Текст книги "Все, что есть. Книга стихов"

Леонид Жуков
Все, что есть
Книга стихов

Воспоминание

Там окружение чаинок и соломок,

там заблужденье муравьиных троп —

И я один, – беспамятный потомок.

Где предок мой? – чур, чур, меня! и в сноп

вещей перемещусь, – помилуй,

какая ж помощь здесь?! – На поле без конца

у ветра разве родственную силу

по имени просить...

30.12.93

* * *

Жизнь пролетает, словно птица,

и в этом ветреном полете

она не то, чтобы стремится

к определенной верхней ноте,

но не спускается на землю,

где чернозема голос трубный...

– Я ничего не сэкономлю

на траектории упорной.

10.05.94

* * *

Как близок мне и этот дождь печальный,

озноб души, зазноба на душе,

соринка, попавшая под веко, муравей

ползущий по руке, гадающий в уме,

паутинки соль и шепот нити – так

ткется ткань и падает бесцельно

материя судьбы —

простая, в общем, вещь.

08.04.93 – 11.05.94

* * *

Бывают дни прозрачные и все же

томительна лучистая среда

и свод ажурный, арочный, барочный,

плывущий ниоткуда в никуда

повествовательно на грани сна и яви

из Книги мертвых в Книгу бытия.

07.04.93 – 07.12.94

* * *

Б.П.

Больница – белый параллелепипед,

коридор, палаты, люминесцентный свет,

конвейер ленточный, компрессор вихревой,

вытягивающий жилы. Или «здесь люди жили»

сказать? – так лучше и не говорить.

Стук пинцета о стекло – метаморфоза метронома,

фосфора с мороза, священнодействие халатов

и лицедейство персонала,

цветник надежд – простой, как анемоны,

суглинистое зеркало судьбы.

25.08 – 07.12.94

* * *

Было, было, настроенье,

наводненье, перехлест,

с червоточинкой печенье,

без одной ступеньки мост.

Правда с кривдою казалось

повстречались – разошлись,

разговоров только малость,

только времени каприз.

То ли щучьего веленья

было нужно, то ли что?

Без одной минуты пенье,

как без пуговиц пальто.

Нараспашку пробежаться

с перебоями в груди.

Только память в два абзаца,

только вечность позади.

20.11.94 – 21.02.96

* * *

Еще хватает сил, разгона и разбега —

беги, беги, беги до хрипа, до спазма

в горле так, что удушающие альфа и омега —

сойдутся в точку враз, на

такт!

В сердечной мышце ток —

взрыв похож на выключатель – включили свет,

когда

ушла в отрыв душа —

уже, не чуя ног, тоскующий учитель

взлетает не спеша.

Да,

в мир вплетен квадрат ракетодрома,

безумие железного бетона

и отрешенность

в слове Дзен.

Как сказано в Уставе, – встав с колен,

промышленность, как злость,

крепчает год от году

вино слабеет,

а побег растет,

как Бог,

которого уже ничто не греет

и только ты

торчишь, разинув рот.

11.07 – 07.12.94

* * *

и настал день седьмой...

Звук «ц» едва ли цепь и уж никак ... не муха —

я бы сказал скорей про болт,

когда прислушиваешься к важному вполслуха,

пока тебя берут на понт.

А впрочем, так ли нужно нам искать сравнений? —

Не проще ли перпендикуляр

вложить в извилину своей ужасной лени

и чохом за Урал

махнуть. Или поближе —

туда, где слесарь Ермаков

стрелял в царя, как явствует из книжек, и был таков.

Механика проста: Екатеринбург – Свердловск

плюс «б»,

а «ц» таковск,

что лучше болт в скобе

свинтить совсем, чтобы осталось время

сыграть мазурку, ногу вставить в стремя,

или, направив пару окуляров,

прочесть Максима мудрого романов.

И все же, как бы там не рассуждал строитель,

но тут замешены, по крайней мере, два

ингредиента – маузер и китель —

в конце концов, чтобы качать права.

20.11 – 07.12.94

* * *

Струна в струне и музыка в узде

настроены примерно так же точно,

как отраженье ласточки в воде

проточной.

Или сказать, – как выстрел из ружья? —

но шестеренки этой самоделки

в игру играют, словно перепелки,

и конечно ж я

не буду строить домик из соломы,

а просто прогуляюсь с Соломоном

по краю бытия.

Или стене отвесной,

где Федя пишет "здесь был я...".

Мне так же интересно

узнать, в какую сторону пути

направлены железнодорожные,

где поезд был пройти

должон.

А тут такая мука —

струна в струне и музыка без звука.

05.12.94

* * *

Я пережил себя, как будто

две жизни или три у человека есть,

или десяток жизней.

Поистине – дорога в никуда,

как будто

смысл жизни здесь

и направление пути —

ничто.

25.10.94

* * *

Узор мороза – горсть хаоса в броне.

Дыханье – пар, душа – пустое место.

Я ухожу, чтоб выросла во мне

простая боль, чье имя неизвестно.

Здесь красота, зажатая в тиски,

уколы соли, блеск и разоренье.

Не потому ли так шаги легки,

что так прозрачно призрачное зренье?

Немного сузить взгляд, немного

расплавить остроту момента.

Земля посмотрит волооко,

судьба прокрутится, как кинолента.

И хруст шагов, шептанье тишины,

простейший звук или невнятный шорох

казалось бы, уже открыть должны

разрывы мглы, слепящие, как порох.

Нет ничего, что стоило б желать.

Железо – перевернутая роза.

Глас времени – безжизненная гать —

узоры ритуального невроза.

Есть прилежанье в букваре и есть

букварь надежд, невнятица и совесть.

Как будто просто эту пряжу прясть,

как будто времени и в самом деле пропасть.

11.12.94

* * *

Пустой глагол, прозрачный нерв, одна

мне мысль не даст покоя,

какая там еще волна видна,

накатывающая сквозь существо земное?

Или раскраивают во мне

тупые ножницы

какой-то новый, неизвестный образ?

И чем удачней слово, тем больней,

наложат швы и вновь нажмут на тормоз.

Полночный час, как тишина звучит.

Пустой сосуд – пространство без движенья.

Мысль учит нас, мышь трудится в ночи

беспамятство, безвременье, горенье.

13.12.94

* * *

Как грустно знать, что вечность впереди

не обещает большего, чем было.

Ладонь раскрой и пальцем проведи

вдоль жизни всей, а чтобы не остыло

желанье жить, попробуй загадать

какой-нибудь пустяк на всякий случай —

пусть ничего не сбудется – как знать,

что будет завтра на строке бегучей?

Истории бесполая игра.

Шкатулка заводная, где на сцене

одни и те же лица и с утра,

как сказано, не избежать мигрени.

18.12.94

* * *

Запах пыли и книг,

очень тонкое чувство покоя.

Обитатель таких, с позволенья сказать, широт

в скорлупе своей не похож на непревзойденного Ноя,

но со скарбом своим в неизвестность плывет...

12.02.95

Иллюзия

По жизни тоскованье – тоскующая тьма,

как стебелек сухой, так сухо, как...

под небом синим, ярко голубым,

под солнцем эллинов, германцев или русским

солнцем,

в степи

соломка хрупкая, колючая, как совесть,

в горячей почве,

в перегное сна,

где гумусовый хаос океана.

И что есть тьма?

Когда ни зги не видно и мысль мертва?

Куда уходит свет?

В начале пустота, пронизанная светом

или свет, создавший пустоту вокруг?

И жизнь – мираж, сравнимый разве что

с иллюзией небытия.

13.03.95

* * *

Нет не бессонница, но сон во сне,

явленье небытия, тьма наяву,

отсутствие при жизни

во мне

меня и как бы на плаву

ты не держался – держишься за славу,

за звук пустой. Волна вослед волне

проходят неустанно и время не по нраву

бывает маятнику, но вполне

все кажется, что можно быть,

все кажется, что все-таки бывает

насытясь оргазмом случая, рутиной шестерни,

все кажется, что можно быть подобно

тем существам, которых вовсе нет,

той полноте, которой не бывает.

Что можно быть не сбывшись...

Живи, как Бог, – ты сам себе герой

и мироздатель,

последняя песчинка бытия.

И ветер времени, как ветер

в пустыне Гоби,

построит

пустыню волн столетия спустя.

Герои, Вечность, Боги...

13.03.95

Памяти Нины Искренко

В сущности, безобидная страна

Дикобраз засушен и

всунут в раковину,

будто в вазу

поставлены разрушенные

осколки острого инструкторского глаза.

(и нет нужды к тому же

теперь в том зренье, что присуще глазу)

Так «Ворошиловский стрелок» гордится тем,

что, между тем, он первый в колеснице

и, не рискуя, в сущности, ничем,

идет по улице и к высшему стремится.

Такой простор кругом, что,

кажется, потоп

не может быть

и все ж имеет место какой-то круглый водоем,

нет – окоем, куда приходишь выть...

26.03.95, 40 дней

Гамлет

«О, main Got!», – как шкипер восклицал

тому сто лет назад,

разматывая полотно лазури,

а кобальт волн, а солнца алый шар

играли роль. И я не опоздал

сложить сонет викторианский,

когда бы был, как бы в предверьи бури

забыт кошмар

принц Датский —

ад...

07.04.95

1

Если взять рифму: любовь – морковь,

то надо добавить "свекровь" —

мудр русский язык. Но не мудренее жизни.

Может быть, он хотел послужить отчизне?

Может, он просто хотел?

Но когда я вижу, как люди входят в отель,

я вспоминаю, что по-английски отель – «хотел»

(см. «hotel»)

а на самом деле – гостиница.

В горнице птица, в лесу – самовар,

пойти утопиться и весь базар.

Только синица в овале лица

какие бы лица не ждали конца.

21.02.96

2

Если взять рифму: любовь – морковь,

то надо б добавить "свекровь" —

мудр русский язык. Но не мудренее жизни.

Может быть, он хотел послужить отчизне?

Может, он просто хотел?

Если "hotel" прочитать как "хотел",

то можно сказать короче.

Так вспоминаются дни и ночи,

когда душа ходила по краю бездны,

впрочем, можно приклеить записку скотчем

на уголок железный

или просто так уйти, между прочим.

23.02.96

* * *

Мудрость – это привычка к смерти;

тупая заноза в груди, когда говоришь себе, – прости,

но обстоятельства таковы, что следует просто молча уйти.

Отражение в зеркале или на мольберте —

вещь, которой в жизни нет и это ценно,

потому что известно, что можно иметь только то,

что безмолвно. Жизнь утекает, как в решето,

из оболочки бренной.

Звенит звонок – я иду к двери, вожусь с ключом, открываю —

на пороге стоит она с таким выраженьем лица,

что если его раскрыть до конца,

найдется, быть может, улыбка кривая.

Так прорастает новое знание вместо старого чувства.

Эмоциональный настрой, например, служит тому,

кто умеет устроить всегда по уму

свое бытие даже в том самом ложе Прокруста.

Это не трудно – труднее знать, что отсутствует нечто

вроде перца в борще —

такой предмет, что его вообще

никогда не найдешь во вселенной вечной.

24.02.96

* * *

Это не грустно – знать; грустно – не жить

оттого, что другим нужно больше, чем можешь дать.

Тяжело, надо думать, безверие нежить...

25.02.96

* * *

В кресле-качалке сидит старик и читает книгу,

между страниц которой засохшей стебель травинки.

К подвигу нет причины – значит в высшую лигу

тебя не возьмут и подопытной свинки

из тебя не сделают. И это значит кончины

долго ждать не придется, в кресле-качалке качаясь.

Цветок, засохший до половины;

сонет, сочиненный на четверть.

В процессе игры, как это случается часто,

выпали черви.

01.03.96

* * *

Когда расстояние съеживается, как

шифровка разведчика на микропленке,

я зажимаю надежду в кулак

и наравне со всеми участвую в гонке.

Марафон, которому нет конца,

потому что конец наступил прежде начала.

Главный приз, у которого нет лица

и которого все равно мало.

Надежда подобная небытию,

чем больше надежды – тем меньше мяса.

Виноградный скелет упадет в колею

и будет раздавлен копытом Пегаса.

Этот мифический зверь похож

на нашу синицу, но если по-сути,

то надо бы Париж положить под нож,

либо добавить подвижности ртути.

14 – 19.03.96

* * *

Где Гоголь каменный ночует,

мой взгляд смещен, движенье стеснено

и посмотреть ему в глаза хочу я

и не смотрю. И так уже давно

я чувствую себя – такое ощущенье

вины; как будто, я в чем-то виноват.

Или стыда – как будто слышу пенье

в себе и привлекаю взгляд

случайной парочки, прохожего, кого-то.

Что смотрит он? Такая тихая мелодия во мне,

что я боюсь мгновения отсчета

мгновений созерцания. – Во тьме

так вор неопытный орудует отмычкой

и каждый лишний звук, —

как выстрел с рефлекторной смычкой

остановиться вдруг,

перевоплощая время в биенье в пустоте пустот,

где смысла нет – лишь ожиданье смысла

и на часах означенные числа —

скорей, как в омут, в проходной проход!

06.07.96

* * *

Изучение страха подобно изучению бабочек, если

согласиться на хлороформ.

Изучение страха, как песня —

это песня и есть – вроде смеси, где водка и ром

взяты в пропорции два к одному.

Или как древнеиндийское слово "ом",

пожалуй что недоступное уму

хоть тресни.

20.08.96 – 04.09.10 г

* * *

Порханье бабочек

И трепетанье света,

И радуги полет,

Названье лета.

Пыльца на пальцах рук,

Остаток звука,

Элементарный звук

Природа звука.

28.01.97

Сезанн

Дуб сучковатый там,

Где склон горы дает возможность глазу

Увидеть мир, где воздух прям

И место есть сапфиру и топазу,

И спрятан в ножны нож

И пуля никогда не покидала ствол,

Где сказано: и жизнь свою прочтешь,

Как в книге Бытия,

Где стол был яств, где сеть невзгод и зол

Преодолена...

Узлы корней в гранит вросли.

Дуб узловатый...

12.11.97 – 03.04.99 г

* * *

Человеческая жалость похожа на слезы

При обыденном взгляде на вещи —

Тронь и сожмется, как листик мимозы.

Но технологически – это клещи,

Извлекающие добро из предмета души,

Когда сей предмет имеет место

Быть там, где ему положено быть.

И бывает обывателю, просто хочется выть,

Когда он чувствует себя, словно тесто,

В супе харчо на месте лапши.

15.11.97

* * *

Ключ к человеку – мелочь, безделица,

Какой-то хрящик, косточка, иголка

В яйце, таблица кодов, золотая спица

В руках старухи – нечто, что присниться

Может, когда уходит смысл, и нету толка.

Безделица, ей Богу, эта штука —

Судьбы примета, крестик на ладони.

Кому-то шутка, а кому – наука,

Как золотая рыбка или щука.

Как ни верти, а не уйти погони.

Как позвонки прозванивает время,

Позванивая мелочью в кармане...

26.03.98

* * *

Уровень кофе в крови повышается в ситуации

ломки.

Птицы летят на юг

А человек проходит по кромке

льда, естественно. —

Он хочет найти бамбук

и сделать свирель

и этот инструмент

должен спасти ему жизнь.

Ведь юг

далек,

а здесь звук

сжат в кулак.

Таков исторический момент

Похожий на акварель:

Ян – Инь.

(на уровне «дзэн»)

21.09.98

* * *

Перестань быть собой.

Перестань быть.

Перестань.

Инь.

Ян.

14.01.01

* * *

Внимание к деталям, к мелочам, к безделице,

какая-то случайность, воспоминанье, мысль,

обрывок фотографии,

по сути – капля жизни...

К тому, что несущественно и даже

вот к этой самой мысли,

к почти несуществующему

здесь.

07.01.2000

* * *

Внимание к деталям, к мелочам, к чему-то

такому, чем можно пренебречь. К тому, чего

почти что нет. Что несущественно. Что «между прочим».

Что по касательной к предмету внимания

проходит, убегая в бесконечность.

Уйти в ничто – что проще может быть?

Что может быть естественней, чем вечность?

08.01.00

Цикл «С другой стороны»

* * *

(маме)

Она все там стоит – внизу, у перешейка

болотного ручья и машет мне рукой.

И я в ответ рукою машу... И ухожу.

И летний день такой прозрачно-голубой,

звенящий, как цикада.

И я шепчу:

– Пока...

И чувствую – прощай!

Как будто этот берег там – уже за сотни верст.

Но я в ответ рукою машу, машу, машу...

Но я в ответ рукой...

09.05.01

* * *

(маме)

И вечно там – возле калитки во дворе,

где только-только распустились вишни,

она стоит на старом фото,

на черно-белом неконтрастном снимке,

на фотографии, похожей на намек,

на тонкий нерв какой-то.

Она стоит, так молода,

какой ее не знал я никогда.

Как видно, до моего рожденья года за два.

Мне в дочери годилась бы теперь.

Такая юная.

И я так юн еще, мне кажется, и слезы, горла ком

разрывая, льются, обжигая веки...

О ком, о ком, о ком?..

10.10.03

* * *

Я распадусь на мириады дхарм

И обниму собою целый космос —

Я плоть от плоти гамлетовских драм,

Проколотых насквозь одною осью.

В отравленной судьбе и дружбы горький мед

Находит место по закону сцены

Что дружба? – Жар? Или стальной, как лед,

Клинок? – Когда бы эту цену

Я не платил, кем был бы я тогда?

И почему в шекспировском вопросе

Нет ничего, – как будто кровь – вода, —

Про подступающие к горлу слезы?

12.10.04

* * *

Я не люблю зимы – смертельный холод,

то ветер ледяной, то просто хмуро,

то застучит в висках, как будто божий молот

тебя расплющивает, то клавиатура

твоих переживаний опустеет —

иль пальцев чьих-то ждет, иль образов, иль мыслей.

С нагих полей сметает ветер снег и злее

представить трудно вещь, чем стебелек сухой

какой-нибудь травинки в борозде...

08.01.05

* * *

Природа власти такова,

что власти нет, и если нету брода,

чтоб перейти за Рубикон, – слова

о равенстве, о братстве, как свобода

неощутимы. Как на вкус трава

безвкусна, если не горька и не жестка. И не жестока,

как русского какого борода

времен Петровых....

30.05.04

* * *

Весною холодно. Весна, весна, весна – ни слова, ни

движенья, никакого щегла, сошедшего с ума —

лишь неба серый свод, и зелени, чью тяжесть обмани

попробуй лишь, и тут лишишься крова, нет – слова, нет – ума

лишенного, блаженного, земного чего-то, что назвать

и боязно, и грустно. А дождь как перышко пунктиром на стекле

как соприродный сну, как бы велящий спать

Родитель.

В прохладных простынях как бы огонь в золе.

Комочек тела мой, изваянный из мглы – вообразите ль?

20.05.04

* * *

Боль времени похожа на пыльцу

на крыльях бабочки, —

когда бы ни случилось, я время подношу к лицу

и вижу весь узор ее как бы при свете лампочки.

Но сознаю, что я и есть сей свет,

а время остановлено.

Простишь ли ты, душа, меня на склоне лет,

когда все явлено?

09.03.05

* * *

Что могу сохранить? Что имею? – Ничто!

Что-то очень простое,

Простое настолько,

Что невозможно заметить, как воздух.

Что-то, что есть всегда.

Что и было, и будет всегда.

Что не дается с рождением и не отнимается с жизнью.

Просто что-то, что есть —

Бытие.

Или, поскольку что-то можно отнять,

Это то, чего нет —

Некий принцип —

Скажу ли, Слово?

07.08.06

Пилот – 2

Небо в иллюминаторе самолета

кажется синим настолько, что чернота проступает

сквозь эту синь,

и синева твердеет, как будто пытается вспомнить кого-то

пилот, всматривающийся за горизонт, словно

забросил линь

за горизонт, образующий день, здесь, но на самом деле

зажатый в ладошке тьмы,

в кулаке галактики еле-

еле растягивающейся где-то или как-то, что мы

и вообразить себе не в состоянии, поскольку суть мы

и есть это «где-то», то есть «как-то», то есть то, что воображает —

воображение само по себе, как художник, хлебнувший сурьмы,

или наглотавшийся мышьяка сурок, но ножа нет,

чтобы анатомировать сурка, которого тоже нет,

а есть только свет в иллюминаторе самолета,

в котором сквозит привет

с того света или просто – от пилота.

12.09 – 02.11.08

* * *

Времени как не было, так и нет,

Но к старости становится виднее,

Какой-такой там нездешний свет,

Сулящий надежду, как капли елея.

Скулящий на воле, как в поле пес,

Где только ветер, простор и холод

Гуляют под серым покровом небес

И каждый навек одинок и молод.

Этот свет, говорят, долгожданн

И тепел, но не хранящий тепло, как пепел,

А дарующий тем, кто выдан

Этой тайне сияющей в небе.

Сказать по правде, эндоморфин

Все объясняет быстрей и проще —

Не надо ни тайн, ни иных причин

Для белого света в березовой роще.

И свет этот белый настолько прост,

Что может быть как-то, устав от жизни,

Вытягиваясь во весь свой рост

Коснешься нежданно иной отчизны.

17.09 – 02.11.08

Ливень – 1

Нет сил никаких, но напротив

тревожит сверканьем и блеском

разлитым в природе,

не наведенным на резкость.

А все-таки после прошедших

дождичка или ливня

осталось желание пеших

прогулок или призывных

далей, как будто отсюда

есть тропка в иную среду,

где воздух навален грудой,

куда я как будто еду —

однако, на самом деле,

стою, улыбаясь глупо —

скольжу, пропадаю, еле-

еле пока что видимый в лупу.

19.08.09

Ливень – 2

Запах влажной земли и листва —

Разве этого не довольно?

Разве зелень листвы не права?

Разве жертвовать ролью не больно?

Иль изжелта-багряный закат

Исподлобья сиреневой тучи

Канделябры и свечи в сто ватт

Не расставил на черные сучья?

И ручьи еще как бурлят! —

Оттиск ливня как неизбежность.

Жаль – слегка отстраненный взгляд

Сквозь соломку высосет свежесть.

25.08.09

Сон в летний день

И сон, как смерть,

Неужто это я

Проснулся только что?

Или другой какой-то? —

Нет, я,

Конечно, я!

Но тот ли это мир,

В котором место мне?

Иль места нет?

А если места нет,

Что есть?

Где я, когда меня здесь нет?

Мгновенно

Очнувшийся от сна.

06.09.09

Оснь

Вот это день! И в нем ни зги.

Лишь серой мглы полны кругом

И безнадежностью мозги,

Пропитанные, как глинозем

Всей этой Средней полосы,

Всей этой Серой полосы,

В которой мы живем, и все

В невообразимом колесе

Каком-то катимся туда,

Где только серая вода

Стекает наземь, и небес

Уже не видно жизни без.

01.12.09

* * *

Если я знаю, что слова – это всего лишь слова,

то что мне мешает качать права? —

Ничто не мешает качать права,

кроме того, что права – всего лишь права,

а я – это я, и какое отношение это «я»

имеет ко мне неизвестно.

Разве что в Книге Бытия

имеется место,

в котором по праву или без прав

находится кто-то, который прав

и мог бы быть мною, если бы я

не играл в слова бытия.

15.12.09

Рождественское – 2

Смотрю и вижу в окошке смерти:

мальчик, играющий в Новый Год,

Христос, рождающийся в своем вертепе,

время идет.

Время, которое уже пришло.

Время, которого нет.

Вечный сюжет,

в современности выглядящий так же пошло

как Бог из НЛО.

Впрочем, и это уже прошло.

Что остается? – Чувство чуда,

хвойный запах и карамель —

что-то детское – из ниоткуда;

что-то такое – искра ль?

Свирель?

Что-то такое, чему названья

нет, и не будет уже никогда.

Чему и не было никогда названья,

что было всегда,

и то, что есть.

То есть то, чего нет,

как чудо похожее на лесть

моему желанию видеть свет.

26.12.09