Текст книги "Сюжет для небольшого обмана"
Автор книги: Лариса Соболева
Жанр: Современные детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Если бы до этой встречи ему показали портрет Альбины, ну и фигуру в другом одеянье, а не в грязном комбинезоне, и спросили, что он думает по поводу нее, Роман ответил бы: ого! И дополнил бы: эта шикарная женщина ездит в дорогих автомобилях и летает на тусовки в Европу, а портреты ее печатают в журналах, обязательно в разделе светской хроники. Но что данная модель из журнала не умеет себя вести, тараторит, как базарная баба, и не умеет слушать – ему не пришло бы в голову. А раз Альбина задала тон, то чего церемониться?
– Я спрашиваю: где Ева? – повторила она.
– Ваша Ева исчезла, – сказал он еще спокойно.
– Исчезла, ха! – взмахнула руками Альбина. – Может, это вы устроили ей исчезновение?
Кажется, она решила вывести его окончательно. Роман набычился:
– В каком смысле?
– В самом прямом. Держите ее где-нибудь взаперти, желая убедить отца, что она сволочь последняя…
– Вы перебираете. Ваша Ева меня интересует лишь постольку, поскольку украли мою сестру. Сейчас я хочу выяснить, связано ли похищение моей сестры с пропажей Евы. А что касается обвинений, то… Да, я не люблю жену моего отца, – с удовольствием сказал он, предполагая, как взбесится подруга. – Потому что не верю ей…
– И зря, – перебила Альбина. – Это в вас говорит эгоцентризм, а Ева любит вашего отца и переживает, что вы его бросили.
– Стоп, стоп, вы далеко зашли. Прежде всего, мой отец бросил мать, с которой прожил десятки лет. Теперь она стала ему не нужна, потому что он вдруг влюбился как мальчик. Но Даниил Олегович не мальчик, а, простите, почти дедушка, обязан отвечать за свои поступки. Он хотел получить все, а так не бывает. Выбор, простите, сделал он. По-вашему, я и моя сестра должны были радоваться его счастью и добить мать, чтобы она слегла в гроб? Поставьте себя на место брошенной женщины, вы же художница, воображением обладаете. Как бы вы чувствовали себя? Но что бы вы ни сказали, я знаю реакцию, потому что боль и оскорбление все переживают одинаково. Хорошо, согласен пересмотреть свои взгляды, если только покажете мне дедушку, которого полюбила юная девочка просто так, потому что он – это он. Но чтобы дедушка был без денег, огромного дома, предприятий, машин, положения, а имел бы скромную квартиру, нуждающуюся в ремонте, и главное богатство – он сам с багажом прожитых лет и болезнями. Покажете? Хотя бы одного? Да не ройтесь в памяти, потому что примеров не найдете. Поэтому я не верю вашей Еве.
После монолога он пошел к выходу, но остановился, не все сказав:
– Что касается вас, то так рассуждать может либо совершенно бездушный человек, либо абсолютная дура без шансов поумнеть в ближайшее десятилетие. Кто вы есть – выбирайте сами.
– Являетесь в чужой дом и оскорбляете? – понеслась за ним Альбина.
– Прием был на изумление «теплым», – бросил через плечо он. – Кстати, если Ева объявится, срочно сообщите мне…
– Да катитесь к черту, ничего я не буду вам сообщать.
– Значит, вы то и другое вместе, – выходя из квартиры, сказал он. – Хуже будет, если я найду ее сам и удостоверюсь в обмане, ей лучше не прятаться.
– Это угрозы? – взвилась оскорбленная Альбина, выскочив за ним на площадку. – Да как вы смеете?
– Я не вам угрожаю, а ей. – Спускаясь, Роман поднял голову. – Так и передайте Еве: в порошок сотру. А если и вы скрываете ее местонахождение, вас тоже сотру.
– Псих! – крикнула Альбина, перегнувшись через перила, после чего ушла в квартиру, плюхнулась на диван. – У него точно не все дома.
Но, провернув в уме диалог с Романом, она вынужденно признала, что действительно малость перебрала. Так ведь Еву жалко, в свое время намучилась она достаточно, чтобы получить право на счастье. Тем не менее монолог психа про папу с мамой был убедительным, не дураки же придумали пословицу «На чужом горе счастья не построишь». Но так уж повелось: своя рубашка ближе к телу, Ева не виновата.
– Куда же она делась? – проговорила Альбина в растерянности. – Уж мне-то Ева сказала бы, если бы надумала сбежать от мужа. Вздор. Никуда она не сбежала… В таком случае где она?
7
Прошла еще одна страшная ночь. Нет-нет, ничего не случилось, но утром Даниил Олегович понял, что в его возрасте переживания и бессонные ночи действуют губительно. С постели он поднялся вялым, разбитым, уставшим, будто всю ночь разгружал вагоны, хотя понятия не имел, как это – разгружать вагоны. А когда посмотрелся в зеркало перед бритьем, испугался и раскис: на него взирала пятидесятипятилетняя рожа, если не старше, на которой отразилось и количество выпитого. Раньше многие уверяли, будто выглядит он на сорок пять, да и чувствовал себя Даниил Олегович превосходно. Ну, случалось, давление подскакивало, мотор в груди сбивался с привычного ритма, а, в общем, срок годности не вышел. И вот здрасьте вам: всего-то двое суток потраченных нервов, а налицо та самая старость, которой он не признавал и панически боялся.
Приняв бодрящий душ, побрившись и тщательно одевшись, Даниил Олегович снова посмотрелся в зеркало – сойдет. Выпил растворимого кофе, который не разрешала пить Ева, но держала на экстренный случай. Она покупала зерна, размалывала в кофемолке и обязательно варила по всем правилам. Бутербродами Даниил Олегович давился, но понимал, что надо поесть. И все в тишине, которая была ничем не лучше физических пыток, просто доканывала нервную систему, а он не догадался включить радио или телевизор. Возникло не новое желание бежать отсюда, да нельзя, надо ждать домработницу. Он вышел во двор и позвонил сыну.
– Есть новости? – спросил Роман.
– Нет. Я звоню… – Чуть не сказал, что ему плохо одному, что он нуждается в родном лице и поддержке. Разве Роману это интересно? – Я звоню спросить: как там подруга Евы?
– Никак.
– Не хочешь говорить?
– Нечего говорить. Она подтвердила, что твоя Ева была у нее, потом позвонила тебе и убежала. Все.
– А я жду домработницу, – сказал Даниил Олегович, чтобы только продолжить диалог с сыном.
– Это правильно. Извини, отец, у меня нет времени, позвони позже.
Вот как: не я тебе позвоню позже, когда освобожусь, а ты звони. Сын в нем не нуждается. Одновременно в душе отца стихийно поднималась справедливая волна негодования против Романа, даже скулы свело от злости. Сын, которого он кормил, одевал, учил, которого любил, платит черной неблагодарностью. Пусть он будет на стороне матери, но к отцу, которому сейчас трудно, не имеет права относиться равнодушно. У Даниила Олеговича защемило внутри, будто что-то там отрывалось с болью. Удручающий вывод напросился сам собой:
– Дети – это цветы на наших могилах.
Он постарался отбросить мысли о бессердечном сыне, а заняться нечем, иногда Даниил Олегович вел с Романом виртуальный диалог, доказывая его неправоту. Так пролетело несколько часов, около часа дня ему позвонил зав. полуфабрикатным цехом:
– Даниил Олегович, срочно приезжайте! У нас инспекторы по правонарушениям в сфере потребительского рынка бушуют.
– Скажите, я не могу приехать, пускай выберут другой день.
– Но они закрывают цех.
– Что?!! – взвился Даниил Олегович. – На каком основании?
– Приезжайте, это не телефонный разговор.
– Только этого не хватало! – Даниил Олегович кинулся к гаражу, выкатил машину на улицу, но, когда закрывал гараж, вспомнил и позвонил Мокрицкой: – Извините за беспокойство, меня срочно вызывают на работу, я должен покинуть дом.
– Домработница пришла? – осведомилась она.
– Поэтому и звоню, что не пришла. Как мне быть?
– Я пришлю Зураба, вы уж дождитесь его, мы должны точно знать, придет она или не придет.
Пришлось ждать, сидя в автомобиле как на иголках. К чему придрались инспекторы, чего они нагрянули? Никогда он не испытывал ничего подобного, одновременно не проходило ощущение, будто внутри что-то отрывается, да никак не может оторваться.
К бывшей жене Даниила Олеговича Кристина отправилась одна, решив не светить помощников, а то ведь всякое случается. Брошенные жены способны горы свернуть ради мести, недаром существует миф о Медее, а страшные сказки реальны. Правда, с первого же взгляда на Викторию Яковлевну у нее по-бабьи сжалось сердце. Видно же, что женщина недурна даже в этом возрасте, однако запустила себя – дальше некуда. Нечесаная, с глубокого похмелья и как побитая собака, Виктория Яковлевна проводила ее в комнату, обвела рукой, дескать, выбирайте место. Кристина села в кресло и, признаться, не знала, с чего начать, хотя вопросы продумала. Да, жалость – не самое лучшее чувство в данной ситуации. Она продолжила изучать бывшую жену Даниила Олеговича, отметив, что сдала та много раньше, а не в результате двух последних суток, когда стало известно о похищении дочери. Значит, подрубил ее муж.
– Чего молчите? – спросила Виктория Яковлевна с оттенком фальшивой бравады. – Не нравлюсь?
Угадала. Следовательно, ее состояние не мешает ей мыслить, оценивать и анализировать, что свойственно сильным и неглупым людям. Данное обстоятельство сопряжено с трудностями психологического характера, таких людей нелегко вытянуть на откровенность, ибо они умеют концентрировать внимание и не поддаваться на провокации. Но вид бывшей жены указывал на слабое место, и, как ни бесчеловечно, этим следовало воспользоваться.
– Виктория Яковлевна, я понимаю ваше состояние, поверьте, искренне хочу помочь вам и вашему бывшему мужу…
Реакция последовала незамедлительно:
– Про бывшего не надо. Да пусть хоть сдохнет, мне все равно.
– Зря вы так. Даниил Олегович переживает за дочь не меньше вашего, – нарочно взяла сухой тон с долей упрека Кристина. И очень кстати ввернула про жену: – Вы, наверное, не знаете, но его жена тоже пропала в тот же день…
– Знаю! – ощерилась Виктория Яковлевна. – Какое мне дело до его твари? Мою дочь украли, он обязан думать только о ней, потому что это и его дочь. Сучек Нил приобретет за деньги сколько угодно, а второй Лельки у него не будет.
– Конечно, не будет, – мягко согласилась Кристина, – поэтому он прилагает все силы, чтобы найти ее и тех, кто увез девочку. Виктория Яковлевна, пока похитители молчат. Думаю, они потребуют деньги в обмен на дочь, и это было бы неплохо, так как в этом случае у нас появится надежда получить Лелю в сохранности. Но меня интересует, есть ли еще причины, на ваш взгляд, которые подвигнули преступников пойти на такой шаг?
– Хотите знать, есть ли люди, имеющие зуб на Нила? – уточнила та.
– Да, вы правильно меня поняли. К сожалению, мы не можем исключить месть.
Виктория Яковлевна опустила голову, подперла кулаком лоб и тихо завыла, раскачиваясь. На столе стояла бутылка минеральной воды, Кристина подхватилась и взяла бутылку, поискала глазами, куда налить, только в шкафу стояли бокалы. Она позволила себе взять один и, поднеся воду несчастной матери, отбросив жалость, строго сказала:
– Выпейте воды. – Виктория Яковлевна взглянула на нее заплаканными и затравленными глазами, взяла бокал, отпила половину. – Простите, если я вас огорчила, но мне кажется, лучше осознавать всю опасность положения. Поймите, я хочу помочь вам и вашей дочери, поэтому мне надо знать как можно больше о вашем муже, с кем у него были или есть конфликты, чтобы проверить тех людей. Чем быстрее мы будем действовать, тем больше шансов вытащить Лелю.
– Я понимаю, – закивала та, утирая ладонью со щек катившиеся слезы. – Нил мало рассказывал о делах, а что у него было за последние полтора года, я вообще не знаю. Этот удар, когда раз – и все, для меня оказался едва не смертельным. А я ведь уже лет десять назад поняла, какой он гаденький, но… Что мне было делать? Нет, не то. Я не решилась бросить его, перемены всегда пугают… В результате он меня опустил ниже некуда.
– А враги? Враги у него есть? – гнула свою линию Кристина.
– Думаю, да. Он ведь подленький. Ну зачем ему было вставлять палки в колеса мелкому предпринимателю, выпускающему копчености? Между прочим, качественную продукцию выпускал, не то что Нил: гонит полуфабрикаты, которые есть нельзя. Так нет же! Через подставных лиц он загнал ему негодное оборудование, тот влез в долги, потом судился и разорился. Нил радовался, как дурак. Зачем ему это надо было?
– Деньги, – без труда догадалась Кристина. – Конкурентов убирают.
– А вот и нет. Нил первый в городе начал выпускать полуфабрикаты, потому и взлетел на финансовый олимп. Позже появились конкуренты, их он не трогал, часто они сами горели, а этот из любой западни выгребет, еще выгоду получит. И не жадность причина. Проблема в самом Ниле: могущество свое показать ему хотелось, причем не на общественное мнение работал, не запугивал, а для себя старался. Себе доказывал, что он способен скрутить кого угодно. Коптильню забрал и не знал, что с ней делать, не нужна она ему оказалась.
– А еще были такие, кому он помог уйти с рынка?
– Конечно.
– Вы знаете, кто эти люди?
– Нет. Для меня его мелкие пакости не представляли интереса. Врагов, думаю, у него предостаточно, но кто из них… Только Лелька при чем? Вы не знаете, какой шок она пережила, когда наш папочка обзавелся новой женой и кинул нас. Она в школу не ходила и ревела от стыда.
Если до этого Виктория Яковлевна вела диалог в общем-то пассивно, то стоило ей вспомнить о страданиях дочери, как в тоне появилась агрессивность.
– Дети – это способ достать родителей, – сказала Кристина. – Прием распространенный.
– Вот с ним и разбирались бы, – вскипела Виктория Яковлевна. – Пусть его рвут на части, четвертуют, убивают – мне не жалко. Что заработал, то пускай и получит сполна, гаденыш…
И в таком духе еще час.
– Откуда взялись тараканы?! – рычал Даниил Олегович на работников цеха, выстроенных в ряд как на смотринах. – Я спрашиваю: как попали тараканы в цех? Мы же недавно делали санитарную обработку!
– Приползли, – приподняла плечи атлета толстуха.
Лучше бы она молчала, так как Даниил Олегович кинулся к ней и едва не прибил на месте, ограничился замечанием в грубой форме:
– Почему халат грязный?
– Ну, я ж ловила…
– Кого?! – побагровел он.
– Ну, тараканов, когда они разбегались…
– Дура! – процедил, стиснув зубы, Даниил Олегович. – Не могла сделать вид, что не заметила?
– Их все заметили, – всхлипнула толстуха, которой очень не хотелось терять неплохую работу, а к тому шло. – Инспекция в первую очередь.
– Сколько штук? – спросил он.
– Чего? – хлопнула она веками без ресниц, туго соображая.
– Тараканов сколько было? – заорал Даниил Олегович, сжав кулаки, которыми хотелось отметелить всех этих придурков.
– Штук пять точно было, – сказал заведующий цехом.
– Больше, – всхлипнула толстуха.
– Значит, до этого вы их не видели, а пришла инспекция, тараканы выползли? – двинул к заведующему хозяин.
– Нет, – произнес тот хмуро. – Двое из инспекции сначала осмотрели все, а потом вдруг по полу бегут тараканы. В разные стороны. Инспекторша взвизгнула и запрыгала, будто это мыши, мы кинулись их ловить… то есть давить… Был скандал. Всю продукцию приказано уничтожить. В общем, приедут уничтожать… И дезинфекцию предстоит провести, несколько дней продукцию не сможем выпускать… И штрафы начислят…
– Ммм! – взревел Даниил Олегович, закатив глаза к потолку. Оглядев еще раз испуганные и растерянные лица, он бросил: – Катитесь все к чертовой матери.
И отчалил в кабинет, ибо видеть работников не в состоянии, точнее, за себя боялся, потому что ярость – чувство слепое. Кабинеты на всех точках у Даниила Олеговича – шедевры дизайнерского мастерства, а не паршивенький уголок с обшарпанной мебелью, как у сына. Здесь все блестит новьем, в глаза бросаются дороговизна и современность, ничего лишнего и в то же время комфортно. Только сегодня ничто не радовало. Даниил Олегович упал в кресло, обхватил руками голову, ибо она кружилась, того и гляди отлетит. Сейчас его беспокоили аховые убытки, с этим надо что-то делать и срочно, то есть идти по горячим следам. Ну, первое и действенное средство – подмазать. Жаль денег, ведь ни за что придется отдать, потому что Даниил Олегович уверен: тараканов в цехе быть не может. Но они были! Откуда?
– Ааа… – догадался он, откидываясь на спинку кресла. – Принесли. Подбросили. Кто же этот гад? Неужто из своих? Ладно, потом разберусь. Разберусь и покараю.
Долго не рассиживаясь, Даниил Олегович помчался искать санитаров, чтобы подмазать их загребущие лапы. Новая напасть вытеснила из головы дочь и жену, ведь убытки бешеные!
Тимофей отыскал художницу, но она ничего нового не сказала, кроме того, что вчера приходил Роман по тому же вопросу.
– Он ее раньше нас нашел? – удивилась Кристина.
– Или знал, где она живет, – предположил Тимофей.
– Ладно, поехали к папе Жало, в его доме Зураб караулит домработницу.
Зураб скучал один, развалившись в плетеном кресле во дворе и уложив ноги на другое. Домработница не объявилась, папа Жало тоже отсутствовал. Кристина позвонила Даниилу Олеговичу, переговорив с ним, сообщила:
– Сейчас приедет. Хм, голос у него странный…
– В каком смысле? – полюбопытствовал Тимофей.
– Потухший, нервный. Мальчики, чует мое сердце, домработница не придет сюда. Значит, она работала до тех пор, пока не пропала Ева… Очень может быть, что она соучастница. Придется искать ее, только вот как?
– Как? Как? Как? – в задумчивости потирая подбородок, бубнил Тимофей, расхаживая по двору. – Ева нанимала домработницу сама, папа Жало ни разу не видел ее, не знает, как зовут, потому что приходила она, когда он добывал бабки на хлеб с маслом.
– Какое масло! – возмутился Зураб. – Здесь, наверное, икру ложками едят.
– У родителей спросить надо, – подал идею Тимофей. – Может, они знают, кто у дочери ишачил?
– Неплохая идея, – улыбнулась Кристина. – Такой большой и богатый дом, сюда не приведешь кого ни попадя, только тех, в ком уверен. Тем более девочка-жена оставалась в доме одна…
– Но «жучки» не поставит свой человек, – сказал Тимофей.
– Почему? – поднял плечи Зураб. – За бабки поставит.
У ворот остановилась машина, вскоре и Даниил Олегович вошел во двор какой-то не такой – взбудораженный, неопрятный, всклокоченный.
– У вас неприятности? – поинтересовалась Кристина.
– Так, мелочи по работе, – отмахнулся он.
Хотя было видно, что на него упали не мелочи, а проблемы, Кристина не стала уточнять, какие именно, а сразу за дело:
– Нам нужна домработница.
– Не пришла? – вспомнил Даниил Олегович, растерянно замигав веками. – А сегодня пятница… А сейчас вечер…
– Проигнорировала она вашу пятницу, – хмыкнул Тимофей.
Кристина медленно и бесцельно ходила по двору, она думала. Вдруг подошла к Даниилу Олеговичу:
– Ценности в доме есть? Деньги, украшения?
– Конечно, – ответил он. – Деньги я храню в сейфе, а украшения жены в спальне.
– Ну-ка, посмотрите, на месте ли они.
Он умчался в дом, пробыл там минут пять, вернулся потерянный.
– Что? – озаботилась Кристина его состоянием. – Что с вами? Неужели вы обнаружили пропажу?
– Нет украшений жены, – выдавил он. – Их немного: браслет, три пары серег, две цепочки, одна с черным жемчугом, четыре кольца. Ева держала их в шкатулке на туалетном столике. Ничего нет… Конечно, что-то было на ней в день исчезновения… но не все же.
– Мы тут подумали, – сказала Кристина, – ваша жена вряд ли взяла в помощницы женщину с улицы без рекомендаций, возможно, ей помогли родители. Давайте поедем к ним?
– А что я скажу матери с отцом? – испугался Даниил Олегович. – Куда делась Ева? И почему мы у них спрашиваем про домработницу?
– Скажете, Ева уехала к подруге срочно, потому что несчастье случилось, – дал совет Зураб из кресла.
– Да, именно так, – согласилась Кристина. – И еще скажете, что я ищу домработницу, ваша мне подойдет, так как она проверенная, порядочная и тому подобное. Поехали?
Стемнело, когда Даниил Олегович и Кристина остановились во дворе, окруженном старыми панельными домами. Как только она попала в квартиру родителей Евы, поняла, чего боялся, как черт ладана, папа Жало, – тестя и тещи. Оба явно младше зятя и не обрадовались его визиту, встретили его с ярко выраженной прохладцей, очевидно, им не по душе выбор дочери. И деньги не сделали привлекательным зятя, для папы с мамой дочь немножко сошла с ума.
– Ева просила передать, – начал зять скороговоркой, – что она уедет на несколько дней к подруге в деревню, у которой случилось несчастье.
– Почему она не позвонила? – холодно спросила мама, женщина лет сорока пяти, выглядевшая значительно моложе, ухоженная и красивая.
– Мобильник потеряла, – смущенно врал Даниил Олегович. – Я не успел купить новый, лишь заблокировал номер. Ева мне звонила из дому, очень торопилась, я не успел повидаться с ней, она уехала…
Папе максимум пятьдесят, даже с натяжкой. Он неотрывно смотрел на Кристину, смотрел с определенной мыслью, которая читалась, как строки в книге: не успела девочка уехать, а этот престарелый гамадрил обзавелся бабой. Его красноречивый взгляд заметил и Даниил Олегович, поспешил объяснить присутствие посторонней женщины, излишне волнуясь:
– Я забыл представить, это моя коллега… тоже бизнесом занимается. Ей срочно нужна домработница. Ева хвалила нашу, я предложил нанять ее, но адреса у меня нет, а связаться с женой невозможно. Вы не знаете, кто к нам приходил убирать?
– Я помогла дочери подыскать домработницу, – сказала мама.
– Не могли бы вы дать ее адрес? – На этот раз открыла рот Кристина, опасаясь, что Даниил Олегович нечаянно выболтает правду. – Она, если согласится работать, очень выручит меня и хорошо заработает, ведь у вашей дочери убирает всего два раза в неделю.
Мама написала адрес, протянула лист не зятю, а Кристине:
– Зовут ее Фрида Арнольдовна, она год как на пенсии. – И кинула многоговорящий взгляд в зятя, мол, вот на ком тебе следовало бы жениться, а не на нашей Еве. – Живет одна тут неподалеку, на нашей же улице. Пенсии сейчас вы знаете какие, на них не разгуляешься, а она к тому же из Казахстана приехала, еле хватило денег квартиру купить. Скажете, что вы от меня.
– Огромное вам спасибо, – промурлыкала Кристина и двинула к выходу. – Извините за вторжение.
Спускаясь по ступенькам, Даниил Олегович взорвался:
– Видали? Игнорируют меня! А ведут себя… Будто герцоги, а я так, крестьянский сын без роду без племени.
– Трудно вам, – согласилась Кристина, про себя потешаясь над отношениями родственников. – Но их тоже можно понять. Как бы вы отнеслись, если бы ваша Леля вышла замуж за человека на тридцать лет старше?
Он остановился, повернулся к ней и поднял голову. По его лицу стало видно, что неосторожно брошенный вопрос, надо сказать, бестактный, глубоко оскорбил Даниила Олеговича. Глядя в упор и недружелюбно на Кристину, он честно признался:
– Я бы ее и его по стенке размазал.
– Вот видите…
– Но есть маленькая разница, – перебил Кристину Даниил Олегович. – Я человек состоятельный, моя дочь получит хорошее приданое, следовательно, ее выбор должен соответствовать возрасту. Уверяю вас, так и будет. А Ева ходила в одних туфлях всю весну и часть лета, потом бегала в китайских кроссовках, покупала те, что уценили. Как, думаете, чувствует себя молодая и красивая девушка в кроссовках за триста рублей? Я дал Еве достойную жизнь, ей ни о чем не надо заботиться, у нее теперь есть все, а они злятся, – кивком указал наверх.
– Выходит, вы… купили ее? – Не могла придержать язык!
– Ну и что? – с вызовом сказал Даниил Олегович. – И ни разу не пожалел об этом. Хотя не то говорю. Поначалу я прикинулся человеком со средним достатком, Ева не развернулась ко мне спиной, ей было со мной интересно. Да, я делал ей подарки, потому что мне было приятно их делать. А потом, когда она узнала истинное положение вещей… в общем, неважно. Это я обманул ее, потому что проверял, а она не стала в позу обиженной и оскорбленной, дала мне больше, чем я заслуживаю. Каждый день меня встречали счастливые глаза и улыбка, столько заботы и любви я сроду не видел. Пусть из благодарности, зато честно, и мне было хорошо. А сейчас, когда Ева беременна, мне вообще плевать, по каким соображениям она вышла за меня.
Что на это скажешь? Кристина промолчала, она спускалась за ним, глядя на это чудо эпохи денег, противопоставившее себя тем, у кого пусты кошельки. Невольно перед глазами возникло лицо его бывшей жены, стала понятна ее ненависть к нему. Только Даниилу Олеговичу позволено все, потому что он платит купюрами, а за купюры имеет право получать желаемое, избавив себя от ответственности. Да, имеет, и бог бы с ним, но той же дочери Даниил Олегович не позволит поступать, как ей заблагорассудится, потому что опять-таки купюры дает он, значит, желания девочки не должны противоречить папиным прихотям. А это уже насилие.
8
Фрида Арнольдовна не откликалась, а звонили в ее квартиру на первом этаже с полчаса. Потеряв терпение, Даниил Олегович позвонил в соседнюю квартиру, вышла пожилая женщина:
– Вам кого?
– Не знаете, Фрида Арнольдовна когда бывает дома? – спросил он. – Она работает у меня, срочно нужна.
– По вечерам всегда, – ответила соседка, разглядывая четверых человек на площадке. – Вы постучите, у нее звонок слабый, иногда она не слышит, когда звонят.
Соседка не уходила, на стук Фрида Арнольдовна тоже не откликнулась, хотя Зураб не стучал, а барабанил кулаком.
– Вы давно ее видели? – спросил Тимофей.
– Пару дней назад.
– Может, она уехала?
– Не думаю. Она обязательно попросила бы цветы поливать, у нее все заставлено цветами. И рыбок надо кормить. Погодите, сейчас узнаю. – Она позвонила в дверь напротив, вскоре в проеме появилась дородная женщина в цветастом халате. – Кира, ты Фриду видела? Тут люди не могут достучаться к ней.
– Видела. Дня два назад мусор выносили вместе.
– Не уехала?
– Вроде не собиралась.
Позвонили в четвертую квартиру, вышел мужчина, за ним женщина. Задали им те же вопросы, ответ был тот же.
– Ой, – схватилась за щеку одна из женщин, – а вдруг с ней приступ? Как же я раньше не подумала?
– Она больна? – осведомилась Кристина.
– Что вы, – сказала вторая соседка. – Здоровьем Фрида не обижена. Но приступы когда-то случаются со всеми, возраст ведь.
– Да что вы всполошились, – проворчал сосед. – Вышла в магазин, скоро вернется.
– Магазин-то рядом, – возразила первая соседка. – А достучаться к ней не могут уже час…
– Тима, Зураб, загляните в окно, – попросила Кристина.
Те отсутствовали минут пять, вернулись.
– Ни фига не видно, занавески и шторы задернуты, – сказал Тимофей. – Граждане, а как часто вы виделись с ней?
Оказалось, каждый день, но последние дня два не встречались. Соседи все как один сошлись на том, что Фриде стало плохо, живет-то одна, надо открыть дверь и посмотреть, там ли она.
– Мы не имеем права открывать без соответствующих разрешений, – огорченно сказала Кристина.
– А зачем разрешение? – подняла плечи первая соседка. – У меня ключи есть. Зайдем тихонечко и посмотрим, а потом закроем. Мы все друг дружке ключи запасные отдали, а то знаете, как бывает? Выйдешь без ключей, дверь захлопнешь, потом ломай замок, дверь новую ставь, а это такие деньги…
– Несите! – процедил Тимофей.
Как тут не разозлиться? Столько времени выясняли, почему не откликается Фрида, а дверца просто открывается! Как будто нельзя было сразу принести ключи. Соседка вернулась, сама открыла дверь, и первая ринулась в комнату:
– Фрида! Фри… Ааа!!!
Бедняжка закричала, застопорившись в дверном проеме. Ее оттеснили Зураб и Тимофей, из-за их спин выглянула Кристина. На полу у софы лежала женщина без признаков жизни.
– Вот и причина, почему она не явилась сегодня на работу, – вздохнул Зураб и повернулся к соседям, делая взмахи руками. – Граждане, прошу на выход. Живенько, живенько!
А Кристина осматривала комнату, ступая как по минному полю. У трупа она присела, внимательно изучала положение тела, рук, ног…
…Безумно устав, Альбина прямиком из выставочного зала, где полдня готовилась к завтрашнему вернисажу, побежала к проезжей части ловить такси. Но когда стремишься домой, чтобы расслабиться и отдохнуть, машина назло не едет, поэтому, не теряя зря времени, Альбина пошла вдоль обочины к остановке, без конца оглядываясь назад. Внезапно затормозила «девятка», перегородив носом дорогу Альбине, изнутри кто-то открыл дверцу:
– Садитесь.
Альбина хотела сказать, что к незнакомым в машины не садится, да вдруг узнала недавнего гостя.
– Это вы? – настороженно произнесла она.
– Я, я.
– В порошок хотите меня стереть?
– Всего лишь подвезти. Садитесь. Если бы я был маньяк, то расчленил бы ваше тело еще вчера. Кстати, к психам, как вы меня обозвали, тоже не имею отношения.
– Извините за вчерашнее, я нервничаю перед выставками.
– Хорошо хоть извинились. Да садитесь же!
Альбина колебалась. А ехать черт знает куда, ноги отваливались, спина требовала кровати, голова покоя, а желудок обеда и ужина вместе. В конце концов, этот тип, действительно, не столь уж страшен, всего-то неприятен, но данное обстоятельство перетерпеть легко, когда тебя везут с комфортом. Она плюхнулась рядом с ним, натянула подобие улыбки:
– Спасибо, вы меня очень выручите. Я безумно устала, к тому же переругалась с половиной коллег.
Роман тронул авто с места, тоже улыбаясь, но улыбкой захватчика. Он покосился на ее руки, сложенные на коленях, – чистые, ногти покрыты лаком. И одета неплохо, значит, со своим комбинезоном в разводах она изредка расстается – уже хорошо. Альбина смотрела на него с кислым выражением, догадалась:
– Скажите, что вы случайно здесь оказались.
– Совершенно верно: не случайно.
– Ага, поджидали меня!
– Извините: ждал.
– Тогда не тяните резину, говорите, что еще вам от меня нужно?
– Ева, – повернул к ней Роман свое улыбающееся лицо.
Ну и наглая у него рожа! С самодовольством в чертах, а самоуверенности на троих хватит.
– Где я вам Еву возьму? – процедила Альбина, злясь, так как пожалела, что села к нему в машину. – Или думаете, я прячу ее под кроватью? Надо было вчера проверить, впрочем, можете сегодня заглянуть во все шкафы и даже под ванну, разрешаю.
– Вы очень плохо обо мне думаете, – констатировал Роман с сожалением. – И неправильно поняли. Я хочу знать о ней все, что известно вам, ведь она бесследно пропала. Если мы точно знаем, что мою сестру увезли, тому есть свидетели, которые видели, как ее увозили, то о Еве ничего не известно. Пропала, и все. Вам же не безразлична судьба подруги?
– Конечно, нет, – фыркнула Альбина, потом задумалась. – Значит, Ева вышла от меня и…
– Ее нигде нет. Не исключено, тоже увезли, возможно, те же подонки.
– А я чем могу помочь?
– Просто расскажите о ней. Вы давно ее знаете?
– Лет пять. Да, пять будет зимой. Мы познакомились у меня дома, Ева пришла с подругой, которая заказывала парео, это большой платок для пляжа, в него можно завернуться, как в платье, а можно завязать на бедрах.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?