Текст книги "Тайная дипломатия Кремля"

Вождь Красной армии

Когда большевики в октябре 1917 года приняли Декрет о мире, началась стихийная демобилизация, солдаты бросали фронт. Совнарком решил создавать новую революционную армию на добровольческой основе. При наркомате по военным делам появилась Всероссийская коллегия по организации и формированию новой армии.

Вслед за тем как Троцкий заявил в Брест-Литовске, что советское правительство мира не подпишет, а вооруженные силы распускает, распад старой армии ускорился. Первый советский верховный главнокомандующий Крыленко отдал приказ о расформировании армии.

В тот же день Ленин приказал ему немедленно отменить «сегодняшнюю телеграмму о мире и всеобщей демобилизации армии на всех фронтах». Но было уже поздно. Сохранить старую армию было невозможно. Владимир Ильич тут же подписал декрет о создании Рабоче-Крестьянской Красной армии.

Но кого поставить во главе вооруженных сил? Николай Иванович Подвойский и Николай Васильевич Крыленко, которых первоначально определили в Наркомат по военным делам, не годились. Требовался чрезвычайно авторитетный в партии человек с железной волей и организаторскими способностями. По существу, Ленин мог положиться только на одного человека – Троцкого. Эта же мысль пришла в голову и другим видным членам ЦК.

11 марта 1918 года член Петроградского бюро ЦК Адольф Иоффе телеграфировал Ленину в Москву, куда уже переехало правительство:

«Вчера на заседании питерской части ЦК единогласно было принято мое предложение о назначении Троцкого главным народным комиссаром по военным делам. Должны быть опрошены остальные члены ЦК. Троцкий согласен принять этот пост.

Вчера здесь организован Военно-революционный комитет Петроградской коммуны под председательством Троцкого. На сегодняшнем заседании произошел инцидент. Большинство против Троцкого, меня, Благонравова и решило взять на себя оборону Петрограда, внешнюю и внутреннюю, с вмешательством также в стратегические и военно-технические распоряжения военных специалистов.

Мы настаивали на представлении самых широких полномочий политическим комиссарам включительно до права расстрела на месте генералов в случае их измены, но без права вмешательства в их распоряжения, носящие стратегический военно-технический характер.

После провала этого предложения мы трое заявили о своем выходе. Ясно, что не только в Питере, но и во всероссийском масштабе дело организации новой армии и воссоздания боевой мощи погибнет, если осуществлено будет принятое здесь большинством решение, ибо ни один честный и уважающий себя военный специалист в таких условиях работать не будет.

Единственным спасением было бы немедленное назначение Троцкого главным народным комиссаром по военным делам, ибо тогда он мог бы просто не считаться с этими мальчишескими бреднями».

14 марта Троцкий приступил к исполнению обязанностей наркома по военным делам и председателя Высшего военного совета, который он вскоре переименует в Революционный военный совет (РВС). Наступил его звездный час.

Троцкий в армии не служил и о военном деле имел весьма относительное представление, но он умел учиться и сразу обратился за помощью к тем, кто дал ему правильные советы. Троцкий сразу занял принципиальную позицию: военными делами должны заниматься профессионалы, то есть кадровые офицеры.

2 сентября 1918 года постановление ВЦИК объявляло республику военным лагерем. В постановлении говорилось: «Во главе всех фронтов и всех военных учреждений республики ставится Революционный военный совет с одним Главнокомандующим».

На роль главкома Троцкий выбрал Иоакима Иоакимовича Вацетиса, бывшего царского офицера. Вацетис окончил академию Генерального штаба, в 1917 году командовал на фронте 5-м Земгальским латышским полком, вместе с которым перешел на сторону революции.

Троцкий писал:

«Латышские стрелки – это была единственная часть, сохранившаяся от старой армии. Латышские батраки, рабочие, бедняки-крестьяне ненавидели балтийских баронов. Эту социальную ненависть использовал царизм в войне с немцами. Латышские полки были лучшими в царской армии. После февральского переворота они почти сплошь обольшевичились и в Октябрьской революции сыграли большую роль…

Через год Вацетиса обвинили в сомнительных замыслах и связях, так что пришлось его сместить. Но ничего серьезного за этими обвинениями не крылось. Возможно, что на сон грядущий он почитывал биографию Наполеона и делился нескромными мыслями с двумя-тремя молодыми офицерами».

Летом 1919 года, когда положение на фронтах было отчаянное, вместе с Вацетисом сотрудники ВЧК арестовали начальника полевого штаба республики и еще нескольких ключевых штабистов! Всех вскоре освободили, дела прекратили за отсутствием состава преступления, но ущерб для Красной армии был значительный. В 1938 году чекисты вспомнят о былой близости Вацетиса к Троцкому, и бывшего главкома расстреляют.

Троцкий смело привлекал в Красную армию бывших офицеров, отдав им почти все высшие командные посты. Выступая на VIII съезде партии, он говорил, что надо шире привлекать людей из «старого командного состава, которые либо внутренне стали на точку зрения Советской власти, либо силой вещей увидели себя вынужденными добросовестно служить ей».

В приказе Троцкого говорилось:

«1. Комиссар не командует, а наблюдает, но наблюдает зорко и твердо.

2. Комиссар относится с уважением к военным специалистам, добросовестно работающим, и всеми средствами Советской власти ограждает их права и человеческое достоинство».

По оценкам историков, в Гражданскую войну в Красной армии служило почти 50 тыс. бывших офицеров. Из них более шестисот бывших генералов и офицеров Генерального штаба. Из двадцати командующих фронтами семнадцать были кадровыми царскими офицерами, все начальники штабов – бывшие офицеры. Из ста командующих армиями – 82 в прошлом офицеры.

Троцкий привечал людей талантливых, быстро выдвигал их на высокие должности, не обращая внимания, есть у них партийный билет или нет. Это многим не нравилось. Одни считали, что Троцкий, продвигая бывших офицеров, отступает от принципов революции. Другие сами метили на высшие должности и хотели избавиться от конкурентов. На этой почве у Троцкого появилось много врагов. Главным среди них был Сталин, вокруг которого объединялись обиженные Троцким красные командиры.

Первая стычка со Сталиным

В конце мая 1918 года Совнарком постановил отправить Сталина «общим руководителем продовольственного дела на юге России». Сталин обосновался в Царицыне (ныне Волгоград) и телеграфировал оттуда Ленину: «Гоню и ругаю всех, кого нужно… Можете быть уверены, что не пощадим никого – ни себя, ни других, а хлеб все же дадим».

Сталин вошел в состав Реввоенсовета Северо-Кавказского военного округа. Командовал войсками округа бывший генерал-лейтенант царской армии Андрей Евгеньевич Снесарев, который добровольно вступил в Красную армию и пытался превратить вверенные ему части в регулярную армию.

Сталину командир округа не понравился – военспец. Недовольный действиями военных, Иосиф Виссарионович писал Ленину и Троцкому телеграммы о «преступной небрежности, прямом предательстве» бывших офицеров.

В Царицыне Сталин, наверное, впервые в жизни почувствовал в себе неодолимое желание никому не подчиняться, стать главным и самому командовать. Он требовал себе полномочия смещать, и назначать, и «вообще представлять центральную военную власть на юге». В Царицыне у Сталина появились первые поклонники, которые искали у него защиты от Троцкого. Это были Климент Ефремович Ворошилов и другие выдвинувшиеся после революции командиры, которые не хотели идти в подчинение к бывшим офицерам, потому что полюбили партизанскую вольницу, при которой они никому не подчинялись.

Сталин обвинил военспецов в предательстве и отстранил Снесарева от командования. На базе Северо-Кавказского округа образовали Южный фронт, но во главе опять поставили бывшего генерала. Сталин его сместил и назначил Ворошилова. По его приказу чекисты арестовали большую группу бывших офицеров, посадили их на баржу и утопили.

А Царицын попал в исключительно трудное положение. К городу приближались казачьи части генерала Петра Николаевича Краснова. И пока Сталин воевал с собственным штабом и военспецами, белые успешно наступали, захватив Северный Кавказ и едва не взяв Царицын. Но Сталин и Ворошилов продолжали обвинять во всем военспецов и требовали заменить «генштабистов коммунистами».

Троцкий отвечал им: «Больше всего вопят против применения офицеров либо стоящие далеко от всей работы военного механизма, либо такие партийные деятели, которые сами хуже всякого саботажника: не умеют ни за чем присмотреть, странствуют, бездельничают, а когда проваливаются – взваливают вину на генштабистов».

Натолкнувшись на сопротивление Троцкого, Сталин перестал с ним общаться и стал бомбардировать Ленина телеграммами, обвиняя председателя Реввоенсовета в том, что он запрещает партийному руководству вмешиваться в дела военных специалистов, которые в реальности контрреволюционеры, и тем самым «губит фронт»: «Прошу, пока не поздно, унять Троцкого и поставить его в рамки, ибо боюсь, что сумасбродные приказы Троцкого, если они будут повторяться, отдавая все дело фронта в руки заслуживающих полного недоверия так называемых военных специалистов из буржуазии, внесут разлад между армией и командным составом и погубят фронт окончательно… Я уже не говорю о том, что Троцкий старается учить меня партийной дисциплине, забыв, очевидно, что партийная дисциплина выражается не в формальных приказах, но прежде всего в классовых интересах пролетариата».

Ворошилов фактически отказался подчиняться приказам Троцкого и слушался только Сталина. Эта преданность помогла Клименту Ефремовичу сделать фантастическую карьеру и сохраниться в годы чисток.

Вместе с Ворошиловым Сталин требовал от Ленина: «Необходимо обсудить в ЦК партии вопрос о поведении Троцкого, третирующего виднейших членов партии в угоду предателям из военных специалистов в ущерб интересам фронта и революции».

Троцкий, в свою очередь, тоже жаловался Ленину, писал, что дела под Царицыном идут из рук вон плохо, что оттуда не поступают даже донесения и что «Ворошилов может командовать полком, но не армией в пятьдесят тысяч человек».

ЦК Сталина не поддержал, и Ворошилову пришлось подчиняться приказам Троцкого. 2 октября ЦК партии постановил: «Вызвать тов. Сталина к прямому проводу и указать ему, что подчинение Реввоенсовету абсолютно необходимо. В случае несогласия Сталин может приехать в Москву и апеллировать к ЦК, который и может вынести окончательное решение».

Более того, Троцкий настоял на том, чтобы Сталина вообще отозвали из Царицына. За ним поехал сам Свердлов, зная болезненное самолюбие Сталина. В пути они все встретились. Свердлов стал осторожно предлагать Троцкому поговорить со Сталиным, которого он увозил из Царицына. Встреча состоялась, но перемирием не закончилась.

– Неужели вы хотите всех их выгнать? – спрашивал Сталин Троцкого, имея в виду свое царицынское окружение. – Они хорошие ребята.

– Эти хорошие ребята погубят революцию, которая не может ждать, пока они выйдут из ребяческого возраста, – твердо ответил ему председатель Реввоенсовета.

Ворошилов стал доказывать Троцкому, что он прав, когда исполняет только те приказы, которые он признает правильными. Председатель Реввоенсовета холодно сказал, что, если Ворошилов не обяжется точно и безусловно выполнять приказы и оперативные задания, он отправится под конвоем в Москву для предания трибуналу. Климент Ефремович, глядя Троцкому в глаза, понял, что тот не шутит. Ворошилов хмуро ответил, что он будет верен дисциплине, но отныне он вошел в число самых непримиримых врагов Троцкого.

В конце 1918 года Ворошилов, Ефим Афанасьевич Щаденко, Александр Яковлевич Пархоменко и еще ряд командиров 10-й армии обратились к Ленину с просьбой убрать члена Реввоенсовета армии Алексея Ивановича Окулова, назначенного Троцким. Письмо заканчивалось словами: «Если товарищ Окулов не будет немедленно отозван отсюда, мы, нижеподписавшиеся, слагаем с себя всякую ответственность за гибель порученного нам дела и просим освободить нас от наших обязанностей».

Встревоженные Ленин и Свердлов переслали письмо Троцкому, добавив: «Ввиду крайне обострившихся отношений Ворошилова и Окулова считаем необходимым замену Окулова другим». Но Троцкий думал иначе, и Ленин вновь с ним согласился. Ворошилов потерял пост командарма, а его враг Окулов получил повышение и был назначен членом Реввоенсовета республики.

В январе 1919 года был создан Украинский фронт. Сталин предложил назначить командующим Ворошилова. Троцкий категорически не согласился: предстоит борьба с опасным врагом, и нужен серьезный военачальник. Этот вопрос перешел на рассмотрение в ЦК, который решил «провести в жизнь полное отстранение Ворошилова от военной работы».

Командующим Украинским фронтом стал Владимир Александрович Антонов-Овсеенко, который руководил захватом Зимнего дворца и арестом членов Временного правительства. Антонов-Овсеенко был поклонником Троцкого. А Ворошилову достался незначительный тогда пост наркома внутренних дел Украины. И Ленин еще сообщил украинскому ЦК: «Вы можете назначать командующим кого угодно, только не Ворошилова».

В борьбе с Троцким Сталин даже угрожал отставкой. На что политбюро ответило: «Сообщить тов. Сталину, что Политбюро считает совершенно недопустимым подкреплять свои деловые требования ультиматумами и заявлениями об отставках».

Так зародилась ненависть, которая закончится только со смертью Троцкого. Отстраняя Сталина от принятия ключевых военных решений, он и не понимал, с каким опасным противником имеет дело. Самоуверенность – опасное качество.

Хотя в девяти случаях из десяти Ленин его поддерживал, Троцкий все равно оставался недоволен, когда Политбюро в его отсутствие (он почти постоянно находился на фронте) принимало решение, которое ему не нравилось. Он тоже подавал в отставку с поста члена Политбюро, и председателя Реввоенсовета, и наркома: «Условия моей работы на фронтах лишают меня возможности постоянного участия в работе военного центра и Политбюро ЦК. Это, в свою очередь, лишает меня нередко возможности брать на себя ответственность перед партией и работниками военного ведомства за ряд шагов центра, которые я считаю рискованными и прямо опасными нарушениями военной системы, у нас установившейся и одобренной съездом партии».

Ленин тут же набросал проект совместного постановления оргбюро и Политбюро:

«Орг– и Политбюро ЦеКа сделают все, от них зависящее, чтобы сделать наиболее удобной для тов. Троцкого и наиболее плодотворной для Республики ту работу на Южном фронте, самом трудном, самом опасном и самом важном в настоящее время, которую избрал сам тов. Троцкий…

Орг– и Политбюро ЦеКа предоставят тов. Троцкому полную возможность всеми средствами добиваться того, что он считает исправлением линии в военном вопросе, и, если он пожелает, постараться ускорить съезд партии.

Твердо убежденные, что отставка тов. Троцкого в настоящий момент абсолютно невозможна и была бы величайшим вредом для Республики, Орг– и Политбюро ЦеКа настоятельно предлагают тов. Троцкому не возбуждать более этого вопроса и исполнять свои функции…»

17 мая 1919 года Ленин отправляет Троцкому телеграмму: «Политбюро ЦК всецело поддерживает решительность и одобряет Ваши планы…» Понятно, почему такие документы в сталинские времена хранились за семью печатями.

Когда вышел очередной спор в Политбюро и Троцкий возмутился принятым решением, то Ленин поспешил все уладить. 17 июня 1919 года Ленин пишет записку члену Политбюро Льву Каменеву: «Мы категорически протестуем против всякой попытки найти или усмотреть в этом нашем заявлении что-либо обидное для Троцкого. Напротив, мы настойчиво подчеркиваем, что руководствовались всецело и исключительно соображениями о международном значении товарища Троцкого вообще и его роли в советской и партийной работе в РСФСР».

Ленин и ЦК в те годы неизменно поддерживали Троцкого. Но против него объединились весьма влиятельные в партии люди – так образовалась так называемая военная оппозиция. На VIII съезде в марте 1919 года ее члены попытались дать бой председателю Реввоенсовета. Оппозиция хотела сохранить в армии выборность командиров, предоставить всю полноту власти комиссарам, чтобы они могли руководить и боевыми операциями, а военных специалистов превратить в консультантов.

Троцкий в работе съезда не участвовал – вынужден был срочно выехать на фронт. Активистам оппозиции, напротив, разрешили остаться в Москве, чтобы они могли изложить свое мнение. С изложением тезисов Троцкого выступил Григорий Сокольников, член Реввоенсовета Южного фронта. Он выступал за безусловную дисциплину в армии и против выборности командиров: «Мы были за выборность, когда мы восстановляли солдат против верхов, которые служили царскому, помещичьему и буржуазному режиму».

Сокольников отстаивал необходимость широкого использования кадровых офицеров:

«Выяснилось, что там, где военные специалисты были привлечены… там был достигнут военный успех. И, наоборот, там, где… присланных из центра военных специалистов отсылали обратно или сажали на баржу, как это было в кавказской армии, там мы пришли к полному разложению и исчезновению самих армий».

Представители военной оппозиции во главе с Ворошиловым утверждали, что бывшие офицеры все равно тяготеют к белым и будут к ним перебегать, так что напрасно им дают больше прав, чем комиссарам. Оппозиция возражала против принятого 12 декабря 1918 года Совнаркомом положения о правах и обязанностях командира армии и фронта.

Командующий получал полную самостоятельность в вопросах стратегически-оперативного характера и право назначения всего командного состава. Если член Реввоенсовета был не согласен с действиями командующего, он должен был обращаться в РВС республики. Военная оппозиция оставалась недовольна тем, что в результате комиссару остались функции только политического контроля, а не право командовать. Институт военных комиссаров был введен решением Военно-революционного комитета при Петроградском Совете 20 октября 1917 года, чтобы контролировать действия командиров и помешать их измене.

Задача военной оппозиции состояла в том, чтобы настроить Ленина против Троцкого, а затем свалить его с поста председателя Реввоенсовета. Но Ленин выступил в защиту проводимой Троцким военной политики и самого Троцкого, поэтому материалы дискуссии по военным вопросам никогда при советской власти не публиковались. Ленин со всей страстью накинулся на оппозицию и добился того, что она фактически капитулировала и тезисы Троцкого съезд принял единогласно.

Но Ленин одновременно не хотел ссориться с влиятельными членами партии, поэтому заставлял Троцкого идти на уступки. 26 марта 1919 года Ленин, Крестинский, Сталин и Каменев подготовили проект постановления ЦК: «Просить тов. Троцкого увольнять и перемещать военных работников-коммунистов не иначе как через партийную организацию (оргбюро ЦК)… Указать тов. Троцкому на необходимость как можно более внимательного отношения к работникам-коммунистам на фронте, без полной товарищеской солидарности с которыми невозможно проведение политики ЦК в военном деле».

Катастрофа на польском фронте

Видя, как успешно наступают войска белых во главе с генерал-лейтенантом Николаем Николаевичем Юденичем, Ленин был готов сдать Петроград, чтобы высвободить силы для дальнейшей активной обороны. Троцкий не согласился, отправился в Петроград, и город удалось отстоять.

За оборону Петрограда Троцкого наградили недавно учрежденным орденом Красного Знамени. И тут же председатель Моссовета Лев Каменев, который в отсутствие Ленина вел заседание Политбюро, предложил наградить орденом и Сталина.

– За что? – удивился простодушный председатель ВЦИК Михаил Иванович Калинин. – За что Сталину орден, не могу понять?

В перерыве Николай Иванович Бухарин, главный редактор «Правды», стал вразумлять Калинина:

– Как же ты не понимаешь? Это Ильич придумал: Сталин не может жить, если у него нет чего-нибудь, что есть у другого. Он этого не простит.

На процедуру награждения орденоносцев в Большом театре Иосиф Виссарионович не пришел. Это был праздник, на котором был только один герой – Троцкий, вождь Красной армии. Сталин не хотел присутствовать на торжестве человека, которого он ненавидел.

Лев Давидович считал себя неуязвимым и не обращал внимания на то, как быстро множится когорта его неприятелей: «Мне часто, почти на каждом шагу, приходилось наступать на мозоли личных пристрастий, приятельства или самолюбия. Сталин старательно подбирал людей с отдавленными мозолями. У него для этого было достаточно времени и личного интереса».

Сталин взял под свое покровительство Первую конную армию и командарма Семена Михайловича Буденного, защищая его от всех обвинений. Если бы не заступничество Сталина, судьба Буденного, будущего маршала, сложилась бы куда менее удачно.

В феврале 1920 года известный чекист Ян Христофорович Петерс телеграфировал Ленину и Троцкому из Ростова:

«Армия Буденного разлагается с каждым днем: установлены грабежи, пьянство, пребывание в штабе подозрительных женщин. По слухам, были случаи убийства наиболее сознательных товарищей.

Буденный перестает считаться с кем-либо. Бесчинства, творимые им на железной дороге, совершенно невероятны: непрерывные захваты топлива, паровозов, вагонов экстренных поездов, расхищение трофейного имущества. За каждой частью следует хвост вагонов, наполненных женщинами и награбленным имуществом».

В октябре 1920 года член Реввоенсовета Южного фронта Сергей Иванович Гусев телеграфировал Троцкому:

«В Реввоенсовет Южфронта поступают донесения с мест о бесчинствах проходящих частей Первой конармии, выражающихся в терроризировании власти, грабежах, погромах, беззаконной реквизиции и прочее.

В подтверждение привожу выдержки из телеграммы Кременчугского губначтыла от 15 октября: «Проходящие части 2-й и 4-й дивизий Первой конармии, проходящие через Черкасский уезд, терроризируют власть, грабят и расстреливают жителей и даже семьи служащих в Красной армии. Весь скот угоняется, устраивается мобилизация лошадей, забирается последняя лошадь у хозяина. С криком «Бей жидов и коммунистов!» носятся по селам и деревням, есть убитые и много раненых, в числе которых много советских работников… Результаты бесчинств уже сказываются – те села, которые были на стороне соввласти и далеки от участия в бандитизме, теперь, наоборот, питают страшную ненависть к Красной армии и соввласти».

Троцкий переправил телеграмму Ленину. Реакции не последовало.

18 ноября 1920 года Центральное бюро Еврейских коммунистических секций отправило Ленину письмо о «новых погромах, учиненных Первой конной армией»:

«Отступавшие части Первой конной армии (4-я и 6-я дивизии) на своем пути уничтожали еврейское население, грабя и убивая на своем пути. Рогачев (больше тридцати убитых), Барановка (около четырнадцати жертв), Романов (не установлено), Чуднов (около четырнадцати), новые страницы в истории еврейских погромов на Украине. Все указанные места совершенно разграблены. Разгромлен также и район Бердичева. Не отставала также и 44-я дивизия. Горошки и Черняхов совершенно разграблены…»

Ленин написал на письме: «В архив».

Что представлял собой Буденный, он прекрасно понимал, но сделать ничего не мог. Других войск в его распоряжении не было. А наказать руководителя армии, пользовавшегося полной поддержкой Сталина, было трудновато. Сталин до конца жизни покровительствовал людям, которые служили с ним в Царицыне и первыми признали его вождем.

Выходцы из Первой конной армии руководили обороной страны в течение четверти века: маршал Ворошилов был наркомом обороны с 1925 по 1940 год; маршал Тимошенко возглавил военное ведомство перед самой войной, в 1940–1941 – м; маршал Гречко – в 1967–1976 годах. В общей сложности из Первой конной вышли восемь маршалов Советского Союза, девять маршалов родов войск и генералов армии.

Это не значит, что Троцкий недооценивал конницу. Напротив, это ему принадлежит знаменитый лозунг «Пролетарий, на коня!». Его статья под таким заголовком была опубликована в «Правде» 20 сентября 1920 года.

Некоторое время Троцкий и Сталин вынужденно обменивались безличными телеграммами. 28 июля 1920 года Сталин телеграфировал председателю Реввоенсовета: «Приказ о поголовном истреблении врангелевского комсостава намереваемся издать и распространить в момент нашего общего наступления».

Это обещание Сталин выполнил, и после взятия Крыма там устроили настоящую резню белых офицеров.

Новое столкновение Троцкого и Сталина произошло во время войны с Польшей.

Первое столкновение двух плохо вооруженных и необученных армий произошло 14 февраля 1919 года. Эту дату можно считать началом Российско-польской войны.

Во время Первой мировой войны территорию Польши, входившей в состав Российской империи, оккупировали немецкие и австрийские войска. Оккупанты именовали Польшу Польским королевством, но всем управляли немецкий и австрийский генерал-губернаторы.

11 ноября 1918 года, когда в Германии вспыхнула революция, поляки разоружили немецкие войска, а власть передали самому популярному политическому лидеру-Юзефу Пилсудскому. После многих десятилетий неволи поляки получили возможность сформировать свое государство. У Пилсудского созрел грандиозный план создания Восточной Федерации, которая объединила бы Польшу, Украину и Литву. Но очень быстро он убедился в том, что реализация этой идеи невозможна – ни украинцы, ни литовцы этого не желали. Тогда эта идея трансформировалась в создание Великой Польши, которая присоединит к себе и украинские, и белорусские, и литовские земли. Когда польские легионеры захватили столицу Литвы – Вильнюс, то они преподнесли это как подарок любимому лидеру, который родился и ходил в школу в Вильно. Все это привело Польшу к войне с Советской Россией.

У Ленина в 1920 году тоже имелись причины для войны с Пилсудским. Владимир Ильич думал, что, если Красная армия через территорию Польши подойдет к Берлину, в Германии вспыхнет социалистическая революция. Сейчас историкам ясно, что Германия не была готова к революции и даже появление Красной армии мало что изменило бы. Но тогда в Москве мечтали о соединении русской и немецкой революций. Две крупнейшие континентальные державы смогли бы решать судьбу всех остальных европейских стран, в первую очередь Франции, где революционные силы тоже находились на подъеме.

6 мая 1920 года польские войска под командованием генерала Эдварда Рыдз-Смиглы (после смерти Пилсудского он станет главнокомандующим польской армией) вошли в Киев. В Варшаве царила эйфория.

Но уже 26 мая Красная армия перешла в контрнаступление, и линия фронта покатилась на запад. Удар был настолько мощным, что польские части бежали, бросая оружие. 12 июня поляков выбили из Киева. 11 июля Красная армия освободила Минск, 14 июля – Вильнюс.

11 июля английское правительство предложило Советскому правительству прекратить военные действия и вступить в переговоры с Польшей. Британский лорд Джордж Керзон, британский министр иностранных дел, нарисовал на карте очень выгодную для России линию границы. В Москве это понимали. Троцкий предложил подписать мир с Пилсудским.

Но Красная Армия наступала, и, казалось, ничто не могло ее остановить. У Ленина появилась надежда на то, что удастся свергнуть правительство Пилсудского, поэтому «ультиматум Керзона» высокомерно отвергли.

Потом Ленин откровенно объяснял: политбюро пришло к выводу, что оборонительный этап войны закончился, настало время наступать: «Мы должны штыками пощупать, не созрела ли социальная революция пролетариата в Польше?»

В марте 1920 года Ленин писал Сталину: «Пришло известие из Германии, что в Берлине идет бой и спартаковцы завладели частью города. Кто победит, неизвестно, но для нас необходимо максимально ускорить овладение Крымом, чтоб иметь вполне свободные руки, ибо гражданская война в Германии может заставить нас двинуться на запад на помощь коммунистам».

Вооруженное восстание в Германии было подавлено. Но в Москве надеялись, что польские рабочие и крестьяне только и ждут прихода Красной армии.

План польской кампании был одобрен ЦК 28 апреля 1920 года. Против Пилсудского действовали два фронта. Западный фронт (командующий Михаил Николаевич Тухачевский, член Реввоенсовета Ивар Тенисович Смилга) двигался в направлении Варшавы, Юго-Западный (командующий Александр Ильич Егоров, член Реввоенсовета Сталин) действовал и против армии Врангеля, засевшей в Крыму, и против поляков на львовском направлении. Потом предполагалось, что основные силы Юго-Западного фронта будут включены в состав Западного для окончательного удара по полякам.

Будущий маршал Тухачевский командовал наступлением на Польшу под лозунгами «Даешь Варшаву! Даешь Берлин!». Речь, разумеется, шла не о захвате этих европейских столиц, а об экспорте революции. В Москве говорили о «революционной войне в целях помощи советизации Польши».

30 июля в Белостоке сформировали Временный революционный комитет Польши во главе с Феликсом Дзержинским. В него вошли все видные поляки-большевики. Это было будущее правительство советской Польши. Началось и создание специальной команды из немцев, которой предстояло стать ядром будущей немецкой красной армии.

Сегодня многие историки полагают, что Тухачевский в любом случае не сумел бы полностью разгромить польскую армию. Но это лишь гипотеза. Некоторые военные историки, как известно, умудряются на своих картах любую проигранную битву превратить в блистательную победу и наоборот.

Во всяком случае, войска Западного фронта подошли к Варшаве, и казалось, что Польша вот-вот падет. Для последнего удара Тухачевскому требовались подкрепления. 2 августа 1920 года политбюро отозвало Сталина с польского фронта и поручило ему готовиться к борьбе против Врангеля. Раздосадованный Сталин ответил Ленину поразительно высокомерно: «Вашу записку о разделении фронтов получил, не следовало бы политбюро заниматься пустяками».

Сталин отказался исполнить решение политбюро и приказ главкома о переброске Первой конной и 12-й армий на помощь Тухачевскому, упрямо требуя, чтобы Юго-Западный фронт поскорее взял Львов.

Говорят, что идея польского контрнаступления принадлежит генералу Максиму Вейгану, который в тот момент возглавлял французскую миссию в Варшаве. Поляки ловко воспользовались тем, что фронт Красной армии растянулся, и ударили встык между армиями Западного фронта.