Текст книги "Человек, написавший «Код да Винчи»"

После того как альбом «SynthAnimals» поступил в продажу – свидетельство того, что его автора отличало интуитивное чутье на вещи, которые могут иметь спрос, – Дэн вновь сосредоточился на встречах с людьми, знакомство с которыми смогло бы пригодиться в будущем.

В конце концов, в числе уроков, усвоенных им в Филлипс-Эксетер и Амхерсте, был и такой, который – Дэн в этом почти не сомневался – поможет ему покорить Лос-Анджелес: познакомься с влиятельными людьми и можешь считать себя одним из них. После чего круговая порука, присущая всем социальным группам и в особенности тайным обществам – а что такое музыкальная индустрия, как не тайное кастовое общество? – позволит вам войти в прежде закрытые двери.

Поэтому Дэн вступил в ряды Национальной академии авторов песен – эта организация на первый взгляд отвечала всем его намерениям, поскольку в ней состояло немалое число знаменитостей, в том числе такие звезды поп-музыки, как Билли Джоэл и Принц. Начинающим сочинителям она предлагала моральную поддержку и рекомендации в том, что касается овладения основами сочинительского мастерства и правильного поведения на бурных волнах шоу-бизнеса. Браун начал посещать мастер-классы и творческие мастерские, а поскольку Академия оказалась первой организацией в Калифорнии, в которой он почувствовал себя вполне комфортно, он стал проводить в ее стенах все свое свободное время, не занятое походами по агентам и продюсерам. Завел дружбу не только с себе подобными, начинающими авторами, но и со штатными работниками. Однажды Дэн разговорился с Блайт Ньюлон, директором одного из отделов.

В качестве куратора она помогла ему побыстрее разобраться в особенностях профессионального сочинительства песен, дала ряд дельных советов и поведала о тайнах и нравах, царящих в сфере музыкальной индустрии. Благодаря ее помощи Дэн научился многим техническим аспектам искусства звукозаписи, а также отшлифовал свой музыкальный стиль, близкий к софт-року.

Должно быть, Дэн показался Ньюлон интересным человеком, поскольку вскоре после знакомства Блайт включила его в список своих клиентов. Она решила стать его менеджером, чтобы тем самым способствовать карьерному росту начинающего музыканта, взялась организовывать концертные выступления, знакомить с продюсерами и договариваться о прослушиваниях в офисах руководителей звукозаписывающих фирм. Подобного за Ньюлон раньше не замечалось. Она крайне редко вступала в столь тесные отношения с кем-либо из авторов песен, состоящих в Академии, хотя бы потому, что менеджерская деятельность выходила далеко за рамки ее повседневных служебных обязанностей. Кроме того, подобное не слишком одобрялось коллегами по работе.

Однако в случае с Дэном Брауном ее покровительство быстро дало положительные результаты. Блайт организовала для Дэна ряд важных встреч с влиятельными агентами и продюсерами и даже подала от его имени заявку на участие в конкурсе «Акустическое подполье», который Академия устраивала с целью поиска талантливых исполнителей. Первоначально конкурс проводился в Санта-Монике в клубе «У меня дома», а затем переместился в клуб «Трубадур» в Западном Голливуде. Предварительное ознакомление с потенциальными участниками конкурса, певцами и авторами песен, проводилось или в виде личной встречи, или в виде прослушивания кассеты, однако, поскольку Блайт стала личным менеджером Дэна, дело обошлось без всякого предварительного прослушивания. В отличие от большинства конкурсантов, тяготевших к песням в жанре акустической фолк-музыки, произведения Дэна Брауна являли собой типичный образец софт-рока со сложной инструментовкой.

Пол Золло, автор книг «Сочинители песен о своей профессии» и «Беседы с Томом Петти», работал редактором в журнале «Сонг ток» Национальной академии авторов песен как раз в то самое время, когда там трудилась и Блайт. Они вместе занимались подготовкой и проведением конкурса «Акустическое подполье», главным организатором которого был Золло.

Рабочее место Пола Золло в офисе Академии находилось рядом с рабочим местом Блайт, и он, и другие его коллеги часто видели Дэна – теперь тот уже регулярно приходил к Блайт для обсуждения профессиональных дел.

Книга «Сочинители песен о своей профессии» – подборка интервью, первоначально опубликованных на страницах «Сонг ток», – впервые вышла в свет в 1991 году, причем Золло удостоился многих благожелательных отзывов. Безусловно, коллеги по Академии поздравили автора с успехом, но лишь один человек обратил особое внимание на хвалебные отзывы прессы, которых удостоился сей опус.

«Я помню, что Дэн проявил к ней огромный интерес, – вспоминает Золло. – Он чрезвычайно оживился, когда я сообщил о том, что писали о моем произведении». Любопытство Брауна оказалось до известной степени пророческим. Он уже тогда понимал, что внимание прессы – причем внимание повышенное – способно стать ключом к успеху в мире музыки. Имелось и одно «но»: по мнению Дэна, прессе следует сосредоточить внимание на качестве музыки, а не на личности исполнителя или его выступлениях.

Чтобы осуществить первый прорыв к вершинам славы, Брауну потребовалось не слишком много времени, чему в немалой степени способствовала Блайт, знавшая толк в своем деле. Не в последнюю очередь благодаря ее стараниям Дэну подвернулась возможность выпустить дебютный альбом с непритязательным названием «Дэн Браун». Он был записан на его собственной студии «DGB Music» при участии ряда талантливых голливудских студийных музыкантов.

«Прослушав песни Дэна Брауна, в Национальной академии авторов песен решили предоставить ему полную свободу творчества, – написала Блайт в рекламном объявлении. – Мы посоветовали ему не тратить время на поиски контрактов и познакомили его с одним из самых влиятельных продюсеров, занятых в сфере поп-музыки».

Для Академии подобная практика была в ту пору в новинку. Как правило, звукозаписывающая компания заключает контракт с исполнителем или автором песен и берет на себя все расходы по выпуску, рекламе и продаже альбома. После выхода пластинки все доходы от ее продажи идут непосредственно в карман компании и проходят долгие месяцы или даже годы, прежде чем исполнитель получит ничтожный процент от вырученных денег. Иногда случается так, что он вообще ничего не получает за свои труды.

«Браун попытался при помощи любительских демозаписей и собственной фантастической активности убедить британского Продюсера года Барри Фасмана помочь ему в выпуске альбома, – продолжала она. – Качество текстов песен и вокальные способности Дэна его устроили, и Барри согласился продюсировать альбом… Мы не сомневались, что в один прекрасный день Дэн Браун будет включен в список самых успешных и талантливых исполнителей – вроде Билли Джоэла, Пола Саймона и Принца».

В шоу-бизнесе все моментально навострили уши, прослышав о том, что продюсером дебютного альбома Брауна будет Барри Фасман, чье резюме сродни справочнику «Кто есть кто» в музыкальной индустрии. Фасман продюсировал альбомы Джонни Мэтиса, Дайаны Росс, Барри Манилоу, Билли Джоэла, группы «Эйр саплай» и многих других исполнителей, а также сочинил и сделал музыкальные аранжировки к десяткам различных кинофильмов, в том числе и к таким, как «Дж. Ф.К.», «Моя мамочка – оборотень» и «Врата ада». В 1982 году он был удостоен звания «Продюсер года».

Студийные музыканты также были далеко не из самых худших. Басист, выступавший с Мадонной, барабанщик из «Дуби бразерс», а также саксофонист, работавший с Майклом Джексоном и Полом Маккартни. Так что ставки были высоки, а оптимизм в отношении Дэна Брауна и его будущего в качестве исполнителя и автора песен велик.

Имея звездную поддержку ветеранов музыкальной индустрии, Дэн почувствовал себя окрыленным. А поскольку бремя финансирования записи и выпуска первого тиража альбома легло лично на его плечи, неудивительно, что он пустился во все тяжкие. Он выпрашивал и одалживал деньги где только можно, обналичил все свои кредитные карточки, работал сверхурочно, лишь бы добыть деньги, которые позволят выпустить дебютный диск.

Надо сказать, что деньги, необходимые для оплаты расходов за выпуск альбома «Дэн Браун», требовались весьма немалые. Нужно было заплатить студийным музыкантам, владельцам студии за запись и сведение звука и, конечно же, не забыть про гонорар Барри Фасману.

«Я тогда все время удивлялся, откуда взялись деньги, – вспоминал Рон Уоллес из Коалиции творческих музыкантов. – Меня также занимал вопрос, почему Академия решила оказать поддержку Брауну и на что она рассчитывала, на какие прибыли, особенно если вспомнить, что помощь оказывалась и многим другим дебютантам. Почему же вложили деньги именно в его проект? Предполагаю, что, возможно, где-то и когда-то у него был влиятельный покровитель».

В отличие от других искателей удачи, перебравшихся в Лос-Анджелес в надежде добиться успеха на поприще шоу-бизнеса и открывших для себя тот малоприятный факт, что отказы здесь в порядке вещей, Браун не боялся конкуренции и отказов, ставших уже почти привычными.

Будущий писатель сделал для себя важное открытие: он обладает силой духа – качеством, столь редко встречающимся у многих начинающих музыкантов. Более всего Дэн никак не мог взять в толк, как можно впасть в глубокую депрессию лишь из-за того, что в течение всего нескольких месяцев вам поступают от продюсеров письма с отказами. В таких случаях лично он приходил к выводу, что чего-то не предусмотрел, и воспринимал каждый отказ как рекомендацию, что ему следует улучшить, дабы впредь избежать повторения подобной ошибки. Подобному трезвому взгляду на жизнь и стойкости Дэн, несомненно, обязан годам, проведенным в стенах Филлипс-Эксетер.

«Эксетер сделал мне прививку от страха перед неудачами, – считает Дэн Браун. – Мир не рухнул даже тогда, когда мне вернули сочинение с одним лишь словом «СЖЕЧЬ», начертанным в верхней части листа крупными красными буквами».

Вместе с тем Дэн Браун скоро уяснил для себя и тот факт, что знания, полученные им в Филлипс-Эксетер, в Калифорнии могут оказаться ненужным грузом.

«Большая часть того, чему меня учили в Эксетере, имело весьма отдаленное отношение к реальной жизни», – признался Браун после года в Голливуде, говоря о бесчисленных вопиющих ошибках, которые он, большей частью по наивности, совершил. Например, отправляясь на встречи с агентами и продюсерами, Дэн неизменно надевал костюм с галстуком. «В Голливуде даже адвокаты обходятся без галстука», – добавил он с кривой улыбкой.

Время от времени в разговорах он мимоходом упоминал о том, что учился в Филлипс-Эксетере и Амхерсте, – очередная непростительная оплошность. В Голливуде, в среде деятелей шоу-бизнеса, сделавших свои миллионы самостоятельно, упорным трудом, немало таких, кто не имеет даже среднего образования. Неудивительно, что Дэн быстро уяснил для себя одну вещь: прошлое для него в большей степени помеха, нежели преимущество. «В кругу, где считается хорошим тоном носить длинные волосы и татуировки, где принято напиваться до бесчувствия, привычка изъясняться правильно, без речевых ошибок, отнюдь не гарантирует вам успеха», – в свое время заметил он.

От внимания Дэна не ускользнуло и то, что у него мало общего с остальными начинающими авторами песен. В отличие от него они не только не имели образования, полученного в элитных учебных заведениях, но и проявляли склонность к таким вещам, которые он сам, с его приверженностью к моральным ценностям истинного янки и доброго христианина, всегда отрицал – нескончаемые тусовки, сопровождавшиеся обильными возлияниями, употребление наркотиков. Будущий писатель не раз становился свидетелем того, как некоторые из его соседей по Западному Голливуду в буквальном смысле были готовы продать свое тело, лишь бы только пробиться к вершинам славы.

Эти различия усиливались и тем, что Дэн основную часть своего времени отдавал преподаванию. «На мой взгляд, дать хороший урок – вещь не менее приятная, чем сочинить хорошую песню, – говорил он. – Кроме того, преподавательская работа хороша еще и тем, что, несмотря на типичную для Голливуда показушную шумиху, не позволяет оторваться от жизни реальной. Независимо от того, что случится в музыке, я буду до конца дней своих заниматься учительством. Все, чего я достиг в жизни, я смог обрести только благодаря полученному образованию».

Впрочем, Дэн Браун благодарен не только образованию. Своими успехами он также во многом обязан Блайт и никогда не забывает об этом. Когда началась работа над записью его дебютного альбома, они с Блайт влюбились друг в друга – правда, никто из окружающих даже не догадывался об их отношениях, так хорошо они их скрывали.

Судя по всему, у них это здорово получалось. «Помню, как мы все удивились, узнав, что у них роман», – вспоминает Пол Золло.

Нет ничего удивительного в том, что Блайт и Дэн столь ревностно хранили в тайне истинную суть своих отношений, по крайней мере на первых порах. Блайт со всей серьезностью относилась к музыкальной карьере Дэна и не хотела, чтобы окружающие неправильно восприняли поддержку, которую она оказывала молодому начинающему музыканту. Тем более что начальство могло узреть в этом злоупотребление служебным положением.

Однако главная причина, по всей видимости, в том, что Блайт на двенадцать лет старше Дэна. Хотя в ту пору они жили в Голливуде, где, как известно, с его легкостью нравов на подобные вещи смотрят сквозь пальцы, все равно в начале 1990-х годов брак с женщиной, которая старше своего избранника на десяток лет, вызывал недоумение.

«Самое распространенное мнение о подобных браках, что-де, в них главное – секс, – говорит Сьюзен Уинтер, одна из авторов книги «Женщина старше, мужчина моложе». – Эта женщина, по всей видимости, разглядела в этом мужчине потенциальный талант, скрытые творческие способности, целеустремленность и не смогла удержаться от того, чтобы способствовать их реализации. Я бы употребила в данном случае сравнение с бриллиантом, спрятанным под слоем грязи. Для таких женщин мужчины, которые старше их по возрасту, не представляют особого интереса».

Работая в Академии, Блайт сталкивалась с тысячами молодых людей и могла выбрать любого из них, однако приглянулся ей именно Дэн. Подобно Рону Уоллесу из «СМС» она разглядела в нем незаурядные творческие способности и приложила все усилия к тому, чтобы он получил все необходимое для дебютного альбома. По сути дела, Блайт стала катализатором его творчества. Она верила в него так сильно, что рискнула навлечь на себя гнев коллег по Академии. Она была готова выйти за рамки служебных полномочий – и все ради того, чтобы помочь молодому талантливому исполнителю.

От общения с Блайт, несомненно, выиграл и сам Браун. «Мужчины испытывают врожденную потребность в том, чтобы окружающие ценили их способности. Им нужно видеть, как осуществляются их мечты, – говорит Уинтер. – Представьте себе человека, который разглядел ваш немалый творческий потенциал, поддерживает ваши стремления и дает понять, что готов помочь. Это очень мощный стимул для достижения цели».

Помимо общей любви к музыке, Дэн и Блайт обнаружили, что в одинаковой степени испытывают интерес к истории искусства, особенно к творчеству Леонардо да Винчи. Когда Дэн узнал об этом, он рассказал Блайт про курс истории искусства, который прослушал в университете Севильи, о том, как преподаватель поведал им о тайных кодах, зашифрованных в картинах и рисунках великого Леонардо. Блайт понимающе кивнула. Она прекрасно разбиралась в подобных вопросах, поскольку давно уже изучала творчество великого итальянца. Гораздо позднее Дэн охарактеризовал ее как «ярую поклонницу Леонардо».

И хотя Дэн Браун во многих интервью часто называл Блайт, ныне свою жену, историком искусства, на самом деле ее всеобъемлющий интерес к творениям Леонардо да Винчи – скорее хобби, а не профессия. Интерес к великому итальянскому художнику перерос в страстное увлечение через самостоятельное, любительское исследование его работ и биографии, а не в силу профессиональной деятельности. «Я неоднократно слышал, как Дэн называл Блайт историком искусства, но таковой она стала, видимо, уже после того, как ушла из Академии. Потому что тогда я не слышал, чтобы она была профессиональным искусствоведом», – рассказывает Пол Золло.

В любом случае, общее увлечение Леонардо да Винчи стало тем самым цементом, который еще прочнее скрепил их отношения, особенно если учесть, что знание истории искусства – большая редкость в среде тех, кто населяет мир поп-музыки. Так получилось, что Дэн и Блайт стали больше времени проводить за пределами Академии. Для Блайт Ньюлон, долгие годы проработавшей на ниве музыкальной индустрии, кишащей многочисленными акулами в человеческом обличье, знакомство с Дэном Брауном стало глотком свежего воздуха. Во-первых, внешне он был симпатичным молодым человеком. А еще имелась в нем некая обаятельная непосредственность с легким налетом наивности, которая быстро пленила Блайт.

Как только альбом «Дэн Браун» увидел свет, Блайт Ньюлон многократно усилила свою активность, стараясь привлечь к новинке и ее автору внимание критиков и меломанов. Она приготовила ряд пресс-релизов и устроила для Дэна встречи с журналистами и редакторами. Однако главнейшей ее целью было удостоиться внимания в сфере музыкальной индустрии, а также найти для Дэна агента. В одном из рекламных писем она охарактеризовала творение Брауна так: «Этот альбом – самый впечатляющий из всех независимых проектов Национальной академии авторов песен за последние годы. Судя по качеству собранного в альбоме музыкального материала, его автор принесет колоссальные доходы тому, кто рискнет вложить в него средства.

Мы уверены, что Дэн Браун – талантливый исполнитель, из которого со временем получится знаменитый музыкант. Первый тираж его дебютного альбома в будущем вполне может стать предметом интереса для авторитетных коллекционеров».

Что ж, все было сказано правильно. Но вовсе не по той причине, которая в ту пору представлялась Блайт единственно верной. Как бы там ни было, Брауна продвигали к вершинам славы как даровитого, умного, но чувствительного молодого исполнителя, отличавшегося ранимой, мятущейся душой – о чем свидетельствовали его песни, голос, музыка и внешний облик. На задней обложке вкладыша был помещен отрывок из знаменитого стихотворения Роберта Фроста: «В лесу расходятся две тропинки, и я выбираю ту, что меньше исхожена». Рядом фотография, на которой изображен Дэн Браун, уходящий вдаль в снежный день. На другом фото он снят в очках, в адмиральском мундире при всех регалиях, в руках – конец цепи, прикрепленной к деревянному забору, покрытому граффити. Романтический вид, задумчивый взгляд, глаза устремлены вниз, в землю.

В большинстве композиций альбома голос Дэна по тембру и манере исполнения напоминает голоса Шона Кэссиди и Рекса Смита, поп-певцов, пользовавшихся у подростков семидесятых годов огромной популярностью, и немного голос Барри Манилоу. Кроме того, диск отличали добротные инструментальные партии и умелые аранжировки, вполне профессиональные, ничуть не хуже других альбомов в стиле софт-рок начала 1990-х годов. Отдельные вкрапления элементов джаза и короткие пассажи, исполненные на саксофоне в духе Кенни Джи, – такую музыку можно услышать практически на любой радиостанции, вещающей для взрослой аудитории.

В нескольких песнях создается впечатление, будто певец примеряет то одну, то другую личину, словно он сам и аккомпанирующие ему музыканты пытаются проверить, которая из них больше всего понравится слушателям. Песня «Если ты веришь в любовь» – любовная баллада, наполненная романтическими образами.

 
Вижу, как ты ищешь
Свет в темноте.
Бродишь в пустоте
Тех дней, что ты называешь жизнью.
 

Взывая к нетленной любви, Браун продолжает:

 
Ты должна верить мне.
Ты должна найти путь.
Не позволяй себе оставаться в одиночестве.
Не запирайся от окружающего мира.
 

По контрасту песня «ЛЮБОВЬ 976» производит впечатление серьезной ошибки: спокойный и умный образ Дэна, запечатленный на страницах прилагавшегося к альбому буклета, резко контрастирует с приводимыми ниже строками:

 
Сейчас, когда мне не по себе,
Ты – та, к которой я взываю.
Я знаю, ты поймешь меня.
Я заберу тебя к себе в постель,
Прижму к уху телефон.
И ты заставишь меня почувствовать
себя настоящим мужчиной.
 

За этими строчками следуют вот такие:

 
Теряю ощущение времени
За двухдолларовую минуту.
Я могу сделать тебя моей.
 

Пунктирно намечая темы будущих романов Дэна, альбом также содержит в себе религиозные образы. Например, песня «Реальное»:

 
Лишь твои шаги
По святой земле.
Я отрекаюсь от своих клятв.
Я отвергаю эту безмолвную веру.
 

А вот такова песня «Ангел любви»:

 
Теперь небеса
Это не только то, что я себе представлял.
Готов поменять свои крылья
На возлюбленную.
После чего она снимет свой нимб
И положит в изножье моей постели.
 

Сколько бы Дэн ни старался, возникает такое чувство, что ему никак не удается скрыть от окружающих свой интеллектуальный багаж. В последней песне альбома, «Сладостное удовольствие от боли», Дэн употребил пару слов, которые словно взяты со страниц учебника о какой-то неназванной зарубежной стране. Самая первая ее строка звучит так:

Когда земля – это причал Кюльштиль…

Как вам это? А дальше идут такие строки:

 
Ты чувствуешь себя как берег
В кампучийской войне.
 

Однако самая очаровательная песня дебютного альбома Дэна Брауна – это первая, «Рождение короля», потому что и само название, и ее текст можно легко истолковать как краткое изложение легенды о Святом Граале, которая впоследствии была удачно использована в сюжете романа «Код да Винчи».

 
Он одиноко стоит
Снаружи у окна замка.
Он проделал большой путь
От далеких берегов.
И с высоты вашего трона вы видите,
Как он молча опускается на колени
И кладет цветок у порога вашей двери.
И в вашем сердце поет тысяча ангелов,
Возвещая вам о том, что ваше время наконец пришло.
 

Далее следует припев:

 
О, пусть трубы трубят
И хоры возвещают песней
Рождение…
О, пусть реют все флаги
О, не отрицай,
Что все в мире отдашь
За рождение короля.
 

Далее в «Рождении короля» звучат мотивы погони, которые затем фигурируют в романах о Роберте Лэнгдоне:

 
Ты бежишь один
Вниз по мраморным ступеням
Через бесчисленные комнаты,
Бесконечные залы.
Этот твердый камень
Всегда был твоей крепостью.
Теперь же ты чувствуешь себя в ловушке
Среди этих холодных стен.
 

В конечном итоге дебютный альбом «Дэн Браун» так и не стал воплощением надежд, которые Дэн возлагал на музыкальную карьеру. Причина одна-единственная – будущий писатель неуютно чувствовал себя, оказавшись в центре внимания. Причина же этой застенчивости, по всей видимости, в том, что вырос он в Нью-Гемпшире, где из поколения в поколение передавалось убеждение в том, что не годится человеку выпячивать свои успехи.

«Он мог бы стать вторым Барри Манилоу, если бы захотел, – считает Рон Уоллес. – Барри тоже начинал трудно, однако его музыкальный талант был неоспорим, и ему пришлось смириться с нравами музыкальной индустрии, чтобы стать тем, кем он стал». Уоллес вспоминал, что в некоторых своих ранних интервью Дэн Браун говорил о том, что не любит быть на виду у большого количества людей, особенно выступать перед многочисленной аудиторией, и отдает предпочтение сочинительству. Проблема заключалась в том, что он занимался поп-музыкой, а значит, если ему хотелось, чтобы его песни были услышаны, Дэну надлежало брать пример с Барри Манилоу.

«Не думаю, чтобы Дэн жаждал пританцовывать перед публикой, – продолжает Уоллес. – Ему нравилось сочинять песни, тем более что для этого не нужно было появляться на публике и петь. Но поскольку обстоятельства заставляли его показать всем, кто он такой, то ему разонравилось и это. У него был несомненный талант, но он отнюдь не горел желанием вылезать на сцену и пританцовывать там, потому что знал: это явно не для него, и оттого неуютно чувствовал себя под взглядами незнакомых людей».

Но был ли Дэн Браун хорошим певцом? «Когда изо дня в день приходится слушать магнитофонные записи с не слишком качественной музыкой, сделанной при помощи синтезатора и драм-машины, то музыка, хорошо продуманная, сделанная настоящим профессионалом, тотчас привлекает к себе внимание, – говорит Уоллес. – Дэн действительно умел сочинять хорошую музыку. Он неплохо пел и был способным инструменталистом. И главное, он со всей ответственностью подходил к тому, чем занимался».

Однако стать успешным певцом – как в 1993 году, когда Дэн Браун пытался пробиться к вершинам музыкального Олимпа, так и сейчас – практически невозможно, если ты все время проводишь исключительно в студии звукозаписи. Певец непременно должен выступать перед публикой, гастролировать по стране. Уоллес вспоминает, что после выхода дебютного альбома Дэн отчаянно сокрушался, что продано так мало экземпляров его музыкального детища. «Хотя что в том удивительного, если вспомнить, что диск был назван именем своего создателя-исполнителя, – рассказывал Уоллес. – Добиться хороших продаж можно только одним способом – дать слушателям взглянуть на этого самого автора-исполнителя. Многие певцы не понимают этой простой истины. Если хочешь преуспеть в шоу-бизнесе, нужно, чтобы тебя знали в лицо».

Браун же с этим не соглашался, утверждая, что его внешность не соответствует принятому в музыкальной среде стандартному облику, да и самому нынешнему времени. Ему же не хотелось подстраиваться под этот безликий стандарт и в угоду успеху стать еще одним образчиком жанра, представленного в немалом количестве в любом магазине грампластинок.

«Неужели я похож на исполнителя, скроенного по лекалам «Эм-ти-ви»? – задавался он вопросом. – Вряд ли. Мое место в школьном классе. Мир еще не готов увидеть на телеэкране бледного, начинающего лысеть типа – это будет не слишком приятное зрелище».

Переход на более высокую ступень – от начинающего музыканта, рассылающего демо-записи, к завсегдатаю вечеринок, на которых капитаны музыкальной индустрии хотя бы на пару минут обратят на вас внимание, – всегда был нелегким делом. Когда в начале 1990-х годов Дэн Браун делал первые шаги на пути к успеху, Интернета в массовом масштабе еще не существовало. Это сегодня независимый музыкант с яркой, запоминающейся веб-страницей, обладая хотя бы малой толикой упорства, имеет все шансы добиться популярности. Однако и в наши дни певец, если он горит желанием удостоиться пусть даже скромного признания публики, должен вести активную концертную деятельность, ездить на гастроли.

«Желая послушать музыку, вы обычно выбираете компакт-диск с нравящейся вам музыкой, лишь в последнюю очередь обращая внимание на то, кто ее исполняет, – утверждает Рон Уоллес. – Если же вы хотя бы раз побывали на концерте исполнителя и он вам понравился, это совсем другое дело. Теперь вы покупаете компакт-диск потому, что вам нравится исполнитель, а не потому, что вы услышали музыку и она вам понравилась. Можно за один только вечер на концерте продать дисков больше, чем за весь год, да еще предварительно заплатив 10 тысяч долларов за рекламу в журнале!»

Дэн не любил, когда его поучали, что-де, если он хочет добиться успеха у публики, ему непременно надо выступать с концертами. Но еще большую неприязнь у него вызывали те, кто, не имея за душой образования и интеллектуального багажа, каким обладал он сам, высокомерно диктовали ему правила поведения в мире шоу-бизнеса. По мнению Уоллеса, в данном случае Дэн был не прав: ему просто следовало воспринимать это как данность.

«Посвяти он себя без остатка исполнительскому ремеслу, Браун легко добился бы известности и признания слушателей», – считает Уоллес.

Мысли о том, что Голливуд придется оставить и перебраться обратно в Нью-Гемпшир, стали приходить в голову Дэну Брауну еще до того, как вышел его дебютный диск. Когда Блайт сообщила ему, что готова уехать вместе с ним, Дэн был вне себя от счастья. Сохранился один документ, из которого следует, что Дэн всерьез увлекся некой особой, работавшей в сфере музыкальной индустрии. Хотя Блайт и не названа в нем по имени, Дэн, описывая свои чувства к ней, говорит: «Она умна, красива, с ней весело, и, что самое главное, она не позволяет мне рассеивать понапрасну мой интерес к окружающему миру». Браун добавляет также, что, пока он будет сочинять тексты, записывать музыку и преподавать, она будет заниматься живописью и кухней.

«Мы подумали, а не поменять ли нам «БМВ» и «мерседес» на пару подержанных горных велосипедов и не вернуться ли обратно в реальную жизнь, – сказал он. – Я устал ждать. Я действительно готов к переменам».

Помимо грандиозного путешествия в три тысячи миль, Дэн намеревался всерьез взяться за свою давнюю, возникшую еще в годы учебы в колледже страсть: написание книг. Правда, в те дни он еще не оставил надежд записать после дебютного альбома новый диск, в котором будут продолжены темы, к которым он обратился в песнях «Дэна Брауна».

Подобно тому, что впоследствии войдет у него в привычку при работе над книгами, Браун с головой ушел в создание нового музыкального проекта, не дожидаясь выхода в свет первого альбома. Не имея никаких гарантий, он засел за сочинение новых песен, пребывая в полной уверенности, что новый альбом будет благополучно записан и отпечатан. О своем диске «Ангелы и демоны», который увидел свет в 1995 году, Дэн сказал так: «В данный момент я записываю новый альбом, большинство вещей там про внутренние переживания». Браун завершил работу над ним уже после того, как они с Блайт перебрались в Нью-Гемпшир. И действительно, в новом альбоме слышатся явные нотки разочарования миром шоу-бизнеса.

Пока же он оставался в Калифорнии и потому не мог не понимать, что должен придерживаться принятых здесь правил, то есть скрывать свое истинное настроение и, что называется, не терять лица. В конце концов, хотя подающий надежды музыкант, он же будущий писатель, и чувствовал себя в Голливуде в некотором роде подобно выброшенной на берег рыбе, он тем не менее овладел языком амбициозных новичков, которые толпами прибывали на обетованную землю шоу-бизнеса, то есть научился приукрашивать, преувеличивать и по возможности вольно интерпретировать факты. Спустя некоторое время он сделает открытие, что это умение вполне подойдет и для литературной работы. И действительно, эта его склонность «растягивать» факты и в то же время непоколебимо утверждать, что он-де не сказал ничего, кроме правды, позднее станет своего рода красной тряпкой для фанатичных критиков произведений Брауна.

В июне 1993 года Дэн Браун неожиданно сообщил друзьям и коллегам, что возвращается в Нью-Гемпшир и Блайт Ньюлон едет вместе с ним. Но еще больше он удивил их заявлением о том, что заключил контракт с одним нью-йоркским издательством и на восток переезжает только на год или чуть больше, чтобы на досуге спокойно заняться писательством. В типичной для Голливуда манере Дэн умолчал о том, что вышеназванный контракт далек от понятия «книга века» и подразумевает лишь написание небольшой юмористической книжки под названием «187 мужчин, от которых следует держаться подальше». Как и в случае с «SynthAnimals», Браун видел в своей первой книге пробу, которая поможет ему овладеть основами нового ремесла и – кто знает? – проникнуть в книжно-издательский мир, не менее заманчивый, чем мир музыки.