Текст книги "Двойной шантаж"

3

Пивная «Русалка», куда направился Итан Хардинг, была излюбленным местом встреч не только рыбаков, но и настроенных против британского владычества патриотов. Он дружил с ее владельцем, Дэвидом Мунро, поэтому пивная идеально подходила для секретных совещаний вигов.

Итан отлично знал, что из дома напротив, принадлежавшего одному тори, за «Русалкой» постоянно ведут наблюдение соглядатаи губернатора Гейджа, поэтому тщательно маскировался. Чтобы его не узнали, он надвигал на глаза матросскую шапку, надевал поношенный бушлат и преображался в ничем не примечательного рыбака или докера, одного из многих сотен таких же бедолаг, которые, лишившись работы из-за ненавидимого всеми Портового указа, шли в пивную пропивать последние гроши. Завсегдатаи «Русалки», куда, как, и в другие пивные, Итан наведывался не раньше полуночи, знали его как Джона Смита, и только самым близким, доверенным людям было известно его настоящее имя.

Войдя в пивную, он сразу же заметил Эндрю Фрейзера, который сидел за столом на другом конце зала в компании Колина Маклеода. Не глядя в их сторону, Итан прошел в самый темный угол недалеко от стола друзей и заказал рому, который, к слову сказать, сам Итан, в отличие от настоящих рыбаков и докеров, терпеть не мог. Откинувшись на спинку стула, он стал ждать – скоро должен был появиться Джозеф, тогда они все четверо украдкой пройдут в заднюю комнату, где можно обменяться информацией, не рискуя быть подслушанными. А до тех пор лучше оставаться в зале, чтобы наблюдать за входом.

Узнав от Итана, что губернатор собирается отправить Двух офицеров с тайным заданием в Уорчестер, повстанцы начали за ними следить. Не успели Браун и де Бер-ньер вернуться в Бостон, как весь порох, хранившийся на подпольном складе в Уорчестере, перепрятали в новый тайник. Если Гейдж отправит за ним войска сейчас, эта экспедиция окажется пустой тратой времени.

Однако, несмотря на успех операции по спасению боеприпасов, на сердце у Итана было неспокойно: запасов пороха явно не хватит для того, чтобы противостоять английским войскам, не испытывавшим нужды ни в боеприпасах, ни в оружии. Если Гейджу удастся обнаружить и захватить хотя бы часть их боеприпасов, то катастрофа неминуема: когда разразится война за независимость, им придется драться почти что голыми руками. Единственный выход в этом случае – обратиться за помощью к Франции.

Итан тяжело вздохнул. Хорошо Сэмюэлу Адамсу писать в «Бостонском вестнике» и других газетах вигов, что справедливость в конце концов восторжествует! Сэмюэл неисправимый идеалист, он же, Итан, прекрасно отдает себе отчет, что без оружия, боеприпасов и провианта, которые можно приобрести на французские займы, армия короля Георга сотрет отряды повстанцев в порошок за считанные месяцы.

Какая ирония судьбы! Когда-то Итан неполных шестнадцати лет вступил в колониальную милицию, чтобы воевать с французами на стороне англичан, стремившихся взять под свой контроль всю Северную Америку. Таких, как он, были сотни, и вот теперь им предстоит решиться на альянс со старым противником, чтобы одолеть прежнего союзника…

Итан снова вздохнул – он и сам был идеалистом во время войны с французами, свято верил, что защищает родину и своего короля, а потом англичане убили его отца, и у Итана словно пелена упала с глаз: он понял, что в награду за верность долгу жители колоний не получили ничего, кроме удавки тирании, высоких налогов и возможности безвременно погибнуть от рук тех, кого они еще так недавно защищали.

Внезапно его горькие размышления прервал какой-то шум на улице. Дверь пивной распахнулась, и внутрь опрометью вбежала худенькая девушка в рваном плаще.

– За мной гонятся солдаты! – закричала она, поспешно закрывая дверь. – Спасите, спрячьте меня, умоляю!

Увидев красивое личико и молящие о помощи безгрешные глаза, Итан тотчас узнал в оборванке очаровательную воровку, за которой наблюдал третьего дня на рыночной площади. Вот так сюрприз! Впрочем, нет, этого следовало ожидать: судя по ловкости и бесстрашию, которые тогда продемонстрировала девушка, воровать у английских военных для нее не впервой, и рано или поздно ее рискованные приключения должны были закончиться погоней. Ему было от души жаль девушку, но при всем желании помочь бедняжке он не внял ее призыву, потому что меньше всего в его планы входила драка с красными камзолами. Тем не менее несколько посетителей пивной с благородной готовностью встали на защиту добродетели, гонимой ненавистными английскими солдафонами.

Первым к девушке бросился Эндрю. Схватив ее под локоть, он повлек несчастную через зал к двери задней комнаты, где предполагалось провести тайное совещание, и втолкнул девушку внутрь. Едва он успел вернуться на свое место, как в таверну ввалились трое англичан в военной форме.

Один из них, офицер, шагнул вперед, и Итан сжался в своем уголке, изо всех сил стараясь остаться незамеченным, – это был капитан Уорт, с сестрой которого Итан танцевал на офицерском балу не далее как неделю назад. Разум подсказывал ему, что в полумраке капитан не мог даже как следует его разглядеть, не то что узнать в заурядном рыбаке завсегдатая светских гостиных, но риск все же был, и Итан не хотел давать капитану даже самого ничтожного шанса.

– Где она, эта маленькая воровка?! – прорычал Уорт, хватаясь за рукоять шпаги.

Никто ему не ответил. Сидевшие за столами мужчины лишь с презрением смотрели на англичан и молчали.

Капитан решительно двинулся к стойке, где возле своих бочонков замер Мунро.

– Эй, кабатчик! – рявкнул англичанин, облокотившись на стойку и тыча пальцем в плечо Дэвида. – Мы ищем одну девку, которая стянула мои часы! Она вбежала сюда, ты не видел, куда она спряталась?

Дэвид демонстративно отвернулся, сплюнул в медную плевательницу и сказал:

– Единственная женщина в этих стенах – моя дражайшая половина Молли. Эй, малышка, ты, часом, не лазила по карманам английских военных, а, Молли? – крикнул он своей рыжеволосой полногрудой жене, которая в этот момент ставила на один из столов кружки с элем.

– Вот еще! – ухмыльнулась та. – Да я к ним и на пушечный выстрел не подойду, чтоб не подцепить какой-нибудь заразы!

Сидевшие за столами мужчины разразились хохотом. Уорт развернулся к ним – лицо его покраснело от ярости.

– Я не позволю вам укрывать эту тварь! Видит бог, она воровка, и бьюсь об заклад, не позже чем к завтрашнему дню будет болтаться на виселице за свои преступления! Отвечайте, куда вы ее спрятали?! – рявкнул он.

На его вопрос опять никто не ответил. Молчание грозило затянуться, и Эндрю Фрейзер поспешил вмешаться:

– Мы не видели здесь никакой девушки, капитан, правда, ребята?

Все посетители согласно закивали головами.

– Врете, проклятые бунтовщики! – презрительно скривил рот Уорт. – А зря! Мне ничего не стоит обыскать эту пивнушку и найти девку.

Сидевшие за столами мужчины напряглись, некоторые приподнялись со своих мест, готовые бросится на англичан. Чтобы не допустить драки, Эндрю быстро поднялся из-за стола и шагнул к Уорту.

– Боюсь, мы не можем вам этого позволить, капитан, – твердо сказал он. – Губернатор Гейдж в специальном указе запретил солдатам и офицерам Его Величества прибегать к силе, не забыли? Вам следует как можно скорее покинуть помещение, иначе… – тут Эндрю подчеркнуто вежливо улыбнулся, – мы будем вынуждены выставить вас вон!

Капитан, похоже, заколебался. Он, конечно, прекрасно понимал опасность своего положения – кровавые стычки с группами враждебно настроенных бостонцев стали в последнее время главной головной болью для армии Его Величества.

– Проклятые бунтовщики, – повторил он, злобно глядя на Эндрю, – вы поплатитесь за свою наглость! Мы восстановим здесь закон и порядок, перевешаем, как собак, всех до одного «Сынов свободы» и маленькую чертовку тоже! Вы собственными глазами увидите торжество британского правосудия!

– Приберегите красноречие для своих солдат, – посоветовал ему Эндрю, указывая на дверь. – Здесь вы вряд ли найдете благодарных слушателей.

Резко развернувшись, Уорт выскочил из таверны, двое солдат поспешили за ним. Едва эта троица оказалась на улице, как Дэвид Мунро подозвал девятилетнего сына Дэниэла и приказал:

– Пойди проследи за ними и тут же возвращайся, если увидишь, что они повернули назад!

Мальчик бросился вслед за англичанами. Эндрю же обошел стойку и, открыв дверь задней комнаты, выпустил девушку из ее убежища.

– Спасибо вам, – благодарно улыбнулась она. – Я уж решила, что мне конец.

– Всякий, кого преследуют англичане, может рассчитывать здесь на поддержку, – ухмыльнулся Эндрю. – А вы действительно украли у него часы?

– Чтобы бросить меня в тюрьму, ему достаточно одного подозрения, – ответила спасенная девушка и вдруг лукаво подмигнула Эндрю: – Но он капитан, разве ему не по карману купить еще одни часы?

Рассмеявшись, Эндрю пригласил девушку за свой стол, на что она с радостью согласилась. Теперь она была всего в нескольких футах от Итана, и, воспользовавшись случаем, он стал рассматривать незнакомку, украдкой глядя на нее поверх своей высокой пивной кружки.

Когда он впервые увидел ее на Норт-сквер, она показалась ему прекрасным ангелом, сошедшим в рубище на землю. Теперь же, при ближайшем рассмотрении, Итан изменил свое мнение: у ангелов не может быть такой иронии и скепсиса в глазах, таких худых скул, заметных даже в мягком свете свечей, – человек с таким лицом наверняка не понаслышке знаком с темной стороной бытия, много лет живет впроголодь, способен ради куска хлеба воровать и лгать без зазрения совести… И все же было в ее чертах нечто неуловимо-обаятельное, гораздо более важное, чем плотская красота, и это нечто подсказывало Итану, что, потратив вырученные за украденные часы деньги на еду, девушка, не задумываясь, поделится ею с бродячим щенком…

Как странно, что маленькая воровка укрылась именно в «Русалке»! Только ли простое стечение обстоятельств привело ее сюда? Итан нахмурился, перебирая в уме мельчайшие детали событий последних нескольких дней, в первую очередь сцены, разыгранной незнакомкой на Норт-сквер, однако, несмотря на все свои старания, он так и не смог вспомнить ничего, что свидетельствовало бы об ее связи с тайной службой губернатора Гейджа. Наверное, дело действительно только в прихотливом стечении обстоятельств, но надо непременно навести о ней справки из всех возможных источников!

– Пожалуй, сейчас вам не повредит глоток эля, – сказал Эндрю, подталкивая к девушке кружку. – И ужин. Эй, Молли, принеси-ка поесть этой мисс!

– Нет, нет, сэр! – испуганно воскликнула девушка. – У меня нет денег, я не смогу заплатить!

– А часы капитана? – громко спросил Итан.

Хоть и застигнутая врасплох таким явным выражением недоверия, девушка была готова к обороне. Она тотчас повернулась к обидчику и заявила, смело глядя ему в глаза:

– Я их не брала!

Сказала ли она правду? Это уже не имело никакого значения. Встретив ее открытый взгляд, Итан почувствовал безотчетное желание верить ее словам. Похоже, красавица действительно обладала врожденным даром убеждения и умела заставить других людей разрешить сомнения в ее пользу.

– Жаль, что я пренебрегла возможностью стянуть часы капитана, – продолжала девушка. – Я в Бостоне уже несколько дней, и все это время из-за безденежья вынуждена ночевать на улице, а ведь сейчас так холодно! – Она зябко передернула плечами и издала горестный вздох, от которого не дрогнуло бы только каменное сердце.

Эндрю не был бы самим собой, если бы тут же не бросился бедняжке на помощь.

– Уверен, что наш старый добрый хозяин Мунро позволит вам переночевать в сарайчике по соседству. Мунро держит там корову, но в сарайчике очень чисто и полно сена. Я могу за вас попросить.

– О, спасибо, сэр, вы так добры! Не стоит беспокоиться! – с ослепительной улыбкой попробовала отговорить его красавица, впрочем, не слишком настойчиво.

– Какое там беспокойство, милая, – ободряюще похлопав ее по плечу, Эндрю встал и с решительным видом направился к стойке.

Итан тоже поднялся на ноги, взял кружку для новой порции рома и последовал за старым другом. Проходя мимо девушки, он краем глаза заметил странный, чересчур пристальный взгляд, которым она его проводила.

– Да девчонка, похоже, и впрямь обчистила капитана, – приблизившись к стойке, услышал Итан недовольный голос Дэвида.

– Вполне возможно, – согласился Эндрю. – Но посмотри на нее: разве не ясно, что пойти на кражу ее заставил голод?

– А если она и меня обчистит? – буркнул хозяин пивной, наливая ром в подставленную кружку Итана.

– Господи, что можно украсть из твоего сарая? – продолжал уговаривать его Эндрю. – Может быть, ты боишься, что она среди ночи уведет твою корову?

Поколебавшись еще несколько мгновений, Дэвид наконец сдался:

– Ладно, бог с тобой! Так и быть, я позволю ей переночевать в сарае.

– По-моему, ты бы мог сделать для нее еще кое-что, – не унимался Фрейзер. – Возьми ее к себе на работу.

Чем больше Итан их слушал, тем сильнее он не одобрял как энтузиазм Эндрю, так и неуступчивость Дэвида.

– Что-о? – переспросил хозяин пивной. – Взять эту нищенку на работу? Да что она будет здесь делать? Но у Эндрю уже был наготове ответ:

– Мести полы, помогать на кухне, разносить эль и ром вместе с Молли, – прикинь сам, сколько в твоей пивной работы, которая вполне по плечу этой девушке.

– А что я ей буду платить, если сам едва свожу концы с концами?

– Она будет работать за еду, – не унимался Эндрю. – Видит бог, бедняжке явно не каждый день перепадает кусок хлеба.

– Похоже на то, – согласился Дэвид, посмотрев на скромно сидевшую за столом девушку. Итан тоже посмотрел на нее и заметил, что, поймав взгляд хозяина пивной, нищенка робко улыбнулась ему в ответ. – Бедная девочка! Такая молоденькая, хорошенькая, беззащитная и вынуждена воровать, чтобы не умереть с голоду, – сочувственно добавил Мунро.

Итан поразился происшедшей в нем перемене – тот уже жалел нищенку, хотя и был уверен в том, что она воровка. Как верно все-таки первое впечатление. Увидев тогда, на Норт-сквер, улыбку этой девушки, Итан сразу понял, какую безграничную власть ловкая карманница может обрести над мужчиной. «Нет, так этого оставить нельзя, – решил он. – Пора вмешаться».

– Не думаю, что взять девушку сюда на работу хорошая идея, – заметил он, глядя на обоих друзей. – Мы же ничего о ней не знаем.

– Тут все ясно и так, – не без раздражения возразил Эндрю. – Несчастную преследуют англичане, она отчаянно нуждается, чуть ли не умирает с голоду – ты же видишь, как она измождена. И все-таки отказываешь ей в помощи. Это жестоко! Честное слово, иногда я думаю, что у тебя нет сердца.

– У меня его действительно нет, – спокойно ответил Итан и, поставив на стойку кружку с ромом, посмотрел в лицо того, которого с детских лет считал лучшим другом. – Иметь сердце в наше время очень опасно.

– Боже милостивый, – рассмеялся Эндрю, не веря собственным ушам. – Ты что, и впрямь подозреваешь в этой бедняжке шпионку?

– Ничего я не подозреваю. Просто считаю, что нельзя брать на работу незнакомых людей – береженого бог бережет.

– А как же доброта, милосердие? Неужели ты настолько занят революцией, что забыл о простом человеческом сочувствии, о сострадании к ближнему?

Итан нахмурился – друг задел его за живое. Что ж, пусть пеняет на себя…

– Ладно, – кивнул он Эндрю. – Если Дэвид согласен дать ей работу – это его дело. А вдруг девушка подслушает наши разговоры?

– Что ты так разволновался? – вмешался Мун-ро. – Мы для того и собираемся в задней комнате, чтобы исключить эту опасность. Я согласен с Эндрю – ничего нет плохого в том, чтобы дать девчонке крышу над головой и пару тарелок супа в день. Пожалуй, не стоит ей ночевать в сарае, пусть спит у очага в кухне, там все-таки будет потеплее. Я попрошу Молли дать ей что-нибудь на ужин и несколько одеял в качестве постели.

Он оставил Итана и Эндрю и направился к жене. Итан же повернулся к другу.

– Не знал, что ты проникся таким состраданием к бездомным бродягам, – с иронией сказал он. – Или ты хлопочешь только за хорошеньких нищенок?

– Ничего подобного! – вспыхнул Эндрю. – Я же сказал, что помогаю ей из простого человеческого сострадания.

– Сострадание к ближнему – прекрасное чувство, которое делает тебе честь, – ответил Итан, – но ни на секунду не забывай, что мы совершенно ничего не знаем о девушке. Это меня очень тревожит, поэтому я намерен восполнить пробел как можно скорее! И он направился к своему столу.

Первые шаги в качестве лазутчицы виконта Лоудена показались Кэти захватывающим приключением, возродив в ее душе острое и одновременно пьянящее чувство опасности, которое она испытывала на лондонских улицах в разгар воровской карьеры. О, какое торжество охватывало Кэти и Мэг, когда тщательно разработанный план приносил им успех, с каким наслаждением пользовались они плодами своей победы! Кэти вздохнула и улыбнулась: немного везения, и она сможет преуспеть в своем новом ремесле не хуже, чем в воровском искусстве.

Во всяком случае, пока все идет хорошо, даже слишком хорошо, ведь она не могла и мечтать, что так скоро удастся устроиться на работу в «Русалку». Но раз улыбнулась такая удача, ею просто грех не воспользоваться!

Когда Мунро с видом благодетеля предложил Кэти работать у него за стол и крышу над головой, она смиренно его выслушала и, просияв глазами, робко поблагодарила. Поманив девушку за собой, Молли провела ее через зал и кладовую для съестных припасов в кухню к огромному, весело пылавшему очагу в задней стене, на котором кипел большой котел. С помощью двух стеганых прихваток дородная хозяйка сдвинула его к краю очага.

– У нас всегда есть наготове горячие бобы и сколько угодно ржаного хлеба, – пояснила она. – Когда проголодаешься, ешь, не стесняйся.

Усадив Кэти за кухонный стол, добрая женщина поставила перед ней дымящуюся тарелку и положила несколько толстых ломтей хлеба. Когда девушка посмотрела на это простое угощение, вдохнула аппетитный запах, У нее от голода свело желудок и закружилась голова. Зажмурившись, Кэти схватилась обеими руками за край стола, чтобы не упасть.

Когда приступ дурноты прошел, она увидела над собой полное сочувствия лицо Молли.

– Должно быть, ты давно не ела горячего, девонька? – спросила хозяйка.

Ее глаза светились такой добротой и пониманием, что Кэти не выдержала, отвернулась.

– Да, давно… – пробормотала она, взяла ложку и, подавив сильнейшее желание сразу проглотить содержимое тарелки, начала степенно есть.

К ее радости, Молли не стала больше ни о чем расспрашивать, только сказала:

– Укладывайся спать здесь, у очага. На чердаке есть старая кровать, я попрошу Дэвида ее принести. Вон там, – она показала рукой на деревянный сундук в углу, – ты найдешь одеяла. Выспись как следует, а утром примемся за работу. Видит бог, помощница мне очень нужна!

Хозяйка вернулась в зал к заждавшимся эля посетителям, а Кэти принялась доедать бобы, размышляя о том, сколько времени никто не смотрел на нее так, как Молли, – с сочувствием и жалостью.

Внезапно прежнее воодушевление покинуло девушку. Она отложила ложку и уставилась невидящим взглядом в пространство: хорошо же она собирается отплатить чете Мунро за доброту и гостеприимство! В душе Кэти шевельнулось раскаяние – чувство, неведомое ей с десяти лет, когда после смерти матери она оказалась в приюте.

Голод, однако, взял свое, и Кэти, опустошив тарелку, подошла к котлу за новой порцией бобов. «Как это ни печально, но своя рубашка ближе к телу, – продолжала она рассуждать про себя, пытаясь заставить замолчать некстати проснувшуюся совесть. – Весь мир живет по этому принципу, и если Молли навлечет на свою голову беду, выболтав мне какой-нибудь секрет, то в этом не будет моей вины! Жизнь – это битва, в которой каждый солдат сражается сам за себя, и Молли, как и все остальные здесь, ничем не лучше других, так что пусть они заботятся о себе сами!»

Каждый сам за себя – за годы жизни на улице эта главнейшая жизненная мудрость вошла ей в плоть и кровь.

Даже Мэг, единственная, кому Кэти доверяла после смерти матери, заботилась прежде всего о себе и своих интересах. Мэг и в голову бы никогда не пришло хоть чем-то поступиться ради подруги, – в том страшном мире, где жили девушки, главным было умение выжить, которому подчинялись все чувства и отношения между людьми. Помогая друг другу, девушки просто не могли позволить себе такую роскошь, как дружба, потому что им постоянно приходилось драться за право остаться в живых.

Теперь же вместе с обещанием свободы и награды в пятьдесят фунтов Кэти впервые получила шанс начать новую, достойную жизнь, в которой не будет места отчаянной борьбе за кусок хлеба, и этот шанс ни в коем случае нельзя упустить! Первая, самая трудная часть задания Лоудена, по сути, выполнена – Кэти взяли на работу в одну из пивных, где собираются виги. Осталось найти Джона Смита. Может быть, он как раз в эти минуты сидит в зале «Русалки», потягивая эль… По всей видимости, познакомиться с ним будет не труднее, чем устроиться сюда на работу, а вот собрать против него улики не так-то просто. Впрочем, Кэти не сомневалась в своем успехе.

Она закрыла глаза, представляя себе свое будущее счастье. О, как это будет прекрасно – не придется больше воровать, спать на голой земле, бояться тюрьмы и виселицы, в ужасе оглядываться, не выслеживает ли ее чудовище из кошмарных снов – Уиллоуби…

Позади Кэти скрипнула половица. Вздрогнув, девушка от неожиданности выронила поварешку, которой собиралась положить себе добавку, и обернулась – в дверях кухни стоял одетый в суконную матросскую куртку мужчина, тот самый, который – единственный из всех присутствующих – высказал обидное сомнение в правдивости ее слов.

Она напряглась, выжидая. Что у него на уме? Этот человек заметно отличался от остальных – хозяева и посетители от души жалели ее, чего, собственно, она от них и добивалась, он же не проронил ни слова в ее поддержку.

Вот и сейчас незнакомец повел себя очень странно – молча встал в дверях, разглядывая ее проницательными серыми глазами, пожалуй, чересчур пристально. Длинные черные волосы, заплетенные сзади в косу, подчеркивали тонкие черты лица, да и вся его высокая фигура в грубой матросской куртке была полна того небрежного изящества, с каким, как вспомнилось Кэти, некоторые высокородные лорды в Лондоне носили одежду простолюдинов, когда ради острых ощущений посещали бордели Ист-Энда.

Разглядывая незнакомца, девушка смутно почувствовала в нем некую двойственность – в его глазах читались усталость и грусть, но одновременно от него исходило ощущение скрытой силы, как от занесенного для удара кнута. Кэти, всегда гордившаяся своим знанием людей, вдруг с испугом поняла, что незнакомец не укладывался ни в одну из привычных категорий.

– Кто вы? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Не надо так пугаться, – проговорил он довольно доброжелательно, чем еще раз ее удивил.

– Я вас вовсе не боюсь! Просто я не заметила, как вы вошли.

– Ты, кажется, хотела положить себе еще бобов, – он широким жестом показал на котел. – Пожалуйста, не стесняйся. Клеймо воровки тебе за это не грозит.

Хотя Кэти так и не сняла перчаток и незнакомец никак не мог увидеть букву В, выжженную на ее ладони, девушка инстинктивно спрятала руку с клеймом за спину, и тут же, опомнившись, мысленно отругала себя за столь глупую оплошность.

– Я и не стесняюсь, – с досадой ответила она, – ведь Молли разрешила мне брать столько еды, сколько захочется.

– Вот и ешь спокойно, – проговорил мужчина и добавил с улыбкой, вдруг осветившей его лицо: – Никто тебя не поставит в угол, как нашкодившего ребенка.

У Кэти замерло сердце – преображенный улыбкой незнакомец оказался настоящим красавцем. Но все-таки была в его облике какая-то скрытая угроза. Инстинкт самосохранения, выработанный годами жизни на улице, подсказывал Кэти, что незнакомец может быть опасен, а этот инстинкт ее еще никогда не подводил.

Пытаясь разобраться в своих ощущениях, она положила в тарелку новую порцию бобов, отрезала еще один ломоть хлеба и повернулась, чтобы идти на свое место за столом. Незнакомец же так и стоял в дверях, с улыбкой наблюдая за ней.

– Вы, похоже, любите посмеяться над людьми? – с досадой спросила Кэти.

– Что ты, конечно, нет, – ответил он примиряющим тоном. – Извини, я не хотел тебя обидеть. Судя по всему, наша встреча началась не слишком удачно. Может, стоит начать все сначала?

Она несколько секунд молчала, подозревая в его словах подвох, но голос незнакомца звучал искренне, без тени иронии, и Кэти ничего не оставалось, как согласно кивнуть.

– Ладно уж, так и быть, – сказала она.

– Тогда поскорее берись за еду, а то бобы остынут, – все так же, с улыбкой, посоветовал он и направился к столу, за который собиралась сесть Кэти.

В его тоне явственно слышались властные нотки, как у человека, привыкшего отдавать приказания, а в походке была неторопливая грация, свойственная людям свободным, не привыкшим к запретам. Поставив на стол кружку, он, однако, не сел, а остался стоять, дожидаясь Кэти, и при этом не сводил с нее проницательного взгляда.

– Почему вы на меня так смотрите? – нахмурившись, спросила она с досадой.

– Разве я смотрю как-то особенно? Извини, не хотел тебя смущать, – сказал он, но взгляда не отвел.

Кэти подошла к столу, незнакомец отставил стул, помогая ей сесть, словно она была светской дамой, потом обошел стол и сел напротив. Его любезность изумила Кэти – очень неожиданный жест для человека, одетого в матросский бушлат! Судя по одежде, незнакомец – рыбак или докер, но если это не маскарад, то она, Кэти, – герцогиня!

– Кто вы? – взволнованная своим открытием, спросила она.

– Меня зовут Джон Смит.

Кэти онемела, потрясенная, – это был тот самый мятежник, которого Лоуден поручил ей выследить! Вот это удача, и как легко она далась! На то, чтобы проникнуть в логово заговорщиков и найти Джона Смита, ушло меньше часа! Стараясь не выдать переполнявшей ее радости, она опустила глаза.

– А как зовут тебя? – поинтересовался ее новый знакомый, сделав глоток. При этом он не сводил с нее прищуренных глаз.

– Кэти…

– Скажи-ка мне, Кэти, почему, украв часы у капитана Уорта, ты решила укрыться от англичан именно здесь, в «Русалке»?

Он явно хотел подразнить ее, чтобы вызвать на откровенность, но девушка не поддалась на его уловку.

– Я в Бостоне всего несколько дней, – пожала она плечами, – но и этого оказалось достаточно, чтобы узнать, в каких пивных собираются тори, а в каких виги. Вот почему, спасаясь от капитана и его солдат, я прибежала сюда, – я была уверена, что виги меня не выдадут.

– Другими словами, – ответил он с улыбкой, – ты действовала по принципу «Враг моего врага – мой друг»? Ловко, ничего не скажешь! А ты действительно считаешь королевских солдат своими врагами?

– Если б я попала им в лапы, то скоро болталась бы на виселице! Да, пожалуй, они мне действительно враги!

В воздухе повисло молчание. Не отрывая от Кэти изучающего взгляда, новый знакомый снова поднес к губам кружку, сделал большой глоток, потом аккуратно поставил кружку на стол и задал новый вопрос:

– А сама-то ты за кого – за тори или вигов?

У нее чуть не сорвалось: «Конечно, за вигов!», но в долю секунды она передумала. С этим Джоном Смитом надо вести себя очень осторожно, заходить издалека, не то он в один момент ее разоблачит! Лучше прикинуться циничной и недалекой, чтобы дать ему возможность убедить ее в правоте вигов и сделать своей сторонницей.

– Ни за тех, ни за других, – ответила Кэти. – Мне нет дела до того, кто правит колониями, – меня волнует только одно: где я буду сегодня спать и что есть. Какая уж тут политика!

– Но ты не можешь пренебрегать политикой, если тебе дорога свобода, – возразил он.

Она презрительно хмыкнула:

– Что такое свобода? Это выдумка для богатых и сытых.

Новый знакомый нахмурился, его серые глаза потемнели от гнева – похоже, слова Кэти задели его за живое. У нее снова появилось ощущение, что от него исходит опасность.

– Свобода – не выдумка! – убежденно сказал он, пронизывая ее взглядом. – Она может стать реальностью, если у людей хватит смелости ее завоевать! Или ты считаешь, что с рабством надо мириться?

– Вы говорите, как бунтовщик! – воскликнула Кэти, изображая волнение. – Это не опасно – вести такие подстрекательские разговоры?

Гнев ее собеседника тут же улетучился.

– Какие разговоры? – уже совершенно спокойно спросил он. – Мы просто беседуем с тобой о рабстве, а оно разрешено в колониях нашего доброго короля Георга на совершенно законных основаниях.

Кэти уставилась на него, чувствуя невольное восхищение этим человеком. Неудивительно, что он преуспел в шпионаже! Похоже, любой, кто попробует спровоци-ро-вать его на нелестный отзыв о короле, обречен на неудачу.

– Вы только что рассуждали, как бунтовщик, а через минуту заговорили, как лояльный королю подданный, – заметила она. – На чьей же вы стороне на самом деле, мистер Смит?

– Я на стороне правого дела, – не задумываясь, ответил он, и Кэти еще раз восхитилась ловкостью, с которой он избежал прямого ответа. – Мы с Мунро – давние друзья. Если ты дашь слово, что не станешь его обкрадывать, я позволю тебе остаться.

Кэти едва не рассмеялась – ну и наглец!

– Вы позволите мне остаться? – саркастически переспросила она. – Кто вы такой, чтобы здесь распоряжаться?

– Уверяю тебя, у меня на это больше прав, чем ты думаешь, – сказал он, бросив на нее многозначительный взгляд. – Бедняга Эндрю, который убедил Дэвида взять тебя на работу, просто не устоял перед твоей красотой и беззащитностью.

– В отличие от вас… – пробормотала Кэти, поежившись от неприятного ощущения, что он видит ее насквозь. Этот Джон Смит, оказывается, прекрасно понял ее игру!

– Нет, милочка, ошибаешься! – осклабился ее новый знакомый. – Я люблю красивых женщин.

– Но, похоже, их беды вас не очень-то трогают, – иронически заметила она.

– Не суди о том, чего не знаешь, – возразил он и поднялся из-за стола. – Из тебя получится отличная служанка, если и руками ты будешь работать так же проворно, как языком.

– Что-что, а уж свой хлеб и кров я отработаю.

– Ну разумеется, крошка. И будь уверена, я не спущу с тебя глаз!

С этими словами Джон Смит вышел из кухни. Оставшись одна, Кэти едва не расхохоталась – как быстро и легко далась ей победа! Таинственный информатор мятежников найден, и удача сама плывет к ней в руки!

Но торжествующий смех тут же замер у Кэти на губах: пожалуй, все прошло уж слишком гладко. И потом, почему Джон Смит проявил к ней такое пристальное внимание? Не подозревает ли он ее? О, с ним надо держать ухо востро, тщательно продумывать каждый шаг, если она хочет добыть себе свободу.