Текст книги "Знакомьтесь – Тигр! Святой выходит на сцену"

Глава 7
Развлечение продолжается

Миг спустя Керн открыл дверь. Саймон чуть не бросился ему на шею от радости, однако скрыл свои чувства за фирменной насмешливой улыбкой.

– Так и думал, что ты не спишь. Может, выпьем лимонаду?

Не дожидаясь ответа, он прошел мимо Керна в маленький холл, и хозяин дома безропотно закрыл дверь.

– Не ждал вас так скоро, мистер Темплар. Вообще-то у меня гость…

Тон последнего предложения содержал в себе некий легкий намек. И как человек, умудренный жизненным опытом, Саймон должен был остановиться и задать некоторые вопросы, однако он открыл дверь гостиной, прежде чем Керн успел договорить.

– Да это же мисс Холм! – воскликнул Саймон. – Рад вас видеть! – Он повернулся к Керну, который молча заливался румянцем, и уточнил: – Я не помешал вашей консультации, док? Можете вышвырнуть меня в окно, если я начну вам мешать. Люди обычно держатся со мной так чопорно…

– На самом деле мисс Холм пришла просто побеседовать, – настороженно сказал Керн.

– Правда?

– Да! – громко подтвердил Керн.

– Что ж, ладно. Как поживаете, мисс Холм? – спросил исключительно довольный собой Саймон.

Его интересовало, сколько она уже успела рассказать Керну. Прочитав это по его глазам, Патрисия сказала:

– Через минуту…

– Мне прилетит оплеуха, – закончил за нее Саймон. – Причем за дело. Постарайтесь простить меня. При виде эластичной манжеты я никогда не мог удержаться от возможности проверить, насколько далеко она может растянуться.

Он укоризненно посмотрел на Керна, отчего тот покраснел еще сильнее, затем перевел взгляд на Патрисию и улыбнулся. Саймон был полностью доволен тем, как повернулось дело. Судя по всему, часы Патрисии отставали на две минуты от его часов, и этого оказалось достаточно, чтобы Керн не узнал лишнего. Улыбка Саймона, предназначенная Патрисии, словно говорила: «Умница! Я не сомневался, что могу на тебя положиться. Теперь нужно ввести Керна в заблуждение. Будь осторожна!» И девушка понимающе улыбнулась ему в ответ. Впрочем, в ее улыбке было кое-что еще: она была рада снова видеть его, и Саймону захотелось обнять Патрисию и поцеловать.

– Похоже, вы побывали в какой-то переделке, мистер Темплар, – отметил Керн.

Саймон кивнул.

– Разве мисс Холм не сказала вам?

– Я чувствовал себя не вправе расспрашивать мисс Холм.

Саймон удивленно поднял брови. Хотя девушка постаралась привести в порядок свою одежду, по ней все равно было заметно, что она провела вечер не за игрой в домино.

– Когда я открыл дверь и увидел мисс Холм, я поначалу решил, будто что-то случилось и она пришла ко мне за… э-э… первой медицинской помощью, – поспешил объясниться Керн. – Однако она сказала, что хочет просто поболтать, так что я преодолел свои… э-э… профессиональные порывы и не стал ее расспрашивать. Мисс Холм, вы ведь как раз собирались мне что-то рассказать, когда пришел мистер Темплар? Вижу, что это так. Но как доктор… э-э… – Керн поймал упрекающий взгляд Саймона и выпалил с вызовом: – Меня учили позволять пациенту взять инициативу в свои руки. Старая школа. А затем появились вы…

Детектив осекся и указал на потрепанную одежду Патрисии и Саймона.

– Крайне прискорбно! – с ухмылкой сказал Саймон. – Подозреваю, что вы несколько недель будете изнывать от любопытства.

Керн пожал плечами.

– Поживем – увидим.

Детектив был неплохим актером, но сейчас его сбивало с толку злорадство, мелькающее в глазах Саймона. И он нарочито старался не замечать, что Саймон тихо посмеивается над ним, потому что ему было важно в данный момент играть роль доктора Керна при свидетеле.

Патрисия в замешательстве наблюдала за их пикировкой. Она думала, что Саймон и Керн – близкие друзья, которые обмениваются двусмысленными фразами, словно фехтовальщики уколами. Она не понимала подтекста острот, однако замечала, что Саймон доволен собой, а Керн раздосадован.

– Позвольте вам все рассказать, док? – вкрадчиво поинтересовался Саймон, обожавший доводить свою игру на публику до фарса.

– Да, – неосторожно согласился Керн.

– Что ж, слушайте. Дело было так…

Керн подошел ближе. Саймон нахмурился, прищурился, почесал затылок и беспомощно посмотрел на детектива.

– А знаете, как ни странно, я не помню, – с наигранным смятением признался он. – Забавно, правда?

Подразумевалось, что детектив ответит отрицательно. Однако Керн шепнул на ухо Саймону кое-что иное, очень эмоциональное, отчего тот обиженно отвернулся.

– Не согласен…

– Вообще-то мистер Темплар провел бо́льшую часть вечера со мной, – вмешалась Патрисия, понимая, что ситуация выходит из-под контроля. – Мы гуляли у края скалы…

– Ш-ш! – Саймон поднял руку. – Не нужно давать нашему доктору пищу для размышлений.

Керн зарычал, как человек, которого довели до белого каления, и тут же закашлялся.

– Видите? Вы его смущаете, – сказал Саймон Патрисии.

Насмешливая, элегантная непринужденность Саймона контрастировала с натужностью краснеющего Керна, который выглядел так, словно пытался гримасами развлечь детей на празднике в промежутке между мороженым и кукольным представлением. Патрисия едва сдерживала смех. Конечно, смеяться в подобной ситуации нехорошо, однако это единственный способ избавиться от жгучего любопытства Керна. Дальше изображать скрытность и загадочность в духе Саймона было бы фатально.

Керн наконец-то осознал, что его пробуют на прочность – словно эластичную манжету растягивают до предела. Саймон заметил это и тут же сменил тон.

– Видимо, я заигрался, – поспешил он покаяться. – Однако ты буквально напрашивался – слишком уж подозрителен. Словно я кого-нибудь убил или ограбил кассу деревенской почты. На самом деле все просто – мы с мисс Холм прогуливались у края скалы…

– И я упала, – подхватила Патрисия, когда Саймон замолчал, не зная, что сказать дальше. – По счастью, ничего не повредила, но мистеру Темплару пришлось постараться, чтобы помочь мне забраться наверх.

Керн нахмурился. С ним обошлись довольно жестоко. Беспардонные насмешки Саймона достигли цели – он так мастерски перешел от издевок к здравой серьезности, что Керн беспрекословно принял на веру историю, рассказанную Патрисией и Саймоном. Если бы ему сразу это рассказали, без предварительных подтруниваний, он бы не поверил.

– Не обижайся, старина, – виновато попросил Саймон. – Я просто не мог упустить такую замечательную возможность заставить тебя вообразить самое худшее.

Керн перевел взгляд с Саймона на Патрисию и обратно. Девушка, не дрогнув, встретила его взгляд.

– Я как раз хотела вам рассказать, когда пришел мистер Темплар.

Саймон посмотрел на нее с признательностью. Боже правый, что за девушка! Даже лучшая актриса не нашла бы чему научить Патрисию в плане естественной игры. Она даст фору любой женщине из европейской разведки.

Патрисия умело импровизирует, словно бывалая авантюристка. И – чудо из чудес! – не задает вопросов. Саймон не имел ни малейшего представления, почему девушка, которую он знает всего пару дней, поддерживает его, когда буквально все указывает на то, что он врет. Рядовой уважаемый гражданин не делает ничего из того, что Патрисия сегодня увидела: он не бьет миллионера по голове статуэткой, таинственно войдя в библиотеку через французское окно; не убегает по саду от охранников и собак; не перебрасывает через восьмифутовую стену знакомых девушек… И все же она безоговорочно верит Саймону, подыгрывает ему и откладывает вопросы на потом! И не менее замечательный факт заключался в том, что Саймон, этот законченный эгоист, даже не подумал о наиболее очевидном объяснении…

Керн вновь покраснел, затем его лицо приобрело обычный цвет, а бесстрастное выражение сменилось расслабленной кривоватой улыбкой.

– Вы и в самом деле попытались спасти меня, мисс Холм. Видите ли, Святой… то есть мистер Темплар, все время попадает в неприятности, и, увидев его сегодня в таком виде, я не мог не вспомнить об этой его привычке. Мне и в голову не приходило, что вы могли быть с ним, я и подумать не мог, что вы оба испачкались в одно и то же время, и, разумеется, мисс Холм, я знаю…

– Тайм-аут! – воскликнул Саймон. – Мы зашли в тупик. Давайте остановимся.

Керн кивнул.

– Святой, так нечестно. Я воспринял игру всерьез, и это само по себе плохо, даже без еще большей путаницы.

– Все будет хорошо, – искренне заверил его Саймон. – Ты, кажется, предлагал что-то выпить?

Керн занялся графином и бокалами, а Саймон вознес краткую благодарственную молитву. Опасный перекресток позади. Их чудовищно занесло, однако их старый автобус все еще на колесах, а дорога впереди чиста – по крайней мере, до следующего поворота.

Саймон поймал взгляд Патрисии, когда Керн на них не смотрел. Девушка улыбнулась и беспомощно пожала плечами. Саймон с усмешкой развел руками и вдруг беззастенчиво послал ей воздушный поцелуй.

Керн принес напитки, и Саймон поднял свой бокал.

– За нас! Выпьем за хорошую игру, Керн!

– За честную хорошую игру, – отведя взгляд, мрачно поправил его Керн.

Саймон с усмешкой выпил.

– Учитывая все обстоятельства…

В дверь громко застучали, затем в глубине дома раздался громкий, настойчивый звон. Саймон аккуратно поставил бокал на стол.

– Ты сегодня популярен, дружище. Кто-то очень спешит. Делаем ставки – рождение или смерть?

– Посмотрим. – Керн вышел из комнаты.

Саймон быстро подошел к окну и на всякий случай широко распахнул створки. По всей видимости, вечер еще не закончен. Он не имел ни малейшего представления, что сейчас произойдет, однако в воздухе витало напряженное ожидание неких событий. Патрисия вопросительно посмотрела на него, и Саймон молча сделал знак не падать духом и довериться ему.

Снаружи чей-то голос спросил, здесь ли мистер Темплар. Керн что-то ответил. Затем раздались тяжелые шаги, и кто-то вошел в дверь. Саймон, прислонившись к камину, с простодушным, скучающим видом смотрел в другую сторону.

– Хо! Вот он, – произнес незнакомый голос.

Незнакомец был одет в полицейскую форму. Саймон и не подозревал, что в Бейкомбе есть констебль, однако этот мужчина с красным лицом и в плохо сидящей одежде являлся как раз констеблем. Судя по всему, мужчину вытащили из постели – его волосы были не причесаны, а форма застегнута не на те пуговицы.

Все эти подробности Саймон разглядел с первого взгляда. Констебль вальяжно подошел к нему и хлопнул по плечу.

– Я констебль Джордж Хопкинс. Да простит меня доктор, но я должен арестовать вас за попытку ограбления.

Вот это поворот! Саймон мысленно выругался. Он выглядел ошарашенным и раздосадованным, словно его удивила произошедшая ошибка и он будет вполне удовлетворен, если она вскоре разрешится. Однако за этим фасадом его мозг работал с бешеной скоростью. Столь быстрая контратака вполне в духе Тигра; борьба становилась рискованной.

– Любезный, да вы с ума сошли! – с ленцой произнес Саймон. – Кто меня обвиняет?

– Я! – В дверях появился Блюм.

Его жесткое лицо было спокойно, лишь в узких глазах мелькало торжество. Блюм обратился к присутствующим в комнате с должной почтительностью законопослушного гражданина, намеренного выполнить свой долг и вывести на чистую воду преступника.

– Тысяча извинений, доктор, – он поклонился ему, а затем и Патрисии. – Глубоко сожалею, мисс Холм, что я вынужден сделать это в вашем присутствии. Возможно, вы предпочтете выйти на какое-то время…

Патрисия покачала головой.

– Я, пожалуй, останусь. Наверняка это какая-то ошибка. Я провела с мистером Темпларом бо́льшую часть вечера.

Блюм пристально посмотрел на ее потрепанное платье и исцарапанные руки. Патрисия бестрепетно выдержала взгляд, и Блюм пожал плечами.

– Я объяснюсь. Примерно в одиннадцать часов вечера я читал в кабинете, когда вдруг вошел этот мужчина. Он угрожал мне револьвером и произнес какую-то фразу, которую я не понял. Я уже немолод, но жизнь у меня была нелегкая, так что я без колебаний вступил с ним в схватку. Однако он очень силен и смог ударить меня рукояткой револьвера. В себя я пришел, когда этот мужчина рылся в моем столе. Поскольку он был вооружен и уже побил меня, я притворился, что еще пребываю в беспамятстве. Он быстро обшарил комнату, однако явно не нашел того, что искал. Когда он ушел, я последовал за ним и проследил его до этого дома. Затем я привел констебля. Вот и вся история.

– Лучше не дергайся, – посоветовал полицейский, усиливая хватку на плече Саймона.

– Ладно, – тихо сказал Саймон. – Тем не менее я требую, чтобы меня сейчас обыскали и нашли револьвер.

Блюм улыбнулся.

– Вы его выкинули. Вот он.

Керн взял оружие у Блюма и изучил его.

– Бельгийский. Ваш, мистер Темплар?

– Нет. Я принципиально не признаю огнестрельное оружие. Оно слишком шумное.

– Идем! – Констебль подтолкнул Темплара.

Саймона было нелегко вывести из себя, однако он терпеть не мог, когда его пытались запугать. Утратив на миг невозмутимость, он крутанул запястье полицейского. Вскрик, мелькание рук и ног – и Джордж Хопкинс с шумом отлетел в другой конец комнаты.

Саймон поправил галстук и посмотрел прямо в дуло револьвера, который держал Блюм.

– Тот, кто хочет жить спокойно, пусть держит свои руки подальше от меня, – сказал Саймон. – Больше так не делайте, любезный.

Констебль, пошатываясь, встал на ноги.

– Нападение на полицейского!

– Не глупите, – отрезал Саймон, вновь обретая невозмутимый вид. – Когда мы захотим услышать ваше мнение, мы вас спросим. А сейчас, Блюм, давайте обсудим ситуацию. Первый вопрос: вы были один в доме?

– Да.

– Где был Алджи?

– Он ушел навестить мисс Холм.

Это разрушило то маленькое алиби, которое Саймон хотел предложить, но он ничем не выдал своего разочарования.

– Второй вопрос: больше никто не последовал с вами за мной сюда?

– Я отказываюсь отвечать. Я уже сказал, что был дома один…

– Говорите по существу дела, – холодно приказал Саймон. – Будьте пай-мальчиком и отвечайте, когда вас спрашивают. И если, как вы утверждаете, вы были один все это время, то тогда получается ваше слово против моего. Что, если я скажу, будто пришел пообщаться с вами, а вы ударили меня револьвером и попытались украсть мои часы?

– Скажи это судье, – проворчал констебль.

– Полагаю, моя репутация выше ваших диких обвинений, – едко ответил Блюм.

– Значит, с ваших слов, мы подрались? – сказал Саймон. – Признаю, я выгляжу так, словно побывал в какой-то переделке. Может, снимете свое пальто, и проясним наконец это дело?

Блюм слегка улыбнулся и расстегнул пальто. Саймон поджал губы. Блюм выглядел так, будто его побили. Еще одно очко в пользу Тигра. Его счет неуклонно полз вверх с пугающей скоростью, но это лишь придавало решимости Саймону, хотя он не изменил своей легкой и уверенной манере поведения.

Констебль выразительно хмыкнул.

– Какой была та фраза, которую вы не поняли? – вдруг спросил Керн. – Когда мистер Темплар – с ваших слов – угрожал вам револьвером.

– Весьма загадочная фраза. Он сказал: «Я ищу логово тигра и, кажется, почти его нашел».

Саймон достал свой портсигар и принялся задумчиво постукивать пальцем по сигарете. Происходящее изрядно его утомило, однако он отметил, как после слов Блюма лицо Керна окаменело. Зато вкрадчивые манеры Блюма неприятно Саймона поразили, и он задался вопросом, не подозревает ли Блюм и Керна. Однако Блюм смотрел только на него, Саймона. Нет, банда Тигра ничего не знает об истинной профессии Керна. Блюм просто получал мстительное удовольствие, пиная человека, которого, как ему казалось, он загнал в угол.

Ситуация складывалась неприятная. Патрисия ничем помочь не могла. Керн тоже, даже если бы захотел. Слово Блюма против слова Саймона, и не было никаких сомнений, кому суд предпочтет поверить. К тому же Блюм знает, что Саймон понимает – ему бессмысленно ссылаться на то, что происходило этим вечером в доме Биттла. Биттл солжет, не моргнув и глазом, – Тигр наверняка снабдил его правдоподобными объяснениями шумихи.

Виртуозная тактика Тигра весьма ловко и эффективно устраняла Саймона. Ему повезет, если удастся выйти из тюрьмы месяцев через шесть, а вкупе с нападением на полицейского при исполнении его могут упечь за решетку и на целый год. В это время «Т. Т. Дипс» заполнят золотом, а Тигрята благополучно исчезнут.

И все же Саймон управлял ситуацией: все здесь ждали его ответа.

Наблюдавший за ним прищуренными глазами Блюм держал его на мушке и был твердо уверен в том, что его доводы крайне серьезны. Он все еще ждал, чтобы Саймон признал себя побежденным.

Констебль, ставший более осторожным после стычки с Саймоном, расхаживал поодаль и дожидался, пока кто-нибудь предпримет очередной шаг.

Патрисия с тревогой поглядывала на расслабленного Саймона и гадала, уж не планирует ли он очередной лихой поворот. Она не поверила Блюму ни на миг. В любое другое время – да, но не сегодня, не в свете недавних событий, которые, словно загадочная паутина, опутали Саймона и угрожали ему самыми серьезными неприятностями.

Керн хранил молчание. Истории Блюма можно было верить или нет, однако то, что Керн знал о Саймоне, заставляло верить. Так или иначе, Саймон действовал против него, даже если он также действовал и против Тигра. Но если Керн раскроет свою должность – главный детектив-инспектор Скотленд-Ярда, – это поставит точку на его миссии.

– Мы ждем, – сказал Блюм.

– Вижу, – протянул Саймон. – Есть еще один-два пункта, которые нужно прояснить. Первый – уверен, вы не станете возражать, если доктор обследует шишку, которая возникла в том месте, куда я вас ударил.

Саймон пристально смотрел на Блюма и немного пал духом, когда понял, что тот ничуть не взволнован. Керн подошел к Блюму.

– За левым ухом, – подсказал тот.

– Боже правый, могу поспорить, вы ненавидите подобную степень достоверности, – процедил сквозь зубы Саймон.

Керн посмотрел на него и пожал плечами.

– Кто-то его довольно сильно ударил.

– Хватит оттягивать неизбежное, – быстро сказал Блюм. – Констебль, у вас есть наручники? Я держу его на мушке и выстрелю, если он снова нападет на вас.

И в этот миг их общество пополнилось еще одним человеком: в проеме окна появился Орас.

– Эй, что здесь происходит?

Глава 8
Непонятливый Саймон

Приглушенно вскрикнув, Блюм повернулся к Орасу лицом и медленно опустил оружие – огромный револьвер Ораса, его краса и гордость, медленно описывал полукруг, словно выбирал, в кого прицелиться. Орас оперся на подоконник, довольный своим сенсационным появлением.

– А я вовремя, – заметил он. – В самый критический момент. Этот тип выглядит опасным. Констебль, у вас есть наручники, так исполните свой долг!

– Приятель…

Орас навел свою пушку на заговорившего Блюма и яростно воскликнул:

– Какой я тебе приятель?! Тебя поймали на лжи. Констебль, какого черта ты ждешь? Шевелись, надень на него браслеты! А ты брось свою пушку, а то я тебя пристрелю!

Блюм выпустил оружие из рук, и Саймон на всякий случай его поднял.

– Я могу все объяснить, – сказал Блюм.

– Конечно, – с ухмылкой сказал Орас. – Еще ни один жулик не мог отказаться от объяснений.

– А этот может, – сказал Саймон. – Убирай свою пушку и входи в дом. Я как раз думал, как было бы хорошо, если бы ты оказался здесь.

Поколебавшись, Орас все-таки вошел – неуклюже перелез через подоконник под яростным взглядом Блюма.

– Да, сэр?

– Простое дело об ошибочном опознании, – в духе выступающего на суде адвоката сказал Саймон. – Но мистер Блюм был так настойчив… А это Орас, бывший морской пехотинец Его Величества и мой слуга. Орас может подтвердить, что я пришел домой около одиннадцати и не выходил до одиннадцати двадцати.

Саймон даже не смотрел на Ораса, когда говорил это, – он хорошо знал своего слугу. Зато Керн смотрел и заметил на лице Ораса удивление.

– Так и было. Кто-то утверждает иное? – спросил Орас.

– Видишь ли, сегодня вечером на мистера Блюма напал вооруженный мужчина, и он, почему-то решив, что это был я, собрался меня арестовать.

Саймон повернулся к Блюму.

– Быть может, вы извинитесь? Давайте, признайтесь, что вы не рассмотрели хорошенько нападавшего и по каким-то своим причинам решили, будто это был я. Преступник мог быть и в маске…

Их взгляды встретились. Выражение глаз Саймона было трудно не понять. Он предлагал Блюму изящное отступление. Блюм знал, что ослабил собственные показания признанием того, что никто не видел нападавшего. Его рассказ не выдержит критики перед лицом алиби Саймона. Орас оказался тем фактором, который Тигр непостижимым образом проглядел. Уже одно появление Ораса сделало его силой, с которой следовало считаться, – если бы слуга услышал об аресте хозяина, его можно было бы подловить на том, что он с обеда не видел Саймона. Тигр мог бы сыграть на этом. Однако Орас появился именно тогда, когда нужно, – была у него такая сверхъестественная способность, – и тем самым разрушил планы Тигра.

Глаза Блюма мстительно сверкнули. Слабо улыбнувшись и полуприкрыв веки, Саймон метнул на него взгляд, в котором плясали чертенята. Он вспомнил о шишке за ухом Блюма – тому пришлось пострадать в интересах дела, – и от этого в груди зародился бесшумный смех.

– Я оказался в неловком положении, – придушенно произнес Блюм. – Тот мужчина и в самом деле был в маске. Я позволил ему покинуть комнату и последовал за ним. Когда я вышел из сада, то увидел куда-то спешащего мистера Темплара и принял его за того мужчину. Настоящий грабитель, скорее всего, ушел в другом направлении. Я прошу прощения.

– Я принимаю ваши извинения, мистер Блюм, – сухо сказал Саймон. – Постарайтесь, чтобы подобного больше не произошло.

Он обладал редкостным чувством собственного достоинства и за подобный хитроумный финт был вознагражден взглядом Блюма, после которого ему полагалось исчезнуть в облаке дыма, оставив на ковре грязное пятно. Однако у Саймона была крепкая броня.

– Прошу прощения и у вас, доктор, – продолжил Блюм. – И у вас, мисс Холм. Мне пора.

Саймон протянул ему пистолет.

– Вот, может пригодиться, раз поблизости бродит вооруженный грабитель, – насмешливо сказал он. – Если вы снова его встретите, надеюсь, вы не пожалеете для него свинца.

Блюм зло глянул на него.

– Не беспокойтесь, мистер Темплар, не пожалею.

Он уже выходил, когда Хопкинс осознал, что его лишили возможности арестовать вооруженного головореза, а этот холодно улыбающийся мужчина безнаказанно швырнул его через комнату, чуть не сломав руку.

– Эй, что за дела? – Манерой речи констебль напоминал Ораса. – Так или иначе, имел место факт нападения на полицейского!

– Когда с невиновным человеком обращаются как с преступником, его можно извинить за то, что он утратил самообладание, – парировал Саймон, беря констебля за плечо. – Уверен, что мистер Блюм со мной согласится и пожертвует вам стакан молока и пенни в вашу кубышку. Правда, мистер Блюм?

– Разумеется, – без энтузиазма согласился Блюм. – Разумеется, я должен взять ответственность за это происшествие на себя.

– Вы настоящий джентльмен, – одобрительно кивнул Саймон. – А теперь, как поступают воспитанные дети, покиньте этот дом и обсудите ваши дела где-нибудь на свежем воздухе.

Он подтолкнул обоих мужчин к выходу, и они повиновались. Потом закрыл за ними дверь и вернулся в гостиную.

– Моя честь отомщена. Может, отметим это еще одной порцией лимонада, а, Керн?

– Не помешало бы. Подобный успех нужно отметить. Полагаю, неуместно спрашивать, как Орасу удалось появиться так вовремя?

– Ну почему же? Орас, расскажи мистеру Керну, как ты очутился здесь в нужный момент.

Орас откашлялся.

– Я привык прогуливаться по вечерам, а окно было открыто и давало прекрасный обзор…

– Я тебе верю, Орас, – сказал Керн. – Кстати, на кухне есть немного виски.

Отсалютовав присутствующим, Орас удалился на кухню, а Саймон согнулся вдвое от беззвучного смеха.

– Орас бесподобен, – отсмеявшись, сказал он.

– Более чем, – уныло ответил Керн.

Вскоре Саймон и Патрисия ушли. Они молча прошли короткий путь до особняка, поскольку Саймон вдруг обнаружил, что его поток красноречия иссяк. Он так и не придумал, что сказать, даже когда девушка открыла входную дверь, и решил перенести разговор на более поздний срок.

– Увидимся завтра утром? – спросил он.

– Конечно.

– Я приду после завтрака.

Вдруг Патрисия вспомнила про Агату Гиртон.

– Ты не будешь против, если я сама к тебе приду?

– Ничуть. Если я не утомлю тебя разговором, можешь остаться на обед. Скажи, во сколько собираешься прийти, и я отправлю за тобой Ораса.

– Разве это необходимо?

– Очень. Тигры крайне подозрительны, прямо как я, и к этому времени некий Тигр уже обдумывает, насколько ты опасна, Пат. Да, я знаю, что это смешно, однако позволь мне отправить за тобой Ораса – ради моего спокойствия.

– Что ж, если ты настаиваешь, то пусть он подходит к девяти тридцати.

– Хорошо. И еще. Окажи мне одну услугу…

Нащупав на стене выключатель, Патрисия включила свет, чтобы увидеть выражение лица Саймона – уж не шутит ли он? Однако тот был серьезен.

– Запри дверь, а ключ положи под подушку. Не открывай никому – даже тете. Вряд ли что-то случится так рано, однако Тигр может и подсуетиться. Обещаешь?

Патрисия кивнула.

– Ты настолько встревожен?

– Сегодня я полон идей. Я познал скорость Тигра, и никто не может похвастаться, что дважды подловил Святого на одном и том же. Не верь никаким посланиям, если только их принес не Орас. Не верь никому, кроме меня, Ораса или, на худой конец, старины Керна. Я понимаю, что мои требования чрезмерны, однако еще один-другой нелегкий день – не говоря уж о нелегких ночах, – и все будет кончено. До сих пор ты была просто изумительна. Сможешь продолжить в том же духе?

– Постараюсь.

Он взял ее за руку.

– Храни тебя Бог, Пат.

– Святой…

Было странно услышать от нее прозвище, которым его нарекли бессердечные безбожники из чужих и опасных мест. Саймон так свыкся с ним, что воспринимал спокойно, однако сейчас на него вдруг нахлынули воспоминания. Он снова стоял в прокуренном баре на задворках Мехико, переводя взгляд с лежащего на полу трупа сеньора Мигеля Грасьенто на девушку по имени Черри, и слушал, как деревенские жители стучат в дверь. Девушку удалось отправить на грузовом пароходе в Ливерпуль. «Ты воистину святой», – шутливо сказала она. До сих пор больше никто не произносил его имя с тем же выражением.

– Святой, ты на самом деле был у Блюма?

– Нет. Он все придумал. Однако минхер Блюм точно является одним из приспешников Тигра. Берегись его! Я все расскажу тебе завтра. Прощай, малышка.

Ораса он встретил у живой изгороди. Тот сидел и с философским видом курил трубку.

– Придется обойти деревню, – сказал Саймон. – Надеюсь, Тигр этой ночью больше не объявится. Кроме меня никто не имеет доказательств того, что Блюм лгал о нападении, и это палка о двух концах. Хорошо бы наши трупы не нашли завтра утром в поле.

Впрочем, на обратном пути их никто не потревожил – не исключено, что только благодаря предусмотрительности Саймона. Обходной путь занял час быстрым шагом, тогда как обычным маршрутом они дошли бы за пятнадцать минут. Однако даже это не принесло Саймону удовлетворения.

Когда впереди на фоне темного неба возник Бункер, Саймон остановился.

– До сих пор новички попадались в ловушку, – пробормотал он. – Орас, постой вот здесь, у крапивы, а я осмотрюсь немного.

В деле незаметного передвижения Саймон мог дать сто очков вперед кому угодно. Орас лишь заметил, как высокая тень беззвучно растворилась во мраке, и не услышал ничего до тех пор, пока она снова не возникла перед ним.

– Все чисто, – сказал Саймон. – Значит, Тигр сейчас сидит и при свете лампы обдумывает нечто по-настоящему хитроумное и смертоносное.

Он оказался прав. Хотя Саймон и Орас не утратили бдительности и спали поочередно, ночью их не тронули. Тигр нанес удар вслепую – и промазал. Теперь он строил планы загодя и тщательно, продумывая каждый шаг.

Когда Саймон проснулся во второй раз, солнце уже светило сквозь амбразуры. Орас ставил чашку чая на прикроватный столик.

– Доброе утро, – сказал он, как обычно, и ушел.

Учитывая недавнее неудачное покушение, Саймон решил временно по утрам не купаться. Тем не менее он бодро попрыгал на скакалке и провел бой с тенью. А когда он лег на траву и, глубоко дыша, наслаждался своим состоянием, Орас окатил его водой из ведра.

– Завтрак через минуту, – объявил слуга.

Сервировав завтрак, Орас поспешил за Патрисией и привел ее через полчаса. Саймон лежал в шезлонге рядом с Бункером. Он смог раздобыть еще пару рубашек и другой пиджак, которые были почти так же изношены, как та одежда, которую он окончательно разодрал в саду Биттла прошлой ночью. И теперь он выглядел свежим и отдохнувшим, потому что его рубашка, как всегда, была способна ослепить своей белизной даже снег.

Саймон вскочил на ноги и протянул к Патрисии руки.

– Сто лет не виделись. Как ты? – спросил Саймон.

– Отлично. Ничего не случилось.

Она изумительно выглядела в белом платье, и Саймон подумал, что никогда не видел столь привлекательной девушки.

– А могло случиться. Когда я был бойскаутом, меня учили всегда быть настороже.

Он придвинул к ней кресло, поправил подушки и вновь сел в шезлонг.

– Знаю, что тебе интересно, поэтому перейду сразу к делу.

И без дальнейших экивоков рассказал ей все. О Фернандо, умершем в джунглях после того, как приспешник Тигра вонзил в него нож. О Тигре, который долгие годы был умнейшим и ужаснейшим главарем чикагской банды. О некоторых его «подвигах» и, наконец, об ограблении банка. Кое-что ему поведал Фернандо, остальное Саймон разузнал путем упорного расследования. Все это вылилось в сюжет, жуткий настолько, что по нему можно было бы снять настоящий хоррор.

– Тигр, можно сказать, гений, – признал Саймон. – То, что он сбежал с кучей денег и сумел довезти их сюда, является несомненным признаком его ума.

Затем он поведал Патрисии о недавних происшествиях – ту малость, которую сумел узнать в Бейкомбе. Как его подозревали с самого дня приезда. Как он старательно укреплял эти подозрения, надеясь, что противник выдаст себя при попытке отделаться от него…

Саймон говорил и говорил: упоминал то одного, то другого вовлеченного в это дело человека; припоминал факты, которые поначалу опустил; пояснял подробности, которые еще не успел рассказать, и постепенно у Патрисии сложилась полная картина происходящего. Вел себя Саймон нервно: то замолкал, а то говорил взахлеб, вставляя остроумные выражения и эгоцентричные шутки. Тем не менее его рассказ звучал интересно и убедительно – Саймон умел давать яркое описание. Патрисия посмотрела на события, которым стала свидетелем, с другой точки зрения.

Напоследок он в шутливом тоне поведал, как удирал от приспешников Биттла после того, как помог сбежать Патрисии.

– Вот и все. При свете дня и на трезвую голову этот рассказ выглядит таким нелепым, что похождения барона Мюнхгаузена на его фоне – просто Евангелие. Однако ты видела часть этих событий собственными глазами, так что, возможно, тебе будет легче поверить и в остальное. В конце концов все свелось к тому, что Тигр находится в Бейкомбе, я нахожусь в Бейкомбе, и мексиканское золото тоже. Тигр хочет получить мою голову на подносе, а я хочу его добычу, и ни один из нас не готов расстаться со своей собственностью. В общем, дело вскоре может дойти до схватки и прочим грубым ковбойским проявлениям взаимной неприязни. Тигру неизвестно, представляешь ли ты для него угрозу, однако он не может идти на риск и для верности предпочтет считать, что мы с тобой друзья. Так что, милая моя, нравится тебе это или нет, теперь ты в самом центре всей этой вакханалии. Ты выбрана на роль героини душераздирающей мелодрамы, и твое имя горит красным перед глазами Тигра. Вопрос в том, что мы будем делать?