Текст книги "Туман в хрустальном лабиринте"

Не умеющие упиваться красотой безупречного порядка сотрудники, часто с трудом переносили ее правила и требования, ошибочно полагая в них личную тягу к власти. Ей чуждо было ощущение собственной значимости. Настя легко обходилась без персонального внимания, дорого было лишь доминирование четкой структуры.

Насте даже нравилось задерживаться после шести, когда возникала необходимость, ощущала порой причастностью свою к общему делу, и только скука, дурманящая временами рассудок, подавляющая волю, запускающая в голове сумасбродные механизмы, мешала всецело отдаваться любимой работе.

– Я в банк уехала, если генеральный спросит, часа через полтора вернусь, – предупредила она секретаря, направив стопы к элитному магазину дорогого женского белья.

Воздух был ясен и прозрачен, небо вновь прорезали яркие щекотливые лучики теплого лукавого солнца; снег еще не сошел, но в душу уже просилась весна. В такие моменты хотелось раздвинуть горизонты, стереть установленные запреты, заступить за край.

Перемерив несколько моделей, остановила свой выбор на розовом комплекте, в изобилии украшенном тонким, ручной работы кружевом.

«Как тебе?» – отправила фотографию мужу из примерочной кабины.

«Сегодня праздник, о котором я забыл?» – предупредительно осведомился тот.

«Нет, просто так!» – успокоила его Настя.

«Мне нравится», – Костя был привычно сдержан и лаконичен.

– Немного эротики сегодня не помешает, – подключилось к разговору второе «я».

– Пожалуй, – в очередной раз согласилась с ним Анастасия. Сняла ягодный топ, надев жакет на практически голое тело.

На работу вернулась она раньше обещанного.

– В тебе что-то изменилось, – обратила внимание секретарь, не улавливая, однако, сути перемен.

– Настроение поменялось, – довольно ответила Настя. Ей безудержно хотелось пройтись по офису, посмотреть на реакцию окружающих.

Вытащив из сумки пятьсот рублей, она направилась в соседний кабинет.

Зарплата в ее организации, как и во многих российских компаниях, была «серая». Официальную часть переводила на карты бухгалтерия, «черную» составляющую раздавала в конвертах Анастасия. Деньги поступали обычно крупные, и она за несколько дней начинала готовить размен. Коллеги давно привыкли к ее бесконечным манипуляциям с деньгами, бывало даже, сами предлагали помощь.

– Поменяешь мне пятьсот рублей по сто? – с невозмутимым видом обратилась она к Максиму. Поставила рядом свободный стул, закинула ногу на ногу.

Он перевел взгляд с длинных тонких каблуков ее дорогих туфель на перламутрово-розовую нитку жемчуга, уютно расположившуюся между ложбинкой груди.

– Поменяю, – протягивая мелкие купюры, дотронулся до ее пальцев. – У тебя такие руки холодные…

– Ага, – бесстрастно ответила Настя, подавляя внутреннюю улыбку. – Я же – королева снежная. И вместо сердца у меня кусок льда.

– Хочешь, я тебя согрею, и ты оттаешь? – он крепко сжал ее ладонь, внимательно посмотрел в глаза.

Настя почувствовала нарастающее с каждым мигом смущение.

– Если я растаю, то потом с большой долей вероятности испарюсь, – она выдернула руку. – И ты совсем не похож на Кая!

Таял снег, таяло сердце.

Удовлетворенно вернувшись в кабинет, Настя принялась за анализ прибыльности нового объекта, который откладывала с самого утра. Активизировавшийся мозг мгновенно подсчитывал цифры, проверял данные, выдавал результат. За час справилась она с рассчитанной на полдня работой.

– Настюша, – заглянул генеральный директор, – я тебе чеки принес. Представительские наши расходы. По кассе своей проведи, – взгляд его внезапно остановился на удлиненном вырезе ее делового костюма. Директор замолчал на полуслове. – Бесподобно сегодня выглядишь, – отвлекся он от финансового вопроса.

Юрий Михайлович был уже не молод, но женщин от этого любить не перестал.

– Хорошо, – хладнокровно ответила Настя. – Проведу. Деньги вечером Вам занесу.

Генеральный вышел.

– Ну, как? А? – ликовало подсознание. – Какая мелочь, а столько внимания!

– Пожалуй, – довольно согласилась Анастасия.

Наступил последний рабочий день перед восьмым марта; Настя приехала на работу в начале одиннадцатого, – была на утреннике у детей, – и сперва не узнала свой офис. В коридорах, кабинетах на ресепшене было развешено гигантское количество разноцветных воздушных шаров. В первое мгновение Настя посчитала, что ошиблась дверью; оказавшись же в своем кабинете, решила, что генеральный ограбил оранжерею, – такого количества цветов на работе видеть ей еще не доводилось.

Как и у большинства сотрудников компании, восьмое марта ассоциировалось у Анастасии в первую очередь с обязательными поздравлениями и лишним выходным, но она была благодарна Кларе Цеткин за возможность лишний раз почувствовать себя женщиной и отдохнуть.

Скинув норковую шубку, поздравила своих подчиненных. Затем налила утренний кофе, отправилась в бухгалтерию, обменяться подарками. В их кабинете также как и в остальных частях офиса царила празднично-возбужденная атмосфера.

С бухгалтерией контактировала она чаще других отделов, – это был неподражаемый, обособленный от всего «Техностроя» неповторимый, диковинный мир. Бухгалтеров было четверо, и Настя их обожала. Редко доводилось ей встречать настолько сплоченный коллектив. Главбухи в компании менялись часто, иногда и полгода не работали, в какой-то момент Анастасия даже перестала запоминать их имена, но основной костяк держался годами и мог, казалось Насте, работать самостоятельно, без всякого руководства.

Замглавбуха Елена, пышногрудая блондинка несколькими годами старше Анастасии, всегда поражала ее своей фонтанирующей энергией, неиссякаемым оптимизмом. В какие бы передряги не попадала Лена, неизбежно пребывала в приподнятом настроении. Елена носила короткие юбки и неизменные шпильки, никак не стеснявшие свободу передвижения, не мешавшие ей вихрем проноситься по офису. Настя всегда безошибочно угадывала ее местоположение по громкому смеху или стуку каблуков.

Зарплатой занималась Светлана, блондинка с идеальным каре, невысокого роста, неизменно приветливая и доброжелательная, Настя, как выяснилось случайно, училась в институте с ее сыном. В Светлане виделось Анастасии что-то материнское, и, бывало, хотелось поговорить по душам.

Нина Петровна, безусловно, являлась центром притяжения офиса, около ее стола распивали чаи все, кому в данный момент желалось отдохнуть. Ей было сорок семь, среднего роста шатенка в теле, с короткой стрижкой и мягким характером, по-детски трогательная, в чем-то даже наивная, ее невозможно было не любить. Настя частенько заходила к Петровне, – как звали коллеги бухгалтера между собой, – поболтать.

Оле было сорок пять, маленькая хрупкая брюнетка, веселая и беззаботная, Анастасии казалась она девочкой и старшей сестрой своей дочери-студентки. Возрастные изменения практически не коснулись Ольгиного лица, и Настя подозревала ее в сговоре с дьяволом, ибо денег на пластического хирурга у нее не водилось.

– Если в сорок пять ты не будешь смотреться как Оля, – повторял Константин Анастасии после каждого ее визита к ним домой, – я выгоню тебя за дверь.

Была в бухгалтерии замечательная традиция: каждую пятницу во время дневного перерыва отправлялись они в близлежащий суши-бар, прихватив с собой бутылку шампанского. Временами перемещались и в другие заведения, куда пускали со своим алкоголем, но шампанское всегда оставалось неизменным. Настя тоже иногда обедала с ними по пятницам, ей нравились веселые дружеские посиделки, напоминавшие буйную Настину молодость.

– Настёна, ты такая красивая!!! – сотрудницы перестали обсуждать происходящее на работе, переключив свое внимание на Настю.

В офисе Анастасия предпочитала носить строгие костюмы, но в честь женского праздника позволила себе надеть нарядное платье – чехол цвета экрю обтягивало небесно-голубое кружево. Холодные цвета безупречно подчеркивали смуглую кожу, и Настя хорошо это знала. Идеальная длина, до колена, оставляла простор воображению; удлиненные рукава закрывали по-детски треугольные плечи.

Анастасия любила высоченные шпильки, мгновенно превращающие ее в человека-стремянку, но сегодня решила умерить приступы гигантизма. Для грядущего праздника выбрала бежевые лодочки с невысоким удобным каблуком, – мужчины, на которых смотрела сверху вниз благодаря «четырнадцатисантиметровому допингу» чувствовали себя в ее обществе неуютно.

Укладку Настя делала больше часа. Долго размышляя, чтобы сотворить на своей голове, предпочла остановиться на простых объемных локонах, позволяющих добиться модного, и одновременно нежного, романтичного образа.

Оля с Леной, перебивая друг друга, делились с Настей впечатлениями. Света изредка вставляла свои комментарии. То и дело забегали девчонки из отдела кадров, фотографировали друг друга, тут же размещали снимки в социальных сетях. Атмосфера предстоящего торжества никого из женщин не оставляла равнодушной, и Анастасию постепенно охватило всеобщее возбуждение; Работать не хотелось, лишь неотложные дела заставили ее вернуться к своему столу.

– Юрий Михайлович, можно? – Настя постучала в директорскую дверь. Нужно было обсудить финансовые вопросы перед предстоящими тремя выходными.

– Настюша, заходи, – генеральный был в отличном настроении и великолепном костюме. – Шикарно выглядишь.

– Спасибо, Юрий Михайлович, – улыбнулась комплименту Анастасия, – Вы поразили сегодня весь наш женский коллектив!!! Это просто бесподобно!!! Девчонки работать уже не могут, визжат от восторга.

– Собственники выделили достаточно средств, – директор был явно доволен собой. – До двенадцати сегодня поработаем, потом отмечать будем, в три часа можно уже расходиться.

«Половина дня еще будет свободна, – сразу прикинула Настя,– сколько дел еще можно переделать», – иногда ей, как и другим коллегам, тоже хотелось покинуть офис пораньше.

Отмечать восьмое марта предстояло в итальянском ресторане, находившемся на первом этаже бизнес-центра. Настя расположилась между Леной и Олей – лучшими своими собутыльницами, не считая секретаря Марины, – ее терзали вечные сомнения. Хотелось выпить в компании подружек, но больше вернуться домой на собственном автомобиле. Могла, конечно, приехать и на метро, но шквальный северный ветер грозил еще с утра испортить укладку, лишив ее образ совершенства, что было бы сегодня не допустимо.

«Доберусь как-нибудь потихоньку, – вела она внутренний монолог, – а Косте скажу, на метро ездила, – садиться за руль навеселе было ей не впервой, но с мужем доходило тогда до скандалов. – Или оставить? А завтра забрать? Завтра ехать не хочется».

– Ты чего не пьёшь? – Юрий Михайлович подошел к их столу с бокалом шампанского.

– Я за рулем, – Настя попыталась изобразить улыбку.

– Отвезет тебя кто-нибудь, я позабочусь, – директор излучал уверенность и оптимизм.

– Мне нужна услуга – «трезвый водитель», – Настя пыталась шутить, хорошее настроение начало к ней постепенно возвращаться.

– Организуем, – пообещал Юрий Михайлович.

– Давайте я Анастасию Владимировну домой отвезу, – Максим остановился рядом с генеральным директором, – нам в одну сторону.

– Меня нужно доставить вместе с моей каретой, чтобы за три дня выходных она не превратилась в тыкву, – заблаговременно предупредила его Настя.

Максим на секунду задумался.

– Хорошо, – согласился он.

Это был идеальный вариант! Анастасия потянулась за шампанским.

– Давайте выпьем за то, чтобы завтра с утра не болела голова и нам не было стыдно за вчерашние поступки!

Окружающие с удовольствием поддержали тост. Раздался звон хрусталя.

– Постой, – Настя, внезапно поставила на место бокал, – а как же твое авто?

– Я сегодня на метро, – успокоил ее Максим.

– То есть, ты из-за меня сейчас пить не будешь? – поинтересовалась она.

– Ради Вас, Анастасия Владимировна, я это как-нибудь переживу.

Лена с Олей лукаво переглянулись, многозначительно захихикали, Настя смутилась под их пристальными взглядами.

Восьмое марта относилось к тем редким, событиям в подготовке к которым не требовалось никакого женского участия. Как и любой жест доброй воли со стороны руководства, стремление взять на себя чужие обязанности воспринималось сотрудницами исключительно позитивно, и поскольку никак не призвано было подчеркнуть навязанную слабость, принималась конфетно-букет-ная традиция с неизменным восторгом.

Праздничный банкет завершился с полноценным спектаклем, в котором участвовали собственные доморощенные актеры, приведя сотрудниц «Техностроя» в совершенный восторг. Настя даже не подозревала таких ярких сценических талантов у инженеров, айтишников и специалистов по эксплуатации. Корпоративы, порой, помогали ей увидеть коллег своих с лучшей их стороны.

Три часа пролетели незаметно. От шампанского кружилась голова, хотелось поговорить и сомнительных приключений. Ударная доза алкоголя и царящее вокруг веселье отвлекли Анастасию от привычно накатывающей хандры. Подвыпившие коллеги развлекали ее, помогали забыть о бессмысленной бренности существования.

– Поехали? – Максим стоял уже одетый.

Настя вздрогнула, словно Золушка на балу, и думать уже позабыла о предстоящем возвращении домой.

– Пять минут, только вещи возьму. Она кинулась в бухгалтерию.

– Ленусечек, пожалуйста, поехали с нами! – умоляла сотрудницу Настя. Елена жила в относительной близости, Настя частенько подвозила коллегу домой, с ней она чувствовала себя на порядок спокойней. – Ты же знаешь, я, когда пьяная, такая дура!

Остаться с Максимом вдвоем в закрытом пространстве пластиковых панелей казалось ей сейчас невыносимо страшным. В его присутствии теряла уверенность, начинала смущаться, нервничать, ощущая себя в глубине пятнадцатилетним подростком.

Максим терпеливо ждал, пока Лена оденется, сложит подарки, попрощается с коллегами. Настя стояла рядом, как будто ни при делах.

Передвигаться в пассажирском кресле собственного автомобиля было для Насти в диковинку; как Алиса в зазеркалье, оказалась с другой стороны привычного, знакомого мира. Заднее сиденье было заложено цветами, разлетающиеся по машине воздушные шары зависали под потолком, мешали обзору. Елена, с комфортом расположившаяся среди конфет и пакетов, звучным смехом заполняла тишину, разряжала гнетущую атмосферу неловкости.

– Спасибо, что подвезли! Настёна, тебе хорошо отдохнуть. Тебе, Максим, тоже, – Лена захлопнула дверь, потоком воздуха шары опять раскидало по салону.

Настя осталась с Максимом вдвоем. В наступившем безмолвии, казалось, слышала стук собственного сердца, волнительный и долгожданный момент, союз восторга и испуга.

Неожиданно для себя покраснела как школьница, впервые оказавшаяся на свидание.

Фразы никак не хотели собираться в предложения, нависшее молчание становилось уже принужденным, спасало только бодрое радио, ежесекундно исторгая из себя потоки музыки и слов.

Насте вдруг вспомнилось восьмое марта в первом классе. В школе их почему-то рассаживали за партами попарно: мальчик – девочка, и поздравляли друг друга с праздниками они по такому же принципу – кто с кем сидел. Настиным соседом был Сергей.

Перед двадцать третьим февраля Анастасия заболела и всю следующую неделю провела дома. Подарить подарок Серёже после болезни в голову ей как-то не пришло.

– Я тебя тоже поздравлять не буду, – каждый божий день угрюмо твердил одноклассник.

Настя уже успела свыкнуться с мыслью, что в женский праздник останется без подарка. Весь день, накануне выходных Серёжа мрачно отворачивался от Анастасии, но под конец уроков все же подарил ей книгу о правильном воспитании детей. Она была тронута, до сих пор хранила ее в шкафу, в квартире родителей.

«Надо будет как-нибудь спросить, помнит ли он еще это восьмое марта», – подумала Настя.

– Тебе машину помыть нужно, – внезапно заметил Максим, стремясь, как показалось ей, растянуть время совместного их пребывания. – Ты ее вообще когда-нибудь моешь?

– Случается, – отозвалась Анастасия, – но если ты находишь ее не достаточно чистой, можешь исправить положение.

Максим свернул на ближайшую помывочную станцию. Автоматические щетки размазывали по бокам автомобиля густую белую пену, затемняя стекла. В салоне было тепло, уютно и сумрачно, как в домике вечером. Заработали насосы, сверху на крышу машины хлынули, смывая мыло и грязь, мощные струи воды. Закончился водопад, теплые потоки воздуха обсушили Настин «Пассат», можно было продолжить дорогу, но за деньгами к ним никто не подходил.

За разговорами прошло еще пять минут.

– Про нас, похоже, забыли, – вздохнул Настин попутчик, не выказывая, однако, никакого желания покидать салон автомобиля.

– Макс, а давай, уедем и не заплатим? – внезапно предложила Настя, подстрекаемая запьяневшим внутренним голосом.

–Не переживай, я дам тебе пятьсот рублей, – откликнулся он, не правильно истолковав затею новой подруги.

– Не в деньгах дело! – возразила Анастасия. – Весело просто!

– Тогда ты больше не сможешь на эту мойку вернуться.

– Велика беда! – хмыкнула Настя. – Да, их в городе на каждом углу!

Максим окинул взглядом полутемное помещение, камер нигде видно не было.

– Поехали, – согласился он, поворачивая ключ в замке зажигания.

Второе «я» приплясывало в голове.

Это был именно тот человек, – безрассудный и авантюрный, которого Настя искала всю свою жизнь.

Максим припарковал ее черный «Пассат» перед подъездом, практически там же, откуда она отъехала утром. Константину теперь не придется ничего объяснять. Открыл ей входную дверь, – с пакетами, подарками, шарами ключ можно было держать только в зубах.

– Спасибо, солнце! – Анастасия впала в благостное расположение духа. – Прости, не могу позвать тебя к себе.

– Да, я понимаю, – кивнул Максим. – Хороших тебе выходных.

Настя смотрела на него и чувствовала нарастающую неловкость. Наверно, должна была его обнять, но у нее были заняты обе руки.

Восьмое марта представлял собой один из тех редких дней в жизни замужней женщины, когда все полученные от поклонников цветы можно было забрать домой и честно сказать мужу, что подарили их на работе.

Костя вернулся через полтора часа.

– Пойдем в детский сад? – Настя уже успела разобрать принесенные домой подарки. Заодно и воспитательниц поздравим. – Мне столько конфет притащили, можно в магазин не заходить, – Анастасия поставила в коридор несколько нарядных бумажных пакетов.

– Нормальные конфеты? – предупредительно уточнил супруг.

– Да, хорошие. – Настя показала коробки.

Глеб и Вероника любили, когда родители заходили за ними вместе. Настя не могла найти объяснения пристрастию детей, но желание их по-возможности удовлетворяла.

– Может, возьмём Нике красный шар? Ей, наверняка, приятно будет! – предложила жена.

– Тогда и Глебу надо, – Костя поддерживал равноправие в семье.

– Но это же восьмое марта?..

– Все равно!

***

Насте не спалось; несколько часов уже лежала в темноте, смотрела в потолок и думала о Максиме. Рядом тихонько посапывал муж.

– Он просто подвез меня домой, – оправдывалась Анастасия.

– Ага, – хмыкнул внутренний голос, – на твоей машине…

– И что? На улице холодно было, мне не хотелось идти на метро.

– Такси существуют для этого.

– Я не люблю общественный транспорт, – продолжала Настя монолог с самой собой, – и таксистов, между прочим, боюсь, они все – маньяки!

– Конечно! – ухмыльнулось второе «я».

– Я хочу ездить сама на своей машине! И выпить хочу! Что я – не человек? Мне выпить, что ли нельзя?

– Без комментариев, – ответил внутренний голос. – Если тебе стало от этого веселее…

***

Анастасия проснулась первой, приготовила завтрак, накрыла на стол, – привычная утренняя суета.

– Хочешь, дома отдохни. Я в кино с детьми могу поехать, – предложила она супругу.

– Что это мы такие добрые? – осведомился Костя. – У тебя деньги закончились?

– Восьмое марта только завтра, – отшутилась Настя, – сегодня еще можешь не напрягаться.

Перед мужем испытывала она легкую вину за то, что домой ее привез другой мужчина.

В кино с детьми поехала Анастасия на метро. Садиться за руль после вчерашнего корпоратива не решилась.

– На десять тридцать пять билетов нет, – ошарашила ее кассирша.

Глеб и Вероника растерянно смотрели на мать, ожидая, видимо, какого-то решения.

– Костя, – позвонила супругу Настя, – у нас небольшая проблема. Билетов на фильм больше нет.

– Ну, сходите на мультик, – предложил Константин.

– Мультик уже полчаса, как идет, а следующий фильм только в двенадцать начнется, – Настя привычно ждала от супруга подсказки.

– Повиси минутку, – тут же сориентировался муж. – На соседней станции метро есть кинотеатр, и билетов в нем полно. Начинается только ваш фильм через пятнадцать минут. Ускоряйтесь, давайте!

Ухватив детей за руки, Настя кинулась ко входу в метрополитен.

«Как чувствовала, на машине не поехала, – радовалась Анастасия, – иначе бы точно опоздали!»

Эскалатор тащился медленно, словно и сам отмечал накануне грядущее восьмое марта.

– А давай, мама, пешком пойдем? – предложил Глеб.

– Это опасно, – запротестовала Анастасия.

– Иначе мы не успеем! – поддакнула Ника.

– Ну, хорошо, – согласилась Настя, – только я иду первая, вы – за мной, и если голова у кого-то закружится, сразу же мне говорите.

Наверх они тоже поднимались пешком.

– Это настоящее приключение, – радовались настины наследники.

Бегать по эскалаторам с детьми Анастасии, привыкшей передвигаться на машине, тоже раньше не доводилось. В зал они зашли, когда фильм еще не начался.

Вернувшись домой в отличном настроении, она застала дома свекровь и одетого для выхода Константина.

– Кузнецовы встретиться предложили вечером, начать заранее восьмое марта отмечать, – перехватил супруг ее вопрошающий взгляд. – На завтра у всех планы другие намечены.

Настя сразу сникла, общение с приятелями мужа удовольствие доставляло ей минимальное.

Судьба еще в школе свела Константина с Сергеем, после окончания среднего обязательного учебного заведения вместе проучились они пять лет на юридическом, но потом их пути разошлись. Костя успешно работал по специальности, Серёга же подался в предприниматели. Иногда фортуна расстилала перед ним красную дорожку, посыпала зелеными купюрами, но порой уходила по-английски, забывала даже номер свой оставить.

В критические моменты своей жизни Серёга пропадал из поля зрения семейства Ивиных, когда же удача обращала на него свой взор, вспоминал о школьном приятеле, находя безупречные предлоги, чтоб его повидать.

Сергей был невысокого роста, плотного телосложения с ярко выраженной склонностью к полноте и уже намечающейся залысиной на высоком лбу, говорящем о незаурядных его умственных способностях. Отросшая борода с проступившей раньше времени сединой добавляла его образу десятка полтора лишних лет. Светлые, почти прозрачные глаза Сергея устремлены были в сторону собеседника, казалось, слушал он внимательно, даже если и не слушал вообще. Удивительное спокойствие, невозмутимость гранита, не раз вызывали в Анастасии желание разозлить его, вывести из себя приятеля мужа, уж слишком безжизненной виделась Насте его физиономия, погруженная в бесконечную медитацию.

Костины посиделки с Сергеем не столько напоминали дружескую беседу, сколько интеллектуальную баталию, стремление продемонстрировать свое превосходство.

– Похвастаться новой машиной хочет, – ворчала про себя Анастасия, – или новой женой, – ее раздражало стремление мужа доказывать друзьям свою состоятельность в любой жизненной сфере. Это неудержимое желание всегда и во всём быть первым, не просто первым, – лучшим из лучших. – Почему ты за меня постоянно решаешь, с кем я время должна проводить? – недовольно уточнила Настя.

– Ну, я же таскаюсь с тобой повсюду, где тебе хочется?! – рационально заметил супруг.

– Мне тогда платье новое нужно, – выдала Настя первое, что пришло ей в голову, – повод хоть и надуманный, но достаточно веский, чтобы оставить дома собственную персону.

– Да, да. Я помню, тебе же совершенно нечего надеть, – саркастически заметил супруг, заранее готовый к любому повороту сюжета. – Я, если ты обратила внимание, уже жду тебя одетый.

Настя вздохнула, проницательность мужа иногда не знала границ.

Платья для Анастасии всегда выбирал Константин, от природы обладавший безупречным вкусом, идеальным чувством стиля.

Битых полчаса перемеряла она наряды в небольшом магазине с широким ассортиментом, куда привез ее супруг.

– Я бы предпочла что-то попроще, – Анастасия неуверенно посмотрела на Костю, облачившись в новое чудо текстильной промышленности, – что-то более традиционное… в этом я чувствую себя скованно…

– Да, но одежда должна выделять тебя из толпы, – возразил Константин. – Какой интерес в однообразии безликих клонов?

– Я хочу носить удобную мне одежду, – сопротивлялась Настя, – это платье должно следовать за мной, а не мои габариты упаковываться в его очертания. Может быть, остановимся на бежевом?

– Категорически нет! – возразил Константин. – Оно тебя простит. Настоящая женщина создана для того, чтобы ей восхищаться. Она должна быть сексуальной, в независимости от того, что на ней одето. Я не говорю сейчас о прозрачных тканях и глубоких декольте, – предупредил он возражения супруги. – В ней должна оставаться загадка. Что загадочного в бежевом платье?

Настя безучастно закатывала глаза. Переспорить мужа бывало порой невыносимо сложно.

– Данная модель Константина Евгеньевича, наконец-то, устраивает? – Анастасия снова переоделась.

– Не вполне, – поморщился Костя. – Хочется чего-то более выразительного, более элегантного.

– Может быть это? – консультант принесла им очередное платье. – Роскошный бордовый цвет, принципиально новый дизайн, – обращалась она преимущественно к Константину, бросая взоры на Настю более как на манекен, нежели человека, способного принять окончательное решение.

Костя придирчиво оглядывал жену.

– Тебе самой-то хоть что-то нравится кроме бежевого? – поинтересовался, наконец, он.

– Голубое платье кажется мне идеальным, но не слишком ли светлое для начала весны? И обуви нет к нему подходящей.

– У него фасон простоват. Я бы посоветовал то синее, оно буквально на тебя сшито, и смотрится изящно.

– Синее, действительно, хорошо село, – поддакивала продавец, – материал изысканный, дает женщине чувство собственной исключительности.

– Тебе не кажется, что синий цвет несколько банален? – поинтересовалась у супруга Анастасия.

– Ничуть, – уверенно возразил Константин. – Синий цвет безупречен. Мы синее возьмем, – обратился он уже к консультанту. И они улыбнулись друг другу дежурной улыбкой, должной означать дружелюбную любезность.

Вечер субботы выдался пасмурным, дождь вперемешку со снегом осаждал хмурый город.

– Можешь еще каблуки повыше надеть? – попросил жену Константин.

– Хочешь, чтобы я ростом подавляла всех твоих друзей? – усмехнулась Настя.

– Плоская подошва простит, шпильки же меняют облик женщины, делают более выразительным язык ее тела, – пояснил свое мнение супруг.

– Ну, ты разбираешься, конечно! – язвительно заметила Анастасия.

– Да, я эксперт во всех областях! – согласился Костя. – Ты же поэтому меня выбрала?

– Пффф, – Настя закатила глаза.

Жена у Сергея оказалась все та же, – худая миниатюрная блондинка с большими голубыми, как у куклы, глазами, перекаченными губами и ярким лаком на длинных ногтях. Машина, как будто бы, тоже не изменилась.

«В чем же подвох?» – размышляла Анастасия, ковыряясь в тарелке сырых овощей. Хотя поесть она любила и дома ни в чем себе не отказывала, присутствие Марии, вечно изнуряющей себя диетами, вызывало у Насти некоторое подобие женской солидарности: в компании Кузнецовых она тоже отвергала калорийные блюда.

– В понедельник стартует мой тренинг по саморазвитию и мотивации, – Сергей продолжал вести с Костей активный диалог, – вписался недавно в новый проект.

– Ты как всегда в тренде! – откликнулся Константин. Его школьный приятель обладал уникальным чутьем на доходные бизнес-идеи.

– Кийосаки перечитал? – вмешалась Настя, не упуская возможности съязвить. На лице Сергея, однако, не дрогнул ни один мускул.

– Серёжа, между прочим, книгу издал, – подключилась к разговору Мария, забавно растягивая слова.

«Так вот, в чем, оказывается, дело!» – мелькнуло в Настиной голове.

– Да, кстати, привез вам ее в качестве сувенира, – Сергей вытер руки, пододвинул к себе кожаный портфель.

На черно-зеленой обложке твердого переплета крупными буквами красовалось: Сергей Кузнецов.

– Будешь посетителям курсов продавать? – поинтересовалась Анастасия, пока супруг ее вертел в руках недавно напечатанное издание приятеля.

– Ты совершенно правильно понимаешь мою задумку, – серьезно ответил ей тот. – Дополнение своего рода к тренингу.

– Два раза с людей деньги содрать хочешь? – хмыкнул Константин.

– Ее можно купить и отдельно, – возразил Сергей, – или же только посетить наш тренинг, – он уже начал входить в образ продавца своих услуг и товаров.

– Но лучше и то, и другое! – язвительно вставила Анастасия. – Чтобы сразу задействовать все органы восприятия. Сначала ушами тренинг послушал, затем глазами по строчкам книги пробежался, закрепил, так сказать, материал.

– Именно! – согласился Сергей. – Надо было на тебе жениться. Мы бы с тобой развернулись.

– Ты, действительно, считаешь, что можешь кого-то замоти-вировать? – скептически уточнил Константин.

– Я считаю, что спрос рождает предложение, – убежденно ответил приятель. – Люди хотят знать, как стать успешными, и я готов им это рассказать. На своем ли примере, на чужом, – не так важно, главное, они услышат то, что хотели услышать.

– Ты напал на золотую жилу, – Настя откинулась на спинку дивана.– Коуч-шлак печатается нынче необъятными тиражами и бьет все рекорды продаваемости, проигрывая, пожалуй, только детективам.

– И не говори, – отозвался Серёга, – разве могут быть нудные лекции занятнее истории о том, кто кого и как убил?

– А у вас, что интересного происходит, – обратилась к Насте Мария, которую разговоры о заработках развлекали мало. Единственной ее, как и многих обеспеченных домохозяек, головной болью была проблема, как лучше и качественней потратить сбережения супруга.

Анастасия и сама была рада сменить тему на более для нее интересную.

– Я недавно познакомилась с полотнами великого творца, нашего, к слову сказать, современника, – призналась она Марии.

Выставка эта, на которую попала с подругой-художницей, произвела на Настю колоссальное впечатление, она словно попала в чей-то волшебный сон. Суровые герои и томные красавицы, толстощекие, упитанные дети и высохшие старики, – параллельный мир, сказочный и достоверный одновременно, традиционный монгольский миф, облеченный в ироничную форму. Остановившийся кусочек реальности, застывший в краске момент бытия.