Текст книги "Привет, заморыши!"

Сцена 4

Мама, Оксана и Леша стоят под мелким дождем на автобусной остановке. Раздраженная мама держит обоих детей за руки. Автобус приходит полный, но мама и дети заходят. У мамы на правом ботинке развязан шнурок, но мама не завязывает его, идет, высоко задирая ногу.

В автобусе с ближайшего места встает дама, она собирается выйти.

Мама садится и берет Лешу на колени.

Оксана смотрит на них застывшим взглядом. – Я тоже вообще-то устала, – громко говорит она. – Чё мелкий опять расселся?

Дядечка, сидящий рядом с мамой, отрывается от мобильника, чтобы посмотреть на Оксану. Рядом с Оксаной стоит робкая старушка с палочкой, и дядечка вскакивает, чтобы уступить ей место. Оксана немедленно плюхается на это место.

– Оксана, уступи, пожалуйста, бабушке, – говорит мама.

– А почему я?! Сама уступай, если тебе надо. Я сидеть хочу.

– Сиди, девочка, сиди! – миролюбиво говорит старушка.

– Так нельзя! – резко говорит мама. Она спихивает Оксану с сиденья, усаживает сконфуженную старушку.

– Чё не стоялось ей?! – возмущенно вопит Оксана. – Она, что ли, рухает? Отвалилась рука нога у нее, блядь?!

Старушка испуганно моргает глазами.

– Да уймись ты наконец! – говорит мама. – Ну такое позорище, уже неловко рядом с тобой находиться.

Мама с детьми выходят на две остановки раньше, чем нужно. Оксана принимается бегать по лужам, брызгать в маму водой; она весело смеется. Леша присоединяется к Оксане.

Сцена 5

Выставка Мунка. Мужчины в рубашках и девушки в длинных платьях с важным видом ходят между картинами.

Лея стоит перед картиной «Созревание». На картине голая девушка сидит на кровати и испуганно смотрит перед собой.

Лея в джинсах и майке, она задумчиво крутит прядь волос вокруг пальца. Рядом с ней стоит Ди, которая копается в телефоне. На Ди короткая футболка «Lick my balls». Сквозь дырявые джинсы видны загорелые ноги.

– Помнишь Тёму, того парня в шляпе с танцев? – спрашивает Ди.

– Да, помню, – говорит Лея.

– Знакомая пишет, что она с ним переспала.

– А зачем она тебе это пишет?

– Ну, все спешат поделиться своими победами. Сама понимаешь.

– Да не особо, – осторожно отвечает Лея.

– Надо его на вписку пригласить. Крутой чувак.

– Вписку? А что это?

Ди хмыкает:

– Ты девственница?

– Что? Я? Нет.

– И какой у тебя был секс?

Лея краснеет, осматривается на людей вокруг.

– Разный, – тихо говорит Лея.

– С кем?

– А почему это так важно? Ну, встречаюсь с кем-то. Возможно, – говорит Лея.

– Погоди. У тебя, что ли, нет парня? У тебя?! – недоуменно восклицает Ди.

Другие посетители недовольно смотрят на девушек.

– Давай потише, – смущенно говорит Лея. – Тут же музей…

– Да пошли уже отсюда!

– А как же мой папа? Где он, кстати?

Девушки ходят по залам в поисках Марка.

Марк стоит около стенда с маленькими графическими работами Мунка и упоенно разглядывает детали.

– Пап, мы все посмотрели, – нервно говорит Лея. – Мы домой пойдем.

Марк недоуменно поднимает брови.

– Уже? У нас тут что, спринт?

– Ну… извини.

Лея бросает последний взгляд на картину «Созревание», и они с Ди быстро уходят. Марк провожает их недовольным взглядом и возвращается к графике Мунка.

Сцена 6

Квартира Фрайманов.

Бабушка режет салат на кухне.

Рома разбирает кучу грязной одежды на стуле в своей комнате.

Приходит Шура и вальяжно стоит в дверях комнаты. На ее мускулистых плечах тощая черная кошка с вытаращенными желтыми глазами – Слава КПСС.

– Чё делаешь? – спрашивает Шура.

– Да вот… не видишь, – говорит Рома.

Шура закрывает дверь, поднимает с пола какие-то карточки.

– Эт чё за бумажки?

– Это мы с психотерапевтом сделали. С одной стороны негативная мысль, а с другой двадцать три опровержения этой мысли. Например, вот тут написано с одной стороны «От меня воняет потом» – а с другой «Я мажусь дезодорантом», «Мне никто этого не говорил» и еще двадцать одно доказательство.

– Ничё не поняла. Про пот все?

– Не только. Но это интересный подход. Ну вот, и если я буду регулярно, когда у меня возникают негативные мысли, пересматривать эти карточки, то рано или поздно негативные мысли уйдут. И я стану уверенным в себе, полноценным.

– От тебя правда иногда воняет потом.

– Да?

– Но это нестрашно.

– Тогда надо мазаться почаще. Но вообще, я уже стал значительно спокойнее, ты, наверно, заметила. Или вот такая карточка, моя любимая… Ты куда?

– Да мне скучно это все.

Шура подходит к Роминому столу.

– А эт чё за книга? Комиксы?

– А это… книга шуток. Я в нее записываю остроумные ответы на тревожные вопросы, чтобы использовать их в разговорах. Давай я тебе покажу. Вот, например, тут есть ответ на случай, если кто-то говорит, что у меня потные ладони, и надо разрядить обстановку. Вот слушай…

Шура ставит локоть на стол.

– Давай лучше в армрестлинг. Заодно твои потные ладони подсушим. Или не затащишь?

– Неохота.

– Да давай уже.

Рома засовывает руки в карманы.

– Потом.

– Ну, ссышь по-любому.

Рома садится за стол, вытаскивает из ящика пустые карточки и что-то пишет.

Шура щелкает зажигалкой. Берет одну из пустых карточек, поджигает, тушит.

– Мы одни вечером будем, знаешь? – говорит Шура, следя за Ромой. – Мать ведет мелких в театр.

Рома погружен в карточки и не слушает Шуру. Шура разочарованно хмыкает.

Слышно, как мама с Оксаной и Лешей возвращаются домой. Оксана, крича, сразу же забегает в туалет и захлопывает дверь.

– Оксана там бесится, – мрачно говорит Шура. – Пойду врежу ей, что ли.

– Ага, – рассеянно говорит Рома.

Шура смотрит на Ромину спину и прикусывает губу.

Сцена 7

Оксана бьется, вопит в туалете, проклиная маму.

Бабушка встает у двери туалета:

– Оксана, а ну перестань орать! Мне мама все рассказала, поганка ты мелкая! Вот же сволочь, мать о ней заботится, а ты ей чем платишь? Я кому сказала: перестань! – Бабушка повышает голос: – Я считаю до пяти. Раз… два… три… четыре… пять! А ну перестала!

Бабушка ударяет в дверь.

– Да замолчи ты, я что сказала! Все соседи тебя слышат! Дрянь ты эдакая!

– Успокойся, давай лучше выпьем чаю, – говорит из кухни мама. – Мы сегодня с Леей и малышами на мюзикл пойдем. Хочешь с нами?

– И с этой, что ли? – брезгливо спрашивает бабушка.

– Ну а куда ее девать?

– Нет, Кать, я лучше домой поеду. Я человек немолодой, нервы ни к черту… Я у вас тут копыта откину. Безнадежный этот ребенок, безнадежный.

– Мам, ты так только ухудшаешь ситуацию. Это дом Оксаны. Если даже мы говорим, что она безнадежная, то кто ее поддержит?

– Все, все, уезжаю молча. Не буду никого расстраивать.

Дверь Ромы распахивается, ударившись о стену. На пороге Шура с кошкой.

– Задолбала уже орать! – кричит Шура и несколько раз бухает ногой в дверь туалета.

– Шурка, осторожно, дверь сломаешь! – говорит бабушка.

– Шура, от тебя шума больше, чем от Оксаны, – говорит мама.

– Да сейчас я ее успокою, – говорит Шура. – Оксана, вылезай давай.

Кошка жалобно мяукает. Оксана внезапно замолкает, а потом говорит нежным голосом:

– Котя! Котенька! Кысь-кысь-кысь! Иди сюда, моя когтюнечка чернюшечка мумусечка!

– Ее Слава КПСС вообще-то зовут, – мрачно сообщает Шура и хватает кошку за хвост. – Хочешь погладить? Вылезай!

Слава КПСС испускает еще один жалобный вопль. Оксана открывает дверь. Шура хватает ее за руку.

Сцена 8

Шура, таща Оксану за руку, проходит с ней через черную портьеру в свою часть комнаты девочек.

Оксана извивается и визжит:

– Ты куда вела?! Мама! Мамочка! Меня Шура хватила!

– Тихо. Успокойся, – говорит Шура, протягивает ей банку колы.

Оксана открывает банку, отпивает. Немного успокаивается.

– Со мной не ссорься, поняла? – говорит Шура. – Плохо будет. И не ори на меня.

Оксана издает гортанные ритмичные звуки «ы-ы-ы-ы».

– Поняла или нет?

Оксана энергично кивает.

Продолжая издавать неприятные звуки, Оксана разглядывает Шуру. Смотрит на ее ногу. Нога почти выздоровела, но все еще в гипсе.

– Ты ногу вредила, чтобы лагеря уехать? У нас детдоме одна девочка тоже, гуляли мы когда, ну… когда детдом уйти хотела, себе руки резала. А что тебя руках татуировка?

– Да. Хочу себе еще сделать. Пока не решила какую.

– Меня нарисуй! – улыбается Оксана.

– Ага, обязательно, – говорит Шура. – Только денег нет. Мама не дает.

– Сколько денег много надо?

– Да пару тыщ.

– Это мало. Это нисколько совсем. Я ну… три тыщи Ромы украла!

– И куда дела?

– Шоколадку купила спрятала. И еще… потеряла тама. А татуировку надо. Мужчины чтобы любили. Как тебя.

– Да уж… – мрачно говорит Шура. – Отбоя нет.

– А больно татуировку?

– Больно, – говорит Шура. – Но это даже успокаивает.

Оксана кивает.

Сцена 9

Марк стоит у гравюры «Девушки на мосту». Слышит голос Дани:

– О, и ты тут! А мы тоже решили пойти.

Марк оборачивается и видит Даню и Никто. У Никто мокрый низ платья.

– Какая встреча! Неуловимый Даня! – говорит Марк.

– Это мой отчим Марк, – сообщает девушке Даня. – Он очень интересуется картинами.

– Это правда, – соглашается Марк и слегка кланяется Никто:

– Рад знакомству… Как вас зовут?

– У вас очень умная дочка, – отвечает Никто.

– Она про Яну, – говорит Даня.

– Спасибо, – улыбается Марк. – Так как вас зовут?

Никто пожимает плечами.

– Мы пока не разобрались, – отвечает Даня.

– Да? Интересно. Ну, может, это не так уж важно, – добродушно говорит Марк. – Имен этих девушек на мосту мы тоже не знаем, и нам это совсем не мешает. Вы тоже позируете?

– Нет, – отвечает Даня. – Она сама рисует девушек. Голых.

– Не голых. Обнаженных, – поправляет Никто.

– О девушках – надеюсь, не обнаженных – а Лею вы не видели? Мы пришли вместе, но они с подругой покинули меня… – Марк смотрит на свой хронометр, – … пару часов назад.

– Нет, мы только что пришли, – отвечает Даня.

– Хорошо, что вы его сюда привели, – любезно говорит Марк девушке. – Вытащить Даню в музей всегда было нелегким делом. Лично мне это не удавалось.

– Ну… может, я без вас всюду ходил, – отвечает Даня.

– Да, – говорит Никто. – Это была моя идея. Люблю Мунка.

– Вы, наверное, в художке учитесь?

– Я пока в школе учусь, а потом поеду в Амстердам.

– О, Амстердам… там хорошо, но совсем не дешево, – говорит Марк.

– У моего папы там квартира, так что он все уже за меня решил, – сообщает Никто.

– Вот как, – с интересом отвечает Марк. – Ну прекрасно. Кстати, ваша прическа напоминает мне картину Пикассо «Девушка с зелеными волосами».

– Спасибо. Я восхищаюсь Франсуазой Жило.

Марк с любопытством смотрит на Никто.

Сцена 10

Бабушка дергает дверь комнаты девочек, но она закрыта. Бабушка стучит. Шура не открывает: она в наушниках слушает музыку из плейлиста Ромы Киреева: ‘Run’ Джоджи, ‘How to Disappear Completely’ Радиохэд, ‘Without you I’m nothing’ Плацебо.

Не дождавшись ответа от Шуры, бабушка заглядывает в Ромину комнату. Рома что-то пишет на карточке.

– Ну подождите, – бормочет Рома себе под нос. – Но ведь если тогда я выдержал длинное неловкое молчание, то сейчас вот такое короткое неловкое молчание я тем более выдержу…

– Ромик, ты совсем дома засиделся. Приезжайте все ко мне в Троицкое. Лейку позови, Шурку, Даньку, – говорит бабушка. – Отдохнете от всего этого ужаса.

– Ага.

В прихожей бабушка одевается и уходит. Через пару секунд дверь снова открывается. Входят Лея и Ди.

Оксана выбегает в прихожую их встречать.

– Привет! Ты кто такая тетя? – спрашивает Оксана.

– Я Ди, – говорит Ди и протягивает Оксане руку.

– А я Оксана… детдома приехала я.

– Вот это да! Здорово! Какая хорошенькая! Я недавно смотрела «Гадкий Я», там такие девочки были симпатичные. Тоже из детского дома. Ты смотрела?

– Мы детдоме смотрели мультики все, – говорит Оксана и принимается петь. – Отпусти-и-и и забу-у-удь…

Ди смеется и нежно щиплет Оксану за щеку. Оксана широко улыбается.

Лея вздыхает.

– Что такое? – спрашивает Ди. – Вы с Оксаной не ладите?

– Да она… – мрачно начинает Лея, но Оксана перебивает:

– Когда приехала я, она любила, а сейчас ненавидит меня уже. А что я ей сделала? Это она свою платью держит, не дает мне.

Ди сочувственно качает головой. В прихожую выходит мама.

– Здравствуйте! – говорит мама гостье. – Хотите – проходите на кухню, у нас есть чай и котлеты.

– Нет, мы, наверно, пойдем в мою комнату, – отвечает Лея.

– Лея, представляешь, мы не прошли собеседование в танцевальную школу! Я-то думала, туда нас точно возьмут, Оксана ведь такая подвижная, – расстроено говорит мама.

– Мам, да как ты не понимаешь? Она больной ребенок, ей нужно в особенную школку, частную, где к каждому ребенку индивидуальный подход. Вот как у меня, – говорит Лея.

– Ты тоже больная, что ли? – спрашивает Оксана и хохочет.

– Я вроде нет. Хотя в последнее время я уже ни в чем не уверена, – отвечает Лея.

– Оксана не больная, у нее просто адаптация, но мы это переживем, – говорит мама.

– Конечно, переживете! – отвечает Ди. – Почему больная? Больные – они же все в психушках. Как в фильме «Джокер», вы смотрели? А Оксаночка – она у вас добрая, хорошая. У нее такая обаятельная улыбка.

– Ладно, Ди, я хотела показать тебе платья, – говорит Лея.

– И мне! – говорит Оксана.

– Оксаночка, не думаю, что это хорошая идея, – отвечает Лея.

– Да почему нельзя? Я хорошо веду! – говорит Оксана и жалобно смотрит на Ди.

Лея торопливо дергает дверь комнаты девочек. Дверь не открывается.

– А-а-а-а! – восклицает Лея. – Шурка, да открой ты уже дверь, вечно ты там запираешься!

Лея стучит в дверь.

Шура не открывает, зато из своей комнаты выходит Рома.

– О, привет, – говорит Рома, весело улыбаясь Лее и Ди. Приобнимает обеих девушек. – Знаю, от меня воняет, но я все равно решил обниматься с девушками! Увереннее стал. Немного.

– Какой же ты молодец, Ромик! Только воняет от тебя не потом, а твоими дезодорантами. Ты их все разом на себя выливаешь, что ли? – говорит Лея и снова стучится в комнату девочек.

– Ты заметила, что я стал увереннее? – спрашивает Рома Лею.

Тем временем Шура неторопливо подходит к двери и открывает Лее и Ди. Садится обратно за стол.

– Фуф, ну слава богу. Ромик, раз ты теперь такой уверенный, принеси нам по бокалу вина, – говорит Лея.

– У нас есть вино? – удивленно спрашивает Рома.

– Да, я купила вчера, на кухне стоит, на подоконнике… ну, неси!

– Алкоголь – это депрессант, – замечает Рома.

Лея заводит Ди в свою комнату.

Сцена 11

Рома несет бутылку вина и два бокала. Отдергивает Леину портьеру.

Ди стоит посреди Леиной комнаты в нижнем белье. Лея снимает с вешалки розовое платье с белыми облачками и протягивает ей. Рома, видя это, замирает на месте и закрывает глаза.

– Ром, ты чего? – смеется Ди, надевая платье. – Даже на картинках голых женщин не видел?

– Ди, тебе так идет это платье! – говорит Лея, застегивая платье сзади.

– Да, но вообще мне больше идет голубой цвет.

Рома приоткрывает глаза, торопливо ставит бокалы и вино на Леин стол, направляется к выходу.

– Ромик, стой! – говорит Лея. – Как тебе кажется, Ди идет?

Рома кивает.

– Попу хорошо видно? – спрашивает Ди.

– Не знаю.

– Ты что этим хочешь сказать? – уязвленно спрашивает Ди. – Ну посмотри хоть! А грудь?

– Мне надо идти.

Рома выходит из комнаты, спотыкаясь о Славу КПСС.

Сцена 12

Даня и Никто сидят на скамейке на платформе станции метро Новокузнецкая.

– Ты тут одна, что ли, живешь?

Шумит поезд.

– А? Что?

– Забей.

– А, я поняла, что ты сказал. Сначала я не расслышала, но потом мой мозг заработал и восстановил твою речь. Но не сразу.

– Такое бывает, когда мозг тормозит.

Никто смеется.

– Э-эй.

– Не то сказал?

– Ага, извиняйся.

– Да вот еще.

– Почему?

– Да какая разница, сказал и сказал, мы же это сразу забудем. Я всегда так себя утешаю. Например, замечаю, что не уступил старику место в метро, и говорю себе: «Да ладно, я все равно про это забуду, какая разница».

– Мне кажется, места стоит уступать только беременным женщинам, потому что им действительно тяжело. А стариков вообще надо убивать.

– Я лучше помолчу.

– Почему? Тебе что, все равно?

Мимо проходит модный дед – с длинными волосами, в кепке, белых кроссовках и косухе.

– О, видел, какой классный? – спрашивает Никто.

– Да, он сам кого хочешь убьет.

Даня обнимает Никто.

– Ну, мне пора, – говорит Никто. – Надо спешить, пока меня никто не убил.

Она выбирается из Даниных объятий и решительно устремляется к переходу.

Даня догоняет ее и хватает за руку.

– Погоди!

– Э-эй? – говорит Никто.

Даня потирает подбородок.

– Слушай… может, ты зайдешь ко мне в гости? Я же фильм хотел показать.

Никто улыбается и кивает.

Сцена 13

Шура перерисовывает набросок татуировки с картинки из интернета. Это кроваво-красный крест Левиафана.

Отрывается от рисунка, вытаскивает из-под стола стеклянную бутылку кока-колы. Осматривает комнату в поисках открывашки, не находит.

Шура хмыкает, поднимается со стула и, прихрамывая, направляется к двери.

Видит Лею в соседней комнате. Лея за своим столом сосредоточенно раскраивает голубую ткань для платья.

– И зачем тебе еще одно платье? – спрашивает Шура. – Оксаночке подаришь?

– Ну да, самой-то тебе сложно что-то хорошее сделать, – огрызается Лея. – Только калечить себя можешь.

– Ну я, в отличие от тебя, в частной школе не училась, папочка в мое образование кучу денег не вбухал. Я в детдоме полжизни провела, от диабета чуть не подохла, всем на меня насрать было. Так что какой выросла, такой выросла. Не всем же быть такими ангелами, как ты!

– Шурка, да что ты завелась-то? – недоуменно спрашивает Лея.

Шура хватает Славу КПСС.

– Ща кошку в тебя кину, дура!

– Шурка, тебе, как и Ромику, надо к психиатру! В вас столько агрессии. Только у Ромика она пассивная, а у тебя…

– Бла-бла-бла. Ромика своего лечи, а меня не трогай, поняла?

Шуре приходит сообщение от Юры, ее молодого человека. Шура выходит, хлопая дверью.

Сцена 14

Даня и Никто поднимаются из метро Дмитровская и видят ходящего вокруг фонарного столба Рому.

– О, это мой брат Рома! – говорит Даня.

– Знаю, – отвечает Никто.

У Ромы закрыты глаза, губы двигаются.

– У меня нет девушки, но это не значит, что я неудачник, – бормочет Рома. – У меня нет девушки, но это не значит, что я неудачник.

Никто фыркает. Тоже подходит к столбу, закрывает глаза и принимается ходить за Ромой.

– У меня нет девушки, но это не значит, что я неудачник, – повторяет Никто. – У меня нет девушки, но это не значит, что я неудачник.

Рома, слыша чужой голос, останавливается, оборачивается. Никто врезается в него. Рома ошарашенно смотрит на нее.

– Ты… кто? – спрашивает Рома.

– Ни-кто, – в ритм отвечает Никто.

– Странное место для прогулок, – замечает Даня.

Рома видит Даню, прячется за него.

– Дань, это твоя подруга?

– Ага.

– Понятно, – отвечает Рома.

Никто продолжает ходить вокруг столба. Рома говорит Дане:

– Слушай, представляешь, мне вроде бы помогает психотерапия.

– Я вижу, – отвечает Даня.

– Мы решили, что мне нужно часто повторять эту фразу, чтобы она зашла в мое подсознание. И побороть заодно страх публики. Но мне все это реально помогает.

– Да? А в чем это проявляется?

– Ну смотри, я даже без наушников теперь гуляю!

– А что ты обычно слушаешь, если не секрет?

– Да одни и те же песни. Так надоели, если честно.

– Ну да. Лучше бы послушал, как люди говорят.

– Люди тоже однообразны, – говорит Рома.

Никто смотрит на Рому и напевает:

– «Беспечную забыли трезвость, воспели смерть, воспели мерзость, воспоминанье мним как дерзость, за то мы и палимы».

– Что она поет?

– Это Введенский, – улыбается Никто.

– Кто? – растерянно переспрашивает Рома.

– Поэт такой, – говорит Даня. – Ромик, а планы какие у тебя? Так и будешь ходить вокруг столба?

– А что, нельзя ходить вокруг столба? – говорит Рома. – Это не запрещено законом.

– Можно, просто это выглядит немного странно.

– То есть ты хочешь мне сказать: «ты странный»?

– Я ничего не хочу тебе сказать! Просто спросил, какие у тебя планы.

– Ну вообще, если тебе правда интересно, я к бабушке завтра собираюсь, – говорит Рома. – Ты, кстати, не хочешь с нами? Там еще будут Леша и Шура. Лею тоже позову, может.

– Здорово. Шура – это замечательно. Лея тоже хорошо, но… я, наверно, не смогу.

– Мне просто одному с Шурой как-то стремно. Мне кажется, она хочет меня убить.

– Да ладно тебе! Она только ведет себя грубо, а так-то она довольно трепетная и ранимая. И хороший друг.

Рома недоуменно смотрит на Даню.

Никто, улыбаясь, разглядывает Рому. Тот замечает ее взгляд.

– Ладно, пока, – говорит Рома. – Не хочу вас задерживать.

– Покеда, Роман! Дай «пять»! – говорит Никто.

Рома неуверенно поднимает руку. Никто дает ему «пять».

Сцена 15

Рома, уткнувшись в телефон, идет по шумной Бутырской улице. Звонит психотерапевту Андрею.

– Алло, – говорит психотерапевт Андрей.

– Здравствуйте! Мне сказали, что я странно хожу вокруг столба. Это привело меня к мысли «Я странный». Помните, мы эту мысль обсуждали? Этот ярлык, который я сам на себя навесил! Мне его нужно сорвать. И я ведь теперь и правда хожу странно! Потому что эта негативная мысль…

Рома, увлеченный разговором, врезается в мужчину. Мужчина ругается, идет дальше.

– Ай! – говорит Рома.

– Так, ну… попробуйте специально ходить странно, – говорит психотерапевт Андрей. – Проследите за реакцией окружающих.

Рома выворачивает ноги, демонстративно косолапит, спотыкается, падает, садится на асфальт, мешая прохожим.

Люди удивленно смотрят на Рому. Мамы берут детей за руки и аккуратно обходят Рому. Какая-то бабушка качает головой.

– Я попробовал, – отчитывается Рома. – Многие косо на меня смотрели.

– Привело ли это к какой-либо катастрофе?

– Нет, – Рома неловко поднимается. – Вы знаете, я придумал способ, как идти нормально. Нужно каждый раз, когда мне кажется, что я иду как-то странно, смотреть на ноги человека впереди. И подстраиваться под его походку. Но вообще мне уже реже кажется, что я хожу странно.

– Я рад, что вы чувствуете себя лучше.

– И я познакомился со всеми на танцах. Потому что стал увереннее.

Мимо проходят Ромины одноклассники, они с Ромой кивают друг другу. Одноклассники торопливо удаляются.

– Можно сказать, что вы заново научили меня ходить! – говорит Рома.

– Ну, это уж вряд ли, – усмехается Андрей.