Текст книги "Под северным небом. Книга 1. Волк"

Глава 6
Пепел

Роупер и Кетура поженились на следующий день. Поскольку родителей у Роупера не было, брак засвидетельствовали его телохранители (Грей, Прайс и Хелмиц). Со стороны Кетуры свидетелями выступили ее родители – Текоа и Скати, а также два офицера Скиритая. Скати вошла в сопровождениии той самой служанки, которая так сердито смотрела на Роупера, когда он впервые появился в доме Текоа. Сама Скати в этот раз держалась более спокойно и отстраненно, чем в первый день. Заговорила она всего два раза. В первый раз, когда строго велела Роуперу ценить ее дочь больше всего на свете.

– Обещаю, миледи, – ответил Роупер.

И во второй раз, когда взяла Кетуру за руку и долго желала ей счастья. Роупер ждал, что Кетура ответит в своей обычной язвительной манере, но вместо этого она обхватила руку матери обеими руками и терпеливо выслушала все слова до конца, глядя на нее с самым серьезным выражением. Наконец мать закончила, Кетура просияла и поцеловала Скати в щеку.

– Спасибо, мама, – поблагодарила она.

Один из легатов, надев на себя могучие орлиные крылья, провел богослужение в Священном Храме, находящемся на расстоянии брошенного камня от Главной Цитадели. Здесь Роупер и Кетура обменялись клятвами и одинаковыми серебряными браслетами. Роупер поклялся вечно заботиться о ней, а она – быть ему послушной женой. Церемония завершилась словами, сказанными одновременно друг другу:

– Ты похоронишь меня.

Это означало обещание жить вместе до самой смерти.

Несмотря на то что Текоа был подавлен тем, что придется оставить крепость Уворену, он преподнес Роуперу великолепный свадебный подарок – боевого коня. Огромный страшный жеребец был отлично выдрессирован для сражений.

– Его зовут Зефир,[10]10
  Зефир – в греческой мифологии бог западного ветра (прим. пер.).


[Закрыть] – пробурчал Текоа, подводя животное к Роуперу. – В нем двадцать ладоней. Возможно, он крупнейший жеребец, когда-либо рожденный на конюшнях Черной Страны. И, само собой, он с конюшни Видарров. Ваши враги это сразу заметят.

Текоа погладил жеребца по светло-серому боку.

Роупер хорошо усвоил урок, полученный им при первом проезде через Великие Врата Хиндранна. В тот раз Уворен унизил его перед всем народом, заставив надеть нетронутые в битве доспехи и встать во главе опозоренной армии. Теперь же Роупер собирался все сделать по-своему. Он выедет за ворота так же, как въехал – в сверкающих пластинчатых доспехах, но на этот раз эффект будет совершенно другим.

Все легионы, отправляющиеся в поход под началом Роупера, выстроились прямо напротив Главной Цитадели. И хотя это была едва ли половина армии (всего около сорока тысяч воинов), стоя рядами в начищенных до блеска доспехах, легионы производили внушительное впечатление.

Роупер встал во главе колонны.

Холодное Лезвие висело в ножнах на бедре. Кроме оружия, Роупер надел отполированную и натертую маслом стальную кирасу с наложенными друг на друга пластинами, обеспечивающими подвижную защиту плеч и верхних частей рук. Кираса была инкрустирована серебряной проволокой в виде силуэта рычащего волка. Бедра защищала кольчужная юбка. Кожаные сапоги с замаскированными металлическими вставками прикрывали икры. Сверху на доспехи был накинут черный плащ. Кроме того, на нем был шлем Кинортаса – шлем Черного Лорда, – с пропущеными через отверстие сзади волосами в стиле Священной Гвардии. Забрало и боковые щитки шлема прикрывали молодое, не отмеченное шрамами лицо. В таком виде он стал похож на настоящего военного вождя. Даже Уворен, увидев его, поклонился с улыбкой.

– Вы выглядите потрясающе, милорд.

Они вежливо попрощались друг с другом, прекрасно понимая, что отныне командуют двумя противоборствующими армиями.

Солнце наконец пробилось сквозь серое одеяло туч, скрывавшее его уже месяц, и залило Хиндранн мягким золотым светом. Роупер вел армию по улицам, вновь заполонившимся женщинами и детьми. Несмотря на доспехи, Роупер ощущал на себе множество обращенных на него взглядов, пока он ехал на Зефире к Великим Вратам. В этот раз никто и не думал насмехаться над ним. Возможно, благодаря попытке покушения, успешно сорванной им в одиночку. Возможно, благодаря тому, что теперь он вел армию, которая даст решительный бой сатрианцам. Как бы то ни было, но теперь на него смотрели почти с уважением.

Риск авантюры Роупера заключался не только в том, что он передает Хиндранн с огромным гарнизоном в руки Уворена, но и в том, что было совершенно не ясно, с какими силами придется столкнуться в битве с сатрианцами. Роупер вел за собой сорок тысяч легионеров и восьмитысячный корпус тяжелой кавалерии, но никто не мог сказать с уверенностью, насколько велика армия врагов. Разведчики докладывали, что со дня последней битвы она выросла как минимум в полтора раза. А кто-то даже утверждал, что сражаться им придется с двухсотысячным войском. Роупер в эти слухи не верил, но понимал: в любом случае у сатрианцев армия гораздо многочисленнее, чем у него. Вести о военных походах обычно встречались с нетерпеливым возбуждением, но в этот раз, когда Роупер собрал легатов и объявил им о своем решении лично повести армию против сатрианской орды, он увидел шок на их лицах. Раздавая приказы, он явственно видел сюрреалистичную дымку, окутавшую зал. Легаты приняли новость молча. Растерянные командиры легионов выходили из комнаты, не поднимая глаз…

Облаченные в доспехи воины, шагавшие за спиной Роупера по улицам, находились в столь же подавленном настроении. Провожавшие их женщины стояли с побелевшими пальцами, плотно сжав губы. Это было самое гнетущее прощание. Все случилось так неожиданно, и победа казалась абсолютно невозможной. Разве может такой поход закончиться триумфом?

Роупер пытался не обращать на это внимания. Он сохранял строгое выражение лица, стараясь спрятать за ним свои сомнения. И пока он молчал, ему это удавалось. Рядом ехал Грей с безмятежным видом. Он поглаживал шею лошади рукой в перчатке и время от времени улыбался зевакам. По другую сторону от Грея ехал Текоа, сурово глядя вперед.

Две огромные, обшитые железом дубовые створки ворот распахнулись перед Роупером. Он выхватил Холодное Лезвие, поднял его над головой, отдавая прощальный салют всем тем, кто высыпал сейчас на улицы, и приготовился к пересечению Внешней Стены. Его не оставляли мысли о том, вернется ли он когда-нибудь сюда еще.

Вдруг, к немалому его удивлению, за спиной кто-то захлопал. Толпа немедленно подхватила, и вот уже раздался гром многочисленных аплодисментов. Роупер даже не ожидал, что инициатива возглавить армию так быстро поднимет его популярность. Он всего-то собирался обзавестись союзниками и военной славой, чтобы сравняться с Увореном, а заодно изгнать сатрианцев из страны. Но он уже подзабыл, как ценят такие поступки жители Хиндранна. Анакимы – самая воинственная раса в мире. Легионы и тех, кто командует ими, они будут любить всегда.

Ощущая глупую радость, Роупер пустил Зефира рысью и въехал в туннель. На той стороне стены перед ним развернулись поля, на которые продолжали прибывать беженцы.

И даже эти люди, кое-как прикрытые старыми плащами и одеялами – те, кто провел здесь несколько недель, пока уничтожались их дома… даже после того, как перед ними закрылись ворота крепости… все они вскочили на ноги и принялись аплодировать. Роупер ответил на аплодисменты, подняв повыше меч. Он все еще сиял от радости. Отъехав чуть правее, Роупер остановился, дав возможность колонне промаршировать мимо него, потом развернулся и бросил прощальный взгляд на стену. На самом верху виднелась высокая фигура.

Уворен.

Роупер поднял Холодное Лезвие и направил его острие прямо на капитана гвардии. Тоже своего рода салют.

Уворен в ответ махнул рукой. Губы его изогнулись в кривой усмешке.

Игра началась.

* * *

Вести армию оказалось куда более трудным делом, чем Роупер мог себе представить. Легионеры всю жизнь, начиная с шести лет, когда впервые переступали порог хасколи, учились сами добывать себе пищу. Несмотря на это, задача по обеспечению их всем необходимым казалась почти невозможной: у него было почти пятьдесят тысяч солдат (включая кавалерийский корпус, который Роупер выводил из крепости по частям, чтобы Уворен не сразу догадался, что он забирает и его), восемь тысяч лошадей, бог знает, сколько обозных животных, тащивших на себе огромный запас пшеницы, бобов, ячменя, овса и ржи, а также маленькая армия из овец, предназначенных на убой. Кроме того, каждый воин нес на себе двухнедельный запас еды, но все равно прилагал все усилия к тому, чтобы найти еще что-нибудь в полях.

Через два дня после выхода из Хиндранна выяснилось, что, несмотря на то что каждый легионер, как положено, нес свой лук с собой, стрелы к ним отсутствовали. Легаты проинформировали Роупера, что обязанность по обеспечению стрелами обычно лежит на Скиритаях. Командовавший ими Текоа вышел из себя, заорав, что на Скиритаях обязанностей лежит больше, чем на ком бы то ни было, и что об этих чертовых стрелах должен был позаботиться кто-нибудь другой.

Пришлось делать остановку и посылать обратно отряд.

Через несколько часов после того, как из Хиндранна прибыло несколько возов, груженных стрелами (и все равно их было недостаточно – хватило бы только на несколько минут боя), всадник из Кавалерийского Корпуса доложил Роуперу, что у них мало подков. Роупер поинтересовался, почему это выяснилось только на расстоянии двух дней пути от Хиндранна, и получил ответ, что о крупной военной кампании обычно предупреждают заранее.

Ничего не поделаешь – пришлось слать людей за подковами.

Наступала поздняя осень. В обычных обстоятельствах к этому времени военные походы уже заканчиваются, но сатрианцы не оставили им другого выбора – вокруг простиралась сплошная выжженная земля. Армия Роупера с трудом тащилась по горячему влажному пеплу, сплошь покрывавшему почву – это было все, что осталось от огромных деревень. Леса были также порублены и сожжены. По холмам валялись многочисленные обглоданные сатрианцами овечьи скелеты. Зернохранилища, амбары, склады – все было вычищено ими до последнего зернышка.

И повсюду лежали человеческие кости. Некоторые посеревшие и почерневшие от огня, некоторые белые, омытые дождем до блеска – все они покоились в пепельном саване. Черепа. Позвоночники. Зубы.

В одной из деревень они обнаружили следы жестокого боя. Из-под пепла выглядывали кости беспощадно изрубленных мечами анакимов. Рядом валялись топоры без топорищ и наконечники копий, чьи древки сгорели в пламени.

– Просто ребра. Кость-панцирей нет, – с горечью сказал Грей, распинав пепел. – Ни единой пластины. – Он поднял на Роупера глаза, пылающие яростью и болью. – Это женщины. Они сражались здесь топорами и копьями, пока мы отсиживались за гранитом!

Роупер посмотрел вниз с седла Зефира. Среди женских скелетов попадались и детские. Мальчики младше шести лет и девочки не старше семи – те, кто еще не достиг возраста обучения. Пока легионы сидели в Хиндранне, женщины приняли свой последний бой, защищая деревню.

– Ты когда-то советовал мне забыть о мести сатрианцам, – тихо сказал Роупер Грею. – И воевать с ними ради тех, кто еще жив. Что скажешь теперь, мой друг?

Грей тяжело вздохнул:

– Нет нужды для мести. Но от тварей, способных на такое, наши земли надо очистить. – Он тоскливо посмотрел на кости. – Мы должны их победить.

Роупер кивнул:

– Расскажи подробно солдатам о том, что здесь произошло. Мы должны мотивировать их как можно сильнее, если хотим победы над этой ордой.

Легионеры помнили эти земли цветущими. Теперь все было уничтожено огнем. Продвигаясь вперед, они все больше проникались ненавистью – с каждой пройденной разрушенной деревней, с каждым засыпанным колодцем, с каждой речкой, отравленной трупами животных, с каждой анакимской костью, навсегда врезавшейся в память. Немногим из членов семей солдат удалось сбежать под защиту Хиндранна, большинство остались в своих домах. Легионеры высматривали места, где когда-то стояли их жилища, и разглядывали кости, пытаясь угадать в них своих родных. Кто-то, с глазами, полными слез, даже поднимал их с земли, уверив себя в том, что держит в руках свою жену, своего сына или дочь…

В каждом солдате поднимался гнев, постепенно притупляя чувство страха. Боевой дух еще не вполне укрепился, но о дезертирстве или отступлении уже не могло быть и речи. В людях росло желание отмщения, и Роупер поощрял его, несмотря на то, что Грей говорил, что подобные чувства не должны овладевать легионерами, ведь это и есть одержимость.

Найти сатрианцев будет несложно. Армию огромного размера невозможно спрятать. Досточно просто идти вслед за дымом, поднимавшимся из-за горизонта. Во всех направлениях Роупер разослал Скиритаев – передовой отряд их армии, куда отбирали самых быстрых и самых выносливых солдат. Их задачей был поиск продовольствия, уцелевших жителей и заблудившихся сатрианцев.

Сначала стали попадаться выжившие. Завидев армию, они бросались ей навстречу с такой благодарностью, что Роуперу стало стыдно. Они рыдали на глазах у марширующих легионов, принесших им спасение после стольких дней беспомощности. В авангарде шел Священный Легион – солдаты настолько почитаемые, что многие выжившие обнимали их или падали с рыданиями к их ногам, надеясь, что появление армии означает скорую победу.

А что же Роупер? Люди с благоговением взирали на своего великого военного вождя. Они уже были уверены в том, что род Йормунрекуров истощился и власть перейдет по наследству Лотброкам, но воин, представший перед их глазами, не мог их не поразить: высокий, суровый, закованный в сияющие доспехи, он ехал верхом на огромнейшем коне впереди могучей армии. Люди благодарили его, благословляли и клялись в верности новому лорду.

В отличие от беженцев легионы пока не особо доверяли ему, но Роупер над этим работал. Он настоял на том, что каждый вечер будет самостоятельно готовить место для ночевки, сам разводил костер и даже вносил свой вклад в укрепление лагеря вместе с легионерами, вбивая заостренные колья в землю вокруг палаток. Затем обходил костры, на которых готовили ужин воины, обменивался с ними мимолетными репликами и делился информацией о том, на каком расстоянии от них предположительно находится враг.

– Двадцать лиг[11]11
  Почти 100 км (прим. пер.).


[Закрыть] по пересеченной местности, – сказал он однажды вечером собравшимся у костра легионерам из Пэндиена. – Мы выходим на холмы.

Легионеры принялись обсуждать новость.

– Там мы получим преимущество, – заметил один.

– Как будем сражаться с ними, лорд? – спросил другой.

– Пока не дошли, говорить об этом рано, – ответил Роупер бодро. – Одна из возможных альтернатив – тактика партизанской войны. Пусть их пугает вся наша земля. Но сам бы я лучше провел одно тщательно спланированное сражение, чтобы убедить сатрианцев в том, что первую победу они одержали случайно.

Солдаты одобрительно зашумели, Роупер пожелал им доброй ночи и пошел во тьму дальше. И где бы он ни ходил, его везде сопровождали Грей, Прайс или Хелмиц. Чаще всего Грей и Прайс, поскольку их присутствие прибавляло уважения к Роуперу, но и Хелмиц очень быстро стал для них своим. Теперь эти трое составили своего рода триумвират, который часто можно было видеть вместе – например, смеющимся над какой-нибудь шуткой.

Но в армии оставалось еще немало сторонников Уворена, в том числе и Асгер. По праву заместителя командира он возглавил Гвардию на время отсутствия Уворена. Роуперу очень хотелось поменять его, но, поскольку влияние Асгера было совершенно незначительным, он не стал тратить на это время. Гораздо больше его тревожил Госта – еще один приспешник Уворена. Как и ночной убийца, он принадлежал к дому Алготи – младшему вассалу Лотброков. Но даже для Алготи верность Госты своему хозяину была исключительной. Роуперу он казался больше собакой, чем человеком. Что бы ни случилось, Уворен мог быть совершенно уверен в том, что Госта выполнит его волю любой ценой. Было непонятно, чем Уворен заслужил такую преданность Госты, учитывая, что тот ко всем относился с нескрываемым презрением, но следовало признать – гвардеец был ценным союзником. В его лице Уворен получил такого же несгибаемого бойца, каким был Прайс, хотя и менее быстрого.

И Грей, и Текоа предупреждали Роупера, что Уворен вполне может еще раз попытаться его убить – в надежде подчинить себе легионы Черного Лорда, не доводя дело до масштабной бойни. Поэтому Роупер находился под охраной и днем и ночью.

Они вышли на совершенно пустынную местность. Почва стала более болотистой, и Роуперу пришлось идти пешком, ведя Зефира за собой. Снова пошел дождь, и окрас коня поменялся со стального на грязно-серый. Как ни странно, но чем в более худшую сторону менялись условия, тем веселее становились легионеры. Ведь они были рождены для этого. Если не велась военная кампания, требующая полной мобилизации, Легион Рамнея, Пэндиены и Скиритаи были заняты тем, что обстоятельно тренировались внутри Хиндранна, готовясь к будущим битвам. Что касается пяти вспомогательных легионов, то солдаты, составлявшие их, в это время работали в кузнях, на каменоломнях и в лесах, выполняя миллион маленьких задач, благодаря которым страна жила во время войны и мира. Военная кампания освобождала их от этих обязанностей.

Встреченные выжившие показывали войскам Роупера места, в которых они прятали провиант, в результате чего запасы легионов по мере продвижения пополнялись. А спустя семь дней после выхода из Хиндранна они наткнулись на первых сатрианцев. Ушедшие вперед Скиритаи обнаружили группу отставших солдат, тащивших за собой полдюжины порабощенных анакимских женщин. Скиритаи в два счета разделались с ними, освободив пленниц. Начиная с этого момента, на отставших солдат они стали натыкаться через каждые несколько миль. Понимая, что это может означать только то, что орда сатрианцев совсем близко, Роупер послал Скиритаев на разведку значительно дальше, чем раньше, и поручил им тщательно прочесать всю местность вокруг армии в радиусе нескольких лиг.

На одиннадцатый день враг был обнаружен.

Пара конных разведчиков доложили об этом Роуперу. Они увидели несколько тысяч солдат в шести лигах[12]12
  Почти 30 км (прим. пер.).


[Закрыть] к северо-западу.

– Покажите мне, – приказал Роупер кратко.

Он сел на бегового рысака (огромный Зефир не обладал небходимой выносливостью для такого рода задач) и поехал за провожатыми по направлению к холмам. Грей и Хелмиц последовали за ним.

Лошадям было очень трудно идти по грязи, поэтому дорога заняла почти четыре часа. Они долго пробирались между стволами поваленных деревьев, пересекали выгоревшие поляны, покрытые толстым слоем пепла, и петляли между горами, пока не приблизились наконец к краю огромной долины. Скиритаи хорошо знали свое дело. Чтобы их не заметили, разведчики заставили привязать лошадей перед опоясывающей долину возвышенностью и дальше идти пешком. Оставшиеся несколько ярдов пришлось преодолеть буквально ползком.

В развернувшейся перед их взором долине стояла сатрианская армия. Или какая-то ее часть. Десятки тысяч солдат кишели во временном лагере. Долина была усеяна множеством палаток с горящими возле них кострами, возле которых сидели и занимались своей амуницией тысячи солдат.

– Они еще не знают, что мы покинули Хиндранн, – догадался Роупер, внимательно разглядывая представшую перед ними картину. – Кто-нибудь видит часовых?

– Там, – ответил Грей, обшарив долину опытным глазом и приметив две фигуры на противоположной стороне. – И вон там… И здесь…

Пятеро, видимо, сменившихся часовых спускались по склону вниз. В долине некогда шумел лес, но теперь деревья были срублены, очищены от веток и сложены по обеим сторонам в штабели, напоминающие грубые баррикады. Вероятно, сатрианцы не умели обустраиваться в лесу – место могли занимать только солдаты или деревья, но никак не те и другие вместе.

– Наверное, они нервничают, когда что-то мешает смотреть им вдаль? – предположил Хелмиц.

– Они воюют с самой нашей страной, лорд, – пояснил один из Скиритаев. – Мы находим скелеты сатрианцев повсюду – убитых медведями или волками. Вот почему они уничтожают леса. Даже те, кого мы берем в плен, поначалу радуются, что их наконец нашли. Но радость быстро проходит, когда мы их казним.

Второй Скиритай тихо рассмеялся.

– Гестр, Маргайр, – окликнул их Роупер.

Он узнал у Текоа, как зовут этих разведчиков, прежде чем отправиться в путь. Скиритаи подползли поближе.

– Поручаю вам оценить силу этих незваных гостей, – сказал им Роупер с улыбкой. – Буду очень признателен, если вы сумеете тщательно посчитать их численность. Мне необходимо знать, сколько среди них пехоты, сколько кавалерии. Выясните, как они обеспечивают себя продовольствием, если чувствуют себя здесь настолько неуютно. Кроме того, постарайтесь узнать, не разделили ли они свои войска. Соберите всю информацию, какую сможете, и возвращайтесь завтра до заката.

Разведчики тут же стали спускаться к своим лошадям и скрылись.

– Что касается нас, – продолжил Роупер, обращаясь к Грею и Хелмицу, – мы вернемся к армии. Пока не узнаем, с чем имеем дело, планировать что-то бессмысленно.

Они вновь сели на лошадей и доехали обратно по собственным следам. Земля стала до того скользкой, что несколько раз им пришлось объезжать раскисшую дорогу, поднимаясь на крутые холмы.

Вернувшись в армию, Роупер тут же велел возвести дополнительные укрепления и спросил Текоа, можно ли усилить разведку – но так, чтобы не привлекать к себе внимания.

– Патрулирование «восьмеркой», – тут же ответил Текоа. – Группы по трое пешком описывают «восьмерки» вокруг лагеря, причем центр «восьмерок» – сам лагерь. Здесь они оставляют всю полученную информацию и получают указания перед следующим циклом.

– Очень хорошо, – кивнул Роупер. – Кроме того, я хочу поручить твоим людям кое-что особенное.

И он стал рассказывать о своем плане. По мере того как он продолжал, брови Текоа поднимались все выше.

– Звучит как полная глупость, милорд.

– У меня много планов. Это один из тех, которые, надеюсь, не понадобятся.

– Тем не менее к нему тоже надо готовиться, – ответил Текоа без энтузиазма.

Теперь, когда у них был охраняемый периметр и хорошо укрепленный лагерь, оставалось только ждать. Роупер бродил среди солдат, перемещаясь от костра к костру с новостью о том, что враг обнаружен.

– Теперь уже недолго, парни, – подбадривал он. – Ждем более точной оценки сил, но уверяю – сатрианцев там вполне достаточно. От вас понадобится все, на что вы способны.

Он велел легионерам как следует отдохнуть и хорошо поесть, а также тщательно проверить оружие и доспехи, чтобы они были в безупречном состоянии.

Поскольку Роупер не ждал, что разведчики Гестр и Маргайр появятся раньше завтрашнего вечера, он, рассудив, что бездействие может плохо повлиять на солдат, загрузил всех работой. Кто-то отправился на поиски пищи, кто-то стал готовить пики, а кто-то отрабатывал марш-броски к удобному для сражения полю, которое Роупер приметил накануне. Выполнять все это особой нужды не было. Роупер сомневался, что ему понадобятся пики. С едой тоже проблем не возникало: у них еще имелся достаточный запас, да и найти ее на этих холмах почти не представлялось возможным. Ну и конечно, лучшие в мире солдаты не нуждались в том, чтобы тренироваться в марш-бросках. Но Кинортас всегда придерживался мнения, что безделье, и в особенности безделье воинов, – это потенциальный источник всех неприятностей. Кроме того, накануне битвы вредно давать солдатам время для раздумий.

Роупер оставался на месте и ждал возвращения разведчиков. Скиритаи прибыли, когда все легионеры уже вернулись в лагерь, и ночь стала окутывать сумерками холмы. Новости они привезли неутешительные.

– Армия огромна, лорд, – стал рассказывать Гестр, жадно поедая похлебку, собственноручно приготовленную Черным Лордом.

Роупер, Грей и Текоа как раз ужинали, когда вернулись Скиритаи, поэтому сразу же предложили им присоединиться.

– Говори конкретней, – велел Роупер.

Разведчики переглянулись.

– Сто пятьдесят тысяч, – ответил более разговорчивый Гестр. – Обойти их часовых было непросто, лорд. Тем не менее, мы уверены, что там больше ста тридцати тысяч пехотинцев и около двадцати тысяч тяжелых рыцарей.

– Двадцать тысяч рыцарей, – повторил Грей тихо. – Проклятье…

– Двадцать тысяч рыцарей не наберется во всем Альбионе, – сказал Текоа. – Да и десяти тысяч… Должно быть, они прибыли с континента.

– Итак, можно предположить, что по численности они превосходят нас вчетверо, – нахмурившись, произнес Роупер. Он задумчиво зачерпнул ложкой похлебку. – Что еще?

– Они не разделяли силы. Вся их армия собрана в той долине. Продовольствием их обеспечивает обоз, вставший дальше к северу.

– Думаем, они специально разместили лагерь именно так – чтобы прикрыть свой провиант со стороны нашего предполагаемого наступления.

– Хм… Единственный обоз на всю армию? И он стоит на севере? – переспросил Роупер.

Оба разведчика кивнули:

– Насколько мы успели понять…

На минуту Роупер задумался:

– Гестр, Маргайр, благодарю за службу. А теперь прошу, возьмите еду и покиньте нас: я должен обсудить ситуацию со своими советниками.

Скиритаи осторожно взяли миски, поклонились Роуперу и отошли к соседнему костру, возле которого гоготал кто-то из их сослуживцев.

– Двадцать тысяч рыцарей… Это пугает… – сказал Текоа, убедившись, что разведчики его не слышат. – Надо найти такую местность, на которой они не смогут задействовать кавалерию.

Текоа бросил взгляд на Роупера, не так давно просившего подыскать именно такое место.

– Согласен, – поддержал Грей. – Что-то такое, где они не могли бы обойти нас с флангов. Тогда качество солдат будет иметь бо́льшее значение, чем их количество.

– И даже в этом случае их будет слишком много, – резко сказал Роупер.

Грей и Текоа переглянулись.

– Милорд, – заговорил Текоа, выпрямившись на бревне, которое он использовал вместо скамьи. – Признаю, меня впечатлили ваши способности к командованию. Но сейчас вы говорите то, чего не понимаете. Вы видели только одну битву, а мы с Греем повидали их с полсотни. Вы должны довериться нашей оценке – качество легионеров неизмеримо выше, чем сатрианских солдат. Вы должны доверять нам. И доверять своим легионам.

– Я согласен с Текоа, милорд, – твердо сказал Грей. – Если мы найдем правильную позицию, то сможем разбить сатрианцев. В противном случае нам снова придется отступать. Забудьте про стыд и позор, дело обстоит куда проще – если вы отступите второй раз, то уже не выживете.

– Возможно, мы сможем победить, – согласился Роупер, – позволив сатрианцам вновь и вновь атаковать наши линии, пока они не сломаются; надеясь, что наши всадники смогут как-нибудь сдержать двадцать тысяч рыцарей. Но мы потеряем тысячи, а возможно, и десятки тысяч. При этом не факт, что мы вообще победим. Разве не так, мои советники?

– Это лучше, чем возможная альтернатива, – проворчал Текоа.

Грей молча смотрел на Роупера – своими карими глазами прямо в его зеленые.

– Что вы хотите этим сказать, милорд? – спросил он наконец.

– Я хочу сказать, что победа может достаться нам слишком дорогой ценой. Мы должны не только победить их, но и сохранить наши собственные силы.

– Вы боитесь, что не сможете отбить Хиндранн, если потеряете много людей? – прямо спросил Грей.

– Забудьте про Хиндранн, – ответил Роупер. – Об этом мы подумаем позже.

– Мы и не должны о нем думать, лорд, – сказал Грей. – Не забывайте, зачем мы здесь. Вы обещали отбросить сатрианцев, а не начать бороться за свое наследство. Боюсь, что и то и другое одновременно вам сделать не удастся.

– Уверяю тебя, я тревожусь не о Хиндранне, – повторил Роупер. – Хиндранн – это вопрос отдаленного будущего. Если мы потеряем здесь даже половину армии, мы выиграем битву, но проиграем войну, которая затянется на многие поколения. Мы должны сберечь легионы в ходе битвы, иначе все, чего мы добьемся, – просто выгадаем немного времени ценой огромных потерь. Мы не сможем остановить сатрианцев раз и навсегда, если не одержим над ними подавляющую победу.

Воцарилась пауза, во время которой Грей пристально смотрел на Черного Лорда. Наконец он повернулся к Текоа.

– А я согласен с лордом, легат, – вежливо сказал ему Грей. – Давайте выслушаем, что он предлагает.

Лицо Текоа покрылось пятнами, он сердито смотрел на Роупера. Наконец он коротко кивнул.

– Черная Страна не станет долго терпеть такую огромную орду на своей территории, – сказал Роупер. – Она сама стряхнет их, если дать ей время. Но мы должны этому поспособствовать, и чтобы у нас получилось – вы двое должны безоговорочно поддержать меня перед остальными легатами. Если не согласятся абсолютно все, то боюсь, мы просто уничтожим сами себя.

– Выходит, Черная Страна должна разбить сатрианцев вместо нас? – с неудовольствием спросил Текоа.

– Нет, она должна нам помочь, – ответил Роупер. – Мы ослабим сатрианцев с ней вместе, и в нужный момент, когда страх начнет разъедать их силы, прижмем к морю и уничтожим.

* * *

Роупер разжег огонь и, до того как подошли легаты, подтащил к нему побольше бревен, чтобы смогли рассесться все. Легатов было девять, включая Текоа и начальника кавалерии. Грей, Асгер и Прайс представляли Гвардию. Таким образом, вместе с Роупером у костра собралось тринадцать человек.

Настроение легатов не соответствовало теперешнему настрою Роупера.

Они пришли, беззаботно болтая, будучи в самом хорошем расположении духа. Даже с такими великолепными солдатами, какие были у них, позитивные настроения в военных походах царят редко. Но усилия Роупера, подкрепленные его умением влиять на людей, принесли свои плоды. Он появлялся везде и будто никогда не спал. Он по-дружески общался с часовыми, охранявшими периметр лагеря, делил с легионерами свой очаг и свою похлебку и производил впечатление человека, знающего по именам асболютно всех, кто был под его началом. На любой заданный вопрос он мог тут же дать откровенный и обнадеживающий ответ. Он вел себя спокойно, сосредоточенно и невозмутимо, постепенно начиная приобретать почти такой же авторитет, какой ранее в государстве имел Кинортас. Несмотря на спорную репутацию нового Черного Лорда, многие легионеры уже смотрели на него с восхищением. Он демонстрировал энергичность, постоянную готовность к действиям и, как оказалось, немалую компетентность.

Роупер подождал, пока все легаты рассядутся, и попросил тишины. С начала похода он проводил уже третий совет, и в этот раз тишина настала быстрее, чем в предыдущий, и значительно скорее, чем в первый.

– Пэры, возможно, вы уже слышали о том, что Скиритаи привезли тревожные вести. Силы врага превышают сто тридцать тысяч воинов, при поддержке двадцати тысяч конных рыцарей. – Ни один из легатов не моргнул и глазом. Они просто смотрели на Роупера и ждали, что тот скажет дальше. – Я оценил угрозу, которую представляет собой эта огромная армия, и пришел к выводу, что давать им бой прямо сейчас было бы неразумно.