Текст книги "Флот Миров"

Глава 11

Кирстен осторожно пробиралась через густой подлесок, отводя листву прочной подсохшей веткой, которую подобрала с земли. Разросшиеся молодые деревца были самой разной высоты: одни доходят ей до пояса, другие вдвое выше Кирстен. Густой кустарник, который она почти готова была назвать основной преградой, главенствовал повсюду; из-за обилия оттенков и цветов их было трудно классифицировать. Плоды и соцветия, подумалось ей, вполне могут заменить весь спектр радуги. Листья, должно быть, были зелеными.

Подобно Омару и Кирстен, сегодня и Эрик был в одежде приглушенных тонов. И не просто для того, чтобы легче укрыться в лесу. Он умерил свое увлечение одеждой, стилем и цветом намекавшей на поиск подходящей пары. Возможно, его намерения эволюционировали за время пребывания резервантов на борту «Исследователя». Во всяком случае, манеры Эрика определенно изменились.

– А что ты скажешь вот про это? – спросил Эрик.

Он тяжело дышал после непривычных упражнений, и Кирстен заподозрила в этом очередную увертку. Она постаралась скрыть улыбку.

– Про что?

Эрик указал рукой, не вставая с камня, на котором сидел.

– Вот про эти красные заросли слева от меня, с висячими красными завитками.

– Я забыла название, но это растение точно насекомоядное. Одно время граждане разводили их по периметру полей для защиты урожая. – И, будто в подтверждение ее слов, несколько завитков в ближайшей к ним красноватой живой изгороди метнулись вперед, со щелчком сойдясь в одной точке. Кусочек прозрачного крыла, подрагивая, понесся к земле – остатки красного опылителя.

Омар состроил гримасу отвращения и бросил рюкзак на землю. Поверхность, на которую тот с мягким шумом свалился, была грязно-желтой и напоминала по своему строению мох с разбросанными по нему остроконечными цветами.

– Это и есть то самое небольшое тренировочное упражнение, на которое ты уговорила Несса выдать «санкцию»… убеждая его, что оно безопасно?

– Расслабьтесь, парни, – сказала она. – Здесь мы не ощутим ничего приятного или вызывающего аппетит.

Что именно могло одурманить их здесь? Кирстен находила местные запахи слегка удушливыми. На борту «Исследователя» воздух был пропитан искусственным феромоном, но это был одиночный запах. А здесь их окружали бесконечные резкие, пряные ароматы. В следующий раз она обязательно захватит носовые фильтры.

Дважды проведя в космическом пространстве звездолет, она ждала, что путешествие через океан, к континенту Элизиум, покажется ей чем-то крайне незначительным. На практике же покинуть Аркадию означало встретиться с целым новым миром, и суборбитальный прыжок был в худшем случае новым опытом. От здешней необычной обстановки Кирстен не защищал не то что непроницаемый корпус корабля, но даже обычный скафандр. И очень легко было забыть, особенно не фермеру, что большая часть ПЗ-4 – природный заповедник Флота.

Разумеется, поэтому граждане и работали здесь, напомнила она себе. Какую опасность это могло представлять?

Омар и Эрик обменялись взглядами.

– Вот ты теперь ругаешь этот запах. А знала ли ты заранее, каков он на самом деле? – спросил Эрик. – Учитывает ли твое исследование такие подробности?

Короткая остановка заставила ее ощутить собственные мышцы: они утомились. Но нужно выдержать. Отдохнуть удастся еще очень нескоро. Чуть наклонившись, она переместила рюкзак в более удобное положение.

– Мне хотелось бы до темноты найти более подходящее место для лагеря. – И все поняли, что речь об очень специфическом месте.

Что-то проворчав, Омар поправил рюкзак.

– Может быть, кто-нибудь еще раз объяснит, почему мы не остановились там и не разбили лагерь? Впервые в жизни прилететь сюда, а затем устроить вот такой переход… уж очень примитивно.

– Существует предельное количество кинетической энергии, какое может забрать или отдать трансферный диск. – Несмотря на свое согласие участвовать в этой вылазке, Эрик казался обеспокоенным, словно признание ограниченности технических возможностей граждан было своего рода предательством. – Простой пример: мы на экваторе. Половина планеты по одну сторону экватора – та самая ее часть, где мы хотели бы побывать. Две точки на одной и той же широте вращаются с одинаковой скоростью – но их вектора скорости направлены в разные стороны. Посчитаем – и увидим, что имеем дело со значительными величинами.

На большей части Аркадии и наверняка по всему Херфу эта проблема касается далеко не всех трансферных дисков. Если разница скоростей между двумя точками размещения дисков слишком велика для одного «прыжка», система переместит вас через промежуточные диски. Это происходит так быстро, что «путешественник» никогда не сможет заметить промежуточных точек. Мы прилетели сюда потому, что океан слишком широк для одиночного «прыжка». А теперь мы вынуждены идти пешком, потому что среди этой вот дикой природы, готовой съесть нас живьем, трансферных дисков нет и в помине.

Омар с сомнением уставился в багряные заросли подлеска, где стремительно пролетело и приземлилось что-то, гулко ударившись о землю, после чего ветки кустарника затрещали.

– И каков же предел?

– Двести футов в секунду, – ответила Кирстен. Трудно было понять, почему граждане наряду с тем английским языком, который они изобрели для резервантов, применяли английские единицы измерения. Может быть, они пользовались этими единицами только при общении с людьми. Ведь ей, чтобы летать на «Исследователе», пришлось одолеть стандартные единицы измерения Конкорданса.

– Давайте продолжим. – Она высоко подбросила камень, целясь им дальше того места, где слышались шелест и треск. Что-то, напоминавшее гибрид гражданина Флота с коалой, но величиной меньше ее руки, выскочило из кустов и метнулось мимо них. – Разве это существо не пугает тебя?

Это вызвало взрыв смеха, на что она и надеялась. И они возобновили прерванный поход по лесам, искусственно насажденным по аналогии с Херфом.

Их путь лежал в общем и целом на запад. Пока последнее кольцо солнц не опустилось за горизонт, направление север-юг определялось безошибочно. Кирстен стремительно продвигалась вперед, ведя товарищей к истинной цели этого путешествия.

Кирстен ощутила зарождавшуюся усталость; ее товарищи по экипажу, не имевшие такого, как у нее, весьма солидного опыта пеших переходов, шли пошатываясь. Вокруг трещали ветки и шуршала листва. Невидимые для глаза животные, фыркая, поспешно удирали в кусты или забирались на высокие деревья. Солнца, окружавшие ПЗ-4, давно зашли, и единственным освещением, помимо их фонарей, был свет Флота, тускло пробивавшийся сквозь многоцветный полог леса.

Их целью было безопасное убежище в глубине лесов. Кирстен сомневалась, заметит ли это сооружение посреди такого разнообразия цветовой гаммы листвы. Сейчас эти тревоги показались ей глупыми. Мерцающие огни, что очерчивали строение, можно было узнать сразу, даже без быстрого, но беспорядочного танца красок. Это было жилище гражданина. Кирстен была не настолько глупа, чтобы не понять этого.

Убежище располагалось посреди поляны, залитой светом планет. Три из них сейчас были видны: полумесяц ПЗ-2, полная фаза ПЗ-1 и Херф.

Не имевший собственного солнца Херф не походил на другие планеты. Между темными как смоль океанами, словно миллионные россыпи бриллиантов, сверкали континенты. Каждая из этих сверкающих точек означала город, куда более крупный, чем любой город на их родном континенте Аркадии. И не важно, как часто Кирстен приходилось видеть Херф: эта картина неизменно унижала.

– И всякий раз таращишься на это, – задыхаясь проговорил Омар. Улыбка смягчила остроту его упрека. – Даже обитый мягким «диван» гражданина сейчас покажется счастьем.

– Или хотя бы обычный мягкий пол, – поддакнул Эрик.

Пятнадцатимильный пеший переход через дебри давал право не скрывать усталость. Они зашли гораздо дальше, чем следовало бы, если учесть, что они прибыли на Элизиум лишь в середине дня. Перенестись сюда с помощью трансферного диска из аэропорта или из жилища, более близкого к их отправной точке, было бы куда разумнее, скорее… для гражданина. Завтра, когда их прогулка окончится, никто и не заподозрит, что они побывали здесь. За исключением…

– Завтра мы все будем двигаться с трудом, – предупредила Кирстен. – Но не стоит волноваться. Я знакома с массажем и сделаю массаж вам обоим. – Она дождалась, чтобы они утвердительно кивнули.

Открывшаяся дверь включила внутреннее освещение. Кирстен провела своих спутников внутрь.

– Итак, друзья, в нашем распоряжении все удобства этого дома при полном отсутствии в системе трансферных дисков каких-либо записей о нашем визите. – Оставались ли записи о том, кто и когда переступал порог? Она не знала, а спрашивать об этом означало лишь усилить подозрения.

Вздрогнув, Эрик сбросил рюкзак.

– У меня все так болит, будто у меня вообще нет мышц. Может, хоть еда поправит дело.

– Еда никогда не повредит, – заметил Омар. Он сидел на полу, сбросив башмаки, и растирал ногу. – Между прочим, что бы мы ни съели, это облегчит чей-то рюкзак.

– Неплохая мысль. – Эрик начал рыться в своем рюкзаке. – Кирстен, какие-нибудь пожелания?

– Выбирай на свой вкус, – встревожено ответила она. Где же этот терминал общего доступа к информационной сети? Не бывает жилищ граждан без такой аппаратуры. – Помните, нужно убрать за собой все обертки и остатки.

Терминал нашелся у нее за спиной, у самой двери. Будь у Кирстен еще одна голова, она нашла бы его быстрее.

– Вот он. Хочу поработать.

Вопросы, мучившие ее, нельзя было разрешить на Аркадии. Кирстен ничем не могла подтвердить это убеждение, даже если бы здесь что-то было… Какова вероятность того, что ей удастся раскрыть все тайны, которые ускользнули от Свена и всех его предшественников-архивариусов? Нет, гораздо разумнее вести поиск в общедоступной информационной сети граждан.

Так или иначе, такова была ее теория. А сейчас появился шанс проверить ее.

Переплетя пальцы, Кирстен хрустнула костяшками. Выражение сдерживаемой тошноты на лице Эрика заставило ее рассмеяться.

– Ведь в моем распоряжении только руки. А эта клавиатура рассчитана на использование наростов на губах граждан.

– Тогда там обязательно должен быть соответствующий вход, – сказал Эрик.

– Как голосовой управляющий дублер на борту «Исследователя». – Приятный аромат уже начал заявлять о себе. «Пахнет тушеным мясом, – подумала она, – из контейнера с автоподогревом».

– Ешь, Кирстен. – Омар протянул ей открытый контейнер. – Так ты сможешь управлять этим терминалом?

Неожиданно она поняла, что голодна как волк, и с жадностью съела почти треть контейнера, прежде чем ответить.

– Это такое же устройство, как консоль Несса на «Исследователе». Да, я вполне могу воспользоваться этим терминалом. – Пробное нажатие на кнопку вызвало, как она и ожидала, на экран приветствие. – Добро пожаловать в… Гуртовую Сеть, – перевела она. В свое время Несс решил, что гораздо легче научить свой экипаж читать письменность граждан, чем переводить всю библиотеку корабля на английский. – Очень скоро мы узнаем, достаточно ли хорошо я научилась читать, чтобы извлекать сведения из общедоступных баз данных.

Первым ее запросом стало обращение к любому зарегистрированному в невидимом общественном банке данных программному обеспечению. В ответ ей передали информацию, которую мог бы затребовать с Элизиума любой из граждан. Кирстен медленно шла к цели, рассматривая голограммы, описывавшие географию и климат ПЗ-4, флору и фауну Элизиума и короткую историю преобразования формы планеты для придания сходства с древним Херфом. Читая, она закончила есть и полезла в рюкзак за контейнером с соком.

Омар остановился рядом, заглядывая ей через плечо.

– Кажется, что-то интересное. Может быть, стоит сохранить кое-что из этого?

– Угу. – Она сунула в загрузочную щель куб памяти. – Если нет ничего другого, то копирование этих материалов помешает понять, что именно интересует нас на самом деле. – Она вернулась к предыдущему обзору общей истории ПЗ-4. А затем перешла к данным по Аркадии, более древнему поселению людей, чем Элизиум.

– Взгляни-ка на это. – Эрик, припадая на обе ноги, подобрался к ним, чтобы рассмотреть изображение поближе. – Я насчитал куда меньше связей, чем прежде. Разве Элизиум был заселен раньше, чем Аркадия?

– Давай посмотрим. – Кирстен перенастроила поиск, задав период в двести последних лет. – Нет, здесь по-прежнему больше информации по Элизиуму.

– Вероятно, резерванты никого не интересуют. – Голос Омара звучал оскорбленно. – А есть что-нибудь новенькое по истории Аркадии? Возможно, виновато мое знание языка, вернее отсутствие оного, но я не вижу здесь ничего удивительного.

Ничего нового не уловил и глаз Кирстен.

– В мелочах – возможно. Если честно, попадаются слова, которых я не знаю. – Она подождала. Эрик пожал плечами. – Невзирая ни на что, я загружу все это. Пришло время для главного эксперимента.

Она тщательно набрала очередной запрос: история резервантов до поселения на Аркадии.

Спустя несколько мучительных минут перед ними материализовался список тем, содержавшихся в базе данных. Кирстен с трудом разбиралась с незнакомыми терминами. Некоторые поразили ее, оказавшись английскими словами, переданными знаками, принятыми в письменности Флота.

– Земля, человеческая раса, «Большой риск», таранно-черпательный двигатель, Объединенные Нации.

– «Таранно-черпательный двигатель» звучит обещающе, – заметил Эрик. – Космический корабль наших предков предположительно «черпал» межзвездный водород, используя его в качестве топлива. Нам говорили, что у них не было возможности перемещаться с гиперскоростью.

Она выбрала таранно-черпательный двигатель. Еще через несколько секунд они получили извещение о запрете доступа: «не подлежит оглашению». Кирстен попыталась открыть следующий раздел, Земля: «не подлежит оглашению». «Большой риск»: «не подлежит оглашению». Гуманоиды: «не подлежит оглашению». Она начала замерять длительность задержек по имплантированным в запястье часам. Ее более ранние, мнимые, поиски приносили почти мгновенный ответ.

– Интересно. Задержка по времени совместима с передачей данных со скоростью света на Херф и обратно.

– Ничего удивительного, что Конкорданс хранит свои секреты именно там, – сказал Омар. – Плачевно, но не диво. Мне кажется, что, по сути, неважно, где хранятся данные, если они закрыты.

Кирстен видела, как на борту «Исследователя» Несс получал доступ к закрытой информации. Какими бы ловкими они ни были, она не представляла себе, как можно подделать отпечатки языка гражданина.

– Нет, я думаю…

– Или, может быть, я все-таки кое-что могу. – Дисплей работал в пассивном режиме, в формате, предназначенном для эффективного обзора объема данных с минимальными ключевыми словами. Ударив несколько раз по клавишам, Кирстен сделала визуальное отображение этих данных более удобным… И вздрогнула. Недоступные файлы теперь имели маркировку времени и рассортированы по датам создания. – Что бы в них ни содержалось, они созданы до возникновения резервации на Аркадии.

Глава 12

Недавний приступ смелости сделал свое дело.

Несс съежился от страха в своем жилище, попеременно впадая то в приятное возбуждение, то в панику, слишком взвинченный после встречи с Никой, чтобы уснуть. Они вместе провели время – о большем Несс и мечтать не мог. Но все же… Ника действительно был создан для великих дел. Как мог столь ярко выраженный индивидуалист возвыситься до сближения с вероятным будущим вождем?

Несс сразу двумя головами дернул свою гриву; часть украшений, которые он совсем недавно носил, уже развалилась. Если честно, назвать их украшениями всерьез язык не поворачивался: ленточка-другая и несколько перекошенных косичек. Прическа же Ники была настоящим произведением искусства. Что только мог подумать о нем Ника?

Но хватит о его принципиальном неприятии украшения гривы.

Несс никогда прежде не задумывался над этим, однако стремление стать вождем, стремление к ответственности за весь Конкорданс, требовало своеобразного мужества. Поджидающие впереди опасности не всегда были физическими, но долг был наверняка бесконечным. Как же он мог надеяться на какое бы то ни было объединение с таким партнером? И тем не менее…

Они потрясающе провели время.

Пятьдесят танцоров, скользящих и кружащихся в вихре чрезвычайно замысловатых пируэтов; их копыта щелкали все быстрее в безумном крещендо. А позже сверкающая алмазами встреча, какую он вряд ли мог себе представить, где он терся бок о бок с некоторыми самыми могущественными фигурами Конкорданса. Широкие ряды пастбищных столов, уставленных исключительно натуральной растительной пищей: зерно и корешки, свежевыжатые соки и никаких синтезированных продуктов, которые потребляет большинство граждан.

И все это пережил Ника.

Дрожь в мышцах свидетельствовала о новом скачке к депрессии… И Несс восстал против собственных инстинктов. Он перешел к тому, что неизменно успокаивало его.

Галерея для гостей в Гарем-Хаусе всегда была переполнена.

При образе жизни Несса Гарем-Хаус казался чем-то абстрактным. Он мог побывать на любом из тысячи этажей, в любом из сотни физических мест. До тех пор, пока Несс не вошел в объединение тех, кто обладал родословной и кому пока не выдавали лицензию на спаривание, система трансферных дисков будет перемещать его только по зоне общего обзора. Как бы скоро он ни возвращался, вряд ли он мог дважды видеть одно и то же стадо партнерш. Таково было общее правило – для его же собственной пользы, чтобы не возникала неуместная привязанность к определенной особи противоположного пола.

В стандартизованных городах пространство жилья и служебных помещений граждан ограничивалось до того, что превращалось в тесные блоки, а здесь Несс наблюдал открытое, близкое к природе пространство. Перед ним раскинулись луга с редкими островками кустарника и молодых деревьев, с водоемами и журчащими ручьями. Цифровые покрытия стен беспредельно растягивали панораму холмистой местности до далекого виртуального горизонта, под голограммой голубого неба с бегущими облаками. Разумеется, где-то здесь были и поля для спаривания, но недоступные взгляду.

Несс протиснулся сквозь толпу к звуконепроницаемой стене с односторонним обзором. Он пытался не обращать внимания на сострадательные взгляды потерявших головы пар. Одинокие посетители составляли явное меньшинство и в основном были моложе его. «Однажды, – подумал Несс, – мы с Никой можем оказаться здесь, дожидаясь рождения нашего ребенка. Он будет мой и Ники».

Осуждающий шепот причинял острую мучительную боль. Во время прошлых посещений Несс, беседуя чуть громче обычного с какой-либо симпатичной парой наблюдателей, время от времени лгал, что его партнер несколько задержался. Но сейчас его настроение было слишком противоречивым для подобных бессмысленных уловок.

– А вот наша новобрачная.

Слева от Несса у обзорного окна появилась новая пара. Влюбленные стояли бок о бок, их ближайшие шеи были переплетены. Тот, что говорил, был высоким, с ясными голубыми глазами и пышной, очень просто причесанной рыжей гривой. Его партнер был почти такого же роста, с красивым кремовым рисунком, который напомнил Нессу панду. Оба украсили себя брошами, говорившими об их увлечении абстрактным искусством.

Используя свободную голову и вытягивая шею, один из них указывал на группу из трех партнерш. Их бока мерно покачивались, пока они щипали сочную синевато-зеленую луговую траву.

– Средняя? – предположил Несс. Она была самой толстой из трех, так что с наибольшей вероятностью носила ребенка. Официальных представлений не последовало; Панда и Рыжий были единственными опознавательными прозвищами.

– Она самая, – подтвердил Панда. – Носит нашего ребенка.

– Счастья вам и вашей семье, – сказал Несс. Столь традиционный ответ был самым безопасным.

– Она выглядит сильной, не правда ли? – с гордостью продолжил Панда.

– Очень, – только и ответил Несс. Говоря по правде, партнерши всегда казались ему изысканными и слабыми. Самая высокая из них едва достигала половины роста гражданина. Разумеется, это было не единственное отличие. Тело партнерш, хотя и такого же коричневато-белого оттенка, как у граждан, полностью покрывал мех.

Панда и Рыжий продолжали лепетать о сообразительности их новобрачной, не замечая мук Несса. Интересно, потерял бы он ощущение реальности, если бы… когда… пришла бы его очередь. Размер был самым очевидным различием между гражданами и партнершами. Другое отличие заключалось в покрытом гривой черепном наросте между плечами. У партнерш он был более плоским – там скрывался гораздо меньший мозг. Партнерши не умели говорить, не были способны к серьезному обучению, хотя, как слышал Несс, самые выдающиеся из них могли понимать отдельные слова и, казалось, были без ума от своих мужей.

В них все было замечательно, кроме сознания.

Были времена, когда Несс считал четко организованную и бездумную жизнь женских особей идиллической – и не только благодаря невообразимому наслаждению натуральной пищей на этом напоминавшем дикий простор лугу. Каким счастьем было избавиться от забот и большую часть жизни не бороться, ничем не интересоваться: сочтут ли его достойным произвести на свет потомство… Но его участью был самоанализ; прежде же слабые и бездумные существа справлялись с этим сами.

Панда и Рыжий в конце концов разделились. Несс наблюдал за партнершами еще некоторое время, но в конце концов присутствовать здесь без напарника стало слишком неловко и больно.

И все это время перспектива, появившаяся перед ним в кабинете Ники, продолжала все отчетливее оформляться в его сознании.

Ника в смятении блуждал по офису. Нет, нет, разведчики – очень ценное приобретение, уверял он себя. Попадаются они крайне редко, в каждом поколении можно отыскать лишь нескольких. Да разве, не будь такой нехватки, стал бы он, заместитель министра, изучать личные дела каждого из них? И ради чего еще соизволил бы с одним из них встретиться? Каждый разведчик – это некто сбившийся с пути, требующий баловства, радости и других тошнотворных поощрений. Их миссии основаны на «самонаведении», осуществленном в условиях изоляции, далеко-далеко от Флота.

Выполнить такую задачу мог бы только энтузиаст-доброволец.

Да и как могло быть иначе? Коллективное чувство опасности было заложено в гены граждан задолго до появления первых проблесков сознания. Всегда, во все времена, где-то вдали стадо подкарауливали крадущиеся хищники, готовые запустить когти в любого, кто слишком молод или слишком стар, слишком слаб или слишком невнимателен, чтобы постоянно бежать в ногу со стадом. А если впереди не окажется никого, кто должен разведать места новых пастбищ? На стадо мог бы обрушиться голод.

Херф давным-давно очищен от хищников, но слишком много зловещих опасностей все еще не было выявлено. Херф окружали блуждающие в космосе инопланетные расы. Когда-то желтое солнце Херфа несколько поколений назад «разбухло», превратившись в красный гигант, и таким образом «запустило» первый легендарный перелет планеты. Затем ядро галактики извергло штормовой фронт смертельной радиации, заполняя пространство в тысячи световых лет. И если никто не рискнет отправиться вперед, кто предупредит Флот о новых опасностях? Как, без разведчиков, Конкордансу узнать, куда лететь, чтобы скрыться от опасности?

Разумеется, таково было логическое обоснование. Уединенная прогулка по набережной, балет и последующая неофициальная вечеринка… Ника понимал, что перешел черту в общении с Нессом. Этот разведчик с безумным взором и нечесаной гривой был, без сомнения, очень влюблен в него. И без лишних угрызений совести Ника решил использовать эту безрассудную страсть.

Однако сейчас его охватил запоздалый, но непомерный стыд, а Несс вновь потребовал встречи. Ника согласился. Очень скоро ему придется предложить Нессу отправиться в очередную экспедицию. Во имя всеобщей безопасности ни одна инопланетная раса не должна обнаружить местоположение Херфа. Никогда.

То, что должен был сделать Несс в Человеческом космосе, было ужасно.

Мрачные размышления Ники прервал звонок.

– Да?

– Заместитель министра, к вам посетитель, – донесся из интеркома голос помощника.

– Проводите. – Ника безотчетно заметил, что некоторые мелкие детали его прически требуют исправления. В дверях появился его помощник, сопровождавший разведчика. – Пожалуйста, входите.

Несса распирало от едва сдерживаемого энтузиазма. Две неровные косы выражали формальное признание общепринятых норм. Едва заметные слабые уплотнения гривы виднелись там, где когда-то можно было обнаружить несколько лент.

– Мой ответ готов!

Это никак не вязалось с теми чувствами, которые, как опасался Ника, он напрасно вселял в Несса.

– Завидую. Так в чем же вопрос? – пытался юлить он, выигрывая время.

Несс в волнении переместил свой вес на передние ноги.

– Насчет проблемы «дикарей». Я могу остановить их. То есть я знаю, как отвлечь их внимание.

Отвлечь внимание. Звучало странно.

– Ты можешь помешать АРМ искать нас?

– Да, да! – Несс попеременно и очень бодро раскачивал головами. – Я посетил Гарем-Хаус, и…

Неужели его поощрение и поддержка уже так далеко сбили Несса с пути? Смущение Ники усилилось. Что еще хуже, разведчик не единственный оказался под влиянием их последней неформальной встречи. Ника чувствовал, что и его привело в смятение какое-то странное родство душ.

«Мы, граждане, – подумал он, – даже самые ревностные эксперименталисты, в большинстве своем привержены традициям. Что же это, как не любопытство и влечение к риску?» Так или иначе, Несс привык интересоваться, что лежит за соседним холмом, и – еще более удивительно – отправляться туда смотреть, обязательно в одиночку. В личном деле Несса было указано, что он давно отстранился от родителей.

– … понял, что ключ – дискредитация Департамента контроля рождаемости землян.

Вообразить развитую цивилизацию, насчитывавшую всего нескольких миллиардов особей, Ника не мог. И все же Объединенные Нации на Земле уже ввели обязательный контроль над численностью населения.

– Ты предлагаешь своего рода скандал, чтобы направить все их старания найти Конкорданс в другое русло?

Несс не сводил с него оба глаза.

– Представь себе, что возникло подозрение, будто граждане тайно скупали новобрачных и право на воспроизводство потомства. Как бы реагировали представители нашей расы? – Ужас, охвативший Нику, был настолько очевиден, что Несс добавил: – Вот именно.

В этом был определенный порочный смысл. И только убежденность, что подконтрольное размножение вполне справедливо, делало упомянутые ограничения допустимыми. Потеря веры в такого рода законность способна породить конфликт даже здесь, на Херфе. А как откликнутся на это «дикари»? – с огромным волнением продолжал рассуждать Ника. И с ожесточением. – Было бы очень неплохо, если бы их силы безопасности отвлеклись от гипотетической охоты за кукольниками.

– И это выполнимо?

– Уверен – при наличии доступа к определенным ресурсам, – сказал Несс. – Вероятно, наши агенты подкупят нескольких членов Департамента контроля рождаемости и скомпрометируют других, открыв счета на их имя. Экономика заселенных людьми планет все еще пытается оправиться от потрясения, вызванного исчезновением «Дженерал продактс». Чем больше денег теряют люди, тем скорее они заподозрят наличие заговора. Очень многие поверят в то, что богатые покупают права на рождение ребенка. Небольшой намек здесь, небольшая тайная финансовая помощь политическим авантюристам там…

Общение затруднилось, потому что Несс очень быстро перешел на язык этих дикарей – «интерволд», так, кажется, он назывался? – ради нескольких выражений, отсутствующих в словаре кукольников. После нескольких подобных сбоев Нику осенило. Ведь большую часть жизни Несс общался только с людьми. Даже когда появились известия о взрыве галактического ядра и Несс вернулся на Флот, то и там, в основном, он находился в обществе людей: резервантов.

Медленно, после множества вопросов и долгих обсуждений наиболее характерных свойств людей, в голове Ники наконец-то сформировался предполагаемый план – и то, пожалуй, в самых общих чертах.

– Сохранившиеся поступления от «Дженерал продактс» полностью соответствуют поставленной задаче?

– Если общий подход к решению проблемы должным образом обоснован, за деньгами дело не станет.

Если? Когда Несс появился в кабинете Ники, его распирало от бьющей через край уверенности, а сейчас он явно начал сдавать. Ника видел, что его собеседник в трудном положении.

– Меня очень вдохновляет этот план, но, разумеется, остается масса деталей, требующих проработки. Я бы хотел, чтобы ты сделал это своим главным занятием. И, пожалуйста, как можно скорее возвращайся ко мне с новыми доработками.

В своем стремительном потоке пояснений Несс использовал странный оборот речи: точечный удар. Это явно относилось к примитивной медицине, боевым действиям и применению силы в точках, обеспечивающих максимальный выигрыш. Ника лишь частично понимал метафоры, но этого было достаточно. Предложенный Нессом маневр, если он был осуществим, уменьшил бы необходимость забрасывать сложные, движущиеся с околосветовой скоростью объекты к заселенным людьми планетам. Уничтожение в гигантских масштабах, пусть даже инопланетян, пусть даже для защиты Конкорданса, должно применяться лишь как последнее средство.

К тому же эти нецивилизованные люди, хотя и непреднамеренно, доказали свою полезность, выступая против других предполагаемых противников Флота.

Вспомнив о кзинах, невероятно агрессивных плотоядных существах, которые очень часто нападали на этих диких людей, и… терпели поражение, Ника с трудом подавил дрожь. Если Флот когда-нибудь обнаружат, бомбы, несущиеся с околосветовой скоростью, могут отправиться к планетам, населенным гражданами.

Ужасающие последствия легко представить: враждебные действия АРМ при обнаружении резервации людей на ПЗ-4. Уцелевшие после упреждающего удара группы АРМ придут в еще большую ярость. А что если Флот найдут кзины, ныне более не сдерживаемые людьми? Кзины немедля впадут в агрессию, узнай они о судьбе этих людей. Все эти последствия казались немыслимыми.

Мыслить о немыслимом было одной из множества задач, что ставил перед собой Ника. Он старался ожесточиться. Всякая надежда на сносные последствия зависела от своего рода «белой вороны», что сейчас, подрагивая, стояла перед ним.

Дверь кабинета все еще была закрыта. Руководствуясь чувством долга, пересилившим досаду, Ника наклонился вперед и дружески погладил нечесаную гриву Несса.

– Поскорее возвращайся. Я полагаюсь на тебя.