Текст книги "Невинная жена для мажора"

Глава 13. Серёжа

Адель на долгое время прячется от меня в ванной комнате, а когда выходит из неё, то все планы, которые я строил на дальнейший день, валятся к чертям.

– Мне срочно нужно домой! Отец очень зол. Кажется, он понял, что я не у подруги ночевала, – в суете она начинает носиться по разным углам, нервно сгрызая свои ногти. – Ты же отвезёшь меня?

– А разве у меня есть выбор? Я тебя забрал, я и отвезу обратно, – уныло произношу, напяливая на себя футболку.

– У тебя же есть фен? – до посинения натирает она полотенцем свою густую шевелюру.

– Вот чего нет – того нет, – пожимаю плечами, чувствуя себя последним гадом из-за того, что притащил к себе девушку с богатой копной волос, а феном не додумался обзавестись.

Как только отвезу её домой, первым делом заскачу в магаз и куплю себе приблуды женские на всякий случай.

Чую, это не последний раз, когда Адель остаётся у меня на ночь.

– Мне точно влетит по первое число! – ноет она.

– Хочешь я поговорю с твоим отцом? Объяснюсь с ним.

Адель тут же краснеет от злости.

– Ты совсем страх потерял? Он же тебя в порошок сотрёт!

– А что со мной не так? Я скажу ему, что мы встречаемся, – сам морщусь от того, какую чушь несу. – Попрошу у него благословения, ведь у нас с тобой всё к этому и идёт. Уверен, мы найдём с твоим отцом общий язык.

Лишь на мгновение Адель задумывается, прокручивая мои слова в голове, а потом бомбой взрывается.

– Ты точно безголовый! Нет! И ещё раз нет!

В такой суете и в панике мы быстро собираемся и сваливаем из квартиры.

Уже находясь в машине по дороге в сторону дома Адель, она копошится в своём рюкзаке. Вываливает всё содержимое из него (косметичку, какие-то таблетки), выискивая резинку для волос, с помощью которой она предусмотрительно делает себе высокий хвост, а потом натягивает шапку до самых глаз, пока я мчусь на всех парах.

Стоит только припарковаться на углу её дома, как она тут же выскакивает из машины. Пулей залетает в подъезд, больше ничего мне не сказав.

Разворачиваюсь на торце здания, и уже практически выезжаю со двора, как вдруг слышу странный звук, исходящий из-под пассажирского сиденья. Похож на звук входящего сообщения, но на моём телефоне установлен совершенно другой рингтон.

Отодвигаю кресло, рукой нашариваю что-то твёрдое. Переваливаюсь. Там, на полу, лежит её телефон, а на экране сообщение светится от Альбины Кручининой: Ты чего потерялась? Ты узнала, что Уварову надо было от тебя?

Альбина Кручинина…

Что-то знакомое.

Поскольку телефон запаролен, фотки мне её никак не удастся посмотреть. А так хотелось бы, конечно, развеять сомнения по поводу того, что Адель тесно общается именно с той "снежинкой", которая предлагала мне себя на мой день рождения.

Но я-то зарёкся не иметь со "снежинками" ничего общего, поэтому, разумеется, у нас ничего не было.

Я лишь приютил её у себя на диване, так и не подпустив к себе. Я не знал куда везти это пьяное тело. Ну не на улице же её оставлять было, а она в благодарность посчитала нужным заблевать мне весь толчок, да закатить истерику с утра, мол, я – такой козёл – опорочил её добродетель.

Надеюсь, я ошибаюсь и Адель не дружит с этой истеричкой.

Я снова вынужден припарковаться у подъезда Адель. Взяв её телефон с собой, я по памяти добираюсь до квартиры. Нажимаю на звонок, точно зная, что мне сейчас влетит очередная оплеуха от неё за то, что припёрся к ней без спроса.

А как мне общаться с ней, если я не верну ей телефон?

Этого я не могу допустить. Мне нужно, чтобы она поддерживала со мной связь постоянно, пока ещё горяченькая.

Ну, точно свихнулся…

Дверь распахивается и в проёме появляется тот, которого я ну никак не мог себе представить.

– Уваров? – сводит он брови к переносице, озадаченно пялясь на меня во все глаза. – Ты чего тут делаешь?

– Ник-к-колай Викт-т-торович, – язык точно в жопу засунул от шока. Никак не ожидал, что отцом Адель окажется помощник нашего главного тренера. Вот это подстава из подстав. – Так… это… Я…

Судорожно ищу в своей пустой голове хоть что-то, но в ней ветер гуляет, да и только…

– Пап, это я попросила его зайти, – слышится голос Адель за спиной Рогозина.

– Зачем? – враждебный настрой его не вселяет уверенности.

– Мы с девчонками скидывались на игрушки для деток из детского дома. А Серёжа у нас как раз занялся благотворительностью. Вот я и попросила его заехать за подарком, когда он поедет развозить свои.

Рогозин распахивает шире дверь, открывая мне вид на то, как в домашней одежде Адель стоит с коробкой в руках. В упаковке именно та машинка, которую я ей вручил в качестве презента в нашу последнюю встречу.

Поражаюсь тому, как она умудрилась так быстро выкрутиться из такой неприятной ситуации.

Мне остаётся лишь поддакивать всем её словам. Я бы точно спалился, если бы Адель вовремя не среагировала.

– Это правда? Ты решил заняться благотворительностью? – с недоверием спрашивает Рогозин.

– Да вот,  – чещу затылок, нервно переминаясь с ноги на ногу. – Когда, если не сейчас.

– Ну, тогда ладно, – хмыкнув, он избавляет меня от участи подохнуть от сердечного приступа прям на пороге его квартиры.

Я с облегчением выдыхаю, когда Рогозин скрывается за углом кухни. Адель выходит на площадку, дверь за собой прикрывает и тут же набрасывается на меня.

– Что в слове "нет" тебе было не ясно?

– А ты раньше не могла предупредить, что папочка твой мой тренер? – цежу сквозь зубы. – Я бы сюда даже не сунулся! Да я даже представить не мог такое! У вас ведь и фамилии разные!

– Я ношу фамилию своей матери! Да и вообще, мне что, нужно было расписать тебе всё генеалогическое древо по пунктам! Если бы ты был внимательней, то увидел бы папины снимки на моём письменном столе! Но тебе же было куда интересней заглянуть в ящик с моим бельём! – от её злостного шипения волосы на голове встают дыбом, она дерзко всучивает мне коробку с машинкой и указывает на выход. – Вот! Держи и проваливай!

– Ноги бы здесь моей не было, если бы ты была куда более внимательной! – вынув из кармана телефон, так же резко пихаю ей его в лицо, а потом бегу прочь от этого дурдома. – Всего хорошего!

Вот это удар прямо под дых.

Ну нахер!

И что теперь? Это же получается, мне грозит отчисление из команды, если я буду и дальше продолжать подбивать клинья к дочурке своего тренера.

Нет уж. Я избавлю себя от такой стрёмной участи.

Решаю самоустраниться. Немедленно, поскольку более не вижу смысла играть в эти дурацкие игры.

Сегодня же сниму в клубе тело и забудусь в ней. Сниму напряжение от навалившегося дерьма.

К чёрту Адель!

К чёрту эту обманщицу!

А я-то думал, чего это она такая смелая!? Так вот в чём крылась причина её чрезмерного азарта!

Она была уверена, что я сам устранюсь, узнав о Рогозине.

Она заманивала меня в ловушку, а ведь едва ли не попался по своей глупости.

Благо, не трахнул её, а то ведь и такие мысли посещали меня.

Тогда моя жопа уже полировала бы лавочку запасных какой-нибудь низкосортной команды из Румынской Лиги.

Повезло.

Заодно заняться благотворительностью повод появился.

Глава 14. Аделаида

– Пап, а почему в последнее время семьдесят первый номер не играет? – интересуюсь я во время завтрака, старательно делая вид, что вопрос задан из простого любопытства, а не по причине того, что я начинаю подозревать папу в том, что вот уже две недели он нарочно исключает Уварова из списка заявленных на матч.

Папа хмурится, пряча взгляд в кружке с чаем.

– Вроде как растяжение у него. Я точно не знаю, а что? – поднимает голову и я сражу же напарываюсь на испытующий взгляд своего подозрительного отца.

Жалею, что вообще завела о нём речь.

В искренности папы я тем не менее не уверена.

На официальном сайте хоккейной команды я проштудировала весь список травмированных игроков, но Уварова в этом списке не нашла. Он не значится травмированным. Я также не наблюдала на нём никаких видимых признаков травмы. Ходит живенько на своих двоих, тренируется до посинения и на льду, и на "земле", но на матчи по-прежнему не заявлен.

Я начинаю загоняться. Временами испытываю вину за собой, ведь это началось ровно тогда, когда Уваров носом к носу встретился с моим отцом на пороге нашей съёмной квартиры. Папа, конечно, не заводил больше о нём разговоров, но с тех пор стал меня ещё больше контролировать.

Дошло даже до того, что он порекомендовал мне бросить мою подработку "снежинкой", аргументируя тем, что данное хобби не приносит мне никакой пользы.

Отец намекнул на то, что мне необходимо сконцентрировать всё своё внимание на учёбе. Только как его концентрировать, если каждый божий день мы живём, как на вулкане.

Со дня на день мы можем переехать. Как только выйдет официальная новость о папином переходе в другую команду, нам, как и год назад, придётся снова привыкать к чужому городу, менять круг общения.

Жаль. Мне здесь нравится.

Я успела привыкнуть к этому городу и его жителям. Я буду по ним тосковать. В особенности по одному из них…

– Да так. Просто стало интересно. Я ведь всегда интересовалась жизнью тех команд, к которым ты имеешь непосредственное отношение, – рассеянно жму плечами, выскакивая из-за стола, чтобы не навести на себя лишних подозрений. – Ладно, я побежала собираться на занятия. Увидимся перед матчем!

Алька расстроилась, когда я рассказала ей, что Уваров больше не проявляет ко мне знаков внимания.

Её план обратился прахом.

Какое-то время она настаивала на том, чтобы я сама проявила инициативу и напомнила ему о себе, но что я только ни делала. Всё без толку.

Для него я стала невидимкой. Он не замечает меня, даже когда мы лицом к лицу сталкиваемся в стенах ледового дворца.

Всё, чего я удостаивалась от него – безразличие. Оно острым лезвием полосовало мои внутренности, когда близи себя я ощущала его аромат, когда наши глаза находили друг друга среди толпы, но всякий раз он смотрел будто сквозь меня, словно я просвечивающаяся субстанция.

Это унизительно. Я тоже уже не ищу поводов наладить с ним прежнюю связь. Какой смысл, если в его глазах я стала обманщицей и угрозой.

После занятий у меня остаётся ровно час для того, чтобы успеть подготовиться к матчу.

В раздевалке я переодеваюсь в клубный костюм, и пока у меня есть лишняя минутка до окончания раскатки я захожу на сайт команды, чтобы посмотреть состав игроков на сегодняшний матч.

Беспечная улыбка расцветает на моих губах, как только я нахожу в списке заявленных семьдесят первого номера.

Может, отец не соврал, говоря о растяжении. Может, на самом деле ему нет никакого дела до Серёжи. А я уже понапрасну надумывала об отце всякое.

– Чему радуешься? – спрашивает Алька. – Твоя беспричинная перемена настроения в последнее время меня настораживает.

Ещё бы. Серёжа Уваров стал индикатором моего настроения. Чем он ближе, тем значительно выше поднимается моё настроение.

– Просто прочла свой гороскоп, – отвечаю, подавляя улыбку. – В нём говорится, что я кому-то очень нравлюсь, но этот кто-то боится в этом мне признаться.

Алька прикусывает щёку с внутренней стороны, углубляясь в свои мысли.

– О! – воскликнув на всю раздевалку, она подпрыгивает с лавочки. – Так может это Димка Старовойтов? Тот, что сегодня на паре угощал тебя жвачкой! – в ответ я цыкаю, поражаясь её дедуктивным способностям. – Не ну а что? Через неделю день всех влюблённых, там и видно будет!

– Пожалуй, мне стоит покопаться в памяти и вспомнить всех парней, которые когда-либо угощали меня жвачкой. Кто знает, может, среди них я отыщу свою судьбу!

Зашнуровываю коньки, надеваю накладки на лезвия. В сотый раз за сегодня смотрю на себя в зеркало, а потом с Алькой под руку мы направляемся ко льду, минуя трибуны, уже переполненные болельщиками.

Аля вооружается корзиной для шайб, а я только и делаю, что бегло высматриваю Уварова сквозь оградительное стекло.

Наконец, он проезжает мимо меня, наши взгляды пересекаются, буквально цепляются друг за друга и я иду на риск, сама того не понимая. Инстинктивно, словно, если я не сделаю этого, то мир перевернётся и даст трещину.

Расплывшись в улыбке, я махаю ему рукой и произношу беззвучное: привет! А в ответ – ничего. Ни один мускул не пошевельнулся на его безэмоциональном лице.

Я всю неделю настраивала себя не проявлять никакого, даже малейшего интереса в сторону Серёжи, но стоило увидеть его в хоккейном свитере, (который ему очень идёт) как все мои настройки сбились.

Ну, точно. Всему виной хоккейный свитер.

Ни его сосредоточенная мордашка с тонкой складкой на переносице, как подтверждение тому, что на льду он всегда находится в своих мыслях; ни его глаза, смотрящие сквозь прозрачный визор и приковывающие меня к месту.

Всё дело именно в свитере, ага.

Раздаётся сигнал об окончании раскатки. Мы с Алькой выдвигаемся на лёд, где собираем хаотично разбросанные по льду шайбы, в то время как практически все игроки и тренеры покидают ледовую площадку.

Все, за исключением семьдесят первого номера.

Уваров продолжает сидеть на скамейке запасных. Он без остановки пьёт воду из пластиковой фляги, и скручивает мои нервы своим пытливым взглядом.

Плавящаяся кожа лица говорит мне об этом и дрожащие колени, что само по себе странно. На коньках я стою крепко. Покрепче, чем в самых удобных кроссовках.

Собрав все шайбы с центра площадки, на свой страх и риск я подъезжаю к бортику. К тому самому, за которым прохлаждается Уваров. Сильнейшими магнитами к нему тянет, что я даже не смотрю, куда ноги ведут меня.

– Соскучился? – опомниться не успеваю, как вопрос слетает с моих уст, а он лишь бровью непонимающе ведёт. Прикидывается, что не расслышал. – Я спрашиваю соскучился по атмосфере?

– Ага, но не так, как по тебе, – холодно отвечает он, делая из меня гранату с выдернутой чекой.

Нервы чего-то шалят.

Сердце моё проворачивает кульбит от услышанного, затем оно взвинчивает неумолимый темп.

То ли слух подводит, то ли сознание дурит меня, и я слышу то, что хочу слышать от него. Мне требуется подтверждение, чтобы раньше времени не впасть в эйфорию и не растопить под собой лёд.

– Ч-что… ты сказал?

Выдержав паузу, Серёжа растягивает на губах свой фирменный оскал.

– Я сказал, что соскучился, но не так, как по игре, – делает глоток воды, сплёвывает её на пол, – Ещё вопросы есть? – он не даёт мне даже слово вставить. – Нет, ну тогда я пошёл в раздевалку, пока твой папочка не подумал, что я совращаю его дочурку.

Состроив брезгливую гримасу, он поднимается со скамьи и покидает площадку через трибуны. Юные болельщики тянут к нему свои руки для рукопожатия с кумиром, тот останавливается на секунду напротив мальчугана с беззубой улыбкой и дарит ему свою клюшку.

Радость на лице мальчика невозможно передать словами. Наверняка, он надолго запомнит этот день.

А вот мне, напротив, хотелось бы забыть его…

Глава 15. Аделаида

Как только матч начинается, я прошу Альбину поменяться зонами уборки. Во время рекламных пауз я беру для очистки льда вратарскую зону противников, а она мою – зону у борта, где находится наша команда. Подруга соглашается, не задавая мне лишних вопросов. Только вот, выходя на последнюю паузу третьего периода, у меня вылетает из головы наше соглашение, и по привычке я еду на свою зону.

Алька быстро соображает, что ей нужно следовать во вратарскую, а я совсем теряюсь, когда замечаю на мостике своего отца, пристально отслеживающего каждое движение Уварова, который, в свою очередь, сидит на скамье запасных прямо перед ним и без зазрения совести внимательно надзирает за мной.

Из-за сильнейшего давления, направленного с двух сторон, лопата валится из моих рук. Я нервно кусаю губы, наклоняюсь, чтобы подобрать её. Замечаю, что девчонки уже сделали свою работу и возвращаются для того, чтобы уйти на поклон.

Кое-как совладав со своими нервами, я собираю лопатой снег, подношу к корзине, а он ссыпается мимо неё.

Все ждут только меня, я задерживаю команды, провозившись так долго со своей привычной работой, которую и работой-то сложно назвать. От меня ведь почти ничего не требуется, но даже здесь я опозорилась при всём честном народе.

– Адель, всё хорошо? – тревожится отец.

Я киваю рассеянно, неосознанно перевожу взгляд вниз, а там Уваров. Он прижимает руку к своей груди, чтобы отец не увидел, как тот показывает пальцами жест, означающий что-то вроде "будь на телефоне".

Приехали…

Я быстро швыряю лопату в корзину. Доезжаю на ватных ногах до ворот местной команды, где "снежинки" синхронно прощаются с болельщиками и посылают им воздушные поцелуи, собирая тем самым бурные овации.

А я словно в тумане нахожусь.

Что со мной творится?

Неужели я так испереживалась из-за неудавшегося диалога с Серёжей?

На протяжении всего матча последняя фраза, брошенная им, не даёт мне покоя.

Зато мне теперь понятно, что отец приложил руку к временному отчислению Серёжи из состава активных игроков.

Достало!

Даже в семнадцатилетнем возрасте я не находилась под таким неусыпным надзором, как будучи уже совершеннолетней. А в мои семнадцать чего только не было…

Да и Никиту, помнится, он принял в семью как родного сына. Зятьком ещё ласково его называл…

– Тебя подбросить домой? – уже переодевшись, интересуется подруга, а я всё так и сижу в своих мыслях, не удосужившись даже коньки с себя снять.

– Нет, поезжай. Я дождусь папу, – отвечаю, прощаюсь с девчонками. И как только они выходят из раздевалки, я лезу в свой рюкзак, достаю телефон, на экране которого уже отображается сообщение от Серёжи: Неделя осталась, а ты всё ещё не дала мне своего согласия.

А: Не совсем понимаю, о чём ты?

С: У тебя остался последний шанс, чтобы выйти за меня до завершения срока нашего спора.

Опять он за старое, а я уже размечталась, что о споре можно забыть. Подумала, за тем, что он написал мне, стоит что-то другое.  Как минимум то, что он соскучился по мне и решился стать инициатором возобновления наше общение, написав после двухнедельной паузы. У меня действительно закралась мысль, что к этому может быть причастна симпатия или что-то в этом роде, а всё снова сводится к спору.

Сама виновата. Навлекла на себя лишних проблем.

Не нужно забывать, только благодаря спору Серёжа переключил на меня своё внимание. Не было бы спора, то и мой мессенджер был бы сейчас пуст, а я по-прежнему оставалась бы невидимкой.

А: У тебя как вообще с чувством восприятия реальности? С какой стати я должна выходить за тебя? Просто потому что ты Сергей Уваров?

С: Хотя бы потому, что я рискую своей карьерой ради тебя.

А: Как ты можешь ею рисковать? Ты же ничего не делаешь.

С: Ты так в этом уверена? Ты ещё не открывала свой шкафчик? Если нет, то открой его уже наконец!

Любопытненько.

Мне нужно бы быть начеку, а то кто знает, что там может оказаться? Мышеловка, краска, которая извергнется на меня, стоит мне открыть дверцу?

Но мне настолько интересно, что я пренебрегаю всем правилам безопасности и распахиваю дверцу своего именного шкафчика.

На первый взгляд ничего необычного внутри я не наблюдаю: рюкзак на нижней полке как лежал, так и лежит, джинсы по-прежнему свёрнуты в трубочку, а на верхней полке валяется моя шапка.

Всё, как и всегда.

Лишь только тогда, когда я поднимаю шапку, замечаю под ней дизайнерскую упаковку… чего, как вы думаете?

Красного нижнего белья!

Уваров как-то пробрался в женскую раздевалку и подсунул мне вульгарное нижнее бельё! Ещё и послание на коробке написал: для первой брачной ночи :)

Щедрый жест с его стороны. После такого я всенепременно обязана согласиться на все его условия.

А: Ну, такое… И с размером ты, кажется, промазал.

С: Примерь его! Я никогда не промахиваюсь. Глазомер заточен на прекрасное.

А: Нет, Серёжа. Этим ты вряд ли выиграешь спор.

С: Тогда к чёрту спор! Глянь что под коробкой!

Я снова просовываю руку в шкаф, шарю по полочке. Достаю оттуда брелок от его машины со всеми документами к ней.

Что за нафиг?

А: И что это значит?

С: Я завершаю наш спор досрочно. Ты выиграла! Машина теперь твоя.

Под звучный ритм своего сердца я с недоумением разглядываю документы. Сосредоточенно вчитываюсь в каждую букву, ища подвох.

Всё точно, не подделка никакая, ошибки никакой нет.

А: А договор? Чтобы машина стала моей, нужно приложить к ней договор.

Нервничать долго не приходится, поскольку не проходит и минуты, как мне приходит ответ.

С: Если ты сохранила тот, который заполняла в машине у меня, то он вполне подойдёт. Всё это время у тебя хранился подлинник. Я заранее вписал в него все данные машины и данные своего паспорта. Деличка, я готовился к проигрышу в отличии от тебя. Если же ты всё-таки его выбросила, то не проблема. У меня в запасе имеется ещё один.

То есть получается, машина стала моей ещё две недели назад? Две недели назад он переписал её на моё имя, а я об этом даже не догадывалась?

Вау. Вот сейчас я реально нахожусь в полнейшем шоке. Сейчас удивил, так удивил. Тем не менее чувство, что меня надули, не исчезает никуда.

А: И что ты теперь хочешь от меня?

С: Я хочу, чтобы ты забыла о споре, выбросила из головы все сроки и просто доверилась мне.

Сомнительная перспектива – довериться Уварову. Да и чётких границ он так и не провёл. Я не понимаю, чего он ждёт от меня, когда уже и так всё разрешилось.

А: Мне нужна конкретика!

Гипнотизирую экран, судорожно сжимая телефон в руке. Я словно пытаюсь силой мысли повлиять на разум Уварова. Я желаю, чтобы он наконец был честен со мной. Пускай даже по смс.

С: Я хочу тебя! Хочу, чтобы ты стала моей! Достаточно конкретно? Или расписать подробней?

Максимально честно, чёрт возьми… Правда, как на такую честность реагировать. Мои демонята снова разбились на два лагеря: одни закручивают себя в сальто и тулупах, другие же затачивают ножи и запасаются боеприпасами на случай очередной атаки.

А: Нет, не нужно… Всё предельно ясно…

С: Через час у меня заканчивается после матчевая тренировка. Ровно в девять жду тебя у ВИП-ки. Ты же подбросишь меня до дома на своей новой машине?

Планирую ответить отказом, поскольку думаю, что будет правильней взять его на измор, но меня отвлекает резкий, но узнаваемый перестук в дверь.

Я подпрыгиваю на скамье, телефон вываливается из рук. Шустрой белкой я подлетаю к двери, едва не запнувшись о свой рюкзак, валяющийся на полу.

– Ты чего ещё не переоделась? – спрашивает отец, пройдясь по мне с ног до головы.

Да какой тут переодеться… У меня здесь дальнейшая судьба решается!

– Извини, отвлеклась что-то!

– Давай бегом! Я буду ждать тебя на улице.

– А меня Алька подвезёт, – тараторю так быстро, что воздуха забываю вобрать в лёгкие. – Мы договорились с ней, что заскочим в один магазин.

– А сама Альбина тогда где? – заглядывает он в пустующую раздевалку.

– Машину пошла прогревать, – отмахиваюсь я, нервно моргнув. – Ты же знаешь, она у неё заводится только с пинка.

– Ну ладно, не задерживайся только допоздна, – не разглядев в моих словах фальшь, отец оставляет меня, тогда я и вдохнуть могу.

Только через минуту понимаю что натворила.

Солгав, я приняла решение в пользу Уварова. Этой выдумкой я предопределила своё ближайшее будущее.

Это вышло неосознанно. Словно мною управлял кто-то другой…