Текст книги "Творцы"

В. Шагинову к 75-летию

 
Спасибо Валентину Алексеичу,
Что красоту своею кистью сеете!
 
 
Поэт, философ и художник —
И всё в одном лице, как можно?!
 
 
Еще бы граней увеличить,
И получился бы Да-Винчи,
 
 
Да-Винчи из Череповца,
Как будто трое из ларца:
 
 
Поэт, художник и мудрец.
Богат людьми Череповец!
 

18 февраля 2011 г.

Вологодская областная картинная галерея

О черном квадрате

«Вот уж сто лет вы о нем говорите!

Славу квадрату вы сами творите»

В. Корбаков

 
Черный квадрат стал явленьем искусства!
Век уж волнует он мысли и чувства!
Что за загадка, родившая трепет?
А разгадать проще пареной репы:
Славу квадрату создал его зритель,
Падкий на жареный факт, извините.
Станет легендой случайный мираж,
Если удачно запущен в тираж,
Если о нем говорить с умным видом,
То за шедевр можно запросто выдать.
Пользуйся этим поэт и художник:
Больше шумихи – надежные дрожжи,
Чтобы подняться до ранга шедевра,
Главное, чтобы отметиться первым!
Будь то квадрат или «паралепипед»,
Схавает это восторженный «пипл»,
Если «ответ» подсказать от задачки,
Ловко подбросив «духовную» жвачку.
 

На фото: «Черный квадрат» К. Малевича

О русской живописи на Олимпиаде в Сочи

 
Шагал, Кандинский и Малевич —
Лишь им Россию представлять дано,
Как будто бы у нас всего одно
Есть в живописи, от чего все млеют?
 
 
А где великий Карл Брюллов,
Где Суриков и Айвазовский,
Серов и Репин…? Лишь бесовский
На всех один теперь покров
 
 
В угоду западным канонам
И от арт-бизнеса дельцам,
Готовых рОдного отца
Продать за жмень банкнот зеленых.
 
 
И продают подделок воз
(Подделать авангард несложно,
Коль тиражировать возможно).
Подделай классику всерьёз!
 
 
Тогда увидишь ясно, зримо:
Ремесленник берет числом,
Прекрасное пустив на слом.
Искусство же неповторимо!
 
 
Не спишешь на Олимпиаду
Такой махровой конъюнктуры
В провозглашенный год культуры,
Здесь головою думать надо!
 
 
И обесценится, как доллар,
Бездушное «искусство» века,
Оставив шлейф на память некий,
Как след прививки от укола.
Но вечно сохранится школа
 
 
Великого искусства от России,
Которое не вымерить рублём,
В котором будут Врубель и Рублёв,
Как сплав души ее и силы!
 

23 февраля 2014 г.

На фото: картина К. Малевича «Девушки на поле»

Семейный критик

«Нам сатирики нужны,

Но такие Щедрины,

И такие Гоголи,

Чтобы нас не трогали».

Ю. Благов

 
Лучший случай из семи,
Если критик – член семьи:
 
 
Сам подскажет вам сюжет
И похвалит в прессе,
Ведь доход в один бюджет,
Лавры тоже вместе.
 
 
Фаустов и Щекина —
Вот пример конкретный:
Проза и стихи – жена,
Муж – статьи об этом.
 
 
За подряд семейный мы
Ратовали дружно.
В том большой сермяжный смысл —
Выживать-то нужно!
 

На фото: на творческом вечере члена союза Российских писателей Г. Щекиной в Доме Корбакова 26 октября 2013 г., выступает ее муж литературный критик С. Фаустов.

Рядом с М. Волошиным

 
Строчу стихи на пляже —
Рефлекс на южный зной,
И кто-то рядом скажет:
– Блаженный иль больной… —
 
 
Стихи писать на пляже
Средь груды праздных тел
Не мог Волошин даже,
Вернее, не хотел.
 
 
Писал стихи, как с Богом
О сущем говорил.
В своей просторной тоге
Шел в горы и творил.
 
 
Таврической полынью
Главу свою венчал.
И силою былиной
Его стихи звучат.
 
 
Он не писал с натуры
Картины и стихи,
Он, как восточный Гуру,
Рождал их из стихий,
 
 
Увиденных однажды,
И понятых потом.
Он не писал на пляже,
А нес всё это в Дом.
 
 
Там в мастерской бумажно
Он оформлял верхи.
А я пишу на пляже
Курортные стихи…
 
 
Он – памятник нетленный,
Стал бронзовою плотью,
Я до его колена
Тянусь на общем фото.
 

Коктебель. Август 2013 г.

И пером, и кистью

 
Здесь в горах Кара-Дага
Паустовский грустил,
Что пером и бумагой
Отразить нету сил
 
 
Всё богатство природы,
Вот бы краски и кисть… —
Я же, глупый, сегодня
Сочиняю стихи…
 
 
А, ведь мог бы этюдник
Взять с собою сюда,
И, как редкое чудо,
Написать Кара-Даг.
 
 
Может, вышла б не скверно
Та вершина, поросшая,
Как на тех акварелях
У Макса Волошина.
 
 
И ему, видно, тоже
Слов порой не хватало,
И поэтому, может,
Кисть над словом витала.
 

Коктебеь. Август 2013 г.

Белозерская сирень

Лидии Мокиевской

 
Аромат сирени, зверский,
В воздухе над Белозерском!
Приворотным этим зельем
Дышат воды, дышит зелень
И, конечно, дышат люди,
Веря – лето добрым будет.
Как тут, право, не влюбиться
В Белозерскую столицу?
Древний княже Синеус,
Не дурной имея вкус,
Посадил здесь куст сирени,
Заложил свой город древний
Больше тыщи лет назад.
И стоит здесь город-сад,
Отражаясь в белых водах,
Провожая теплоходы
И баркасы рыбаков.
Как тут дышится легко!
Как тут пишется поэтам
И весной, и звонким летом!
 

Е. Виноградовой

 
Божьим светом строки дышат,
Несравненная Евленья,
Вас поцеловал Всевышний,
Вы в поэзии – явленье!
 

Марии Марковой

 
Как вспышка света, яркого,
Космических стихий,
Читает Маша Маркова
Свои стихи!
 
 
Молоденькая девушка,
Негромкий голосок,
А задевает душу как,
И молодо в висок
 
 
Стучится вся Вселенная
На лирику ее.
Вот подросла и смена нам
На рубеже веков.
 
 
«В начале было слово» – так
Сказала Книга Книг.
И отливают в золото
Поэта лик.
 
 
Читает Маша Маркова
Свои стихи,
Водицей в пору жаркую
К губам сухим.
 
 
Слова плодами спелыми
Слетают с губ,
Поет, как а капелла, их.
Притих Литклуб.
 
 
Продлись очарование
Хотя б еще на миг.
Из позднего, из раннего…
Внимаем мы.
 

Поэт, не лезьте в бочку!

Новому Диогену

 
Властитель дум народных
Трибун, бунтарь, поэт.
Где он такой сегодня? —
Таких сегодня нет.
 
 
На каждого поэта
Жизнь припасет узду,
Накладывая вето
На власть высоких дум.
 
 
И не цензура вовсе
Его сейчас гнетет.
Давно овса не просит
Пегас его гнедой.
 
 
Парнас к себе не манит
В заоблачную высь.
И жизнь опять обманет,
Как крепко не держись.
 
 
Попали прямо в точку,
Как в зоне эроген.
Поэт не лезьте в бочку,
Ведь Вы не Диоген!
 
 
Не возбуждайте нервы
Рифмованной строкой
И с мудростью Минервы
Отправьтесь на покой,
 
 
Ходите на рыбалку,
Выращивайте лук,
А коль себя не жалко
Для стихотворных мук,
 
 
Пишите посвященья,
Изящные, в стихах,
К корове же священной
Не прикасайтесь. Ах!
 
 
Божественная лира,
Поэзия души!
В ладу с собой и с миром,
Коль можешь, не пиши!
 
 
А если жить без строчки
Не можешь даже дня,
Как Диогену в бочке,
Стезя тебе одна.
 
 
И, может быть, когда-то
Ее прибьет волна
До берега богатого,
Воздав за всё сполна.
 

Лете Югай

 
Художнический дар и дар поэта
С младых ногтей явила миру Лета
С загадочной фамилией Югай,
Уже известной в дальних берегах.
И я коллеге юной пожелаю,
Чтоб замыслами новыми пылая,
Она легко взлетала на Парнас
И графикою радовала нас,
Поэзии учила педагогов,
Торила бы научную дорогу,
Но, как бы высоко не забиралась,
Девчонкою такой же оставалась,
Открытой доброте, любви и свету,
Какой и знаем мы сегодня Лету!
 

Новогоднее поздравление стихирянам

 
Год пролетел в заботах и трудах,
И в новый год их снова ставим на кон,
И для стихов словесная руда
Трудов великих требует, однако,
 
 
Чтоб разогреть ее в горниле чувств,
Отшелушив все лишнее при этом.
«Поэт – бездельник», – кто-то скажет, пусть,
Мне ж, как награда, звание поэта.
 
 
Наверно, не достоин я еще
Такого званья и такой награды.
Мне от удачной строчки хорошо,
А от стиха порой такая радость!
 
 
Пусть сердце нервной дробью бьет в бока,
Кровь отравляя новыми стихами,
Со строчкою рифмуется строка.
Поэт – диагноз, посудите сами:
 
 
Не званье это и не ремесло,
Диагноз и притом неизлечимый,
Как из песка, из мыслей, чувств и слов
Храм возводить в душе несокрушимый.
 
 
Впадать в хандру и к небесам взлетать,
И спорить и с собой, и с целым веком,
Мир сотворять, на время Богом стать,
И оставаться грешным человеком.
 
 
И пусть поэт – диагноз, как шизА,
Синоним неудачника сегодня,
Я подниму бокал от сердца ЗА
Всех Вас идеалистов сумасбродных!
 
 
Входя, как в дом к друзьям, в СТИХ ТОЧКА РУ,
Испытывая трепет и волненье,
И вечером, и рано по утру,
Пусть радует тебя стихотворенье,
 
 
Пока что неизвестного тебе
И миру неизвестного поэта.
Ты улыбнись открытью и судьбе,
И одари его теплом и светом!
 
 
За это поднимаю я бокал,
И ВАС зову, чтоб ВЫ вина вкусили.
И дышит стихотворная строка
Надеждою и верою в Россию.
 

2007 г.

В. Андрееву

 
Под гитары перезвон
Запоет Андреев,
Будто в душу влезет он,
Изнутри согреет.
 
 
Бог талантом наградил
Делать песни.
И становится в груди
Сердцу тесно,
 
 
Сердце просится в полет,
Хороводит,
За собой его ведет
Бард Володя.
 
 
Дайте дух перевести
На минуту.
То смеемся, то грустим —
Это круто!
 

Марии Таранченко

 
Без дешевеньких акцентов
И слезливых сантиментов
В фильме главное схвачено
У Марии Таранченко.
 
 
А какая эстетика
На изысканном видео!
Без сопливой патетики
Просто, даже обыденно
 
 
О большом и высоком,
О Божественной сути
Снято пленки и сколько,
А остались минуты,
 
 
Как в судьбе человека,
Спрессовались в одно.
Это чудо от века
Под названьем кино!
 

И. Коломийцу с 60-летием!

 
Всегда своё лицо у группы «Россы»,
Иль классику поют, иль песнь свою.
И Коломийца, их отца и босса,
Я с первых нот в концертах узнаю.
 
 
Он стал уже легендой среди ВИА
С запалом молодым, хоть шестьдесят,
И Бог его таланты сверху видит,
Чтоб дар, как можно дольше, не иссяк.
 
 
Живи в ладу с душой своей и с миром,
И радуй песней новою всех нас,
Пусть чайкой над волною белокрылой
Взлетает вдохновенье всякий раз!
 
 
А как же не взлетать, когда есть муза,
И свет души ее любимых глаз,
И песни – дети вашего союза,
Пусть так же в жизни окрыляют нас!
 
 
За юбилей твой поднимаю чарку,
За Божий дар, что щедро даришь ты,
За песенный талант, большой и яркий,
Тебе – аплодисменты и цветы!
 

27 декабря 2013 г.

Актерская песня

Алексею Юдникову

 
Актер – профессия зависима,
Таков неписаный закон.
И не всегда звучит Брависсимо!
За роль, где ставишь жизнь на кон.
 
 
Припев:
Я – артист, лицедей, ну, что же? —
Я прирос к этой жизни кожей,
Лишь бывает обидно порою,
Когда клеят мне маску героя.
 
 
Еще пока я за кулисами,
Они – последний рубикон,
И я сегодня ролью выстрелю,
Хоть это вовсе нелегко…
 
 
Припев:
Я – артист, Я сравним со флэшкою,
В ней шуты, короли и лешие.
И канву своей новой роли
Я выписывал сердца кровью.
 
 
Актер – профессия зависима,
Таков неписаный закон.
Я в каждой роли с вами искренен,
И жизни не хочу другой.
 
 
Припев:
Но к сердцам вашим путь так сложен,
Дай мне силы на это, Боже!
Чтобы зритель приветствовал стоя,
Чтобы маска была золотою!
 

Певцу Виктору Кузнецову

 
Какой роскошный баритон,
И тенор превосходный,
На всех регистрах может он
Вам ноту взять свободно!
 
 
На итальянском вечер петь,
На русском акапелла.
Тут мало – знать или уметь,
Чтобы душа запела!
 
 
Артиста светится лицо,
Как солнце, песнь разлита.
Поёт душою Кузнецов,
Поёт сердечно Витя!
 
 
Он как-то в доме у меня
Про Стеньку и про Волгу
Запел. Соседи и родня
Кричали – «Браво!!! – долго.
 
 
Что скажешь – он лауреат
Российского масштаба,
Он бриллиант во сто карат,
И сохнут по нём бабы.
 
 
На стих мой песню Виктор спел
На конкурсе с эстрады,
И оценили это те,
Кто выдаёт награды.
 
 
Диплом повесил на стене,
От гордости пунцовый,
Хоть он, наверное, не мне,
А больше – Кузнецову.
 

Всеволоду Чубенко

 
Чубенко ни ростом не вышел, ни статью,
Но что-то волшебное есть в нем внутри,
Чтоб многие годы на сцене блистать так,
И нам наслажденье дарить!
 
 
Посмотришь порой – что же в нем подкупает? —
В толпе не заметишь его не шиша,
А выйдет на сцену – харизма, какая!
Какие таланты! Какая душа!
 
 
Рубцова читает – мурашки по коже
От чистой и светлой его глубины!
И в том лицедействе есть промысел Божий,
Лишь избранным эти таланты даны.
 
 
И горд я, что к строчкам моим прикоснулся,
Когда-то со сцены он их прочитал,
И я знаменитым наутро проснулся,
Хоть новым Рубцовым, конечно, не стал.
 
 
И Севе Чубенко за то благодарен,
Что он, не жалея души,
Нас зрителей щедро талантом одаривал
И к новым вершинам спешил.
 
 
Загадка таланта и внутренней силы,
Потом уже школа и грим.
Почетно Заслуженным быть у России,
И мы восхищаемся им!
 
 
И пусть не покинет тебя Мельпомена
Порукою крепкой своей,
И счастьем одарит тебя непременно,
И новых подкинет ролей!
 

Певице

 
О, божество точеных ножек,
Богини тонкий стройный стан,
Полуоткрытые уста
И бархат золотистой кожи.
 
 
Она запела и вокруг
Вдруг вспыхнули зарницы радуг,
Будя в сердцах восторг и радость
За звуком звук, за звуком звук.
 
 
Грудной волшебной силы голос
Пронзает сердце, как стрела.
Она нас всех с ума свела,
Оторвала на миг от пола
И повела, и повела…
 
 
Она вела в такие дали,
Она звала в такую высь,
Что мне казалось, улыбнись и
Я бы все в тот миг оставил.
 
 
Взгляд голубых бездонных глаз
Так выразить легко умеет
Все то, что женщина не смеет
И, что безропотно отдаст.
 

г. Плес. Июнь 1997 г.

Тихое созерцание

 
День, как картина в раме дорогой,
Любуюсь им с утра и до заката,
А на душе блаженство и покой.
Еще одна потерянная дата.
 
 
И все-таки полезно для души
Расслабленное это созерцанье.
Делам отдаться важным не спеши,
Внимая красок тихому мерцанью.
 
 
Пусть этот день бездельно будет празден,
Пусть перебродят и осядут страсти
Осадком мутным в молодом вине.
И новый день осмысленно придет,
И светлым будет снова небосвод
В привычной череде летящих дней.
 

Сонет о вдохновении

 
Холст, загрунтованный, опять меня влечет
Загадочной и чистой белизною,
И время по-другому потечет,
И вырастают крылья за спиною.
 
 
Отступит все, лишь новый мир холста
Меня вбирает сонмом дум и красок,
И кисть, как по велению Христа,
Касается холста легко и страстно.
 
 
О, вдохновенья праздник мой и крест!
В душе звучит божественный оркестр
И я внимаю всем оттенкам звука,
 
 
Подвластен перемене чувств и мест,
Готов не спасть, страдать, терпеть, не есть,
Себя вверяя этим сладким мукам.
 

Сонет о соцреализме

 
Соцреализм мне все-таки родней
Сегодняшних картин, кино и книжек,
Он – что-то вроде приводных ремней,
Что нами изнутри подспудно движет.
 
 
Свобода – не лицензия на бунт,
Не кайф, текущий струйкой синей дыма,
А внутренняя воля и табу,
Осознанные, как необходимость.
 
 
Соцреализм мне все-таки родней,
Но давит тяжесть приводных ремней,
Идущих от системы, не от Бога.
 
 
Пристрастия, оценивая строго,
Соцреализму ставлю высший балл,
Но не хочу, чтоб сам я в нем пропал.
 

Моим музам

 
Мои возлюбленные музы,
Мои два сердца, две стези,
С одною лирика в связИ,
С другою живопись в союзе.
 
 
За многоженство мне ответ
Держать придется перед Богом.
Влечет по жизненным дорогам
Стихов и живописи свет.
 
 
Я был порой от них далек,
Но и тогда в морской стихии
Писал урывками стихи я,
И мой этюдник ждал свой срок.
 
 
Сейчас я бесконечно Ваш,
Жаль, юность снова не вернется,
Но что-то в сердце встрепенется,
И я опять на абордаж
 
 
Готов решительно идти
И в прятки вновь играть со смертью,
Лишь разлучать меня не смейте
С моими музами в пути.
 
 
Когда кончаются стихи,
Тогда холсту вверяю душу,
Пока родник мой не иссушат
Ветра дыханием сухим.
 
 
И, уходя, скажу: – Спасибо!
Молитесь о моей душе.
Я с Вами счастлив был уже,
И в жизни сделал верный выбор.
 

ДМШ им. В. П. Трифонова

 
Умеют эти руки
Чарующие звуки
На Божий свет извлечь
И тем сердца зажечь.
 
 
Живите так и дальше
Наперекор всему,
Как в музыке, без фальши
В лад сердцу и уму.
 
 
Как у Василя Палыча,
Хватило бы запала вам.
 
 
В мир музыки прекрасный
Ведите сорванцов.
И будет ненапрасным
Ваш труд в конце концов.
 

Геннадию Соболеву

 
Славою переболев,
Громкой и заслуженной,
Вновь являет Соболев
Свой талант недюжинный.
 
 
Коньяка испив бокал,
Дарит своё сердце всем,
Свой серебреный вокал,
Хоть уже за семьдесят.
 
 
И звучанью нот и слов
Трепетно внимая,
Слушатель в ответ тепло
Гену обнимает.
 
 
И в компании любой
Он всегда желанен,
И народная любовь —
Выше громких званий!
Вспоминает, как в визит
Сам премьер Косыгин
Местной власти сделал «бзиг»,
К вечному подвигнув:
 
 
О культуре и душе
Тост сказал нежданно,
И артисту сделал жест
На банкете званном;
 
 
Через зал к певцу дошёл,
Чокнулся прилюдно.
И назавтра был решён
Каверзный и трудный
 
 
Долгожданный жилвопрос —
– Вам квартира – нате! Вот,
что может сделать тост
Совпартийной знати.
 
 
Вологодский баритон,
Высший дар от Бога,
Песней душу тронет он,
А души так много!
 
 
И летают пальцы в пляс,
Звуки извлекая.
Как судьба, звучит для нас
Музыка такая.
 

Николаю Коробову

 
Николай Александрович Коробов
Всё, что делает, словом одним
Я восторженно выдохну: «Здорово!»
Журналист, живописец и с ним
 
 
Не слукавишь, словами жонглируя,
Коль случится давать интервью,
Будто он твою душу сканирует,
И ему в микрофон не соврут.
 
 
На волне областного радио
Задушевный его баритон
Вологжан вдохновляет и радует,
И надежду вселяет он.
 
 
Даже если прогноз погоды
По ТВ говорит за кадром,
Узнаем по голосу сходу,
И его представлять не надо.
 
 
Он уже на правах родни
Вхож к нам в радио-теле эфире,
С ним мы многие годы и дни
Горизонт раздвигаем шире.
 
 
И «С чего начинается Родина»[9]9
  «С чего начинается Родина» – авторский цикл передач Н. Коробова на Вологодском областном радио.


[Закрыть]
С ним от Аз и до Ять узнаём,
И по радиоволнам нисходит к нам
Чувство Родины в каждый дом.
 
 
А ещё может он на холсте
Щедро выплеснуть чувства в красках,
И пейзажи его со стен
Дарят зрителям добрую сказку.
 
 
А кто слышал его вокал
На концерте или в застолье,
Тот оценит наверняка
Все таланты его тем более.
 
 
Он во всех ипостасях велик,
И всего себя дарит людям,
И живёт так, как совесть велит,
И другого уже не будет.
 

Капитолине Кирилловне Большаковой

 
Путину свой сборник подарила не
Посылкой, а глаза в глаза —
Большакова Капочка Кирилловна,
Есть чего в стихах ей рассказать:
 
 
О солдатских огненных дорогах,
О бесценных фронтовых друзьях,
Их живых осталось так немного,
И ушедших позабыть нельзя.
 
 
И в стихах её за строчкой строчка —
Вот он поколения портрет
Возникает зримо, ярко, точно,
Ведь такой войне забвенья нет!
 
 
Будто бы вчера ещё девчонкой
Ты ушла, бедовая, на фронт,
Будто до сих пор сидит в печенках
Боль потерь, что вечно не пройдет.
 
 
Грудь в наградах и виски седые,
Но душой, как прежде молода.
Слушают ребята молодые
Вас с большим вниманием всегда.
 
 
Вы для них – уже сама эпоха,
Мужества солдатского урок,
Им его нельзя усвоить плохо,
Если сердце бьется в ритме строк.
 
 
И, хоть Вам сегодня девяносто,
Шутите, мол, только девятнадцать!
Вы с войны не возвращались просто,
Чтоб в строю солдатском оставаться.
 
 
И на клубе фронтовых друзей,
Вас с солидной датой поздравляя,
Вам – цветы и поздравленья все,
И прожить ещё сто лет желаем!
 
 
И дарите Путину стихи,
Всем друзьям и близким, и далёким.
Поднимаю, делая сухим,
Свой бокал за ваш полёт высокий!
 

05.03.2015

Дом Корбакова

В. А. Ершову

 
О детском духовом оркестре
Под управлением Ершова
При детской музыкальной школе
Идут восторженные вести
 
 
Во все концы Державы нашей
И достигают заграницы.
Оркестр, каким нам всем гордиться,
Уже давно Народным ставший!
 
 
Он покорял сердца людей
Душой исполненной игрою,
И над Поклонною горою,
И, где б ни выступал, везде!
 
 
Срывая шквал аплодисментов,
Рождая радость и восторг,
Они сначала раз по сто
Все музыкальные моменты
 
 
Упорным будничным трудом
С Володей долго шлифовали,
И на авось не уповали,
Чтоб в унисон звучать потом.
 
 
А, чтоб работалось бодрее,
Мальчишек зажигал Андреич,
Учил и вдохновлял на бой,
И вел по жизни за собой.
 
 
И за счастливых тех мальчишек
Ему родительский поклон!
Их в мир искусства вводит он,
И понимает их, и слышит,
 
 
Сегодня стал заслуженным Андреич
Работником культуры – в добрый час!
Мы поздравляем с этим званьем Вас,
И любим, и надеемся, и верим!
 

2005 г.

Натальи Адлер (Швецовой)

 
Набухли почки,
В них жизни радость.
Слова и строчки
Натальи Адлер
 
 
Негромким ритмом,
Почти неслышно,
Парят над бытом
Там, где Всевышний.
 
 
Воспламеняют
Сердца и души, —
Я это знаю, —
Ты стих послушай!
 
 
На голом нерве
От слога к слогу.
Ты в самых первых
Сейчас у Бога!
 
 
И льётся голос,
Как песня Бэлы.
Какая школа,
Какая смелость!
 
 
Пусть субъективна
Оценка эта,
Но осветила
Душа поэта
 
 
И выжгла досуха
Суть сакрала,
Что мне, как воздуха,
Не хватало.
 

Сергею Журавлёву

 
Традиции заложенной внимая,
Опять друзей и близких соберет
Там за селом на день девятый мая,
И будет петь, и веселить народ.
 
 
Кто посвящен был в это, хоть однажды,
Себя за опозданье не простит.
И саксофон его убойным джазом
Окрестности родные огласит.
 
 
Потом баяном наши тронет души,
И песню басовито запоёт.
И выпив водки, пропоёт частушки,
Вокруг костра вприсядку в пляс пойдёт…
 
 
Заслуженным работником культуры
И лучшим парнем он слывёт не зря:
Когда он рядом – нет больных и хмурых,
Когда он рядом – все вокруг друзья!
 
 
И он – душа компании при этом,
Прекрасный музыкант, артист, певец,
Одаривает юмором и светом,
И добротой сердечной наконец.
 
 
Серёгу Журавлёва зная с детства,
Восхищены талантами его.
Пусть весельчак с большим и добрым сердцем
На радость нам блистает и живёт!
 

В Ферапонтов монастырь

 
Ферапонтов монастырь,
Фрески Дионисия.
От дороги три версты
Чудо-храмы высятся.
 
 
Скоростным лечу шоссе
Час всего от Вологды,
В прошлом веке помню – все
Добирались долго
 
 
По грунтовой колее
На упрямом «пазике»
Целый день сюда е-е
От дорог в экстазе, и
 
 
Нам понятнее тогда
Подвиг был монашеский.
Хлеб да соль – и вся еда,
Дикий Север нашенский.
 
 
Непролазная тайга,
Реки и озёра.
Лёд полгода и снега.
Летом путь нескорый
 
 
Через топи и леса,
Через бездорожье.
Кто ходил тайгой, тот сам,
Всё представить может.
 
 
Шесть веков тому назад
Шёл тайгой нетронутой,
Шел монах, чтоб показать
Чудо Ферапонтово.
 
 
На высоком берегу
Голубого озера
Замер будто на бегу
В восхищенной позе он,
 
 
Будто Божий благовест
Баховскою рондо
Прозвучал тогда с небес
В душу Ферапонта.
 
 
И поднялся монастырь
Белой птицей к небу,
Каждый камень, словно стих,
Красоты потреба.
 
 
И потребу небеса
Услыхали эту,
И решили расписать
Храм, как чудо света.
 
 
Как ещё тут объяснить
Эту тайну фресок? —
Божья тема, Божья нить
С мастерством известным.
 
 
Дионисий, сыновья,
Камушки цветные…
Пять веков, но не увял
Колорит и ныне.
 
 
Подъезжаем с ветерком
В летний день с кондишином.
А когда-то шёл пешком,
Ближе был к Всевышнему.