Текст книги "Лабиринты любви"

– Кто же этот болван, который сказал, что мой дневник зашифрован? – Она снова буквально покатилась от хохота. Ее слова утопали в безудержном смехе, который она никак не могла побороть.

Хант смотрел на нее и не понимал в чем дело. Не сболтнул ли он чего лишнего?

– Дело серьезное, дорогая моя! Мне, во всяком случае, не до смеху. День и ночь я ломаю голову, каким образом ты во все это влипла? Можешь мне объяснить? Я был бы очень благодарен тебе.

Брови Кэтрин вопрошающе изогнулись.

– Влипла? Что ты имеешь в виду?

Он взглядом указал на стол.

– Твой дневник, разумеется.

– Считаешь, у меня с эротическими фантазиями что-то не так? – Она опять рассмеялась. – Твои намеки меня веселят…

– Я говорю не про эротику, а конкретно про твой дневник, который со дня на день будет опубликован. – Ника это все начало злить. – Ты знакома с моим личным делом и, пожалуйста, не делай вид, будто все то, что я говорю, для тебя открытие. – Его взгляд был настолько острым, что разрезал бы сталь.

Но на Кэтрин он не произвел впечатления. Ей по-прежнему было очень весело. А Ника это злило все больше и больше.

Кэтрин решила дальше его не мучить.

– Карты на стол, как говорится. – Она достала из нагрудного кармана жетон золотистого цвета. – На, смотри. – Я агент ЦАКМИ. Похоже, у нас в конторе кто-то весьма ловко орудует. Не удивительно, что родилась идея проверить всех, кто так или иначе связан с информацией. По твоим словам, ты тоже работаешь в ЦАКМИ…

Ник Хант всегда гордился своим олимпийским спокойствием, сдержанностью, рассудительной бдительностью. Незаменимые качества для любой карьеры, а для его и подавно!

Однако встреча с Кэтрин многое изменила. Жизнь подкидывает сюрпризы один другого хлеще. Вот как сейчас! Хант в изумлении уставился на Кэтрин.

– Нам надо обсудить кое-какие технические нюансы, – продолжила она. – Можно сделать это неформально: я задаю вопросы, а ты отвечаешь… Хочешь, позвони своему адвокату, если тебе так удобнее…

Ник прищурился. В голове с огромной скоростью проносились варианты выхода из сложившейся ситуации.

– Надо подумать… Ты действительно сотрудничаешь с ЦАКМИ?

Кэтрин кивнула.

– Для связи с иностранными спецслужбами кто-то использует объявления в таблоидной прессе, – сказала она с расстановкой. – Есть основания полагать, что нередко и сама информация, украденная из базы данных ПИА, передается этим путем. Подозрения падают на твой отдел.

Она что, свихнулась?

Хант покачал головой.

– Из моего отдела?

– Это не ты, – заявила Кэтрин.

Но это нисколько не успокоило Ника.

– Не я?! – повторил он. – Не я, говоришь… – Он не мог поверить в реальность происходящего разговора. – Получается, ты следила за мной?

– Не только за тобой, но и еще кое за кем…

– Например?

– За твоим боссом, Николь Хаймер, за Майком Поттером, за Джеком Мартином…

У Кэтрин, похоже, поехала крыша! – подумал Хант.

– Да ты что?! – с жаром возразил он. – Я знаю Николь всю свою жизнь!

– Для ЦАКМИ это не довод. Твой взгляд – это всего лишь твой взгляд. Субъективный, скажем так. Нужны более весомые доказательства.

– А что, Кэтрин… – на этом вымышленном имени Хант преднамеренно споткнулся, – ты скажешь о дневнике?

– О дневнике? – повторила она. – Это длинная история. – Кэтрин глубоко вздохнула. – Ты действительно думаешь так, как сказал?

– О чем? – не понял Хант.

– Все о том же! Считаешь, будто я влипла во все эти шпионские дела?

– Кэтрин, я хотел помочь тебе, вот и все! Но, раз ты сотрудница ЦАКМИ, моя помощь тебе не нужна.

Кэтрин опять вздохнула.

– Когда я заканчивала школу, произошла одна история… В общем, я примчалась на свидание, вся такая трепетная, а меня грубо изнасиловали… и…

– Кэтрин, не надо, не вспоминай, – прервал он ее.

– Почему же не вспоминать, если я всегда об этом помню! Мой так называемый бойфренд, которого я собиралась любить всю жизнь, опустил меня с небес на землю. Короче говоря, жизнь преподала мне суровый урок. В те годы я была неуклюжей дылдой. Сверстники обожали надо мной подтрунивать. Я всех сторонилась. И вот один раз подходит ко мне самый сильный парень в нашем классе и предлагает мне дружбу. Я была счастлива. В тот день была прекрасная погода! Он предложил мне пойти в лес погулять… И изнасиловал меня, наивную дурочку…

– И что ты сделала?

– Пару раз дала ему по морде и пошла домой. С тех пор я не способна на серьезные отношения с мужчиной. Всю жизнь бегу от любви. Секс – единственное, что я себе позволяю. Но это совсем не то, чего я хочу. – Она улыбнулась ему какой-то беззащитной улыбкой. – Я чувствую себя немного не в своей тарелке. Никому никогда я еще этого не рассказывала.

В душе Ника Ханта все перевернулось. Он был готов убить того парня, что причинил Кэтрин зло. В то же время ее откровенность тронула его. Она настолько доверяет ему, что смогла поделиться с ним своей болью. С этого мгновения он никому не позволит обижать ее!

Ник провел ладонью по ее щеке.

– Мои родители не знали, что у меня проблемы в общении со сверстниками, – прошептала Кэтрин. – Я и не хотела, чтобы они знали. Родители всегда считали меня особенной! Я никогда не рассказывала им про тот ужасный вечер.

– Ты и есть особенная! – сказал Хант и неожиданно собственная грудь показалась ему тесной для его трепещущего сердца.

– Спасибо, Ник, – улыбнулась она сквозь слезы.

– Не за что, дорогая! – Он вернул ей улыбку и, подхватив на руки, отнес ее на диван. Сам сел рядом.

Кэтрин свернулась клубочком, словно маленький котенок, и положила голову ему на колени.

– Я понимала, что я не такая, как другие. Прошло полгода, и я обратилась к психологу. Он-то и посоветовал изливать душу… – она запнулась, – бумаге. Так появился дневник…

– И что, этот совет тебе помог?

Она рассмеялась:

– Я считаю, что уже вылечилась.

– Я рад! – Хант потрепал ее по плечу.

– Потом случилось так, что моя мать нашла дневник, прочитала – я нисколько не сержусь на нее за это! – и показала его агенту. Вскоре я получила предложение от издательства и стала работать над ним уже как над книгой.

Ник поймал себя на мысли о том, что, слушая ее исповедь, думает совсем не о работе, а том, что Кэтрин ему доверяет.

Он наслаждался ее откровенностью и пьянящей близостью.

– Кэтрин – твое настоящее имя?

– Да.

– А фамилия?

– Этого я сказать не имею права.

– Кэтрин, дорогая… Я так хотел тебя прошлой ночью! Прости, что нагрубил тебе.

– Я тоже была хороша! – примирительно улыбнулась она, глядя на него снизу вверх. – Если честно, я думала, ты меня совсем не любишь!

Сердце Ника готово было вырваться из груди.

– По-моему, ты привираешь! Знаешь ведь, что я мечтаю о тебе с того самого момента, как впервые тебя увидел!

Кэтрин засмеялась.

– Я хотела, чтобы ты произнес это вслух, – прошептала она.

Кэтрин приподнялась на руках и прикоснулась щекой к его щеке. Потом ее губы нашли его губы. Но насладиться поцелуем они не успели: неожиданно вырубился свет и раздался страшный грохот.

6

– Что это? – Кэтрин вскочила и прислушалась.

Со стороны кухни несся заливистый лай Хьюджа. Через секунду ей померещилось, будто она слышит чьи-то шаги.

Кэтрин посмотрела в сторону столика, на который положила свои очки ночного видения и где лежала перепечатанная копия ее дневника.

Но было слишком темно, и глаза ничего не могли различить. Они услышали скребущий звук. Это Хьюдж открывал лапой кухонную дверь. Открыв ее, он прибежал в гостиную и спрятался под диван, на котором сидели Ник и Кэтрин.

– Хьюдж, что случилось? – Кэтрин заглянула под диван.

– Скорее всего, пробки вылетели. Такое часто случается, дом у меня – дряхлый старичок!

– Но откуда такой грохот? – Его версия показалась ей чересчур беспечной.

– Хьюдж наверняка испугался и со страху что-то повалил.

Ник говорил очень уверенно, поэтому Кэтрин начала успокаиваться, но на всякий случай еще раз уточнила:

– И подобные проблемы с электричеством у тебя часто происходят?

– Время от времени случаются…

Глаза уже начали привыкать к темноте, и они даже могли теперь видеть лица друг друга. Ник посмотрел на Кэтрин и спросил:

– Скажи, после того как ты самым жульническим образом проникла сюда, ты включила обратно сигнализацию?

– А то! Конечно, – заверила она его. – Как-никак, я работаю в ЦАКМИ.

– Тогда все в порядке! В ЦАКМИ кадры еще те…

– Ладно тебе! Между прочим, пробки хоть и автоматические, но в щиток нам заглянуть все же придется… И заодно проверим, точно ли никто больше не собрался зайти к тебе в гости… – Кэтрин все никак не оставляло беспокойство. – Может быть, тот, кто продает информацию из секретной базы данных, следит за нами. Возможно, это я привела его сюда. Помню, когда шла на встречу в парк, меня кто-то преследовал… – Она сделала паузу, а потом добавила: – Кто-то, помимо тебя.

Ник не стал развивать эту тему, но спросил:

– Ты хорошо знаешь мой дом?

– Да, неплохо. – В ее голове мгновенно появилась картинка с начерченным планом дома – у нее была отличная фотографическая память. – Прошлый мой приход сюда очень помог мне в этом, – добавила она. – Так что мы вполне можем прояснить ситуацию. – Кэтрин резко поднялась с дивана, переполняемая любопытством и энтузиазмом. – Ты возьми на себя кухню и проверь, что там с пробками, а я тем временем посмотрю во дворе и поднимусь на второй этаж. – Она потянула за руку все еще сидящего Ника. – Если в доме кто-то есть, мы его найдем, если действительно вылетели пробки, ты сможешь это исправить.

– Это пробки, – опять повторил Ник.

– А может, и нет, – не унималась Кэтрин. – Давай разберемся.

– Хорошо, но ты останешься здесь.

– Это почему еще? – возмутилась Кэтрин.

– Потому что… – заявил Ник безапелляционным тоном.

Кэтрин сразу поняла, что у него на уме.

– Я хорошо тренирована. У меня разряд по классической борьбе, и я любому дам сто очков вперед.

– Не сомневаюсь… – заметил он, поднимаясь с дивана. Я тоже не хлюпик, так что останешься здесь.

– Ну вот еще! Я с тобой…

– Отставить разговоры! – Ник чмокнул ее в щеку.

– Кажется, ты забываешь, что это я твой шеф…

– Это все несерьезно… И к тому же, – он обнял ее за талию, – ты слишком много для меня значишь.

– И ты для меня! – прошептала она.

– Вот и прекрасно! – сказал он и добавил: – Твой дневник вдохновляет меня на подвиги.

– Эротические? Да?

– Именно…

– Ты будешь граф, а я графиня…

– Так точно! – Ник чмокнул ее в нос.

Кэтрин не верила своему счастью. Она нужна ему!

Ник читал ее самые дикие фантазии и не счел сумасшедшей. Он желает ее. Она нравится ему такой, какая она есть. Она нужна Нику со всем своим прошлым и запутанным настоящим. Ей хотелось верить в их совместное будущее! К ней пришла любовь… Мечты сбываются! Что может быть лучше?!

Она чувствовала, что рухнула стена, стоявшая на ее пути к счастью.

Неожиданно раздался звук открывающейся двери.

– Ложись! – шепнул Ник, увлекая Кэтрин за собой на пол.

Кто-то вошел в комнату.

Кэтрин старалась не дышать.

У того, кто пришел, наверняка есть очки ночного видения. А где ее очки? Ах да, на журнальном столике… Она вытащила из кармана выкидной нож и нажала на кнопку. Сейчас доберется до своих очков, и тогда уж ей сам черт не страшен!

Кэтрин медленно ползла к столику. Только не паникуй, только не наделай глупостей! – уговаривала она себя. Как там, интересно, Ник?

Кэтрин как раз добралась до стола и нащупала наконец свои очки, когда за спиной у нее раздался глухой стук.

Ник! – испугалась она. Послышались удары. Кто кого? Сейчас станет ясно!

Она схватила очки, но случайно задела лампу и та с грохотом упала на пол. Абажур разбился, осколок стекла впился ей в колено. Кто-то громыхнул креслом. От страха за Ника у нее перехватило дыхание.

Опять тишина. Кэтрин вдруг поняла, что не переживет, если что-то случится с Ником.

– Ник? – позвала она, не в силах больше пребывать в неизвестности.

– Нет, дорогуша, это не Ник, – раздался чей-то голос.

– Рада слышать…

– Мы тоже. Молчала бы лучше, дорогуша… Зато теперь мы точно знаем, где вы оба находитесь. Спасибо за помощь! – добавил голос.

Вот тебе и пробки! А еще профессионал… Ну кто тянул ее за язык?! Расхлябанность и беспечность обычно дорого обходятся…

Что же теперь делать?

– Хьюдж! – тихо позвала Кэтрин.

Но пес не отреагировал. Кэтрин надела очки и повернула голову в сторону кресел. Где Ник?

Ник сидел в кресле в неестественной позе, глаза у него были закрыты.

Неужели бой проигран?

Не надо было надевать очки. Ей лучше этого не видеть!

– Что вы с ним сделали? – крикнула она, отползая в сторону.

– То же самое, что сделаем сейчас и с тобой, – отозвался неизвестный голос.

Она перевела взгляд на того, кто с ней говорил.

Человек был среднего роста, весь в черном, на лице маска и, как она и предполагала, очки ночного видения.

Кэтрин попыталась отыскать глазами других «гостей». Не может же он быть один! Где остальные?

Она заставила себя справиться со страхом, который мешал ей действовать правильно в этой опасной ситуации.

Готова ли она умереть?

Нет! Только не теперь, думала она. Не тогда, когда всего несколько минут назад она была на седьмом небе от счастья!

Кэтрин услышала у себя за спиной шаги.

– Ник…

Скотчем ей мгновенно заклеили рот.

Ник с трудом повернул голову и взглянул на Кэтрин.

О Господи! Кэтрин хотела улыбнуться ему, но проклятая клейкая лента на губах лишила ее этой возможности. Она молилась лишь об одном: увидеть еще раз свет его голубых глаз, улыбку.

Вдруг Хьюдж подал голос. Пес жалостно заскулил.

Гады, должно быть, они его ранили! Кэтрин дернулась…

Опять раздался уже знакомый голос:

– Меня нервирует эта собака. Уберите ее отсюда.

Кэтрин услышала за спиной какое-то движение.

– Пошевеливайтесь! – гаркнул главный.

– Я не хочу заходить на кухню, – ответил человек, который залепил Кэтрин рот. – Ведь там бомба. Лишний раз туда лучше не соваться.

Бомба? На кухне бомба?

– Ладно! Уговорил… Осталось семь минут, – согласился первый, – и все здесь взлетит на воздух. Нам лучше не задерживаться. Мы сейчас их получше свяжем, и они никуда не денутся. Хант вообще еле дышит. – Мужчина рассмеялся.

Вот оно что! Налетчикам известна его фамилия…

Значит, поняла Кэтрин, она права и это не простое ограбление. Стало быть, его заказали! А может, ее? А если обоих?

Выходит, кому-то стало известно, что она появится у Ханта. Кому?

Думай, Кэтрин, думай! – торопил ее внутренний голос. Осталось семь минут…

Кэтрин связали еще одной веревкой. От неудобной позы у нее затекли ноги, губы щипало из-за скотча. Налетчики еще раз затянули узлы и на Ханте, который, к ужасу Кэтрин, не подавал никаких признаков жизни уже в течение нескольких минут.

Затем их обоих усадили на пол спиной друг к другу в центре гостиной и обмотали шнуром. После чего незнакомцы в масках покинули дом.

Как только дверь за ними захлопнулась, Ник открыл глаза. Он стал энергично тереться губами о плечо и через несколько секунд смог содрать с них скотч.

– Кэтрин, – прошептал Хант, – я знаю, что ты не можешь говорить, но мне нужно тебе кое-что сказать. Именно сейчас, когда, возможно, другой возможности у меня уже не будет.

Кэтрин откинула голову назад и прикоснулась к его затылку, давая ему понять, что слушает внимательно.

– Кэтрин, я думаю, что мог бы полюбить тебя.

Даже если бы Кэтрин могла говорить, с ее губ не сорвалось бы ни единого слова. Она готова была услышать что угодно, но такого не ожидала.

Ник говорит о любви! Пусть даже в сослагательном наклонении, но он говорит о ней!

Ей захотелось крикнуть от радости, несмотря на то что смерть дышала им в спину.

В ее воображении всплыли фрагменты из досье Ника.

Она представила его ребенком, скучающим по родителям, которых он даже не помнил. Кэтрин представила, как он ходил в школу, как приходил домой. К ней явилось ощущение, что она всегда была с ним рядом, что они знакомы уже тысячу лет.

Неожиданно она поняла, что не сможет жить без него. Ник стал частью ее самой.

Чувства переполняли Кэтрин. Теперь она во что бы то ни стало хотела рассказать ему о них. Она попыталась избавиться от скотча, но безуспешно. Но она упорно продолжала свои попытки. Я должна освободиться! Обязана!

А время стремительно бежало…

Ник говорил правду. Он никогда еще не встречал никого, похожего на Кэтрин. Она неповторима. Ее уникальность поразила его словно молния. Во всей вселенной она такая одна!

Она загадка, зашифрованная тайна, которую он мечтал бы разгадать. Ник готов был посвятить всю свою жизнь этому. Он хотел заниматься с ней любовью, хотел воплотить в жизнь все ее фантазии. Хотел помочь Кэтрин избавиться от демонов прошлого, которые захватили ее душу.

– Кэтрин, мы не должны, не имеем права умирать! – шептал он, предпринимая титанические усилия, чтобы избавиться от веревок, которыми их опутали.

Кэтрин наконец-то удалось содрать скотч с губ.

– Осталось не более трех минут, – выдохнула она. – Ник, ты как?

– Нормально, а ты?

– Более или менее. – Кэтрин пыталась зубами развязать веревку. – Только никак не удается узел перегрызть. – Эти подонки забрали мой нож.

Они забрали нож! Именно этого и опасался Ник.

– Ты в очках?

– Да.

– Видишь что-нибудь такое, что может нам пригодиться?

– Ой, – обрадовалась она. – Я же лампу разбила.

– Абажур, что ли?

– Ну да! У журнального столика полно осколков, надо только доползти туда. Самым большим осколком я поранила ногу. Он лежит на моем дневнике.

– На счет «три» ползем, – скомандовал Хант. – У нас осталось около трех минут. Считаю… Раз, два, три.

Они предприняли совместный рывок, Кэтрин застонала.

– Я не могу… мое колено…

– Забудь об этом! – приказал Ник. – Мы обязаны выбраться отсюда, иного выхода у нас нет! – Кэтрин молчала. Ник встревожился. – Кэтрин, ты что?

– Я думаю. У тебя есть часы?

– Нет, но я хорошо чувствую время. Думаю, у нас две с половиной минуты.

– Так мало! – вскрикнула Кэтрин.

– Если бы я сумел освободить руки и дотянуться до осколка… – Ник чувствовал, как глубоко и часто она дышит. Больше всего на свете он боялся сейчас за нее. Его сердце разрывалось от предчувствия скорого конца.

– Хьюдж! – крикнула вдруг Кэтрин. – Ко мне!

– Кэтрин, ты что? Он же на кухне.

– Он здесь, я знаю. Он прибежал и спрятался под диваном. Он даже скулил. Хьюдж, миленький, будь хорошим мальчиком. Ведь мы с тобой неплохо ладили! – Ее слова звучали как молитва. – Хьюдж, пожалуйста, принеси мне дневник!

– Кэтрин, этот пес никогда не отличался послушанием. Мы зря теряем время.

Послышался шорох.

– Нет, Хьюдж прелесть! Он умнейший пес. Он сейчас прибежит и поможет нам!

Ник недоумевал. Неужели она действительно надеется, что Хьюдж послушается ее?

– Кэтрин, у нас нет времени! Она сама это понимала.

– Слушай, ты, косматый паршивец! – Кэтрин решила говорить с псом тоном, каким она убедила Хьюджа залезть тогда в ванну. – Если ты, хвостатое ничтожество, сейчас не поможешь нам, то вместе с нами взлетишь на воздух. И в рай, могу тебе обещать, ты не попадешь! – Снова послышался шорох. Хьюдж вылез из-под дивана. Кивком головы Кэтрин указала ему на дневник. – Ну-ка принеси дневник! Быстро!..

Хьюдж неожиданно лег на брюхо, завилял хвостом и сделал кувырок, другой, будто работал на арене цирка. Потом он подбежал к Кэтрин и начал ее облизывать.

– Пожалуйста, Хьюдж, – в отчаянии прошептала она.

Ник все это время старался освободить руки от веревок, и ему это удалось.

– Хороший мальчик! – произнес Ник. – Я тебя хвалю…

Хьюдж пришел в игривое настроение, начал носиться по гостиной, налетел на стол, опрокинул его, и дневник с осколком… оказался возле Ника.

Он перерезал веревки на руках у Кэтрин. Затем освободил от пут ее и свои ноги.

– У нас не больше минуты! – сообщил он.

– О нет! – воскликнула Кэтрин в ужасе.

– О да! – передразнил он ее и вскочил. – Бежим!

На ходу он схватил сумку, стоявшую у кухонной двери.

– А это зачем?

– Здесь все материалы по делу о рекламных объявлениях. Как раз то, что нас интересует. – Он влетел в кухню и понял: включен таймер микроволновой печи.

Как все просто! Ничего не стоило обезвредить бомбу, но, к сожалению, времени на это не осталось.

Они пулей вылетели из дома во двор.

– У тебя есть ключи от ворот? Они закрыты, – на бегу прокричала Кэтрин.

– Есть.

Пока он вставлял ключ в замок, Кэтрин осмотрелась. Ник открыл ворота.

– Кэтрин, бежим!

– Хьюдж, – прошептала она.

Пес смотрел на них через стеклянную дверь, стоя на задних лапах и весело виляя хвостом.

– Проклятье! – гаркнул Ник и рванулся к дому.

– Вернись! – крикнула Кэтрин.

Ник распахнул дверь.

– За мной! – заорал он.

Впервые в жизни Хьюдж его послушался. Они неслись назад наперегонки.

Вдруг раздался оглушительный взрыв, и сразу стало светло как днем.

– Ник!.. – Вопль Кэтрин потонул в грохоте взрыва.

Ник лежал на земле, над ним склонилась Кэтрин.

– Ник, дорогой мой, любимый… – приговаривала она. Он с трудом открыл глаза. – Ник, ты жив? Какое счастье! – заплакала она.

– Кэтрин, ты меня поражаешь, – прошептал он с улыбкой.

Тут к ним подбежал Хьюдж и лизнул сначала хозяина, а потом Кэтрин.