Текст книги "Хроно-Хранители Вечности. Том 2"

Глава 16

Милтон, Генри МакКелли и Сара Джеймс вновь пребывали в неизвестности, находясь в сердце Храма Времени, где звёзды, казалось, сияли ярче, а воздух был наполнен тяжёлой, но тихой энергией. Пространство вокруг них вибрировало, как если бы само время затаило дыхание в ожидании. Они были на пороге новой главы своего обучения, но никто из них не мог предугадать, что ждёт их впереди.

Вдруг перед ними возникло свечение – яркое и одновременно мягкое, наполняющее зал золотым и алым светом. Оно постепенно оформлялось, приобретая форму, которая сразу же внушила им уважение и трепет. Перед ними появилась новая Хранительница.

Профессор Вэнс, всегда наблюдательный и осторожный, первым ощутил силу, исходящую от неё. Он был поражён тем, как её присутствие наполняло пространство уверенностью и непоколебимой решимостью. Его взгляд притягивали узоры, светящиеся на её коже, древние символы, каждый из которых нес в себе тайну времени. Это были не просто украшения – это были знаки власти, с помощью которых Эоналия управляла потоками времени.

Генри не мог оторвать взгляда от её глаз. Они сияли, как яркие звёзды, пронизывающие тьму, и в этих глазах он увидел безграничную глубину. Взгляд Хранительницы был пронизывающим, как молния, способным проникнуть в самую суть времени и мгновенно оценить любую угрозу. Генри осознал, что перед ним стоит существо, способное видеть больше, чем кто-либо другой, и это вызвало у него одновременно восхищение и трепет.

Сара, чья душа всегда тяготела к таинственному и прекрасному, была заворожена её волосами, развевающимися, как огненные нити. Эти волосы сверкали золотом и алым светом, будто отражая её внутреннюю силу и готовность вступить в бой в любой момент. В каждом её движении ощущалась грациозность, но и мощь – как у хищной птицы, парящей в небе и готовой в любой момент обрушиться на свою цель.

Хранительница, стоя перед ними, осмотрела каждого из своих новых учеников. Её лицо, чёткое и ясное, выражало решительность и бесстрашие. Она знала, что перед ней те, кто должен научиться защищать временные потоки и предотвращать катастрофы, и её взгляд был полон понимания их будущей ответственности.

Её голос прозвучал неожиданно мягко, но в нём чувствовалась непреклонная воля.

– Я Эоналия, защитница временных потоков, предохраняющая мир от временных катастроф.

Милтон, Генри и Сара хотели назвать себя, но она предупреждающе подняла руку, на запястье которой сияли браслеты, украшенные древними символами.

– Не стоит. Я знаю ваши имена, – и ее голос прозвучал в пространстве, словно резонируя с вечностью. – Вы ступили на путь, который потребует от вас не только знаний и понимания, но и силы духа, решительности и готовности действовать в момент, когда времени будет дано последнее предупреждение.

Эонолия протянула перед собой руки – и символы на браслетах засветились разными оттенками. Пространство вокруг них стало вибрировать, словно время само признавало её власть. Ладони Эоналии были изящными, но в то же время сильными и, казалось, что с их помощью она могла удерживать и направлять даже самые мощные потоки времени.

– Я здесь, чтобы научить вас управлять этими потоками, – продолжала Эоналия. – Временные катастрофы могут уничтожить всё, что существует, если их не остановить. Ваша задача – научиться распознавать угрозы, видеть их, как вижу я, и действовать так, чтобы не нарушить хрупкое равновесие времени.

Её взгляд, который они почувствовали на себе, был словно удар молнии, пронизывающий до самого сердца.

– Мы начнём с малого, – произнесла она, её руки медленно опустились, и пространство вновь обрело привычные очертания. – Но будьте готовы, что перед вами встанут задачи, от которых будет зависеть судьба не только мира, но и всего временного континуума.

Эоналия сделала шаг вперёд, и будущие Хранители Времени ощутили, как её присутствие наполнило их энергией и решимостью.

– И начнем мы с обучения, как предотвращать временные катастрофы, – сказала она. – Сейчас вы увидите, как это делаю я.

Перед Милтоном, Генри и Сарой развернулась голограмма, её яркие линии сплелись в сложный узор, создавая изображение, которое напоминало живую ткань времени. В центре этого узора появилась Эоналия, её фигура была окутана сиянием. Она стояла на границе временного потока, где события начинали искажаться, угрожая нарушить стабильность всей эпохи.

Время, в котором она оказалась, было одним из самых критических моментов в истории – это было начало XIV века. Чума, известная как «Чёрная смерть», распространялась по Европе, угрожая уничтожить треть её населения. Эпидемия уже оставила свой след в прошлом, но Эоналия заметила, что один из временных потоков начал отклоняться от своего направления, угрожая уничтожить гораздо больше жизней, чем было предначертано. Аномалия, возникшая в этом потоке, могла полностью стереть целую эпоху из истории, уничтожив культурное наследие, научные достижения и даже воспоминания о тех, кто жил в это время.

Не теряя ни мгновения, Эоналия активировала свои браслеты. Символы на них засияли ярким светом, и пространство вокруг неё начало вибрировать. Её глаза, сверкающие как звёзды, мгновенно оценили ситуацию. Она видела, как временные линии, которые должны были оставаться прочными и устойчивыми, начали искривляться, закручиваться в опасные петли, угрожая поглотить всё на своём пути.

Она приподняла руки, и её пальцы начали направлять потоки времени в нужное русло, пытаясь стабилизировать их. Но аномалия, вызванная неизвестной силой, оказалась более мощной, чем она ожидала. Потоки времени сопротивлялись, закручиваясь всё сильнее, как будто пытались вырваться из-под её контроля.

Эоналия, чувствуя нарастающую угрозу, усилила своё воздействие. Её волосы, сверкающие огнём, развевались, как пламенные нити, и каждый её жест становился всё более решительным. Она направила свой взгляд вглубь аномалии и увидела её источник – это был один из лекарей, чьи усилия по сдерживанию чумы привели к непредвиденным последствиям. Его отчаянные попытки спасти больше жизней с помощью не испытанного ранее метода лечения вызвали искажение времени, которое начало стремительно распространяться, угрожая полностью изменить ход истории.

Эоналия поняла, что её вмешательство необходимо. Она сосредоточила всю свою силу на том, чтобы устранить этот временной разрыв, не разрушив при этом естественный ход событий. Её браслеты засияли ещё ярче, и она направила с их помощью мощный поток энергии в центр аномалии. Вокруг неё пространство преобразовалось в вихрь, в котором смешались свет и тьма, прошлое и будущее. Она начала переплетать временные нити и связывать их заново, усиливая те моменты, которые должны были остаться неизменными, и устраняя искажения.

Её действия были быстрыми и точными. Она нашла способ направить усилия лекаря в нужное русло, сохранив его вклад в борьбу с чумой, но устранив разрушительные последствия. Эоналия выпрямила курс временного потока, возвратив его к изначальному течению, которое не приводило к уничтожению целой эпохи. Она восстановила баланс, и время вновь обрело свою стабильность.

Эоналия застыла неподвижно, только узоры на её коже мерцали успокаивающим голубым светом. Временная катастрофа была предотвращена, а история сохранилась в своём истинном виде. Люди продолжали бороться с чумой, но их усилия не привели к уничтожению всего, что они пытались сохранить. Эпоха выстояла, несмотря на тяжёлые испытания, и продолжала своё развитие, оставив потомкам важные уроки и достижения.

Вскоре Эоналия, ощутив, что угроза миновала, позволила своему свету немного угаснуть. В её глазах читалась уверенность в том, что сделано всё возможное для сохранения истории, и что будущему больше не грозит временная аномалия.

Когда голограмма начала исчезать, оставляя за собой лишь слабое мерцание, профессор Вэнс, Генри и Сара всё ещё находились под впечатлением от увиденного. Перед их глазами только что развернулась сцена, в которой Эоналия предотвратила временную катастрофу, угрожавшую уничтожить целую эпоху. Эта битва, в которой защитница временных потоков показала свою силу и решительность, заставила их задуматься о глубине ответственности, лежащей на их плечах.

Эоналия, чьё присутствие всё ещё наполняло зал тихой, но мощной энергией, обратила внимание на своих учеников. Она увидела, что их лица выражали смесь удивления и осознания, и решила позволить им высказаться, прежде чем продолжить обучение.

– Вы только что стали свидетелями того, как я защищала временные потоки, – начала она, её голос был мягким, но в нём звучала явная сила. – Какие мысли и чувства вызывает у вас то, что вы увидели?

МакКелли, немного помедлив, первым нарушил молчание:

– Я осознал, насколько хрупкими могут быть временные линии и как одно неправильное действие может привести к катастрофе. Лекарь, о котором шла речь… он старался спасти людей, но его отчаянные попытки положили начало к уничтожению целой эпохи. Я не думал, что простое стремление помочь может вызвать такие последствия.

Эоналия кивнула, её взгляд был полон понимания:

– Именно так, Генри. Благие намерения могут иметь разрушительные последствия, если не учитывать временные потоки. Нам нужно не только стремиться к добру, но и понимать, как наши действия могут повлиять на весь ход истории. Недаром у вас на Земле существует изречение: «Не будь благих намерений, не была бы так накатана дорога в ад».

Милтон, чья рациональная натура не могла оставить без внимания детали, добавил:

– Но что поразило меня больше всего – это как вы смогли найти баланс между вмешательством и сохранением естественного хода событий. Вы не просто исправили ошибку, а нашли способ сохранить вклад этого лекаря в борьбу с чумой, но без разрушительных последствий. Как находить эту грань между исправлением и нарушением?

Эоналия слегка улыбнулась:

– Это требует интуиции и глубокого понимания сути времени. Вмешиваться – это всегда риск. Я не могу просто отменить чьи-то действия или изменить их волю. Моя задача – найти способ направить поток времени так, чтобы он оставался в гармонии с тем, что предначертано. Для этого нужно чувствовать время, как нечто живое, и понимать, что даже самые маленькие изменения могут иметь огромные последствия.

Сара, чьё сердце всегда тянулось к гуманитарным аспектам истории, тихо произнесла:

– Я думаю о том, что было бы, если бы вы не вмешались. Вся эпоха могла бы исчезнуть… люди, их жизни, их достижения. Это заставляет меня осознать, насколько важно понимать последствия своих действий. Но что, если… – она замялась, не зная, как сформулировать свои мысли. – Что, если мы когда-нибудь сделаем ошибку? Как мы можем быть уверены, что наши решения всегда будут правильными?

Эоналия посмотрела на Сару с глубокой мудростью:

– Ошибки – часть пути, Сара. Мы не можем всегда предугадать все последствия, но наша сила в том, чтобы учиться на своих ошибках и на ошибках других. Важно помнить, что наша задача – не только исправлять, но и предотвращать, создавая условия для того, чтобы ошибки не приводили к катастрофам. Вы должны быть внимательными и чуткими к каждому изменению.

Милтон, Генри и Сара ощутили, как её слова наполнили их уверенностью и осознанием огромной ответственности.

– Мы готовы учиться, – сказал Милтон, глядя в глаза Эоналии. – Мы понимаем, что путь, на который мы вступаем, нелёгкий.

Эоналия, окутанная мягким сиянием, кивнула:

– И вы научитесь. Ваша сила будет заключаться в умении чувствовать время и направлять его так, чтобы оно оставалось в гармонии. Я буду рядом, чтобы помочь вам на этом пути. А сейчас предлагаю посмотреть, как защищать мир от природных стихий. Это тоже входит в обязанность Хранителей.

Вновь в воздухе возникла голограмма. Эоналия стояла на вершине высокой скалы, её глаза, сверкающие как две яркие звезды, смотрели на горизонт, где свирепствовал шторм. Волны океана вздымались, достигали немыслимой высоты, и ветер ревел, как разъярённый зверь, готовый поглотить всё на своём пути. Это было начало XVII века, и на побережье Японии готовилось одно из самых разрушительных землетрясений, которые когда-либо знала эта земля. Последствия этого катаклизма могли уничтожить не только побережье, но и погрузить в хаос всю страну.

Эоналия почувствовала, как временные потоки начали колебаться и искажаться под влиянием мощной природной силы. Она знала, что это не просто землетрясение – это было событие, способное изменить будущее Японии и повлиять на весь мир. Если не вмешаться, последствия могли бы оказаться катастрофическими: японский архипелаг, поглощённый цунами, мог навсегда исчезнуть, стерев с лица земли целые деревни, города, разрушив торговые пути и нарушив политический баланс.

Её тело, окутанное бронёй из света и тьмы, вибрировало в унисон с мощными энергетическими волнами, исходящими от земли. Каждый её шаг был пропитан уверенностью и решимостью. Эоналия знала, что должна направить силы природы так, чтобы сохранить баланс и не допустить разрушений, которые могли бы стереть целую эпоху из временной линии.

Она активировала свои браслеты, и символы на них засияли ярким голубым светом. Пространство вокруг неё начало вибрировать, словно признавая её власть. Эоналия подняла руки к небу, и её волосы, сверкающие золотыми и алыми вспышками, развевались, отражая мощь, которая готовилась вырваться наружу. Она почувствовала, как волны энергии природы и времени начали переплетаться вокруг неё, создавая вихрь, в котором смешались земля и небо, прошлое и будущее.

Эоналия начала направлять свои силы на то, чтобы успокоить разъярённую природную стихию. Она вошла в поток времени, в тот момент, когда подземные плиты начали двигаться, создавая напряжение, которое должно было вылиться в катастрофу, и начала воздействовать на их энергию, направляя своё влияние на то, чтобы замедлить движение плит.

Земля под её ногами содрогалась, но Эоналия оставалась неподвижной, излучая спокойствие и уверенность. Она сосредоточилась на том, чтобы направить силы землетрясения вглубь, где они бы разрядились, не достигая поверхности, и почувствовала, как энергия сжимается, как мощные силы начинают ослабевать под её влиянием. Но этого было недостаточно – волны цунами уже начали формироваться, готовясь обрушиться на побережье.

Эоналия перевела своё внимание на океан. Ветер и волны, казалось, ожили, когда она направила свой взгляд на них. Её руки в браслетах, излучающих свет, начали создавать энергетические барьеры, которые могли бы удержать волны от разрушительного удара по берегу, а каждый жест отражал силу, которая теперь контролировала стихию.

Она знала, что не может полностью остановить природу – это было бы нарушением всех законов времени и пространства. Но она могла направить её силы так, чтобы разрушение было минимальным, поэтому сосредоточила свои усилия на то, чтобы направить цунами в более глубокие воды, где энергия волн могла истощиться без ущерба для побережья. Это было непросто: каждая волна несла в себе огромную мощь, но Эоналия, контролируя временные потоки, нашла способ перенаправить её в безопасное русло.

Пространство вокруг неё снова закрутилось, и время, казалось, замедлилось. Она видела каждую мельчайшую деталь, каждый изгиб волны, каждое движение земных плит. Она переплетала их нити, создавая новый узор, который позволил бы сохранить баланс. Её браслеты светились всё ярче, и пространство вокруг неё наполнилось вибрацией, отражающей её усилия. Ветер, который только что был свирепым, начал утихать, и волны, которые должны были разрушить береговую линию, начали уменьшаться, теряя свою разрушительную силу.

Эоналия направила последние потоки энергии вглубь океана, и почувствовала, как мощь цунами начинает исчерпывать себя, успокаиваясь в водах, которые не достигнут берегов архипелага. Земля под её ногами перестала содрогаться, и остатки энергии стихии начали растворяться в пространстве. Временные потоки вновь обрели стабильность, и катастрофа, которая могла бы уничтожить целую эпоху, была предотвращена.

Защитница временных потоков, предохраняющая мир от временных катастроф, стояла на скале, не сводя взгляда с океанских просторов. Она пребывала в спокойствии, зная, что её вмешательство было необходимо, чтобы сохранить островное государство, которое, хотя и сильно пострадало, все же не было стёрто из памяти человечества и могло, ликвидировав последствия разрушений, развиваться дальше.

Голограмма исчезла, а Милтон, Генри и Сара остались стоять в тишине, потрясённые тем, что они только что увидели. Грохот стихии, которой Эоналия только что управляла, эхом отразился в их сознании, оставляя глубокий след.

Хранительница посмотрела на своих учеников, заметив их растерянные, но полные восхищения лица. Она знала, что увиденное ими было далеко не простым зрелищем – это было доказательство силы времени и природы, и того, как тонка грань между сохранением и разрушением.

Сара, чья связь с природой всегда была особенно сильной, первой нарушила молчание:

– Я… даже не знаю, как выразить это словами. Я видела, как вы буквально управляли силами природы, направляли их, чтобы избежать катастрофы. Это было так… грандиозно и в то же время страшно. Но как вы нашли в себе силы не поддаться панике, когда перед вами бушевали такие мощные стихии?

Эоналия понимающе улыбнулась:

– Страх перед природой – естественное чувство для человека, Сара. Но ведь я энергетическое существо и всегда помню, что природа не враг, а союзник, если знать, как взаимодействовать с её силами. Важнее всего сохранять ясность ума и понимать, что даже самая мощная стихия – это часть гармонии, которую можно направить, но не уничтожить.

МакКелли задумчиво спросил:

– То, что мы увидели, показало, как тесно переплетаются силы природы и времени. Как вы определяете, когда и как можно вмешаться, чтобы сохранить баланс?

Эоналия кивнула, и её глаза встретились с глазами Генри:

– Временные потоки и природные силы всегда связаны. Моё вмешательство заключается в том, чтобы направлять их, сохраняя гармонию. Я чувствую эти связи, как вы чувствуете дыхание ветра или тепло солнца. Важно не просто остановить катастрофу, но и позволить природе оставаться верной своему пути, избегая разрушительных изменений. Я вмешиваюсь только тогда, когда нарушение баланса может повлиять на всю временную линию.

Профессор Вэнс, чей взгляд был прикован к угасшей голограмме, сдержанно произнёс:

– Я видел, как вы направляли стихию, будто она была вашим продолжением. Но это была не просто сила, это было… искусство. Как вы находите равновесие между необходимостью вмешательства и сохранением естественного хода событий? Ведь любое вмешательство – это изменение, а изменение может быть опасным.

Эоналия бросила короткий взгляд на Милтона.

– Вы абсолютно правы. Каждое вмешательство – это ответственность. Но важно понимать, что моя цель – не изменить природу, а помочь ей избежать разрушения, сохранив её силы и направив их в нужное русло. Вмешательство допустимо только тогда, когда его цель – сохранить, а не разрушить.

Сара, внимательно слушая, задала вопрос, который волновал её больше всего:

– Но что, если вашего вмешательства окажется недостаточно? Что, если катастрофа всё же произойдёт, несмотря на все усилия? Как вы справляетесь с такими ситуациями?

Эоналия, не задумываясь, ответила:

– В таких случаях я сосредотачиваюсь на минимизации ущерба. Иногда катастрофы неизбежны, и наша задача – не предотвратить их полностью, а смягчить их последствия, чтобы история земли могла продолжаться. Поэтому каждому из вас необходимо помнить: даже если вы не сможете полностью остановить разрушение, вы способны направить его так, чтобы сохранить то, что действительно важно.

Милтон, Генри и Сара обменялись взглядами, осознавая, насколько глубоки и сложны задачи, которые они должны будут решать.

– Мы понимаем, – сказал Милтон от имени всех троих, – и готовы учиться дальше, чтобы, став Хранителями Времени, воспользоваться полученными знаниями.

Эоналия доброжелательно улыбнулась и сказала:

– Как управлять временем, его нитями и потоками вы уже знаете и, думаю, нет смысла углубляться в то, что вам не пригодиться. А сейчас, чтобы продвинуться в обучении, вы должны решить головоломки, которые связаны с временем. Эти загадки потребуют от вас не только логики, но и интуиции, а также способности взаимодействовать с историческими событиями, как если бы они происходили в реальном времени. Будем считать это практическими заданиями.

Милтон, Генри и Сара смотрели на неё с ожиданием, чувствуя, что их обучение достигло нового уровня. Каждый из них уже осознавал, как важно уметь управлять временными потоками и нитями времени, но предстоящее испытание обещало быть чем-то совершенно иным.

Генри, чей ум всегда стремился к решению сложных задач, едва заметно кивнул, готовый приступить к первой головоломке.

– Впереди вас ждут три испытания, – продолжила Эоналия. – Они потребуют от вас работы в команде, но каждый из вас должен внести свой вклад. Приготовьтесь, и мы начнём.

Эоналия протянула руку, и пространство вокруг них начало меняться. Они оказались в тёмной, мрачной комнате, освещённой только слабым мерцанием свечей. Перед ними на стене появилась древняя карта, изображающая Европу времён Римской империи. На карте были обозначены три точки – одна в Риме, одна в Карфагене, и одна на далёком востоке, в Парфии.

– Ваша первая задача связана с временными линиями, способными переплетаться и создавать узлы, которые трудно распутать, – сказала Хранительница, и её голос прозвучал как шёпот ветра. – Перед вами карта, но не просто географическая. Она показывает пересечения временных потоков, каждый из которых связан с важным историческим событием. Ваша задача – понять, какой из этих узлов времени был сплетён неправильно и как его распутать, чтобы сохранить правильный ход истории.

Генри подошёл к древней карте, её поверхность была испещрена тонкими линиями, пересекающимися в узлах, каждый из которых представлял важный исторический момент. Эти нити времени создавали сложные узлы, переплетающиеся друг с другом, как паутина. Он внимательно всматривался в три точки на карте – падение Рима, разрушение Карфагена и восстание в Парфии.

К нему подошли Милтон и Сара и стали рядом, чувствуя, как время сжимается вокруг них, заставляя погрузиться вглубь веков. Карта была не просто изображением, она представляла собой визуализацию временных потоков, каждый из которых был связан с определённым историческим событием. Их задача была ясна: найти нарушение, которое угрожало стабильности всей временной линии, и распутать его, чтобы восстановить ход истории.

Генри, сосредоточенно рассматривая пересечения линий, вдруг заметил, что одна из нитей, ведущих к восстанию в Парфии, странным образом изогнулась, словно подверглась внешнему воздействию. Она не вписывалась в плавный узор других линий, её форма была неестественной, нарушающей гармонию всей карты. Этот узел был как опухоль на теле времени, сигнализирующая о скрытой угрозе.

– Смотрите сюда, – сказал Генри, указывая на искажённую линию. – Эта нить, связанная с восстанием в Парфии, явно не в порядке. Она отклоняется от своего естественного пути.

Милтон и Сара стали внимательно изучать указанный участок карты. Сара, чья интуиция всегда была её сильной стороной, мгновенно почувствовала, что именно здесь скрыта основная проблема.

– Эта линия, – сказала она, прищурившись, чтобы лучше рассмотреть искажение, – словно пытается избежать чего-то. Возможно, здесь произошло вмешательство, которое изменило ход событий.

Милтон, обладая аналитическим умом, начал анализировать возможные причины такого искажения:

– Восстание в Парфии должно было закончиться поражением, но, похоже, кто-то или что-то вмешалось, и теперь события развиваются не так, как должны были. Если это продолжится, последствия могут быть разрушительными для всей истории региона, а возможно, и для мира в целом.

Генри, прислушавшись к мнению друзей, продолжил рассматривать линию, пытаясь понять, где именно произошло нарушение. Вскоре он заметил, что искажение начиналось в месте, где линии других временных потоков также пересекались с линией Парфии.

– Возможно, кто-то из лидеров восстания получил поддержку извне, которой не должно было быть, – предположил он. – Нам нужно выяснить, что это за поддержка и как её устранить.

Сара, вдохновлённая догадкой Генри, предложила:

– Может быть, поддержка пришла от другой великой державы, которая вмешалась, чтобы ослабить Парфию. Если мы сможем вернуть события к их исходному состоянию, восстание завершится так, как и должно было, и линия времени снова станет стабильной.

Милтон кивнул, соглашаясь с их выводами:

– Нам нужно вернуться в тот момент, когда эта поддержка была предоставлена, и изменить его, направив события так, чтобы восстание продолжило своё течение по предначертанному пути.

Они сосредоточились на искажённой линии, погружаясь в её временной поток. Вскоре перед ними возникла сцена, где парфянский лидер, находящийся на грани поражения, неожиданно получил помощь – оружие и боеприпасы, которые должны были бы быть недоступны в этот момент. Эта помощь пришла от союзника, который не должен был вмешиваться в эти события. Генри, Милтон и Сара поняли, что именно это вмешательство нарушило естественный ход времени.

– Мы должны перенаправить поставку этого оружия, – сказал Генри. – Если мы сможем сделать так, чтобы оно не дошло до лидера восстания, события пойдут по нужному пути.

Милтон, зная, как важно действовать осторожно, предложил:

– Давайте создадим отвлекающий манёвр, который задержит караван, доставляющий оружие. Если они задержатся достаточно долго, лидер восстания потеряет время и не сможет использовать это оружие в нужный момент.

Сара, воодушевившись, предложила:

– Я могу сосредоточиться на том, чтобы направить внимание врагов лидера на этот караван. Если они узнают о его существовании, они смогут перехватить его, и поддержка не дойдёт до адресата.

Собрав свои силы, они втроём направили энергию на создание временной ловушки. Они заставили песчаную бурю подняться на пути каравана, что заставило его сбиться с маршрута и задержаться. В это время они направили внимание лидера врагов восставших на этот караван, и тот отправил свои войска, чтобы перехватить оружие.

Когда события начали разворачиваться по задуманному плану, искажение на карте стало медленно исчезать. Изогнутая линии времени выпрямилась и вновь стала стабильной, вследствие чего узел, созданный нарушением, распутался. Восстание в Парфии завершилось своим историческим поражением, и временные потоки вернулись к естественному ходу.

Милтон, Генри и Сара наблюдали, как карта перед ними снова обретает гармонию, понимая, что им удалось предотвратить катастрофу. Они осознали, насколько важно было не просто вмешаться, но сделать это с умом, сохранив баланс между исправлением ошибки и сохранением исторической правды.

Эоналия улыбнулась, видя успех своих учеников, и пространство снова изменилось. Теперь они оказались в древней библиотеке, где полки были заполнены пыльными свитками и книгами. Перед ними на столе лежала старая рукопись, её страницы были разорваны, и несколько фрагментов текста отсутствовали.

– Ваша вторая задача, – произнесла она, – заключается в восстановлении потерянных страниц истории. Перед вами рукопись, связанная с важным событием – строительством Великой китайской стены. Из-за временной аномалии некоторые страницы исчезли, и, если их не восстановить, важные знания могут быть утрачены навсегда.

Милтон, которому всегда нравилось работать с текстами и древними артефактами, осторожно коснулся рукописи. Он почувствовал, как его сознание начало соединяться с потоком времени, и перед ним начали появляться образы тех, кто создавал этот текст.

– Для того, чтобы найти утраченные страницы, – сказал он уверенно, – нам нужно вернуться к моменту, когда они были утрачены, и исправить это.

Сара, ощущая связи между временными потоками, предложила:

– Может быть, мы можем почувствовать момент, когда они исчезли, и вернуть их в текст, восстановив тем самым историю?

Генри, который всегда полагался на свою логику, добавил:

– Это возможно. Мы должны найти точку во времени, где произошла утрата, и воссоздать страницы так, чтобы они снова стали частью рукописи.

Втроем они погрузились во временную линию рукописи и тотчас ощутили, как время в комнате стало сжиматься и расширяться, словно дыхание огромного существа. Вскоре они обнаружили момент, где временной поток начал искажаться из-за того, что страницы начали исчезать.

Перед их глазами развернулась сцена, в которой древний китайский учёный, запертый в своём кабинете, переписывал важные сведения о строительстве Великой китайской стены. Это был один из самых значимых документов, который содержал информацию о стратегических планах и инженерных решениях, использованных при строительстве.

Однако внезапно в комнате, где трудился учёный, что-то пошло не так. Они увидели, как дверь распахнулась, и внутрь ворвались солдаты. Лица их были суровы, и они явно пришли с конкретной целью. Один из них, вероятно, по чьему-то приказу, схватил рукопись, которую учёный только что завершил, и начал рвать её на куски. Листки с жизненно важной информацией начали разлетаться по комнате, а затем, словно поглощённые тенью, стали исчезать, растворяясь в воздухе.

– Это было время великих политических изменений и внутренних интриг при китайском дворе, – сказал Милтон, – поэтому, по всей вероятности, определённые силы, опасаясь, что планы и знания, изложенные в рукописи, могут быть использованы против них, приказали уничтожить документ, опасаясь, что он попадёт в руки врагов.

Учёный, не успев защитить свою работу, стал свидетелем того, как его труды пошли прахом, а знания, которые могли бы послужить будущим поколениям, были утрачены навсегда. Солдаты, исполнив приказ, покинули комнату, оставив учёного в отчаянии. Он понял, что его рукопись была уничтожена не из-за ошибки или случайности, а из-за страха и политических интриг, которые угрожали самому существованию империи.

Профессор Вэнс, Генри и Сара, наблюдая эту сцену, осознали, что исчезновение страниц рукописи было связано с вмешательством людей, стремившихся к власти и готовых пойти на всё, чтобы сохранить своё влияние. Это было ключевое событие.

– Они не просто избавились от документа, – сказал Генри, погружаясь в свои мысли. – Они нарушили естественный ход событий, уничтожив знания, которые должны были передаваться дальше.