Автор книги: Леонид Гурченко
Жанр: История, Наука и Образование
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 6
СОЧИНЕНИЯ КИРИЛЛА ТУРОВСКОГО, ОБРАЩЕННЫЕ К ВАСИЛИЮ ЩЕКОВИЦКОМУ
Теперь, обратив внимание на раздражение людей разговорами об авторе, причем раздражение обоснованное, коль скоро исследователи не могут дать справку о том, кто же он, – мы, возможно, сами собой дойдем до необходимости согласиться с тем, что было сказано здесь об авторе, если более пристально рассмотрим оба сочинения Кирилла Туровского, обращенные к Василию Щековицкому: его Послание и Повесть-притчу. Однако эта задача толкает нас прежде всего к осмыслению времени написания этих произведений.
Василий был поставлен игуменом Феодосиева Киево-Печерского монастыря 1 августа 1183 г. (Макарий, 1995. С. 304). «Событием бытия» в этот день был праздник Православной Церкви – Происхождение (изнесение) честных древ Животворящего Креста Господня, который связан с изнесением из дворца византийских императоров в храм Софии сохранившейся части Креста Господня. На Василии был отсвет события этого поворота из потаенности – в открытость: «поп на Щековице» становился главою славнейшего монастыря. Праздник также был предзнаменованием испытаний на пути жизни, который показал ему Бог.
Послание Кирилла к Василию и его «Повесть к Василию, игумену Печерскому. Притча о белоризце человеке, и о монашестве, и о душе и о покаянии» не датированы (Прибавления, 1851). Источники, находящиеся в научном обороте, годом кончины Кирилла считают 1183-й или, более неопределенно, «около 1183». Дату кончины 27 апреля 1183 г., обозначенную М. В. Толстым в «Истории Русской Церкви» (Толстой, 1991. С. 84), следует считать недоразумением, потому что день памяти Кирилла по месяцеслову 28 апреля, а сама дата взята из Пролога, так как под ней дан рассказ о Кирилле, епископе Туровском, однако без обозначения года его кончины. В связи с этим Макарий в «Истории Русской Церкви» пишет, что Кирилл скончался неизвестно в каком году (Макарий, 1995. С. 498. № 44; С. 300). Кроме того, если принять дату 27 (28) апреля 1183 г., то скончался Кирилл в таком случае за три месяца до поставления игуменом Василия, которому он уже после этого события написал Послание и Повесть-притчу.
Для обоснования факта знания года написания Послания необходимо учесть взаимосвязи реальной ситуации, отображенной в самом Послании, являющемся ответом на письмо Василия. Тот спрашивал Кирилла «о великом и святом образе схимы, в который издавна желал облечься». Эта фраза снимает вопрос о том, что письмо Василия и ответ на него Кирилла могли быть написаны в год поставления игуменом Василия, в 1183-й. Во времена Кирилла и Василия монашество было разделено на два образа: на монашество и схиму как совершенную степень монашества, которой облекали всех добропорядочных чернецов, в соответствии с порядком, введенным преподобным Феодосием в Киево-Печерском монастыре на основании Студийского устава, по редакции Константинопольского Патриарха Алексия (XI в.) (Карташев, 1993. С. 231).
После обычной процедуры пострижения в монахи чернец приобретал навыки во всем устройстве монастырском до тех пор, пока становился чернецом искусным, «житием чист си», тогда только сподоблялся принять «святую схиму» (Там же). По смыслу этого требования, исключения для новопоставленных игуменов не предусматривалось. Поэтому для приобретения навыка во всем устройстве монастырском и чтобы стать чернецом искусным оставшихся семи месяцев 1183 г. (по мартовскому счету лет), после того как был поставлен игуменом Василий, было, как видно, недостаточно. Помимо этого, с точки зрения строительной практики того времени, мы также должны отвергнуть 1183-й как год написания Послания к Василию. Существующая информация на этот счет и та, которую дает сам Кирилл в Послании, смыкаются с изложенными сейчас соображениями. Он пишет: «Ты создал вокруг всего Печерского монастыря высокие и прекрасные каменные стены на твердой основе. Для сего, во-первых, заготовил ты денежные средства; потом при помощи огня приготовил плинфу и, наконец, совершил дело при помощи воды и извести» (Макарий, 1995. С. 357). Итак, собрал средства, приготовил плинфу (широкий и плоский обожженный кирпич), добыл и доставил известь и наконец совершил дело: создал вокруг всего монастыря «высокие и прекрасные каменные стены», причем стеною были обнесены оба монастыря, старый и новый, разделенные между собой двором для приема нищих. Кроме того, он достроил церковь Успения Богородицы, начатую в 1073 г. Феодосием, затем продолженную его приемником Стефаном. И все это за 7 месяцев 1183 г.? В таком случае должна существовать принципиальная возможность доказать это. Однако реальные ситуации говорят о другом: храмы, например, строились от года до семи лет. Не вынуждает признать этот вывод неправильным и тот факт, что подпорная каменная стена под церковью святого Михаила Михайловского Выдубецкого монастыря в Киеве была возведена за короткий период: с 10 июля по 24 сентября 1198 г. (Бережков, 1963. С. 209, 210). По объему работ и по затрате средств она уступает, естественно, стене Василия, тем более что строил ее великий князь Киевский Рюрик Ростиславич на собственные средства.
Таким образом, если мы предположим, что реально на все виды деятельности Василия, связанные с таким объемом работ, и усилия по сбору средств ушло не менее 2-х лет, то для условий истинности никакой проблемы не будет: наше утверждение соответствует объективным стандартам правильности. А если мы прибавим к 1183 г. два года, то оказываемся перед лицом событий 1185 г. И будет уместным сказать, что в Послании Кирилла, в нижеследующих его словах, мы имеем отклик современника на поступок Василия как автора «Слова о полку Игореве», который, находясь вблизи Бога, в «доме Его», «вышел» из монастыря в мир, видя, как «тоска разлияся по Руской земли, печаль жирна тече средь земли Рускый», – осудил поступки князей и призвал их не делать зла Русской земле междоусобными раздорами. Поэтому возникает убеждение, что именно в этой ситуации Кирилл написал Василию, потому что он все-таки ему написал это: «Заботы о земном считай поделием (мелким делом)… Не подражай Лоту в печалях, но с трезвением подражай Христову житию». – Это на будущее, если Василий желает «обновиться святою схимою» и «воспринять на себя иго совершеннейших подвижников». Для обсуждения проблемы важно раскрыть смысл данного предложения, для чего необходимо обозначить идеи, воплощенные в образе Лота и в образе Христа. Совершенно ясно, что мы должны обратиться к сюжету о Лоте в книге Бытия.
Когда два Ангела (из Святой Троицы) пришли в Содом, чтобы посмотреть, точно ли содомляне поступают так, каков вопль на них, восходящий к Господу, то они остановились в доме племянника Авраама Лота, поселившегося в Содоме. Содомляне, окружив дом Лота, требовали вывести пришедших: «…выведи их к нам, мы познаем их». Лот вышел из дома, где находились Ангелы, запер за собою дверь и кротко сказал им: «Братья мои, не делайте зла». Но в ответ он услышал только негодование: «Вот пришлец, и хочет судить? теперь мы хуже поступим с тобою, нежели с ними». Но Ангелы спасли Лота, ввели к себе в дом, а собравшихся вокруг дома поразили слепотою (Быт. 18; 19). Следовательно, образ Лота служит обозначением обличителя пороков, покидающего дом Божий. Далее Кирилл говорит Василию, чтобы он с трезвением подражал Христову житию. Христос, как известно, «Своей жизнью явил в Себе Доброго Пастыря» (Ин. 10) и в Своем учении заповедовал пастырям Свой образ. Поэтому Кирилл продолжает: «Господь всем апостолам даровал в Себе общение – и ты имей все общее со всею братиею».
Все сказанное касается смысла предложения о Лоте и Христе, но предложение имеет вторую часть – утверждение: Кирилл утверждает, что в печали Василий поступил как Лот, в то время как должен был подражать Христу. Продвигает нас в решении вопроса об авторстве Василия и следующая фраза из Послания Кирилла: «…не надмевайся величанием и не осуждай других». Эти слова Кирилла обращены к Василию, несмотря на только что произнесенные им слова с другим значением в начале Послания: «…поистине славный и великий во всем мире архимандрит, отец отцов, великий для всех путеводитель к горнему… Конечно, не по неведению вопрошаешь о сем» (о святом образе схимы). Поэтому слова Кирилла к Василию о гордыне и осуждении других, при указанных обстоятельствах, были бы неуместны: «ведения» на этот счет у самого Василия было достаточно. Недоразумение это может быть устранено только в том случае, если Василий уже поступил так: проявил гордыню и склонность к осуждению других. В связи с этим, должно быть, Кирилл и написал ему: когда он примет схиму и станет искусным черноризцем («поставит душе опору, как столп, Божию помощь, чтобы она пребывала неколебима, как наковальня, ни от добрых, ни от худых людей»), то чтобы он «не надмевался величанием и не осуждал других» (Макарий, 1995. С. 358).
Если я прав, утверждая, что Послание Кирилла к Василию содержит отклик на событие поступка Василия, связанного с походом Игоря на половцев в 1185 г., то можно говорить и о втором сочинении Кирилла – «Повести к Василию, игумену Печерскому…» как о заключающем в себе потаенную связь с этим же событием. Но если это не так, тогда зачем архимандрита-игумена, «отца отцов, великого для всех путеводителя к горнему», убеждать, что монастырь есть «гора Божия, гора тучная, гора усырйнная… <…> Гора, юже благоволи Бог жити в ней» (Пс. 67, 16–17)?
Для своей Повести Кирилл воспользовался притчей из Повести о Варлааме и Иоасафе, индийском царевиче. Но у Кирилла не та же самая притча, она, в соответствии с обстоятельствами ее написания, значительно усложнена. В первоисточнике эта притча представлена так. Один хороший царь заблуждался только в одном: одержим был идолопоклонством. Однажды ночью царь со своим мудрым советником вышел походить по городу. Увидели они жилище под землей в виде пещеры, из оконца исходил луч света. В жилище находился человек, одетый в убогое рубище, перед ним стояла его жена, наливая ему вино в чашу, она пела и плясала, увеселяя его, и ублажала мужа похвалами. Советник изъяснил царю, что это те, кто видит истину вечной жизни и славу превосходящих всё благ. Далее царь стал жить в истинной вере и благочестии.
Однако в Притче Кирилла видны взаимосвязи реальной ситуации: почти все образы, предметы и события являются отражением объективно существовавших вещей. Они сравнимы с «иероглифами» на горных породах – валиками и бороздками, которые являются следами жизнедеятельности вымерших организмов. Мало того, что в Притче Кирилла ситуация другая, но и заблуждение царя иного рода: «Только в одном он был неосторожен – не принимал никаких мер на случай военных тревог и не держал ратного оружия». – Здесь предложение о заблуждении царя наполнено реальным смыслом событий XII в.: отсутствие мер на случай военных тревог было бедствием русских княжеств той эпохи. Князья-соправители Русской земли нападали друг на друга, почти не встречая сопротивления, а тем более степные кочевники-грабители вторгались без особых затруднений. О нехватке ратного оружия и воинов во время военных тревог есть косвенные упоминания в «Повести временных лет», относящиеся к XI в. В 1068 г. напали половцы на Русскую (Киевскую) землю. В ночном сражении половцы победили русских князей. Киевляне прибежали в Киев, собрали вече на торгу, послали к великому князю Изяславу с требованием выдать оружие и коней, «и мы еще сразимся с ними», говорили посланные. Изяслав и его воевода Коснячек не послушали киевлян. О причине отказа летопись умалчивает, но догадаться можно: оружия не было. Еще одно упоминание относится к 1075 г. Великий князь Святослав Ярославич, гордясь, показал немецким послам богатство свое: бесчисленное множество золота, серебра и шелковых тканей. Немцы остались равнодушны и сказали: «Это ничего не стоит, ведь это лежит мертво. Лучше этого воины. Ведь мужи добудут и больше того». – Богатства много, а воинов и, следовательно, оружия мало. Не было исключением и положение дел в XII в., иначе не приходилось бы русским князьям во время междоусобных тревог пользоваться вражеским оружием, призывать на помощь половецких воинов.
Итак, образ неосторожного царя связан с военными тревогами и внезапными несчастьями 80-х гг. XII в. в Киевской Руси. У царя была дочь отличного ума, были советники и друзья, и среди них один советник, скорбевший о неосторожности царской. Однажды ночью, то есть в мирской, суетливой жизни, по истолкованию Кирилла, случился сильный мятеж в городе, то есть внезапное несчастье. Царь вышел с советниками, чтобы усмирить мятеж, но не нашел виновных, а город был в ужасном волнении. Тогда умный советник повел царя и дочь его к великой горе, где в пещере лежало много разного оружия, то есть к Феодосиеву Киево-Печерскому монастырю, стоящему на горе, в котором есть духовное оружие против дьявола. И здесь мы сталкиваемся с существом проблемы того времени: что делать, чтобы предотвратить внезапные несчастья, постигающие народ? (Хотя открытый контекст притчи подразумевает человека, так как город – человеческое тело; люди, живущие в нем, – телесные чувства.) Благочестивые составители русских летописей отвечали на этот вопрос так же, как в данном случае Кирилл, бывший епископ Туровский, а в момент написания Повести – монах Туровского монастыря: следует обратиться к Богу всем сердцем в посте и плаче. «Обратитесь ко Мне, и Я обращусь к вам, – говорит Господь, – и отвращу от вас гнев Мой…» (Мал. 3, 7). «Казни всяческие принимаем от Бога и набеги врагов: по Божьему повелению принимаем наказание за грехи наши» (ПВЛ. Статья под 6576 г.).
Царь и его дочь отличного ума взглянули через отверстие внутрь пещеры, и увидели они то же, что царь и его советник в Повести о Варлааме и Иоасафе. Но кроме мужа в рубище и его жены, в этой притче пред ними стоял Некто высокий и прекрасный на твердом камне, то есть Христос, и Он-то давал сидящему вино в чаше. Когда муж принимал пищу, тогда венчали его похвалами. Как и в притче-первоисточнике, царь изумился увиденному. Далее Кирилл дает истолкование образов. Царь – ум; дочь – душа; шум и тревога – болезнь или какое-либо внезапное несчастье; советники и друзья – житейские мысли; муж, сидящий в пещере, – весь иноческий чин; жена – смертная память; предстоящий мужу, как уже говорилось, Сам Христос. Здесь не только иносказательное поучение, но обозначено движение от образов к стоящим за ними реальным событиям, которые, взаимодействуя с образами в реальном времени, приводили к общим выводам христианского содержания.
Переведем иносказание на язык конкретных суждений. Некто, обладающий высоким сознанием, то есть обладающий отличным умом (ср.: царь-ум, имеющий дочь-душу отличного ума), во время шума и тревоги в городе (город – человеческое тело), которые могут быть отождествлены с шумом и тревогой во время нападения половцев на Переяславль после поражения Игоря, когда великий князь Киевский Святослав Всеволодович в спешке и смятении, при возбужденном поведении киевлян, послал за помощью к Рюрику и Давыду, когда воины последнего, не желая идти на помощь, затеяли совещания при попустительстве Давыда, – так вот этот некто во время шума и тревоги в городе, возникшими вследствие внезапного несчастья, был охвачен печалью – горем и заботой. Случилась беда, совершился вражеский набег, а виноватых нет, точнее, установить конкретных виновников практически невозможно. И вот он, охваченный печалью, приходит к мысли, что главное не в том, чтобы осудить неосторожных, тех, кто не принимает мер на случай военных тревог и не держит побольше ратного оружия, а в том, чтобы направить свой ум к горе, к Феодосиеву Киево-Печерскому монастырю, где много есть духовного оружия против дьявола. И к этой горе печаль приводит ум.
Для того чтобы обрести ясность в вопросе о том, как соотносится Притча о белоризце-человеке и о монашестве с образом Василия, созданным Кириллом в Послании к нему, нужно сопоставить начало Послания и конец Повести-притчи, заключающий обращение к Василию, а также к инокам его монастыря. В Послании Кирилл, обращаясь к Василию, подчеркивает его исключительную способность мыслить, его высокое сознание, его дела и веру, выходящие из ряда: «Всечестный, богоблаженный Василий, поистине славный и великий во всем мире архимандрит, отец отцов, великий для всех путеводитель к горнему, душа, проникающая тонким умом своим все богодухновенные писания, вторый Феодосий, игумен Печерский, хотя не по имени, но по делам и вере равный ему святостию… Ты в бельцах и в иночестве вел жизнь богоугодную и душеполезную» (Макарий, 1995. С. 304). Откуда тогда взялось желание у Кирилла давать указания человеку с такими качествами? Ведь он придает чрезвычайное значение своему поучению-притче: «Бог же мира многою милостию да сотворит, чтобы усвоено было вами настоящее сказание…» – говорит он в конце сочинения, обращаясь к Василию и черноризцам его монастыря (Макарий, 1995. С. 356).
Но если для него существенно значение Притчи, следовательно, была и скрытая цель. Тогда в чем она заключалась? Ведь если белоризец, то есть или мирянин, или представитель белого духовенства, человек Притчи, направляет в печали свой ум к монастырю, то случай с Василием еще более положительный: его «избрала» игуменом Сама Богородица. Казалось бы, нет повода для указаний и наставлений. Однако Кирилл наставляет и поучает Василия словами псалмов: «Ибо монастырь есть гора Божия, гора тучная, гора усыренная, гора, на которой благоволит Бог жить» (Пс. 67, 16–17). И далее: «глас радости и спасения в селениих праведных» (Пс. 117, 15); «богатство если течет, не прилагайте к нему сердца». Но первая часть предложения опущена: «Не надейтесь на неправду и не желайте хищения» (Пс. 61, 11). Следовательно, Василию, черноризцу, от кого-то и за что-то могло притечь богатство! Едва ли подразумевались вклады в монастырь и пожертвования. И снова: «Блажен, кому отпущены беззакония, и чьи грехи покрыты, кому не вменит Господь греха» (Пс. 31, 1–2). Далее идет: «и в чьих устах нет лести», – но говорить Василию в данном случае о лукавстве и лести Кирилл считает неуместным. Однако Кирилл еще раз цитирует Священное Писание: «Радость на небеси бывает о грешнике кающимся: радуйтесь со Мною, – говорит Христос, – так как нашел драхму потерянную» (Лк. 15, 7–10).
В результате навязывается вывод, что скрытая цель сочинения Кирилла «Повесть к Василию, игумену Печерскому. Притча о белоризце-человеке, и о монашестве, и о душе и о покаянии» заключалась в предостережении Василия от поступка, связанного с событиями 1185 г., в предостережении на будущее, чтобы он не поступал впредь как Лот и не выходил на борьбу со злом, оставляя дом, в «котором благоволит Бог жить», чтобы, «надмеваясь величанием, не осуждал других», если воспользоваться словами самого Кирилла. В этом случае есть возможность предположить, что после создания «Слова о полку Игореве», в котором О́льговичи, участники неудачного похода, оправданы, а великий князь Киевский из О́льговичей, Святослав Всеволодович, выставлен как могучий, победоносный и грозный князь, то есть как человек разумный, обладающий единством знания и воли, – надо полагать, что благодарность этих князей автору не заставила себя ждать.
Ср. фразу Кирилла из псалма: «Богатство если течет, не прилагайте к нему сердца». Конечно, остается упомянуть о том, что, независимо от наличия этого «богатства» и отношения к нему, оно требовалось и монаху в описываемый период, так как великая схима, о святом образе которой Василий спрашивал Кирилла, «представляла собой необходимое условие полноты монашеского звания», однако «вследствие грубого нарушения равенства монастырских братий» добиться великой схимы в то время мог «привилегированный», денежный монах (Карташев, 1993. С. 231).
Выходит, Кирилл не одобрил Василия за создание «Слова о полку Игореве», но в то же время приравнял его к делу Феодосия. Однако противоречия здесь нет. Борьбу Феодосия со Святославом не считает Кирилл святым делом, тем более что Феодосий потом примирился с князем, его святость в другом, как и святость Василия: «Всечестный, богоблаженный Василий… вторый Феодосий… по делам и вере равный ему святостию, но и более того возвеличенный Христом как угодный Ему раб и Его Матери, ибо Феодосий, начав строить церковь, позван был Богом и к Нему отошел; тебе же даровал Бог не только церковь устроить, но и создать каменную ограду вокруг Лавры, где жилища святых и дворы преподобных…» (Макарий, 1995. С. 304).
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?