Текст книги "Куколка-Вуду"

Стёрла пальцы бесхозною тёркою

 
Стёрла пальцы бесхозною тёркою.
Кровь струится по капле в ragout.
Я хожу без тебя идиоткою,
Я ничем уже не дорожу.
 
 
Я разрезала сердце остывшее —
Можно жарить на гриле, как встарь.
А потом наши чувства прокисшие
На горячее с ним подавать.
 
 
Ты ломай мои кости на части
И ножами раскраивай плоть.
Быть с тобою мне было за счастье,
В остальном – лишь бы хлеба ломо́ть.
 
 
Меня бросил кипеть и клубиться
Паром дыма от мяса филе.
Это ж надо так было влюбиться…
Это ж надо так верить тебе…
 
 
Раскромсал по тарелке кусками —
Видно сыт, и не лезет обед.
Я была недоедена вами.
Свою месть припасли на десерт.
 

7 января 2013

Мне подруги твердили – забудешь

 
Мне подруги твердили – забудешь.
Мне друзья говорили – пройдёт.
Только в сердце осколочной пулей
Ты застрял, и болит до сих пор.
 
 
Мне отец говорил – обойдётся,
С ним и мама, что всё заживёт.
Только боль за спиною крадётся.
И кошмар за кошмаром идёт.
 
 
Мне сестра не давала зачахнуть,
Мне соседи носили еду.
Только в сердце весною не пахнет,
Моя радость – игра наяву.
 
 
Мне работа была как спасенье,
Мне родные поддержку несли…
 
 
Я свою любовь в воскресенье
У Москвы схоронила реки.
 

22 февраля 2013

Вот в подъезде раздались шаги

 
Вот в подъезде раздались шаги.
Это ты или, может, не ты.
Я одна вновь стою у плиты.
Господи, помоги…
 
 
Я опять посмотрю на часы.
Кашель горло рвёт до хрипоты.
Что-то дождь по щекам зачастил.
Господи, прости…
 
 
Что-то грустно и хочется выть.
Ты придумал, что рядом мужик
На моей вдруг кровати возник.
Господи, сохрани…
 
 
На моей душе явный бардак.
Я сложила там всё по местам.
Я оставила только тебя.
Господи, не оставь…
 
 
Я оставила всех позади.
Стёрла данные кнопкой delete,
Чтобы жизнь лишь с тобою делить.
Господи, не отрекись…
 

10 ноября 2012

Папа, знаешь, мне двадцать четыре

 
Папа, знаешь, мне двадцать четыре,
И я помню, как вы меня с мамой учили
Писать, читать, убирать в квартире,
Делить в уме, не кричать в эфире,
Не возлагать на других надежд.
Но любовь мы дома не проходили.
И даже личных факультативов
И в школе этих уроков нет.
 
 
Папа, знаешь, а меня стыдили,
Что я теорий не получила,
Что я по глупости натворила,
Когда текилу на выходные —
И всем звонила сказать «привет».
 
 
Папа, знаешь, я пропустила,
Когда все мамы своих учили,
Каких мужчин отправлять в кювет.
И по каким по таким причинам
Меня в пятнадцать не долюбили,
И я ночами на седативах,
Когда мне только за двадцать лет.
 
 
Папа, знаешь, мне двадцать четыре
И я почти ничего о мире
Не знаю, и для чего мужчины
Одни остаются под старость лет.
И я бы к тебе подошла, спросила,
Что делать, чтоб и меня любимый
Под руку взял и повёл под венец?
 
 
Да только нет ни схем, ни алгоритмов,
Как быть любимой, как быть счастливой.
Хотя, быть может, инсайт настигнет
В каких-нибудь двадцать пять с лишним лет.
 

21 апреля 2013

Вы не знали меня до сих пор

 
Вы не знали меня до сих пор.
И проблем вы больших не видали.
Появилась, стерпела отпор,
Поднялась, посмотрела на пол —
Вы настойчивых прежде не знали.
 
 
Вы не знали меня и когда
Уж казалось – почти разгадали.
Вас мои смс и слова,
Может, с толку сначала сбивали,
Но вконец удивляли дела.
 
 
Вы не знали меня и тогда:
Предрассудки, фальшивое зрение.
Я всё думала, что не беда,
Как сквозь пальцы бежала вода,
Уходило и с ней наше время.
 
 
Вы не знали меня никогда.
Ваши домыслы скромно-убоги.
От меня отвернётесь? О да!
Я не вправе вас впредь обвинять,
Ведь у вас в голове свои боги.
 
 
Вы не знали меня. Ну так что ж?
Это повод лишь самую малость.
Если мучить – что вам с того?
Муки совести в прошлом остались.
Я итак как трофей вам досталась.
 

13 июля 2008, Томск

Дань эпистолярному жанру

Будешь упрекать меня в историческом материализме? Да только к чему? И есть ли смысл? Молчание повисло. А я не повышала акцизы на любовь и внимание, веришь? Знаешь, у меня истопталась обувь, износилась одежда. Ничего на смену не наденешь. Ничего не поделаешь. Как-то держусь, на зарплату надеюсь. Говорят, после двадцатого. Если бы…

Мне почти нечего есть. Мой холодильник пуст, как моя душа. Знаешь, а я почти разучилась смеяться, я боюсь дышать, чтобы не тратить драгоценные силы на продолжение никчёмной и безрадостной без тебя жизни. Перестала просыпаться вовремя – не ставлю будильник. Не помню день недели, не считаю до нового года числа. Мои будни полны социального детерминизма, а ночи – беспросветного идиотизма и сплошного индивидуализма.

Кто-то всё ещё верит в двадцать первое декабря, в дурацкий конец света. А для меня без тебя уже с седьмого солнце не светит, не сходятся Марс и Венера. Для меня теперь есть жизнь до тебя, с тобой и нежизнь после. И если спросит апостол, что лучше: два месяца с тобой или без тебя восемь сотен? Я отвечу: Пётр, бросьте. Верните мне те два и продлите их бессчётно…

А пока я медленно таю на глазах у прохожих. Я иду в расход, я схожу на нет, обветриваются губы, засыхает кожа. Я увядаю как белая роза твоя, помнишь? Хорошо, что ты не видишь, на ЧТО я похожа. Жаль, ты не видишь, ДО ЧЕГО я уничтожена, как собираю по копейкам у друзей в ноябре одолженное.

Так что же, милый, что же тебе я сделала? Я ведь уже готова была платье белое и «да» при родных и свидетелях. Я уже вся лишь тебе, для других под запретом и даже придумала имена нашим детям.

А теперь лимит исчерпан. На всех картах, кредитках и заначках. Я даже израсходовала стаканчик с мелочью. Право, тебя упрекать не зачем. Да только больше некого. Не во мне же дело. Я же тебе одному смотрела в глаза, отдавала своё тепло, берегла своё тело. Энергию всю в тебя вливала по капле, утром шла на работу, счастливая и пустая. Уставшая, до конца дня улыбалась не переставая. Только, получается, ушло в никуда всё. Так водится, было, знаем, не новое.

Я ведь помню то утро пятницы. Помню, как кровь моя с пола не оттиралась всё. Я думала, что она в ванной так и останется о тебе каплями-напоминаниями, ниточками ДНК артериальными. А ты оставил с лёгкостью, как будто на краю пропасти самолёт со сломанными лопастями. А я чуть было не сорвалась. Да таблеток не хватило запасов. Тебя считала за счастье, да, видно, опять обсчиталась. Проходили, бывает, помним, знаем.

Кому-то и ста тысяч мало, а мне мало ста тысяч твоих поцелуев. Не волнуйся, тревожить не буду. Это было бы наивно и глупо.

И меня уже, кстати, кажется, можно сдавать на запчасти. По частям раздавать нуждающимся. Глаза – девочкам, кровь – мальчикам. Органы разложить по баночкам как заначки. Я могу завещать себя тому, кому скажете. Я итак на глазах исчезаю вся.

Нельзя так говорить, плохо, неправильно. Но как тогда нужно нам, невиновным, вином безвинно запятнанным? Знаете?

Я без тебя до костей промерзаю здесь. Обогреватель, оставленный греть за тебя, не помогает, зря только без выходных работает. Мёрзну с той пятницы и по эту субботу. Без шансов отогреться хоть сколько-нибудь. Зябко. Морозит. Холодно.

Грустный финал, бессердечный сценарий. Видно, писал режиссёр начинающий – опыта мало. Из ромкома вышла драма. Сплошная драма, хэппи эндом не пахнет. И даже не фильм вовсе – короткометражка – в семь с лишним десятков кадров. Актёры неважно учили роли, читали слова вслух по бумажке, запинаясь и немного картавя. И кто их только на главные роли поставил? Ни Оскара, ни награды Каннов – куда там?

Чуть больше двух месяцев вместе, а кто-то запястье к запястью десятилетия. И вроде бы счастье, а потом всё одно (несмотря на клятвы: в здравии и болезни, в богатстве и бедности) – делятся дети, посуда, аптечка, животные, мебель, друзья и соседи, семейные сцены, бесценные ценности, отпускные, постельное, пособия для беременных, социальные сети, аккаунты, мэйлы, картины, корзины, несущие стены, иголки и петли, квадратные метры. А нам с тобой только и делить, что тысячи sms и сообщений. Стихи мои – все тебе безвозмездно. Разве найдешь ещё хоть одну такую, кто так любезно будет по строчкам чувства раскладывать честно, еженощно и ежедневно?

И я уже девять дней не произносила слово «люблю». Как будто ты забрал его с собой, унёс к себе домой, не оставив и малейшей надежды на come back. Ударили морозы, насмерть замерз под каким-нибудь мостом какой-нибудь человек. Замёрзло сердце моё, покрылось снегом и льдом, а тебе и дела нет. Переступил, пожелал удачи и всё – привет! Счастливо оставаться. Продолжай в том же духе, удачи.

И что же дальше? Живу, сам знаешь. Как-то справляюсь. Поддержкой близких спасаюсь, они меня никогда не бросали. Так вот…

Мой мальчик, душа моя как после аборта. Железными щипцами изнутри выскребли всё живое. Вместо нашего не родившегося ребёнка остались одни ошмётки. На десятой неделе вмешался доктор. Жди теперь, пока заживёт.

Да есть ли ждать резон? С другим начинать сезон? Ах, бросьте. Не могу даже думать, что ложиться под другого, разрешать гладить волосы, брать в руки ладони, залипать без тебя у монитора. Хуже приговора и не выдумать.

Боже, ну забери меня! Хватит дразнить приманкой невидимой, а самому смеяться из-за плеча! За что вы оба так меня? Ведь кара несравнимо тяжелее преступления. И разве считать изменой измену себе? Ведь я только в том и виновной себя признаю, что любила тебя. И люблю, забывая себя. Ты ушел – и я ухожу. Только не принимают пока. Видимо, здесь еще нужна. Но кто я без тебя? Ту, осеннюю меня, уже не вернуть назад – с собою забрал. А оставил какую-то унылую дрянь, с мокрыми щеками, ссутуленную, подавленную, с глазами заплаканными.

Дни без тебя за собой волоку. По пятам. Может, зря, может, нет. Кто бы знал. По картам судьбу предсказал. На червового короля погадал.

Ещё чуть-чуть – и пойду на рынок мясной себя продам. Лишь бы был спрос, да пришёл покупатель. Не хочу себе принадлежать. А ты подписал на меня в накладной отказ, сдал за ненадобностью по расходнику на склад про запас. Вычеркнул из всех каталогов, списков и баз. Сдам себя в аренду навсегда, а может, на час – пусть

разбираются сами. Без комментариев. Такой вот нелепый, дурацкий план, продолжение нашего неудавшегося сценария.

Прости, если тебе надоедаю. Просто я уже больше недели голодаю по тебе. На еду не смотрю и людям не доверяю. А ещё жду, пока шрамики заживут, их татушками не закрываю. Помнишь, в машине тебе обещала? Хотя другому какому-нибудь сойдёт и такая. Как думаешь? Так ведь? Я же права, я знаю.

Ладно, милый, я закругляюсь. Надо ведь спать – помню, уж за полночь. Натощак без тебя тяжело, но стараюсь. Отвыкать от вкуса твоих губ, от запаха тела, от чуть уловимого дыхания мне в шею, лёгкого прикосновения рук между делом. Это больно. И лечит лишь время. Прощай, довольно. Долой пустословие! Не люблю многословность. Без лишних доводов, слёз и истерик.

Всё ещё твоя. С любовью, Лена.

19–22 декабря 2012, Москва – 3 января 2013, Новосибирск

С тех пор, как ты ушёл

 
С тех пор, как ты ушёл,
Девять дней прошло.
Схожу в церковь,
Поставлю свечку
За упокой наших отношений.
 
 
Ни измен, ни волнений,
Ни истерик колебаний —
Так, казалось бы,
К чему нагнетать панику?
Наплевал на всё.
Судьбы колесо
Молохом перекручивает.
Думала, Лакки-везучая.
 
 
Оказалось – что-то не то.
Оказалось – это просроченное,
Вышедшее в расход,
Страхами замороченное,
Пошедшее по рукам в народ.
 
 
С тех пор, как ты ушёл,
Девять дней прошло.
Аппетит за тобою сбежал,
Оставил меня одну подыхать,
Хлебом с водой промышлять,
Копейки выскребать и считать.
В холодной кровати лежать,
Исчезать.
Понемногу.
 
 
Эх, вот мне бы, ей богу,
Эту зиму перезимовать!
А там что чистая, что блядь —
Кто разберёт?…
Пойду со своими стихами в народ,
 
 
Мой голос прорвётся сквозь сомкнутый рот.
Может, другой и такую возьмёт.
Под руку.
Чем чёрт не шутит,
Тем шутит Бог.
 

16–28 декабря 2012

Твоё имя

 
Твоё имя – замок на рот и впрок зарок.
Твоё имя – под ногти нож и по коже лёд.
Твоё имя – к виску курок и взрывчатки взвод.
Твоё имя – последний удар у моих часов.
 
 
Твоё имя как сталь, холодней, чем осенний дождь.
Твоё имя – оставь, зря его языком не трожь.
Твоё имя – запрет, отцовской грозой наказ.
Твоё имя – завет, молитвой души намаз.
 
 
Твоё имя – плен, весть о скорой большой войне.
Твоё имя – плеть, это боль, что живёт во мне.
Твоё имя – сон, от которого пот по спине.
Твоё имя – стон на подстилке чужих измен.
 
 
Твоё имя – крик, тишины пустоту прорвал.
Твоё имя – хрип, последний души провал.
 
 
Твоё имя – зуд, не сойти бы совсем с ума.
Твоё имя – жуть, по ночам мне мешает спать.
Твоё имя – жар, по щекам сверкнёт полымя.
Твоё имя – жаль, не со мной, не для меня.
 

13 января 2013

Это не зря

 
Это не зря, что бессонница в радужках глаз.
Это не зря с бока на бок и руку под грудь.
Видимо, ночью меня вдохновили писать.
Видимо, не написав – не усну.
 
 
Это сильнее меня, словно чьи-то слова
В мысли вонзаются, будто бы острый клинок.
Я на бумагу их запишу от себя
И посвящу тем, кто, как и я, одинок.
 
 
Пусть, как с конвейера, сходятся строчки на стол.
Родные, живые, горячие – прям кипяток!
Больше двухсот моих накопилось стихов.
Пора собираться и с ними идти в народ.
 

6 января 2013, Канск

Нашим чувствам пишу некролог

 
Нашим чувствам пишу некролог.
Сорок дней – это повод, наверное.
Я тебя оставляла в залог
И просила еды по соседям.
Ты меня оставлял навсегда,
Не бросая намёк на прощение.
Я ждала вечерами тебя,
Голодала, ждала возвращения.
 
 
Ты меня не любил ни тогда,
Ни сейчас, хоть я снова пропащая.
А моё для тебя – навсегда.
И стихи все тебе, настоящие.
Я чуть-чуть не сыграла же в ящик.
Я чуть-чуть не сломала себя.
 
 
Пусть не слышится официоз
В некрологе моём по случаю
ашей НЕлюбви НЕвсерьёз.
Умерла. Может, это и к лучшему.
Может, слабыми были чувства.
Может, в следующий раз повезёт…
 

7 января 2013

Шрам, что ты оставил

 
Шрам, что ты оставил,
Всё не заживает.
Сердце рваной раной
Кровоточит на пол.
 
 
Это больно, знаешь?
Будто нож по пальцам,
Будто слёзы мамы,
Будто гвоздь в сапог.
 
 
Я скрутилась в узел.
Я изнанкой внутрь.
Я иголки в люди.
Душу в скорлупу.
 
 
Я в больницу сердце.
Отходить от бесов,
Набираться в весе,
Надевать узду.
 
 
Жду весну шальную
Да гоню тоску я,
Чтоб уж до июня
Отболеть тобой.
 
 
Пусть уйдёт обида
И печаль-кручина.
Пусть любовь увижу
Да в Великий Пост.
 

28 января 2013

Прочь из моего полушария правого

 
Прочь из моего полушария правого,
Вон из левого,
Мозжечка.
Оба мои покидай предсердия,
Уходи из рёбер,
Как болезнь прошла.
 
 
Покидай мои суставы и косточки,
Выливайся кровью на белый снег.
Надломись пополам дугой позвоночника,
Вырывайся рвотой былых надежд.
 
 
Убегай стопами как по горячему,
Убирайся болью чужих ангин.
Удаляйся молочными в дальний ящик.
Оставляй как лишнее, аппендицит.
 
 
Утекай слезами слезных каналов,
Отрезайся раком чудовищным.
Улетай стихами, родными и чужими голосами,
С моих губ спускайся криком помощи.
 

19 марта 2013

Мы с тобою в коллаборации

 
Мы с тобою в коллаборации.
Ты душишь мое сопротивление.
И если подскочит давление,
Меня откачают капельницей.
Будет снова сто семьдесят на сто двадцать.
 
 
А ты станешь воспоминанием-привидением.
Придёшь ко мне ночью кошмарным видением.
Я проснусь не одна и не буду бояться.
А ты уходи из мыслей моих, не стесняйся.
Там уже тебя нет, провела дефрагментацию.
Это воля моя последняя.
А если тебе не нравится —
Подавай в суд или мировые инстанции,
Пиши жалобы, иски и заявления.
Я выживаю танцами.
Я выжимаю тебя из себя постепенно.
А то, что ты сам себе надумал, не считается.
Я была лишь твоей,
До сих пор тебе верная.
Только наше время
Как песок сквозь пальцы.
Любовная кончилась акция,
И уже нет смысла в продлении.
Ты моё наваждение,
Искупление, провокация.
Только финал сказки не сказочный.
И не будет её продолжения.
 

12 февраля 2013

Мне без тебя ни к чему Италия

 
Мне без тебя ни к чему Италия,
Большая зарплата, осиная талия,
Улыбка своя с голубых экранов,
Устрицы и фуагра ресторанов.
 
 
Мне без тебя ни к чему комплименты,
Красивые фразы, аплодисменты,
Ночи в угаре, прокат лимузинов,
Семь этажей дорогих магазинов.
 
 
Мне без тебя ни к чему вдохновение,
Море, подарки, цветы, украшения,
Мелочь, цепочки, чьи-то подачки,
Серьги, браслеты, в карманах заначки.
 
 
Мне без тебя ни к чему рассветы,
Солнце, звезды, горы и реки,
Свадьба, кольца, клятвы и дети,
По выходным ашан и омлеты.
 
 
Мне без тебя ни к чему поэзия,
Голос, который настойчиво лезет
Из горла словом «люблю», комочком.
Надеюсь, у нас запятая… не точка…
 

26 февраля 2013

Прошёлся по мне ураганом Сэнди

 
Прошёлся по мне ураганом Сэнди,
Превратил надолго в ничто.
Я была без чувств,
Я жила без денег.
Клонилось под грузом плечо.
 
 
Обронил «прощай» как бомжу монету.
Гильотины лезвие – щщёлк!
Меня среди живых уже нету,
А среди мёртвых – ещё.
 
 
Разом отсёк повод для встречи.
Это ли сила любви?
Ты сам собою был покалечен,
С этим, как хочешь, живи.
 
 
Если проснёшься, в полночь разбужен
Кошмаром, что страхом под дых,
Знай, что ты мне был очень нужен,
Тебя представляла и другом, и мужем.
Только точкой закончил наш стих.
 

18 марта 2013

Ох, не верится мне, не верится

 
Ох, не верится мне, не верится,
Что когда-то отпустит болезнь.
Я болею почти как семь месяцев,
Бесполезны таблетки от сердца
И советы из книг не помогут всех,
И бессилен мой спешный отъезд.
 
 
Я мотаюсь весь год по стране.
Мне не грустно и даже не весело.
Я любовь свою в ванной повесила —
Пусть на память висит о тебе,
Как умру – завещаю сестре.
А продаст – так немного в ней ценности.
Обесценил её в легковерности,
Обвинил в корыстной неверности
И оставил без сил в декабре.
 
 
Без надежды, без хлеба и воздуха.
Чем дышать мне в твоё отсутствие?
И помогут ли мамы напутствия,
Если я в своих мыслях запуталась?
 
 
Мне найти бы силы и мужество
Разрубить этот гордиев узел
И открыть своё сердце для мужа,
Чтоб не думать почти что без отдыха,
Как же сильно
Ты
Мне
Нужен.
Как же глупо за грош про́дал
И с друзьями потом про́пил.
 

11 июня 2013, Черногория, Дубрава

Боль внутри меня преломляется

 
Боль внутри меня преломляется
Безответным седым лучом.
Между нами всё не меняется —
Мне не ты подставляешь плечо.
 
 
Идёт бычок, качается,
Вздыхает на ходу.
Вот лесенка кончается —
Сейчас я упаду.
 
 
Боль внутри меня синим пламенем.
Это будто бензин полыхнёт,
Выжигая всю недосказанность.
Серым пеплом на сердце налёт.
 
 
Наша Таня громко плачет,
Уронила в речку мячик.
Тише, Танечка, не плачь.
Не утонет в речке мяч.
 
 
Боль внутри меня едкой химией.
Это будто бы в лужу карбид.
Не держи меня, отпусти меня
И, прошу, постарайся забыть.
 
 
На золотом крыльце сидели
Царь, царевич, король, королевич,
Сапожник, портной.
Кто ты будешь такой?
 
 
Кончилось детство
Минорным куплетом,
Маминой песней,
Папы заветом.
Мы повзрослели.
Что же нам делать?
Чужие постели.
Больше не дети.
Сами в ответе
За тех, кто приручен.
Как будет лучше,
Кто нам ответит? —
Верить ли в чудо
Или в курс евро?..
 

18 марта 2013

Милый, знаешь, что я делала те три месяца

 
Милый, знаешь, что я делала те три месяца,
Пока тебя не было и даже сейчас?
Нет, я не спала с кем попало
И текилу шотами бессчётными не пила.
Я рыдала, милый, безумно рыдала.
Но это прошлое, my past.
Мой Past Simple,
Прошедшая история про нас.
У меня же новая история началась —
Про меня сильную —
Present Simple.
По новой.
Сейчас.
 
 
Милый, знаешь, что я делала те три месяца
и когда четвёртый пошёл?
Я хотела отравиться, убиться, повеситься,
Лишь бы не быть, не слышать как прежде всех,
Не видеть, не чувствовать, не дышать.
Этот груз был и, правда, большой,
Мне его одной пришлось проживать.
Помнишь, ты помогать обещал,
Даже если не буду с тобой?
Оставил одну и сбежал.
Сложно жить с этим, бедненький мой?
 
 
Милый, знаешь, что я делала те три месяца
и за ними остальные ещё?
Я совсем не хотела ни пить, ни есть и
Не искала на чьё бы плечо
Свои сложить девичьи бедствия,
Отсутствие love story и секса.
Короче, пост бесконечный во всём.
 
 
Милый, знаешь, что я делала те три месяца
и всё еще до сих пор?
Я сдавала экзамены, ходила в бассейн,
Работала до кровавых мозолей,
Стирала ладошки в пыль канифоли,
На права сдаю – это мой presEnt.
Удивляюсь сама, удивляю всех,
Кто не ждал ничего, кроме соплей
По прошлым нам, по осенней себе,
Влюблённой, жалкой и счастливой до боли.
Это прошлое следует тенью за мною.
Только я его не боюсь.
При себе под сердцем ношу,
За тебя у Бога прошу.
 

21 марта 2013

Моё счастье осенне-зимнее

 
Моё счастье осенне-зимнее,
Короткое, быстро вышло всё.
Сиди теперь в робе висельной
От прошлого, в общем, зависимой.
 
 
Спина коромыслом согнута,
Кости все переломаны.
И в этот момент переломный мы
Разными прошли дорогами.
 
 
Я в комнату – истерику, в воздух – крик.
И стены трясутся со мной в припадке рыданий.
Девяносто дней и ночей прожила как один
День, лишенный хлеба, воды и стен храма.
 
 
Без тебя проживаю бесконечный пожизненный срок.
Без права на эвтаназию, милость и суицид,
Без права на адвоката, не открывая без разрешения рот.
Без права досрочного. И не достать цианид.
 
 
Со мною в припадке рыданий трясется плита,
Горячая, влажная, будто почти что живая.
С ней чайник кипит, негодует доска.
На кухне меня, как нигде, понимают.
 
 
На кухне и в спальне слёзы оставлю свои,
Улыбку – на губы и платье вечернее в пол.
Сцена меня принимает, любит и ждёт,
Прощает измены (даже, любимый, с тобой)
И то, что не ей, а тебе посвящаю стихи.
 

5-30 марта 2013