Текст книги "Любовь по обмену. Разрешите влюбиться"

23

Зоя

– Узнала сегодня, что у нашего Джастина нет девушки, – говорит Маша, будто невзначай.

А мне стыдно. Теперь Ира тоже поймет, что я к нему не ровно дышу.

– Была какая-то Флоренс, но они расстались.

Ира выливает на себя воду из тазика:

– Ух! – Ежится. – Ничего, здесь быстро себе найдет кого-нибудь. Вон, Вика своих симпатий совсем не скрывает!

Я поджимаю губы. Молчу. Мы встаем, берем полотенца и, вытираясь на ходу, выходим в раздевалку. Из предбанника раздается смех. Женский. Я сразу его узнаю: вспомнишь… тут и оно – Вика. Не могла дождаться, пока придет их время? Обязательно нужно было вламываться к нам?

Надеваю на разгоряченное влажное тело спортивный костюм, беру подмышку пакет с купальником, ветровку и выхожу к ним. Девочки идут следом за мной. Народу набилась целая куча: к столу не подойти, там, вероятно, происходит что-то очень интересное, потому что за спинами Костыля и Лысого, навалившихся на собравшихся, ничего не видно.

Вика замечает нас первыми:

– Девочки, проходите! Не переживайте, мы вас не выгоняем. Можете даже присоединиться к игре! – Она отклоняется назад, и я вижу лежащую на боку бутылку среди посуды, стаканов и нескольких мобильников.

Понимаю, что они играют в «бутылочку». Оглядываю собравшихся: компания Вики в полном составе, несколько ребят с филфака, Джастин, сидящий на том же месте, где и был, когда мы уходили в парилку. Сглатываю и не могу решиться, согласиться мне на это или нет.

– Нет, спасибо, – бросает Маша, отходя в сторону, туда, где со стаканом возле маленького окошечка стоят Дима с Никитой.

Ира, повесив полотенце на плечо, тоже проходит мимо и присоединяется к ним. Мне следовало бы тоже уйти, но я стою в замешательстве.

– Но… играют только свободные! – Радостно сообщает Вика. – Только одиночки!

Звучит, как приговор. И как упрек. Под звук вращения бутылки я делаю шаг в сторону, к окну.

– Она сказала, что это традиционная игра русских студентов, – тихо усмехается Никита. – Находчивая же баба!

– Почему они вломились? – Пищу я, подходя к Калинину.

– Я говорил им, что они вконец обнаглели, – под громкие возгласы этих ненормальных отвечает Дима, – но наше время вышло, никуда не деться – правила.

Натягиваю на лицо маску безразличия. Какая мне разница? Сделаю лицо кирпичом и уйду.

Но звук остановившейся бутылочки и дикий визг заставляют обернуться. Я уже знала, что это произойдет. Предчувствовала. Донышко смотрит на Вику, горлышко – на моего американца. Мне хочется бежать, но я как в замедленной съемке стою и наблюдаю за происходящим.

Она смеется, делает вид, что смущена, затем нахраписто наклоняется на стол грудью и тянет к нему свои лапы. Джастин выглядит немного растерянным, улыбается, подставляя то ли щеку, то ли подбородок, но ее руки уже у него на скулах, пальцы впиваются в кожу, а наглый рот накрывает его пухлые губы. Все происходит тааак медленно, словно специально, чтобы сделать мне больнее.

Слышу мерзкое улюлюканьеи вижу, как Вика закрывает глаза, запуская свой язык ему в рот, как вздымаются брови Джастина, как поднимаются от неожиданности его плечи. Но… он не отрывается от нее. Не убирает лица. Мне плевать, что она держит его, чтобы удобнее было орудовать своим языком у него в глотке, но парень даже не делает никаких попыток вырваться! Хоть и не отвечает.

– Уууу! – Взвывает мерзкая компашка. Кто-то аплодирует. – Супер! Крутите дальше!

Вижу, как оседает на скамью Джастин, вытирая пальцами рот. Он смотрит на нее типа «эй, красотка, что это было?», хотя должен «эй, шлюшка, ты рот вымыла прежде чем, лезть ко мне?»

Замечаю краем глаза, как Игорь в одиночестве покидает их и идет в парилку. Мне вот лично тоже тошно, пойду-ка отсюда.

– Джаст, ты идешь? – Спрашивает Дима.

Американец вращает глазами, как потерявшийся в городе олень.

– Да. Да! – Встает.

– Подожди, – останавливает его Вика. – У меня к тебе срочное и важное дело. Нужно поговорить.

– Что? Сейчас? – Морщится он.

Она оборачивается к нам:

– Ребят, это всего на пять минут, не дольше, обещаю. Потом верну вам вашего Джастина. Идет? – Ее фальшивая улыбка больше похожа на кривую, размытую кляксу. – Или кто-то против?

Этот вопрос, как вызов.

– Нет. – Говорю безразлично, усмехаюсь и выхожу вон.

– Мы будем в домике. – Бросает на прощание Дима.

За моей спиной раздается новый всплеск восторга – очевидно, бутылочка опять кого-то не подвела.

Сплевываю в траву яростно, по-пацански, и, пиная чью-то обувь, ускоряю шаг. Мне нужно тщательнее скрывать свои боль и обиду, но я не могу. Не получается. Мне хочется, чтобы все оставили меня в покое и перестали ржать. Чтобы чертов лесной воздух перестал быть таким романтичным и свежим, чтобы луна скрылась за черные тучи. Чтобы Вика эта заразилась чем-нибудь гадким в этой гребаной бане и наградила этим всех, с кем переспит!

Все плохо, все очень плохо. Отвратительно просто. И бесит, жуть как!

Иду вверх по дорожке, до боли сжимая зубы и мокрые полотенца в руке. Одуреть просто! Да яж готова была участвовать в этой игре и перецеловать всех парней только ради того, чтобы мне выпал шанс коснуться губ Джастина. Ох… Эта мысль врывается в мое сознание из ниоткуда и производит эффект взорвавшейся бомбы.

24

Джастин

Мне нужно усердней учить русский язык, чтобы больше не попадать в такие вот ситуации. Еще пять минут назад всем было весело, мы смеялись, пили и хохотали, а теперь у меня во рту привкус чужих губ и острое чувство, что все пропало. Зоя видела все своими глазами, и мне почему-то очень важно, чтобы она знала, что все это произошло не по моей инициативе.

– Очень важный разговор. – Вика тычет мне в грудь своим блестящим ногтем. – Пойдем!

Хочу отказаться, сославшись на друзей, но те выходят из помещения, бросив на прощание, что будут ждать меня в домике.

– Идем же! – Она уже тянет меня за собой, крепко вцепляясь в запястье.

Встаю, беру куртку и прорываюсь сквозь шумную толпу вслед за ней. По пути вижу, как целуется очередная парочка, и отмечаю, что это ничуть не похоже на тот откровенный и глубокий поцелуй, которым наградила меня Вика минуту назад. Да это просто короткое прикосновение губами, накрытое волной смущения! А я уж было подумал, что здесь так принято – целовать по-французски любого малознакомого человека.

– Туда! – Девушка нарочно тащит меня в противоположную сторону от тропинки, по которой удаляются Зоя с ребятами.

Она, как маленький танк, даже густая трава и облако мелкой мошки не способны ее остановить. Бросаю взгляд через плечо – никто из моих друзей даже не оборачивается. Значит, нет мне спасения. Придется идти.

Вообще, самый легкий способ покончить с этим, это найти подходящее местечко и дать этой девушке, наконец, того, чего она так хочет. Не понадобится даже нести всякую чушь про то, как она красива, и как я чуть не ослеп, когда увидел ее впервые. К тому же, и ее поведение слишком красноречиво выдает желания, чтобы можно было не обращать на это никакого внимания.

– Я бы хотела прогуляться, ты не против? – Вика отпускает мою руку, когда мы спускаемся к реке.

Кивает на прибрежную зону, усыпанную поверх песка щепками, камнями и трухлявыми корягами.

– Если только недолго, мои друзья ждут меня.

Она пропускает мои слова мимо ушей.

– Замечательно.

Стараюсь держаться ближе к траве. Не хочется окончательно лишиться кроссовок на мокром, вязком песке.

– Как тебе в России? – Вика идет рядом и смотрит на меня через плечо. Все в ее поведении от полуприкрытых глаз до походки – чистое кокетство. Эта девчонка знает, как себя преподать, и флиртует со знанием дела.

– Хорошо. – Пожимаю плечами. – Мне нравится.

Прохладный воздух приятно щекочет ноздри. От выпитого во всем теле разливается приятная расслабленность, дышится легко и свободно, но вот сердце по-прежнему почему-то тревожно щемит. Инстинктивно ускоряю шаг, но и Вика не отстает.

– Завел друзей? – Ее шажки отдаются шелестом травы в полуночной тишине.

– Можно сказать и так. – Усмехаюсь. – У вас в России друг – это друг для всего. У вас общие увлечения, вы проводите вместе все свободное время. Это мне нравится. У нас же привычнее, когда с одним другом вы отдыхаете семьями, с другим играете в гольф, с третьим дружите только на работе.

– Это ты про себя?

Усмехаюсь. В точку. Я только что подумал про своего отца. Градус нашего с ним взаимного нетерпения заметно снизился с момента моего отъезда, но обиды – они никуда не делись. И мне все еще очень трудно удержаться, чтобы не выплескивать их в таких вот колких фразах при каждом удобном случае.

– Не знаю… – Поворачиваюсь к ней и сразу натыкаюсь на пристальный взгляд. – Не будем об этом.

Я так привык, что Зоя ниже меня, что обычно приходится опускать глаза, чтобы посмотреть на ее трогательное личико, что теперь мне сразу же становится неуютно. Еще, наверное, и оттого, что гуляю в такой романтической обстановке с хорошенькой девушкой, а думаю о другой, и ничего не могу с собой поделать.

Некоторое время мы с Викой молчим.

– Как тебе Дима? – После паузы спрашивает девушка. – Он ведь тоже жил в Америке. Целых три года.

Оборачиваюсь назад и вижу, что наш лагерь остается далеко позади, мелькая в глубине леса десятками желтых огоньков.

– Он мне нравится. Веселый парень. Очень помогает. – Чешу затылок. – И дело не только в его английском. Он сам по себе очень хороший человек.

– Соглашусь. – Девушка задевает меня плечом.

Либо намеренно, либо она не совсем трезва.

– И гёрлфренд у него замечательная. Они с Машей – идеальная пара. – Добавляю, подумав.

– Да я тоже так считаю! – Вика касается своих губ и улыбается мне лукаво. – Как только он к нам перевелся, все сразу увидели, что они очень подходят друг другу.

– Колоритная парочка, – киваю.

Но не об этом же она хотела со мной поболтать?

– Так о чем…

– Я еще никогда не бывала в США, – как бы, между прочим, замечает девушка. – Очень хочется посетить вашу страну. Мама предпочитает Европу. Как ни отдых, так летим в Ниццу или Канны. А если деловые поездки, то в какой-нибудь скучный Копенгаген или Прагу. Надоело! Другое дело – Лос-Анджелес… Мечта…

– У тебя все впереди, – говорю.

Да, у всех разные мечты. Однажды в детстве я бывал в Копенгагене с родителями, именно там впервые мне посчастливилось увидеть настоящую осень с желтой листвой, ветром и уютной прохладой. Для парнишки с юго-запада США, привыкшего к палящим солнечным лучам, прорывающимся сквозь верхушки пальм, это было нечто. Впечатляющее зрелище!

Вика прокашливается.

– Всегда хотела задать такой вопрос американцу. – Она игриво поправляет волосы. – Где девушки красивее? У вас или здесь?

Хм. Я обвожу взглядом ее фигуру, бедра и ноги. Провокационный вопрос, на который, очевидно, нельзя ответить неправильно. Но все же я попробую.

– Вы… разные. – Как бы это не звучало, я, правда, так считаю. – Нельзя сравнивать. – Растерянно улыбаюсь. – Ваши девушки активнее ухаживают за собой, наряжаются.

А некоторые практически идеальны даже без вспомогательных средств, типа косметики, хотя и не выставляют этого напоказ. Простенькая одежда, незамысловатая прическа, сексуальная улыбка… Ох… Мои мысли опять неумолимо возвращаются к Зое.

– В такую очень легко влюбиться с первого взгляда. – Говорю хрипло и невольно снова оглядываюсь назад.

– Кстати, какие у вас отношения с Зоей? – Вика невинно хлопает ресницами.

А меня это, произнесенное вслух, женское имя моментально прошивает насквозь каким-то необыкновенным смятением.

– Меня хорошо приняли в ее доме. – Бормочу, пиная кроссовком крупную щепку. – У нее… замечательные родители. В общем, я ни в чем не нуждаюсь.

Она улыбается все шире:

– Я не об этом.

Я тоже не мастер скрывать свои чувства, знаете ли.

– А о чем тогда? – Спрашиваю делано-простодушно.

– Как вы с ней… ладите? – Вика проходится ладонями по своим бедрам. – Она ведь довольно… милая девушка. Немного, конечно, невзрачная. И нет в ней ничего особенного. Но… вдруг у тебя к ней симпатия? И все такое?

В первую секунду я теряюсь. Продолжаю идти и моргать, как идиот.

– Мы с Зоей… Ну, мы с ней друзья, и у нее ведь есть бойфренд, так что ничего такого между нами…

– Ох! – Вика смыкает ладони в молитвенный жест. – Они со Славой уже так давно. Им… им так хорошо вместе! Ну, в общем, я не видела пары счастливее. Так что ты прав, и хорошо, что вы просто дружите! А тоя переживала, вдруг… и не дай Бог… это было бы, ну, знаешь…

Сердце внутри моей груди колотится в ритме боксерской груши, на которую сыплются удары тяжелых кулаков.

– Мне не посчастливилось с ним познакомиться. – Цежу сквозь зубы. – К сожалению.

– А у тебя есть девушка? – Ее голос сладок, как мед.

– Нет. – Отвечаю сухо.

Мне нужно немного остыть.

– Хм. Я вот тоже свободна. – Вика прикусывает губу.

Изобразив подобие улыбки, отворачиваюсь. Передо мной пролетают все вечерние звонки Зои своему бойфренду, его глупое лошадиное лицо на экране, и мои мысли о том, как же я его ненавижу.

– Что-то так холодно стало… – Вика гладит свои предплечья в попытке согреться.

– Да. – Киваю. И вдруг понимаю, что нужно поделиться своей ветровкой. – Ой, прости. – Быстро снимаю куртку и накидываю ей на плечи.

Девчонка благодарно улыбается и укутывается в нее, закрывая воротом половину лица.

– Так о чем ты хотела со мной поговорить? – Вспоминаю я.

Ради чего-то же мы прошли весь этот путь. Наш лагерь далеко позади уже виднеется одним маленьким тусклым огоньком.

– Мне хотелось узнать тебя поближе. – Ее голова склоняется ко мне. – Узнать, какой ты.

– А что во мне такого? – Обходя корягу, с удовольствием отступаю в сторону.

Прикидываться дурачком мне раньше не приходилось, обычно я всегда подыгрывал.

– Ты мне интересен. – Она хватает меня за запястье своими горячими пальцами, продвигается ими выше и вскоре виснет всем телом уже на локте. Теперь мы идем уже под руку. – Ты… не такой, как все.

– Просто я из другой страны. – Напоминаю.

– А мне кажется, что с другой планеты. – Произносит она мечтательно, прислоняясь плотнее к моей шее головой.

– Считаешь, я… похож на инопланетянина? – Спрашиваю безрадостно.

– Нет. Ты просто особенный. – Она смеется.

Но ее смех быстро прерывается – Вика запинается об очередную корягу, вскрикивает и прикусывает от боли губу.

– Сильно ударилась? – Поддерживаю ее под локоть.

Она стоит на одной ноге, вторую потирает ладонью.

– Нет. Сейчас пройдет. – Обхватывает меня с одной стороны за талию, прижимается ближе.

Даже в лунном свете я могу видеть, как сверкают ее томные глаза с поволокой, как приоткрыт рот в ожидании нового поцелуя. Грудь Вики высоко вздымается от частого дыхания, а обе руки уже бесцеремонно блуждают по моим плечам.

– Давай скажи, что хотел. – Выдыхает она мне в лицо.

– Я?

Между нашими губами всего несколько сантиметров.

– Да. Ты. – Ее немного покачивает.

– С чего ты взяла, что я хотел что-то сказать?

Ее пальцы сильно сжимаются на моих руках.

– По глазам вижу. – Прищуривается.

Зрительный контакт затягивается на неопределенное время. То, что она хочет от меня услышать, ей не вытянуть, даже если в ход пойдут угрозы и холодное оружие.

– Ладно, раз ты такой нерешительный, предложу сама. – Ее рука скользит вверх по моей груди и останавливается на маленькой ложбинке в основании шеи. – Давай, сходим вместе куда-нибудь? – Вика смотрит в мои глаза пристально. Отвечаю ей тем же. – Как вернемся в город.

– Вместе? – Переспрашиваю я.

– Нам нужно познакомиться поближе. – Говорит она с акцентом.

Куда еще ближе? Она так прижалась ко мне, что может беспрепятственно пересчитать всю мелочь в моих карманах.

– Это как? – Немного отклоняюсь назад, когда ее лицо приближается к моему.

– Я ведь вижу, что… нас тянет друг к другу. – На ее лице улыбка победителя.

Черт, эта дамочка раскрыла мой секрет. Усмехаюсь.

– Разве? – Крепче обхватываю ее талию, заметив, что девушку слегка поводит в сторону.

– К чему тянуть? – Вика облизывает пересохшие губы. – Не хочешь прямо сейчас поцеловать меня?

Чувствую себя распоследним идиотом. Широко распахиваю глаза:

– Я думал, мы с тобой друзья.

Вдруг девчонка начинает сотрясаться в моих руках, ее тело обмякает. Понимаю, что она хохочет, прикрывая ладонью лицо и сгибаясь пополам.

– Ха-а, я пошутила! – Утирает слезы и толкает меня в грудь. – Видел бы ты свое лицо!

Никогда такой странной реакции не видел. Больше похоже на истерику.

– Вика. – Тяну к ней руки, чтобы подхватить при надобности.

Она разворачивается и, старательно обходя валяющиеся под ногами ветки, идет к воде.

– Но целуешься ты классно! – Кричит.

– Что-то мы с тобой совсем далеко ушли. – Замечаю, оглядываясь по сторонам.

– Не бойся, со мной не потеряешься! – Вика продолжает упрямо переть к кромке воды.

Подбегаю, разворачиваю ее, беру за руку и тащу в сторону лагеря:

– Пойдем.

Она неохотно переставляет ноги. Ее губы плотно сжаты, брови нахмурены.

– Так как насчет, встретиться? – Вика пытается улыбнуться, но выходит лишь обиженная гримаса.

Она останавливается.

– Хорошо. – Поправляю на ней свою куртку, снова беру за руку и веду в направлении базы. – Хорошо. Только нужно выбрать время.

– Мне без разницы когда. – Оживляется девушка. – Просто пообещай мне. – Ее снова клонит вправо. – Ух! Мужчины ведь держат свое обещание?

– Да. – Заверяю я, вовремя поддержав.

– Тебе я верю. – Сжимает мою ладонь. – Больше никому.

Путь обратно занимает гораздо больше времени, потому что Вика намеренно тормозит меня.

– Проводишь до домика? – Спрашивает она.

– Нам же в одну сторону. – Киваю я. – Провожу.

Когда мы подходим к ее временному жилищу, я вижу, как выше по тропинке возле нашего домика сидят ребята. В мангале снова горит огонь, на столе виднеется еда, в руках Зои гитара. Зайка сидит на скамье, вытянув ноги, на ее голове капюшон куртки, среди приглушенных шумов лагеря раздается веселая песня на русском.

– Спасибо, – наклоняясь вперед, говорит мне Вика.

Мы стоим возле ее крыльца.

– Не стоит благодарностей.

Она неохотно снимает куртку и протягивает мне. Надеваю под ее пристальным взглядом.

– Ну, пока… – Уголки ее губ приподнимаются в улыбке.

– Пока. – Киваю и делаю шаг назад.

Вика поворачивается и смотрит в сторону Зои. Вздыхает о чем-то, а затем поднимается на крыльцо. Разворачиваюсь и иду к своим.

– Не забывай, ты пообещал! – Доносится в спину.

25

Зоя

 
Все началось со школьного двора,
Когда ты с пацаном из класса ночку провела.
И не забыть тот первый раз,
С тех пор ты стала всем доступной – просто шлюха первый класс.
Шалава-лава-ла…[11]11
  «Фактор-2 – Шалава»


[Закрыть]
 

Маша кладет руку на струны, обрывая мою песню. Я тут же осекаюсь и бросаю на нее взгляд из-под полуприкрытых век.

– Думала, вам понравится, – усмехаюсь.

Делаю глоток из бутылки и откидываюсь на спинку скамьи.

– Это уже слишком. – Замечает она, устраиваясь обратно рядом с Димой.

Они сидят, накрывшись пледом, как два голубка.

– А мне вот понравилось, – хихикает Ира.

Никита единственный, кто сейчас не смотрит на трогательное прощание Джастина и Вики, он ворочает поленья в мангале.

– Не забывай, ты пообещал! – Дребезжит вдогонку американцу любительница поцелуев взасос.

А я опускаю взгляд на гитару, тихонько выдыхаю, чтобы успокоиться, и начинаю новую песню с неспешного перебора. Это сродни медитации: пальцы летают по струнам и приводят нервы в порядок. Это помогает всегда каким-то чудесным образом. И только благодаря музыке, никто не подозревает, сколько ногтей я бы сгрызла в ожидании возвращения этой парочки, не будь в моих руках инструмента. Да их не было, блин, больше часа!

 
В моем доме не видно стены,
В моем небе не видно луны,
Я слеп, но я вижу тебя.
Я глух, но я слышу тебя.
Я не сплю, но я вижу сны,
Здесь нет моей вины,
Я нем, но ты слышишь меня,
И этим мы сильны.
И снова приходит ночь,
Я пьян, но я слышу дождь.
Дождь для нас…
Квартира пуста, но мы здесь,
Здесь мало, что есть, но мы есть…
Дождь для нас…[12]12
  «В. Цой – Дождь для нас»


[Закрыть]
 

И мне так больно поднимать глаза, потому что волшебство песни рассеивается, а я знаю, что увижу, когда все кончится. Он пришел и сидит среди нас. Смотрит, и его лицо довольное, как у мартовского кота. Иначе и быть не может. Поэтому я продолжаю и продолжаю играть перебором в ожидании того момента, пока не наберусь смелости. Кажется, я могу щипать эти струны бесконечно, и мне никогда не надоест. Никогда.

Едва начинаю снова задыхаться от бессилия, с размаху кладу ладонь поверх гитары. Хватит. Всё.

– Великолепно! – Его аплодисменты я слышу первыми.

Встречаюсь взглядом, ион обжигает меня сильнее открытого огня. Джастин… Как я могла забыть, какой ты красивый. В тебе нет всего этого, что я себе напридумывала. Ты гораздо лучше. В твоих глазах искрится мягкость, трепет и нежный восторг.

– Спасибо, – улыбаюсь уголками губ.

Он сидит как раз напротив меня так близко, что даже и отвернуться не получится.

– Это точно. – Поддерживает Дима. – Просто крышесносно! Умница, Зоя!

Он забирает из моих рук гитару и начинает что-то бряцать. Маша ежится, словно кто-то скрипит чем-то острым по стеклу.

– Налейте Джастину, – подсказывает Никита.

Ира подвигает ему стакан и тарелку с салатом.

– Лучше водки, – не сдерживаюсь я, – чтобы он обработал спиртом ротовую полость, ну, и что там еще понадобится, чтобы обеззаразить.

Американец не понимает сказанного, потому что я говорю это по-русски. Мне жизненно необходимо чем-то его уязвить, но я не знаю чем. Джастин оглядывает нас всех в растерянности. Ему интересно, почему вдруг мы сдержанно захихикали. Это нечестно по отношению к нему, знаю, но мне определенно становится легче.

– Не обращай внимания, брат. – Отмахивается Дима. – Вот, угощайся!

Он рассказывает какую-то очередную свою байку, и напряжение между нами если совсем не улетучивается, то постепенно сходит на нет. Через полчаса все уже мило болтают, рассказывают приколы из своей жизни и доедают запасы еды, лениво лежа каждый на своем месте.

Я почти расслаблена, когда легкий ветерок доносит до меня запах духов Вики. Он еле слышен, и не вполне отчетлив, но я хорошо понимаю, откуда он доносится – от одежды Джастина. И у меня снова так больно сжимается в груди, что становится трудно дышать.

– Ладно, ребят, я спать. – Встаю, стараясь не смотреть в его сторону. – Устала очень… Вам счастливо посидеть! Только не до самого утра, а то завтра нас ждут волейбол, футбол, баскетбол и все такое.

Они все дружно мне что-то желают, а я ухожу, еле волоча ноги. Такое противное ощущение, будто меня пережевали и выплюнули. И вроде обещала себе не расстраиваться, но все равно какая-то горечь душит и душит.

Снимаю куртку, вешаю на спинку кровати и прямо в спортивном костюме ложусь в постель. Подушка кажется холодной и влажной, лежать на ней неприятно. Одеяло скрипит. Ворочаюсь, слыша, как ребята смеются за окном под тихое потрескивание костра.

Закрываю глаза. Мне очень хотелось быть с ним. Правда. Наверное, я даже готова была многое отдать за то, чтобы посидеть вот так вместе возле огня за глупыми разговорами. Но я сама все оборвала. Потому что неправильно это. Мне нужно думать о Славе, а не злиться из-за того, что красивый свободный парень, который мне ничего не должен, проводит свое свободное время с интересной девушкой. Так что все это ради него. Пусть будет счастлив.

Лежу. Почти проваливаюсь в сон. Не знаю, сколько точно времени проходит, когда возле моей кровати раздаются тихие шаги, а затем возня. Что-то такое сквозь пелену приходящего сновидения подсказывает мне, что это не кто-то из девочек, а затем я уже совершенно отчетливо слышу знакомый аромат и вздрагиваю от испуга. Распахиваю глаза и вижу… Джастина, который ведет борьбу с кроссовками – наступает себе на пятки в попытке от них избавиться.

– Что? – Спрашиваю хрипло. – Ой. – Поднимаюсь и вижу отсветы костра за окном. Раздаются голоса ребят. – Что ты здесь…

– Тсс! – Предупреждает он меня. – Это я.

«Это я»! Будто ничего необычного не происходит!

Застываю в немом ошеломлении, когда, освободившись от обуви, он лезет на мою кровать. Вот его руки уже на моем одеяле, его колени тоже на постели, вот и сам Джастин приближается. У меня перехватывает дыхание, честно. Сажусь и испуганно смотрю на него в упор.

А он словно только этого и ждал. Ложится поверх одеяла головой на мои колени и вытягивает ноги, которые никак не хотят умещаться на узкой, короткой койке. Подтягиваюсь и сажусь спиной к стене. Джастин переворачивается на спину и складывает руки на своей груди.

Я сижу. Он лежит. На мне. Его голова покоится на моих коленях. Смотрим друг на друга в полутьме, и у меня дыхание сбивается. Я в шоке. Он улыбается.

– Джастин, – с трудом отрываю язык от нёба.

Замираю, когда он поворачивается ко мне вполоборота и поднимает руку.

– Зоуи… – Глядит так мечтательно и опьяненно, что мне хочется верить, что это Я вызываю у него такие эмоции, а не спиртное.

– Что? – Выдыхаю, косясь на его руку, так и застывшую в воздухе.

– Губы. – Говорит он по-русски.

И его пальцы касаются моей верхней губы. Проходятся медленно и нежно по контуру и осторожно спускаются к нижней. Проделывают с ней тоже самое, а я боюсь пошевелиться. Меня точно парализовало. Единственное, что могу – это следить, затаив дыхание, и чувствовать дрожание в подушечках его пальцев.

– Шёки.

И пальцы скользят по моей щеке снизу вверх, оставляя после себя огненные дорожки. Свет луны мерцает на его лице, и я вижу улыбку, застывшую на нем. Дышу тяжело, шумно. Мне очень хочется облизнуть пересохшие губы, но сдерживаюсь. Закрываю глаза, потому что сладкой, острой судорогой мне вдруг сводит низ живота.

– Нос. – Усмехается он, проводя указательным пальцем по спинке моего носа до самого кончика. От следующего движения мне приходится закрыть глаза – его пальцы мягко ложатся на веки. Чувствую, как они очень медленно движутся от внешнего уголка к внутреннему и возвращаются обратно. – Глаза.

У меня кружится голова. Легкие горят от безумного количества адреналина. Внутри меня какое-то странное предвкушение, и оно приятнее любых поцелуев. Ожидание чего-то прекрасного оказывается ярче того последующего, что кажется более важным.

Я вся отдаюсь на волю ощущений.

– Лоб, – делая акцент на букве «б», произносит Джастин.

А его ладонь ложится на мой лоб, прикрывая собой все мое лицо. Она задерживается там всего на пару секунд, а затем начинает медленно опускаться вниз, касаясь глаз, носа и, наконец, губ.

Мое сердце грохочет в тишине комнаты, заглушая любые звуки. Я жду продолжения. Какого-нибудь. Хоть чего-нибудь. Но его рука, задев мой подбородок, опускается обратно на его грудь.

Мы молчим. Смотрим друг на друга.

И никто из нас так и не решается сделать тот шаг, который пересек бы черту. Но пока и этого достаточно. Вокруг так тихо-тихо, а нам так хорошо-хорошо.

Набираюсь смелости и запускаю пальцы в его волосы. Они такие, какими я себе их и представляла: мягкие, шелковистые, густые. Глажу его по голове, ото лба к затылку, и сжимаю губы до боли, чтобы не впустить на свое лицо глупую блаженную улыбку.

– Я знаю, что это будет за тату. – Вдруг едва слышно говорит он и тихо выдыхает. Закрывает глаза от удовольствия. – Это будет твое имя, Зоя.

Ничего не понимаю, но продолжаю гладить его. Никогда я не ощущала ничего подобного. Никогда не думала, что прикосновение к другому человеку может быть таким ослепительно приятным. Мне хочется нагнуться и коснуться губами его губ. Когда я почти решаюсь на это, понимаю – Джастин уже спит.