Текст книги "О Жизни, Смерти и Любви. Записи на полях в дневнике психолога."

Рахель, полная уверенности в правильности своего выбора, рассказала отцу, что встретила свою «пару с небес». Отец был несказанно рад, ведь он знал о пророческом даре своей дочери. Когда же родитель поинтересовался, кто этот счастливец, будучи уверенным, что он наверняка один из достойных просвященных юношей, Рахель указала на их слугу, сорокалетнего бедняка Акиву. Отец был взбешен, он и слышать не хотел о том, чтобы отдать единственную дочь за невежу, который не знает ни одного слова святой Торы!

И всё же, неумолимая сила любви захватила их, колесо судьбы закрутилось, остановить его было уже невозможно. Несмотря на запрет отца, втайне от всех они поженились. Слух о замужестве дочери вскоре дошедший до ушей Калба Савуа безумно разозлил богача: как могла его красавица Рахель стать женой этого неуча-пастуха?! Объятый яростью отец отрекся от своей единственной дочери, изгнал её из дома и лишил права на наследство.

Новоиспеченных супругов ждала лишь нищета. Юная Рахель, привыкшая к жизни в богатстве, смиренно разделила с любимым Акивой его участь и судьбу.

Ну а он, как и обещал, пошел учиться. Однако грамота никак не давалась, как он ни старался, всё было напрасно. Мужчина был вынужден сидеть и учиться вместе с маленькими детьми, которые постоянно смеялись над ним. Прошло много времени, но у него по-прежнему ничего не получалось, пока однажды Акива совсем не отчаялся и понял, что просто не в состоянии больше терпеть унижения, что вынужден признать: он не в силах выполнить обещание, данное любимой жене! Домой шел понурый, с тяжелым сердцем и приготовился признать свое поражение, но вдруг увидел неподалеку ручей, где вода непрерывно лилась на камень и пробила в нем большую дыру. И тогда мужчина подумал: «Даже вода способна проточить камень, неужели святые слова Торы не проточат мою твердую голову?» И он принялся за учебу с новой силой!

И, о чудо! Как только ему удалось освоить грамоту, всем учителям стало очевидно, что этот пастух обладает особым даром постижения святых текстов. Его душа была чиста, проста, близка к природе и полна любви, а ум полностью свободен. И он учился, учился много лет подряд, беспрерывно и страстно. Его изголодавшийся по знаниям ум жадно впитывал мудрость древних текстов, раскрывая их тайные смыслы. Он переходил от одного учителя к другому, продвигаясь в своих познаниях семимильными шагами. Так слух о нем разнесся по всей Иудее.

В древних сказаниях есть упоминание о том, что Рахель, чтобы дать возможность своему мужу учиться у самых выдающихся мудрецов поколения, отрезала и продала свои роскошные золотые волосы. Акива очень расстроился, ведь он так любил их и называл «золотой короной». И когда женщина лишилась их, он дал себе обет, что обязательно разбогатеет и подарит своей ненаглядной жене «Золотой Иерусалим» – дорогое украшение из золота в виде изображения святого города.

Он продолжал свое обучение, жил в другом конце страны и виделся с любимой женой лишь несколько раз в году, во время великих праздников, которые все евреи отмечали в Иерусалиме. Так прошло долгих двенадцать лет. Рабби Акива, уже будучи известным и признанным знатоком Торы, наконец-то возвращался к своей возлюбленной.

Подходя к дому, он случайно услышал разговор Рахель с другой женщиной: «Ты так красива и молода, а твой муж бросил тебя одну на столько лет! Как можно терпеть подобное отношение?!» – спросила она. И Рахель ответила, что готова ждать еще двенадцать лет, чтобы её муж выполнил свое обещание и стал Первым Мудрецом Израиля. И тогда Акива понял – это знак, что он еще не в полной мере выполнил обещанное жене. Вскоре он снова ушел учиться… еще на двенадцать лет…

Чем больше времени проходило, тем сильнее любил Рабби Акива свою Рахель. В его глазах она была самим совершенством. Сказание гласит, что когда он возвратился в родной город Великим Мудрецом поколения, его сопровождали двадцать четыре тысячи учеников – достойнейших, образованных мужей, знатоков священных писаний. Он был поистине гениальным Учителем. Все жители города вышли на улицу, чтобы приветствовать его. Среди них была и его скромная жена. Соседи пристыдили ее: «Одолжи у кого-нибудь нарядную одежду, чтобы выглядеть достойно перед Мудрейшим!» Но Рахель ответила: «Мой муж хорошо знает, кто я и как мне живется. Незачем прихорашиваться перед ним». Рахель стала пробиваться сквозь толпу к своему мужу, но ученики, не знавшие, кто она такая, пытались оттолкнуть оборванку от великого Учителя. Рабби Акива почувствовал её приближение и сказал им:

– Пустите её! И знайте: вся моя Тора и вся мудрость, вся ваша Тора и все наши постижения принадлежат ей, ибо всё наше «изобилие и свет» вызваны её духовной жаждой! – и он крепко обнял свою хрупкую Рахель…

Одним из тех, кто рвался встретиться с Рабби Акивой, был отец Рахель. Он и предположить не мог, что сей почтенный муж, великий ученый, мудрейший из мудрейших, – и есть его отвергнутый зять. И сейчас он пришел за советом.

– О, великий Рабби, – сказал он, – много лет назад моя дочь вышла замуж за бедного безграмотного пастуха вопреки моей воле. В гневе я отрекся от нее и поклялся перед Всевышним, что никогда не прощу ей этого. Теперь я раскаиваюсь и очень хочу найти дочь, помириться. Больше всего на свете я хочу быть вместе с ней и моими внуками. Что же мне делать?

И Рабби Акива сказал:

– Сначала ответь мне, что послужило причиной твоего обета – бедность этого человека или его невежество?

– Конечно его невежество! Ведь он не знал даже алфавита! – ответил старик.

– В таком случае освободи себя от данного обета, ведь твой зять стал большим знатоком Торы!

После чего признался изумленному старику, что он и есть Акива – его зять. Разрыдавшись, отец Рахели бросился целовать руки мудреца и поспешил обнять свою дочь.

– Я отдам вам половину своего состояния, чтобы Великий Рабби Акива смог всё свое время посвящать учению, – сказал он…

Замысел Всевышнего и заветная мечта Рахель осуществились, и ставший величайшим мудрецом Рабби Акива возвестил всем женщинам на все времена наиважнейшее послание: «Моя Тора, вся моя мудрость, и ваша Тора – её заслуга!»

И не удивительно, что бóльшая часть наследия мудрецов древнего Израиля, фундаментальные духовные труды, которые лежат в основе культуры еврейского народа и которые мы имеем счастье читать и постигать сегодня, дошли до нас сквозь века именно благодаря ученикам Рабби Акивы. Один из них – легендарный Рабби Шимон, написавший великую книгу всех времен «ЗОАР».

Подумать только, все эти сокровища мы обрели благодаря любви, желанию и воле одной хрупкой Женщины…

Однажды на занятиях Рабби Акивы кто-то из учеников задал вопрос:

– Кого можно считать поистине богатым?

Один ответил:

– Того, у кого есть множество виноградников и слуг.

Другой сказал:

– Того, кто довольствуется тем, что имеет.

Рабби Акива же ответил:

– Того, у кого хорошая жена… История о чужом пироге

Неотъемлемая часть разноцветной «культурной мозаики» Израиля – обычаи и предания йеменитов (йеменских евреев). Мне посчастливилось познакомиться с одним из представителей их самобытного мира – хранителем древних традиций рода, основателем Музея йеменской иудейской культуры, мастером-ювелиром в восьмом поколении, Бен Ционом Давидом. Это знакомство распахнуло дверь в «сокровищницу» новых смыслов, где у меня появилась возможность посмотреть на привычные понятия в совершенно ином свете…

Мастер часто выражает свое восхищение и любовь к Женщине как к чуду мироздания, венцу творения, он говорит, что все его изделия – это плоды служения её мудрости и красоте.

Однажды в нашей дискуссии на эту тему я сказала, что, конечно, о Женщине как глобальном и возвышенном явлении говорить несложно: многие поэты и художники воспевали её. И спросила Бенци: «Что для тебя твоя Женщина, не абстрактная, а живая, которая рядом, которая из плоти и крови?»

«Моя Женщина – продолжение меня самого, – сказал он тихо. – Она как моя рука или сердце. Ей больно – мне больно. Она страдает – я страдаю. Она радуется – я радуюсь. Её счастье – мое счастье. Думаю, что истинные отношения должны быть именно такими.

Конечно, это настоящее везение, если женщина чувствует так же и хочет того же. Хотя я заметил, что в современном мире людей пугает такая степень близости. Однако уверен, что без нее невозможно построить полноценные отношения, про которые мудрецы древности говорили: «Мужчина и женщина, и Творец между ними». Если это не так, то любовь рано или поздно умирает. Мой отец, например, до последнего дня именно так относился к маме: если ей что-то надо, он готов был перевернуть весь мир вверх дном, но дать то, что она хочет.

Для меня еще очень важна кровная связь: в таких отношениях нужны дети, продолжение рода. Это необходимо для того, чтобы передать полученные знания и опыт, но не только. Если отношения столь близки и супруги живут «душа в душу», то любви всё время становится больше. А если так, то для того, чтобы выражать её, уже недостаточно женщины, одной спутнице этого слишком много. Дети естественным образом расширяют возможности для реализации любви».

Всё, что я услышала от Бенци, показалось мне простым и естественным, но, в то же время, несколько чуждым для современного мира, в котором всё меньше и меньше душевной близости, где постепенно разрушается институт семьи, а отношения в парах становятся всё более поверхностными. И я попросила Бенци рассказать об истоках такого мировоззрения, о законах и традициях его древнего рода.

У далеких предков мастера, веками проживавших на территории Йемена до их иммиграции в Израиль, было особое представление о браке и любви, которое сильно отличалось от современного европейского взгляда. В те времена у них не было привычных для нас форм развлечений, они не ходили в кафе и бары, много трудились, а развлекаться и знакомиться молодым людям было некогда. Потому заботу об этом брали на себя отец и мать. Просьба о женитьбе по традиции исходила от отца жениха. Он выбирал дом, откуда хотел взять невесту для своего сына, и отправлялся беседовать с её родителями. Их «общение» продолжалось несколько часов. Они сидели, пили чай, кушали, обсуждали, что да как. Наконец, отец жениха объявлял, что хочет соединить с сыном их дочь узами брака. По традиции отец невесты должен был взять несколько минут на раздумья. Затем, если считал кандидата достойным руки своей дочери, говорил, что он не возражает. И хотя окончательное решение принимал именно он, всё же, необходимо было получить согласие матери и самой будущей невесты. Девушку приводили и задавали вопрос, готова ли она выйти замуж за сына этого человека. В большинстве случаев она отвечала, что готова поступить так, как они хотят.

После принятия окончательного решения жених выкупал невесту у её родителей, и назначался день свадьбы. За каждую девушку была своя цена, и зависела она от того, какая у девушки родословная, насколько праведен, чист и богат её отец. Естественно, родители жениха выбирали невесту, учитывая свои возможности и положение.

Когда я узнала о такой традиции предков Бен Циона, то высказала свое предположение о том, что браков по любви в Йемене, похоже, вообще не существовало. Однако он заверил меня, что совсем наоборот, там было много крепких, счастливых браков. И, всё же, я не понимала, как? Ведь будущие молодожены до самой свадьбы даже не были знакомы друг с другом!

– Ты кое-что не учитываешь, – сказал Бенци, – мужчины йемениты, в большинстве своем, были вдумчивы и умны, они постоянно изучали священные писания, высказывания мудрецов, размышляли над ними и дискутировали. Они тонко чувствовали людей. Отношения между членами общины были очень близкими. Потому они крайне редко ошибались в своем выборе.

– А как же любовь?! – воскликнула я.

– Любовь… – Бенци помолчал, задумавшись, и сказал, – мой отец говорил так: «Любовь приходит туда, где любо Всевышнему». Он любил мою маму больше жизни, но так было далеко не сразу.

И мастер поведал мне трогательную и смешную историю…

«Судьба моих родителей типичная для времен их бытности в Йемене.

В двух семьях родились дети разного пола. Главы семейств доверяли друг другу, вот и подумали: а почему бы нам не переженить своих детей!?»

Дело в том, что в Йемене существовал такой обычай – отцы могли заключить договор о том, что их отпрыски будут супругами, даже если на тот момент те были еще младенцами. Главное, вся община знала – эти дети предназначены друг для друга.

«Моей маме, было всего четыре года, когда её пришли сватать. Она должна была стать женой старшего сына. Отцы ударили по рукам и подписали договор.

Через год оба семейства собрались на праздник Рош Ашана****** в доме будущего жениха.

****** Рош Ашана – осенний праздник, когда евреи отмечают начало года.

Первенец слыл любимчиком матери, она всегда прятала для него самые лакомые кусочки. Так случилось и на этот раз. Но моя мама, которой к тому времени исполнилось пять лет, помогая будущей свекрови по хозяйству, случайно увидела отложенный в сторонке кусок пирога. Он был такой красивый и ароматный, а она такая голодная, что не выдержала и быстро слопала его.

Как только об этом узнал её «названный жених», он, закатив жуткую истерику, наотрез отказался на ней жениться. Мальчик оказал невиданное сопротивление отцу – ни аргументы, ни угрозы родителей не помогали. Это была из ряда вон выходящая ситуация для Йемена, ведь там запрещалось перечить отцовской воле. Но, так как будущий свекр верил в знаки Всевышнего, а мальчик был еще совсем ребенком, отец простил ему непослушание и, недолго думая, предложил в женихи своего среднего сына! На том и порешили!»

– Вот тебе на! Что, так просто поменяли жениха?! —оторопела я.

– Да. Представь себе! – засмеялся мастер.

Мне стало ужасно интересно, что же было дальше с его родителями.

«Отец рассказывал, что после этой новой «помолвки» он увидел свою невесту только на свадьбе, через девять лет, когда ей исполнилось четырнадцать. Поначалу они, конечно, чувствовали себя как чужие. Но детей там воспитывали особенным образом: их учили тому, как правильно вести себя друг с другом. Мальчиков учили, как относиться к женщине, девочек, как заботиться о мужчине и выполнять все необходимые домашние обязанности.

Отец поведал мне, что со временем они сблизились, начали всё больше заботиться друг о друге, а потом пришла настоящая любовь.

Из его рассказов я понял, что любовь подобна цветку или дереву – нужно просто подготовить благодатную почву в своем сердце, и тогда её семена обязательно взойдут. А потом, нужно почаще её «поливать» живительной водой поступков, питать теплотой и заботой, и тогда любовь наберет силу и расцветет!

Папа говорил мне, как хорошо запомнил тот момент, когда это произошло с ним.

Однажды утром он застал маму за молитвой. Она стояла спиной к двери, он не видел её лица. Лучи солнца, пробиваясь через окно, освящали контуры тела. Вся её фигурка, объятая светом, была такой хрупкой, такой трогательной и до боли в сердце родной, что в этот миг всем своим существом он осознал, что любит эту маленькую женщину больше всего на свете.

– Они жили «душа в душу», пока билось его сердце, – сказал Бен Цион. – И хотя по йеменской традиции мужчина мог взять себе несколько жен, для моего отца она была единственной женщиной на свете. Он часто говорил нам, что в ней для него заключается вся жизнь и весь смысл. Папа действительно обожал её и до конца своих дней благодарил судьбу за то, что там, в далеком детстве, Всевышний подтолкнул маленькую девочку съесть кусок чужого пирога!» – заключил Бенци и рассмеялся… Быть израильтянкой

Вы верите в ангелов? С некоторых пор я верю. И произошло это после знакомства с одной удивительной женщиной, которая явилась для меня настоящим подарком Святой Земли Израиля. Встреча с ней помогла понять, что есть такие люди, которые являются проводниками чего-то неизмеримо большего, чем мы. Сама вселенная выбирает их как инструмент изменения судеб, чтобы помочь нам обрести себя. Они не мнят себя великими учителями, гуру, ясновидцами. Они простые и открытые как дети, их действия предельно искренние, прямые, чистые. И они ничего не знают о своем даре, а если знают, никогда не говорят о том, что он у них есть. Наверное, они понимают, что к ним всё это имеет весьма опосредованное отношение, ведь их послания подобны запечатанным письмам, содержание которых предназначено только адресату.

Для меня история этого знакомства началась задолго до встречи с ней. Я сидела на одном из обязательных для психолога сеансов супервизора. Мы разбирали очередной случай из моей практики, и речь зашла о моем детстве. Он о чем-то говорил, я слушала отчасти, но внутри задавала себе вопрос: «Может ли человек по-настоящему освободиться от груза неблагополучного, трагического детства?» И спросила об этом моего коллегу. Он высказал мнение о том, что можно помочь человеку принять свое прошлое, но избежать его неблаготворного влияния практически невозможно, ведь доподлинно известно, что именно в детстве формируется личность и так далее, и так далее…

Я слушала и думала: «Так ли это?» Мне не хотелось верить, что вещи невозможно кардинально изменить. Внутри всё бунтовало: я верила, что человек наделен куда большей свободой выбора, чем это принято считать! Именно тогда, когда эти мысли захватили всё сознание, в мою жизнь пришла она…

Мы встретились случайно, но сразу же между нами возникло особое притяжение. В ней была такая обнаженность, детская непосредственность, которой уже просто не бывает в её возрасте. Буквально после получаса общения она рассказала мне свою личную историю, которая кардинально изменила мой взгляд на жизнь и на то, что происходит с нами на самом деле.

В этом рассказе я буду называть её Соломея. Имя, разумеется, вымышленное. Она родилась в тридцатых годах прошлого века, еще до возникновения государства Израиль. Вся её жизнь неразрывно связана с историей этой удивительной страны. Отец был одним из первопроходцев, тех, кто строил Тель-Авив. Будучи маленькой девочкой, она помогала папе делать макеты улиц и домиков, а потом видела, как всё это воплощалось в реальности. Они были очень близки, но отца девочка видела редко – он был занят сутками напролет.

Её мать, потеряв первого ребенка, буквально помешалась, и когда родилась маленькая Соломея, она совершенно её не воспринимала как свое дитя. Забывала покормить, забывала дочку в очереди за продуктами, не приучала ходить на горшок и пользоваться столовыми приборами. Девочка росла буквально на улице. Когда случались бомбежки, из окон летели стекла, всех детей вокруг родители прятали и оберегали, но только не её. Мать периодически заходилась в беспричинных истериках и избивала дочь так, что до сих пор у нее есть проблемы с позвоночником. Одним словом, мать была психически больна и совершенно неадекватна.

Как бы отреагировало большинство детей на подобную ситуацию? Как правило, дети либо становятся затравленными и несчастными, либо злобными подобно загнанным в угол зверькам. Но только не Соломея. Она – исключение из правил. С этой маленькой девочкой стали происходить удивительные вещи. Она помнит до сих пор, как во время очередной бомбежки, когда мать убежала, оставив её одну, девочка в свои четыре с половиной года осознала, что с мамой что-то не так. Она рассказывала, что в результате размышлений пришла к такому выводу, исходя из своих наблюдений за другими детьми и мамами.

И что же? Можно было по-разному отнестись к происходящему. Например, начать себя жалеть и завидовать другим детям, причитая о том, как ей не повезло, сетовать на злую судьбу. Но выбор этой девочки оказался другим: отнестись ко всему иначе. Она решила, что мир полон возможностей, и раз её мама не может позаботиться о ней, то она сама возьмет из мира то, что ей необходимо и больше нравится.

Так, девочка пришла к многодетной соседке, которая показалась ей самой заботливой мамой из всех, кого она видела. Соломея попросила научить её всему, что положено знать маленькой девочке. Конечно, женщина не смогла отказать такому кудрявому, худенькому ангелу и полюбила девочку как своего собственного ребенка. Эта женщина научила её ходить на горшок, ухаживать за собой, пользоваться столовыми приборами, готовить, а старшие дети научили маленькую Соломею читать и писать.

Она была удивительно любознательной девочкой и всегда внимательно слушала, что говорят люди. Так однажды она поняла, что для того чтобы было больше еды и всем её хватало, нужно больше денег. Задумалась, а откуда они берутся? Соломея ходила и задавала вопросы всем подряд: как же зарабатываются деньги? Собрав мнения большого числа людей, она пришла к выводу, что деньги платят взамен на то, что ты предоставляешь людям что-нибудь, в чем они нуждаются. Тогда Соломея призадумалась, что же такого она может предложить миру в свои пять лет?!

В то время в Израиле существовала система продуктовых талонов, еды на всех не хватало, люди простаивали огромные очереди за молоком и хлебом, многим приходилось вставать в пять утра, чтобы успеть получить продукты до начала работы. И тут наша героиня поняла, что то, чего у нее предостаточно, так это свободного времени. И она предложила свои услуги – постоять в длинной очереди, пока люди занимаются своими делами. Взамен она брала немного денег, всего шекель. Писала номер очереди на ладошке и стояла в ней часами, получала для других людей их продукты по талонам. «Так что с самого раннего детства у меня всегда было полно денег» – смеялась Соломея, рассказывая мне эту историю. «С тех пор я никогда не боялась нищеты и была уверена, что мир всегда нуждается в чем-то, что я могу ему дать, главное – к нему повнимательнее присмотреться». Я спросила: «Наверное, безумно утомительно для ребенка стоять в очереди часами?» На это она ответила: «Вовсе нет, даже наоборот!» У нее было время для общения, она встретила там множество интереснейших людей. Соломея совершенно не стеснялась разговаривать с незнакомцами, задавать им вопросы. Люди тоже скучали в очередях и с удовольствием вступали в беседу, чтобы скоротать время.

В конце сороковых в Израиль приехало большое число выдающихся еврейских умов. Это были ученые, профессора лучших университетов Европы. В этот период царил послевоенный хаос и разруха, конечно, не существовало никакой упорядоченной системы образования. Наша маленькая Соломея сама выбрала себе учителей из тех, с кем заговаривала на улице или в очереди, из тех, кто селился в соседних домах. Все видели вокруг хаос, жизнь впроголодь, разруху, но только не она! Она видела мир как место удивительных приключений и безграничных возможностей.

Жажда знаний неумолимо влекла её вперед. В те времена многие люди сдавали свои книги в библиотеку, чтобы получить еще немного денег, и наша маленькая героиня подружилась с женщиной, которая там работала. Она помогала разбирать и расставлять книги, а взамен получала на выходные то, что хотела почитать. Когда же её заинтересовало, что же это такое – быть еврейкой, она сама нашла себе мудреца раввина, который согласился встречаться с ней раз в неделю и приезжал для этого из другого города.

Маленькая девочка открыла для себя особое свойство окружающего мира и очень рано поняла, что мир – это место, которое хочет давать и делиться. И когда её запрос шел из самого сердца, то мир наполнял её до краев, знаниями, заботой, теплом.

Как-то я попыталась рассказать ей о ней самой, о том, что она – чудо, о том, как я её вижу. Соломея внимательно выслушала меня, а потом ответила: «Что тут такого, это ведь и значит быть израильтянкой». Я спросила: «Быть израильтянкой? Что это значит?» Она ответила: «Быть израильтянкой – значит верить, что можно создать всё что угодно из ничего! Создавать что-то из ничего – это самое увлекательное занятие, именно поэтому, сколько бы мест работы мне не предлагали – в Америке или в Европе, – я всё же решила остаться в только что образовавшемся государстве Израиль. Кроме солнца, моря, песка и людей, тут, по сути, не было ничего. Мы получили уникальную возможность с нуля создать свой мир, свой город, свой университет. Это потрясающее чувство, что прямо сейчас ты творишь историю…» В этом вся Соломея!

Я встретила эту женщину, когда ей было за семьдесят, но на меня всё еще смотрели глаза ребенка с искорками и жаждой нового. Когда мы сидим в кафе, она успевает познакомиться со всеми присутствующими, перекинуться парой слов с детьми, которые к ней так и липнут. У нее феноменальная память и прекрасное зрение. Она посещает самые разные лекции, конгрессы и считает, что мышление – это мышца, которую надо постоянно держать в тонусе. А самое главное – она абсолютно и стабильно счастлива. Счастье из нее буквально сочится. Эта женщина овладела десятком языков, стала профессором, выдающимся ученым, создала свое собственное направление в когнитивной и медицинской психологии, написала множество книг, воспитала несколько поколений студентов, прожила счастливую жизнь со своим мужем…

Она – ангел, посланный небом. Эта удивительная женщина стала для меня словно маяк в ночи, образцом и доказательством того, что наши возможности не ограничены первичными условиями, в которых мы рождаемся, что на определенном этапе все мы получаем право выбора, если готовы к такой невероятной свободе, дарованной нам мирозданием и способны объять безграничные возможности.

Встречаясь с ней, я всегда думаю: какое всё-таки удивительное место – этот мир. В нем по одной земле ходят люди и ангелы. И когда я обнимаю мою худенькую Соломею при встрече, то закрыв глаза и притаившись, вижу свет и слышу еле различимый шелест её крыльев… Выбираю Жизнь

Среди моих друзей-израильтян есть одна женщина по имени Хава, в России её бы называли Евой. Как и многие местные жители, она открытая, энергичная и простая. Члены её семьи, вернее, те немногочисленные родственники,что выжили после войны, перебрались из Европы в Израиль. Пару последних столетий все представители рода были портными, вот и она пошла по стопам предков – стала дизайнером одежды, обшивая на заказ состоятельных дам.

Большинство израильтян охотно рассказывают о своей жизни, и Хава не является исключением. Однажды мы отмечали день рождения нашей подруги и сидели небольшой женской компанией в ресторанчике возле моря. Виновнице торжества все желали крепкого здоровья до ста двадцати, а Хава подняла бокал за женское счастье. И разговор зашел на эту тему. Именинница сокрушалась, что похоже ей не фартит в этом вопросе, так как она развелась год назад, нового милого пока не намечается, и видимо женское счастье ей не светит.

Внимательно её выслушав, Хава рассказала потрясающую историю о своей «женской жизни».

Она была воспитана в сдержанных европейских традициях, но рожденная в жарком Израиле, её душа жаждала свободы, будучи молоденькой девчонкой, она без памяти влюбилась в черноглазого красавца, повесу и карточного игрока, которого случайно встретила в центре города. «Я увидела его, и меня словно прожгло насквозь. Любила его до дрожи, до фанатизма, как кошка» – эмоционально и громко сказала Хава со своей широкой, белозубой улыбкой. Ей едва исполнилось восемнадцать, когда она первый раз забеременела. Эмоциональное напряжение и постоянные измены благоверного вымотали её, на седьмом месяце беременности у нее родился недоношенный малыш, который умер через несколько дней. Возлюбленного, как и следовало ожидать, не оказалось рядом, она справлялась с горем одна. Переехала к родителям, хотела всё зачеркнуть, забыть, начать с нуля. Но муж – опытный обольститель, прислал ей целый грузовик цветов, пал в ноги, молил о пощаде, говорил, что не может жить без нее и готов оставить прошлую жизнь. Она поверила и более того, убедила родителей выкупить его долги и дать им денег на первое время. Потом была вторая беременность. После пятого месяца муж запил и стал пропадать за карточным столом, она снова потеряла ребенка… Новая попытка уйти, снова слезы и мольбы, его обещание пройти курс лечения от игровой зависимости. Им удалось найти хорошего специалиста, и жизнь наладилась. «Это были пять лет безоблачного счастья» – со вздохом сказала Хава. Родители подарили им квартиру, и за эти годы она родила троих детей, но пагубная страсть всё же взяла свое. В один прекрасный день к ним в дом постучали государственные служащие, которые пришли конфисковать имущество. Семья оказалась на грани полного разорения, муж задолжал всему миру огромные деньги.

Хава подала на развод. По закону всё нажитое во время брака делится пополам, в том числе и долги. Муж отсудил у нее половину квартиры и тут же спустил все деньги за карточным столом. Она осталась одна с тремя маленькими детьми на руках и огромными долгами мужа. Тогда-то и началась её первая предпринимательская деятельность. Помогли европейские родственники, прислали ей новомодную одежду на консигнацию. В Израиле в те времена с модной одеждой было негусто и она, собрав в охапку своих малышей, ходила от двери к двери и продавала. Так и появились первые клиентки, многие из которых одеваются в её дизайнерской мастерской по сей день.

Как-то выкрутилась, жизнь потихоньку вошла в свою колею. Постепенно у Хавы появились первые работницы, и она решила, что необходимо дополнительное образование. Утром училась, вечером работала. По окончании курсов, на вечеринке в университете, она познакомилась с профессором. Солидный, степенный, чуть больше сорока, недавно развелся с женой, и его сердце было свободно для новой любви. Увидев танцующую кудрявую красавицу, он был буквально сражен её очарованием и темпераментом. И у молодой дизайнерши началась совершенно новая жизнь. Его звали Ариэль – одно из имен ангелов. «Он был действительно ангел, посланник небес» – с влажными от слез глазами сказала она, – любил меня абсолютно и беззаветно». Он носил её на руках, выплатил все оставшиеся долги и забрал девушку к себе в дом, вместе с тремя детьми, которых принял как родных, что впрочем, не редкость для Израиля, многие мужчины здесь обожают детей, совершенно не придавая значения тому, свои они или нет. В доме появилась няня, и Хава наконец вздохнула облегченно.

Ариэль был востребован по всему миру, много ездил на конгрессы, давал лекции и часто брал молодую жену с собой. Хава увлеченно рассказывала про их путешествия в Японию, Австралию, Европу, они исколесили вместе полмира. Так прошли три года спокойного, надежного, семейного счастья.

«И ты любила его так же, как и первого мужа?» —спросила именинница. «Нет, – ответила Хава, – совершенно по-другому. С моим первым мужем это была страсть, огонь, а Ариэля я любила глубоко и спокойно, любила как родного человека». Через три года у него обнаружили опухоль мозга. Врачи сказали, что после операции он не сможет ходить, так как повреждены двигательные центры. Муж сел в инвалидное кресло. Но Хава не собиралась сдаваться. Год после операции она билась за него как тигрица – массажи, иглоукалывания, всевозможные процедуры, на которые она возила его каждый день. Несокрушимая воля и любовь победили недуг, через год он встал на ноги. Сначала ходил на костылях, потом с палочкой. Она вырвала его из лап инвалидности, но Ариэль уже не был прежним. Что-то в нем сломалось. Они прожили вместе еще пять лет, но всё держалось только на её воле и энергии. Он постепенно отдалялся. И однажды, посадив её напротив себя, сказал, что подает на развод, что не хочет, чтобы она теряла время со стариком инвалидом, что она достойна лучшей участи. Все уговоры были бесполезны. Он замкнулся в себе и переехал жить в отдельную квартиру. Вскоре после этого, врачи обнаружили, что его опухоль вернулась, он угас на глазах и скончался через несколько месяцев. «Я долго ходила на его могилу. Всё говорила с ним, спрашивала, зачем он покинул меня, почему выбрал дорогу смерти…»