Текст книги "Золотой век. Сборник классической фантастики"

Глава 15

ПАТРИЦИЯ ОСТАНОВИЛАСЬ У ВЫСОКИХ двустворчатых дверей с медными ручками.

– Заходите. Это моя комната.

Билл вошел внутрь. Он не испытывал ни малейшего страха. Журналист все еще не отошел после скачка между реальностями. Его не покидало ощущение, что все это происходит во сне.

В лицо дохнуло свежим прохладным ветерком. Где – то вдалеке раздавалось веселое птичье пение. У стены стояла широкая кровать, похожая на царское ложе. Пол устилал дорогой красный ковер с затейливым орнаментом. За огромными, до самого пола окнами разворачивалась панорама небольшого сада с овальным прудом.

Билл ошеломленно рассматривал чудеса, которыми его встретила комната Патриции Унгран. Он прикоснулся к разгоряченному лбу, чувствуя, как спазмы боли пронзают голову. По щекам потекли крупные капли пота.

– Что с вами? – удивленно спросила девушка.

Журналист бросил на нее исполненный ненависти взгляд и отрывисто прохрипел:

– К чему эта ложь? Ведь несколько минут назад вы чуть не убили меня в кабине лифта!

Глаза девушки недоверчиво сузились:

– Не знаю, о чем вы говорите, – произнесла она ледяным тоном. – Но отговорки не спасут вас от кары за предательство.

– Просто замечательно! – воскликнул Билл. – Дриги хотят меня убить, клаги хотят меня убить… Это вы так развлекаетесь?!

Патриция несколько секунд нерешительно молчала.

– В каком лифте вы побывали? – недоверчиво спросила девушка.

Билл угрюмо объяснил, как все происходило.

Патриция выслушала его рассказ с непроницаемым лицом. Она высокомерно усмехнулась:

– Никогда не слышала ничего подобного! Если это какая – то уловка – тогда берегитесь! Никто не лишал сознания Хэнарди. Когда открылся люк транспортника, капитан стоял как ни в чем не бывало.

– Послушайте! – начал было журналист, но тут же растерянно замолчал. Он, понял, что доказывать что-либо бесполезно.

«Боже праведный!!! Как Хэнарди мог открыть люк, когда я точно помню, что ударил его по голове! Как Патриция очутилась в ангаре, если ее не было в нем раньше?»

Ведь чуть раньше…

Он ударил Хэнарди и оставил его лежать в ангаре. А затем нашел лифт и спустился. После чего каким – то непонятным образом снова оказался в шлюзе корабля, для того чтобы…

Билл схватился за голову. Виски защемило от резкой боли. Перед глазами вновь возникло сияние огненного протуберанца.

Нечто яркое жило внутри черепа…

Патриция навела на журналиста дезинтегратор. Ее тонкие пальцы легли на спусковую скобу. Мысли Билла смешались. Ему показалось, что он сходит с ума.

«Неужели она хладнокровно убьет меня? Черт! Это же надо было самому сунуть голову в петлю!!! Кажется, упоминание о кабине лифта и об огненном цветке на некоторое время озадачило ее…»

Билл ухватился за последнюю мысль, как тонущий хватается за соломинку. Нужно отсрочить смерть хотя бы на несколько минут. Решимость Патриции слегка поколеблена. Возможно, ему удастся ее переубедить, а потом забрать оружие…

– Мне кажется, вы действительно поражены моими словами, – не мешкая произнес Билл. Смутный свет надежды немного развеял мрак охватившего его отчаяния. – Давайте начнем все сначала. Ведь такая комната есть на астероиде? Верно?

– Здесь нет комнаты с «черной пустотой», как вы ее называете. Нет ничего сверкающего, похожего на огненный цветок. И конечно же нет искрящихся протуберанцев, проникающих в голову человека.

– А что я тогда видел?

– Несомненно, дриги изменили вашу психограмму. И эта фантастическая иллюзия всего лишь следствие их вмешательства в ваш рассудок.

– Но зачем им это?!

– Не спорьте со мной. Я знаю, что говорю. Ведь мой коэффициент умственного развития намного выше вашего.

Журналист открыл было рот, чтобы возразить, но Патриция недвусмысленным движением дезинтегратора остановила его.

– Нет времени на пустую болтовню. Мне одно непонятно – с какой целью дриги прислали вас сюда?! Что вы могли увидеть здесь такое интересное для них?

– Не знаю… – Билл прижал ладони к пульсирующим болью вискам. – Я ничего не знаю…

– Идемте, проверим ваши слова. – Патриция распахнула небольшую дверцу в стене комнаты. – Я докажу, что все чудеса – всего лишь плод вашего воображения.

Они спустились в ангар. Люк транспортника по-прежнему был открыт. Билл с некоторым страхом осмотрел то место, где оставил оглушенного Хэнарди. Повинуясь жесту Патриции, он направился к входу в подземные коридоры.

Под ногами затрещали осколки обрушившейся с потолка породы.

«Интересно, как там атака дригов? – подумал Билл, напряженно прислушиваясь. Взрывы давно смолкли. – Неужели она захлебнулась? Какой же поистине несокрушимой мощью должен обладать профессор Унгран, чтобы отразить нападение стольких кораблей!»

Журналист начал отсчитывать металлические двери:

– Одна, вторая, третья, четвертая, пятая! Вот эта дверь! Я даже на секунду ощутил себя в открытом космосе!!!

– Откройте ее! – Патриция приставила приклад дезинтегратора к плечу.

Билл повиновался. Но тут же от потрясения у него отвисла челюсть. Журналист широко открытыми глазами смотрел на прекрасно обставленную уютную комнату, ряды полок с книгами в роскошных переплетах. У стены стояли несколько удобных кресел. На полу лежал великолепный ковер.

– Это наша библиотека. – Девушка плотно прикрыла дверь. – В ней много старинных книг на настоящей бумаге.

Билл мелко задрожал. Он ощутил весь ужас вышедшей из – под контроля ситуации. Патриция направилась к шестой двери:

– А вот это, судя по вашему рассказу, лифт?

Журналист безмолвно кивнул и уже не удивился, когда вместо небольшой кабины его взору открылся длинный, пустынный коридор. В нем царила полнейшая тишина.

Билл лихорадочно взглянул по сторонам, чувствуя себя загнанным в угол зверем. Патриция стояла вполоборота к нему, и если ударить посильнее, ее голова врежется в дверной косяк…

Он сжал было кулаки, но тут же остановился. Одна мысль о том, чтобы ударить девушку, была ему противна.

Патриция все время была начеку. Она мгновенно повернулась. Журналист поразился быстроте ее реакций. Девушка пристально взглянула ему в глаза. Ствол дезинтегратора замер на уровне его живота.

– Забудьте о сопротивлении, – спокойно сказала Патриция. – На мгновение мне захотелось убить вас с целью самообороны. Так намного легче, чем убивать по необходимости, как бездушный автомат. Каждый застреленный человек похищает частицу моей души…

– Неужели вы хладнокровно убьете меня?

– В космосе нельзя быть слабым. Это влечет к проигрышу и неминуемой смерти, – ее слова хлестали воздух, как удары бича.

– Но вы же работаете на галактов! Неужели вы не творите добро?

– Не вам судить о деяниях моей расы. Особенно после того, как дриги основательно покопались в вашей голове.

– Ну что же… Я готов! – Билл отступил на несколько шагов.

– Нет, не здесь. Идите назад в мою комнату. Там есть шлюз. Через него я выброшу ваш труп в космос. Ступайте!

Мертвую тишину коридоров нарушил звук шагов. Билл напряженно прислушивался, надеясь на чудо. Но казалось, на астероиде остались только они вдвоем. Даже сражающийся с дригами профессор Унгран в этот момент казался журналисту не больше чем призраком…

Реальность сосредоточилась в тихо идущей за спиной Патриции. Да, девушка была материальна!!! Из плоти и крови. Ее рассудок пылал от ненависти к извечным врагам. Борьба с ними уже положила на алтарь галактов бессчетное количество ни в чем не повинных душ.

Потеряв всякую надежду на спасение, Билл тащился в комнату Патриции. Считанные минуты остались до того момента, как смертный приговор будет приведен в исполнение. Билл уже ощущал жаркое дыхание потока плазмы…

Больше всего журналиста раздражало то, что он все еще чувствовал привязанность к Патриции. Лишь его любовь остановила попытку завладеть дезинтегратором. Билл даже не хотел возражать этой бессердечной девушке, понимая, что при этом будет иметь жалкий вид.

Журналист переступил порог комнаты Патриции. Донеслось пение птиц. Оно заставило его встрепенуться, пробудив угасший интерес к жизни. Билла охватило восхищение. Он подошел к огромному окну и залюбовался восхитительным цветущим садом.

Перед ним простирался по меньшей мере целый гектар зеленого чуда. Здесь росли прекрасные цветы и деревья. Птицы яркой раскраски весело порхали с ветки на ветку и выводили мелодичные трели. Овальный пруд поблескивал чистой водой. И над всем этим – ослепительно – яркое великолепие солнечного света.

Билл стоял, затаив дыхание. Он любовался буйством близких сердцу земных красок. Так приятно было увидеть здесь, так далеко от Земли, настоящий сад. Он походил на частицу дома.

– Я понял! Крыша сада состоит из усилителей далекого солнечного света, – не оборачиваясь, произнес Ли.

– Они делают Солнце таким же большим, как на Земле. Если это…

– Вам лучше повернуться ко мне лицом, – раздался резкий голос позади него. – Я не стреляю людям в спину. Это против моих правил.

Холод ее слов привел Билла в бешенство. Он резко обернулся и выплеснул свой гнев:

– Значит, жалкие клаги неспособны выстрелить мне в спину?! Пытаетесь поведать о своих благородных принципах?! К чему эта ложь? Не будь у вас дезинтегратора – то не погнушались бы зарезать меня ножом. Так чего же вы ждете? Может, мне стать на колени и закрыть глаза, чтобы вы пришли в согласие с вашей так называемой совестью?!

Он встретился с ней взглядом. За все время пребывания на астероиде, землянин был так поглощен своими мыслями, что не видел в ней… женщину.

Билл глубоко вздохнул. В облегающем комбинезоне Патриция была очень красива. Белокурые волосы каскадами ниспадали на плечи. В каждом движении и жесте чувствовалась грация и ловкость. Смуглое лицо было необыкновенно красивым, но его портило выражение гнева. Точеные щеки пылали. Девушка попыталась осадить его:

– Не смейте со мной так разговаривать!

Она была вне себя. Ее охватила беспредельная ярость. Это сразу же вызвало ответную реакцию Билла:

– Клаги! – уничижительно крикнул он. – Тупые клаги! Вы ведь понимаете, что дриги отшлепали вас, как младенцев! Как животных низшего порядка! Переплюнули по всем статьям. Ваши претензии на могущество – всего лишь компенсация за ту унылую, тоскливо – одинокую жизнь, которую вы обречены здесь вести. И все это благодаря не очень высокому, по сравнению с галактиками, умственному развитию. Вам просто необходимо постоянно самоутверждаться. Но между тем только второсортных в умственном отношении существ отправляют на столь удаленные форпосты. Поэтому там оказываются именно клаги! Даже не леннелиане! Мерла оценила вас ниже леннелианки, и она знала, что говорила. Я думаю коэффициент развития дригов на несколько порядков выше вашего! И вы тоже это понимаете. Разве не так?

– Замолчите! – крикнула Патриция Унгран. – Или я буду убивать вас медленно!

Ли поразило, что при этом она побелела, как полотно. Неужели ему удалось задеть ее за живое? Где уязвимое место этой инопланетной женщины?

– Вот как?! Раз у вас оружие, так вам и решать, что мне говорить, а что нет? Не выйдет! Если нечего терять – то нечего и бояться! – умышленно резко произнес журналист. – Значит, высшие соображения нравственности уже уходят на второй план? Теперь вы готовы замучить меня до смерти, без угрызений совести. Подумать только, я прилетел сюда из – за любви к вам. Да, я понимаю, насколько глупы и жалки мои чувства… Но мы, земляне, подчиняемся зову сердца.

– Вы что? С ума сошли? – изумлено воскликнула девушка. – Так вот, где отправная точка гипноза дригов! Они всегда прибегают к помощи самых примитивных побуждений, когда имеют дело с низшими существами. Но теперь вы уже вдоволь наговорились. Мне стал понятен образ мышления влюбленных особей мужского пола человеческой породы. Я испытываю к вам отвращение и оскорблена до глубины души. Должна вам сказать, что мой будущий муж прибывает вместе с подкреплением через три недели. Он будет стажироваться для того, чтобы принять обязанности у моего отца и…

– Еще один всесильный клаг? – иронически произнес Билл. Патриция от этих слов побледнела еще сильнее.

Журналист не мог прийти в себя. За всю свою жизнь он не встречал существа, подобного этой юной девушке. Непроницаемая маска была сброшена. Под нею оказалась бурлящая волна эмоций одинокого и ожесточенного человека.

Билл уже не мог остановиться. Ему было не до жалости, ибо ставкой в игре стала его жизнь. Только так он мог отсрочить свою гибель. А может, действительно разъярить Патрицию до такой степени, чтобы она в бешенстве разрядила дезинтегратор?

Журналист решил рискнуть. Он продолжил вколачивать гвозди в душевные раны девушки:

– Хочу задать вам один вопрос. Почему вы ставите себя выше нас, людей? Что дает вам право судить об этом? Да, мы более молодая раса. Но и более чувственная. Мне кажется, вы так яростно хотите уничтожить меня лишь потому, что ваш интеллект отвергает саму идею столь низкой, недостойной любви. Вы во власти освободить меня от гипноза дригов. Но все же…

Девушке хватило нескольких секунд, чтобы совладать с обуревавшими ее эмоциями. Она повела коротким стволом дезинтегратора в сторону небольшой двери, которую Билл сразу не заметил.

– Мне кажется, – отрывисто бросила Патриция, – есть и другой выход, кроме казни.

Билл слушал, затаив дыхание.

– Я решила пожертвовать своим космическим кораблем. – Она кивнула в сторону двери. – Он там, в шлюзе. Управление предельно простое, сходное с вашими аэромобилями. Маневрирование осуществляется с помощью рукоятки. Чтобы взлететь, достаточно нажать педаль акселератора. Для торможения предназначена левая педаль. Зеленая кнопка на консоли – включение автопилота, который просчитает курс до Земли. А теперь – в путь! Вряд ли мне стоит предупреждать вас о том, что дриги скорей всего задержат вас. Но в любом случае на астероиде вы не можете оставаться.

– Спасибо! – сдержанно поблагодарил Билл.

Он остановился у воздушного шлюза. Перед его глазами предстали светящиеся точки кораблей дригов. Билл представил, как их штурмовики набросятся на крохотный беззащитный корабль Патриции. Дриги разнесут его в щепки прежде, чем разберутся, кто сидит у штурвала…

Журналиста охватил приступ головокружения. Все поехало перед глазами. Билл начал падать, заваливаясь на спину. Яркий свет комнаты в одно мгновение сменился непроглядной тьмой.

Мрак постепенно развеялся. Внешний люк транспортника открылся. На трапе стояла Патриция Унгран. Она обратилась к Хэнарди, велев ему спуститься на четвертый уровень.

– Ну а теперь, мистер Ли, пора разобраться с вами, – произнесла она металлическим голосом.

Глава 16

САМЫМ УДИВИТЕЛЬНЫМ БЫЛО ТО, что Билл снова повиновался, не испытывая особого беспокойства.

В комнате Патриции его щеки вновь ласкал прохладный ветерок. Где – то вдалеке раздавалось веселое птичье пение. Билл стоял неподвижно. прекрасно понимая, что с ним произошло.

Все всплыло в воспоминаниях…

То, как дриги вторглись в его гостиничный номер и безжалостно принудили покориться их воле. То, как подействовала на него «черная пустота» и как Патриция пощадила его.

По какой – то причине сцена с девушкой перестала удовлетворять вселившийся в него разум. Предыдущая реальность исчезла. Все начиналось сначала, но с определенной точки. С того момента, как он оказался в ангаре.

Поток воспоминаний иссяк. На смену пришло ощущение, что в голове засело НЕЧТО, чему разум инстинктивно пытался противодействовать. Билл чувствовал холодное дуновение чуждого разума. Он наблюдал за каждым его помыслом и поступком.

Наблюдение…

Едва не обезумев, журналист схватился за голову. По телу прокатилась волна дрожи.

«Что со мной сделали?» – среди хаотично мечущихся мыслей вспыхнул вопрос.

Но ответа он не знал. Оставалось действовать дальше, подчиняясь законам окружавшего мира, где люди превращались в бездушные куклы.

На секунду Билл подумал, что если ткнуть Патрицию ножом, из нее посыпятся труха и опилки. А откуда – то сверху раздастся недовольный рык того, кто дергает за пришитые к ее изящному телу нити…

Журналист дрожащими руками притронулся ко лбу. Провел ладонями по голове. Где – то на самой периферии сознания мелькнула шальная мысль – что если он надавит покрепче, может…

Билл в страхе отдернул руки, яростно выругавшись про себя. Он точь – в – точь повторял все свои действия в предыдущей реальности. Но на этот раз ему удалось зайти немного дальше в осознании своего положения.

Патриция смотрела на него в упор.

– Что с вами? – приглушенно спросила она.

«Те же слова, что и раньше… Та самая интонация…», – подумал Билл.

Звук ее голоса сотворил чудо. Журналист кисло улыбнулся. Его собственный ум поднялся из темной бездны, где до сих пор беспомощно барахтался. Билл попытался вновь обрести контроль над зыбкой реальностью.

К журналисту почти вернулась способность нормально мыслить. Белесая пелена спала с глаз, хотя в ушах молотом отдавались частые удары сердца. А боль по – прежнему упорно дырявила основание черепа. Билл был слишком подавлен, чтобы четко анализировать реальность. Единственное, что казалось очевидным – Патриция ничего не помнила о предыдущей сцене. Иначе она бы не повторяла, как попугай, одни и те же слова…

Журналист сдавленно вскрикнул от дикой боли, пронзившей череп. Произошло нечто совсем уж невообразимое. Чуждый разум зашевелился и выглянул наружу через его, Уильяма Ли, глаза. Он стал внимательно наблюдать и оценивать окружающий мир, исполненный решимости действовать.

Комната Патриции изменилась…

Эта перемена была подобна легкой полупрозрачной вуали, промелькнувшей вокруг Билла.

Мебель, всего несколько секунд назад казавшаяся совершенной, превратилась в набор совершенно не подходящих друг другу книжных полок, убогих столов, потертых диванов и кресел. Ковер на полу поблек. На бардовом ворсе появились грязные проплешины.

Взор Билла устремился в сад за окном. Пение птиц стало надтреснутым, напоминающим воронье карканье. С хилых кустарников облетала жухлая листва. Обгоревшие, искривившиеся от ветра стволы деревьев стали похожи на скелет гигантского животного. Озеро посреди сада превратилось в угрюмое болото. Его поверхность то и дело вспучивалась от огромных пузырей. Они лопались, разбрасывая во все стороны зеленую тину.

Билл в ужасе замер. Больше всего он боялся взглянуть на Патрицию – хозяйку этой угрюмой комнаты.

Все же журналист медленно, будто сомнамбула, повернулся. Его движения стали вялыми. Мышцы почти не повиновались ему. Он оглядел Патрицию с ног до головы, поражаясь, как все – таки можно было полюбить это несчастное создание?

На лице девушки виднелись следы вырождения – сказывалось извечное одиночество, нехватка общения и тоска по далекому дому.

Кожа была бледной, почти прозрачной из – за нехватки солнечных лучей. Глаза лихорадочно блестели на худом лице. Грязные неухоженные волосы туго стягивал металлический обруч из яркого метала. Его блеск резко контрастировал с выцветшим, протертым до дыр комбинезоном.

Худые руки сжимали ржавый дезинтегратор. Длинный палец с неухоженным ногтем дрожал на спусковом крючке. На штанине комбинезона зияла большая дыра, сквозь которую виднелась худая коленка.

«Только чары дригов могли заставить меня полюбить это жалкое создание!» – сделал мысленный вывод Билл, пока его взгляд скользил по девушке.

А затем пришло понимание высшей цели…

Ее нужно было немедленно осуществить. Билл это понял так же ясно, как и то, что ржавые дезинтеграторы не стреляют.

Журналист метнулся к Патриции. Девушка запоздало повела оружием. На ее лице отразилось изумление. Но Билл тут же ударил по дезинтегратору, почувствовав, как хрустнули тонкие пальцы. Патриция вскрикнула и выронила оружие. Дезинтегратор со звоном ударился об пол. Из раструба ствола посыпалась ржавчина.

Ли схватил Патрицию за плечи и резко встряхнул. Девушка попыталась вырваться. Ее мышцы перекатывались под комбинезоном как стальные пружины. Но Билл лишь криво усмехнулся и грубо швырнул ее об стену. Патриция обессиленно сползла на грязный пол.

Журналист снял пояс и крепко связал ей руки за спиной. Затем отступил назад, глядя на свою работу. Какая – то часть его души всколыхнулась, запротестовав против насилия над девушкой.

Однако внутренняя борьба продолжалась всего лишь мгновение. Патриция открыла глаза. И тут же вновь показалась жалким, распластавшимся на полу существом. Билла неприятно поразила ее кровь, стекающая с раны на виске. Она была зеленого цвета.

Журналист брезгливо отвернулся.

Билл расправил плечи и задумался о том, что бы еще сделать для полного захвата астероида.

Победа вампиров была не за горами.