Текст книги "Яблоко соблазна. Психологический роман"

Глава 14

Уже холодно. На календаре последний месяц осени, а по факту на улицах властвует зима. Деревья голые, покрытые инеем. Здания серые, съежившиеся от холода. Слежавшиеся, потемневшие кучи снега упорно жмутся к тротуарам. Но несмотря на это, он часто совершает свое паломничество. У него больше никого нет. Никто его не любит. Никто не обнимет и не прижмет к себе. А ему необходимы тепло, любовь, принятие, прощение.

И тем не менее, Олег ведет себя, как трус, и ненавидит себя за это. Почему в отношении Алины смелости у него значительно больше?

В один из дней он все же звонит Яне. Неожиданно.

– Привет, это я.

– Олег?

– Да.

– Слава богу. Я так волновалась. У тебя все хорошо? Как ты? Где ты?

Он был готов к злобе. Ее отсутствие удивляет его, придает ему сил.

– Нормально, – отвечает Олег. А ты как?

– Мы можем увидеться?

– Я бы с радостью

.– Хорошо бы сегодня. Вечером будешь свободен?

– – Да. Ты сейчас на работе?

– Нет. А ты?

– Напротив твоего дома.

Молчание. Потом гудки. Олег в недоумении смотрит на телефон. И тут видит, как открывается дверь подъезда и к нему бежит Яна, раздетая и простоволосая. Добежав к нему почти вплотную, она остановилась. Неловкий момент. Ни один из них не знает, что сказать. Они стоят и смотрят друг на друга.

Яна не выдерживает первой и прижимается к его груди. Олег помнит ее тело, свои руки на нём. Общее дыхание. Мощное притяжение. Он молча обнимает её. Вспоминает ее запах, ощущение волос, стук сердца. Она крепко обхватывает его, и её губы находят его рот. Он снова бессилен.

– Господи, как я скучала, – шепчет Яна.

– И я.

Они не поняли, как оказались в её квартире. Одежда сброшена, решения разбиты вдребезги. Олег не может сопротивляться, он поддается.

Потом они лежат в ее постели. Он рассказывает о том, что случилось с ним, со всеми ими: о ярости Алины, ее бегстве из дома к тете, о ее решении.

– Что ты будешь делать? – спрашивает Яна.

– Не знаю. Не уверен, что она ждет от меня чего-то определенного. По-моему, просто хочет вычеркнуть меня из своей жизни.

– А ты? Ты хочешь уйти из ее жизни?

– Нет. Там слишком много всего. Все эти годы. Лина никогда не уйдет из моей жизни. Это невозможно.

– Ты ее еще любишь?

– Конечно. Я всегда ее любил. И всегда буду.

Яна закрывает глаза:

– А меня ты любишь?

– Да. Я люблю вас обеих. Это плохо?

– Алина, похоже, считает, что плохо.

– А ты?

– Я никогда не просила, чтобы ты любил только меня. Никогда не пыталась состязаться с сестрой. Я так тебя любила, что хотела, чтобы ты меня тоже любил, хоть немного.

Олег нежно привлекает ее к себе и целует в лоб.

– Я тебя люблю куда больше, чем тебе думается.

Яна все это время, которое они прожили в разлуке, сама не знала, как себя вести. Она злилась на него, ее обижало его отсутствие, оскорбляло его молчание. Чувствовала себя дурой, хуже того, стервой. Но Олег не помогал ей поднять собственную самооценку. Он предоставил ее самой себе, со всеми терзаниями и угрызениями совести. Но вот он пришел – и она его простила.

На следующее утро он проснулся первым. Было воскресенье. За окном падал мелкий снег. Снежинки, ложась на асфальт, таяли на глазах. Яна спит рядом с ним, обнаженная, слегка посапывая. Он не хочет ее беспокоить, поэтому лежит тихо.

Где-то через час они пошли завтракать. Обычно у себя дома Олег вставал, когда Лина еще спала, шел в кухню варить кофе, затем работал в своем кабинете. Но за последние несколько недель все перевернулось вверх дном. Его прошлое стало сном. Он изгнанник в собственной жизни.

Думал ли он после того, как ушла Алина, что окажется здесь? Женщина рядом с ним ему не жена. Она стала причиной разрушения его семьи. И все же в ней есть что-то настолько важное, что он хочет забыть обо всем остальном. Ему хорошо и спокойно с ней рядом.

А может дело совсем не в ней, а в том, что он хочет в ней видеть? Бесспорно, она красива… Однако не так красива, как Алина. Да, она не глупая, но ведь Лина не только умная, но и мудрая. Разве Яна настолько же щедра, как и её старшая сестра? Добра? Несгибаема?

Нет. Она просто моложе. К ней нет привычки, которая вырабатывается двадцатью годами брака. Яна слышала еще не все его шутки, не знает всех его настроений и историй. Для нее он пока еще «терра инкогнито», на которой даже самые простые дела и обычаи вдохновляют.

Но почему она его выбрала? Олег так до сих пор и не ответил себе на этот вопрос. Вокруг множество других мужчин, намного моложе, которые с радостью займут его место в ее постели. Но Яна влюбилась в него. Все еще красивого и успешного. Как она однажды призналась, он был всем, в чем она нуждалась. И не важно, какое место она займет в его жизни, поскольку готова быть разлучницей, другом, любовницей, спасительницей… Не важно. Лишь бы быть его любимой.

Сидя в кухне за столом и глядя на осунувшееся лицо своего мужчины, Яна понимает, что все её мысли относительно него – всего лишь фантазии. А может пока лишь фантазии? Ей нужно, чтобы он перерезал нить, связывающую его с Алиной. Сам. Без её помощи. Это изначально не входило в ее планы, но теперь кажется единственным выходом. Только тогда они с Олегом могут быть счастливы.

Подняв глаза от чашки с кофе, Яна спросила:

– Алина обо мне знает?

– Да. Она нас видела.

Яна на мгновение задумывается. Станет ли это ее жизнью: вот так сидеть напротив него утром, смотреть, как он пьет кофе и ест яичницу? Она не знает.

– Давай, я с ней поговорю.

Олег смотрит на нее в изумлении:

– Ты серьезно?

– Да. Я не хочу, чтобы она тебя ненавидела сильнее, чем сейчас. Я тоже заслуживаю ненависти.

– Чушь собачья.

– Послушай, это не так глупо. Будет даже лучше, если я пойду и честно ей обо всем расскажу. Конечно, она меня возненавидит, но оценит, что ей сказала правду. Ведь она же правдолюбка.

Олег берет ее за руку и нежно гладит:

– Спасибо. Но это невозможно. Это мой косяк и моя ответственность.

Яна неохотно кивает.

Весь день они занимались любовью. Отчаянно, с каким-то надрывом, как будто в последний раз. Рано утром в понедельник Олег уехал – и опять он него ни звонка, ни весточки.

Яна не выдержала и позвонила ему сама. Договорились встретиться в баре недалеко от его офиса. Приезжать к ней домой он наотрез отказался, не объяснив причину.

Взяли по коктейлю, но разговор не ладился. Яна, не глядя на Олега, спросила:

– Новости есть?

– Нет. Лина до сих пор меня избегает и не позволяет с ней встретиться. Боюсь, дело идет к разводу.

– А ты, как я понимаю, развода не хочешь?

Вопрос его ошарашивает. Он в недоумении смотрит на нее, словно она неожиданно сморозила какую-то глупость.

– Конечно, не хочу.

Яна не смогла скрыть горького изумления:

– Что? Что ты сказал?

В его взгляде застыл вопрос.

– Ты все слышала. Я не хочу разводиться. Не хочу терять свою семью. Извини, если это не то, что ты хотела услышать, но это правда.

– Значит, все остальное, что ты мне говорил, – ложь?

– Нет. Не надо выворачивать мои слова. Ты мне очень дорога. Но я надеялся, что ты понимаешь, каково мне сейчас, когда от меня ушла жена.

Яна низко опускает голову, чтобы Олег не увидел в её глазах слёз, и прикусывает губу. Потом, не скрывая душевной боли, спросила:

– А как же я? Я устала, Олег. Сколько можно мучить меня неопределенностью в наших отношениях? Я тебя люблю, но мне нужно знать, что и ты меня любишь.

– Мы об этом уже говорили. Ты знаешь, что я люблю Алину. Она– моя жизнь. Я совершил ужасную ошибку, из-за которой она меня ненавидит, но я сделаю абсолютно все, чтобы её вернуть. Прости, если давал тебе повод думать иначе.

Яна смотрит в сторону. Слезы уже прокладывают горячие дорожки по её щекам. Она не пытается скрыть потрясение.

– Какая же я дура! – восклицает она.

– Зачем ты это говоришь?

– Думала, ты предпочтешь меня Алине. Ты давал мне повод так думать! Зачем? Я надеялась, что, если она подаст на развод, у меня появится надежда быть с тобой. Но теперь, хотя ты ей и не нужен, она все равно нужна тебе больше, чем я.

– Да. Я не могу отрицать этого.

В глазах Яны вспыхивает ненависть.

– Ты эгоист с большой буквы, Олег. Ты умеешь только брать. Ты никогда не думаешь ни о чем, кроме своих желаний. Ты не думаешь о том, чего хотят другие, или о том, как твои поступки на них скажутся. Я знаю, что ты ни секунды обо мне не думал бы, разговаривая с Алиной. Если бы она позволила это, конечно. И знаешь, каково мне это осознавать? Я себя чувствую грязной, использованной и выброшенной за ненадобностью.

– Мне жаль.

– Жаль? И только? Это все, что ты можешь мне сказать?

– Мы говорим о моей жене и семье. Мы были счастливы, пока…

– Пока что? Пока я не пришла и все не разрушила? Ты это хотел сказать? А ты в этом никакого участия не принимал? Значит, я стерва, аморальная сука, а ты жертва моих сексуальных козней? Чудненько! Славно ты перевел стрелки со своей совести на мою.

Олег открыл было рот, но понял, что нет смысла говорить. Яна не в том состоянии, чтобы услышать хоть одно разумное слово из его уст.

– Ну, всё, пора заканчивать этот пасквиль на любовь, – подводит она черту в их разговоре и, не в состоянии унять дрожь, поднимается.

– Хорошая, в сущности, мысль. Точнее, правильная.

– Что? – побелев от гнева, вскричала Яна. – Вот так, значит. Без жалости, по – садистки прямо ножом по раненому сердцу?

Он тяжело вздыхает, но в этом вздохе раскаяния не было.

– Думаю, нам не следует больше встречаться. Никогда. Я об этом много думал в последнее время. Ты замечательная, веселая, заводная, страстная, но я по-прежнему люблю жену. Я должен сделать все, чтобы спасти свой брак и вернуть семью. И к тому же, ты ведь так молода. У тебя еще вся жизнь впереди. Ты встретишь равного себе, не отягощенного женой и семьей – и он будет только твой. Неужели ты действительно думала, что из нашей связи что-нибудь выйдет?

Яна пристально посмотрела на него, не веря своим ушам, а потом тихо произнесла:

– Да, ты красиво упакованная мерзость. Как же я не поняла этого раньше!

– Яна, остановись…

Но она уже поспешно схватила куртку и сумочку.

– Прости. Я не хотел, чтобы всё так закончилось. Прости.

Яна понимает, что он попросил прощения формально, поскольку не делает ничего, чтобы ее остановить.

Они стоят друг против друга и смотрели в глаза, не отводя взглядов. Как чужие. Это был конец, и оба понимали, что страница их любви и предательства отныне закрыта.

Олег наблюдал, как она поспешно выходит из бара, на столе перед ним стоит её стакан с недопитым коктейлем. На какую-то долю минуты его охватило сожаление, и он уже даже привстал, чтобы кинутся за Яной и остановить её, но опять сел на свое место.

Глава 15

Подозвав официанта, заказал двойную порцию коньяка и пол-лимона. Выпил, закусил и вызвал такси. Возвращаться на ночлег в пустую спальню не хотелось, но другого дома у него не было, дома, в котором каждая мелочь напоминала ему об Алине.

Лежа на кровати и глядя в темный потолок, Олег еще раз прокрутил в памяти свой разговор с Яной. Он сделал выбор, но в глубине души сомневался в правильности принятого решения. Он долго пытался понять, как выпутываться из всего этого и не сгореть между двух огней.

Честно говоря, не знал, что ему делать. А вообще-то, собирался ли он что-то предпринимать или просто плыл по течению обстоятельств? Только после того, как Лина ушла, он понял, что в последнее время разрывался между двумя женщинами. Одной он изменил, и теперь она презирала его, но он продолжал любил ее. Вторая была его любовницей. Обе красивы, обе для него важны. Теперь он борется, чтобы вернуть свою жену. Возможно, безрезультатно.

Или, потерпев фиаско, всё же согласится, что жизнь переменчива, и останется с другой? Да, он многим рисковал. Выбрав Алину, он мог потерять обеих. Выбрав Яну, он потерял бы жену. Навсегда. Но был бы он тогда счастлив? Ответ для него был очевиден, а потому и порвал все отношения с её сестрой. И это был правильный выбор.

Подходила к концу очередная рабочая неделя. Олег сидел у себя в кабинете один. Секретарь уже ушла домой. В других кабинетах друг за другом гаснет свет…

Он подошел к окну и посмотрел на улицу. Стемнело. В тусклом свете фонарей блестит лед, покрывший тротуары. Дорога чернеет, разъезженная колесами. Люди спешат по своим делам, одетые по-зимнему, несмотря на то, что еще не кончился ноябрь.

Погруженный в свои мысли, Олег вздрогнул, услышав резкий звук телефона. Посмотрев на экран, увидел номер Алины. Сердце радостно забилось. Неужели господь его услышал?

Лихорадочно нажав вызов, Олег замер в ожидании любимого голоса. Молчание и всхлипы.

– Лина, почему ты молчишь? – закричал он в телефон, более не в силах выносить неизвестность.

– Олег, это Нина Александровна.

Разочарование окатило холодной волной, но тревога пересилила.

– Вы плачете? Что случилось?

– Ой, не знаю, как и сказать. Скорая увезла Лину во вторую городскую больницу. Я вызвала такси и собираюсь ехать туда.

– Почему её увезла скорая? У Лины не было никаких серьезных заболеваний.

– Олег, у нее выкидыш. Она была беременная, когда ушла от тебя. Не знаю, почему она сегодня не поехала на работу на машине. Наверное, побоялась гололеда. Когда шла с остановки домой, проходила мимо автомобиля, который в это время выезжал задом на проезжую часть и, не заметив, зацепил ее.

Удар был не сильный, но всё же сбил ее с ног. Лина упала. Водитель вышел, помог ей подняться, хотел отвезти в больницу, но она отказалась. А через время, когда вышла из душа, у нее начались сильные боли в животе и открылось обильное кровотечение. Пришлось вызвать скорую, и врач срочно ее госпитализировал. Лина сказала тебе ни о чем не сообщать, но я не согласна с ней. Ты имеешь право знать, что она потеряла ребенка, ведь он же и твой был.

Олег слушал Нину Александровну, а в голове билась одна – единственная мысль: у них был ребенок, а он и не знал. Как Лина могла так поступить с ним? Боль потери полоснула сердце, а потом сменилась злостью, от которой уши словно заложило ватой.

Придя в себя, Олег поблагодарил Нину Александровну за звонок и стал поспешно одеваться. Водителя он отпустил, поэтому сел за руль сам и стал прогревать машину. Стёкла заледенели, в салоне холод зверский.

Включив на всю мощность печку, он стал с нетерпением ожидать, когда оттают стекла и можно тронуться в путь. С каждой минутой терпеть ожидание становилось труднее. Наконец резко прибавив газа, Олег сорвался с места и помчался на другой конец города.

Сотни мыслей роились в его голове, и он, игнорируя осторожность, все увеличивал и увеличивал скорость. Ему хотелось скорее увидеть Алину, утешить ее, быть рядом с ней эту трудную минуту. Он молил бога, чтобы она справилась с этим горем с наименьшими моральными потерями. Он хотел упасть перед ней на колени и просить о прощении. Он готов был на всё, лишь бы вернуть её.

От этих мыслей глаза заволокло слезами. Олег на какой-то миг отвлекся, чтобы вытереть их тыльной стороной правой руки, и в этот момент колесо попало в глубокую выемку, которую он не заметил, и его выбросило на встречную полосу. В последнюю секунду жизни он увидел фары мчащегося на него автомобиля. Удар. Скрежет металла о металл… и последняя мысль об Алине, которую он любил и которую так подвел. С коротким «прости» он провалился в темноту, из которой нет выхода.

Нина Александровна сидела в коридоре больницы и нервно поглядывала в сторону лифта. Олега до сих пор не было. За это время до неё можно дважды доехать. И врач, оперирующий Алину, тоже не вышел, чтобы сказать о результатах оперативного вмешательства. Она уже вся извелась от тревоги.

К тому же, сильно волновалась, что нарушила запрет племянницы относительно ее мужа. Что она скажет, когда увидит его в своей палате? Впрочем, сейчас важно только ее самочувствие. С остальным они разберутся позже.

Наконец вышел врач. Улыбаясь, он подошел к Нине Александровне и успокоил тем, что операция прошла успешно и Лину сейчас привезут в палату. Только она должна решить в какую: общую или отдельную.

Остановились на отдельной палате. Но так как денег на ее оплату у неё не было, договорились всё оформить завтра, когда будет работать бухгалтерия.

Вскоре привезли Алину, лицо которой было очень бледным. Наркоз еще не вышел, поэтому она спала. Нина Александровна села рядом с ней на стул и взяла племянницу за руку, недоумевая, почему не приехал Олег. Что у него могло быть важнее жены, потерявшей ребенка?

Через полтора часа Алина полностью пришла в себя. Взгляд ее красивых глаз был потухшим. В нем притаилось безутешное горе. Они обе молчали, не зная, что сказать. Формальные слова утешения были лишними. Нина Александровна понимала, что сейчас не время выражать племяннице соболезнования: слишком свежа и глубока рана потери.

Через какое-то время Алина заговорила первой.

– Вот и всё, тетя. Не судьба мне иметь детей от Олега, а от кого-то другого поздно, да и не хочу.

– Что ж, с этим нужно просто смириться. Тяжело. Больно, но возможно. Вот я же прожила свою жизнь без детей. Конечно, это не пример для подражания, однако уж так, как есть. Обмануть судьбу и поступить ей вопреки мы, смертные, не можем. Не смогла и я. Это только в пословице человек – кузнец своего счастья. А в жизни все у него предопределено свыше.

– Какой-то у вас фаталистический взгляд на всё, что касается человеческой жизни. А как же с нашим выбором? Ведь от него зависит, как мы ее построим.

– Да ладно. Это не тема для разговора в больничной палате после операции. Тебе сейчас сделают болеутоляющее и снотворное. Как только заснешь, поеду домой. Устала и перенервничала, а ты восстанавливай силы и поменьше думай о ребенке. Его уже не вернуть. Жестокие слова, но правильные.

Их разговоры прервала медсестра, которая пришла делать Алине уколы, прописанные врачом. Через пятнадцать минут она уже спала, и Нина Александровна вышла из палаты, тихо прикрыв за собой дверь.

В коридоре снова села на стул и позвонила в службу такси. Учитывая сложность передвижения по городским дорогам, которые к ночи прилично заморозило, ей пообещали машину не ранее, чем через двадцать минут.

Нина Александровна решила с пользой распорядиться имеющимся свободным временем и позвонила Олегу. Гудки прошли, но он на них не откликнулся. Не понимая, что происходит, она позвонила снова и, наконец, она услышала голос, но не мужа Алины.

Не успела она спросить, кто ответил по данному номеру, как услышала такой же вопрос, обращенный к ней. Она представилась, как тетя жены Олега, и попросила передать ему телефон, поскольку у нее срочный разговор.

Мужчина на том конце прокашлялся и резко сказал:

– С вами говорит старший лейтенант ГИБДД Морозов. Ваш зять Громов Олег Николаевич тысяча девятьсот семидесятого года рождения?

– Да, это муж Алины.

– Он попал в ДТП со смертельным исходом. Сейчас оформляем протокол. Нужно, чтобы она завтра с утра подъехала в ГИБДД Привокзального окзального района.

– Лина не сможет. Она в больнице.

– Тогда подъезжайте вы.

– К сожалению, у меня такой возраст, что толку от меня будет мало. Да и не близкие мы с ним родственники. Алину выпишут через два дня – вот тогда она все бумаги вам и подпишет. Завтра я ей скажу, что Олег погиб.

Закончив разговор, Нина Александровна схватилась за голову и, не сдерживая слез, запричитала:

– О боже, что же это творится в жизни Алины! Сначала ребенок, теперь муж… Как ей сказать об этом? Что же я наделала, старая? Просила же она меня ничего не говорить Олегу. Послушала бы ее – он остался жив. А теперь по моей вине погиб такой молодой мужчина. Это ж он мчался сюда к ней, а дороги скользкие. Вот же беда!

Прервал её звонок из службы такси, сообщивший, что машина ожидает ее на стоянке. Номер его Нина Александровна не запомнила, ей было достаточно и того, что она белого цвета.

Тяжело ступая из-за артрита, поразившего суставы ее ног, она спустилась на первый этаж, отыскала такси и вскоре была уже дома.

Ночь прошла без сна. Кажется, она выплакала к утру все слёзы. В ванной посмотрела на свое лицо и испугалась: глаза красные, веки опухшие, а кожа прямо посерела от переживаний.

Она не знала, как сказать Алине о том, что Олег разбился. Боялась, что, как только она узнает об этом, сразу уйдет из больницы, и никакая сила там ее не удержит. Даже страх перед кровотечением, которое может открыться, если она себя не побережет.

Не будучи до конца уверенная в правильности принятого решения, Нина Александровна решила пойти в больницу ближе к вечеру перед закрытием. Таким образом она выгадает, хотя бы один день, и Алина не сможет самовольно покинуть палату.

День тянулся медленно, но, наконец, наступило время посещения племянницы. Собравшись с духом, Нина Александровна вошла к Алине. Она лежала под капельницей. Лицо у нее порозовело, но темные круги под глазами так и не прошли. Взгляд был таким же потухшим.

Посмотрев на тетю, она ужаснулась тому, как плохо та выглядела:

– Ты себя плохо чувствуешь? Не нужно было приходить. За мной здесь очень хороший уход. Полежала бы дома, отдохнула. Олегу, надеюсь, ты не звонила?

– Звонила. Я ослушалась тебя, ибо посчитала нужным поставить его в известность о том, что вы потеряли ребенка.

От негодования, кровь прилила к лицу Алины.

– Ты влезла не в свое дело, тетя. Олег потерял право на этого ребенка, а, значит, и право скорбеть о том, что он не пришел в этот мир. И где он? От большой любви ко мне кувыркается в койке с моей сестрой? Тебе еще нужны доказательства, что я правильно поступила, уйдя от него?

Нина Александровна, не сказав ни слова в ответ, подошла к окну и там расплакалась. Алина непонимающе смотрела ей в спину.

– Прости меня, тетенька. Прости, моя хорошая. Я не хотела тебя обидеть. Просто в душе так наболело, что, слыша о своем неверном муже, я сразу взрываюсь.

– Не ты причина моих слез. Все гораздо хуже. Даже не знаю, как тебе сказать… Язык просто не поворачивается… эта ужасная новость… Я не знаю, как ты ее переживешь, да еще после потери ребенка.

– Что ты пытаешься мне сказать? Не тяни кота за хвост, а то у меня от ужасного предчувствия сердце сейчас остановится.

Нина Александровна повернулась лицом к племяннице, но так и не нашла мужества посмотреть ей в глаза. Вот так, глядя в пол, она и произнесла то, во что до сих пор отказывалась верить сама:

– Олег мчался вчера к тебе в больницу и попал в аварию. Он получил травмы, несовместимые с жизнью. Поэтому его и не было с тобой рядом ни вчера, ни сегодня. И больше никогда не будет.

– Что за бред? Это такую идиотскую шутку вы придумали?

– Если бы… Мне очень жаль, – повторяет Нина Александровна. – Очень жаль.

Крик, который раздался в палате, прозвучал нечеловечески. Она никогда не слышала такой смеси гнева и боли. Больше ей сказать нечего, поэтому она просто стояла и слушала, как Алина плачет, уткнувшись в подушку, и жалеет, что не может обнять ее. Если она это сделает, она ее оттолкнет, а потом будет еще и мучиться чувством вины.

Нина Александровна медленно пошла к двери, считая, что будет лучше оставить племянницу пока в одиночестве. Горе не терпит посторонних и требует уединения.

– Не… уходи… пожалуйста, – просит Лина, втягивая воздух и пытаясь держать себя в руках.

– Мне страшно остаться одной. Расскажи, как это случилось.

И она рассказывает, но не уверена, что владеет полной информацией.

– Тебя просили подойти, чтобы завершить оформление каких-то бумаг. Без них тебе не отдадут тело Олега.

– Завтра утром я выпишусь и приеду домой. Переоденусь – и займусь организацией похорон. Всё, что нужно оформлю и…

Алина не договорила, поскольку слезы безудержным потоком опять полились из ее глаз.

– Как же так могло случиться? Я была обижена на него, зла, но никогда не желала ему смерти. Он единственный мужчина в моей жизни, обожаемый, несмотря на то, что изменил мне и лгал в свою защиту. Не знаю, простила бы я его или развелась, все равно продолжала бы любить. А теперь кого мне любить? Воспоминания о нем?

Ночь длилась бесконечно из-за бессонницы. Сердце рвалось на части. Больно. Невыносимо больно. Все чувства кровоточили от осознания того, что она никогда больше не увидит Олега. Да, она была обижена, отчасти зла, оскорблена, но не переставала любить его. Она помнила каждый прожитый с ним день. Столько было пережито вместе, столько счастья и радости подарил он ей своей любовью и нежностью… А теперь его не и никогда не будет.

От этой мысли горе захлестнуло ее своей жгучей волной – и вновь слезы полились из глаз. Подушка вся была уже мокрая, а она всё плакала и плакала и, казалось, конца и края не будет охватившему её отчаянию. К утру слёзы иссякли и душе поселились холод и темень.

Как дальше жить без Олега? Алина попыталась представить свою дальнейшую жизнь без него – не смогла. Казалось, вместе с ним умерла и её жизнь, а впереди её ждут серые будни существования без любви и радости, одинокая жизнь стареющей женщины.

Память услужливо увела ее в прошлое. Алина эпизод за эпизодом вспоминала всю совместную жизнь с Олегом, наполненную счастьем. Как же получилось, что три месяца смогли перечеркнуть двадцать лет, прожитых душа в душу? Она до сих пор не понимала своего мужа, но уже простила.

Алина винила себя за то, что ушла молча, не выслушав мужа. Да, он был виноват, но у любой проблемы есть оборотная сторона. Разве она выяснила причину, толкнувшую его на измену? Попыталась понять мотивы? Нет. Она гордо хлопнула дверью, перечеркнув близость и родство душ, которые они обрели за долгие годы совместной жизни. Руководствуясь той же гордостью и обидой, она отказывалась от встреч с ним. Наказывала его, а, оказалось, что наказала и саму себя тоже. И теперь Олег ушел от нее навсегда, а она будет корить себя всю оставшуюся жизнь за те ошибки, которые совершила в отношении его.