и, обустроив его каменными «ложами», легли спать.

Среди ночи проснулись в аду: вращающаяся с бешеной скоростью воронка втянула в себя снежные блоки их временного жилья, раздробив их и окрасив смерч в белый цвет. Столб, соединивший небо и землю, вращался в своём диком танце с оглушительным рёвом, втягивая в себя и их сумки, и их самих. Уцепившись друг за друга, они пытались противостоять этой воздушной стихии, но Лиа не смогла удержаться – и её втянуло внутрь, закружив с бешеной скоростью.

Эйл, увидев, что произошло с девушкой, разжал руки и сознательно последовал за ней. Их кружило в отрыве друг от друга, и он, как не пытался, не мог приблизиться к Росалии. Наконец смог ухватить её и прижать к себе.

– Зачем ты пожертвовал собой? – прерывающимся от страха голосом спросила она, прижимаясь к нему.

– Ты знаешь ответ. Я никогда бы не позволил себе наблюдать, как тебя уносит от меня смерч. Если нам суждено умереть, мы сделаем это вместе.

Эйл попытался увидеть что-либо снаружи, но это оказалось невозможным из -за плотного снега, крутящего вместе с ними. Их поднимало по воронке все выше от земли, и он подумал о том, что им вряд ли удастся выжить, упав с такой высоты. Сколько длилось это бешеное верчение, никто из них не знал. Наконец он почувствовал, что смерч теряет силу – и вскоре началось падение вниз. Эйл постарался принять такое положение своего тела, чтобы Лиа оказалась сверху. Удар о землю был настолько сильным, что он потерял сознание.

Когда девушка открыла глаза, вокруг было темно. Она не сразу поняла, где находится, а потом вспомнила, как их неистово кружил смерч…

– Эйл, – вскрикнула Лиа поднимаясь с мягкого тела. Он лежал, неподвижно распластавшись на снегу.

Она стала ощупывать его голову, постоянно поднося руки к глазам, чтобы определиться, есть ли кровь. Благо ночь была лунной. Убедившись, что открытой раны на голове нет, девушка ощупала его ноги и облегченно вздохнула, не найдя переломов. Тогда она попыталась перевернуть его на бок. У неё это получилось не сразу, так как тело было слишком тяжелым, а сил оказалось недостаточно для этого, но в конце концов ей это удалось.

Пробежав руками по его позвоночнику, Лиа убедилась в тщетности своих попыток, так как не понимала, в каком он состоянии. На первый взгляд, всё с ним было в порядке, но сможет ли Эйл подняться, когда придет в себя, она наверняка не знала. И эта неизвестность вселяла страх, с которым она не могла справиться.

Понимая, что до рассвета она ничего не сможет предпринять, так как сумки с зельями с ней не было, Лиа села и положила голову любимого себе на ноги, чтобы не застудить её. Гладя рукой его мягкие волосы, она шептала ему самые ласковые слова, которые только могла придумать, и отчаянно просила, чтобы он пришел в себя и посмотрел на неё. Но время шло, а Эйл лежал неподвижно. Девушка, отгоняя от себя страшные видения, постоянно находила пальцами его пульс на шее и, убедившись, что он поддерживает жизнь в застывшем теле, немного успокаивалась, убеждая себя в том, что с приходом дня ей удастся найти свою сумку и привести Эйла в чувство.

Казалось, время остановилось. Темнота никак не рассеивалась, а рассвет не наступал. Еще никогда ей ночь не казалась такой длинной. Наконец стало светать, а Эйл не подавал признаков сознания. Лиа, уже не сдерживаясь, стала плакать. Сначала тихо, а потом навзрыд. Она наклонилась над любимым лицом, но не видела его из-за слёз.

– Не пугай меня, Эйл, – шептала прерывисто она сквозь всхлипывания. – Как же мне жить без тебя? Я не хочу тебя терять, слышишь?

Но он не слышал, и это так сильно пугало её, что тело стала сотрясать нервная дрожь. Рассвет все увереннее вступал в свои права. Лиа оглянулась вокруг себя – куда не падал её взгляд, везде расстилалась снежная равнина. Капли сохранения тепла уже почти не действовали, и она с ужасом подумала о том, что мороз не пощадит их несмотря на то, что им удалось выжить после того, как они побывали в объятиях смертоносной воздушной воронки.

Росалиа встала, сняла с себя плащ и, сложив его, подложила под голову Эйла. Потом посмотрела на широкую полосу, оставшуюся на снегу от смерча, которая позволила ей понять, откуда их принесло в это место, и пошла по ней, вглядываясь справа и слева в снежное безмолвие в надежде, что отыщется её сумка. Но её нигде не было.

Наконец она увидела чью-то сумку и, что есть мочи, побежала к ней. Быстро её открыв и порывшись, девушка извлекла два пояса тепла, флакон с каплями сохранения тепла и мешочек с горохом насыщения. Как хорошо, что она раздала всем эти флаконы, а не держала у себя. Эта мысль несколько обрадовала, но не решила имеющиеся проблемы. Конечно, этого им было недостаточно, но всё же хоть какое-то время они сумеют выжить в условиях Крайнего Севера.

Повесив на плечо сумку, Лиа побежала к тому месту, где оставила Эйла. Он лежал в той же позе, как она и оставила его. Надежда на то, что он придёт в себя, таяла, как снег под лучами солнца, но она не позволила себя отчаяться. С трудом открыв Эйлу рот, она накапала ему настойку «Var», потом накапала пять капель себе и положила в рот шесть горошин, которые стала тщательно разжёвывать, пытаясь придумать, как ими можно накормить Эйла. Но, перебрав все варианты, отказалась от этой идеи. Внимательно осмотрев его лицо, убедилась, что капли стали действовать: оно порозовело, избавив кожу от прежней синюшности. На всякий случай, поскольку он лежал на снегу, надела на него пояс тепла.

Девушка не могла сидеть в бездействии, надеясь все же найти свою сумку. Она вскочила и решила пойти на поиски в противоположную сторону. Не исключено, что из воронки смерча она и Эйл выпали первыми, не считая найденной сумки, а значит, остальные надо искать по ходу смерча.

Уже было отойдя от Эйла, Лиа вернулась назад и вытряхнула из сумки всё, что в ней находилось. По магическим предметам она определила, что её хозяин антамуриец, но кто именно, не знала. Когда всё складывала обратно, в руку попала маленькая бутылочка с элексиром полёта по воздуху. И тут ей пришла в голову мысль выпить его и поискать сумки, летая по воздуху: и быстрее будет, и обзор больше. Выпив шесть капель, Росалиа поднялась и полетела, оглядывая путь, где закончил своё движение смерч.

К великой радости, она через какое-то время увидела три сумки, разбросанные недалеко друг от друга. Спустившись к ним, Лиа от огорчения закрыла глаза, сжав губы, поскольку среди них её сумки с зельями не было. Вскоре нашлась еще одна – и в ней она узнала сумку Эйла. Долетев до конца полосы, оставленной воздушными завихрениями, она уже было повернула назад, но в снежной куче заметила что-то темнеющее. Приземлившись, разгребла руками снег и заплакала от радости, вытягивая свою сумку. Закинув её на плечо, она полетела к Эйлу.

Приближаясь, девушка увидела окруживших его Рэйма, Кальяса, Амэтоса и Гардэна. Гард первым увидел её и сказал остальным. Они все повернулись, с напряжением следя за её приземлением. Первым к ней подбежал брат и, обняв за плечи, прижал к своей груди. Так они и стояли обнявшись, пока Лиа не высвободилась из его рук.

– Мне нужно к Эйлу, – тихо сказала она, глядя в полные слёз глаза Кальяса, который не стесняясь вытер их рукой.

– Я думал, что уже никогда не увижу тебя, – его голос прервался от волнения. Потом он опять прижал к себе сестру и поцеловал в голову.

Три друга замерли в ожидании, когда девушка подойдёт к ним.

– Что с Эйлом? – спросил Рэйм, обратившись к ней.

– Не знаю. После того, как смерч, можно сказать, вытолкнул нас, мы полетели на землю. Было очень высоко, и Эйл, прижав меня к себе, принял весь удар на собственное тело, поскольку, упав, я оказалась на нём, а потому не пострадала физически. Но он с тех пор не приходил в себя. Никаких явных повреждений я на нём не нашла, а что с позвоночником сказать не могу. Кое-как дождалась утра и пошла искать сумки. В первой нашла капли сопротивления холоду и дала ему, чтобы он не окоченел, лежа на мерзлой земле. Наконец нашла свою сумку с зельями и сейчас попытаюсь привести его в сознание.

Росалиа достала необходимые флаконы и накапала в рот Эйлу двойную дозу напитка исцеления «San», а потом элексира, восстанавливающего запас сил. Сев с ним рядом, она взяла его за руку и с замиранием сердца стала ждать.

Прежде чем Эйл открыл глаза, она почувствовала, как он попытался сжать ее пальцы, и радостная улыбка осветила ее красивое лицо. Она наклонилась над любимым и, не обращая ни на кого внимания, стала целовать его губы, щёки и закрытые глаза. Её губы ощутили лёгкое шевеление век – и слезы потекли из глаз, капая на лицо Эйла. Он вдруг открыл глаза и удивленно спросил:

– Почему ты плачешь, любовь моя?

– От счастья, – прошептала Лиа и вновь стала его целовать.

С каждой минутой Эйл приходил в себя и даже стал шутить с друзьями. Когда его физические силы немного восстановились, Росалиа попросила его сесть. Со второй попытки это ему удалось. После этого на попросила Рэйма и Гардэна поднять друга на ноги. С их помощью он встал и даже попытался самостоятельно сделать несколько шагов, но пошатнулся. Однако друзья не дали ему упасть, подставив с двух сторон свои плечи. Лиа сказала:

– Попробуй пошевелить руками и ногами.

Эйл выполнил её просьбу, и она облегченно выдохнула, поскольку травмы позвоночника не обнаружила.

– Что болит больше всего? – спросила она.

– Спина и затылок.

Росалиа подняла на спине одежду и сочувственно покачала головой:

– Она вся у тебя в синяках, поэтому еще долго будешь испытывать болезненные ощущения, но мышцы восстановятся. Главное, цел позвоночник.

– Что ж, мы готовы лететь дальше, – сказала она, раздавая найденные сумки. – Не знаю, все ли собрала. Если нет, поищите вы, а мы здесь вас подождём.

Поскольку остальные сумки смерч в свою воронку не захватил, все поднялись в воздух и полетели туда, где их ждали другие члены отряда. Эйл летел между Амэтосом и Гардэном, которые с двух сторон поддерживали его. Кальяс сопровождал сестру, а Рэйм летел впереди. Их путь в Ай-Азу продолжился несмотря на страшное ночное происшествие. Да, им пришлось многое пережить, но они опять были все вместе и полны решимости найти талисманы Любви.