Текст книги "Мимолетная страсть"

Глава 7

– Ну, мне она очень понравилась, – начала Марианна, когда они выезжали из парка. Джейми спал на руках у матери, крепко зажав под мышкой драгоценный кораблик.

– Ты это говоришь, потому что никогда не встречала Роберта Мейтленда, – презрительно произнес Адам. – Я прав, Фин?

Финеас толком его не слушал. Он рассматривал очередную группу дам и отбрасывал одну за другой (ни одна не была достаточно высокой и достаточно изящной для Ясмины), поэтому посмотрел на Адама пустым взглядом. Марианна засмеялась и похлопала его по колену.

– Чуть внимательней, Финеас! Мы говорим про Изабель Мейтленд. Мне она понравилась, а Адаму нет. А ты что думаешь?

Адам вмешался раньше, чем Финеас успел ответить.

– Я не говорил, что она мне не нравится. Я отметил, что за ее мужа гроша бы ломаного не дал, а также за ее деверя, если уж на то пошло. Ты несправедлива, милая. Вряд ли за жалкие пять минут, проведенные в обществе леди, я могу составить какое-то мнение о ней. – Адам улыбнулся Финеасу. – А вот тебя она зацепила. И сделала это ловко, правда?

Оскорбление есть оскорбление, и хуже всего то, что исходило оно от такого тусклого создания, как Изабель Мейтленд. Финеас уже открыл рот, чтобы сказать это, как его перебила Марианна:

– Не обращай внимания, Фин. У тебя еще будет возможность все исправить. Она придет на дебют Миранды. Ты сможешь потанцевать с ней, сопроводить на ужин и очаровать, так что она станет о тебе лучшего мнения.

Финеас с трудом удержался от содрогания. Танцевать с ней? Сопровождать на ужин? Да с какой стати?

– Ты уверена, что она собирается прийти? – уточнил Адам. – Если ее кошмарное серое платье хоть что-то значит, она еще в трауре и танцевать не будет. Или это, или она дала священные обеты и стала монашкой, а, Фин?

Финеас даже не попытался ответить. Он уже и забыл, что когда Адам и Марианна начинают спорить (или разговаривать, как они это называют), никто не может вставить и слова, так страстно у них это происходит. И уж чего он точно не собирался делать, так это танцевать с оскорбившим его чучелом. Свои благотворительные танцы он прибережет для достойных дам вроде двоюродной бабушки Августы и Эвелин Реншоу.

– С каких это пор ты начал следить за дамской модой, Адам? – хмыкнула Марианна. – Да еще сделался таким критиком! Разумеется, Изабель придет, она сказала, что получила приглашение.

Финеас покосился на сестру, сделавшую паузу, чтобы вдохнуть – редчайший случай для Марианны.

– И вообще я собираюсь послать персональное приглашение для Изабель сразу же, как только мы вернемся домой. Ее сын просто идеальный приятель для Джейми.

– Ах вот в чем дело! – захохотал Адам. – Дальше ты объявишь Финеаса идеальным сопровождением для его матери и потребуешь, чтобы он ходил с ней на чаепития, вывозил ее в оперу и в театр и…

Финеас в ужасе уставился на своего зятя. Делать такие предложения Марианне даже в шутку – все равно что махать красной тряпкой перед носом быка. Она уцепится за него, даже не задумавшись о том, как к этому отнесется Финеас.

– Адам, даже не вздумай, – начал Финеас, но Марианна обернулась к мужу с горящими глазами. Финеас оттянул пальцем галстук: в карете становилось жарко.

– Не вижу причин, почему бы и нет. Она очаровательна!

– Она скучна, – возразил Адам.

– Покрой и качество платья, между прочим, просто отличные.

– Она чопорна.

– У нее превосходные манеры! Если бы ты потрудился взглянуть на нее, то заметил бы, что у нее очень красивые глаза и она леди до кончиков пальцев!

– Полагаю, за исключением испачканных перчаток, – пробормотал Адам. – И я прекрасно знаю, что ты спустишь мне шкуру на чулки, если я рискну заметить красивые глаза другой женщины. А как насчет упрека Фину, который она сделала, даже не покраснев? Вряд ли Финеас заслуживает того, чтобы она его оседлала. Может, в детстве он сделал тебе какую-нибудь гадость и пришел час расплаты?

– Право же, Адам, это не… – снова начал Финеас, но Марианна гневно смотрела на своего мужа, а Адам отвечал ей тем же. Его сестра никогда в жизни не отводила глаз первой, но Адам такой же упрямый. Финеас вздохнул и на полном серьезе подумал, не выброситься ли ему из окошка кареты.

Когда экипаж остановился у огромного особняка Августы Портер-Пенуоррен, Марианна передала лакею спящего сына и с возмущенным видом зашагала вверх по ступенькам. Адам с нетерпением посмотрел ей вслед, а Финеас закатил глаза. Ссоры между Уэстлейками всегда заканчивались именно так, теперь до вечера их никто не увидит.

Адам дождался, пока жена войдет в дом и дверь за ней закроется, а затем повернулся к Финеасу:

– Так. С этим все. Ты понял, что от тебя требуется?

Финеас вскинул брови.

– Ни в малейшей степени.

– Ты знал, что мужа леди Изабель застрелили во время рейда контрабандистов? И поскольку ее деверь, похоже, тоже что-то задумал, я, пожалуй, скажу, что намечающаяся дружба Марианны с вдовой дает нам идеальную возможность выяснить, что к чему. Прибегни к своим талантам соблазнителя, – приказал Адам. – Считай, что это твой долг, старина. К тому же Марианна будет счастлива, а ты сумеешь избежать неприятностей, пока твой дед в городе. – Адам бросил взгляд на парадную дверь. – Слушай, я не могу позволить Марианне злиться слишком долго. И просить тебя зайти тоже не собираюсь. Поскольку бал Миранды состоится завтра вечером, в доме сейчас настоящий ад. Моя карета отвезет тебя, куда пожелаешь.

Финеас увидел, как Адам, торопясь догнать жену, взбегает по крыльцу, перескакивая через две ступеньки, и велел кучеру отвезти себя в клуб «Уайтс». За какой-то день его жизнь превратилась в еще более запутанный клубок интриг и неразберихи, чем обычно.

Финеас взглянул на игрушечный кораблик, выскользнувший во сне из рук Джейми и теперь валявшийся, всеми забытый, на полу кареты, и чуть не поддался соблазну велеть кучеру отвезти его в порт, а там сесть на первый же корабль, уплывавший из Англии. Зажмурившись, Финеас потер глаза, прогоняя мысль прочь. Разумеется, он не может этого сделать. Нужно выполнить задание, к тому же у сестры дебют, и она в нем нуждается.

Но прежде всего Финеас никуда не уедет, пока не отыщет Ясмину.

Глава 8

Изабель проскользнула в дом через парадную дверь и направилась к лестнице, с трудом подавив испуганный вскрик, когда Джейн Кирк распахнула дверь в салон и пригвоздила ее к стене торжествующим взглядом. Попалась! Изабель заглянула через плечо Джейн в салон. Онория сидела на кушетке и сердито смотрела на нее.

– Ты опять опоздала, Изабель. Надеюсь, у тебя есть оправдание.

Изабель развязала ленты шляпки, пользуясь этими несколькими секундами, чтобы собраться с мыслями и придумать ответ. Она мысленно обругала Блэквуда. Он взбудоражил ее чувства, и она с трудом соображала. К счастью, няня провела Робина через кухню, по задней лестнице, так что Онория его не увидела.

– Грязь! – в ужасе воскликнула Джейн Крик. Изабель подняла глаза, ожидая увидеть сына, с которого на пол в холле капает озерная вода, но компаньонка свекрови уставилась на ее испачканные перчатки так, словно грязь заразна. Изабель инстинктивно сцепила руки за спиной, но лакей ждал. Сняв перчатки, она протянула их, коротко глянула на Джейн и покорно потупилась. Затем, наступая на белые и голубые полоски ковра, прошла к своему обычному месту в салоне и села на стул с высокой спинкой напротив Онории.

– Чем ты занималась весь день? – требовательно спросила Онория и ткнула жирным пальцем в Джейн, чтобы та снова наполнила ее чашку.

– Ходила к модистке, – ответила Изабель. – Мне кажется, я упоминала об этом за ленчем.

Онория фыркнула:

– Слишком много времени для простой примерки. Если она такая медлительная, нам следует перевести тебя к моей модистке. Та, конечно, дороже, но мы можем урезать твое содержание в чем-нибудь другом…

– Нет! – вырвалось у Изабель. Онория и Джейн уставились на нее, удивленно приоткрыв рты и напоминая свежепойманных пескарей на рыбном рынке. Изабель проглотила комок в горле и попыталась снова: – Нет, спасибо, Онория. Просто сегодня там было очень много народа, ведь сезон вот-вот начнется.

– Но ты же графиня, так что тебя должны обслуживать раньше других.

Изабель вздернула подбородок. Никто не игнорировал ее титул больше, чем сама Онория, но какой смысл напоминать свекрови, что по положению она выше?

– Конечно, и мадам всегда так поступает, но потом я пошла прогуляться с Робином и няней в парк. – Она бросила им это признание, как приманку голодному псу.

– Граф испачкался в грязи? – осведомилась Джейн, кинув на Онорию настороженный взгляд.

– Ну конечно, нет! – быстро ответила Изабель, молясь про себя, чтобы они не послали за Робином и не проверили это.

– Так каким же образом грязь попала на ваши перчатки, графиня? – спросила Джейн Кирк голосом, полным уважения, вот только глаза ее сверкали подозрением.

– Боюсь, виноват беспечный кучер. Он обрызгал меня, проезжая… немного… когда я возвращалась от модистки, – соврала Изабель, с трудом шевеля языком. Ей все же удалось даже прохладно улыбнуться, принимая у Джейн чашку с чаем.

Часы громко тикали. Онория молча рассматривала ее, пожирая бисквиты. Да, день выдался ужасный. Сначала Изабель терзалась из-за своего опрометчивого поступка с Блэквудом (и до сих пор ощущала свою греховность). Потом этот глупец ее не узнал. Ну как можно быть таким тупым? Руки задрожали. Изабель поставила чашку, чтобы звон фарфора не выдал ее бушующие чувства.

Когда Онория ее отпустит, она поднимется наверх и напишет Марианне. Принесет свои извинения за то, что не сможет посетить бал. Сошлется, к примеру, на головную боль. Или чуму.

Дверь открылась. Изабель подскочила, но вошел всего лишь дворецкий с серебряным подносом.

– Вам письмо, графиня.

– Письмо? – взвизгнула Онория. – От кого это, хотела бы я знать? Подать мне его сюда немедленно, Финч!

Дворецкий знал, что возражать бесполезно. Он пересек комнату и протянул поднос Онории.

У Изабель сжалось горло. Неужели от Блэквуда? Что, если он ее все-таки узнал? Что может быть в его письме? В голове промелькнули те порочные слова, которые Блэквуд нашептывал ей на ухо. Изабель прижала ладонь к пылающей щеке.

Онория взглянула на инициалы, выдавленные на красной восковой печати.

– Я не знаю эту печать, – с подозрением произнесла она, разворачивая и читая письмо.

Изабель ждала, чувствуя, как сердце бьется прямо в горле. Она лихорадочно придумывала, как будет отрицать, что ее видели в саду у Эвелин, уж не говоря о…

Джейн Кирк, читавшая через плечо хозяйки, ахнула. Онория издала странный писк. Изабель приподнялась со стула, чувствуя, как грохочет сердце. Могла бы сразу понять, что такое нельзя сохранить в тайне. Она нарушила условия завещания Роберта, и теперь ее выгонят отсюда, и она никогда больше не увидит Робина!

– Я могу объяснить, – взмолилась Изабель. В голове гудело, словно в ней жужжали тысячи пчел.

– Графиня Уэстлейк! – вскричала Онория. Изабель озадаченно смотрела, как счастливая ухмылка сочится из каждого дюйма жирного лица Онории, затмевая даже двойной подбородок. – Графиня Уэстлейк, внучка герцога Каррингтона, сестра леди Миранды Арчер! – произнесла она, словно докладывая о появлении Марианны. – Где, скажи на милость, ты сумела завязать такие связи? – требовательно добавила она.

Дыхание перехватило. Онория вовсе не казалась рассерженной или что-то подозревающей, или готовой наброситься в ярости. Напротив, казалось, что она в полном восторге.

От этого зрелища сердце Изабель сжалось от ужаса.

– Я… – начала она и замолчала, не зная, можно ли сказать правду. – Я… встретила ее сегодня днем.

Онория прижала письмо к груди. Омерзительная ухмылка, обнажившая желтые зубы, полностью исказила ее лицо.

– Ее дед герцог, а муж – один из самых богатых графов Англии! Какой счастливый случай!

Теперь даже Джейн Кирк смотрела на Онорию встревоженно.

– Вы с ней знакомы? – спросила Изабель еле слышным голосом.

– Знакома? Нет, разумеется, я с ней не знакома! – Онория повернулась к Джейн. – Что ты стоишь, открыв рот? Приведи сейчас же Чарлза. Полагаю, он в кабинете.

– Вообще-то, миледи, он в бильярдной, – язвительно бросила Джейн.

Онория ничего не услышала, она устремила взгляд на Изабель, глаза ее сверкали, словно подсвеченные изнутри каким-то дьявольским пламенем. Изабель привычно придала своему лицу бесстрастное выражение, но щеки ее пылали, словно от огня. Запретный шелк нижнего белья прилип к вспотевшей коже.

– В чем дело, мать? – нетерпеливо спросил Чарлз, вошедший в салон вместе с Джейн.

– Чарлз, ты ни за что не догадаешься, с кем Изабель свела знакомство!

– С принцем-регентом? С самим королем Георгом? – безо всякого интереса произнес Чарлз, взяв с подноса свежий имбирный бисквит и плюхаясь в кресло.

– С графиней Уэстлейк! – прокаркала Онория.

– И что? – спросил Чарлз, сдувая с жилета бисквитные крошки.

– Наверное, Изабель встретилась с ней у модистки, – заявила Онория, пронзая Изабель острым взглядом. – Что она заказала? Какого цвета, из какой ткани?

Изабель совершенно не помнила, во что была одета Марианна, зато могла бы описать каждую складку на галстуке Блэквуда.

– Вообще-то мы с ней случайно столкнулись в парке. Она пришла туда с сыном, виконтом Хэллиуэллом. Понимаете, он ровесник Робина, и они…

– Вы позволили Робину играть в парке? – начала было Джейн Кирк, но Онория махнула рукой, велев ей замолчать.

– И теперь она прислала тебе персональное приглашение на дебютный бал ее сестры!

– Да? – прохрипела Изабель. Если слабый интерес в глазах Чарлза и ухмылка Онории о чем-то говорят, теперь она ни под каким видом не сумеет отказаться от посещения этого бала.

– Да! – Онория наконец-то протянула ей письмо. – Разумеется, тебе следовало сказать ей, что мы уже получили приглашение, и включить нас с Чарлзом в приглашение.

Изабель пыталась сосредоточиться на элегантном почерке, но ей вспомнилось недовольное лицо Уэстлейка, когда она подтвердила, что Чарлз Мейтленд – ее деверь. Но все же она увидела шанс для Робина и сразу за него уцепилась.

– Робин очень хорошо поладил с ее сыном Джеймсом, – сказала Изабель, подняв глаза и встретившись взглядом Онории. – Собственно, графиня Уэстлейк пригласила нас на чай, чтобы мальчики смогли…

– На чай! – Лихорадочный багровый оттенок лица Онории в самом деле вызывал тревогу. – Джейн, быстро неси бумагу и чернила. Она должна тотчас же принять приглашение. Это просто великолепные связи! Разумеется, я буду тебя сопровождать, – добавила она. Теперь проняло даже Джейн Кирк, хотя та и пыталась это скрыть.

Изабель сцепила руки на коленях, услышала, как бумага протестующе зашуршала, и разгладила письмо.

– Должно пройти несколько дней, прежде чем можно будет подумать о визите, Онория. Сейчас они очень заняты приготовлениями к дебюту леди Миранды, а у Робина уроки. – Она чуть не прокусила себе язык, говоря такое.

Онория не обратила на возражение никакого внимания.

– Чарлз! Ты понимаешь, что это означает? Изабель сможет устроить так, чтобы тебя представили леди Миранде!

Чарлз посмотрел на Изабель, словно впервые ее увидел.

– Так-так. И в самом деле счастливый случай.

– Будешь ухаживать за ней, Чарлз, а Изабель будет выставлять тебя в лучшем свете и всячески поощрять юную леди, чтобы она посмотрела на тебя благосклонно. Ну как же, к концу сезона ты можешь быть помолвлен с внучкой самого герцога Каррингтона! Просто великолепно!

Онория уже хихикала от удовольствия и колыхалась всем телом в восторге от придуманного плана.

Выпитый чай поднялся в голову Изабель. Лучше бы она никогда не встречала Марианну Уэстлейк, даже если это дарит такого приятеля для Робина. Стоит слегка оговориться, и выскочит имя Блэквуда. Изабель вскочила на ноги, и три пары глаз пронзили ее, как рапирами, готовые убить, если она позволит себе возразить. Изабель уставилась в пол, не сомневаясь, что они по глазам смогут прочесть все ее прегрешения.

– Вы меня извините? У меня немного болит голова.

Впервые в жизни она не стала дожидаться, когда ей разрешат уйти.

Глава 9

Если резкий запах краски и новые шторы в маленьком салоне о чем-нибудь говорили, Финеас мог держать пари, что двоюродная бабушка привела в порядок весь свой элегантный городской дом ради дебюта Миранды.

Он явился так рано по двум причинам. Во-первых, хотел увидеть сестру до того, как она пустится в плавание по бурным водам брачной ярмарки, а во-вторых, двоюродная бабушка не желала, чтобы его заметили у парадного входа вместе с «приличным» обществом.

Финеас посмотрел на графин, стоявший в другом конце комнаты, и подумал, не выпить ли виски. Вечер обещал быть долгим и нелегким. Побывать в кругу семьи – все равно что усесться голым в гнездо гадюк. До конца вечера тебя непременно укусят, а может быть, еще до того, как бал начнется, если дед объединится с Августой.

Услышав, что дверь открывается, Финеас обернулся, но не узнал стройную белокурую красавицу, пока та не подобрала шуршащие юбки и не кинулась к нему. Финеас распахнул объятия и поймал ее.

– Фин! – Миранда обняла брата, и сердце его сжалось. Она совсем взрослая. От нее пахнет духами, Миранда вся в шелках и драгоценностях, стоящих целое состояние. Финеас прижался подбородком к искусно уложенным модным кудрям, увенчанным сверкающей тиарой Каррингтона, и подумал – а что же случилось с мягкими желтоватыми косичками, за которые он так любил ее дергать?

Финеас вдохнул. От нее пахло розовой водой, какой пользовалась их мать.

И только когда Миранда отступила назад и улыбнулась ему, радостно сияя голубыми глазами, он узнал в стоявшей перед ним женщине свою маленькую сестричку.

Финеас отодвинул ее на расстояние вытянутой руки и внимательно всмотрелся. Миранда жеманно улыбнулась и похлопала длинными ресницами – настоящая опытная дебютантка. Он старался удержать на лице улыбку, чтобы не разочаровать Миранду. Ее явно как следует выдрессировали, научив, как заполучить мужа. Все в ней, от наряда до жестов, было безупречным.

Примерно через час джентльмены будут смотреть на Миранду, как на потенциальную невесту, а она начнет кокетничать с бесчисленными кавалерами. И Миранда достаточно красива, чтобы привлечь внимание совершенно неподходящих мужчин. Улыбка увядала, но Финеас заставил себя вернуть ее на место.

– Ну? – спросила Миранда. – Как я выгляжу?

«Она испытывает на мне еще непривычные ей уловки», – сообразил Финеас, и это ему совсем не понравилось. Миранде не следует флиртовать с распутными личностями вроде него.

Ему хотелось сказать, что она выглядит чересчур взрослой, и напомнить, что когда они виделись в последний раз, она валялась на земле во фруктовом саду среди выводка щенков, с ободранными коленками и грязным, загорелым веснушчатым лицом.

– Красавица, – сумел выдавить Финеас.

Миранда сладко улыбнулась и провела рукой в перчатке по белой атласной юбке.

– Вот и славно. Я оставила для тебя второй танец, сразу после деда. Мне хотелось, чтобы это был вальс, но мне еще не разрешают его танцевать.

Финеас представил себе вальсирующую Миранду, и ему стало нехорошо. Он вообразил мужскую руку на ее талии, мужские глаза, уставившиеся на ее грудь, декольтированную по последней моде. Руки сжались в кулаки. Финеас с трудом удерживался от порыва выхватить из кармана носовой платок и повязать его сестренке на шею, как слюнявчик.

– В самом деле? – А вдруг Миранда окажется настолько глупой в своей невинности, что согласится прогуляться с кем-нибудь по саду?!

Финеас шагнул ближе, но Миранда не поняла, что это стремление уберечь ее. Она стянула с руки длинную, до локтя, перчатку, повернулась к зеркалу и начала поправлять локоны. Затем пощипала щеки, покусала губы, подняла сладострастный взгляд и кокетливо улыбнулась отражению брата.

– Да, правда. Патронессы в «Олмаке» должны дать каждой дебютантке личное разрешение на вальс. Конечно, я знаю, что тебе доступ в «Олмак» запрещен из-за твоей репутации, но двоюродная бабушка Августа говорит, что правила нужно соблюдать. Я весь прошлый год их учила, но до сих пор не все помню.

– Ты все еще любишь щенков? – спросил Финеас.

– Щенков? – Миранда произнесла это слово с подчеркнутым заученным элегантным изумлением и тряхнула головой. Глаза ее сверкали, соперничая с тиарой. – Я уже слишком взрослая для щенков, Фин.

– Невозможно быть слишком взрослой для щенков.

Нет уж, сегодня вечером Финеас не выпустит ее из виду. Любой джентльмен, который захочет к ней приблизиться, должен будет сначала пройти его проверку. Эти мужчины далеко не щенки – они давно стали взрослыми псами.

Миранда грациозно натянула перчатку и разгладила атлас от запястья до локтя.

– Ты знаешь Ричарда Мьюира? И Эндрю Комптона?

Он знал. Их имена, сорвавшиеся с невинных губ сестры, заставили его нахмуриться.

– А почему ты спрашиваешь?

– Потому что эти двое – самые подходящие джентльмены сезона.

Финеас нахмурился. Ричард Мьюир был для Миранды слишком стар и слишком любил укладывать в постель чужих жен. Эндрю Комптон был заядлым игроком, и его векселя имелись чуть не у всего города, в том числе один у самого Финеаса, причем на астрономическую сумму.

Миранда скороговоркой перечисляла имена прочих богатых холостяков.

– Ты что, составила список? – удивленно спросил Финеас.

– Ну конечно. Зачем мне попусту тратить время на совершенно неподходящих мужчин?

Он всмотрелся в ее лицо, но не увидел ничего, кроме серьезности. Похоже, у его сестры нежных чувств не больше, чем у банкира, требующего вернуть заем.

– Но как можно полюбить имя?

– Полюбить? Какой ты глупыш, Фин. Какое отношение ко всему этому имеет любовь? Я не выйду замуж за мужчину титулом ниже, чем граф, причем у него должен быть доход не меньше шестидесяти тысяч в год!

От практичности, блеснувшей в этих голубых глазах, Финеаса бросило в дрожь.

– Замуж выходят не за титул, Миранда, а за человека. А что, если ты полюбишь второго сына? Или викария?

Она склонила голову набок, как записная кокетка.

– Не говори глупостей! Разумеется, дед откажет такому претенденту. И я тоже.

Прежде чем Финеас успел возразить, в комнату вплыла двоюродная бабушка, ослепляя присутствующих изумрудными шелками и бриллиантами. Даже в шестьдесят лет леди Августа Портер-Пенуоррен была хороша собой.

– Миранда, твои гости скоро прибудут. Пора спуститься вниз и приготовиться к встрече.

Августа повернулась к своему внучатому племяннику.

– Вижу, ты уже здесь, Блэквуд. Надеюсь, ты помнишь, кто ты и где находишься, и будешь вести себя прилично. Здесь не бордель.

Финеас не видел Августу больше трех лет, но ее ледяной взгляд не потеплел ни на йоту, да и отвращение к тому, что подобный распутник связан с ней узами крови, тоже. Финеас поклонился, поборов искушение ужаснуть ее, поцеловав в щеку.

– Клянусь, что не соблазню ни одну дебютантку, – произнес он с лукавой улыбкой, которой с легкостью очаровывал пожилых леди, заставляя их снова почувствовать себя юными девушками. На Августу это видимого эффекта не произвело.

– Ты худший из распутников, Блэквуд. Неисправимый.

– Благодарю, тетушка. – Финеас шагнул вперед и предложил ей руку. – Позвольте сопроводить вас вниз?

Августа отшатнулась так, словно превосходная шерсть его костюма, прикоснувшаяся к ее рукаву, была ядовита.

– Разумеется, нет! Я надеюсь, что ты войдешь в зал незаметно, когда все остальные уже прибудут, и не испортишь вечер!

И повернулась к нему спиной, потому что в комнату вошел Каррингтон. Финеас остался стоять с вытянутой рукой. Он опустил ее и сцепил руки за спиной, стараясь не показывать свое раздражение.

При виде Миранды лицо деда засияло от удовольствия. Финеас сжал челюсть. Ему никогда не доставалось даже намека на одобрение, которое сейчас светилось во взгляде Каррингтона. Он напомнил себе, что это издержки его профессии – той иллюзии, которую он сам старательно создавал. Но сейчас он стоял в стороне от семьи, как незваный призрак в безупречно сшитом вечернем костюме.

Миранда чмокнула Каррингтона в морщинистую щеку, ничуть не боясь старого скупердяя.

– Дед, сегодня ты выглядишь просто потрясающе! Рядом с тобой я буду чувствовать себя принцессой.

Каррингтон улыбнулся ей, Августа поправила складки на платье Миранды. Вместе они составляли любящий семейный кружок, места в котором Финеасу не было. Он прокашлялся и увидел, как радостное выражение лица Каррингтона меняется, как при взгляде на наследника ужесточаются фамильные черты.

– Полагаю, мне следует быть довольным тем, что ты явился вовремя, Блэквуд.

– Вообще-то я пришел даже раньше.

– Я уже велела ему не попадаться никому на глаза, пока не соберутся гости, – вмешалась Августа. – Может быть, его никто и не заметит.

Каррингтон посмотрел на нее с удивлением.

– Что? Ну нет, думаю, он должен стоять вместе с нами внизу. Сегодня вечером к нам придут несколько вполне подходящих юных леди. Ты помнишь, что я тебе говорил, Блэквуд?

Финеас не стал утруждать себя ответом, а Миранда подняла глаза на брата.

– Он думает, тебе пора жениться, Финеас, – заторопилась она. – Только вообрази, мы можем устроить двойную свадьбу!

Финеас взглянул на ее свежее невинное личико и с трудом подавил дрожь. Предполагается, что он должен выбрать себе девушку вроде его маленькой сестрички, девчонку только что со школьной скамьи, не имеющую вообще никакого жизненного опыта. Нет, такая жена его не привлекает. Финеас попытался вспомнить женщин, с которыми спал в прошлом, многочисленных любовниц и случайных подружек. Копался в памяти, пытаясь вспомнить хоть одну, разговор с которой доставил ему столько же удовольствия, сколько наслаждение от ее тела. Но в голову пришла только одна. Пылкая леди в темном саду.

– Боюсь, я себе список не составлял, – улыбнулся он Миранде. Она громко рассмеялась.

– Миранда! – одернула ее леди Августа. – Леди не хохочут, как кони!

Миранда прижала обтянутую атласной перчаткой руку ко рту.

– Прошу прощения, тетушка. Я помогу тебе составить список невест, Финеас, – пообещала она более сдержанно.

– Список? Нет никакой нужды в списке! – отрезал Каррингтон. – Дочь графа Уэлфорда начинает выезжать в этом сезоне. Она вполне подойдет: хорошая родословная и очень щедрое приданое. Кроме того, у нее есть тридцать тысяч в год. Из нее получится замечательная маркиза и превосходная герцогиня.

Августа недовольно фыркнула. Да-да, вот вам и леди, не издающие лошадиных звуков, подумал Финеас.

– Уэлфорд не одобрит такого распутного зятя, как Блэкфорд! Если он рассчитывает хоть на какой-то шанс с этой девушкой, должен сначала научиться себя вести.

Августа смерила его критическим взглядом, словно очень сомневалась в возможности подобного преображения. Финеас не смог удержаться. Он выдержал ее взгляд, медленно поднял одну бровь и расплылся в медленной улыбке. Перед искушенным повесой, твердо решившим соблазнить леди, устоять не могла ни одна, а Финеас играл свою роль очень хорошо.

Он увидел, как на щеках Августы расцветают алые пятна. Она резко раскрыла веер и замахала им перед разгоревшимся лицом.

– Сегодня же вечером я устрою так, чтобы представить его дочери Уэлфорда, – произнесла Августа, пытаясь скрыть замешательство. – И да поможет ей Господь. Идемте, нам уже пора спускаться.

Финеас, держась на два шага позади остальных, шел по отполированной до блеска дубовой лестнице.

– Блэквуд, ты встанешь в конце нашей цепочки встречающих, рядом с Уэстлейком, – распорядилась Августа. – Я хочу, чтобы ты держался как можно дальше от Миранды.

Не обращая внимания на оскорбление, Финеас встал на указанное ему место перед входом в пустой бальный зал и взглянул на сестру. Увидев, как она принимает отрепетированную позу, выставляет вперед грудь для лучшего обзора и чуть надувает влажные губы, он поморщился. Они превратили счастливого, любящего ребенка в безупречную дебютантку, готовую стать безупречной светской дамой.

Финеас хорошо знал о последствиях брака по расчету. Подобные браки так же холодны, как денежные сейфы, на которых они основаны. Скучающие мужья, стоит только родиться первенцу, быстро увлекаются другими женщинами. Одинокие несчастные жены тянутся к мужчинам вроде него, заменяя любовь мимолетными интрижками. Право же, если бы Миранда знала обо всем этом, она бы захотела, чтобы ночами ее согревало не только богатство.

Гости начали спускаться по мраморной лестнице к элегантному бальному залу леди Августы. Шуршание шелковых тканей и легкий стук бальных туфель почти полностью заглушали имена прибывших, которые называл дворецкий.

Финеас вглядывался в лица входящих дам. Ясмина еще не появилась, но стоит ей ступить своей прелестной ножкой в зал, он ее узнает. Финеас склонился над рукой осуждающей его пожилой вдовы. Она выдернула руку и, задрав нос кверху, проплыла дальше, в гущу приличных людей. Финеас оглянулся на тех, кто толпился у дверей.

Ясмина непременно придет. Сегодня здесь присутствуют все, кто хоть что-то значит в светском обществе Лондона. Ему всего лишь нужно подождать.