Текст книги "На этот раз – да!"

Глава пятая

Меган поднялась на гребень холма, ветер подхватил ее волосы и полы плаща – на мгновение девушке почудилось, что она вот-вот взлетит… Воздух был сладок от аромата цветущего вереска. Закрыв глаза, Меган наслаждалась: наконец-то ей удалось увильнуть от бесчисленных примерок, лекций и уроков. Она улизнула сразу после завтрака, пока модистка терзала бедняжку Алану, Сорчу мучил учитель английского, а мама еще нежилась в постели.

Меган уверена была: даже если она и впрямь поедет в Англию, то не вспомнит там и половины того, что вдалбливалось ей в голову за последние недели. И уж тем более никогда не усвоит, какое платье какому времени дня приличествует или как надлежит обращаться к баронессе, а как – к супруге епископа. А что будет, если она все перепутает? Ведь именно этого как огня боялась матушка: что ее дочки выставят себя и ее заодно круглыми дурами, взяв за столом не ту вилку или оказавшись недостаточно хорошенькими и умненькими в сравнении с английскими барышнями!

Меган была уверена: ее все равно поднимут на смех все эти лощеные лорды и леди – и за типично шотландскую легкую картавость, и за порывистую, лишенную всякой плавности походку, такую, словно она всю свою жизнь только и делала, что бегала по холмам и долинам своей родины. Как, впрочем, оно и было на самом деле… Девушка взглянула на свои ножки, обутые сейчас в прочные удобные башмачки, предназначенные для долгих пеших прогулок. Да, шаги ее чересчур широки, поступь чересчур стремительна. Привыкнет ли она когда-нибудь к семенящей походке, приличествующей настоящей английской леди?…

Поднявшись по овечьей тропе, Меган остановилась, любуясь раскинувшейся внизу долиной Глен Дориан, озером, где искони обитали выдры… Она позволила ароматному ветру опьянить себя, и вот уже исчезли страх и неуверенность… Меган вскинула вверх руки, ветер наполнил ее легкие – и ей почудилось, что она летит, летит над холмами и горами. Чего она ищет? Встречи с Ичэнном? Или чего-то много более важного?

– Ох, ты едва не напугала меня, девочка! – раздался вдруг голос.

Открыв глаз, Меган увидела пожилого человека с трубкой, отдыхающего среди цветущего вереска.

Меган вновь почувствовала под ногами землю и поплотнее запахнула полы своего плаща.

– Простите… Я вас не сразу заметила, – стыдливо произнесла она. – Прекрасный денек, не правда ли?

Старик, сощурясь, глядел на небо.

– Еще до темноты польет дождь. На горизонте уже собираются тучки. Я как раз наблюдал за ними – они движутся сюда, в долину.

Меган заслонила ладонью глаза и принялась вглядываться вдаль. На горизонте она и впрямь увидела гряду белых облачков, которые показались ей совершенно безобидными.

– Каким ветром тебя занесло сюда, девочка? Разве не следует тебе быть дома и помогать матери? – строго спросил старик. – Разве не надлежит тебе прясть шерсть и печь лепешки?

Услышав такое, Меган заносчиво вздернула подбородок, однако тотчас почувствовала себя виноватой. Ей сейчас надлежало делать кое-что похуже: упражняться в науке светской беседы на английском языке. Наверняка модистка уже отпустила Алану, а Сорча кусает локти, недоумевая, как это сестре удалось сбежать, в то время как она томится в заточении… Слова старика напомнили Меган о том, что у нее есть обязанности куда более тягостные, нежели прядение шерсти…

Однако она вновь задрала нос, усиленно изображая светскую английскую леди:

– У моей матушки для всего этого предостаточно прислуги!

Но ее слова не произвели на старца ровным счетом никакого впечатления. Он молча попыхивал своей трубкой, глядел на Меган и чего-то ждал. Девушка потупилась.

– Я просто вышла на прогулку, вот и все. Разве нельзя мне насладиться красотой гор в такой прекрасный день?

Старик вновь прищурился, глядя на облака:

– Что ты ищешь здесь, девочка? Чистую любовь? Клевер с четырьмя лепестками? Драгоценные камни или иные какие сокровища? У тебя вид такой, будто ты пытаешься что-то отыскать…

Меган присела рядом со старцем:

– Кажется… да. Я собираю сказки и легенды – записываю их, чтобы они не исчезли бесследно. А вы знаете какую-нибудь старую легенду?

Седая бровь поползла вверх:

– Леге-енду? Что ж, я знаю их множество. А какую тебе рассказать? О чем?

Девушка оглядела долину и заметила внизу руины замка. Он стоял когда-то на скалистом острове посреди озера, соединенном с берегом лишь узкой дамбой, еще заметна была вьющаяся по берегу узенькая тропка, усеянная осколками каменьев и щебня.

– Я люблю правдивые сказания – об истории мест и о людях, взаправду когда-то живших. Вот, например, этот замок… можете о нем рассказать?

Старик внимательно посмотрел на Меган:

– О Глен Дориане? Замок этот проклят… ну, по крайней мере, так в народе говорят. В залах замка жили некогда мужи-герои, а леди пели прекрасные песни, покуда ткали… Клан Макинтош из Глен Дориан был могущественным.

– А вы тоже из клана Макинтошей? – спросила девушка.

– Ну да. Я – один из последних Макинтошей из Глен Дориан.

– А что стряслось с остальными? – спросила Меган, изучая полуразрушенные стены замка, казавшиеся такими серыми и холодными на фоне буйной зелени и пурпура долины.

– Сперва было сражение при Каллодене… ну и все, что случилось после. Многие погибли, остальные отправились искать лучшей доли. Лэрд Глен Дориана был добрым и благородным человеком, он дал клятву, что не примкнет ни к одной из воюющих сторон. Однако другие Макинтоши взялись за оружие и приняли сторону принца Карла. А потом англичане увели лэрда, закованного в цепи, а его молодая жена осталась здесь, оплакивая свою утрату. Замок сожгли, скот угнали… ничего не оставили. Майри Макинтош была отважной девой – она увела тех немногих, кто остался в живых, куда-то в горы и надежно схоронила там. Вот почему я сижу сейчас перед тобой, живой и невредимый, и рассказываю тебе эту древнюю быль… – Старик указал на холм, что находился прямо напротив озера и замка. – После того как пленили ее супруга, Майри приходила сюда каждый день, до самого своего смертного часа, стояла вон там, на вершине холма, и ждала, когда муж возвратится домой. Она состарилась в ожидании, иссохла от тоски…

Затаив дыхание, Меган ждала продолжения, однако старик поскреб ногтями свою седую бороду, молча пыхнул трубкой и выпустил облачко голубого дымка.

– А что с ним случилось? – нетерпеливо спросила Меган.

– Этого не знает ни одна душа. Может, казнили его как мятежника где-то далеко, в Англии, вместе с другими повстанцами или увезли далеко за море, либо он просто умер.

Старик выбил золу из трубки и поднялся на ноги.

– Что ж, доброго дня тебе, девочка…

Меган поспешила за стариком вниз по склону.

– Подожди! У истории должно быть продолжение!

Старик оглянулся на девушку, однако шага не замедлил.

– Продолжение? Какое может быть продолжение, девонька?

– Ну а кто сейчас там живет?

Старик изумленно посмотрел на серые руины.

– Живет? В этих развалинах? Никого там нет. Англичане спалили там все дотла – так, чтоб вовеки никто не смог жить в замке. Ну да, кое-кто пытался обосноваться и зажить там, но замок всех их изгнал вон. Говорят, леди Майри Макинтош наложила заклятие на это место, прежде чем умереть: мол, замок не потерпит внутри себя никого, покуда чистая и верная, настоящая любовь не вернется в Глен Дориан – лишь тогда замок вновь станет обитаем… А до той поры жить там будут лишь выдры, птички да барсуки… ну и время от времени какой-нибудь странник отважится скоротать там ночь. Но больше одной ночи там никто не проводил…

– Там что, бродят призраки? По залам блуждает тень Майри Макинтош? – спросила Меган, поспешая за стариком. Щеки ее разрумянились и дыхание сбилось, но не от быстрой ходьбы, а от захватывающей истории.

Старик хмыкнул:

– Да ты маленькая выдумщица! Нет, про привидения я ничего не слышал, тут иное. Стоит войти внутрь этих стен – и тебя охватывает эдакое чувство… просто мороз по коже… и такая тоска! Да ты сама сходи туда, ежели мне не веришь. Впрочем, как знать, может, именно ты и обретешь здесь свою настоящую любовь? Однако я в старинное проклятие не слишком верю – скорее всего, сказка придумана для того, чтоб детишки по развалинам не шастали… – Голубые глаза его озорно блеснули. – Как думаешь, девочка?

– Я уже встретила настоящую любовь, – заявила Меган, силясь вспомнить лицо Ичэнна. Вот странность… он всего два месяца как уехал, а она уже не может припомнить деталей… Девушка нахмурила лоб и остановилась, с усилием вспоминая.

– Что стряслось? Или… ты уже не слишком в этом уверена? – спросил старик, также останавливаясь, и Меган не смогла понять, что он имел в виду – ее предстоящую прогулку в развалины или любовь к Ичэнну…

Тем временем они дошли уже до самой дамбы, вдоль которой шла тропинка, ведущая в замок. Серые стены излучали достоинство непобежденного воина, а пустые глазницы окон словно глядели на девушку, ожидая, решится ли она войти или же отступит. Меган сглотнула. От волнения у нее зачесались ладони.

– А там… безопасно? – спросила она.

– Крыша тебе на голову не упадет – просто потому, что крыши там нет. Но карабкаться по стенам я бы не советовал. Иди смело – это просто маленькое приключение, не более того.

Меган с минуту помешкала, и тут налетевший ветерок вдруг загудел в развалинах, словно сам замок позвал ее.

– Иди же! Ты же сама сказала, что хочешь узнать легенду о замке. Хочу верить, что ты найдешь там куда лучшую сказку, чем та, которую я тебе поведал, – сказал старик и отступил назад.

Меган захлопала глазами:

– А ты… ты не пойдешь?

– Я? О нет. У меня много дел, и вообще мне пора идти. А ты, если хочешь, иди, девочка, или возвращайся домой. В любом случае, я бы на твоем месте решал быстрее, до того как погода вконец испортится. – Взгляд старика словно подначивал ее, и Меган снова оглядела руины замка.

Строение было и в самом деле необычайно красиво, особенно когда лучи солнца озаряли камень и ползучие растения, вьющиеся по стенам. Над островком летали пташки, и наверняка где-то в расщелинах стен находилось множество птичьих гнезд. На прибрежную скалу возле самой стены замка из озера выбралась выдра и устремила на девушку взгляд любопытных черных глазок. Меган не могла более противиться искушению…

– Что ж, тогда и вам доброго дня, – сказала девушка и ступила на тропинку. Когда она пересекала узенький мостик, тень замка нависла над ней, и ветер задул сильнее.

Достигнув почерневших и погнутых железных ворот, Меган обернулась, но старик уже удалился.

Войдя в ворота, Меган очутилась во внутреннем дворе замка и храбро направилась к тяжелой дубовой двери, хранящей следы мощных ударов и безжалостного времени. Она словно видела, как разъяренные солдаты вышибают дверь прикладами, врываются внутрь… Коснувшись холодной дверной ручки, девушка с секунду колебалась, но затем решительно толкнула дверь.

Петли протестующе застонали, будто предупреждая ее о чем-то. Не обращая внимания на холодок, бегущий по спине, Меган налегла на дверь, и та наконец открылась.

И тотчас ветер утих. Девушка бесстрашно переступила порог.

– Ау-у-у! Есть здесь кто-нибудь?

Голос Меган прозвучал не слишком уверенно. Когда откуда-то из темноты взвились потревоженные пташки и устремились в голубое небо, девушка вздрогнула. Подняв голову, она посмотрела вверх. Обугленные останки бревен торчали по краям отверстия в кровле, точно ощеренные зубы, и у Меган перехватило дыхание. Внутри было влажно и затхло, а от камней исходил леденящий холод… даже сейчас, в разгар летней жары. Девушка поежилась и поплотнее завернулась в плащ, накинутый поверх легкого платьица, и почувствовала вдруг, что ее охватывает чувство невосполнимой утраты и горя… И вот оно становится почти невыносимым. Приложив ладонь к груди, она ощутила бешеное биение сердца.

Меган силой заставила себя сделать несколько шагов вглубь – наверняка когда-то здесь был парадный зал лэрда. Поистине этот замок некогда был великолепен. Друг против друга у стен красовались огромные камины, но теперь они были черны и пусты и напоминали отверстые в крике рты. По полу были разбросаны камни и обломки черепицы, обугленные деревяшки, сгнившие балки, какие-то доски… В углу просторного зала виднелась прекрасно сохранившаяся каменная лестница без перил, однако добраться до нее не представлялось возможным.

Девушка двинулась дальше, и эхо ее шагов гулко отдавалось под сводами зала. Каменные стены словно шептали что-то ей вслед – вероятно, ей это уже мерещилось, а возможно, странный звук издавал некий зверек, прячущийся где-то в темном углу. У Меган не хватило смелости это проверить…

В одной из комнат оказалось совсем темно: потолок сохранился нетронутым, а в воздухе словно висело пыльное облако. Что-то коснулось вдруг щеки Меган, и она, вздрогнув, вскрикнула, но эхо собственного крика почти оглушило ее. Дрожащими пальцами девушка смахнула с лица липкую паутину.

Сквозь щели в обгорелых ставнях робко просачивались солнечные лучи, и Меган поспешно распахнула тяжелые створки. В комнату ворвался солнечный свет. Меган глубоко, всей грудью, вдохнула свежий воздух, поглядела на холмы, окружающие долину… Вон тот холм – это там стояла Майри Макинтош, ожидая своего потерянного возлюбленного? И Меган ощутила вдруг новый приступ печали. Вновь подул ветер, и пыль, подхваченная с пола, заметалась по залу – по полу словно затанцевали призраки…

…Жизнь покинула это место, ушли отсюда радость и счастье – в тот самый день, когда замок был сожжен дотла, а обитатели его изгнаны. И вот спустя семьдесят лет он все еще пребывает в запустении но… ждет, когда жизнь здесь возродится. Меган ощущала и это – древние камни словно молили о милосердии, о любви. Меган чувствовала это всем своим существом – она даже обернулась, чтобы взглянуть на дверь, ощущая комок в горле.

Но в дверях никого не было, в зале царила мертвая тишина – и сердце девушки вновь заныло от смертной тоски. Открытая ставня скрипнула, Меган ахнула и снова обернулась, точно ужаленная. Одновременно со скрипом ее чуткое ухо уловило вдруг тихое эхо чьего-то смеха, звуки волынок, чьи-то шаги по каменному полу… Подойдя к дверям, девушка выглянула во двор.

– Кто здесь? – снова крикнула она.

Но двор был пуст. Меган была здесь совершенно одна. От каменных плит тянуло холодом, он проникал под одежду, сковывая тело…

По коже девушки побежали мурашки – все было в точности так, как и говорил старый горец. Подобрав юбки, Меган поспешила прочь. Она бежала через двор, а в спину ей словно уперся чей-то ледяной взгляд, однако Меган была чересчур напугана, чтобы оборачиваться. Остановилась она лишь тогда, когда ступила на берег…

Тогда оглянулась. И увидела, как шевельнулась ставня… Сердце девушки на миг остановилось, а потом заколотилось с бешеной скоростью.

Но ветерок гладил ее по щеке, словно успокаивая, а из-за набежавшего вдруг облака проглянуло солнышко, и тотчас согрело озябшую кожу. Меган потихоньку успокаивалась.

– Это всего лишь ветер, – прошептала она. – Это только ветер…

Глава шестая

Мсье Лавалль хлопнул в ладоши, и по музыкальной гостиной усадьбы Дандрамми разнеслось звонкое стаккато.

– Будьте любезны, юные леди, встаньте в линию!

Учитель танцев стоял перед смущенными ученицами с самым что ни на есть чопорным видом и ждал. Меган вздохнула, когда Алана крепко ухватила ее за руку и силой заставила встать между ней и Сорчей. Да, на этот раз отвертеться не удастся… Меган не хотелось танцевать. Она дурно спала ночь – ей снилось, что она стоит одна-одинешенька в зале замка Глен Дориан, чего-то ожидая, на что-то надеясь, трепеща от ужаса. Потом раздался оглушительный стук в дверь, дубовые доски затрещали, дверь подалась… Чьи-то сильные руки сгребли ее за плечи – она боролась, силясь высвободиться, но все было тщетно. Обернувшись, Меган взглянула в чьи-то ледяные серые глаза… и проснулась.

Девушка наморщилась, пытаясь вспомнить лицо обладателя этих глаз, однако облик неведомого завоевателя, как и большинство сновидений, растаял бесследно в свете дня, оставив по себе лишь неясное чувство тревоги…

Мсье нетерпеливо притопнул ногой.

– Мы готовы, мсье, – произнесла Алана по-французски.

Брови мсье взлетели, казалось, к самому напомаженному коку, украшавшему его макушку.

– Готовы? Не может быть! Ведь вас всего лишь трое – как, по-вашему, вы будете танцевать втроем?

Меган задумчиво изучала учителя танцев. Он был так тонок и изящен, что напоминал птичку, скачущую по ветке, и отличался такой же беспокойностью. Он озирался, вытянув губы в трубочку, отчего они стали походить на заостренный птичий клюв, и то и дело вздрагивал.

– А разве здесь нет джентльменов? Ну хотя бы мальчиков?

– Наша… м-м-м… компаньонка вскоре к нам присоединится, надеюсь. Сейчас она с мамой, вдовствующей графиней Гленлорн, – на безупречном английском сказала Меган.

Мсье Лавалль владел французским и, разумеется, английским, однако ни слова не знал по-гэльски. Меган была не вполне уверена, что слово «компаньонка» подходит для представления великолепной мисс Каррадерз. Она не являлась ни камеристкой в полном смысле слова, ни гувернанткой, ни няней… Ее наняли для обучения девушек английскому языку, английскому этикету, английскому стилю в одежде, а также искусству скучнейшей и пустопорожней болтовни, которую так жаловали в английских гостиных. В обязанности упомянутой мисс входило и беспощадное искоренение всего шотландского. Сорча за глаза обзывала мисс Каррадерз Палачихой, Алана же звала ее Драконшей. Мисс была вездесуща, безжалостна и нетерпима ко всему «неанглийскому». Все трое ее воспитанниц отчаянно скучали по Кэролайн, своей бывшей гувернантке, милой и прелестной леди, что влюбилась в брата девушки Алека и стала его женой.

Как же невыносимо скучно все английское, дружно решили девушки. Мисс Каррадерз была не способна или же попросту не желала обучать их изысканному мастерству светского флирта и тонкой иронии либо преподать им урок искусных салонных сплетен… Меган и ее сестры уже могли по всем правилам попросить передать им булочки, сливки или сахар к чаю и даже потребовать стакан апельсинового сока и прочее в таком роде. Умели также поговорить и о погоде – мол, нынче облачно или ясно, тепло или холодно…

Мисс Каррадерз строго-настрого запрещала воспитанницам малейшие отклонения от банальнейшего списка тем для светских бесед, считая их единственно безопасными и приличными.

– В свете порой не знаешь, с кем говоришь – с графиней или даже с герцогиней. Важно уметь придерживать язычок, чтобы невзначай не обнаружить недостатков воспитания.

Если верить мисс, то воспитание Меган оставляло желать лучшего: она счастливо носилась босиком по холмам, приятельствовала с деревенской ребятней и детьми местных егерей. Боже, что сказала бы какая-нибудь герцогиня, узнав об этом? И что подумал бы какой-нибудь граф, узнай он, что Меган больше всего на свете любит отплясывать народные шотландские танцы на деревенских празднествах под музыку волынщиков, а еще пробовать эль и виски в компании приятелей из Гленлорна? И никакого апельсинового сока!

Девушка попыталась пошевелить пальцами ног внутри неудобных туфель для танцев, которые потребовала надеть мисс Каррадерз. «Ничего страшного, – сказала себе Меган, – Ичэнн вернется раньше, чем я пересеку границу Шотландии, а сюда, в Дандрамми, вряд ли занесет кого-нибудь из приличных английских женихов». Девушка улыбнулась. Нет, искусство вальсировать ей не понадобится, не нужно ей знать и как попросить по всем правилам свежевыжатого апельсинового сока…

Мсье снова захлопал в ладоши и приподнялся на носки:

– Компаньонка? Но нам больше не надобно дам! Нам не хватает джентльменов!

Сорча захихикала, Алана вспыхнула, а Меган горделиво выпрямилась.

– Наша матушка не позволит шотландским юношам и порога замка переступить, мсье, и полагаю, отсюда до самого Инвернесса не сыскать ни единого английского джентльмена! Мы здесь, в Дандрамми, словно в женском монастыре… Ну если не брать в расчет вас и мистера Грейвза, разумеется.

Сорча вновь хихикнула, но мсье снова нетерпеливо хлопнул в ладоши:

– Вот и позовите его.

– Мистера Грейвза? – подняла брови Меган.

– Oui. И поскорей, прошу, чтобы мы могли начать урок. Нам необходимы партнеры-мужчины, ну а если вы говорите, что, кроме него, мужчин тут нет…

– Но он же дворецкий! – воскликнула Алана и, охнув, прикрыла рот ладошкой, устыдившись своих слов. – То есть… я хотела сказать, он совсем не умеет танцевать…

«Да и спина у него, похоже, совсем не гнется», – мрачно подумала Меган.

Однако резвая Сорча подбежала к звонку и дернула за шнурок:

– Я тоже думаю, что он не подойдет для танцев, но… очень уж хочется увидеть его лицо, когда он услышит, зачем его позвали! – сказала она по-гэльски.

– Будьте так любезны говорить по-английски! – взъерошил перышки мсье.

– Oui, Monsieur, – ядовитым тоном ответила Меган.

Тут в дверях появился мистер Грейвз, с постным выражением лица и такой прямой спиной, что казалось, будто он проглотил аршин.

– Не подать ли чаю? – спросил он у Меган, обращаясь к ней как к старшей леди в комнате.

– Нам надобны партнеры для танцев. Вы будете танцевать, – прощебетал мсье Лавалль.

– Прошу прощения? – нацелил Грейвз на французика свой горбатый нос.

– Вы танцуете, мсье?

– Нет, не танцую, – со всем мыслимым достоинством ответствовал Грейвз. Лицо его осталось невозмутимым – каким-то чудом это ему удалось.

От Меган не укрылся неподдельный восторг в глазах Сорчи, да и сама она с трудом сдерживала улыбку.

– Но у юных леди совсем нет партнеров! Вы должны! – воскликнул французик, вприпрыжку направляясь к дворецкому через всю комнату.

Он застыл перед дворецким. Кончик его носа едва доставал до средней пуговицы на ливрее Грейвза. Алана затаила дыхание, предвкушая нешуточную стычку, однако…

– И что это за танец? – спросил наконец Грейвз. – Шотландская плясовая? Горская кадриль?

Лицо мсье Лавалля страдальчески сморщилось:

– Mais non! Эти юные леди едут в Англию! Я обучаю их тому, что обязана уметь всякая молодая девушка – классической кадрили, полонезу, вальсу…

– А как же английские деревенские пляски? – грозно вопросил Грейвз. – На каждом балу непременно бывают английские народные танцы – а уж таких очаровательных девушек тотчас кто-нибудь пригласит! Они должны быть и к этому готовы. Вот когда я был лакеем у герцогини…

Мсье Лавалль хлопнул в ладоши:

– Я полагаю, вы большой знаток английских народных танцев?

Грейвз, слегка зарумянившись, поправил галстук:

– Можно сказать, что да.

– Ой, правда? – выпучила глаза Сорча. – И где же вы этому научились?

Грейвз поглядел на девочку тем снисходительным взглядом, которым дворецкие и светские джентльмены обычно одаривают щенят или малых детишек:

– Как я только что намеревался вам сообщить, некогда я служил лакеем у герцогини Коллидж. Эта добрая леди обожала танцы и прочие увеселения, частенько давала балы. И все слуги дома в свободное время, когда леди не случалось дома, практиковались в искусстве танца – с согласия хозяйки, разумеется. Мы выучили все самые модные танцы…

Мсье Лавалль снова привстал на цыпочки и скрестил на груди руки:

– В самом деле? А вы знаете «Кошачьи следочки»? А «Шалунью мисс Мэри»? Как насчет «Кадрили леди Девоншир»?

Мистер Грейвз усмехнулся – если, разумеется, легкое подергивание щеки может сойти за усмешку. В остальном его лицо оставалось неподвижным, словно маска.

– Разумеется, все эти танцы я знаю, но все они очень стары. В светских кругах «Кошачьих следочков» не танцуют вот уже лет тридцать. Ее светлость предпочитала современные танцы.

– Какие же, к примеру? – спросил мсье, буравя дворецкого пылающим взором своих черных глазок.

– «Новый шаг», иначе именуемый «Причудой принца Эдуарда», или «Брайтонский вальс» – это новейшие танцы, и именно их изучают сейчас все поголовно юные английские леди – чтобы протанцевать их безупречно во время будущего придворного бального сезона, – отчеканил дворецкий.

Меган поклясться могла, что нос мсье Лавалля задергался точно так же, как и его тонкие губы. Щелкнув каблуками, он протянул к дворецкому руки:

– Ну-ка, покажите мне!

– Показать… вам? – отшатнулся Грейвз.

– Про-де-мон-стри-руй-те! – с нажимом повторил француз.

– Мне… танцевать… с вами? – Грейвз с презрением оглядел французика с головы до пят.

Мсье проигнорировал презрительный взор:

– И побыстрее, будьте любезны. Хочу понять, что это за «Брайтонский вальс» или… этот ваш «Новый шаг».

Вздохнув, мистер Грейвз извлек из кармана белоснежные хлопчатобумажные перчатки и надел их одну за другой:

– Хорошо. Но поведу я…

– Еще увидим! – отпарировал мсье.

Горничная графини, нанятая за непревзойденное искусство сооружать прически и умение играть на фортепьяно, села к инструменту.

– Я готова, – произнесла она.

Мистер Грейвз коротко и с достоинством кивнул и слегка приобнял мсье Лавалля.

Когда комнату наполнили звуки вальса, Меган увидела впечатляющую картину: строгий английский дворецкий вовсю кружил по натертому полу французского учителя танцев – и это в зале, видавшем на своем веку куда больше разухабистых шотландских плясок, нежели вальсов! Рука мистера Грейвза в белоснежной перчатке покоилась на талии партнера, голова была высоко поднята, колени выпрямлены… и он элегантно кружил мсье в танце. Голова французика, исполнявшего сейчас роль юной дебютантки, склонилась слегка набок, а на губах играла безмятежная улыбка – он вел себя сейчас, как и подобает смущенной деве на первом балу…

– Знаешь, это ужасно забавно, – шепнула Сорча на ухо Меган. – Если бы я могла вот так танцевать каждый день, то, ей-богу, с легким сердцем отправилась бы в Англию!

Это и вправду смотрелось забавно – Меган силилась вообразить себе вальсирующего Ичэнна, обутого в тяжелые башмаки, с пледом, наброшенным на плечи…

– Уверена, в Англии вовсе не каждый день танцуют вальсы!

И вдруг Сорча ахнула. В дверях возникла фигура мисс Каррадерз. Желтые глаза Драконши едва не вылезли из орбит, а рука взметнулась к глухому вороту платья, внушительная грудь вздымалась и опадала при виде ужасного зрелища, открывшегося ее взору.

– Что все это значит?! – взревела она, врываясь в комнату, подобно урагану.

Музыка тотчас стихла, танец оборвался. Грейвз отпрянул от партнера и вытянулся как струна. Выражение его лица не выдавало никаких эмоций.

– Я… демонстрировал юным леди новый танец, – пробормотал мсье. – Всегда предпочтительнее иметь партнера-мужчину.

Мисс Каррадерз сощурилась:

– Предпочтительнее… для кого?

Мсье Лавалль залился краской до самых кончиков своих заостренных эльфийских ушей:

– Для юных леди, разумеется. Ведь в Лондоне они не станут танцевать с… другими юными леди. – Мисс Каррадерз, казалось, стушевалась, и воодушевленный мсье продолжал: – Cher Madame, если в округе есть другие мужчины, годящиеся в партнеры по танцам – а мисс Меган заверила меня, что таковые отсутствуют, – то можете их пригласить! В противном случае я стану учить барышень так, как сочту уместным! – Француз захлопал в ладоши: – Леди Меган, встаньте в пару со мной. Леди Алана, позвольте мистеру Грейвзу руководить вами!

– Постойте! – взревела мисс Каррадерз. – Сперва попробую я! – Подступив к дворецкому, она присела в глубоком реверансе: – Вот так следует приседать, юные леди, когда вас приглашает кавалер! – Выпрямившись, она позволила дворецкому приобнять ее за объемистую талию. – И не позволяйте джентльмену чересчур тесно прижимать вас к себе, если вас вдруг пригласят на вальс. Помните, вы вольны позволить это или запретить! Но если вы это дозволяете, то не забывайте: лунный свет, музыка и прекрасное лицо незнакомца могут таить опасность!

– Благодарю вас, мисс Каррадерз. Клянусь соблюдать всяческие приличия! – сухо ответствовал Грейвз, стоя на почтительном расстоянии от дамы и слегка придерживая ее руку.

Драконша вспыхнула до корней волос. Да что там, она сделалась совершенно пурпурной!

– О-о-о… я вовсе не это имела в виду. То есть… я подумала…

На лице Грейвза отобразилось нечто, показавшееся Меган «английским вариантом улыбки». Интересно, неужели все англичане улыбаются столь холодно и надменно? Или только дворецкие? И зачем вообще улыбаться, если делать это столь неискренне?

Грейвз покружил в танце мисс Каррадерз, и она изумленно ахнула, когда он выпустил ее из деликатных объятий. Затем дворецкий поклонился Сорче:

– Вы позволите пригласить вас на тур вальса, мисс Сорча? Разумеется, с любезного позволения мисс Каррадерз…

Меган фыркнула и споткнулась, отдавив ногу мсье. Поморщившись, он укоризненно взглянул на девушку.

– Здесь и со мной такое простительно, леди Меган. Ведь мне заплатят за каждый сломанный палец… Но вообразите, что случилось бы, будь на моем месте какой-нибудь граф или герцог? Non, mademoiselle! Вы не имеете права наступать им на ноги! Будьте внимательнее, прошу!

– Но я вовсе не намерена… – начала было Меган, однако тут в комнату вихрем ворвалась матушка.

В глазах ее стояли слезы, она через всю комнату кинулась к Меган, не обращая внимания на танцующих. Когда она схватила дочь за руки, мсье почтительно отступил.

…Отчего у матушки такие ледяные пальцы? Девушку обуял ужас.

– Боже Всемилостивый, что стряслось, мама?

В голове у нее роились предположения одно ужаснее другого. Алек убит… Кэролайн ранена… Корабль Ичэнна потерпел кораблекрушение, возлюбленный бесследно исчез где-нибудь у побережья неведомых островов…

– О, дорогое мое дитя! Наши мечты сбываются! К нам прибыл английский лорд! Настоящий английский лорд, и он холост! К тому же носит титул графа! О-о-о, Господь услышал мои молитвы…

…Или посылает Меган проклятие за грехи. Она похолодела.

– И он… только что явился?

– Неужели у нас появится достойный партнер для танцев в конце концов? – радостно воскликнул мсье.

– Но как такое возможно? – изумилась Меган. – Английский граф? Здесь?

Ей представилось, что граф сидит внизу в салоне, дожидаясь ее, чтобы схватить в охапку и тотчас уволочь к себе на юг… Внутри у Меган все болезненно сжалось, сердце защемило. Девушка стремглав спаслась бы бегством, если бы мать все еще не держала ее крепко за руки.

А графиня глядела на учителя танцев, обливаясь слезами счастья:

– О нет, мсье, он прибыл вовсе не затем, чтобы помогать вам вести уроки!

– Какая жалость! – сник французик.

– Тогда зачем он приехал? – спросила Меган. – Что ему?…

Но матушка все еще сияла, глядя на француза:

– При чем тут жалость, мсье? Он станет супругом моей дочери еще до Нового года! – Наконец она соблаговолила взглянуть на Меган: – О-о-о, дорогая моя Маргарет, ты станешь графиней!

Меган показалось, что сердце ее выскочило из груди и упало к ногам, подобно мертвой птичке. Алана уставилась на сестру, стремительно бледнея, – без сомнения, она боялась лишь того, что ей придется ехать в Лондон одной… ну если сестрица выйдет замуж. Мисс Каррадерз вновь покраснела.