Текст книги "«Венона». Самая секретная операция американских спецслужб"

На вершине пирамиды власти

В середине 40-х годов Элизабет Бентли руководила работой сразу двух разведывательных групп КГБ в американском правительстве. Группа Виктора Перло состояла из сотрудников Министерства военной промышленности и Министерства финансов США. Группа Натана Сильвермастера включала агентов в самом Белом доме, а также в ВВС и в Министерстве финансов. Это были небольшие партийные ячейки КПА, состоявшие из правительственных чиновников, которые были давно знакомы, вместе проводили свободное время, помогали друг другу продвигаться по службе и регулярно встречались на партийных собраниях, где платили членские взносы и обсуждали политику партии. И вместе мечтали о тех днях, когда, благодаря их стараниям, США последуют примеру Советской России.

В 1930-е годы Виктор Перло, сын эмигрантов из России, занимал различные должности в американском правительстве. В 1940-е годы он работал в Министерстве военной промышленности, а после его расформирования перешел в Министерство финансов. Под псевдонимом «Рейдер»[57]57
  Военный корабль или вооруженное торговое судно, ведущее самостоятельные боевые действия на морских или океанских коммуникациях по уничтожению военных транспортов и торговых судов противника.


[Закрыть] Перло фигурирует во многих дешифровках «Веноны». А рассказ о его деятельности в качестве агента советской разведки стал ключевым моментом в показаниях, которые Бентли дала ФБР.

Бентли рассказала, что в ноябре 1943 года Браудер свел Голоса с Виктором Перло и его единомышленниками-коммунистами в Вашингтоне. На этой встрече они пообещали Голосу, что будут сотрудничать с ним, поставляя ему информацию, к которой имели доступ по роду службы, и договорились встретиться с Голосом еще раз. Однако незадолго до второй запланированной встречи Голос скончался от сердечного приступа.

По словам Бентли, в начале 1944 года Браудер распорядился, чтобы Бентли возобновила контакты с группой Перло. В марте 1944 года Бентли встретилась с членами этой группы на нью-йоркской квартире Джона Абта, служившего посредником между ними и Браудером. Однако Браудер хотел отстранить Абта, который к тому времени приобрел довольно широкую известность как адвокат, защищавший интересы рабочих, от ведения подпольной работы. Поэтому дальнейшую связь с группой Перло ей предстояло поддерживать самостоятельно, не прибегая к помощи Абта. Помимо Абта, на встрече присутствовали Виктор Перло, Чарльз Крамер из сенатского подкомитета по вопросам военной мобилизации, Эдуард Фицджеральд и Гарри Магдофф из Министерства военной промышленности. Все они специально приехали в Нью-Йорк из Вашингтона. От них Бентли узнала, что в группу Перло входили также Дональд Уилер из УСС, Алан Розенберг из Министерства внешней экономики, Гарольд Глассер из Министерства финансов, Сол Лешински и Джордж Перазич из ООН.

Дешифровки «Веноны» подтверждают рассказанное Бентли. 27 апреля, 13 и 30 мая 1944 года Исхак Ахмеров проинформировал Москву о реорганизации разведывательной сети Голоса. Ахмеров сообщил, что после смерти Голоса Бентли по заданию Браудера вступила в контакт с двумя группами тайных коммунистов в Вашингтоне, которые снабжали КПА конфиденциальной информацией. Из дешифровок «Веноны» следует, что контакт был установлен через Джона Абта. В них также перечисляются имена и фамилии некоторых членов этих групп – Виктор Перло, Чарльз Крамер, Гарольд Глассер, Эдуард Фицджеральд, Гарри Магдофф, Дональд Уилер и Чарльз Флато. Почему Бентли ничего не сказала про Флато на допросах в ФБР, неизвестно (может быть, она просто забыла про него). Кроме того, в дешифровках «Веноны» говорится о двух-трех других (оставшихся неназванными) тайных членах КПА в американском правительстве. Всем им дается следующая характеристика: «Они являются надежными и политически зрелыми «Земляками»; они хотят снабжать нас информацией».

В более поздних дешифровках «Веноны» имя Абта отсутствует. Это соответствует заявлению Бентли о том, что Абт свел ее с группой Перло и в дальнейшем отошел от подпольной работы.

Таким образом, из десяти членов группы Перло, которых назвала Бентли (Абт, Перло, Крамер, Фицджеральд, Магдофф, Уилер, Глассер, Розенберг, Лешински и Перазич), первые семь перечислены в упомянутых выше дешифровках «Веноны» за апрель – май 1944 года. Что касается восьмого – Алана Розенберга, то его имя можно найти в шифртелеграмме, отправленной из Нью-Йорка в Москву в декабре 1944 года. В ней сообщается о том, что в нью-йоркской резидентуре получен отчет Государственного департамента США и содержится обещание через некоторое время выслать его полный текст дипломатической почтой.

В апрельской шифртелеграмме имена членов группы Перло даются открытым текстом, поскольку присвоить им псевдонимы еще не успели. Исключение составлял один Глассер, который вступил в контакт с советской разведкой раньше других и уже получил псевдоним «Рубль». В мае 1944 года настоящие имена большинства из них были заменены кличками. Крамер стал «Отвесом», Фицджеральд – «Тедом», Магдофф – «Кантом»[58]58
  Кант Эммануил (1724–1804), немецкий философ.


[Закрыть], Перло – «Рейдером», а Уилер – «Изрой».

В дешифровках «Веноны» есть еще один человек («Шторм»), как-то связанный с группой Перло. Это вряд ли Розенберг, поскольку его имя открытым текстом упоминается в более поздних шифртелеграммах. Это и не Абт, имя которого присутствует в шифртелеграмме от 13 мая 1944 года, где также имеется упоминание о «Шторме». Похоже, что это и не Чарльз Флато, так как в шифртелеграмме от 30 мая 1944 года есть частично дешифрованное имя человека, начинающееся с «Чарл…». Если «Чарл…» был Чарльз Флато, то «Шторм» – это точно не он. Кандидатами на роль «Шторма» являются также Лешински и Перазич, но есть и другой, более вероятный претендент на этот псевдоним.

Иосиф Петерс, руководивший американским коммунистическим подпольем в 1930-е годы, по роду своей деятельности поддерживал постоянную связь и с КГБ, и с ГРУ. В 1938 году офицер КГБ Исхак Ахмеров отправил в Москву шифровку, в которой использовал для Петерса псевдоним «Шторм». И именно Ахмеров является автором текста двух шифртелеграмм, посланных в Москву в 1944 году, где фигурирует «Шторм». Маловероятно, чтобы за это время Петерсу успели дать другой псевдоним – практика показывает, что смена псевдонимов советских агентов происходила значительно реже. И хотя в 1938 году Петерс был отстранен от руководства подпольным аппаратом КПА, он продолжал привлекаться к выполнению специальных заданий, играя роль связующего звена с членами тайных коммунистических ячеек в Вашингтоне.

Известны, по крайней мере, две шифровки ГРУ, датированные 1943 годом, в которых упоминается офицер ГРУ, встретившийся в Вашингтоне «с группой сотрудников, отобранных ЦК[59]59
  Центральный комитет, верховный руководящий орган коммунистической партии в период между партийными съездами.


[Закрыть] Американской компартии для информационной работы[60]60
  Под «информационной работой» в ГРУ понималась разведывательная деятельность в интересах Советской России.


[Закрыть] и возглавляемых сотрудником ЦК Петерсом».

ГРУ отправило в Коминтерн запрос о том, входила ли упомянутая группа в аппарат Коминтерна. Скорее всего, ГРУ просто зондировало почву, оценивая возможность использования членов этой группы в качестве агентов.

Во второй шифровке ГРУ сообщалось о том, что некоторые сотрудники этой группы недовольны Петерсом, поскольку он почти не уделяет внимания информационной работе и не проявляет никакого интереса к получаемой информации.

Эта жалоба перекликается с докладом, который Ахмеров послал в Москву в апреле 1944 года. В этом докладе он сослался на Бентли, которая сообщила ему, что на первой же встрече с членами группы Перло они пожаловались ей, что к группе относятся пренебрежительно, и никто не проявляет к ним интереса.

Ахмеров также сослался на «Шторма» в двух своих докладах в мае 1944 года. Оба были посвящены сведениям, собранным Ахмеровым о группе Перло в процессе проведения подготовительных мероприятий по взятию ее под контроль. А за месяц до этого Ахмеров сообщил в Москву: «Более года «Максим»[61]61
  Зарубин.


[Закрыть] и я пытались связаться с Перло и Флато. «Рулевой»[62]62
  Браудер.


[Закрыть] по какой-то причине не пришел на встречу и решил, чтобы в контакт со всей группой вступила «Умница»[63]63
  Бентли.


[Закрыть]. Если мы будем работать с этой группой, то необходимо от нее избавиться».

Сказано – сделано: вскоре Бентли была отстранена от участия в любых делах, связанных с группой Перло. Впервые она встретилась с членами этой группы в марте 1944 года, но уже к декабрю была вынуждена порвать с ними все связи. Впоследствии Бентли рассказала в ФБР, что испытывала постоянное давление со стороны Ахмерова, стремившегося получить контроль не только над группой Перло, но и над другими группами, которые прежде контролировал Голос, а после его смерти перешли в ведение Бентли.

В декабре 1944 года Бентли тайно встретилась с Анатолием Громовым, главой вашингтонской резидентуры КГБ. На этой встрече он выразил беспокойство по поводу неосторожного поведения Голоса при работе с имевшимися у него источниками информации. По мнению Громова, общаясь с Голосом, Бентли могла скомпрометировать себя и поэтому должна была немедленно передать всех своих агентов под прямой контроль КГБ. Ей следовало проинформировать их об этом и временно сосредоточиться на работе в АМЭК с тем, чтобы потом быть «законсервированной» на неопределенный срок.

Эти данные нашли подтверждение в дешифровках «Веноны». В телеграмме от 1 октября 1944 года говорится о том, что Натан Сильвермастер, возглавлявший еще одну разведывательную группу, работой которой руководили Голос и Бентли, категорически возражал против разбивки ее на более мелкие части, а также против того, чтобы КГБ установило прямой контакт с ключевыми агентами. Ахмеров с огорчением пожаловался в Москву, что в поведении Сильвермастера явственно ощущается влияние Голоса.

Позиция КГБ здесь проста и понятна. Голос и Бентли не владели шпионским ремеслом. Они умудрялись заниматься политической деятельностью и одновременно работать на КГБ. Открыто общаясь со своими партийными единомышленниками, Голос и Бентли почти не скрывали своих политических пристрастий. В 1930-е годы и в начале 40-х годов такое отсутствие всяческой конспирации сходило им с рук, поскольку американское правительство было еще не осведомлено об истинном размахе советской разведывательной деятельности в США. Но в КГБ справедливо опасались, что эта эра вседозволенности подходила к концу. Требовались более квалифицированные кадры, соответствовавшие новым условиям, в которых приходилось работать.

В этот переходный период КГБ не сумел найти общий язык с Бентли. Она любила Голоса и тяжело переживала его утрату. Бентли попыталась найти утешение в работе, но к концу 1944 года КГБ отстранило ее от участия в своих делах. Единственное, что у нее оставалось на память о Голосе, была АМЭК. Но и эту компанию КГБ твердо решил прибрать к рукам. Моральные устои Бентли, никогда не отличавшиеся особой крепостью, к лету 1945 года окончательно расшатались. Вдобавок ей всюду стала мерещиться слежка со стороны ФБР.

Таким образом, желая обезопасить свои разведывательные группы, КГБ отстранил Бентли от участия в их работе. Однако эти действия имели совершенно противоположный эффект. Группы агентов, которые в КГБ попытались защитить, избавившись от Бентли, в скором времени были разоблачены и нейтрализованы.

Урон, который агенты группы Перло нанесли своей стране, в точности неизвестен. На квартире у Мэри Прайс они отдавали Бентли документы, которые та, не читая, переправляла дальше по назначению. Позднее она смогла дать только общую характеристику полученным данным. Среди них, в частности, были служебные записки, посвященные производству военных самолетов (от Перло), разведывательные сводки УСС и копии дипломатических депеш (от Уилера), сведения, касавшиеся планов оккупации Германии (от Алана Розенберга), и информация по Югославии (от Перазича).

Дешифровки «Веноны» позволяют дополнить данные о работе группы Перло, полученные в ФБР от Бентли. Уилер передавал сведения об организационном строении и методах работы английской разведки, с которой УСС тесно взаимодействовало (КГБ считало англичан более опасными противниками, чем американцев). Перло, экономист в одном из подразделений Министерства военной промышленности, ведавшем самолетостроением, информировал Бентли о последних авиационных разработках и о разногласиях между военными и гражданскими лицами по поводу объемов финансирования военных программ. А Крамер, работавший в сенатском подкомитете по вопросам военной мобилизации, поставлял КГБ информацию о спорах в Конгрессе касательно политики США в отношении Франции, а также о кадровой политике президента в Государственном департаменте и об оценке, которую конгрессмены давали тем или иным действиям президента.

Гарольд Глассер («Рубль»), в 1930-е годы служивший в Министерстве финансов, в 1942 году перешел на работу в Министерство военной промышленности, а после войны снова вернулся в Министерство финансов, откуда уволился по собственному желанию в 1947 году. При увольнении министр финансов снабдил своего подчиненного весьма лестной характеристикой, в которой написал, что ему известно абсолютно все о личных качествах Глассера. Министр крупно ошибся: он не знал, что, помимо всего прочего, Глассер был еще тайным коммунистом и поставлял конфиденциальные сведения КГБ.

В одной из дешифровок «Веноны» за 1944 год говорится, что «Рубль» является опытным «Земляком». Однако насколько опытным, ФБР так и не сумело выяснить до конца. На допросах в ФБР в 1947 году Глассер признался, что бессистемно интересовался коммунистическими идеями в начале 30-х годов. А когда ФБР потребовало, чтобы Глассер дал показания по этому поводу под присягой, тот вообще отказался отвечать на вопросы.

В докладной записке, которую в апреле 1945 года генерал-лейтенант Фитин[64]64
  Фитин Павел Михайлович (1907–1971), начальник внешней разведки КГБ (1939–1946).


[Закрыть] написал на имя председателя КГБ Всеволода Меркулова, содержится просьба назначить справедливое вознаграждение агенту по кличке «Рубль», который с мая 1937 года попеременно работал то на КГБ, то на ГРУ. Из дешифровок «Веноны» известно, что это был Гарольд Глассер. Фитин проинформировал Меркулова о том, что «группа агентов «Соседей»[65]65
  ГРУ.


[Закрыть], в составе которой прежде работал «Рубль», недавно была награждена советскими орденами. «Рубль» узнал об этом от своего друга «Алеса»[66]66
  Предположительно, Элджер Хисс.


[Закрыть], который руководил упомянутой выше группой».

Учитывая ценность информации, которую поставлял Глассер, и то, что в результате перехода в советскую резидентуру «Рубль» не был награжден вместе с другими агентами из группы «Алеса», КГБ, по мнению Фитина, должен был ходатайствовать перед правительством о награждении Глассера орденом Красной Звезды.

Глассер упоминается в нескольких дешифровках «Веноны». Одна из них, датированная 28 марта 1945 года, свидетельствует о том, что Глассер работал на КГБ в качестве не только информатора, но и вербовщика. В ней содержится информация, полученная от Глассера, о том, что в апреле 1945 года в Москву на заседание Союзнической комиссии по репарациям в составе американской делегации должен был отправиться молодой юрист Джошуа Дюбои. Глассер сообщал, что установил с Дюбои самые дружеские отношения и считает его убежденным коммунистом, хотя формально и не являющимся членом КПА. Глассер попросил Дюбои быть более сдержанным в своих высказываниях. В заключение он отметил, что его личные отношения с Дюбои складываются таким образом, что тот может добыть для него все, что Глассер попросит.

В трех июньских дешифровках «Веноны» за 1945 год сообщается, что от Глассера были получены два отчета Государственного департамента – о потерях Советской России во Второй мировой войне и о расследовании в отношении финской компании, предположительно созданной на финансовые средства немецких нацистов, а также доклад УСС о нацистских вкладах в швейцарских банках. А четвертая содержит информацию о том, что Глассер стал советником верховного судьи Роберта Джексона, который вошел от США в состав Международного военного трибунала[67]67
  Создан на основании Лондонского соглашения от 8 августа 1945 г., подписанного представителями Советской России, США, Англии и Франции. В его компетенцию входило право судить любого человека или организованную группу, деятельность которых была направлена на развязывание войны.


[Закрыть].

К 1947 году у ФБР были все основания полагать, что в годы Второй мировой войны Перло и его единомышленники шпионили на Советскую Россию. Однако для полноценного судебного преследования у ФБР не хватало улик. Поэтому было принято решение нейтрализовать агентов группы Перло, лишив их возможности заниматься сбором конфиденциальной информации. Кого-то заставили по-тихому подать в отставку (как, например, Магдоффа и Фицджеральда), другие были уволены по сокращению штатов (Перло и Глассер). Никто из них так и не был осужден за шпионаж.

Была у КГБ и другая разведывательная группа, которая имела доступ к значительно более ценной информации, чем группа Перло. Речь идет о группе Натана Сильвермастера, который поставлял в КГБ секретные данные через Голоса и Бентли.

Бентли установила контакт с Сильвермастером и его группой в конце лета 1941 года по поручению Голоса. Этой группой руководили Натан Сильвермастер, его жена Елена и Уильям Ульманн, близкий друг Сильвермастеров. Они передавали Бентли информацию, собранную ими из различных источников. Как правило, Бентли контактировала с четой Сильвермастеров и Ульманном, а с остальными членами группы встречалась крайне редко. Каждый месяц она отправлялась в Вашингтон, где получала от Сильвермастеров и Ульманна накопленный ими материал и передавала его Голосу, который переправлял этот материал своему связному из КГБ. После смерти Голоса Бентли стала выходить на связь с КГБ вместо него. Так продолжалось до тех пор, пока в середине 1944 года группа Сильвермастера не перешла под прямой контроль КГБ.

В общей сложности в 85 дешифровках «Веноны», датированных 1942–1945 годами, упоминаются 11 из 14 членов группы Сильвермастера, которых Бентли назвала на допросах в ФБР. Это Натан и Елена Сильвермастер, Уильям Ульманн, Джордж Сильверман, Фрэнк Коу, Уильям и Соня Голд, Норман Берслер, Лочлин Керри, Соломон Адлер и Гарри Уайт. Остальные члены группы Сильвермастера (Анатолий Волков, Ирвинг Каплан и Уильям Тейлор) так и не были идентифицированы в ходе операции «Венона».

Так и осталось невыясненным, кто скрывался под псевдонимом «Эл», который часто упоминается в дешифровках «Веноны», посвященных группе Сильвермастера. Невозможно даже с уверенностью сказать, был ли «Эл» источником информации для КГБ или оказывал Ахмерову помощь в работе с группой Сильвермастера. В последнем случае псевдоним «Эл» мог быть сокращенным вариантом другого псевдонима – «Эльза», под которым скрывалась жена и помощница Ахмерова Елена Лоури, племянница Эрла Браудера.

Есть и еще один псевдоним – «Тур», который упоминается в одной из дешифровок «Веноны» рядом с Сильвермастером («Роберт», «Друг») и Ульманном («Пилот», «Дональд»). Но опять неясно, являлся ли «Тур» членом группы Сильвермастера или просто служил для КГБ источником информации, касавшейся задержки высадки англо-американских войск на юге Франции в ходе Второй мировой войны.

Дешифровки «Веноны» подтверждают сказанное Бентли. В нескольких из них упоминается Голос в качестве посредника между КГБ и группой Сильвермастера. Первая ссылка на Бентли появилась только в декабре 1943 года, после смерти Голоса. В частично прочитанной телеграмме говорится о том, что Бентли встретилась с Браудером и продолжит работу – скорее всего, имеется в виду работа Голоса. В феврале 1944 года в Москву ушла шифртелеграмма, в которой сообщается, что информация от Сильвермастера попала к Ахмерову через Бентли. В нескольких дешифровках «Веноны» содержатся жалобы Ахмерова на то, что Бентли медлит с реализацией плана по передаче группы Сильвермастера под прямой контроль со стороны КГБ. Также отмечается ее недовольство по поводу решения Браудера согласиться с этим планом.

В одной из шифртелеграмм, отправленных нью-йоркской резидентурой КГБ, сообщается о том, что 56 фотопленок, полученных от Сильвермастера, были посланы в Москву дипломатической почтой. В ней говорится, что на эти пленки были сняты 17 различных правительственных отчетов, включая доклады, посвященные экономической блокаде Германии и Японии со стороны англо-американских союзников, меморандум американского президента по поводу политики ленд-лиза[68]68
  Ленд-лиз – система оказания военной помощи со стороны США в виде передачи взаймы или в аренду военной техники, оружия, боеприпасов, снаряжения, стратегического сырья, продовольствия, различных товаров и услуг странам – союзникам США во Второй мировой войне.


[Закрыть] в отношении Франции и Италии, отчет, подготовленный американским посольством в Испании о немецких банковских вкладах в этой стране, аналитические записки о состоянии экономики Германии и о потенциале военно-промышленного комплекса США.

Натан Сильвермастер родился в 1898 году в Одессе. В США он приехал в 1914 году. В 1920 году закончил Вашингтонский университет. Полноправным американским гражданином он стал только в 1928 году, уже будучи к тому времени членом КПА. В 1932 году Сильвермастер получил докторскую степень по экономике, защитив диссертацию на тему «Ленинская экономическая теория в дооктябрьский период». В 1930-е и 1940-е годы он работал экономистом в различных правительственных учреждениях, в том числе – в Министерстве финансов.

В ноябре 1945 года на допросах в ФБР Бентли рассказала, что Ахмеров долго пытался убедить Сильвермастера передать своих основных агентов под прямой контроль КГБ, но тот категорически возражал против данного шага. Об этом говорится в нескольких дешифровках «Веноны». Из них следует, что Ахмеров считал целесообразным разбить разведывательную группу Сильвермастера на несколько более мелких и перевести некоторых агентов в непосредственное ведение КГБ. 1 октября 1944 года Ахмеров сообщил в Москву о том, что Сильвермастер очень ревностно относится к вмешательству извне в работу своей группы и что «любая попытка вывести агента из группы, какой бы осторожной она ни была, встретит отпор со стороны Роберта»[69]69
  Сильвермастер.


[Закрыть].

В то же время Ахмеров не мог не прислушиваться к мнению человека, сколотившего в США крупную разведывательную группу и успешно руководившего ею. Поэтому он проинформировал свое руководство в Москве о том, что «вряд ли мы сможем добиться таких же результатов, как Роберт».

Для примера Ахмеров упомянул двух сотрудников Министерства финансов США – Уильяма и Соню Голд, которые входили в группу Сильвермастера. Ахмеров охарактеризовал их как убежденных коммунистов, одновременно отметив, что с ними очень трудно работать из-за их капризов. По словам Ахмерова, «Роберту стоило больших трудов держать под контролем и эту пару, и других «Стажеров»[70]70
  Агенты.


[Закрыть]. То, что Роберт является их руководителем по партийной линии, помогает ему отдавать им приказы».

Ахмеров особо подчеркнул, что именно в качестве одного из лидеров коммунистического подполья в США Сильвермастер пользуется авторитетом у агентов, сотрудничающих с ним по идеологическим мотивам, и добавил, что «наши сотрудники[71]71
  Офицеры КГБ.


[Закрыть] не смогут справиться с этой работой столь же успешно».

По заверению самого Ахмерова, он никак не мог убедить Сильвермастера в том, что разбивка его разведывательной группы на части являлась обыкновенной мерой предосторожности, а не реакцией на слишком большое влияние, которое Сильвермастер имел в качестве руководителя этой группы, и что за ним будет сохранено общее лидерство в группе.

Елена Сильвермастер, как и ее муж, родилась в России, откуда в 1923 году эмигрировала в США. В 1930 году она получила американское гражданство. Брак с Сильвермастером был у нее вторым по счету. От первого брака у Елены был сын – Анатолий Волков. Под псевдонимом «Дора» госпожа Сильвермастер фигурирует в нескольких дешифровках «Веноны», где о ней говорится как об активной помощнице мужа, которая была в курсе всех его дел. В 1947 году, будучи вызванной на допросы в ФБР, Елена Сильвермастер отрицала любую связь с американскими коммунистами. Она сказала, что была знакома с Бентли, которая часто бывала дома у Сильвермастеров и даже оставалась там на ночь. Однако Елена всегда считала, что Бентли работала составительницей речей в УСС и ездила по стране, собирая для них материал.

Из дешифровок «Веноны» известно, что КГБ щедро платил Сильвермастеру за его успешную агентурную работу, а в конце 1944 года даже выплатил ему премию в размере трех тысяч долларов. В ноябре 1944 года Ахмеров сообщил в Москву, что «Роберт был искренне счастлив и глубоко удовлетворен наградой, которая была ему передана в соответствии с Вашими инструкциями. Он говорит, что его работа на нас является единственной хорошей вещью, которую он сделал в своей жизни. Он подчеркнул, что он считает это не только своей личной наградой, но и знаком отличия для всей его группы».

Сильвермастер упоминается в общей сложности в 61 дешифровке «Веноны». В них говорится, что он передал в Москву большое количество информации относительно боевых самолетов и кораблей, танков, артиллерии и другого американского вооружения, а также обширные сведения о состоянии немецкой экономики и о запасах продовольствия и полезных ископаемых в США. От Сильвермастера были получены копии американских дипломатических телеграмм, различные доклады, подготовленные в УСС, и данные о напряженных отношениях, сложившихся между президентом Рузвельтом и государственным секретарем Корделлом Халлом.

Одним из самых ценных агентов в группе Сильвермастера был Уильям Ульманн. Он был призван на военную службу в 1942 году, а после демобилизации поступил на работу в Министерство финансов. В 1947 году под давлением ФБР Ульманн был вынужден уйти в отставку. О нем говорится в 24 дешифровках «Веноны» («Пилот» и «Дональд»). Из этих дешифровок следует, что Ульманн не только снабжал Сильвермастера различной информацией военного характера, но и помогал ему руководить группой.

Абрам Сильверман («Элерон») поставлял КГБ данные о производстве самолетов в США, а также о системе подготовки пилотов. Эти данные представляли несомненный интерес для КГБ. Однако еще больше там ценили близкие отношения, которые Сильверман поддерживал с двумя высокопоставленными чиновниками – Гарри Уайтом и Лочлином Керри.

Среди агентов КГБ в американском правительстве США не было ни одного, кто мог сравниться по занимаемому положению с Гарри Уайтом, заместителем министра финансов США («Юрист», «Адвокат», «Ричард»)[72]72
  Свидетельство о рождении Уайта утеряно, поэтому выяснить точно его национальность не представляется возможным. Известно только, что в 1948 г. он был похоронен по иудаистскому обряду.


[Закрыть]. Он был принят на государственную службу в 1932 году. Будучи блестящим экономистом, способным найти выход из самой запутанной финансовой ситуации, Уайт вскоре стал одним из самых авторитетных специалистов в Министерстве финансов. Дневник Генри Моргентау, видного еврейского финансиста и адвоката, с 1934 по 1945 год занимавшего пост министра финансов США, неоспоримо свидетельствует о том огромном влиянии, которое имел на него Уайт.

Опубликованы 15 дешифровок «Веноны» за 1944-1945 годы, в которых упоминается сам Уайт или обсуждается полученная от него информация. В частности, Уайт предложил русским проконсультировать их по вопросу о том, насколько сильно они могут надавить на США, чтобы они перестали поддерживать польское правительство в изгнании[73]73
  Сформировано 30 сентября 1939 г. в Париже из числа членов польского правительства, вместе с остатками разгромленной польской армии интернированных во Францию.


[Закрыть], враждебно относившееся к Советской России. Также Уайт заверил русских, что отрицательное отношение американских политиков к присоединению Латвии, Литвы и Эстонии к Советской России было показным, и в США будут вынуждены смириться с этим шагом.

В мае 1945 года в качестве советника американской делегации Уайт принял участие в учредительной конференции ООН в Сан-Франциско. Там он неоднократно встречался с сотрудниками КГБ и передавал им информацию о дипломатической стратегии США на этой конференции. В частности, Уайт сообщил русским, что «Трумэн и Стеттиниус[74]74
  Государственный секретарь США (1944–1945).


[Закрыть] любой ценой хотят добиться успеха на конференции».

Он также посоветовал советским дипломатам твердо настаивать на признании за Советской Россией права накладывать вето на решения ООН, сказав, что США готовы пойти на уступки в этом вопросе. А еще Уайт предложил проконсультировать русских, как свести к нулю эффективность американской и английской дипломатии. Офицеры КГБ приходили на встречи с Уайтом со специальными вопросниками для прояснения позиции, которую американская сторона занимала на конференции в Сан-Франциско. Уайт подробно отвечал на их вопросы.

В ноябре 1944 года в Москву ушла шифровка с информацией о том, что в беседе с Сильвермастером Терри, жена Гарри Уайта, сказала, будто бы ее муж подумывает об отъезде из Вашингтона в связи с отставкой с государственной службы и переходом на другую работу в частную компанию. В это время Уайты остро нуждались в деньгах для оплаты учебы в колледже одной из дочерей. В ответ Сильвермастер предложил помочь им остаться в Вашингтоне:

«Роберт полагает, что Ричард отказался бы от получения систематического вознаграждения, однако, возможно, примет от нас подарки в знак благодарности с нашей стороны… Альберт[75]75
  Ахмеров.


[Закрыть] сказал Роберту, что, по его мнению, мы согласимся финансировать обучение дочери Ричарда в колледже».

Нью-йоркская резидентура КГБ одобрила предложение Ахмерова и запросила санкцию Москвы. Как прореагировала на это Москва, неизвестно.

Из дешифровок «Веноны» следует, что Сильвермастер возражал против передачи Уайта под прямой контроль со стороны КГБ. Однако его возражения не были приняты во внимание, и вскоре у Уайта состоялось несколько встреч с кадровыми офицерами КГБ. В августе 1944 года в Москву была отправлена шифровка, в которой говорилось: «Что касается практики дальнейшей работы на нас, «Юрист» сказал, что его жена готова на любые самопожертвования; сам он не думал о своей собственной безопасности, но любой компромисс привел бы к политическому скандалу и дискредитации всех сторонников нового курса[76]76
  Имеется в виду курс на сглаживание имевшихся острых противоречий во внешней политике США и Советской России.


[Закрыть], поэтому он должен быть весьма осторожным. Он спросил, следовало ли ему […] его работу на нас. Я ответил, что ему следовало воздержаться от этого. У «Юриста» нет подходящей квартиры в качестве постоянного места для наших встреч; все его приятели – люди семейные. Встречи можно было бы проводить у них дома так, чтобы их периодичность составляла четыре-пять месяцев. В исключительных случаях он предложил проводить получасовые беседы во время езды на его автомобиле».

Но Уайт не ограничивался одним лишь добыванием информации для КГБ. С переменным успехом он пытался также оказывать влияние на американскую политику, стремясь скорректировать ее в интересах Советской России. Примером может служить вопрос о предоставлении Советской России денежного займа для послевоенного восстановления советской промышленности и сельского хозяйства. 3 января 1945 года Советская Россия обратилась к США с просьбой дать ей взаймы 6,5 миллиона долларов на 30 лет под 2,25 % в год. Неделю спустя Уайт убедил министра финансов США Моргентау обратиться к президенту Рузвельту с просьбой предложить Сталину еще более щедрый заем на значительно лучших условиях – 10 миллионов долларов на 35 лет всего под 2 % годовых. В дешифровках «Веноны» за январь 1945 года содержится информация, полученная от Уайта и касавшаяся деталей дискуссии, которая развернулась в американском правительстве по вопросу о предоставлении займа Советской России. Среди противников этого предложения были и президент Рузвельт, и Государственный департамент. Неудивительно, что предложение не прошло. Однако если бы дело дошло до серьезных переговоров на государственном уровне, у Советской России был бы источник в руководстве американской делегации, который снабжал бы русских самой последней информацией о ее намерениях.