Текст книги "Пять шагов после смерти"

– Мои родители – это пара дураков, которые бросили своего ребёнка при возникновении первых трудностей! – разозлился я.

– Что ты такое говоришь?! – возмутилась Лина. – Они любят тебя. Просто они хотят, чтобы ты уже повзрослел.

– Ещё бы. Наверное, дико устали содержать своего единственного сына, – ответил я, пробуя на вкус приготовленный лично для меня завтрак.

– Ладно, – устало выдохнула Лина. – Хочешь злиться на них – злись. Но ни себе ни им ты лучше не сделаешь.

Девушка встала из-за стола и ушла в прихожую, где начала возиться со своей дорожной сумкой. Видимо, она действительно собиралась приезжать сюда как можно чаще и поэтому привезла кое-какие свои вещи. Мне хотелось её остановить, потому что жить в этой квартирке я не собирался. Но, кажется, у меня не было выбора, и я промолчал.

– И что мне теперь делать? – спросил я чуть позже, глупо пялясь на стенку.

– В каком смысле? – ответила она, гремя дверцами шкафа в спальне.

– На что мне жить?

– Найдёшь себе работу, – спокойно ответила Лина. – И в свободное от учёбы время будешь зарабатывать деньги.

– Работу? – недовольно скривился я. – Ты сейчас серьёзно?

– А как ты хотел? Я могу поговорить со своим директором, чтобы ты временно поработал у нас.

– Нет, спасибо! – засмеялся я. – Я не собираюсь обсуживать людей!

Лина вернулась на кухню и, кажется, была крайне недовольна моим ответом:

– Левонский, ты сейчас не в том положении, чтобы вертеть носом. Ты можешь дальше сидеть тут и плакаться о своей несправедливой жизни. А можешь взять себя в руки и начать уже что-то делать.

– Ты опять говоришь со мной, как с маленьким ребёнком!

– Так не веди себя так! – зыркнула она на меня своими зелёными глазами.

– Хорошо, я тебя понял.

Мы провели весь день вместе. Правда, из квартиры мы с ней не выходили. Она посчитала, что мне нужно привыкнуть к данным апартаментам, как бы сильно они мне не нравились. Мы наводили здесь порядок, пили вино, смеялись, смотрели фильмы. К вечеру я даже забыл о том случае, что произошёл сегодня утром. Всё в этой квартире мне стало казаться до боли знакомым. Даже этот диван, на котором мы сейчас вместе сидели. Странное чувство.

– У тебя есть наличные? – вдруг спросил я сразу после того, как мы с Линой досмотрели на её планшете одну из американских комедий.

– Есть немного, – ответила она. – Я тебе оставлю. Но пообещай, что завтра сразу после учёбы займёшься поисками работы.

– Хорошо, так и сделаю, – кивнул я, не особо веря сам себе.

Лина полезла в свой небольшой кожаный рюкзак, выкладывая на диван всякую мелочёвку: косметику, записную книжку, газовый баллончик, влажные салфетки… Найти свой кошелёк в этой куче хлама занятием было не из лёгких. Я даже немного начал злиться. Но Лину это не смутило. Она спокойно продолжала доставать из рюкзака всё его содержимое. Ужас! И как только девушки вообще могут там что-то найти? Я долго наблюдал за этими поисками, пока моё внимание не привлекла одна фотография, которую Лина так же таскала в своём рюкзаке. Я взял её в руки и приподнял ближе к лицу. Я не верил своим глазам! По спине пробежали неприятные мурашки. На фото был изображён уже знакомый мне парень.

– Кто это? – холодно спросил я.

– Марк, – ответила Лина, слегка занервничав. – Ты не должен был это видеть.

– Я уже понял, что это Марк. Что его фотография делает в твоём рюкзаке?

– Это не важно, – девушка выхватила у меня из рук фотографию.

– Нет, важно! Кто он тебе? Ты мне изменяешь с ним?

– Витя, ты чего? – Лина ещё раз с какой-то тоской во взгляде посмотрела на фотографию и убрала обратно в рюкзак. – Это просто человек, которого я когда-то любила.

– Замечательно! И поэтому ты всё время носишь с собой его фотку? Ты вообще нормальная? – разозлился я. – Это его квартира? Поэтому я здесь?

– Твоя мама спросила, не знаю ли пустующих квартир в данном районе. Я вспомнила про эту. Я знала, что она до сих пор сдаётся.

– Отлично. И теперь я вместе с тобой буду ностальгировать о твоём бывшем! – вскочил я с дивана. – Ты тайно встречалась с ним здесь?

– Он умер, Витя, – резко ответила Лина, наконец достав из рюкзака кошелёк.

– Что? Когда? – опешил я.

– Какая разница? Он умер и всё.

В данной ситуации мне стало немного неловко. Я видел, что Лине не особо приятно (а может даже и больно) говорить об этом. Но моё любопытство брало верх над элементарной тактичностью.

– А что случилось? – спросил я уже как можно мягче, дабы всё же узнать интересующую меня информацию.

– В тот вечер мы очень сильно поругались, Марк убежал на улицу… И нашла я его уже в бессознательном состоянии, лежащим на дороге в луже собственной крови. Виновника так и не нашли.

– Почему ты мне никогда об этом не рассказывала?

– На самом деле, ты знаешь эту историю. Только не помнишь, – ответила Лина, собирая содержимое рюкзака обратно.

– В смысле?

– Когда-нибудь ты всё поймёшь.

Я так и не догнал, что значил её ответ. Но Лина больше ничего мне так и не сказала. Остальное время мы провели в неловком молчании, а около полуночи девушка и вовсе уехала домой, оставив меня наедине со своими мыслями. Я выпил пару бокалов красного вина и завалился спать. Благо, постельное бельё мы сегодня постирали и теперь оно пахло альпийскими лугами, а не вонючим табаком.

Ночью мне приснился сон. Неприятный сон. Будто мы ругаемся с Линой и я пытаюсь её изнасиловать. Вроде бы я был сильно пьян. Кажется, в руках у меня была бутылка из-под виски, похожая на ту, что я обнаружил сегодня утром в прихожей. Только во сне Лина почему-то называла меня Марком. Я убежал из квартиры на улицу и блуждал там под проливным дождём, а потом меня сбила машина. Проснулся я, естественно, в холодном поту. Мне пришлось испугаться второй раз, когда я в очередной раз не понял, где нахожусь. Потом я вспомнил, что теперь живу в этой стрёмной квартире и успокоился. А вот кадры из сна, что маячили в уголках моей памяти, покоя мне не давали. К чему это всё? Видимо, я так сильно впечатлился мрачной историей Лины, что теперь она будет преследовать меня во сне. Наверное, мне не стоит больше распрашивать девушку об этом случае. Уверен, она до сих пор не смогла полноценно пережить эту ситуацию. Конечно, капля ревности к этому Марку у меня всё-таки была. Но поскольку он был уже мёртв, я знал, что нашим отношениям с Линой ничего уже не угрожает. Кроме призраков прошлого.

С утра я находился в дурном настроении. Это неудивительно. Мне нужно было идти в университет, а из вещей у меня было только старое тряпьё ныне покойного Марка и кое-что из того, что привезли мне мои родители. Да, всё-таки они очень жестокие люди. В общем, ни то ни другое мне не подходило для походов на занятия. Увидев мою персону в странной одежде, мои одногруппники меня просто засмеют. Всё своё время учёбы я всем доказывал, что принадлежу высшему классу, а тут – на, тебе! – пришёл как оборванец. Эта мысль не давала мне покоя. Может, сегодня остаться дома? А потом что? Всю жизнь прятаться? Ни на что особо не надеясь, я всё-таки заглянул в шифоньер. И тут меня ждал приятный сюрприз. Видимо, от Лины. Не знаю, как ей это удалось, но она всё-таки умудрилась привезли сюда мой любимый выходной костюм. Как-то ловко эта девушка провела моих родителей.

Я надел рубашку и брюки, накинул поверх старую куртку Марка, причесался и вышел из квартиры. Никакой личный водитель меня сегодня, естественно, никуда не повезёт. Ехать на общественном транспорте мне тоже особо не улыбалось. Поэтому я поймал такси. Благо, Лина поделилась своими деньгами. Что ж, не буду скромничать.

Я влетел в университет за десять минут до начала занятий. Не уверен, что охранник вообще увидел мой студенческий билет. В такой большой толпе куда-то спешащих студентов вряд ли можно что-либо нормально разглядеть. Я тут же снял с себя свою позорную куртку и сдал в гардероб. Не дай бой, кто увидит. Возле аудитории, где проходили лекции по матанализу, меня уже ждал мой одногруппник Лёха. Он улыбнулся и широко развёл в стороны свои руки, демонстрируя, как он рад меня видеть:

– Здорово, бро!

Уверен, весь этот спектакль был сделан не сколько для меня, а сколько для окружающих. В нашей группе давно образовалась, так сказать, своеобразная компания под названием «Элита». Сюда входили дети богатых и успешных родителей. Короче, такие как я. Нас длительное время было шестеро. А потом каким-то непонятным образом к нам в компашку затесался Лёха. Вообще не понимаю, как ему это удалось, ведь он выходец из самой обычной семьи, которая порою концы с концами свести не могла. Алексей считал, что раз он всё время крутится вокруг нас, то он тоже вроде как входит в нашу «Элиту». Но не все окружающие в это верили. Именно поэтому он так яро приветствовал меня, чтобы все удостоверились, что мы с ним якобы хорошие друзья. Мне тоже бы хотелось верить в эту дружбу, но я почему-то был уверен, что он дружил не со мной, а с моим баблом. С тем самым, которого теперь у меня нет.

– Привет-привет, – в ответ улыбнулся я, стараясь, держаться как обычно и не вызывать никаких подозрений, что я теперь в безденежной яме.

– Слушай, что хотел спросить, – начал Лёха, потирая на голове свой короткостриженный рыжий ёжик. – В эту пятницу на твоей хате будет тусовка? Ты вроде опять собирался устроить алкопати.

– Это вряд ли, – ответил я, невольно краснея. – В эти выходные приезжают наши родственники из Германии, будет как-то неуместно портить им отдых. Ладно, когда дома находятся только одни родители, они-то уже привыкли. Но гости…

– Когда это тебя останавливало? – не унимался Алексей.

– Не переживай, как только они свалят, мы обязательно тусанём, – в очередной раз соврал я, упорно пытаясь замять данную тему.

– Вот и славно! – обрадовался он.

Занятия прошли достаточно быстро. Может потому, что я вовсе не слушал и не писал лекций, а думал о чём-то своём. Я понимал, что не могу признаться нашей «Элите» в том, что у меня произошло. Иначе я был бы больше не вхож в это окружение. Этого допустить я не мог. Но такие, к сожалению, у нас были правила, большую часть из которых придумал я лично. Я решил, что изначально нужно мне поговорить с Лёхой, несмотря на мою к нему лёгкую неприязнь. Он как человек из среднего сословия всё-таки должен меня понять и поддержать. Всё-таки я не раз материально выручал его. Возможно, Алексей сможет частенько мне подыгрывать, дабы «наши» друзья ни о чём не догадались. Просто нужно поделиться с ним своим планом. Может, он и вправду умеет дружить?

После пар мы с моим рыжим приятелем слегка отбились от нашей «Элиты» и я против его воли потянул его за собой. Мол, надо побазарить. Леха нехотя согласился. Возможно, парень полагал, что речь зайдёт всё-таки о тусовке у меня дома, которую он так давно ждал. Я же не спешил его разочаровывать. Мы молча шли по шумным серым коридорам университета. Я упорно размышлял на тем, как начать неприятный для меня разговор. Но ответ пришёл сам собой.

Возле гардеробной нас обоих ждал сюрприз. Я увидел, что Лёха до сих пор ходит в фирменной кожаной куртке, которую я как-то на пьяную голову ему подарил, а он узрел, что на мне какое-то старое дешёвое тряпьё. Его брови подпрыгнули вверх на пару сантиметров, ещё больше заставляя меня нервничать. От внутренних переживаний я стиснул зубы.

– Что это за куртка? – крайне удивился он, с неким недоверием глядя на вещь. – Это ретро?

– Об этом я и хотел поговорить, – выдохнул я, начиная паниковать.

– А, я понял! – завопил Лёха. – Это розыгрыш! Очень нехороший розыгрыш. Не думал, что ты пойдешь на такое, чтобы так меня унизить.

– В смысле? – опешил я, неуверенно озираясь по сторонам.

– Ты сам знаешь.

– О чём ты вообще? – я удивлённо развёл руки в стороны.

– Я знаю, что тебе не особо нравится моё общество.

– Причем тут это?

– То есть это правда? – прищурился Алексей. – Ты специально надел эту куртку, чтобы я, глядя на неё, вспомнил, кто я и что мне не место среди вас? Её ты тоже мне подаришь?

– Послушай! – перебил его я. – Я надел её, потому что у меня случились кое-какие проблемы.

– Ну да, ну да, – деловито закивал одногрупппник. – Какие у вас «элитных» могут быть проблемы?

– В моей жизни сейчас сложилась непростая ситуация.

– Ха! – разозлился Лёха. – Как же так? У вас же всегда всё просто! Сказал, что хочешь, деньги сунул – и всё готово! Любая мечта у твоих ног. Живи и радуйся.

Проходящие мимо нас студенты начали невольно оборачиваться, прислушиваясь к нашему бурному диалогу. Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь из одногруппников понял, что у нас тут происходит. Меня прошиб холодный пот. Я как хамелеон уже, наверное, десять раз сменил цвет лица. От белого до пурпурного и обратно. Жаль, мы не успели выйти на улицу.

– Меня родители выгнали, – полушёпотом признался я.

– В смысле? – Лёха резко изменился в лице, давая мне надежду на адекватный разговор.

– Сказали, что теперь я сам по себе, – с огромным чувством досады признался я рыжему одногруппнику. – Я остался без шмоток, смартфона и денег.

– Походу, ты им действительно осточертел, – он засмеялся.

Внутри меня что-то резко оборвалось. В эту самую минуту, я дико пожалел, что рассказал ему правду. Сложилось такое ощущение, словно я стою в огромной яме с вонючим навозом, а сверху на меня гадят объевшиеся голуби. Точнее, один мерзкий и продажный голубь, которого нужно было раздавить, пока он ещё находился в яйце.

– Почему ты мне это рассказал? – с каким-то непривычным для него высокомерием спросил Алексей.

– Я думал, ты меня поймёшь, – от безысходности ответил я, в сотый раз себя матеря.

– А, – усмехнулся он. – Как бедняк бедняка. Я угадал?

– Я не это хотел сказать.

– Знаешь, я пытался быть твоим другом, но твоё самолюбие меня просто убивает. Дружкам своим ты что-то не побежал рассказывать свои тайны, а вот Лехе из неблагополучной семьи – можно. Он же в детстве объедками питался, может и меня научит! Знаешь что, – одногруппник снял с себя куртку и кинул её мне в лицо. – Держи, тебе она больше пригодится.

Он развернулся и гордо ушёл, оставив меня ни с чём. Ни с поддержкой, ни с хорошей самооценкой. Хотя нет, теперь у меня снова была классная куртка. Но ситуацию это особо не спасало. Да что этот урод вообще о себе возомнил?! Вылез из какой-то дыры и будет ещё рассказывать, кому и что мне говорить! Я просто разрывался от злости. Зачем я вообще решил ему довериться? Понятия не имею. Хотя чему я удивляюсь? Кто же знал, что он такая завистливая крыса?

Чуть позже меня осинило. Лёха давно чувствовал мою лёгкую неприязнь к нему. Возможно, кто-то из «Элиты» случайно проболтался о моих шутках в его адрес. Сегодня его бомбануло и он решил высказаться. Нет, другом он мне точно никогда не являлся. Как бы теперь врагом не стал.

Домой я вернулся в ужасном настроении. Было бы странно, если бы не так. В данную минуту мне не хватало рядом Лины. Она всегда могла меня подбодрить, даже тогда, когда в моей жизни наступал армагеддон. Видимо, у неё был какой-то необъяснимый дар. Порою я сам удивлялся, откуда у девушки столько выдержки и так много жизненного опыта, ведь по факту, она была моей ровесницей. Наверное, она воистину была необычным человеком. Даже в родителях я так не нуждался, как в ней. Но сейчас Лина была на работе, и мне следовало справляться со своими проблемами самому. А это вообще не мой конёк.

Мне хотелось выть и лезть на стену. Поэтому я налил себе бокал красного вина. Надо будет попросить Лину купить мне ещё несколько бутылок. Это было моё личное успокоительное. Пусть девушка и не особо одобряла мои такие побеги от реальности. После пары-тройки бокалов проклинать мир мне уже перехотелось. Я тупо уставился в окно, размышляя над тем, как резко – и не в лучшую сторону – изменилась моя жизнь. Ещё пару дней назад я засыпал в своей огромной уютной постели, а сейчас просыпаюсь на неудобной и скрипящей от времени кровати, с ужасом переживая, как бы какая-нибудь ржавая пружина не воткнулась в мою задницу. Разве это вообще справедливо?

Не помню, сколько я ещё выпил вина и как добрёл до дивана, но проснулся я только тогда, когда услышал, что в прихожей кто-то есть. За окном уже стемнело. Лунный свет бледно-жёлтым прожектором падал на старый ковёр. Разглядеть вечернего гостя из-за полузакрытой двери было невозможно. Через пару минут до меня дошло: это приехала Лина. Девушка что-то напевала себе под нос и суетливо шуршала пакетами из супермаркета. Наверняка, опять привезла мне продукты.

Прямо рядом с правым ухом заиграл мой «новый» старый мобильник. Я потянулся до него отёкшей рукой. Господи, кому я мог понадобиться в это время? Номер был мне знаком, но как и все другие номера в адресную книгу занесён не был. Теперь это обычная история.

– Алло? – промямлил я.

– Почему ты нам ничего не сказал? – услышал я до боли знакомый голос.

Это был мой другой одногруппник и по совместительству основатель нашей «Элиты», сын местного банкира, выскочка и понторез в одном лице по прозвищу Шмель. Если взять все факты из его жизни, то удивление вызывал только лишь один. Политику моих родителей понять было нетрудно. Они хотели, чтобы я добивался всего сам, поэтому никаких поблажек в виде учебы в заведении для элитных детей я не получил. Но вот что Шмель делал в обычном среднестатическом вузе для меня оставалось загадкой. Он тоже не раскрывал свои карты и вообще не любил говорить о своей жизни. Но почему-то активно лез в чужую. Прямо как сейчас. Разговор не предвещал ничего хорошего, и я это знал. Сон разом улетучился. Я присел на диване. В голове ещё дико шумело.

– Не сказал что? – я изобразил непонимание.

– То, что тебя выгнали родители, – холодным тоном произнёс Шмель.

– Это была шутка. Я просто проверял Лёху. Как видишь, проверку он не прошёл. Вообще не понимаю, как этот доносчик оказался в нашем окружении.

– Я был у тебя сегодня в гостях.

– Что-о? – у меня спёрло дыхание.

– Твои родители подтвердили слова Алексея.

– И что теперь?! – психанул я, злясь на свою самонадеянность второй раз. – Да, это правда. А он просто ждал, пока я облажаюсь, чтобы полноценно занять моё место.

– И у него получилось, – добавил Шмель.

– Что это значит?

– Ты больше не один из нас.

– Что за приколы, Шмель? – разозлился я. – Мы два года тусили вместе, а теперь из-за какого-то дебила вы меня выгоняете из компании!

– Таковы правила, – он твёрдо настаивал на своём.

– Если ты не помнишь, это были мои правила! – закричал я. – И вообще, если бы мы им всегда следовали так строго, этот упырь никогда бы не крутился возле нас.

– Это не моё решение. Это общее решение «Элиты». Теперь дружба с тобой может плохо влиять на нашу репутацию.

– Что за двойные стандарты? – удивился я. – То есть ваша дружба с сыном уборщицы вас не смущает? А отец его вообще наркоманом был по молодости!

– Мы ценим его преданность. И честность. Чего, увы, нет у тебя.

– Ну, и идите вы все в жопу! Придурки хреновы!

Шмель отключился, даже не дав мне высказаться на полную катушку. Грёбанная секта! Я был вне себя от ярости. Злость осколочной гранатой разрывала моё тело изнутри. Молодец, Лёха, сделал всё, чтобы убрать меня с дистанции и заполучить доверие моей компании. Почему я раньше не распознал в нём такую подлую свинью? Сейчас он, скорее всего, ликует о радости. Но ничего. Он ещё об этом пожалеет. Скоро этот сопляк поймёт, что никогда в жизни не будет с другими участниками «Элиты» полноценно на равных и до конца учёбы в университете будет лизать им задницы, чтобы хоть как-то держаться за своё место. Если не вылетит с факультета раньше.

– Не спишь? – в комнату осторожно заглянула Лина. – Что там по поводу работы?

Я опустил глаза. В голове закрутился вихрь из десятков различных отмазок, которыми сейчас мне нужно было отбрехиваться. Однако ни одна из них мне не подходила. Я знал: Лина не поверит. Она не видела моего лица, но даже в темноте поняла, что мне нечего сказать по этому поводу.

– Я так и знала.

– У меня сегодня случилась катастрофа! – чуть ли не завопил я, пытаясь вызвать у неё жалость.

Мы вышли на кухню, и я ей всё рассказал. Лина слушала меня внимательно, время от времени удивлённо поднимая брови. Кажется, моя история ей не понравилась. Точнее, девушка не нашла какой-либо веской причины поддержать меня.

– Ну, и что ты переживаешь? – спросила она позже.

– Вообще-то они были моими друзьями! – возмутился я. – А он урод сделал всё, чтобы я их лишился.

– Витя, ты снова рассуждаешь как маленький ребёнок. Были бы они твоими друзьями, не бросили бы при первых твоих трудностях. И Лёша тут абсолютно ни при чём. Он просто ускорил неизбежное.

– Ты что, его защищаешь? – удивился я.

– Нет. Я считаю, что эта история послужит для тебя хорошим уроком. Ваша «Элита» никогда не держалась на доверии и взаимопонимании. Вам просто нравилось, что другие вам завидуют. Мол, смотрите, мы – высший класс. Мы можем позволить себе всё.

– Неправда! – не согласился я.

– Правда. Показуха превыше всего. Деньги, деньги и больше ничего! Никаких нормальных ценностей. А ты переживаешь так, будто эти люди ради тебя готовы были горы свернуть. И это очень странно, – Лина взяла меня за руку. – Однако вот тех людей, которые действительно любят и переживают за тебя, ты почему-то так не ценишь.

– Не понял.

– Я о твоих родителях.

Я замолчал и задумался. Я знал, что во многом она была права и что мне нужно с ней согласиться. Но я до жути не хотел этого делать. Так резко падать на самое дно я не был готов. Я вообще не должен был быть участником этой дурацкой истории. Единственное, что меня утешало, так это то, что я не был один. Лина всегда находилась рядом. И я решил, что ради неё я хотя бы попробую переосмыслить свою жизнь. Впереди меня ждали не самые лёгкие дни. Мне ещё не раз предстоит переступить через свою гордость. Но я знал, что с поддержкой Лины я справлюсь со всем.

Апокалипсис наступил через два дня. Мне снова пришлось поверить в то, что ад существует. Повсюду полыхало жаркое пламя. Каждую минуту до моего сознания доносились душераздирающие стоны грешников. Все возможные уродливые черти подземного мира подливали масло в мой котёл и дико ржали, наблюдая за тем, как я корчусь в предсмертных муках. Это было просто невыносимо.

Конечно, я утрирую. Но чувствовал я себя именно так.

Дело в том, что Лина нашла мне работу. Я должен был стать доставщиком продуктов. Ужасно, не правда ли? Тогда я и понял, что не так сильно-то она меня и любит, раз готова отправить на такие ужасные мучения. Не буду рассказывать, какой я испытывал стресс. Я выходил из дома в убогой фирменной кепке и солнцезащитных очках, пытаясь максимально от окружающих спрятать своё лицо.

В своей конторе я забирал термосумку с пакетами, в которые сборщики упаковали заказанные клиентом продукты, садился на свой новый рабочий велосипед с эмблемой компании и ехал по нужным мне адресам. Первые три рабочих дня были для меня самыми жёсткими. Во-первых, мне казалось, что они бесконечные. Во-вторых, я чувствовал себя морально подавленным. Было ощущение, что я нахожусь на большой арене цирка, где на глазах у сотни зрителей неумело кручу педалями на одноколёсном велосипеде, а вся окружающая публика не особо скрывает своих издевательских смешков. Единственный плюс во всей работе – это то, что большую часть своего времени я проводил на свежем воздухе среди городских красот. Я давно отвык от этого. Это тебе не тёмное замкнутое пространство ночного клуба, где кроме светодиоидных вывесок, светомузыки и запаха табачного дыма больше ничего нет. Каждый раз, подъезжая к очередному дому, я злился на себя и переживал за то, чтобы клиентом не оказался кто-то из моих знакомых. Но мне почему-то всегда везло. Я отдавал продукты и тут же быстро уезжал, не особо желая светить своим запоминающимся лицом перед незнакомцами.

Многие из клиентов были крайне мерзкими и высокомерными людишками. Однажды я приехал чуть ли не на окраину города, чтобы доставить продукты. Из большого двухэтажного дома, сделанного из ярко-оранжевого кирпича, вывалился мужик с до ужаса неухоженной бородой. Он быстро ковылял своими короткими ножками, вызывая у меня приступы истерического смеха. Если однажды в генетической лаборатории попытались бы скрестить Колобка и Лешего, то вышло бы нечто похожее на этого клиента. Я сдержал свои эмоции, но по-прежнему не отводил взгляда от мужика. Жёлтый пиджак, который он напялил на себя поверх белой водолазки, ему абсолютно не подходил и сидел на нём крайне нелепо. Зато было видно, что он дорогой. Видимо, клиент решил выпендриться передо мной своим материальным благополучием. Как знал, что именно сейчас для этого самое время.

– Почему так долго? – недовольно спросило чудо природы, выходя из своего двора. – Я уже устал ждать.

– Так вышло, – спокойно ответил я, не считая своим долгом оправдываться перед этим высокомерным круглотелым карликом.

– Что это значит? – не унимался клиент, делая крайне удивлённое лицо.

– Держите, – я психанул и передал ему пакеты, а затем развернулся и направился к своему велосипеду. – Мне некогда с вами вести задушевные беседы.

– Ты как со мной разговариваешь, молокосос?!

– Ну, всё! – разозлился я, готовый высказать всё, что я думаю об этом ублюдке.

Но тут передо мной мысленно возник образ Лины. Я остановился. Она выглядела крайне расстроенной и как-то осуждающе качала головой. Девушка всегда была такой, когда я в очередной раз её разочаровывал. И тут я понял, что это был знак судьбы. Я нервно выдохнул, сел на велосипед и поехал обратно в контору, безумно злясь на свою жестокую судьбу.

Многие из клиентов относились ко мне так, словно я был каким-то отбросом общества. Меня это жутко бесило. Моя корона не просто упала на землю, её нагло сбили чей-то ногой. Я не считал себя в чём-то хуже других богачей, но рядом с ними я уже не испытывал прежней уверенности. Самое страшное, это когда и другие (не самые лучшие) слои общества тоже умудрялись меня унизить.

Мне казалось, я на самом дне. Глубже просто некуда. В университете я перестал общаться со всеми. Точнее, мне просто было не с кем. «Элита» от меня отвернулась, а одногруппников из обычных семей я всегда обходил стороной. Теперь они делали то же самое по отношению ко мне. Единственным человеком, кто меня хоть как-то замечал, был Лёха. Он самодовольно пялился в мою сторону, лишний раз напоминая, что это именно он причина моего нынешнего положения в нашей группе. Мне жутко хотелось врезать по его наглой роже, но я понимал, что это ничего не изменит. Я незаметно для себя превратился в изгоя. Даже те, кого я раньше всегда звал на свои тусовки, перестали со мной здороваться, узнав, что отныне я не при бабках.

– Видишь, без денег ты – никто! – однажды, проходя мимо меня в коридоре, злобно шепнул Лёха мне на ухо.

– У тебя их тоже нет! – огрызнулся я в ответ.

– В этом-то разница между нами! – крикнул уже вслед рыжий придурок. – Я всё равно в «Элите».

Самое неприятное событие произошло чуть позже. Где-то через неделю. Я спокойно ехал на очередной заказ, абсолютно не ожидая никакой беды. В наушниках у меня играла релаксационная музыка, а я с удовольствием любовался городскими красотами. В лицо дул свежий осенний ветер, даря мне однажды забытое чувство свободы. Вроде бы всё было неплохо. Но когда я свернул на дорогу, ведущую к недавно построенному посёлку для отдыха богачей и главных «шишек» нашего города, я слегка занервничал. И не зря. Подъехав по нужному адресу, я увидел перед собой роскошный друхэтажный деревянный дом, срубленный по типу сказочной избушки. Только без курьих ножек, разумеется. Я внимательно осмотрел территорию. Аккуратно стриженные огненно-красные кустарники, сеть тропинок, выложенных белым камнем, невысокий декоративный колодец… Всё это я где-то уже видел. Память начала активно перебирать картинки последних событий моей жизни. И тут я вспомнил! Шмель показывал мне этот красивый участок в одном из рекламных буклетов. Именно здесь он собирался отмечать свой день рождения и спрашивал меня, нравится ли мне это место. Я, конечно, одобрительно кивал. Мои родители на такие бессмысленные подарки вряд ли раскошелились бы.

И тут меня проняла неприятная дрожь по всему телу. У Шмеля день рождения был сегодня! А меня даже не позвали. Просто хотя бы из уважения к нашей двухлетней дружбе. Горькая обида кольнула моё сердце. Уж один день «Элита» явно могла бы меня потерпеть.

Но на этом неприятности не заканчивались. Как только я вырвался из собственных грустных мыслей, то через стальные прутья высокого забора увидел, как лихо спустившись по деревянному крыльцу ко мне направлялся он. Мать твою, Лёха! Этот рыжий самодовольный придурок явно был не в своей одежде. Уверен, кто-то из «Элиты» приодел Алексея для такого праздничного случая. Его семейного бюджета хватило бы едва на пару носков, кои сейчас были на нём. И это очень сильно меня выбесило! Мне почему-то никто не хотел помочь, а этот урод просто настучал на меня и всё – теперь он часть их компашки.

– Боже, какие люди! – радостно чуть ли не завопил Лёха, явно не ожидая для себя такого приятного подарка судьбы. – Действительно, день сюрпризов! Сам Виктор Левонский привёз мне еду.

Он открыл калитку, вышел со двора и вновь заставил меня лицезреть его счастливое лицо. Впервые в жизни я не знал, что ему ответить. Но мне дико хотелось зубами вцепиться в его глотку и вырвать её к чертям собачим, чтобы больше никогда не слышать его бахвальство.

– Жаль, что ты не можешь к нам присоединиться, – цинично отвесил он, презрительно рассматривая мою униформу. – У нас всё-таки день рождения, а не Хеллоуин.

– Держи, – пробубнел я, отдавая ему пакеты с едой. – Пока не остыло.

– Знаешь, мы даже хотели позвать Лину на это мероприятие, – задумчиво произнёс Лёха, игнорируя мою просьбу и пряча руки в карманы своих новых брюк. – Но потом решили, что это слишком бесчеловечно. Тебе сейчас и так нелегко. Ты согласен?

– Что ты от меня хочешь? – спросил я, ощущая полное бессилие. Я поднял взгляд наверх и увидел, как из окон «избушки» мои бывшие друзья с ехидными лицами пялятся на меня. Видимо, данное зрелище их очень забавляло. – Чего тебе надо?

– Хотя ещё не вечер… – вновь хитро улыбнулся одногруппник, делая вид, что вовсе не слышит меня. – Может ещё и позовём твою цыпочку.

Внутри меня что-то громко щёлкнуло. «Ну всё, сука, берегись!» – промелькнуло в моей голове. Сдерживать себя у меня больше не было сил. Волна ярости подобно вулканической магме с искрами вырвалась наружу, мгновенно затмевая мой разум. Я разжал ладони и пакеты с продуктами упали на землю. Лёха удивлённо открыл рот и тут же получил удар кулаком прямо по лицу. Неожидавший от меня такой выходки, парень, естественно, не удержался на ногах, отлетел на пару шагов назад и ударился головой о забор. Раздался болезненный стон, а затем мой рыжий одногруппник плюхнулся задницей на землю, не боясь испачкать свои дорогие брюки. Краем глаза я заметил в окнах какое-то шевеление. Сейчас наверняка прибегут спасать свою крысу!