Текст книги "Магический спецкурс. Первый семестр"

Глава 7

Не знаю, во сколько мы разошлись по комнатам: посмотреть на часы я не успела. Успела только переодеться, умыться и сгрести в одну кучу все то, что выкинула из стола, пока искала плеер. После этого забылась сном без сновидений, довольная собой.

На следующее утро пришлось вспомнить о том, что грядет новая учебная неделя, а у меня нет фокусирующего артефакта. Поэтому какой бы разбитой и уставшей я себя ни чувствовала после вечеринки, я потащилась в библиотеку готовить доклад по истории. Я решила, что должна делать максимально хорошо хотя бы то, что могу. Поэтому собиралась написать очень крутой доклад.

Библиотекарь – все тот же субтильный невысокий молодой человек в очках, который был здесь в прошлый раз – выдал мне шесть очень толстых книг: энциклопедию, две книги по истории того периода и три книги мемуаров.

– Вот, для написания реферата по истории в начале года спецкурс берет обычно эти книги, – сообщил он.

– А есть еще какие-то? – поинтересовалась я. Если обычно все берут эти, то хорошего нестандартного реферата по ним не получится.

– Например, какие? – библиотекарь равнодушно посмотрел на меня. – Я дам вам любую, какую вы попросите.

– Я не знаю, – я растерялась. – Разве вы не должны знать такие вещи?

Он выразительно посмотрел на стопку книг передо мной.

– Вот то, что вам точно пригодится. Если вам нужно что-то еще, то назовите.

Я поняла, что каши с ним не сваришь, а потому сдержанно поблагодарила, взяла книги и выбрала один из пустующих столов в читальном зале. Утром в воскресенье после приветственного вечера библиотека не пользовалась популярностью. Даже Хильда сказала, что она предпочитает попотеть в спортивном зале. Остальные, наверное, еще отсыпались.

У меня голова тоже была тяжелой, и очень тянуло уснуть прямо на столе, но если уж я чего решила… Я собиралась изучить информацию в выданных книгах и попробовать найти в них намек на то, какие еще стоит попросить у библиотекаря, чтобы сделать реферат интереснее.

Оставалось выбрать, о ком я хочу писать: о Роне Риддик или о Гордоне Геллерте. Рона казалась мне более привлекательным персонажем хотя бы потому, что столь яркие исторические личности женского пола – редкость. Однако ее определенно очень уж обожал наш преподаватель истории. А это означало, что впечатляющий реферат по ней написать сложно: сделаешь акцент не на тех фактах и аспектах – и все, обидишь человека в лучших чувствах.

Чтобы сделать окончательный выбор, стоило изучить вопрос в целом. Я прочитала статьи в энциклопедии, в очередной раз поражаясь тому, что у меня получается понимать чужой язык, потом перешла к учебникам. Мемуары я только открыла и сразу закрыла. В них информация не была структурирована так внятно, как в учебниках, а это означало, что соваться в них стоит только после того, как немного вникнешь в тему.

Листая учебник, я наткнулась на несколько страниц с иллюстрациями, которые шли единым блоком. Среди них были портреты Риддик и Геллерта, которых я сразу узнала, а рядом – портрет еще одного мужчины, которого я раньше не видела. Подпись снизу гласила, что это Норд Сорроу, чему я удивилась.

Во время лекции я отчего-то представила его себе как нечто среднее между Кощеем Бессмертным и опереточным злодеем, коих хватает в различных блокбастерах. Жадный до власти, обезображенный темной магией, с виртуальным клеймом на лбу: «Злодей». Однако в реальности Норд Сорроу оказался вполне привлекательным мужчиной. И гораздо моложе, чем я его представляла: человеку на портрете я не дала бы больше тридцати пяти лет. Черты лица у него действительно были немного хищные, но ему это шло. Очень черные – как пишут в романах, цвета вороного крыла – волосы опускались до плеч и, кажется, даже слегка вились, или он их сам завивал в соответствии с модой того времени. Темно-карие глаза даже с портрета прожигали насквозь. Либо художник очень ему симпатизировал, либо история была к нему несправедлива, но высокомерным, жадным до власти или жестоким Норд Сорроу не выглядел. Он выглядел умным, сильным, возможно, властным и жестким, но не более. А каким еще может быть король? Мягким и пушистым? Сомневаюсь.

– Госпожа Ларина?

Я едва не подпрыгнула на месте от неожиданности: когда и как профессор Норман оказался в библиотеке и подкрался ко мне, я не заметила. Увлеклась чтением.

– Добрый день, профессор Норман.

– Не ожидал встретить здесь сегодня кого-то из студентов, – заметил он, поглядывая на разложенные вокруг меня книги.

– Реферат по истории, – я с трудом подавила вздох. – Велели написать о ком-то из основателей Орты. У меня не так много шансов отличиться в учебе, поэтому вот… изучаю. Хочу хотя бы реферат написать хорошо. Кстати, я вчера собиралась поблагодарить вас за помощь с музыкой, но вы уже ушли. Так что… спасибо, – я смущенно улыбнулась ему.

– Пустое, – отмахнулся он, выглядя немного удивленным. Его следующая фраза пояснила, чему он удивлялся: – Впервые вижу, чтобы, готовя реферат по основателям Орты, читали про Норда Сорроу.

Я проследила за его взглядом. Учебник по истории, который лежал передо мной, действительно был открыт на разделе, посвященном Королевству Рейвен и его последнему правителю – Норду Сорроу.

– Не смогла удержаться, – призналась я, смутившись еще сильнее. – Нам про него на лекции рассказали мало, стало интересно. Жаль, что он не участвовал в основании Орты, я бы лучше про него написала.

– Почему? – кажется, мне удалось шокировать профессора Нормана своим заявлением.

– Мне кажется, что нам про него как-то очень уж однобоко рассказали. У меня сложилось впечатление, что он был тираном и злодеем, но как-то не очень он на него похож. И еще интересно: почему именно в его королевстве имелась хоть какая-то школа? Пусть туда не брали всех подряд, но у других-то и того не было. Мне всегда казалось, что узурпирующие власть тираны больше тяготеют к оболваниванию населения, а не к его обучению. А вот еще: вы знали, что он взошел на престол в тринадцать лет после смерти родителей? И хотя при нем назначили регента, он вскоре его отстранил и правил сам? В тринадцать лет! Я в этом возрасте еще мультики смотрела.

– Да, знаю, – кивнул Норман. – И даже знаю куда более интересный факт: Норд Сорроу не просто участвовал в основании Орты, а инициировал его и поручил своим друзьям – Роне Риддик и Гордону Геллерту. Поскольку в тот момент он управлял молодой республикой, он не мог уделять этому проекту много времени, но ключевые распоряжения сделаны и подписаны им. Кроме того, он и спроектировал концепцию школы, обратную той, которую имел другой его проект – Лекс.

Я удивленно моргнула.

– Забавно, что этот факт никак не упоминается на занятиях. И почему его портрета нет в холле?

– Когда-то он там был. Как говорят. Потом его убрали. Люди склонны забывать то хорошее, что сделал человек, если его поймали на плохом.

– А доказательства какие-то остались? – я даже подалась вперед, чувствуя, что нашла свою сенсационную тему для реферата. – Что-то, что можно приложить к учебной работе, чтобы меня не назвали фантазеркой?

По губам преподавателя скользнула улыбка.

– Идемте со мной. Книги можете оставить здесь, они никуда не денутся. А вот блокнот заберите, он вам пригодится.

Я тут же подхватила вещи и последовала за ним. Норман повел меня в дальний конец библиотеки, к неприметной двери в углу. Там он коснулся небольшого шара, висящего на стене у двери. Тот тут же ожил и загорелся зеленоватым светом. Дверь отворилась, пропуская нас в просторное помещение, уставленное высокими стеллажами. Тут хранились не только книги, но и какие-то коробки. Норман снял одну из них со стеллажа и поставил на небольшой стол в центре помещения. По какому принципу он выбрал именно эту коробку, я так и не поняла, но преподаватель явно знал, что делает. Внутри обнаружились старые, но на удивление хорошо сохранившиеся документы и письма.

– Здесь деловая переписка Роны Риддик и Норда Сорроу. В своих письмах он рассказывает ей, какой видит Орту, а она делает уточнения и вносит предложения. А вот несколько приказов и распоряжений Сорроу, касающихся создания Орты. Этого достаточно, чтобы доказать, что он один из основателей. Выносить документы отсюда нельзя, конечно. На помещение наложены специальные чары, позволяющие охранять их от разрушающего воздействия времени. Я покажу вам простое заклятие, позволяющее делать копии…

– А вы не могли бы сделать эти копии для меня? – взмолилась я, чем вызвала недовольный взгляд.

– Может, мне и реферат за вас написать?

– С этим я справлюсь… Я думаю. Просто у меня же нет фокусирующего артефакта, – напомнила я. – Порталы заблокированы, поэтому неизвестно, когда я его получу. А без него я никакой не маг. Ничего не могу. Даже простых заклятий.

Несколько секунд он молча смотрел на меня, а потом внезапно снова улыбнулся и покачал головой.

– Таня, Таня… Почему же с тобой так много проблем? Ладно, иди за мной.

И оставив коробку с документами на столе, он направился обратно ко входу в помещение архива.

Я удивленно смотрела ему вслед.

Таня?

***

Ему пришлось окликнуть меня, чтобы я не осталась стоять столбом посреди архива. Проходя мимо конторки библиотекаря, Норман велел не убирать мои книги, пообещав, что я скоро вернусь, как только помогу ему с одним делом. А дальше он стремительно полетел по коридорам. Так быстро, что я едва успевала за ним. Со стороны я, наверное, походила на Пятачка, который вприпрыжку пытается угнаться за Винни-Пухом.

Поначалу мне показалось, что мы идем в его аудиторию: я узнала место, в котором едва не попрощалась с жизнью, схлопотав смертельное темное проклятие. Однако мы прошли мимо дверей аудитории и вошли в следующую. Это помещение было гораздо меньше и судя по всему выполняло функцию кабинета. Довольно просторного, светлого и лаконичного кабинета, где не было ничего лишнего, только стол, кресло, несколько стульев для посетителей и шкафы с книгами и документами.

В кабинете мы тоже задерживаться не стали: Норман стремительно пересек его и открыл дверь, спрятавшуюся за огромным креслом. Здесь он впервые притормозил, чтобы пропустить меня вперед. Как я поняла секунду спустя – чтобы запереть за мной дверь.

– Это мой личный кабинет, – пояснил он. – Там – рабочий. Прошу ничего не трогать. Это может быть опасно.

Последнее замечание было кстати, хотя, конечно, я и так не собиралась наглеть на чужой территории и лапать все подряд. Этот кабинет показался мне куда более уютным, хоть он и был меньше.

Норман подошел к высокому комоду, на мгновение замешкался, вспоминая, какой ему нужен ящичек, а потом решительно выдвинул один из них и достал маленькую шкатулку.

– Обычно базовый фокусирующий артефакт подбирают родители, – напомнил он, возвращаясь ко мне со шкатулкой в руках. – Это объясняется тем, что они лучше других могут определить магический потенциал своего ребенка. Они знают собственную магию и магию друг друга, поэтому могут понять, какой материал и в какой форме больше подойдет для первичной фокусировки потока. – Он остановился в шаге от меня и повернул шкатулку так, чтобы она открывалась ко мне. – В исключительных случаях базовый артефакт может подобрать любой взрослый маг, который в состоянии оценить потенциал новичка. Я оценивал ваш потенциал, поэтому полагаю, что этот артефакт вам подойдет.

С этими словами он открыл шкатулку, и перед моими глазами предстал изумительной красоты перстень из белого золота с довольно крупным изумрудом в центре и россыпью мелких бриллиантов вокруг. Кажется, я даже забыла, как дышать. Я никогда не видела вблизи подобного и тем более не держала в руках. Я не очень разбиралась в драгоценностях, но подозревала, что в моем мире подобное «колечко» могло стоить целое состояние. Мне было страшно даже прикоснуться к нему, не то что надеть.

– Мы можем еще немного так постоять, пока вы придете в себя, но рано или поздно вам нужно будет его примерить, – насмешливо заявил Норман. – Уверен, он окажется вам в пору.

– Н-но… я… как… это… нет… – только и смогла выдавить я. И тут же почувствовала себя недоразвитой идиоткой. Сделав мысленное усилие, я уверено покачала головой: – Я не могу его принять.

– Почему? – Норман нахмурился.

– Он очень дорогой… наверное. Это… так нельзя.

– Он лежит у меня без дела уже довольно давно, – его голос прозвучал равнодушно, словно речь шла о пуговице, завалявшейся в комоде. – Продавать его я не хочу. Носить не могу: он женский и мне даже на мизинец не налезет. Да и не нужны мне больше амулеты и фокусирующие артефакты.

– Все равно, – я снова помотала головой и посмотрела на него почти испуганно. – Это слишком дорогой подарок. Я не могу его принять. Это… неприлично, в конце концов.

– Я клянусь, что это вас ни к чему не обяжет, – серьезно сказал он. – Это не подарок мужчины женщине… Я даже не считаю этот перстень своим.

Я удивленно посмотрела на него. Он что, пытается отдать мне ворованную вещь?

– В том смысле, – пояснил Норман, верно истолковав мой взгляд, – что когда-то я уже дарил его. Тогда это действительно был подарок мужчины с определенными намерениями симпатичной ему женщине. – Он замолчал на несколько секунд, словно мысленно провалился в какие-то воспоминания. Очевидно, не самые счастливые, потому что он довольно быстро вернулся в реальность. – Она потом вернула его мне. В тот момент у меня не было возможности не принять перстень назад. Поэтому теперь я просто храню его, не считая себя его владельцем.

– Так может быть, рано или поздно он все же пригодится той, которой вы его дарили? – мягко предположила я, начиная понимать, почему он так жаждет избавиться от украшения.

– Едва ли, – холодно отозвался Норман. – Она давно умерла.

В кабинете повисло неловкое молчание. Преподаватель продолжал стоять передо мной, держа раскрытую шкатулку и предлагая перстень с изумрудом, а я смотрела на него в полном смятении. Кажется, сама того не желая, я разбередила старую рану. В качестве извинения мне стоило принять подарок, но я все еще считала, что не в праве принимать подобные подношения от едва знакомого мужчины. К тому же преподавателя, пусть даже у меня он пока ничего не преподавал. Откуда в моих мыслях взялось это «пока», я точно не знала.

– Давайте будем считать, что я взяла его на время, – неуверенно предложила я, пытаясь нащупать компромисс. – До тех пор, пока я не смогу получить артефакт от родителей. Или до тех пор, пока вы не захотите забрать этот перстень обратно.

Норман безразлично пожал плечами.

– Если вам так будет удобнее, я согласен.

Только тогда я боязливо достала перстень из шкатулки слегка дрожащими руками и надела его на безымянный палец левой руки. Он сел как влитой.

– Действительно, подходит, – пробормотала я.

– Я в этом ни на секунду не сомневался. – Норман резко захлопнул шкатулку и вернулся к комоду, чтобы положить ее на место. – А теперь снимите. Нам с вами еще нужно его активировать. Сожмите перстень в кулаке.

Я сделала как он велел. Норман снова подошел ко мне и внезапно взял мою сжатую в кулак ладонь в свои руки. Снизу и сверху. От его прикосновения сердце пустилось в галоп, а по телу пробежала дрожь. С чего бы это?

– Сейчас вам нужно будет сфокусироваться и почувствовать свой магический поток.

Я взглянула на него исподлобья, мысленно задаваясь вопросом, может ли магический поток бегать по коже в виде мурашек.

– Сосредоточьтесь, – тихо велел Норман. – Закройте глаза, если вам так будет проще. Почувствуйте свою магию. В первый раз это непросто сделать. Она внутри вас и всегда была с вами. Та часть вашего существа, к которой вы привыкли с самого рождения. До сего дня вы не отделяли ее от себя, воспринимали как само собой разумеющееся. Теперь же вам нужно вычленить ее среди других ощущений.

Я закрыла глаза, как он предложил, и попыталась сосредоточиться, слушая его голос, но чувствовала только прикосновение чуть грубоватой кожи. Тепло обволакивало мою руку, проникало внутрь сквозь сжатые пальцы к центру ладони, а оттуда – в вены. Вместе с кровью оно бежало по моему телу к сердцу, потом опускалось ниже, снова поднималось к голове, разливалось румянцем по щекам. Только через несколько секунд я поняла, что тепло, которое бежит вместе с кровью по венам, исходит не от его рук, а от изумруда в перстне.

Или наоборот, оно рождается в моем теле, а потом бежит к камню?

– Вот так, умница, – удовлетворенно прошелестел Норман. – Актинэ.

Я даже не уверена, что последнее слово он произнес вслух. Оно словно прозвучало у меня в голове. Перстень в руке на мгновение нагрелся так сильно, что я испугалась ожога. Если бы я держала его сама, то выпустила бы, но ладони Нормана не дали моим пальцам даже шевельнуться. А секунду спустя перстень уже стал неестественно холодным, каким он никак не мог быть внутри моего кулака.

Норман убрал руки и объявил:

– Вот и все. Осталось только попробовать первое заклятие.

Я открыла глаза и едва не ойкнула от изумления: преподаватель методично расстегивал длинный ряд мелких пуговиц на своем форменном сюртуке.

– Что вы делаете? – опасливо поинтересовалась я, машинально делая шаг назад.

– Готовлю вам испытательный полигон, – он даже бровью не повел. – Я определенно недостаточно смел, чтобы позволять вам тренироваться на предметах, находящихся в опасной близости от моего тела. А вы что подумали?

Я сочла за благо промолчать.

Сняв с себя сюртук, Норман одним резким движением оторвал от него пуговицу и все вместе положил на письменный стол.

– Заклинание звучит как «мендо». Переверните кольцо камнем вниз, сожмите кулак и постарайтесь направить магический поток на пуговицу, произнеся заклинание. Вам все понятно?

Он вопросительно обернулся ко мне, но я среагировала не сразу, слишком увлекшись разглядыванием его торса. Конечно, он не остался полуголым, под сюртуком у него была надета облегающая тело футболка с длинным рукавом. Теперь было видно, что профессор Норман хоть и худощав, но отлично сложен, подтянут и вполне спортивен. Хоть и не накачан как завсегдатай тренажерного зала. Пожалуй, такое телосложение нравилось мне больше всего, в нем сочетались сила и грация.