Текст книги "Не. Прикасайся ко мне"

Лаура Кнайдль
Не. Прикасайся ко мне

© Bastei Lübbe AG, Köln, 2017

© Unsplash.com / toa-heftiba, обложка, 2020

© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2020

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2020

* * *

Девушкам, всегда поддерживающим меня, – Бианке, Каро, Ким, Моне, Надин, Ребекке и Ивонне

Плейлист

Сия – «Никогда не сдавайся»

Данко Джонс – «Не влюбляйся»

Кейтлин Тарвер – «Ты не знаешь»

Каспер – «Ариель»

Эмили Отем – «Маниакальная депрессия»

Группа «Калео» – «Автомобили»

Группа «Disturbed» – «Звучание тишины»

Группа «Florence & The Machine» – «Надолго утраченная»

Рианна и Кельвин Харрис – «Мы нашли любовь»

Хозиер – «Рабочая песня»

Группа «Дженифер Росток» – «Дамба»

Адель – «Погоня по тротуарам»

Зелла Дей – «Волшебная стена»

Джонни Кэш – «Один»

Группа «Silverstein» – «Улыбаешься во сне»

Группа «Seether» и Эми Ли – «Разбита»

Группа «Hurts» – «Останься»

Группа «Slipknot» – «Разрушение»

Группа «Slipknot» – «Прощай»

Мика – «Счастливый конец»

Глава 1

Я не боюсь.

Страх не настоящий.

Я мысленно снова и снова повторяла эти слова в надежде, что настанет день и мой рассудок победит иррациональное чувство. Сегодня этот день не наступил. Я вытерла влажные ладони о джинсы, сделала глубокий вдох и выдох. Воздух в библиотеке благодаря кондиционеру был сухим и прохладным. Пахло пылью и клеем, которым склеивали поврежденные корешки книг.

– Чем я могу вам помочь?

Я прищурилась и на ватных ногах сделала шаг вперед. Библиотекарь стоял за стойкой и ждал ответа. Темные волосы и щетина, как будто утром у него не было времени, чтобы побриться. Толстые пальцы с обкусанными ногтями и золотое обручальное кольцо. Мужчина улыбнулся.

Я не улыбнулась в ответ и не убрала с лица упавшую прядь каштановых волос. В правой руке я ощутила предательское покалывание подступающего приступа паники. Обычно подобные прозаические ситуации не вызывали такого приступа, но новые условия способствовали этому. Я с трудом сглотнула и хотела ответить, но не смогла произнести подготовленные утром слова и беспомощно указала на табличку, прикрепленную рядом со стойкой: временная работа по каталогизации книгохранилища.

Библиотекарь внимательно разглядывал меня, и я проклинала тот факт, что семестр официально должен был начаться лишь через неделю. В этот момент, в виде исключения, мне не помешало бы присутствие других студентов. Я не особенно любила скопления людей и обычно избегала их, однако охотнее предпочла бы быть одной из многих, чем находиться в центре внимания. Но за исключением нескольких посетителей библиотека была пуста, а у стойки я была одна, так что библиотекарь смотрел только на меня.

– Вам нужна временная работа?

– Да, – хрипло прошептала я.

Мужчина сдвинул брови над очками. Мне было знакомо это выражение, я уже видела его на сотнях лиц. Все они считали меня сумасшедшей или болезненно застенчивой. Я не была ни той, ни другой, но меня устраивало, что они так думали. Это было лучше, чем если бы они знали правду.

– Вы учитесь здесь?

Я кивнула.

Библиотекарь посмотрел на экран компьютера:

– Как вас зовут?

Мое имя.

Я знала свое имя.

Мне следовало лишь произнести его.

– Сага Дертинг.

Библиотекарь внес его в компьютер.

– Нашел. – Он нахмурился. – Вы не указали ваш нынешний адрес. Вы ведь больше не живете в Мэне?

Я покачала головой. Воспоминание о том, как далеко я от Мэна, немного успокоило. Целью путешествия было бегство от прежней жизни, и мне это удалось. Месяцами я страстно стремилась к побегу и сделала все, что было в моей власти, чтобы наскрести денег и добраться сюда. Я проехала почти три тысячи миль. Бензин, еда, ночевка в гостинице, проколотая шина и смена масла стоили денег, и состояние моего счета приблизилось к нулю. Поэтому мне непременно нужна была эта работа. На прошлой неделе я выслушала слишком много отказов, чтобы упустить и этот шанс.

Я откашлялась:

– Я еще в поисках жилья.

Ложь легко далась мне, и библиотекарь не усомнился в правдивости моего ответа.

Он порылся в своих бумагах, достал анкету и протянул ее мне над стойкой.

– Вы опоздали, но мы еще не определились с выбором. Идите прямо до ряда «Г», потом налево. У вас есть полчаса до закрытия библиотеки.

Он протянул мне ручку с логотипом университета.

Я посмотрела на ручку и оценила, насколько близко было бы расстояние между нашими пальцами, если бы я ее взяла. Пятнадцать сантиметров. Прикосновения бы не произошло, но все равно очень близко.

– У меня есть ручка, – ответила я, взяла бланк и поспешно удалилась.

Покалывание в руке утихло, когда я прошла по широкому проходу к рабочим местам в задней части библиотеки.

Несколько рано приехавших студентов стояли поодиночке у массивных деревянных стеллажей. Я заметила каждого из них, но на девушек едва обратила внимание, а к мужчинам присмотрелась очень внимательно. Все они были заняты своими книгами или ноутбуками и, казалось, даже не заметили меня.

Я свернула налево после ряда «Г» и увидела несколько столов из такого же темного дерева, что и стеллажи. В конце одного стола сидели два типа. Тот из них, который был спиной ко мне, склонился над книгой, обхватив голову руками, словно не понимал, что он читает. Другой задумчиво покусывал карандаш и нервно постукивал пальцами по столешнице. Я заметила, что он хорошо выглядит. Его кожа имела естественный загар, волосы были черными как смоль, а бицепсы под футболкой ясно показывали, что он проводил время не только в библиотеке. Однако что-то вопреки логике заставило меня пойти в противоположном направлении. В другом конце ряда я села на свободное место рядом с девушкой.

Она подняла глаза от книги и нахмурилась.

– Привет, – сказала она недоверчиво.

– Привет! – Я улыбнулась. – Ты не могла бы одолжить мне ручку?

– Конечно.

Она порылась в рюкзаке и протянула ручку, такую же, как та, что предлагал мне библиотекарь.

Я взяла ее без промедления.

– Спасибо.

– Ты хочешь устроиться на временную работу? – Она указала на анкету, лежавшую передо мной на столе, и мне бросились в глаза браслеты на ее запястье. Они были сплетены из кожи, с камушками и золотыми элементами, которые придавали коричневым шнурам элегантность и женственность.

Я кивнула.

– Ты тоже заполняешь анкету?

– Нет, сидеть в пыльных подвалах не для меня. Меня приняли в кафе «Le Petit» в южном кампусе. – Она произнесла название по-французски слишком утрированно. – Ты его знаешь?

– Да, я уже была там.

Я посетила кафе, после того как обнаружила на доске объявление о вакантной должности. Однако мысль устроиться там на работу сразу отбросила. Столы в помещении стояли так близко друг к другу, что невозможно было пройти между ними без телесного контакта с посетителями. Кроме того, нагрузка была неясная, а владелец вызывал страх своими широкими плечами и замкнутым лицом.

– Меня зовут Апрель, – представилась девушка.

Ее русые волосы ниспадали на плечи нежными волнами и подчеркивали узкое лицо. Я поняла, что она – первый человек моего возраста, с которым я говорила со времени прибытия в Мелвью.

– Сага.

– Рада познакомиться с тобой! – Апрель положила блокнот в книгу и закрыла ее. – Ты учишься на первом семестре?

Я кивнула:

– Да, ты тоже?

– Да. Я приехала две недели назад и зубрю вводные курсы. Разве недостаточно мучиться во время семестра? – Она вздохнула.

Я сочувственно улыбнулась ей.

– Откуда ты?

– Бринзон. Маленький городок на другой стороне озера, примерно в ста милях отсюда. – Мелвью расположен вблизи озера Тахо, и лишь леса отделяют город и колледж от озера, окруженного многочисленными заповедниками. – А ты родилась здесь?

Я покачала головой:

– Нет, я из Мэна.

– Ого! Ты очень далеко от дома.

Я пожала плечами и посмотрела на анкету. Если бы это зависело от меня, расстояние могло бы быть еще больше. Идиотизм, конечно. Три тысячи миль более чем достаточно, однако мне нравилось представлять между мной и прошлым океан.

– Я хотела попасть на запад США, – сказала я уклончиво.

– А почему не Калифорния?

– В Калифорнийский университет меня не приняли.

– Жаль. Но послушай, теперь ты здесь и мы познакомились. Нет причины печалиться. – Апрель улыбнулась мне. В этот момент завибрировал мобильный телефон, лежавший возле нее на столе. Ее улыбка исчезла, и она со вздохом открыла полученное сообщение.

– Мне надо заехать за братом. Когда он наконец сдаст на водительские права? – Она сложила бумаги и спрятала в черный рюкзак. – Сага, было приятно познакомиться с тобой. Дашь мне номер своего мобильного?

– С удовольствием.

Мы обменялись номерами, и Апрель пожелала мне успехов в устройстве на работу.

Я провожала ее взглядом, пока она не скрылась за стеллажом. Бросив взгляд в сторону юношей, я убедилась, что они все еще погружены в работу, и начала заполнять анкету.

За пять минут до закрытия библиотеки я сдала свою анкету. Я положила ее на стойку, чтобы избежать возможного прикосновения к библиотекарю. Он прочитал анкету, удовлетворенно кивнул и сказал, что я узнаю решение в ближайшие дни. Я попыталась изобразить улыбку, которая, надеюсь, выглядела не слишком страдальческой, и покинула старое здание.

Первоначально университет Мелвью был частной школой с библиотекой в качестве ядра заведения, как можно было узнать на веб-сайте университета. Лишь в пятидесятые годы школа была преобразована в университет, и с тех пор кампус постоянно расширялся, что привело к интересной архитектурной смеси. Некоторые директора хотели сохранить старый стиль, напоминавший Гарвард и другие университеты Лиги плюща. Другие, наоборот, стремились к модернизации, и поэтому здесь были не только здания из камня, но и новые строения с четкими линиями, большим количеством стекла и металла.

Мне нравилось это слияние старого и нового. Я еще раз обернулась к библиотеке, когда шла по пустому кампусу в направлении автостоянки. Солнце почти зашло, но ночи в Неваде в это время года очень мягкие. В Мэне термометр редко показывал 30 °С, и у меня было больше свитеров и курток, чем могло понадобиться здесь. Однако у меня не было денег, чтобы подобрать соответствующий гардероб. Мне нужна работа в библиотеке. Срочно. Независимо от гардероба моя учеба быстро закончится без денег. Я едва ли могла позволить себе университет, после того как осталась без стипендии и без финансовой поддержки семьи. Вероятно, я получила бы деньги от семьи, если бы попросила, но я этого не сделаю.

С одалживанием денег появились бы обязательства, которые я не готова была брать на себя по отношению к своей семье. Я лучше буду жить под мостом, чем сделаю хоть шаг в сторону Мэна.

Я дошла до парковки, где стоял старый фольксваген «транспортер», принадлежавший мне уже три месяца. Красная краска поцарапана и кое-где заметны пятна ржавчины, звук двигателя неприятно громкий, а сиденья просижены. Любому другому машина показалась бы развалюхой; я любила ее. Я ничего не смыслила в механике и тому подобном, но этот VW принес мне свободу и к тому же уже неделю давал крышу над головой.

Я отодвинула большую дверь и влезла в машину. Сразу включила три карманных фонарика, которые закрепила на потолке с помощью веревочек, скотча и проволоки. Они осветили салон, который в настоящее время был моим домом. С одной стороны лежал спальный мешок, под него я подложила циновки, чтобы было удобнее на металлическом полу. У меня была одна подушка и старое лоскутное одеяло из розовых и фиолетовых лоскутов, которое мне сшила на день рождения бабушка, когда была еще жива. Оно было не очень большое и довольно выцветшее, с торчащими нитками и маленькими дырами. Но я так и не смогла заставить себя выбросить его, так как в определенном смысле оно было моей самой дорогой ценностью. Одеяло напоминало мне о времени, когда все еще было в порядке, и если я глубоко вдыхала, мне иногда казалось, что оно пахнет домом бабушки. Печеньем, травами и безопасностью.

Рядом с моей временной постелью стояли друг на друге две картонные коробки с одеждой. Оставшееся место занимали пластиковые контейнеры, в них я хранила фурнитуру для украшений, которые делала и продавала на Etsy.

Я села на спальный мешок, закуталась в лоскутное одеяло и прочитала эсэмэс, которое мне отправила мама уже час назад.

Я пыталась звонить тебе, но не дозвонилась. К сожалению, сейчас мне надо идти на работу. Я позвоню еще во время перерыва, если будет не слишком поздно. Люблю тебя. Мама.

Я прочитала сообщение второй раз в надежде, что слова что-то вызовут во мне. Тоску. Ностальгию. Чувство принадлежности к семье. Но ничего не было; лишь воспоминания, которые я хотела забыть. Я тяжело сглотнула и, чтобы не вызвать подозрений, отправила матери сообщение, в котором желала ей спокойно провести ночь в больнице. Она не имела никакого представления о том, что произошло.

Чтобы не уйти в негативные мысли, я взяла одну из коробок с украшениями, в которой хранила начатые цепочки, и принялась за работу.

С пятнадцати лет я делала браслеты, цепочки и серьги. Сначала создание украшений было лишь развлечением. Нанизывание бусин и поклейка сережек помогали мне не думать о моей ситуации, однако со временем работа руками стала бегством от серости будней. Когда я сидела здесь, в своем фургоне, со своим одеялом и бисером, мой мир был в порядке. На какое-то время, казалось, реальность исчезала, и я могла мечтать о жизни, в которой не было страхов. И чем больше украшений я мастерила, тем ближе становилась эта мечта.

Моя подруга Меган уговорила меня продавать цепочки и серьги через Интернет. Я не питала особых надежд, но, к моему удивлению, украшения быстро нашли первых покупателей. Состояния я на этом не заработала, но без накладного золота, серебра и кожаных лент я бы никогда не смогла совершить побег из Мэна.

На самом деле я не должна была быть здесь. Лишь студенты, проживающие в общежитиях, могли входить в здание. Но у меня не было другого выхода: мне надо было принять душ.

Я ждала времени обеда, когда люди выходят из общежитий, чтобы пойти в столовую. Я затаилась перед дверью и делала вид, что занята мобильным телефоном, пока две девушки не вышли из здания. Они были так углублены в беседу, что вообще не заметили меня. Я не мешкала и задержала дверь, прежде чем она закрылась, затем проскользнула внутрь и распрямила плечи, чтобы иметь уверенный вид.

Коридоры были пусты и наполнены таинственной тишиной, которая закончится с официальным началом семестра. Редко можно было услышать звуки из комнат. С полотенцем под мышкой я бегом поднялась по лестнице. На каждом этаже была душевая, но несколько дней назад я увидела, что на втором этаже установлены новые душевые сетки, и мне хотелось позволить себе немного роскоши. Табличку с надписью «Душевая» было видно уже с лестницы, я ускорила шаги.

Вдруг открылась дверь одной из комнат. Я вздрогнула, уговаривая себя идти дальше, чтобы не бросаться в глаза. Но я не ожидала, что из комнаты выйдет мужчина.

Я замерла. Парень, стоявший сейчас напротив меня, показался мне олицетворением всех моих страхов. Он был большой, просто великан в сравнении с моим ростом метр шестьдесят пять. Через всю правую руку тянулась татуировка, на указательном пальце тоже было темное пятно. Оно направило мое внимание к кистям рук. Его свободным кистям рук, которыми он в любой момент мог схватить меня и прижать к стене. Мне сразу стало так холодно, словно по венам вместо крови потекла ледяная вода, а конечности онемели.

Когда его взгляд встретился с моим, я сделала резкий вдох. Его глаза были как дождливый день – туманные, холодные и серые; вокруг лица вились русые кудри. Кривая ухмылка, которая не могла бы быть более двусмысленной, играла на его губах. Он медленно закрыл дверь.

Я не боюсь.

Страх не настоящий.

Мое заклинание не помогло. В этот момент страх был настоящим. Он был мне как старый знакомый, и я снова не могла его контролировать.

Этот тип намеренно направился ко мне. Я хотела убежать, но стала пленницей собственного тела. Чем ближе он подходил, тем больше деталей я замечала. Татуировка на руке состояла исключительно из геометрических фигур, которые сплетались в симметричный узор. Темное пятно на его пальце было молнией. Маленькая горбинка, слишком пропорциональная, чтобы быть следствием перелома, украшала его нос, а на шее красовался фиолетовый синяк.

Этот парень смотрел только на меня, и во мне росло стремление позвать на помощь. Однако, даже если бы захотела, я была не в состоянии издать ни звука.

Тем временем этот светловолосый тип находился на расстоянии вытянутой руки. Он посмотрел мне в глаза. Сейчас в его взгляде было что-то хищное. Я ему понравилась?

– Ты меня не видела, – прошептал он с угрозой в голосе.

Я механически кивнула.

Его улыбка стала шире, и он прошел мимо меня к лестнице.

Я оставалась неподвижной, пока не перестала слышать его шаги. Потом закрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Руки сильно дрожали, а мышцы расслаблялись очень медленно. Я неуверенно, постоянно оглядываясь, пошла дальше в направлении душевой. Тип не вернулся, и я поспешно прошмыгнула в душ.

Через минуту я стояла под одной из новых душевых сеток, и на меня лился дождь теплой воды. Душ не оказал расслабляющего действия, на что я надеялась, но, по крайней мере, прошла паника. Остались лишь отголоски неприятных ощущений, не дававшие мне забыть парня. Кем он был? Что делал в женском общежитии? Ответ, конечно, был очевидным: засос на его шее был хорошей подсказкой. Возможно, я была параноиком, но определенно не наивной глупышкой. Не все восемнадцатилетние имели такие нездоровые отношения с противоположным полом, как я.

Я знала, что моя реакция нелогична и я, наверно, сумасшедшая. Было неправильно стричь всех мужчин под одну гребенку и сравнивать с ним. Библиотекарь, вероятно, был совершенно нормальным отцом семейства, который занимался с детьми обычными вещами. Он был безобидным на вид, и мое логическое «я» осознавало это. Но то, что вызывало страх, не было связано с логикой. Это был инстинкт, защитный механизм, который возникал, как только рядом появлялось существо мужского пола, физически превосходившее меня.

За несколько месяцев до того, как сдала экзамены средней школы, я часто встречалась со школьным психологом. Я хотела узнать, что скрывает в себе мой страх, чтобы лучше понять его. Мы пытались анализировать проблему, что нам в определенной степени удалось. Доктор Пэкэт постоянно подчеркивала, что помочь мне можно лишь в том случае, если я все ей расскажу. Я не была к этому готова, вследствие чего наши встречи становились все более редкими, пока совсем не закончились.

Я выключила воду и выдавила в ладонь большую порцию шампуня, пахнущего манго. Он был куплен мной в магазине «Все по 99 центов». Шампунь хорошо пенился, что мне нравилось, и, если бы добавить радио, момент был бы совершенным. Подставив лицо под струю воды и закрыв глаза, я смывала пену с волос. В этот момент зазвонил телефон. Он не играл песню из музыкальных хит-парадов, а просто пищал. Я быстро обмоталась приготовленным полотенцем, выскочила из душа и поспешила к стопке своей одежды. Выудила мокрыми пальцами из кармана брюк мобильный.

– Алло?

– Мисс Дертинг? – спросил мужской голос.

– Да? – Было облегчением знать, что страх, по крайней мере, не мешал говорить с мужчинами по телефону.

– Это мистер Штрассе из библиотеки. Вы претендовали на временную работу в книгохранилище. Я хочу сообщить, что вы получили место и… – Его следующие слова я не услышала, так как волна облегчения нахлынула на меня. Я возбужденно подпрыгнула, подавив визг.

У меня есть работа!

У меня есть работа!

У меня есть работа!

Работа!

Работа, на которой я заработаю деньги! Возможно, у меня скоро будет настоящая постель.

– Приходите в библиотеку в понедельник после последней лекции, там я расскажу вам все остальное. Вас устраивает это?

– Полностью, – выпалила я.

Конечно, я знала, что это значит. Я должна одна идти с мистером Штрассе в книгохранилище. Но у меня не было выбора. Лучше провести несколько минут с этим человеком в темном подвале, чем работать весь семестр в баре или кафе. Эта работа была именно такой, какая мне нужна: уединенной, скрывающей. Я могла находиться в библиотеке, не беспокоясь по поводу встречи с типами угрожающей внешности.

Глава 2

Первый день семестра начался с болей в спине. Я почувствовала жжение, тянувшееся от плеч вниз по позвоночнику к копчику, когда вылезала из фургона. Мне было всего лишь восемнадцать, но от сна на полу фольксвагена никому не станет лучше – в любом возрасте.

В прошедшие дни меня приветствовали по утрам только шум дороги, щебет птиц и иногда тихое бормотание единичных разговоров, сегодня же мне навстречу раздавался мощный хор голосов. С тех пор как я ночевала на автостоянке, кампус еще никогда не был таким оживленным. Повсюду стояли, сидели и шли учащиеся, а парковка была полностью забита машинами.

Мой взгляд инстинктивно метался к студентам мужского пола вблизи меня. Я рассматривала их лица и искала в них признаки враждебности. Однако, казалось, никто не интересовался мной, и вспыхнувшая во мне искра паники затухла. Я сделала глубокий вдох, повернула верхнюю часть тела влево и вправо, пока по позвоночнику не пробежала приятная боль; мои мускулы медленно расслабились.

– Привет, Сага!

Я опустила руки и обернулась. В Мелвью никто не знал моего имени, кроме… Апрель. Она шла через парковку прямо ко мне. В прошедшие дни я несколько раз подумывала написать ей сообщение, но неизменно отказывалась из страха сказать не то.

– Доброе утро. Уже волнуешься?

Я перевела взгляд на здания, возвышавшиеся за ней и бросавшие длинную тень на газон, и порывисто кивнула.

– Привлечет ли чье-то внимание, если я сегодня прогуляю?

Апрель надула накрашенные губы.

– Вероятно, нет, но ты действительно хочешь рискнуть? А позже сидеть с самой жуткой личностью курса, так как это будет единственное еще свободное место?

Я покачала головой, и образ незнакомца, которого я встретила в общежитии, промелькнул у меня перед глазами.

– Лучше нет.

– Вот ты и ответила. – Апрель поправила ремешки рюкзака. – Получила работу в библиотеке?

Я улыбнулась:

– Да, сегодня во второй половине дня я начинаю работать. – Мысль о том, чтобы находиться одной с мистером Штрассе в книгохранилище, все еще вызывала боль в животе, однако я не могла дождаться момента, когда наконец-то начну зарабатывать.

– У тебя радостный голос.

– Конечно, я хотела эту работу.

Апрель скептично приподняла правильно оформленную бровь.

– Наверное, невероятно весело в такой прекрасный день, как сегодня, торчать в подвале.

– Там очень хорошо, – заметила я и вытащила из VW сумку.

Я хотела задвинуть дверь, но мое движение привлекло внимание Апрель к машине. Она схватила мою руку и остановила меня, прежде чем я смогла закрыть дверь.

Она с любопытством посмотрела в салон VW. Карманные фонарики на потолке были выключены, но дневного света было достаточно, чтобы все рассмотреть. И хотя я гордилась своим фургоном и тем, что он для меня символизировал, мне было неловко перед Апрель. Мы едва знакомы, и теперь она знает, что я практически бездомная. Автомобиль едва ли можно считать постоянным местом жительства.

Она вытащила голову из машины и посмотрела на меня.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты не живешь в этой машине.

– Я не живу в машине.

– Это неправда?

– Да.

– Ты не можешь здесь жить.

– Уже смогла.

Я пожала плечами и попыталась смягчить ситуацию. Мне очень хотелось, чтобы из взгляда Апрель исчезли тревога и жалость. VW не был оптимальным решением, но могло быть и хуже.

– Ты ни в коем случае не можешь здесь оставаться. – Апрель рассматривала мой спальный мешок и задумчиво кусала нижнюю губу. – Я поговорю со своим братом, – вдруг сказала она решительным голосом.

– О чем?

– Я спрошу его, можешь ли ты поспать на нашем диване, лишь несколько дней, пока не найдешь квартиру. – Она замялась. – Ты ведь ищешь квартиру или?..

– Нет, – призналась я.

Апрель снова приподняла бровь:

– Нет?

– Да… то есть нет. Я хочу сказать, что не ищу квартиру, – запинаясь, объяснила я и задвинула дверь фургона. – Я люблю свою машину, а кроме того, не хочу навязываться.

– Ты не навязываешься, это я тебе предлагаю. – Хотя дверь была закрыта, она все еще смотрела на VW. – К тому же это предложение не совсем бескорыстное. Мне бы пригодилось подкрепление. Знаешь, как это – постоянно быть в окружении одних парней?

Я покачала головой.

– Это ужасно, – сказала Апрель. – Мой брат уже три года живет в квартире, и она выглядит, как его империя. Везде стоят его книги и DVD, а я получаю нагоняй, если оставлю в ванной карандаш для глаз. У нас постоянно торчит его лучший друг. Они молча пялятся в телевизор и играют в какие-нибудь нелепые эго-шутеры. А я снова упускаю новую серию любимого сериала.

– Мне жаль. – Я не спросила Апрель, как я могу спать на диване, если ее брат и его приятель все время играют там с виртуальным оружием, – это не имело значения. – Как ты вообще живешь со своим братом, если он тебя так нервирует?

Она вздохнула. Мы шли от парковки к университету.

– Он мой друг. Я знаю, это звучит очень скучно. Что за неудачница дружит с собственным братом? Но, не считая этой ситуации в квартире и его историй с женщинами, он самый лучший.

– Не считаю это скучным, – сказала я. Мой взгляд бродил по лицам и фигурам студентов на нашем пути. Никто не обращал на меня внимания, и я ощущала беспокойство, как это часто случалось, когда я была среди людей. Но этот вид страха не парализовал меня, и пока все держались от меня на приемлемом расстоянии, мне не угрожала опасность панической атаки. – Я дружу со своей сестрой.

– Младшей или старшей? – спросила Апрель.

– Младшей. Ей тринадцать, и она очень обижена из-за того, что я переехала сюда. – По крайней мере, я это предполагала. Я не говорила с ней со времени моего отъезда из Мэна, хотя обещала позвонить. Но я до сих пор не установила связь с прошлой жизнью, боясь, что для меня все может начаться сначала.

– Я на твоей стороне. Старшие братья и сестры полный отстой. Они всегда все получают первые и даже не благодарны за это.

Я была очень благодарна университету и расстоянию до Мэна, больше, чем Нора смогла бы когда-либо представить. Но я не могла сказать это Апрель и ответила на ее замечание улыбкой.

Она стянула с запястья резинку и завязала русые волосы в запутанный узел.

– Я все-таки поговорю с братом. Он будет предупрежден, если ты решишься принять мое предложение, хотя бы на одну ночь. Твоя машина не может быть удобной.

– Спасибо, – ответила я, не принимая во внимание ее последний комментарий. – Возможно, я когда-нибудь вернусь к этому разговору.

Она улыбнулась, и на этом тема была закрыта. Мы шли через обширный кампус мимо нескольких общежитий и столовой в направлении библиотеки.

– Какая у тебя первая лекция? – спросила Апрель через некоторое время.

– Социальные науки. А у тебя?

– Физика.

– Физика? – удивленно повторила я.

Она кивнула.

– Для чего она тебе в дальнейшем?

– Я еще не знаю, просто люблю физику и математику.

– Почему?

– Почему нет?

Я пристально посмотрела на Апрель. В первом семестре я должна была раз в неделю изучать основной курс математики. Мне этого было достаточно.

– Это не очевидно?

Она улыбнулась.

– Что я должна сказать? Мне нравится логика этих предметов. Как только ты понимаешь путь решения, тебя ничто больше не может удивить. Кстати мы сейчас у моей аудитории. Я должна идти. – Она разгладила свою светлую блузку с золочеными пуговицами и убедилась, что та надлежащим образом заправлена в джинсы-бойфренды. – Как я выгляжу?

– Как студентка, которая будет зажигать с первого дня.

Апрель широко улыбнулась, и мы простились. В то время как гуманитарные курсы проходили в старых зданиях восточнее библиотеки, естественные науки преподавали западнее, в новых строениях.

Когда шла на свою лекцию, я сразу почувствовала сожаление об отсутствии Апрель. Без нее я интенсивнее ощущала людей в кампусе. Нервный на вид студент пронесся мимо меня. Другой парень пересек мой путь и чуть не сбил с ног. А прямо за мной шел мужчина с длинными черными волосами, и я могла бы поклясться, что он следовал за мной с места парковки.

Я ускорила шаги, радуясь присутствию других студенток. Я понимала, что в университете Мелвью подвергнусь действию своих страхов, но это была цена свободы. Хотя есть учебные заведения только для женщин, мысли о посещении одного из них я отбросила сразу, так как отказывалась принять тот факт, что меня настолько держит прошлое. Я хотела вести нормальную жизнь и когда-нибудь стала бы к этому готова. Лишь мой страх стоял у меня на пути, и единственная возможность его преодолеть состояла в том, чтобы принять вызов. Я расправила плечи и пошла в направлении здания, где проходила моя первая лекция. Одно из преимуществ моей одинокой жизни на территории кампуса – я уже хорошо ориентируюсь здесь. Возможности заниматься в фургоне были ограничены, отчего я много гуляла по кампусу и сделала из этого своего рода игру, обнаруживая все новые или более короткие пути. Кроме того, я часто бывала в библиотеке, чтобы обработать на общедоступных компьютерах самые новые заказы на Etsy. С тех пор как я покинула дом, мне не хватало собственного технического оснащения. Ноутбук, принадлежавший всей семье, мне пришлось оставить, а в моем мобильном нет нужного объема данных. Отсутствие в Сети сказывается на моих продажах и рейтингах. Все чаще клиенты жалуются, что я недостаточно быстро реагирую на их запросы, но в данный момент я не могу ничего изменить.

Я дошла до факультета обществоведения. Это более новое здание, спроектированное в старом архитектурном стиле. Издалека едва ли можно увидеть различия, но вблизи это заметно. Камень был менее изношен временем, оконные ставни установлены идеально ровно, а вентиляция функционировала намного надежнее, чем в старых зданиях.

Аудитория моего первого курса была не очень большой. Помещение вмещало примерно двадцать пять студентов, и я спросила себя, все ли, как я, могли легко узнать выпускников средней школы. Они молча сидели на стульях, разложив перед собой письменные принадлежности, и ждали профессора, в то время как более старшие студенты примостились на столах и беседовали в маленьких группах. Было много студенток, и я быстро села на свободное место между двух первокурсниц, чтобы не иметь соседом мужчину. Они одарили меня скептическими взглядами, которые я проигнорировала: я и так уже была достаточно нервной. До сих пор меня отвлекали Апрель и мой путь сюда, но сейчас я подумала, правильно ли выбрала лекции. Что, если они мне не понравятся? Я имела достаточно четкое представление о том, чем хотела бы заниматься, и узнать теперь, что учеба мне не нравится или я даже ненавижу ее, было бы большим разочарованием.