Текст книги "Три черные колдуньи"

Глава 17

Днем – работа, вечером – знакомства, до полночи – документы. Так пронеслась неделя, за которую ничего экстренного не случилось. Предполагая, что находится под зорким оком следопытов, Жанна не расслаблялась. Надо сказать, она чувствовала себя отвратительно, и не здоровье тому виной, на здоровье ей грех жаловаться. Но выходить на улицу и думать, что ты постоянно под прицелом, возможно, в буквальном смысле – на мушке, – в пот бросало. Конечно, у страха глаза велики, но от него не убежать.

Где бы Жанна ни появлялась с Филиппом, прежде всего внимательно осматривалась, стараясь запомнить людей, вернее, их особые приметы. Когда отмечала, что тот или иной человек попадается ей вторично, она не только изучала его поведение, но и фотографировала украдкой мобильником. Хотелось выяснить, кто следит за ними, но Филипп, глядя на дисплей и «листая» снимки, качал головой, мол, я этих людей не знаю. Потом убеждал ее, что следить могут и незнакомые люди. Конечно, он прав, ну а вдруг? Не терял бдительности и Ганнибал, по заданию Жанны тоже выискивал в толпах следопытов.

Филипп оставался у нее ночевать, помогая копаться в документах. Ганнибал не ложился до тех пор, пока Филипп не уходил наверх, сидел вместе с ними в одной комнате, смотрел телевизор, убавив звук до минимума, чем раздражал его величество. Иногда Жанна выходила подышать в сад, чтоб привести в относительный порядок серое вещество, оно ведь не железное, между прочим, даже железо изнашивается. От дома не отходила, хотя тянуло побродить между деревьями. И от земли шел запах весны, жизни, запах, заставляющий забыть о страхах, наполняющий силой. Этих моментов Жанна побаивалась, посему убегала в дом, откладывая радости бытия на потом, а то с ними недолго трупом стать.

Для себя она четко уяснила: никому не доверять. А недоверие – вещь зыбкая, то и дело норовило убежать от Жанны. Общаясь на работе с Вениамином, который ужасно расстроился, когда узнал, что Филипп – ее жених, она все больше замечала в нем положительных качеств. Одновременно заботой и вниманием очаровывал Филипп. И только в затылке сигналило: осторожно, угроза! Жанна слушала сигнал, да и как не слушать? Дома мама, девчонки, без нее им придется туго, очень туго, впрочем, жить, как ни странно, тоже хотелось.

В субботу спала до двенадцати как убитая. Проснулась, а перед глазами завертелись бумажки, цифры, лица… Абсолютно не отдохнула! Так отек мозга получить можно. Нет, все это надо привести в порядок, разделить хаос на сферы, которыми будет заниматься в строго отведенные часы. И для начала следует не торчать в бухгалтерии, комбинат пусть будет на комбинате, остальное время следует тратить на конкретное задание Эммы. В конце концов, она платит огромные деньги, а не Филя, эти деньги стоят того, чтоб поработать на совесть.

Жанна напялила кимоно, на кухне сунула нос в сковородку – мясо с макаронами уже остыло. Без Ганнибала ходила б голодной. Не разогревая, она выложила еду на тарелку, не ела, а глотала. В окно Жанна увидела Филиппа, бегущего по аллее к дому, недоуменно подняла плечи: а договорились встретиться вечером. Судя по его лицу, что-то случилось. Она кинулась в ванную причесаться, ведь за стол села, вопреки требованиям Эммы, лохматой. Слыша, как он ее зовет, откликнулась:

– Я в ванной, сейчас… – Заодно переоделась в домашнюю одежду, подкрасилась. Выйдя к нему, удивленно выговорила: – Привет. Что ты такой заполошный?

– Мама требует, чтоб мы приехали к ней.

– Требует? И меня? – Он кивнул. – А… зачем?

– Не объяснила. Но голос у нее был панический.

– Ну, раз требует… поехали. Только я переоденусь.

Мало сказать, что ее озадачило требование мамы-паникерши, знать бы причину паники, к чему готовиться. Уходя, она предупредила Ганнибала, крикнув:

– Ганнибал! Я еду к маме Филиппа.

В ответ ни гугу, но это не значит, что он не услышал. По дороге к машине Филипп недовольно проворчал:

– А ему зачем знать, куда ты едешь?

– Ревнуешь? – хмыкнула она. – Пардон, у нас деловая сделка, никак не больше.

– Чем занимается твой Ганнибал?

– Он не мой – это раз. Меня не интересует, чем он занимается, – это два.

– Извини, наверно, я привыкаю к тебе.

– Привычка, Филипп, как зараза, – садясь в машину, вещала Жанна. – От нее страдает половина населения планеты. Лучше не привыкай.

– Я тебе совсем не нравлюсь?

– Слушай, давай эту тему оставим на потом, а? Я не могу в двух направлениях мыслить. Какая-то мерзавка следила за мной, несправедливо обозвала шлюхой, меня это бесит.

– Я тоже думаю о ней, ну и о тебе немножко. Накопала?

Жанна догадалась, о чем он спросил, – о компромате на Вениамина.

– Пока чисто. Кстати! Твои бухгалтерские тома ревизор будет разбирать месяц, а я, уделяя им всего пару часов ночью, скоро слягу на больничную койку. Давай так: придумывай какой угодно предлог, но меня из бухгалтерии удали. Выдели комнату, и я буду рабочий день проводить за твоими бумажками.

– Сделаю.

Ирина Захаровна встретила сына и его подругу с траурной физиономией, будто только что прослушала заупокойную мессу. Она была не одна, с Гелой, у которой выражение личика не отличалось от маминого. Но, увидев Жанну, она выпрямила спину, в ее лице промелькнуло нечто похожее на азарт. Странно. Жанна переглянулась с Филиппом, не понимая, по какому поводу траур.

– Садитесь, – процедила Ирина Захаровна и просто ударила взглядом подругу сына.

Жанна заподозрила некий акт против нее, села в кресло напротив, не забыв красиво положить локти на подлокотники и поставить ноги. Краем глаза посмотрела на Филиппа: тот остался стоять, сунув руки в карманы джинсов и глядя с подозрением то на мать, то на Гелу. А мама нагнетала напряжение, не ставя в известность, зачем срочно потребовала их к себе. Глаза ее сузились, как у пантеры перед ответственным прыжком, если б она была покрыта шерстью, то шерсть явно встала бы дыбом. Без сомнения, бросок будет сделан на Жанну, а лучшая тактика среди хищников – спокойствие и только спокойствие. Мама втянула носом воздух и начала официозным тоном:

– Я специально пригласила вас обоих, чтоб не было недомолвок и поставить все точки. Жанна! – и замолчала.

Ого, как она произнесла ее имя! Жанна подумала, что начинается суд инквизиции. Интересно, какую казнь ей уготовили: костер, дыбу или плаху?

– Слушаю вас, – сказала она, закинув ногу на ногу, тем самым устраивая презентацию себя – независимой, гордой, готовой к любым выпадам. Если не считать внутреннего мандража от плохих предчувствий, Жанна великолепно справлялась с собой.

– Вчера поздно ночью я собралась лечь в постель, и вдруг мне позвонили, – приступила к оповещению причин, заставивших вызвать Филиппа и Жанну, Ирина Захаровна. – Это был женский голос, который мне незнаком. Она сказала, что вы, Жанна, девушка легкого поведения (драматическая пауза). Авантюристка (трагическая пауза). И воровка (обвинительная пауза). Сказала, что Филипп в опасности (разоблачительная пауза). Жанна, что это значит?

М-да… поганенько разворачиваются события. Она даже себе не может ответить на этот вопрос, но отвечать надо.

– Это значит, у меня есть недоброжелательница.

– А вам не кажется странным, что о вас (подчеркнула) так нелестно отзываются? – последовал следующий вопрос инквизитора-мамы.

Жанна ответила по принципу «краткость – сестра таланта»:

– Кажется.

– Все? – рявкнул Филипп.

– Когда ты вырастишь своего ребенка, поймешь меня, – с большой горечью заговорила Ирина Захаровна, но тон уже был другой, значительно мягче и страдальческий. – Ты не знаешь, кто эта девушка, откуда она, а сразу… жениться!

– Не говори в присутствии Жанны «эта», – процедил сын.

– Я всю ночь не спала! – обнажила клыки Ирина Захаровна. – Услышать такое! Мне, матери! Ты знаешь, какое сейчас время…

– Жанна, идем.

Филипп схватил за руку «невесту» и повел к выходу. Мама недаром занималась спортом, в два прыжка она перегородила своим телом выход. Жанна подумала, что мамуля сейчас рухнет на пороге и заявит: «Только через мой труп ты уйдешь вместе с ней». Но Ирина Захаровна предпочла рявкнуть, словно маленькая моська, возомнившая себя немецкой овчаркой:

– Филипп, опомнись! Отнесись благоразумно к своей жизни! Вспомни Владу! Нину! Вокруг тебя заговор, а ты не видишь! Очнись, в конце концов!

– Подожди меня в машине, – бросил Филипп, отдавая ключи.

Жанна торопливо пошла к выходу под аккомпанемент стенаний мамы – нестерпимо хотелось убраться отсюда. В дверях показалась кухарка Олимпиада Сергеевна и с сочувствием посмотрела на Жанну, которая поздоровалась с ней и выскочила во двор. Ее больше озаботил звонок Ирине Захаровне, нежели истеричные крики. Да, оскорбили, да, унизили, но это следствие, причина в звонке. Кто же так активно отрывает Филиппа от нее?

Его не было с полчаса, вернулся издерганный, для человека, умеющего владеть собой, это нехарактерно.

– Погоди, Филипп, не уезжай, – сказала Жанна. – Ты не догадался спросить, на какой телефон звонила женщина?

– Догадался. На домашний.

– А домашний телефон с определителем?

– Конечно.

– Пойди к матери и узнай номер, если это можно сделать.

– Не пойду, потому что номер записал. – Он протянул ей лист с цифрами, номер городской, а не сотовой связи. – Мама собирается сама узнать, кто ей звонил, чтобы подробно выяснить, какова ты есть.

– Та-а-ак… – задумчиво протянула Жанна, которую не интересовали намерения мамы. – Тебе она звонила с чужого сотового… (Владе знакомая тоже звонила с чужого сотового, значит, это одна и та же женщина, но об этом пока не стоит говорить Филиппу.)

– Откуда знаешь? – спросил он.

– Я же обещала выяснить и выяснила по своим каналам, уж извини, продавать людей не стану. (Ну, кто мог узнать номер? Разумеется, Эмма.) Молодая женщина попросила трубу у мужчины в баре и позвонила тебе, он описал ее в общих чертах, но черты до того общие, что их с успехом можно найти в каждой пятой девушке. Понимаешь, эта девица знает номер твоего сотового и домашний номер матери…

– Думаешь, я дал ей телефоны?

– Не знаю, как она узнала, но узнала, следовательно, доступ у нее к тебе есть. А знаешь, что означают ее звонки?

– Думаю, она хочет меня уничтожить.

– Не тебя, а меня. И не хочет уничтожить, поэтому звонит. Она предупреждает: если ты меня не бросишь, то светит мне то же, что случилось с Владой и Ниной.

Филипп обхватил пятерней подбородок, пальцы при этом у него дрожали. Нервничал. А раз нервничал, то напуган, растерян, ошеломлен. И он не играл, так правдиво сыграть невозможно. Нет, не Филипп убил, и не он подослал убийцу. Иначе какой смысл ему брать в сообщницы Жанну?

Он покачал головой:

– Не нравится мне все это, ох не нравится. Ты не боишься?

– Ну, как не боюсь! Боюсь. Я надеюсь на тебя и себя. А на мать не злись, она же не знает о нашем договоре, беспокоится.

– Может, рассказать ей?

– Ни в коем случае!

– Пойми, мне жаль маму, у нее давление подскочило.

– Мне тоже жаль Ирину Захаровну. Но она расскажет Геле, Гела может рассказать еще кому-то, так дойдет о нашем договоре до той женщины.

Жанна задумалась: «Гела… Кто, как не она, знает телефоны? Но звонила не Гела, ее голос узнал бы и Филипп, и его мать. Тем не менее взгляд Гелы подергивается сексуальной дымкой, когда она смотрит на Филиппа. А меня любит примерно, как кошка собаку. Однако, кроме взгляда, других оснований подозревать ее нет. Выкладывать свои подозрения Филиппу нельзя, слава богу, сигнал «осторожно» работает бесперебойно. Пока не выяснятся обстоятельства, буду опасаться всех, кто окружает».

– Скажи, пожалуйста, почему твоя мать дружит с Гелой? – спросила Жанна. – У них разный возраст, думаю, интересы тоже разные.

– Кто вас, женщин, разберет, почему вы предпочитаете дружить с той или иной женщиной? Любит она Гелку.

– Ладно, оставим Ирину Захаровну и ее подругу. Вот какая мысль меня посетила… Скажи, у твоей Нины до тебя был друг?

– И не один. Нинка была очень привлекательная.

– Меня интересует близкий ей парень. Например, был такой, кого она бросила из-за тебя?

– Ветров. Жанна, если ты имеешь в виду месть за то, что я увел у него любимую девушку, это из области завихрений. Не тот век у нас, не те мы люди, чтоб сходить с ума, когда тебя бросают. По логике, он должен был скорее меня убить, чтоб вернуть…

– По твоей логике, – перебила Жанна. – А если у него другая логика? Когда шиза накрывает, логика сильно хромает.

– Нет, Жанна, нет! Он не шизофреник, – не согласился Филипп. – Хорошо, допустим, он убил Нину. А Владу зачем ему убивать? Он даже не знал о ее существовании.

– Мы не должны отмахиваться от любого, даже глупого варианта. Кто-то убил двух твоих женщин, есть звонки с явным предупреждением, что и меня ждет та же участь. Заметь, не мне звонят, а тебе и твоей матери… Кстати, почему она мне не звонит? Или не подбросит записку? Раз она знает обо мне такие пикантные подробности, я имею в виду Ганнибала, то, соответственно, знает, где живу. Почему меня не предупреждает?

– Жанна, ты меня спрашиваешь?

– Я просто рассуждаю. Когда ты встречался с Владой, были звонки?

– Ни одного. Ты уже спрашивала.

– Хм… – недоуменно пожала плечами Жанна. – Странно, что только сейчас звонят. Кто Ветров, чем он занимается?

– Крупье, работает в казино. Я давно там не был, может, уже и не работает.

– В таком случае мы сегодня идем в казино, а до этого выясним, чей это номер. Хозяина городского номера проще узнать, чем сотового. Давай сяду за руль? Мне не нравится твое состояние.

– Я в норме, – трогая машину с места, сказал Филипп.

Глава 18

Вскоре выяснили: звонили из гостиничного номера, гостиница расположена не в центральной части города, а в новом микрорайоне. Жанна решила действовать по горячим следам, откладывать нельзя, посему поехала с Филиппом в гостиницу. У администратора справились, кто живет в номере с таким телефоном.

– А что случилось? – не хотела открывать имя администратор.

– Мне звонили с этого номера, – сказал Филипп. – Назначили встречу вечером, а голоса я не узнал, решил проверить, кто это. Наверное, друг, которого я давно не видел, решил подшутить. Должен же я знать, с кем у меня встреча?

– Это… – посмотрела она в регистрационную книгу. – Гальцев.

– Гальцев! – воскликнул Филипп, обрадовавшись и взмахнув руками. – Надо же! А я не узнал его. Скажите, он сейчас в номере?

– Да. В четыреста девятом.

– Тогда мы сейчас сделаем ему сюрприз.

Поднимаясь по лестнице, Жанна спросила:

– Так ты на самом деле знаешь его?

– В глаза не видел.

Подошли к номеру с цифрами «409», постучали. Дверь распахнул молодой мужчина в спортивном костюме, удивленно выговорил:

– Вы ко мне?

– К вам, – сказал Филипп. – Можно пройти?

– Пожалуйста, – отступил он.

Типичный одноместный номер, предназначенный только для того, чтоб здесь провести пару ночей. Гальцев предложил гостям сесть на кровать, убрав оттуда чемодан, видно, до прихода незваных гостей собирался в дорогу, сам же уселся на единственный стул и замер с немым вопросом в глазах.

– Дело в том, что нам звонила из вашего номера одна девушка… – начал было Филипп, но его прервал Гальцев:

– Так ею уже интересовалась одна женщина. Совсем недавно ушла.

– А, это была моя мать, – сориентировался Филипп.

– Не понял, девушка что-то натворила?

– Нет, нет, – заверила Жанна. – Мы ее ищем… – и осеклась.

– Зачем? – последовал вопрос Гальцева.

– Видите ли… – Жанна попала в тупик. Мама Фили помешала, взяла и понеслась впереди паровоза. Что она тут наговорила? Если наврала с три короба, они с Филиппом попадут в дурацкое положение, выдвигая свои причины поиска девушки, в результате Гальцев откажется с ними говорить.

– Она терроризирует нас звонками, – неожиданно сказал Филипп правду. – В связи с этим мы хотели бы знать, знакомы ли вы с ней, где ее найти.

– А ваша мать говорила совсем другое, – озадачился Гальцев, почесывая затылок. – Будто та девушка должна сообщить ей…

– Меня не интересует, что говорила моя мать, – перебил Филипп. – Она лгала. Кто девушка, звонившая из вашего номера?

– Я не знаю ее.

– А как она попала к вам в номер?

– Постучалась и напросилась позвонить, у нее телефон не работал.

– Вас не насторожило, что она говорила гадости по телефону?

– Но я ничего не слышал. Она попросила об одолжении: принести ей таблетку от головы. Я пошел к дежурной на этаже, взял лекарство. Когда вернулся, она уже переговорила, выпила таблетку и ушла.

– Скажите, как она выглядит? – спросила Жанна.

– Ну… высокая. Смазливая. В брюках и свитере была. Свитер длинный, как платье, и широкий. Еще на ней парик был.

– Парик… – задумчиво повторила Жанна.

– Ага, – подтвердил Гальцев. – Волосы, как пакля, неестественные и ярко-красного цвета, ядовитые просто. Я сразу понял, что на ней парик.

– А сколько ей лет? – поинтересовалась Жанна.

– Примерно… думаю, до тридцати.

– Еще есть какие-нибудь приметы?

– Приметы? – Припоминая, он свел брови к переносице, потом качнул головой, мол, с приметами туго. – Накрашена она была сильно, как… сами понимаете. Но по поведению не скажешь, что она эта самая, никаких намеков не делала. Приметы… Мало я с ней виделся, чтоб на приметы обратить внимание.

– Вы бы узнали ее, если б увидели?

– Без парика вряд ли. А в парике… может быть. Если будет парик и такое же количество штукатурки на личике, то конечно.

– Вы не могли бы поехать с нами, посмотреть на одну женщину? – вдруг пришло в голову Жанне.

– Нет, ребята, я сейчас уезжаю. У меня самолет.

– А если я оплачу вам номер? – предложил Филипп. – И куплю новый билет?

– Да чего вы так всполошились? Все равно найдете, кто вас достает. А я не могу остаться, не уговаривайте. Уже две недели торчу здесь, домой надо.

Жанна и Филипп, поблагодарив его, вышли.

– На очереди казино, – сказала она и вдруг остановилась. – Филипп, эта девушка звонила поздно вечером!

– Ну и что?

– Она живет в этой гостинице! Иначе кто бы ее пустил сюда?

– Жанна, ты на какой планете находишься?

– Что ты имеешь в виду?

– В гостиницу пускают когда угодно и кого угодно. Швейцару кинь на лапу, и пройдешь в любое время суток.

– Так вот пойди и кинь на лапу администратору. Попроси список фамилий всех жильцов, вдруг среди них будет, например, твоя знакомая.

Жанна ждала его в машине, но когда Филипп вернулся, она поняла, что зря потратились, а она понадеялась, что конспираторша из Гелы неважная. Правда, список из его руки взяла, пробежала его глазами и отдала назад. Тем временем Филипп осведомился:

– Кого ты хотела показать ему? Кто-то есть на примете?

– Пока так… неопределенно.

– Я могу предложить ему хорошую сумму, он останется. При тебе неловко было покупать товарища.

– Сумму, говоришь? – не пришла в восторг от идеи Жанна. – Парик ярко-красного цвета, много косметики… Не стоит тратиться, Филипп, он ее не узнает.

– Почему ты так уверена?

– Понимаешь, она была в парике плохого качества, поэтому Гальцев сразу заметил, что на ней парик. А цвет… Как думаешь, почему она предпочла ядовитый цвет парика?

– Хиппует?

– Нет. Что бросается в глаза прежде всего?

– Непривычная деталь, – сразу же ответил Филипп. – Или изъян.

– Вот! – подняла вверх указательный палец Жанна. – Изъян и непривычная деталь. В данном случае эти функции выполнил парик. Он яркий, грубый, поэтому отвлек от лица. Плюс косметика, заметь: тоже яркая. А при помощи косметики можно увеличить или уменьшить губы, то же сделать с глазами, нарисовать мешки под теми же глазами, в общем, изменить черты. Поэтому с уверенностью могу заявить, что Гальцев не узнает ее, встретив без парика и без того количества косметики, которое видел на ней, о чем он сам сказал.

– Все же, на кого ты думаешь?

– Честно скажу, ни на кого. Просто спонтанно возникло желание всех твоих знакомых женщин показать ему.

– Это действительно безнадежно.

Попав впервые в казино, Жанна ждала, что дамы здесь щеголяют в вечерних туалетах, мехах и бриллиантах, мужчины в смокингах, а ничего подобного. Вряд ли казино посещают бедные люди, им тут делать нечего, но некоторые даже пришли в джинсах и свитерах. А Жанна вырядилась в то самое аквамариновое платье, которое Эмма заставляла надеть в бизнес-клуб. Филипп направился к кассе, она же застряла у входа в игорный зал, рассматривая людей, расположившихся за столами. Подошел Филипп, протянул ей пластмассовые фишки.

– Зачем? – не брала она.

– Но это же фишки…

– А, вот как они вблизи выглядят.

– Ты что, никогда не была в казино?

– В казино не бываю, потому что терпеть не могу азартные игры, рассчитанные на дураков. Играй, а я посмотрю, как тебя обдерут. Ветров здесь?

– Стоит у стола в центре.

– Симпатичный, – оценила Жанна. Это действительно так. Ветров высокий, поджарый, светловолосый. Лицом не красавец, но привлекательный, с четкими чертами лица. – Ты с ним знаком?

– Немного, – нехорошо ухмыльнулся Филипп, со смыслом.

– У вас был конфликт, – догадалась она.

– Когда у нас с Нинкой начался роман, он обещал набить мне морду, обещание не выполнил. Трепло.

– Ты презираешь его? – задала провокационный вопрос она.

– Он для меня пустое место.

– Познакомь меня с ним.

– Интересно, как я это сделаю? Мы с ним не друзья, скорее…

– Враги? – нашла подходящее слово Жанна.

– Мы с ним никто, – возразил Филипп.

– А ты натяни на лицо приветливую мину и как ни в чем не бывало поздоровайся, пригласи посидеть в баре…

– Ему нельзя отходить от стола, он на работе.

– Отговорки ищешь? Понятно, гордость не позволяет. Мой совет: избавься на время от гордости, потому что иначе мы не выясним, кто тебя достает, а заодно угрожает мне. Машина запущена, Филипп, все знают, что я твоя невеста, а твой враг усвоил, что его предупреждения не подействовали. Надеюсь, ты понимаешь, в какой я опасности? Не всегда же Ветров стоит за столом, наверняка его отпускают покурить, водички попить.

– Хорошо, попробую. Иди в бар и жди.

Он двинул к столу, а Жанна зашла за раскидистое растение у входа и наблюдала. Филипп уселся на свободное место, кажется, поздоровался с Ветровым, но тот бесстрастно сгребал что-то (не рассмотрела) на столе длинной палкой, не реагируя на нового игрока. Ее хватило на двадцать минут стояния, среди игроков ничего не происходило, ну, кто-то радовался, видимо, выиграл, кто-то проиграл и потому огорчался – обычное дело для данного заведения. Стало скучно, и ноги устали. Она поплелась в бар, а чтоб не сидеть в одиночестве и без дела, заказала легкий коктейль. И думала, думала…

А думы одни и те же: женщина звонит и поливает грязью Жанну. Женщина убила Владу. Значит ли это, что она же убила Нину? Почерк разный. Следовательно, убийцы могут оказаться разными. Но человек, окруженный тремя трупами, один. Нет, это не разные люди, иначе не было бы звонков с доносами на Жанну. Нина была убита внезапно, во всяком случае, ничто не предвещало такого поворота. Детектив убит уже закономерно, потому что вышел на убийцу. Отсюда следует: Нину и детектива убил один и тот же человек. Теперь Влада, тоже убита неожиданно, а Жанна фактически получила предупреждение. Что это значит? Почему так настойчиво отрывают Филиппа от нее? Какие есть варианты?

Допустим, месть Филиппу. Месть за то, что он удачлив, богат, красив, легко покоряет женщин. На этот случай годится Ветров, хотя для подозрений небольшое основание – бросила Нина. Тогда ему незачем предупреждать Филиппа: не бросишь Жанну, я ее укокошу. С его стороны логичнее было бы внезапно убить Жанну, и получилось бы, что Филипп – маньяк. Итак, здесь нет логики.

Теперь вариант с соперницей. На эту роль просится Гела, пока других претенденток нет. Звонки с ее стороны как раз оправданы: отношения Филиппа с Жанной еще не зашли далеко, доносы должны напугать обоих. И тогда выходит, что она не хочет подставлять его, ведь третья по счету убитая женщина приведет Филиппа к следователям. Логично? Кроме одного: застрелив один раз, она взяла бы пистолет и второй, и третий раз, а Влада убита ножом.

Последний вариант: Вениамин. Как и в первом случае, ему выгодней убить Жанну без предупреждений.

– Прекрасно, ни один не подходит на роль убийцы на сто процентов, – тихо сказала Жанна вслух, но появился Филипп, один. – А где Ветров?

– Не очень-то он жаждет иметь со мной дело, – усаживаясь за столик, проговорил Филипп. – Не волнуйся, обещал подойти.

– Молодец, – похвалила она, понимая, как трудно было Филиппу. – Только прошу тебя, разговаривай с ним как с другом, хорошо?

– Попробую, хотя не хочется. Идет.

Жанна не повернула головы, чтобы Ветров не подумал, будто они пришли в казино ради него, знакомство должно состояться якобы случайно и естественно. Он остановился у столика, первая же его фраза, обращенная к Филиппу, прозвучала недружелюбно. Ветрова даже не смутило присутствие Жанны.

– Что надо?

– Присаживайся, – пригласил Филипп. Поскольку Ветров по-прежнему стоял, он добавил немного насмешливо: – Мы не кусаемся.

Ветров усмехнулся и развалился на стуле, на полметра отодвинувшись от стола, широко расставив ноги и сцепив пальцы в замок, короче, поставил невидимый заслон между собой и Филиппом. Увидев Жанну анфас, а не сбоку, он пристально и с прищуром уставился на нее, вроде как придирчиво искал изъяны в ней, притом его явно не заботило, какое мнение у незнакомой девушки сложится о нем. Она же, основываясь на первом визуальном впечатлении, а также на интуиции, вычисляла, что скрывается за внешним спокойствием Ветрова.

– Это Жанна, – представил ее Филипп. – А это…

– Олег, – сухо представился Ветров.

– Что будешь пить? – предложил Филипп.

– Я на работе, – отказался Олег, только после этого его взгляд оторвался от Жанны, переключившись на Филиппа. – Ты что-то хотел?

Своим поведением он довольно откровенно показывал отношение к Филиппу. Жанна старалась определить, почему он пришел в бар – из любопытства или на разведку? Впрочем, для разведчика ему не хватает умения вуалировать негатив по отношению к недругу.

– Да, в общем-то, ничего не хотел, – держался молодцом Филипп, не замечая шипов Олега. – Мы давно не виделись… Как живешь?

– С каких пор тебя интересует мое житье-бытье? – с искусственным удивлением спросил Ветров.

– До сих пор злишься на меня?

– Мы с тобой не были друзьями, чтоб на тебя злиться.

– Олег, а как насчет кофе? – Жанна прикинулась кокеткой, основная черта которой врожденная глупость. – Филипп, будь добр, принеси нам кофе.

К счастью, тот сообразил, что Жанна намеренно выпроваживала его, без возражений ушел к стойке. Нехороший глаз был у Олега, тяжелый, когда он смотрел в спину Филиппа – Жанна все подмечала. Наконец он посмотрел и на нее, одновременно скрестив руки на груди, теперь из его глаз сочилось любопытство. Не снимая кокетливой улыбки с лица, она строила глазки Олегу:

– Почему вы такой сердитый?

– Кто тебе Филипп? – напрямую спросил он.

– Мы собираемся пожениться.

– М-м, – не то одобрительно, не то с негативным смыслом произнес он. Вдруг Ветров переменил свою отстраненную позу, подавшись к Жанне. – Не боишься?

– Чего? – хлопнула ресницами она.

– Женщины Филиппа имеют привычку умирать.

– Ой, правда… – сделала вид Жанна, будто только сейчас, благодаря Ветрову, до нее дошла фатальность, нависшая и над ней. – Считаешь, что и я…

– Я ничего не считаю, – перебил он. – К сожалению, мне пора. Счастливо оставаться.

Вернулся Филипп с двумя чашками:

– А где?..

– Ушел, – бросила Жанна, сосредоточившись на словах Ветрова. Собственно, он ничего не сказал, в то же время его слова прозвучали двойственно. С ним необходимо встретиться еще раз, но без «жениха». – Филипп, ты можешь достать его адрес?

– Ветрова? Не проблема. Он тебе что-нибудь сказал?

– Да нет… Странный какой-то. Прошло столько времени, а Ветров тебя воспринимает как…

– Врага? – подсказал Филипп.

– Насчет врага не знаю, по крайней мере, он не хочет примириться с тобой. Да, пожалуй, я точно выразилась – примириться. Пойдем?

– А кофе?

– Дома выпью. Поехали, меня ждут твои бумаги.

– Да брось их к черту, сейчас не до них.

Переубеждать – это тратить силы впустую, в документах необходимо разобраться, и как можно скорее. Пока Жанна точно не выяснит, вор Вениамин или нет, не стоит вносить дополнительный разлад в отношения двух друзей.