Текст книги "Витки вселенной"

Глава 7
Останься

Каталина медленно повернула голову. Ее глаза быстро привыкли к сумраку, и она сразу различила знакомые черты. Прямо рядом с ней, придвинув к изголовью и подложив под плечи подушку, полулежал-полусидел Таафф и внимательно наблюдал за ней сквозь свои непроницаемые очки. Он был неожиданно близко, так, что она чувствовала исходящее от него тепло и его собственный, пока незнакомый и чужеродный пряный запах.

Девушка удивленно замерла, но вместо того, чтобы задать ему родившийся вопрос, продолжала молчать, не желая нарушать обволакивающую тишину и разглядывая его лицо в слабом отблеске с улицы. Она до этого особо не присматривалась к Тааффу. Да, она сразу замечала подвижные и выражающие эмоции уши, густую чернильную копну, падающую на лоб растрепанными прядями, жгучие и пугающие оссиконы. Теперь же хорошо были видны мелкие гладкие шерстинки, покрывающие его лицо, слегка проступающие отточенные скулы, более мохнатый песочный подбородок, кожаный кончик его широкого носа с полоской старого шрама, жесткая линия темных бровей и едва заметная редкая россыпь палевых усов, обрамляющих по краям тонкий изгиб кофейных губ.

Не хватало только глаз. Да, очень не хватало видеть выражение его неземных, чуть раскосых темных глаз, так не похожих на человеческие своими необъятными, бездонными радужками. В его спокойной уравновешенности всегда оставалось непонятным, что же он думает или чувствует на самом деле. Он был словно недораскрыт, особенно сейчас, окутанный вечерним полумраком и оказавшийся непозволительно близко от нее.

Возможно, он ждал каких-то вопросов, но внезапно для самой себя Каталина попросила:

– Я хочу видеть твои глаза.

Таафф пару мгновений не шевелился, а потом послушно снял очки и отложил их в сторону.

Большие графитовые радужки с отблесками бирюзовых нитей пытливо поискали в ответ ее взгляд, стараясь восстановить исчезнувший образ, но потом покорно смирились и расслабились. Он пару раз моргнул, и Каталина заметила его густые короткие реснички. Сейчас глаза тихо мерцали легким беспокойством, затаенной задумчивостью и неуверенностью.

– Что со мной случилось? – наконец спросила девушка.

– Ты потеряла сознание, – шепнул в ответ Таафф.

– А почему ты здесь? – она на миг встревожилась, прикидывая в уме, что еще с ней могло приключиться.

– Ждал, когда ты очнешься, – пожал плечами палевый.

Каталина развернулась к нему, чтобы удобнее было смотреть, и поняла: их едва ли разделяло какое-то пространство. Ему достаточно приподнять лежащую на бедре руку, чтобы обхватить ее и сократить ту пару сантиметров, которая еще оставалась между ними. А ей достаточно просто потянуться к нему, и они окажутся за незримой чертой. Слишком близко. Слишком неуместно. Слишком тепло.

– Так почему ты здесь? – вновь повторила свой вопрос Каталина, коснувшись его мохнатого запястья и показывая этим, что именно она имела в виду.

– Я… не знаю, – вырвалось у Тааффа.

И он рассеянно повел глазами, ища внутри себя более вразумительный ответ.

Их физическая близость друг к другу не особенно смущала его до этого. Он, казалось, даже не замечал ее, не придавал никакого значения. А теперь в его открывшемся взгляде появились явно завибрировавшая растерянность и сомнение. Странный, непознанный террианин. Что для них все это значило? Каталина не знала ни их культуры, ни природы, и сама терялась в догадках. Она привыкла к тому, что люди стремятся к прикосновениям или объятиям с теми, кто им приятен, и избегают этого с чужими и посторонними. А для Тааффа все было очевидно не так. С ним эта схема вообще не работала. И сейчас он и сам не понимал, что именно делал рядом с девушкой. И это порядком тревожило своей непредсказуемостью и чуждостью. Уйти? Прогнать? Или сделать вид, что все в порядке вещей?

– Как ты себя чувствуешь? – спустя несколько мгновений серьезно спросил Таафф.

– Ну… Рука очень болит, – с неохотой призналась девушка, осознавая, что облегчение все не наступало.

Палевый наконец шевельнулся и, прикоснувшись широкой ладонью к ее лбу, недовольно дернул носом.

– Ты вся горишь…

– Думаю, это нормально, – предположила Каталина, слабо представляя, какими бывают последствия ожогов от инопланетного лазерного оружия.

– В теории – да, – ответил он и досадливо зашипел. – Но мне все это не нравится. Я, наверное, смогу тебе помочь. Ну, или попытаюсь. Если ты позволишь.

– Как помочь? Нужны какие-то особенные лекарства, да?

Таафф несколько мгновений молчал, не уверенный, что стоит затевать этот разговор, но потом все же продолжил:

– Нашими оссиконами мы можем считывать не только воспоминания, но и физическое состояние друг друга. Если кому-то плохо, мы ими соединяемся и задействуем механизм ментальной анестезии. То есть один транслирует другому свое здоровое состояние. Это, конечно, не лечит, но приносит хотя бы временное облегчение, нужное организму для восстановления. Если бы у тебя тоже были оссиконы, я смог бы нивелировать твои ощущения. Передал бы тебе свои, ведь у меня сейчас ничего не болит. И тебе стало бы легче.

– Но у меня нет оссикон, – нахмурилась Каталина, понимая, что анестезия в ее случае не сработает.

– Ну да, – просто ответил Таафф. – Поэтому я постараюсь погрузиться в твое физическое состояние и забрать его себе. Хотя бы на какое-то время.

– И тебе будет так же плохо, как мне сейчас? – уточнила Каталина, с трудом вникая во все эти хитрые телепатические механизмы.

– Не знаю, наверное, – задумчиво произнес палевый, потирая переносицу и щурясь. – Я никогда не пытался делать это с землянами. Я имею в виду, с односторонней связью.

– Слушай, ну это неправильно! – горячо возразила девушка. – Мало того, что мне нехорошо, еще и ты будешь испытывать то же самое? И я должна на это согласиться?

– Да, потому что тебе станет лучше, а во мне эти ощущения задержатся все равно ненадолго. Источник боли в ране, а у меня ее нет. Я лишь на время буду как бы отражением твоего состояния. А потом все пройдет. Как мираж.

Таафф глянул на нее спокойно и уверенно, и Каталина невольно заколебалась под этим настойчивым взором.

– Хотя бы попробуем, – добавил он, выжидательно склоняя голову. – Обо мне не беспокойся, это будет иллюзия. Зато тебе, надеюсь, полегчает. А это сейчас главное.

Каталина вздохнула. Таафф был так убедителен, так старался хоть чем-то помочь. Может, и правда ее боль немного утихнет, а ему все эти манипуляции никак не навредят? Вдруг вообще ничего не сработает? Сказал же он, что никогда не делал этого с теми, у кого нет оссикон… Эх, видимо, прав был Эрб, когда обмолвился, что коммуникационные рожки столь важны для терриан.

– Ну хорошо, – нехотя уступила Каталина. – Но только попробуем! Правда, мне все равно не нравится твоя идея. А что… нам опять нужно обниматься для этого? – с заметной долей настороженности уточнила она, осознавая, как ее неожиданно взволновала эта перспектива.

– Я уже понял, – терпеливо ответил Таафф, – что вопрос соприкосновений для тебя весьма щепетилен. Но, поверь, иначе я вообще ничего не смогу. Без контакта оссиконы очень болезненны для землян.

– Ладно, – сдалась Каталина, испытывая предательский трепет от предстоящего действа. – Что мне делать?

– Да ничего особенного, – слегка улыбнулся палевый, заметив, насколько серьезным стало ее лицо. – Просто развернись ко мне спиной, мне так будет удобнее. Вставать тебе все равно сейчас нельзя.

Каталина сделала глубокий вдох и повернулась на бок, стараясь не шевелить раненой рукой. Ничего особенного. Ну да. Кроме того, что на сей раз завязывание контакта будет выглядеть слишком интимным. Вот так, прижатой к телу мужчины в постели, она точно не оказывалась с тем, кого едва знала и не собиралась провести с ним несколько приятных часов наедине. Но идти на попятную уже поздно. Была не была!

Таафф между тем осторожно придвинулся к ней и, продев одну руку под ее шеей и обхватив ее сложенные вместе ладони, другой рукой взял за талию и притянул к себе, избегая прикосновений к перевязанному предплечью. Их ноги медленно переплелись, и теперь она ощущала все его поджарое двухметровое тело, которое слилось с ней в этом странном и неоднозначном контакте. Вынужденном для телепатического сеанса, лишенном какой-либо нежности или притяжения, но нежданно волнительном для нее самой. Таафф склонил к ее затылку голову, уткнувшись лицом в золотисто-охровые волосы, и прижался лбом, как тогда, в первый день. Его дыхание щекотало кожу, и она ощущала спиной, как медленно вздымается его жилистая грудь при каждом вдохе. Каталина прикрыла глаза, стараясь расслабиться и покориться тому, на что сама же и согласилась. Между ними вновь не осталось больше никакого пространства. Они стали сплетенным воедино организмом.

– Не бойся, – шепнул Таафф. – Я больно не сделаю. Сейчас я чувствую тебя всю.

И он осторожно прикоснулся оссиконами к ее макушке.

Они были горячими, но не жгучими. Тихая и тягучая волна прошлась по ее телу от головы до самых ног. Одна за другой эти волны стали скатываться, с каждым разом становясь все медленнее и мягче, и наконец превратились в тихо вибрирующий гул, который охватил все клеточки ее естества. Сознание Каталины в этот раз ничуть не затуманилось, никаких видений или воспоминаний. Лишь навязчивая ломота в теле, ноющая боль в руке и непрекращающееся жжение в ране.

Внезапно Таафф заметно дернулся и сделал судорожный вдох, неосознанно сжимая ее чуть сильнее.

– Поймал… Я ощущаю то же, что и ты, – сбивчиво прошептал он где-то совсем рядом с ее затылком. – Черт!.. Мрази… Ты же не должна была…

И он рассержено зарычал.

– Перестань, – произнесла Каталина, в глубине души все же досадуя, что у него получилось. – Ничего катастрофичного со мной не происходит.

Таафф не отреагировал и сделал еще пару глубоких вдохов.

– Сейчас постараюсь все забрать, – пробормотал он. – Не уверен, что получится, но я должен попытаться… Не бойся и не дергайся. Импульсы будут сильнее.

Раскатистая вибрация, прокатившаяся по телу, заставила Каталину в тревоге ахнуть и вцепиться пальцами в сжимающую их палевую ладонь. Жар от оссикон на некоторое время сделался ярче, и ненадолго девушка перестала испытывать вообще что-либо кроме этих горячих волн, гудящих вьюгой в ее теле. А потом они постепенно отхлынули, стихли, уступая место долгожданному освобождению от боли. Возглас облегчения, сорвавшийся с губ Каталины, потонул в шумном дыхании Тааффа, который отлепил оссиконы и обессиленно выпустил ее ладони, продолжая неосознанно удерживать ее другой рукой.

Каталине казалось, что она парила в невесомости, настолько легким и полым стало ее тело, благодарно принявшее столь удивительную и почти невозможную помощь. Она наслаждалась тем, что больше не чувствовала ничего, кроме неги и тепла, и была не в состоянии ни пошевелиться, ни сказать что-либо. Однако рваное дыхание палевого на затылке и бессильно лежащая у ее лица ладонь слишком тревожили.

– Таафф? – позвала его девушка обеспокоенно.

– Да, – чуть слышно ответил тот, не двигаясь.

– С тобой все в порядке?

– Да-да, конечно, – поспешно заверил он ее. – Мне же не хуже, чем было тебе, значит, жив. Лучше скажи, у меня хоть что-то получилось?

– Мне кажется, да. Боли и ломоты больше нет. Все будто исчезло.

– Отлично, – выдохнул ей в макушку Таафф. – Выходит, этот метод все же работает. Очень рад, что смог помочь тебе.

– Но как же ты? – не унималась Каталина, которую волновало состояние палевого.

– Ничего-ничего, скоро все закончится, – сбивчиво ответил тот. – Это всего-то обман сознания. Просто я никогда раньше не делал этого вот так. Не знал, что это отнимает столько сил…

И он как-то болезненно дернулся.

Каталина в порыве эмоций взяла его руку в свою и благодарно сжала, явственно ощущая спиной ставшие более яркими удары сердца в его груди.

– Ты чего? – удивленно спросил не успевший ничего сообразить Таафф.

– Спасибо тебе, – ответила Каталина и переплела его пальцы со своими, чувствуя почти лишенную шерсти теплую кожу его ладони, которая на удивление не сопротивлялась этому жесту.

Таафф промычал что-то нечленораздельное в ответ и снова уткнулся носом ей в затылок, продолжая неосознанно и крепко прижимать ее. Казалось, он не отдавал себе отчет в том, что контакт меж ними был уже не нужен. Или действительно так погрузился в ее боль, что не замечал ничего вокруг. Но Каталину почему-то все это никак теперь не тяготило. То ли от благодарности, то ли от облегчения, то ли от того, что близость этого инопланетного мужчины оказалась приятной, согревающей и в то же время баюкающей. Даже несмотря на то, что явно потяжелевшая рука неуклюже сдавила ей талию. Вот только бы Таафф поскорее перестал мучиться от взятой на себя боли! Но как ему помочь, она не знала.

И тут ее внезапно осенило. Ведь ей сейчас было так хорошо, тепло и ладно, так легко стихли все последствия ожога, а ломота отступила, как и не было. Вместо этого появились покой, защищенность и… желание не покидать эти вынужденные объятия. Вдруг и он тоже сможет все это считать? Или, как они говорят, – услышать? Каталина слегка повернула голову к замершему сзади Тааффу и воодушевленно произнесла:

– Ты можешь опять подключиться?

– Что? – удивленно переспросил тот. – Зачем? Все вернулось обратно?

И он обеспокоенно встрепенулся.

– Нет-нет, – поспешно возразила Каталина. – Со мной все в порядке. Я тут подумала: если ты смог забрать мое плохое состояние, почему бы тебе не заменить его хорошим?

– Но я не могу его забрать, – ответил Таафф несколько растерянно. – Тогда и тебе перестанет быть хорошо. И эффект пропадет совсем.

– Не надо забирать, просто ощути то же, что и я. Может, тебе станет полегче.

Каталина запоздало осознала, что предлагала практически постороннему мужчине узнать, как она реагировала на их соприкосновения. И не только узнать, а нырнуть в это сознанием и телом. Готова ли она настолько открыться? Не станет ли она уязвимой, поделившись с ним тем, что, возможно, он сам вообще не испытывает? Уж слишком иначе он реагировал на все их вынужденные физические контакты. Вдруг на его родной Терре все эти касания вообще были не приняты? Или означали совершенно иное? Что она, по сути, знала об этом?

Однако искреннее желание отплатить за помощь не позволило отступить. Таафф не должен мучиться из-за нее.

Палевый меж тем не торопился соглашаться.

– Я не хочу снова тебя беспокоить, – неуверенно протянул он.

– Чем? – не удержалась от улыбки Каталина. – Контакт все еще налажен…

– Черт, – смущенно зашипел Таафф. – Извини, я как-то не сообразил.

И он хотел было отстраниться, но девушка остановила его, мягко перехватив его готовые соскользнуть руки.

– Просто попробуй, хорошо? Я же попробовала! Теперь твоя очередь.

Таафф с сомнением втянул носом воздух и неуверенно прильнул к ней.

– Только потому, что ты настаиваешь… – выдохнул он себе под нос.

И оссиконы коснулись ее затылка. На этот раз волны покатились так осторожно, будто палевый боялся хоть как-то воздействовать на нее. Или у него правда не осталось сил?

Постепенно вибрации стали мягкими и невесомыми, перекатываясь по телу подобно дуновению летнего ветра. Каталина постаралась сконцентрироваться на всем самом приятном, что испытывала в тот момент. Однако вместо неги, нежности и защищенности, которые согревали ее до сих пор, пришло неожиданное смятение, зародившееся то ли в мыслях, то ли сразу в груди, заставив ее напрячься. Это было будоражащее волнение от тепла крепкого мужского тела, от его обволакивающих, донельзя оплетающих объятий, от упругого рельефа натренированных мышц, от его легкого шерстяного аромата, проникающего прямо в кровь, от одного его присутствия. Волнение, прорвавшееся сквозь сознание и разлившееся нежданным жаром по венам. Каталина едва успела осознать, насколько желанной и пугающей за эти краткие мгновения стала близость с инопланетным мужчиной, как Таафф внезапно зашевелился.

Не отсоединяя оссикон, он шумно втянул воздух и потерся носом о ее затылок. Его свободная рука дрогнула и медленно заскользила по ее стану, ничуть не смущаясь всех тех изгибов и мест, которые попадались на пути. Мохнатая удлиненная ладонь прошлась поверх шорт по округлому бедру мягко, неторопливо, изучающе. Огладила, походя сжала, приласкала. Вернулась к талии, слегка сминая ткань кофты, и приостановилась под грудью, еще не касаясь и не решаясь нарушить границы дозволенного. От столь стремительных и неожиданных действий со стороны палевого Каталина замерла, понимая, что всю ее неумолимо охватывает опасное пламя, на сей раз рожденное вовсе не влиянием оссикон. Их вибрации потонули в тихом томлении, поглотившем ее тело.

– Как удивительно… – проронил озадаченный Таафф, неспешно поглаживая пальцами другой руки ее ладонь.

– Что именно? – поинтересовалась Каталина, слабо понимая, что вообще происходит между ними.

– Как удивительно то, что ты ощущаешь от моих прикосновений, – хмыкнул Таафф, и его ладонь вновь заскользила по ее бедру и талии, смело пробираясь к коже под кофтой.

– Что я… ощущаю? – выдохнула девушка, уже даже не смущаясь того, что присоединившийся к ней Таафф все давно знал.

– Тебе приятно, – бархатисто прошептал он, изучая этот аспект пристально и обстоятельно. – Твое тело согрето и расслаблено, но в то же время внутри тебя я чувствую нечто похожее на жар. Ты хочешь, чтобы я тебя прижимал к себе, мои руки следуют твоим желаниям, и от каждого движения кожа вспыхивает, сознание мечется, кровь бежит быстрее, наполняется чем-то новым. Незнакомыми мне гормонами. И это почему-то для тебя приятно, хотя для меня очень странно… Слишком странно…

– А ты сам что-нибудь испытываешь? – осторожно спросила Каталина, не представляя, как Таафф смог все это так верно считать из ее сознания и тела.

– Нет, мое восприятие сейчас выключено, – уверенно ответил палевый.

– Но почему это странно для тебя?

– Мне все это не знакомо… Совсем…

Каталина опешила. Неужто терриане были настолько другими, что никогда не испытывали всего того, что рождает близость и прикосновения? Хотелось задать уйму вопросов, но мозг отказывался складывать их в слова. Сейчас вовсе не до этого.

– Таафф, отсоединись от меня теперь, – попросила девушка. – Я хочу, чтобы ты сам все это ощутил.

– Но я не уверен, что смогу, – с сомнением ответил палевый. – Ведь это твоя реакция, а не моя.

– Вот и проверим.

Террианин нехотя отлепил оссиконы и с долгим выдохом замер. Руки его внезапно застыли, будто и не ласкали ее вовсе мгновение назад. Они вновь стали безучастными, чужими, сжимающими, но не обнимающими. Несколько минут Таафф лежал, не шевелясь, не реагируя и ничего не говоря, и лишь участившееся неровное дыхание выдавало его сумбурные и неоднозначные мысли.

И вдруг он ожил. Сделал глубокий вдох и стиснул Каталину сильнее, почти сдавив, почти наваливаясь: еще неосознанно, но исступленно. Ее уха коснулись рассеянные горячие губы, с которых сорвалось несдержанное рычание, пронзившее ее сознание тысячами игл и отозвавшееся в теле опасным всполохом. Слуха достигли незнакомые, чужестранные слова, что прозвучали сбивчивым, удивленным и тягучим шепотом. Каталина не успела понять, что происходит, как внезапно Таафф затравленно сглотнул и неожиданно выпустил ее из рук.

– Черт! – с отчаянным стоном выдавил он и обессиленно перевалился на спину, окончательно разрывая между ними волнующую связь.

– Что случилось? – настороженно спросила девушка, поворачиваясь к нему и теряясь в догадках.

– Кажется, я понял, – прошептал палевый и потрясенно потер лицо ладонями, убирая взъерошенную прядь загривка и собираясь с мыслями. – Я понял, что для вас значат прикосновения.

Он замолчал ненадолго, а потом добавил совсем неразборчиво:

– Еще минутку, и я уйду.

Каталина в недоумении застыла от столь внезапного заявления. Только что между ними происходило черт-те что: желанные объятия за гранью дозволенного, смелые касания, заставшая врасплох и накрывшая с головой близость. Таафф так трепетно и жарко обнимал ее, верно понял, как она отреагировала на него. В конце концов, она позволила ему не просто прижимать себя, но и проникнуть в свою память, сознание, эмоции и ставшее для нее откровением влечение. И теперь он вдруг отворачивается и собирается уйти, так ничего и не объяснив?

Что же он понял? Что он неожиданно для нее самой взволновал ее? Что ее необъяснимо повлекло к этому инопланетному мохнатому мужчине, чьей природы она толком еще даже не знала? Что хотелось то ли сбежать от всего этого подальше и, прежде всего, от его пристальных и пытливых глаз, то ли нырнуть обратно в его покрытые шерстью руки, не задумываясь ни о чем? Понял, что он пугал своей иной сущностью и притягивал одновременно? Что был незнакомым, непонятным, чужим, но уже однозначно желанным, насколько бы абсурдным и невероятным ни казалось то, что могло или, скорее, никогда не могло бы произойти с ними?

Он все это теперь знал. Как и она знала о том, что, несмотря на очевидную разность их природы и совершенно иную реакцию на прикосновения, он тоже смог ощутить хотя бы отголосок понятного человеческого влечения. Смог – и не захотел все это продолжать. Смог – и решил остановиться. Счел неуместным? Ненужным для себя? Чуждым?

Каталина с сожалением смотрела на него, понимая, что слишком взволнована, слишком взбудоражена тем, что так внезапно между ними началось. И с горечью осознавала, что Таафф вправе реагировать на это иначе. Вправе уйти и оставаться тем, кем он был рожден. Хотелось задать ему тысячу вопросов, понять до конца, какую именно неизвестную ей грань они невольно переступили и как им дальше общаться. Но слова не шли. Что она вообще могла сказать?

Останься?

Она с горечью повернулась на бок, поджала под себя ноги и закрыла глаза, пытаясь подавить ненужное и неуместное сожаление. Пока ее сознание проваливалось в беспокойный и трудный сон, ей чудилось, что вместо покорного и горького «уходи» она прошептала то самое горячее «останься».