Текст книги "Лаврентий Берия. Кровавый прагматик"

Лаврентий Берия умел играть роль Аракчеева, «без лести преданного» слуги вождя. Он готов был выполнить любой приказ без какой-либо рефлексии. У Берии не было никаких высоких покровителей, кроме самого Сталина. Он вечно конфликтовал со своими непосредственными руководителями (позже как на подбор оказавшимися врагами народа), в нужный момент без колебаний предавая бывших друзей.

Берия и сталинизм

Идеологией первый секретарь партии на самом деле не интересовался. Мы не знаем ни одного сказанного им свежего слова в коммунистической теории. Даже зануда и бюрократ Молотов представляется гением марксизма по сравнению с Берией. Презрение к идеологии чувствуется во всей жизни и деятельности нашего героя. Внутри себя он считал, что руководствоваться следует здравым смыслом, а не отвлеченными теориями.

С другой стороны, глава закавказских коммунистов ловко ориентировался в идеологической конъюнктуре. С октября 1931 года, после того как в журнале «Пролетарская революция» было опубликовано письмо Сталина историку А. Г. Слуцкому, стало очевидно: создается новая история коммунистической партии, в которой оба ее вождя – покойный Ленин и правящий Сталин – должны представать совершенно безгрешными. Любое дело, в котором они участвовали, именно ими и возглавлялось. У них не было равных.

Как мы уже говорили, наиболее сложным для официальной биографии Сталина был закавказский период. Еще оставалось много живых свидетелей, знавших и о тех, кто совершал не меньшие революционные подвиги, чем Иосиф Виссарионович, и о «сомнительном» взаимодействии вождя с меньшевиками и дашнаками и об участии в кровавых экспроприациях.

Борьбу за «правильную» сталинскую биографию грузинская партийная печать начинает в 1932 году, как раз тогда, когда руководителем Закавказья был назначен Лаврентий Берия. В марте 1932-го «Заря Востока» перепечатывает появившуюся в «Правде» критическую статью, направленную против директора Тифлисского института истории партии Тенгиза Жгенти. Он в своей статье «Некоторые эпизоды из партийной работы после 1905 г.» якобы исповедовал «националистическую антибольшевистскую точку зрения на историю Грузии 1917–1927 года». В примечании редакция «Зари Востока» выражает удивление и возмущение тем, что грузинская печать не заметила ошибок Жгенти немедленно. Впрочем, в газете говорится, что руководитель компартии Грузии Берия уже подверг критике работу Жгенти на VIII съезде партии в январе 1932 года. После статьи в «Правде» Жгенти сняли с должности, а его работу изъяли из библиотек.

В апреле 1932 года «Заря Востока» на первой полосе перепечатывает одно из сталинских писем с Кавказа, написанное еще в 1909 году. Оно посвящено критике меньшевиков. Берия настаивает, ввиду острого политического значения этого письма, Центральному комитету Грузинской компартии следует принять специальную резолюцию, с тем чтобы все грузинские коммунисты посвятили один день на изучение этого важнейшего документа. А Институт марксизма-ленинизма за месяц должен просмотреть все исторические работы и привести их в соответствие с указаниями, данными Сталиным в письме. Через месяц в «Заре Востока» появляется и второе письмо Сталина с Кавказа, которое также следовало изучать и внедрять в современную практику.

В январе 1934 года Берия выступает с отчетным докладом на IX съезде Грузинской компартии. Он говорит о необходимости создать научно выверенную историю партии и революционного движения в Грузии. Лаврентий Павлович подвергает критике работы ветерана революционного движения Филиппа Махарадзе. Особенно его «Очерки революционного движения в Закавказье», вышедшие в 1927 году. Цитируя отрывки из книги Махарадзе, Берия обвиняет его в преуменьшении роли Сталина как вождя большевиков Грузии и борца с меньшевиками. Критике на съезде подвергается и другой старый большевик Мамия Орахелашвили. Он на съезде отсутствует, и поэтому ответить не может. А вот Махарадзе ответил. После дежурных комплиментов съезду он довольно иронически заметил, что в 1927 году «выдающаяся роль Сталина в революционном движении еще не была окончательно известна».

В 1935 году резкой критике сначала в «Правде», а затем в «Заре Востока» подверглась много раз переиздававшаяся книга Авеля Енукидзе «Большевистские нелегальные типографии». Известно, что именно Берия редактировал эту статью в «Правде». В июне того же 1935 года состоялся пленум ЦК ВКП(б), на котором Енукидзе исключили из партии. Возвратившись в Тбилиси, Берия пересказывает в отчете в «Заре Востока» содержание доклада секретаря ВКП(б) Николая Ежова, считая наказание Авеля Енукидзе недостаточным, прямо заявляя, что это враг нашей страны, который заслуживает самого жестокого наказания.

Судя по более поздним показаниями Берии, в июне 1934 года он созвал группу из двух хорошо известных ему историков партии – редактора газеты «Коммунист» Э. Бедия и ректора Тифлисского университета М. Торошелидзе, а также своего ближайшего помощника Всеволода Меркулова – и поручил им написать работу «Из истории большевистских организаций в Закавказье».

21–22 июля 1935 года Берия выступил с чтением этого труда в виде собственного доклада на Тифлисском партактиве. Доклад под авторством Берии полностью публикуется в нескольких номерах «Зари Востока», а затем «Правды». Выходит тиражом 100 000 экземпляров одноименная книга, которая выдержала затем восемь изданий. В августе 1935 года «Заря Востока» публикует инструкцию по изучению книги в каждой коммунистической организации. Выходит восторженная рецензия в главном партийном журнале «Пролетарская Революция». Официальный биограф Сталина Емельян Ярославский пишет в «Заре Востока» апологетический отклик на труд Берии под названием «Заполнен большой пробел в изучении истории большевизма».

Смысл книги Берии – показать ведущую роль Сталина в революционном движении Закавказья. Тех историков, кто это не делает, Берия обвиняет в «ошибках»:

Что же касается освещения борьбы закавказских большевиков в работах отдельных товарищей, как, например, работы тт. Ф. Махарадзе («История рабочего движения в Грузии», «О 1905 годе в Закавказье», «К 30-летию существования тифлисской организации», «Очерки революционного движения в Закавказье» и др.), А. Енукидзе («Наши подпольные типографии на Кавказе»), М. Орахелашвили («Закавказские большевистские организации в 1917 г.», Хрестоматия по истории РКП, «25 лет борьбы за социализм», под редакцией М. Орахелашвили), изд. ЗКК ВКП(б) и другие, то они содержат в себе ряд ошибок принципиального и исторического характера, допускают извращения отдельных исторических фактов и событий и недобросовестно передают отдельные моменты из истории партии.

Книга Берии начинается с изложения истории первой грузинской социал-демократической группы «Месаме-даси». В нее в 1898-м вступил И. Сталин, «внеся новое, революционное в жизнь группы». Берия с горечью замечает, что «большинство „Месаме-даси“, во главе с Н. Жорданией, не пошло дальше мирной легальной пропаганды идей марксизма и узко-пропагандистской кружковой работы с рабочими». Большинство «Месаме-даси» не признавало необходимости легальной революционной прессы, массовой политической агитации и организации политической революционной борьбы рабочего класса против царизма и буржуазии.

Титульный лист монографии Лаврентия Берии. Издание 1939 года

Внутри «Месаме-даси» в 1898 году зародилась и оформилась революционная марксистская группа – Д. Цулукидзе. Л. Кецховели и И. Сталин. Эта группа представляла меньшинство «Месаме-даси», которое по целому ряду основных вопросов расходилось с большинством «Месаме-даси».

Однако, к счастью, «меньшинству (тт. Сталину, Кецховели, Цулукидзе) в решительней борьбе с большинством „Месаме-даси“, расширяя свое влияние в рабочих социал-демократических кружках в 1899–1900 гг., удается перевести тифлисскую социал-демократическую организацию на массовую агитацию и политическую борьбу против самодержавия». Из чего Берия делает вывод: «Эта группа (меньшинство „Месаме-даси“) послужила зародышем революционной социал-демократии».

К моменту выхода книги Берии и Ладо Кецховели, и Серго Цулукидзе давно уже лежали в земле сырой. Филипп Махарадзе, который был одним из вождей «Месаме-даси» и написал об этом мемуары, ничего не сообщал о расколе внутри группы. Да и другие старые грузинские социал-демократы никогда не замечали никакого революционного триумвирата, объединенного вокруг Сталина. Довольно рискованным выглядит и утверждение Берии, что к 1898 году 20-летний Иосиф Сталин руководил восемью подпольными рабочими кружками и организовал стачку на железной дороге. Сам Сталин вспоминал об одном рабочем кружке, где он получил свое революционное крещение, но даже это представляется сомнительным, потому что в Тифлисской семинарии существовал казарменный режим, практиковались тотальный шпионаж и наушничество. Так что такая активность семинариста Джугашвили была бы сразу замечена его начальством.

Отрицали многие дожившие до 1935 года социал-демократы утверждение Берии, что именно «по инициативе товарища Сталина была созвана 11 ноября 1901 г. первая тифлисская конференция социал-демократической организации, на которой были представлены почти все социал-демократические кружки в составе 25 делегатов. Конференция избрала первый Тифлисский комитет РСДРП, в который вошли 9 членов и несколько кандидатов к ним». Например, старый меньшевик Р. Арсенидзе, состоявший членом комитета, не припомнил, чтобы Сталин был в этот комитет избран.

Самую большую сенсацию вызвало утверждение Берии о том, что Сталин совместно с Ладо Кецховели руководил подпольной типографией в Баку, печатавшей газету «Искра» и работу «Что делать?» Ленина. Это полностью противоречит появившимся до этого воспоминаниям Авеля Енукидзе и печатников Вано Болквадзе, Виктора Цуладзе, которые вовсе не упоминали Сталина и считали своим руководителем исключительно Ладо Кецховели.

Вся концепция Лаврентия Берии о том, как молодой Сталин вначале возглавляет грузинскую социал-демократию, затем идейно громит оппортунистов-меньшевиков, становится во главе большевиков Закавказья, выглядит сомнительно. Меньшевики Грузии были боевой партией, пользовавшейся огромной популярностью у рабочих и крестьян, они сыграли огромную роль в революции 1905 года. Большевистская организация была гораздо слабее.

Книга Берии сразу стала канонической версией истории Закавказской коммунистической организации. Именно в ней впервые сформулирована идея о двух центрах большевизма – эмигрантском, который возглавлял Ленин, и внутрироссийском, где главным изначально был Сталин. Эта версия была безоговорочно принята к руководству и полностью вошла в «Краткий курс истории ВКП(б)» – единственную сакральную историю СССР.

После выхода и ошеломляющего успеха книги Берия стал позиционироваться как видный специалист по истории партии, транслирующий новую официальную доктрину. 26 октября 1935 года центральная «Правда» печатает новую статью Берии с важными теоретическими посылами.

Дело заключалось в том, что, согласно официальной истории ВКП(б), существовавшей до середины 1930-х годов, большевистская партия возникла в ходе раскола социал-демократии на II съезде РСДРП в 1903 году. В ходе голосования за устав ленинская резолюция получила большинство, поэтому его сторонники, порвавшие с теми, кто голосовал за Мартова и Плеханова, стали называться большевиками. И в скором времени на месте единой российской социал-демократии образовались две партии, большевиков и меньшевиков, одна хорошая, другая – плохая. Но в 1906 году проходят IV, а в 1907-м V съезды РСДРП, где большевики и меньшевики снова были вместе, объединившись в одну партию. И хотя настоящей дружбы между вождями русской социал-демократии так и не возникло, вплоть до 1912 года формально они составляли единую организацию.

К 1935 году такая концепция истории партии играла, что называется, на руку врагам. Почему большевики сотрудничали и, более того, состояли в одних партийных ячейках с меньшевиками, уже признанными лакеями мировой буржуазии, злейшими врагами СССР и просто кровавыми убийцами? В середине 1930-х меньшевики в глазах массового читателя должны были превратиться из политической организации в контрреволюционное отребье, с которым большевики никогда не могли иметь дела. Важнейшую роль в исторической пропаганде уже играли меньшевистское восстание 1924 года в Грузии и приговор открытого процесса 1931 года над меньшевиками. В обоих случаях партию меньшевиков обвиняли в прямых связях с империалистическими державами, согласии на их интервенцию в СССР. Не забудем и то, что поношение Троцкого, главного врага сталинизма, основывалось на его пребывании до 1917 года в меньшевистской партии.

Теперь официально утвердилась такая точка зрения – большевики стали настоящей партией в 1912 году, когда окончательно порвали с меньшевиками.

Второй вопрос, поднимавшийся в работе Берии, – роль Сталина в руководстве большевиками. Согласно теории Лаврентия Павловича, несомненно, рожденной не в Тбилиси, а в Москве, повторимся, еще до первой русской революции образовалось два главных партийных центра: заграничный, во главе с Лениным, и российский, где верховодил Сталин. У пытливых молодых партийцев, слушателей курсов по истории ВКП(б), естественно, возникал вопрос: почему же тогда товарищ Сталин вплоть до 1912 года не входил в руководящие органы партии, в отличие от тех, кто потом замарали себя участием в разного рода оппозициях? Вот на такие вопросы и отвечает статья Берии в «Правде», делая ключевым моментом образования большевизма Пражскую конференцию 1912 года, в которой участвовали только большевики, а Сталин наконец-то был кооптирован в состав ЦК. Столь неожиданная идея не могла не вызвать недоумения среди партийцев, и понятно, что статья Берии – это не только большая честь, но трансляция точки зрения самого Сталина. Она написана в любимом сталинском жанре – ответ на письма товарищей. Статья так и называется – «К вопросу о Пражской конференции. Ответ товарищам».

Кто эти товарищи, мы узнаем из первых строк: «Ряд товарищей: Г. Демченко (Москва), И. Юновер (Ленинград), Сахаров (Баку), Лихачев (Кировабад), Мшвениерадзе (Тифлис), Акопов (Иджеван) и др., обратился ко мне с просьбой разъяснить это место моего доклада». Речь о значении Пражской конференции. Так, отдыхающий в Абхазии партийный пропагандист т. Юновер выражает свои сомнения:

Уважаемый товарищ Берия! Находясь в санатории им. 4 марта № 4 в Сухуме, прочел Ваш яркий, насыщенный глубиной доклад. Обращаюсь к Вам именно потому, что одно место в докладе читал с некоторым недоумением. В 3-м разделе доклада «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье» можно прочесть следующее: «Как известно, в истории большевизма Пражская конференция большевиков является поворотным пунктом, ибо она оформила раскол с меньшевиками, изгнала из партии ликвидаторов-меньшевиков и положила начало существованию большевистской партии.»

В своей пропагандистской работе я иначе излагал принципиальное существо Пражской конференции. Можно ли утверждать, что «она оформила раскол с меньшевиками»? А самое для меня недоуменное место, что она «положила начало существованию большевистской партии». Не считаете ли Вы возможным уточнить это место, тем более что в учебниках истории партии не всегда даются четкие выводы о значении Пражской конференции. Вашим разъяснением многим мне поможете в дальнейшей работе.

Более того, адресаты прямо полемизируют с Берией, приводя знаменитую цитату Ленина:

Другие товарищи (тт. Сахаров, Лихачев, Акопов) считают неправильным высказанное мною положение и находят, что данная формулировка противоречит известному указанию Ленина о том, что «большевизм существует, как течение политической мысли и как политическая партия, с 1903 г.».

Объяснение Берии таково: между 1906 и 1912 годами большевики, будучи по существу самостоятельной политической силой, «еще не довели этот раскол до полной и окончательной ликвидации формального объединения с меньшевиками».

А вот в 1912 году на Пражской конференции, «оформив раскол с меньшевиками, большевики вышли навсегда из организационных рамок объединенной партии с одним общим ЦК во главе. Тем самым эта конференция оформила большевиков в отдельную социал-демократическую партию. Поэтому с Пражской конференции большевизм стал и формально самостоятельной партией. В этом суть вопроса».

Эта идея Берии позже целиком войдет в знаменитый «Краткий курс истории ВКП(б)», изданный в 1938 году:

Пражская конференция выбрала большевистский Центральный Комитет партии. В состав этого ЦК вошли Ленин, Сталин, Орджоникидзе, Свердлов, Спандарьян и другие (среди этих неупомянутых других – агент департамента полиции Роман Малиновский и Григорий Зиновьев. – Авт.). Был создан практический центр для руководства революционной работой в России (Русское бюро ЦК) во главе с тов. Сталиным. Пражская конференция, изгнав меньшевиков из партии, оформила самостоятельное существование большевистской партии.

В том же 1935 году было принято решение об издании полного собрания сочинений Сталина (реально оно появилось только после войны), Лаврентий Берия стал членом редколлегии, ответственным редактором нескольких томов. То есть Берия практически выдвигался на пост идеолога партии, толкователя учения Ленина – Сталина. До него эту позицию занимали Николай Бухарин и Григорий Зиновьев, а с 1929 года Емельян Ярославский, автор льстивой рецензии на брошюру Берии. Конечно, выбор Сталина может показаться причудливым. Только что избранный членом ЦК 35-летний малоизвестный в партии человек без всякого теоретического образования становится голосом Отца народов. При этом, как многим известно, Лаврентий абсолютно был не подготовлен для теоретической работы. Очевидно, доверие генсека связано с некими персональными качествами главы Закавказья, и ему уготован путь наверх. Впрочем, главным теоретиком Берия так и не стал, на эту позицию выдвинулся Андрей Жданов. Но это ничуть не помешало дальнейшей блестящей карьере Берии.

Судьба тех, кто упоминался в труде Берии как фальсификаторы истории, сложилась, конечно, трагически. Авель Енукидзе, Мамия Орахелашвили были расстреляны. Тенгиза Жгенти от расстрела спасло только самоубийство.

А вот Филиппа Махарадзе Сталин неожиданно пощадил. Конечно, ему пришлось покаяться, опубликовав статью «В порядке самокритики» («Заря Востока», 4 февраля 1936 года). Берия готовил в 1937-м его арест, но вмешательство Сталина не позволило это сделать. Он получил синекуру в виде ничего не значащей должности председателя Верховного Совета Грузии и умер в своей постели в возрасте 73 лет. В этом случае Сталин оказался милосерднее Берии (подобная история случится и с другим старым большевиком Сергеем Кавтарадзе, о чем мы расскажем позже).

Понятно, что большую часть подобных книг крупные руководители партии обычно сами не писали. Трудно представить, чтобы первый секретарь на месяц-другой бросил все дела и ушел в изучение жандармских архивов и работ молодого Сталина. Поэтому особых упреков в привлечении к работе над политически важной книгой целой команды специалистов Берия ожидать не мог. Однако судьба сложилась так, что вопрос об авторстве книги пытался использовать в своих целях конкурент Берии за место под солнцем Николай Ежов. В результате судьба авторов, вышедших в свет под коллективным псевдонимом «Лаврентий Берия», в основном также сложилась печально. Об этом мы подробнее расскажем в шестой главе.

Гори

В 1935 году начинается строительство величественного всесоюзного музея Сталина на его родине в Гори. Музейный комплекс в Гори стал признанным официальным местом поклонения уже в 1930-х годах. Это в некотором смысле коммунистический Вифлеем, где скромная хижина, в которой родился вождь, контрастировала с огромным памятником и помпезным зданием музея. Такой грандиозный проект, несомненно, был одобрен Сталиным еще на стадии замысла.

В связи со строительством музея одноэтажный провинциальный Гори был реконструирован для приема правительственных делегаций. Основные положения по данному вопросу нашли отражение в постановлении Заккрайкома (№ 11, от 3/X–34 г.). Указанным постановлением специалистам поручалось «составить проекты и сметы по постройке театра, кино, гостиницы, дома крестьянина, библиотеки-читальни и по работам реставрации дома, в котором жил тов. Сталин. Одновременно решено построить заводы известковый и кирпичный для данного строительства и отпустить на приступ к работе 300 тыс. рублей…».

В 2008 году, когда наша киногруппа посетила Гори, музей выглядел довольно печально. В главном корпусе не было электричества, везде присутствовали следы запустения и пренебрежения. С другой стороны, там толпилось немало туристов и просталински настроенных ветеранов с красными знаменами, окружавших внука Сталина Евгения Джугашвили, почетного гостя этих мест. Интерес представляет единственный сохранившийся салон-вагон Сталина, в котором он ездил на Потсдамскую конференцию.

Дирекция музея, как и большинство наших грузинских собеседников, приняла нас очень приветливо, хотя и чувствовалась некоторая неуверенность этих людей в исполняемых ими функциях – официальное отношение к Сталину в независимой Грузии – резко отрицательное. В 2010 году памятник Сталину в Гори демонтировали.

В 1930-е годы Берия подчеркивал свое особое преклонение перед Сталиным и близость к нему. Он организовал переезд Екатерины Георгиевны Джугашвили (Кике), матери Сталина, в Тифлис, поселил ее в роскошной квартире на Эреванской площади в самом центре города. Они с супругой часто навещали старушку. В 1934 году Светлана Аллилуева, Василий Сталин и Яков Джугашвили навестили бабушку в столице Советской Грузии. Остановились они в квартире Берии, побывали на его даче, а с бабушкой общались всего полчаса, причем в присутствии Нины Берии. В следующем 1935 году, в октябре месяце, Сталин сам посетил Тифлис, чтобы повидаться с матерью.

31 октября «Заря Востока» публикует интервью с Екатериной Джугашвили, в котором она говорит:

Пришел наш Лаврентий и объявил, что Сосо приехал, уже в городе и сейчас появится. Открылась дверь, и появился он сам. Радость? – говорит она. – Какую радость испытала я, вы спрашиваете? Весь мир радуется, глядя на моего сына и нашу страну. Что же должна испытать я – мать? Мы садимся в просторной светлой комнате, посередине которой – круглый стол, покрытый белой скатертью. Букет цветов. Диван, кровать, стулья, над кроватью – портрет сына. Вот он с Лениным, вот молодой, в кабинете. – Пришел неожиданно, не предупредив. Открылась дверь – вот эта – и вошел, я вижу – он. Он долго целовал меня, и я тоже. – Как нравится тебе наш новый Тифлис? – спросила я. Он сказал, что хорошо вспомнил о прошлом, как жили тогда. Я работала поденно и воспитывала сына. Трудно было. В маленьком темном домике через крышу протекал дождь, и было сыро. Питались плохо. Но никогда, никогда я не помню, чтобы сын плохо относился ко мне. Всегда забота и любовь. Примерный сын!

Дом, в котором родился Сталин. Гори

Мемориал Сталина в Гори

Лев Лурье на подножке вагона Сталина в Гори

Мать Сталина, Лаврентий Берия, Нестор Лакоба и Иосиф Сталин в тбилисской квартире. 1935

Сталин не был нежным, примерным сыном и даже не приехал на похороны матери в июне 1937 года. В почетном карауле у гроба стояло грузинское руководство во главе с Берией. Похоронена Екатерина Георгиевна была возле церкви Святого Давида на горе Мтацминда в Тбилиси, там, где погребен Грибоедов.

К 1937 году Берия определенно становился кандидатом на повышение. Родная Сталину Грузия под его руководством совершила мощный экономический рывок. Он опекал мать Сталина Кике в Тбилиси, написал важную книгу о начале революционного пути Иосифа Виссарионовича и создал роскошный музей Сталину в Гори. Он никогда не примыкал ни к какой партийной оппозиции. А среди представителей ленинской гвардии у него не было друзей. Берия был человек дельный, безжалостный, готовый в кратчайшие сроки и наилучшим образом выполнить любой приказ вождя. Важнейшим экзаменом для определения будущего Берии станет эпоха Большого террора 1937–1938 годов.