Текст книги "Подземная тюрьма"

– Вы что, опять клинья подбиваете? – боевито подбоченилась Марья Ивановна.

– Нет-нет, что вы! Просто…

– А зачем тогда вы ко мне обратились сейчас? Вы разве не видите, что я занята? Что вы хотели?

– Эмм… Понимаете… Там, в сейфе, папочка лежит такая серенькая…

– Ага! И вы хотите чтобы я дала ее вам?

– Ну, в общем…

– Не дам.

– Почему? Из вредности, что ли?

– При чем тут вредность? Просто команды не было. Если бы вам нужно было что-то выдать, мне бы поставили задачу.

– А без команды, значит…

– А вы, значит, подлец?

– Не понял… – От неожиданности я даже краснеть начал. – Откуда такой вывод?!

– Ну, я так поняла, что вас сейчас тестируют. А вы, значит, хотите подглядывать, пользуясь случаем?

– Ну почему сразу – «подглядывать»? Просто хотел кое-что уточнить…

– Ай-я-яй, Александр Иванович! – Маня сокрушенно покачала головой. – Здорово вы начинаете свою работу у нас. С подлости! И что характерно – так нагло, беспринципно, даже не пытаясь придумать предлог…

– Марья Ивановна… Я прошу вас забыть об этом досадном недоразумении…

– Нет, я запомню это, – лопаясь от вредности, заявила Маня, доставая из сейфа две папки и запирая дверцу на ключ. – У меня прекрасная память.

– Ну и что теперь, вы – шефу…

– Я по мелочи не «сдаю». – Маня стремительно процокала к двери и, уже выходя, неожиданно подмигнула мне: – Так что, если вы будете у нас работать, я подумаю, по поводу чего вас можно будет потом слегка зашантажировать…

Ну вот вам, извольте: местные нравы. Вот такая продуманная вредная злюка. Впредь надо быть осторожнее: правильно особист предупреждал насчет акул и прочей хищной фауны. Эти офисным барракудам не то что в рот давать… эмм… в смысле – палец в рот, а даже ухо из-за угла показывать не стоит, ибо последствия могут быть самыми непредсказуемыми. То есть моментом отгрызут всю руку вместе с головой – по самое седалище.

Домовитый вернулся в начале второго, задумчиво ковыряясь в зубах фирменной зубочисткой и благоухая ароматом жареного лука. Ну что ж, вполне кондово, или сермяжно – одним словом, в столовой у них пахнет примерно так же, как в нашей полковой кухне.

У меня тотчас же проснулся аппетит (я регулярно питаюсь в полку, обед у нас начинается в 13.00, так что это уже некоторым образом привычка), но поскольку я понимал, что кормить меня здесь никто не собирается, то и выражать свои драйвы никак не стал: сделал каменное выражение лица и вскочил по стойке смирно, как это принято у военных по прибытии начальника.

– Подскакивать не обязательно, не в армии, – благосклонно кивнул Домовитый. – Готово?

– Так точно.

– Что, неужели готово?!

Похоже, Домовитый не рассчитывал на положительный результат: взяв схему, он с интересом изучил ее, достал из сейфа вчетверо сложенный лист бумаги – того же формата – и развернул.

Там оказалась точно такая же схема, которую только что закончил ваш покорный слуга, но сработанная более аккуратно. Судя по всему, сначала сделали на компьютере, а потом скинули на печать.

– Ну надо же… И даже размеры проставил?

Упс… Вот это я сдался на ровном месте! Когда уже «шлифовал» – задумался, размеры поставил на автопилоте. Теперь легко сделать вывод, что я вовсе не гений, а просто набил руку, поскольку неоднократно занимался такими вещами ранее.

– Ну, это так – на глазок… – потея от смущения, начал выкручиваться я. – Это я попробовал «привязать» снимки к реальному масштабу, так что за точность вычислений не ручаюсь. Но приблизительно должно быть где-то так…

– Здорово! – похвалил Домовитый. – Честно говоря, не ожидал.

– То есть тест пройден?

– Безусловно. Я бы даже сказал так: с превышением ожидаемого результата.

– И что теперь?

– Все, считай, что ты в команде.

– Эмм… Вот так сразу? – Я был слегка ошарашен таким скорым развитием событий – мне почему-то думалось, что при поступлении в ТАКОЕ учреждение преамбула будет невыносимо долгой и растянется как минимум на месяц. Пока все проверят, соберут нужные документы, отправят запросы во все места – недаром же коллеги особиста пытали меня по поводу забугорной службы моих родственников.

– А чего тянуть? – Домовитый разворошил бумаги, кучей сваленные на столе, выудил прозрачный скоросшиватель с несколькими стандартными листами и бросил его мне.

– Это что?

– Выписка из твоего личного дела. Посмотри, все ли правильно. Если там что-то упустили, говори сейчас, пока не поздно.

Быстро, однако. Значит, строевик был в курсе. И теперь понятно, откуда у нашей полковой публики информация о моем возможном вознесении.

– В каком плане – «пока не поздно»?

– В таком, что если упустили что-то важное и через некоторое время это всплывет – всем вашим кадровикам и особистам дадут по шапке за сокрытие важной информации.

– «Всем»? У нас один особист – и того увольняют, и один строевик.

– В округе?

Да, совсем забыл: мы мыслим разными масштабами.

– Нет, я нашу часть имел в виду… Вообще, не думал, что все так строго…

– А как ты хотел? Служба государева – она требует большой личной дисциплины и очень сурово относится к нерадивым. Так что давай посерьезнее.

Я внимательно изучил выписку: все там было правильно и подробно, вроде бы ничего не упустили. Что еще в моей недолгой жизни может быть такого, что подпадает под определение «сокрытие важной информации»? Главное – это служба вне страны родителей и дяди, меня всегда по этому пункту подтягивают при разного рода проверках. В выписке данный пункт был отражен в полном объеме, так что…

– Да, здесь все верно.

– Ничего не упустили?

– Нет.

– Ну и замечательно. Добро пожаловать в команду.

– То есть…

– Да, ты в деле. Поздравляю.

– Спасибо! Однако…

Тут я спохватился: или я чего-то упустил в эйфории, или здесь так принято, но… Мне показалось, что никто не спросил меня, хочу я в «команду» или нет. То есть, по логике, мне бы надо выслушать предложение, потом для проформы поломаться немного – «я подумаю, посоветуюсь с близкими» – выговорить, наконец, условия, на которых я согласен вступить…

– Что такое? – недовольно нахмурился Домовитый. – Какие-то проблемы?

Интересная деталь: номенклатурный дядечка «№ 1» в кабинете особиста – он точно так же недовольно хмурился и морщился, когда я отвечал не по шаблону. И выражение лица было примерно такое же. Это что, типичная реакция элиты на любые неверные телодвижения холопов?

– А что за…

– Картограф, – предвосхитил мой вопрос Домовитый. – Мне нужен хороший картограф.

– И я, значит…

– Да, ты хороший картограф. Вообще-то, я полагал, что это будет этакий архивный червь: старый, лысый, мудрый, с подагрой и вставными челюстями. Но тут у меня были сомнения: а как он будет лазить везде – с подагрой? А ты – как раз то, что надо: молодой, здоровый, крепкий. В общем, на диво удачное сочетание!

– «Лазить везде»? – слегка насторожился я. – Что вы имеете в виду?

– Да ну, это мелочи – потом все узнаешь, – легковесно отмахнулся Домовитый. – А еще – я не забыл: у тебя хорошая реакция. Это ведь тоже немаловажная деталь. Ты понимаешь, о чем я?

Да, я понимаю. Ты думаешь, что вчера я тебя спас. Это, видимо, основная причина, по которой меня берут в «команду». Да, я в курсе, что на ваших уровнях не принято благодарить плебс за такого рода мелочи. Я ценю твои «деликатные» намеки и не буду выпячиваться и каждый раз бить себя ногой в грудь, крича, что ты обязан мне жизнью. Тем более что сам-то я знаю, как все обстояло на самом деле.

– Да, я понимаю. Но…

– Что такое?

– Если вам нужно будет делать то, чем я занимался на тестировании, – вам лучше подойдет инженер-проектировщик.

– Я лучше знаю, кто мне нужен, – вполне свойски подмигнул мне Домовитый. – И ты не думай, что все это – из-за вчерашнего. Это всего лишь случай, не более того. Просто я вижу в тебе потенциал. Понятно?

– Понятно. А могу я заявить… эмм… просить об одном одолжении?

– Ну, попробуй.

– Хотелось бы, чтобы меня как можно быстрее внесли в список.

– Какой список?

– Список персонала или постоянных посетителей… В общем, чтобы не пришлось каждый день ходить на работу через смотровую.

– Погоди, погоди… какая смотровая? О чем ты говоришь?!

Я быстренько поведал, каким образом со мной сегодня поступили, прежде чем допустить в это славное учреждение. При этом я внимательно смотрел на своего собеседника, пытаясь понять, лукавит он или это в самом деле для него новость.

Судя по неподдельному интересу и недоумению, для Домовитого это действительно было новостью.

Да, вот это здорово. Получается, что камрады из верхнего эшелона даже понятия не имеют, что у них творится прямо под ногами – то есть в вестибюле их учреждения.

– Ну… Гхм… Очевидно, это стандартная процедура для всех нездешних… Но ты не переживай: ходить сюда тебе больше не придется. Так что и в список тебя вносить не надо.

– Не понял?

– В этом доме работаю я. А твое рабочее место будет в другом доме. – Домовитый протянул мне плотную оранжевую бумажку с адресом. – Вот здесь расположена наша база. Езжай туда, знакомься с коллективом, осваивайся. К пяти вечера я сам туда подъеду, надо будет решить кое-какие формальности.

«Буровая, 29, ФС по надзору за ВГОиК» – вот что было написано на листочке, вырванном, судя по всему, из вон того толстого блока цветной бумаги. Еще там было – мелкими буковками, внизу: «б.у.н.к.е.р.» – именно вот так, с точками, но я так понял, что это написали либо в задумчивости, либо из хулиганских побуждений. При чем здесь служба по надзору за ВГОиК (а вообще, солидно звучит, верно? Мы-то с вами знаем, что такое ВГО…) и какой-то отдельно взятый бункер? В ведении этой службы, по логике, находятся тысячи бункеров, так что…

– А задачи? Чем я буду заниматься, специфика работы?

– На месте все выяснишь. Коллеги твои все тебе объяснят – они уже в курсе, так что в неведении не останешься. А если что-то будет непонятно, я потом подъеду, все дополнительно растолкую. Тебе в полку предписание дали?

– Так точно. Вам отдать?

– Нет, на месте отдашь старшему. Вопросы есть?

– Ну-у…

– Ну вот и замечательно. Не смею более задерживать.

– Понял. – Я решительно встал и направился к двери.

Вопросов было – море. Но когда вот таким образом выпроваживают, растопыриваться в проеме не стоит – есть риск, что холодная вежливость может мгновенно смениться взрывом эмоций, и тебя вышибут из кабинета (из учреждения, из службы, из карьеры вообще) мощным пинком, от которого ты не скоро оправишься. Я в этом плане опытный, с детства приучен не доводить до такого развития событий.

– Саша…

– Да? – Уже в дверях я остановился.

– Ты не обижайся. Просто действительно – я очень занят, – с неожиданной сердечностью покаялся Домовитый. – Я правда, потом все объясню, поговорим как следует, все подробно обсудим.

– Да нет, что вы – я все прекрасно понимаю. Кстати, можно на прощание один вопрос?

– Да, пожалуйста.

– Снимки вот эти, что вы мне на тест давали… Откуда они?

– Из Сети.

– То есть…

– Да, Маня нашла все это в Интернете.

– И схему?

– Да, и схему тоже.

– Ну надо же! У нас теперь что, информация по секретным объектам валяется повсюду в свободном доступе?

– Ну так это ж брошенный объект. У нас таких сейчас – превеликое множество. Шастают по ним все кому не лень. И потом вот такие «фотоотчеты» вывешивают на всеобщее обозрение и оживленно обсуждают детали. Это они таким образом развлекаются.

– Да в том-то и беда, что «все кому не лень». Объекты-то у нас все типовые, – блеснул я недюжинной прозорливостью. – То есть, изучив один брошенный ЗКП, можно на его примере воспроизвести все данные по ныне действующим. Со всеми вытекающими.

– Точно – они типовые. – Впервые за все время Домовитый слегка ожил и даже улыбнулся. – И это здорово.

– В каком плане?

– В таком, что для нас это очень кстати.

– Не понял…

– Да ничего, потом поймешь – в процессе. Все, уматывай, мне работать надо. Встретимся ближе к вечеру.

– Да-да, я понял. Всего доброго…

Глава 5
Подземье: хозяева

– Андрей Иванович, можно вас на пару слов?

– О господи… И здесь поймали. Вы кто такие?

– Журнал «Московский Смог»! Филиал издательского холдинга «Столичная накипь»!

– Журнал «Грязное Белье»!

– Газета… Ммм… А! «Химия для всех» – газета.

– Альма-Нах «Бред без права передачи»!

– Детский журнал «Мертвая Деревня».

– Ребята, не далее как два дня назад я давал пресс-конференцию в Доме Философии…

– Да, мы в курсе, мы там были, просто за это время назрели вопросы! Андрей Иванович – буквально на пару минут!

– Ну хорошо, хорошо… Я отвечу на ваши вопросы, только быстро, у меня лекция – первая «пара».

– «Московский Смог»: Андрей Иванович, вы собираетесь баллотироваться на второй срок в Законодательное Собрание?

– Разумеется. Некоторые архиполезные проекты не закончены, так что работы еще много, о покое думать рано. Да, я буду выдвигать свою кандидатуру на второй срок.

– Журнал «Грязное Белье»: господин генерал, это правда, что ваша супруга выставила свою кандидатуру на выборы в Мосдур… пардон – в Мосгордуму?

– А вот это спросите у моей супруги. Без комментариев.

– Но вы же это знаете, Андрей Иванович! Ну что вам стоит?! Это правда или нет? Если да – кто финансирует ее предвыборную компанию?

– Без комментариев. Давайте дальше.

– Еженедельный Альма-Нах «Бред без права передачи»: Андрей Иванович, ваша книга «Самоубийство – реши все проблемы разом!» сразу после…

– Голубушка, да вы извратили название! Моя книга называется «Изгои социума: самоубийство – как универсальный способ решения проблем»!

– Ой, ну извините, бывает. В общем, сразу после выхода ваша книга стала бестселлером. Но не кажется ли вам, что название несколько вызывающее или даже провокационное? Не кажется ли вам, что некоторые неуравновешенные молодые люди могут превратно истолковать…

– Вообще-то, это серьезное и крайне нудное социологическое исследование для преподавателей и научных сотрудников соответствующих кафедр – вряд ли его будут читать неуравновешенные молодые люди. А если даже и прочитают – на здоровье.

– На здоровье – что? Что – на здоровье?! В каком смысле – на здоровье?!!

– Без комментариев. Дальше.

– Газета «Химия для всех»…

– Да-да?

– Эмм…

– Да, я вас слушаю, молодой человек!

– А вот скажите… Эээ… А вот вы на ассамблее «Город и наркотики» заявили, что марихуана может являться панацеей для всех… Эээ…

– Молодой человек, не надо передергивать! Никогда я такого не заявлял! Я категорически против наркотиков в любом виде, как любой нормальный гражданин своей страны.

– Не, ну вы там конкретно же сказали… Эээ… Оумм…

– Голубчик, зачем же вы выдираете из контекста? Я сказал, что в противовес метадоновой терапии можно использовать коноплю, как альтернативу для зависимых в последней стадии, употребляющих тяжелые наркотики – например героин. Нормальных людей, не являющихся зависимыми, это не касается ни в коей мере.

– То есть сначала тех, кто торчит на «гердосе», пересадить на травку, а уже потом – на здоровый образ жизни?

– Именно так.

– Понял, спасибо. «Химия для всех»!

– Детский журнал «Мертвая деревня»: Андрей Иванович, скажите, вот вы разрабатываете проект переселения всех коренных москвичей в пустоши для подъема сельского хозяйства…

– О господи… Опять выдернули из контекста! Я сказал следующее – дословно: Москва – город непростой, выжить в нем сложно, и те, кто не чувствует себя в силах здесь оставаться, могут продать свои квартиры и уехать в глубинку, где им будет значительно легче обеспечить себя: со своими курочками, яичками, козочками, картошкой и прочими сельскохозяйственными прелестями. Никаких проектов по переселению я не разрабатывал, это клевета! Господа журналисты, я вас очень прошу: вы читайте внимательно, почему вы постоянно передергиваете и выдираете из контекста? И на этом все: спасибо за ваше внимание, мне нужно на лекцию…

* * *

Отчитав лекцию, Андрей Иванович Желябов поспешил в Полк Правительственной Связи. Там в полдень было назначено совещание межведомственной комиссии по расследованию обстоятельств инцидента, произошедшего вчера в РПБТ полка.

Дело в том, что Андрей Иванович – депутат Законодательного Собрания, доктор социологии и видный общественный деятель, по совместительству является генералом и возглавляет структурное подразделение одной из могущественных Федеральных Служб.

Надо сказать, что вот эта временная обязанность отнюдь не была синекурой: другие генералы, как из ведомства Желябова, так и «соседи» – все дружно шарахнулись от нее как от чумы. Потому что гешефтов здесь не могло быть по определению, а огрести по результатам расследования можно было по самое не балуйся, причем как сверху, так и со всех сторон в одном уровне. Расшифруем: если Президента по каким-то причинам не удовлетворят эти самые результаты, последствия могут быть самыми катастрофическими. Промежуточные варианты его не устраивают, он всегда требует фантастической объективности и бескорыстного усердия. А если в процессе расследования проявить фантастическую объективность и бескорыстное усердие, можно ненароком вскрыть такие факты, которые очень не обрадуют коллег из соседних ведомств, коль скоро оные коллеги к данному происшествию хоть как-то причастны. Разумеется, коллеги будут этому всеми силами препятствовать, в широчайшем диапазоне, от минимального сопротивления до объявления войны. Ну и кому это надо?

Андрей Иванович принял это назначение с ходу, не раздумывая, за что многие ему были благодарны. К мотивам, подвигнувшим его на такой поступок, мы придем чуть позже, а пока что посмотрим, как у нас идет расследование.

Выслушав доклады, Андрей Иванович провел «организационные мероприятия»: кого-то похвалил, кого-то поругал, быстро и толково раздал задачи и уединился с молодым следователем Несмеяновым. Да, специально для баловников поясним: Андрей Иванович – товарищ очень порядочный и традиционный, а со следователем уединился сугубо по служебной необходимости, поскольку Несмеянов обнаружил весьма интересную линию, вполне возможно, способную существенно повлиять на ход расследования.

Несмеянов выявил, что в полку регулярно и долго крали медный кабель. Следователь он был хороший, поэтому второго участника преступной группы – начальника ремонтных мастерских старшину Завьялова – вычислил очень быстро, что называется, влет.

С первым участником, увы, не сложилось: это был рядовой Вацетис, который систематически заступал на пост номер семь – вопреки требованиям о постоянной ротации личного состава по постам и сменам. Вот это попустительство, или упущение, вполне возможно, было умышленным или даже преступным, но в данный момент определяющим не являлось, поскольку в понедельник Вацетис совместно с лейтенантом Акоповым был убит в РПБТ.

До смерти напуганный старшина Завьялов активно и чистосердечно сотрудничал со следствием, однако особой пользы от него не было. Он рассказал, что собственно идея принадлежала не ему, а Вацетису. Проверить это утверждение не представлялось возможным, но учитывая искреннее желание старшины сотрудничать со следствием, вполне вероятно, что так оно и было. Предшественник Завьялова был пойман при попытке проноса кабеля через КПП и уволен по дискредитации, после чего на КПП поставили дополнительные приборы и пронести что-либо было сложно, а в большом количестве просто нереально. Перебросы через периметр также были делом рискованным и нерентабельным ввиду обилия технических средств охраны (ТСО) и приличной ширины запретной зоны. Тогда-то и подкатился к Завьялову медный змей Вацетис и предложил организовать практически на сто процентов безопасный совместный проект. Завьялов немного подумал и согласился. Он резал кабель в мастерских, небольшими порциями копил в мусорной тележке и раз в три дня совместно с рядовым Пупорезовым закатывал эту тележку в РПБТ – естественно, во время дежурства Вацетиса. Тщательная проверка рядового Пупорезова показала, что к преступному сговору он был непричастен ввиду хронической тупости на грани идиотизма. В дальнейшем прохождении меди Завьялов не участвовал: он исправно получал свою долю, а про тех, кто выносит «посылки» из РПБТ, знал только одно – это земляки Вацетиса. А поскольку знал он это со слов самого Вацетиса, информацию можно было считать достоверной лишь с большой натяжкой.

– То есть прогрызли норку… – вдохновенно излагал Несмеянов. – Как самые что ни на есть натуральные крысы… И полгода через нее таскали хозяйское добро. Я даже версию так назвал: «Дренажные крысы»!

– Да, интересное сравнение, – согласился генерал. – «Дренажные крысы»? Хмм… А по связям есть что-нибудь?

Увы, в этом плане никаких подвижек нет. Сегодня утром предприимчивый Несмеянов побывал в семье безвременно усопшего Вацетиса, но информации по «связям» ему раздобыть не удалось. В семье интеллигентных латышей, пять лет назад переехавших в Москву, царит глубокое горе…

– Минуточку… – удивился Андрей Иванович. – А почему оно там царит? Происшествие – вчера в полдень, все строго засекречено… Кто сообщил родителям?!

– Ну так ведь ребята из ФСО «пробивали» всех подряд на лояльность – кто хоть как-то причастен, – пояснил следователь. – Так что родители были в курсе еще вчера, до исхода дня.

– Да-да, конечно… – Андрей Иванович неодобрительно покачал головой. – Все правильно, но… Как-то топорно. Раньше как-то по-другому работали. Как-то… элегантнее, что ли…

Итак, родные с нетерпением ждут выдачи тела и на контакт идут крайне неохотно. Из разрозненных данных, которые все же удалось получить у членов семьи, удалось установить, что Вацетис никогда не приводил домой посторонних и о его друзьях и приятелях родные не знают совершенно ничего: товарищ был себе на уме, скрытный и самостоятельный.

Есть вариант опросить бывших сокурсников из Политеха, но он очень трудоемкий и долгий (вариант, а не Политех). Вацетис отучился более года назад, так что большинство его однокурсников давным-давно разъехались по бескрайним просторам родной страны, а некоторые и дальше.

– Да, интересный, вариант… Интересный… – задумавшись, кивнул генерал. – Вот им и занимайся.

– Понял, будем стараться.

– Ты, вообще, молодец. Далеко пойдешь. И кстати… С этой минуты докладываешь только мне лично. И ни слова на сторону.

– По поводу…

– Да, по поводу вот этой «крысиной» линии. Лично мне, и не с кем больше не делишься. Ни с коллегами, ни с непосредственным начальством. Ты понял?

– Понял, но… А что случилось, товарищ генерал?

– Это не просто кража меди, – тихо сказал генерал, многозначительно ткнув пальцем вверх. – За этим стоит нечто большее. То есть эти «крысы» – они отнюдь не дренажные. Понимаешь, о чем я?

– Нет, но… В общем – как скажете.

– Когда вся мозаика сложится, я тебе все доведу, – пообещал генерал. – А пока, повторяю: ни слова на сторону. Все – только мне, лично, с глазу на глаз. За любую утечку информации ответишь головой. Ты меня понял?

– Понял, товарищ генерал! – служебно подтянулся следователь. – Ни слова на сторону. Буду докладывать только вам.

– Ну вот и молодец, – похвалил генерал. – Ты меня знаешь: я многих поднял и многим дал трамплин. Так что старайся, и за мной не пропадет. Ты понял?

– Понял, товарищ генерал! Можете на меня положиться.

– Хорошо. А теперь – хватить болтать, пора за работу…

* * *

Покончив с делами в полку, Андрей Иванович вышел через КПП, сел в свой служебный «Porsche Cayenne S» и через пятнадцать минут прибыл на объект «Стодола-24».

Объект располагался недалеко от полка, и пешком по прямой до него можно было добраться за десять минут. Но Андрей Иванович отвык ходить по городу пешком, и ему нужно было как следует обдумать информацию, полученную от следственной группы (и в первую очередь от Несмеянова), а в комфортном салоне думать гораздо удобнее, нежели в уличной толпе.

Внешне объект, на который прибыл генерал, мало чем отличался от Полка Правительственной Связи. Точно такой же КПП и периметр с техническими средствами охраны, только охраняли его не контрактники и солдаты срочной службы, а сотрудники подразделения, возглавляемого генералом.

На КПП генерала дисциплинированно поджидал Валентин – начальник службы безопасности фирмы «Блиндаж», которая в настоящий момент декларативно занималась строительно-отделочными работами на объекте «Стодола-24». Если быть совсем точным, то объект «Стодола-24» находился на балансе структурного подразделения, которым руководил Андрей Иванович. Но с некоторых пор объект «временно» был передан в эксплуатацию фирме «Блиндаж» для производства строительно-отделочных работ, причем на совершенно законных основаниях, ввиду «выигранного» на конкурсе тендера. Декларативно Андрей Иванович никакого отношения к «Блиндажу» не имел, как, впрочем, и его подчиненные: сотрудники охраняли только периметр, КПП и вход на объект. За безопасность и режим на объекте в процессе реконструкции (которая длилась уже пять лет) отвечала фирма «Блиндаж». И кстати, вам совсем необязательно запоминать все эти ненужные детали, просто в ближайшее время они понадобятся, чтобы разобраться в некоторых необычных и даже странных обстоятельствах.

Однако вернемся к начальнику СБ «Блиндажа» – Валентину.

Встретив генерала, Валентин сопроводил его на объект и по дороге сообщил о результатах проделанной работы.

– Плохо! – Доклад генералу не понравился. – Валя, трое суток – это очень долго! Отправь туда всех, кого можешь, – но надо управиться к исходу завтрашнего дня.

– Отправил всех, кого мог, – подтвердил Валентин. – Работают на пределе человеческих возможностей. Но раньше чем к полуночи послезавтра – хоть убейте, не получится никак. Вы же знаете, какой там объем работы.

– Знаю, – генерала такое сообщение явно не утешило. – Но все равно – плохо. Очень плохо, Валя. Мы здорово рискуем…

Спустившись на два этажа, генерал с Валентином вошли в небольшую прихожую с низким потолком, аккуратно выкрашенными стандартной шаровой краской стенами и бетонным полом. Помимо входной здесь было еще две двери: одна слева – стандартная, с запорными рычагами, другая справа – массивная, стальная, старой конструкции, с круглыми клепками и резной замочной скважиной.

Генерал на несколько мгновений остановился у этой двери и призадумался. Дежурный надзиратель, безмолвной тенью следовавший за начальством от самой вахты на нулевом этаже, с готовностью тряхнул ключами.

Генерал встрепенулся и наградил надзирателя враждебным взглядом. «Совсем из ума выжил?» – вот что говорил этот взгляд. Смущенный надзиратель поспешно спрятал кольцо с ключами за спину и невольно попятился.

Генерал НИКОГДА не заходил за эту дверь. Ни при каких обстоятельствах. Об этом прекрасно знали все, кто работал на «втором уровне». Просто надзирателя сбила с толку вот эта странная остановка у заветной двери. До сего момент генерал эту дверь старательно игнорировал и всегда проходил мимо.

Недовольно дернув лицом, генерал направился к гермодвери. Надзиратель услужливо забежал вперед, открыл дверь, пропуская высокое начальство, и остался в прихожей. Его зона ответственности заканчивалась здесь, у этой двери.

Пройдя по длинному неширокому коридору, крашенному в ту же традиционную шаровую краску, генерал с Валентином оказались в «съемочном павильоне» – специально оборудованном помещении, половина которого была стилизована под грубую горную выработку. Впрочем, если отбросить ненужные слова, эта половина как раз и была грубой выработкой, но не совсем горной. А собственно помещением можно было условно считать вторую половину, облицованную тесаным камнем.

В павильоне Андрея Ивановича ждали трое: начальник филиала «Блиндажа» на данном объекте Виктор Павлович Ковров, его заместитель Шота Бабададзе и секретарь генерала – он же адъютант и просто первый помощник по всем вопросам – капитан Володя Липецкий.

Володя прибыл на объект с утра для детального документирования и записи показаний участников и очевидцев вчерашнего происшествия, давным-давно взял у всех «интервью», все досконально зафиксировал и теперь сидел на единственном здесь предмете меблировки – низкой широкой лавке – и, зевая от скуки, играл на ноутбуке в «косынку».

Виктор Павлович и его зам угрюмо подпирали стену в ожидании разноса. Оба – редкостные здоровяки (Шота на голову выше, а Ковров чуть ли ни на четверть сажени шире, этакий бугристый квадрат), они сейчас были похожи на двух несимметричных атлантов, изготовившихся принять на свои могучие плечи фатальный груз божественной немилости. Ибо, безо всякого преувеличения, генерал был для них царем и богом.

– Ну, здравствуйте, орлята.

– Здра-жла-тыщ-г-рал… – нестройно ответили «атланты».

Генерал ручкаться ни с кем не стал, сел на лавку – наглец Володя лениво подвинулся, даже не привскочив.

– Тут? Или тут? – генерал кивнул на камеру, лежавшую на лавке, и перевел взгляд на ноутбук.

– И там и тут. – Володя протянул шефу ноутбук. – Перегнал, отсортировал, сделал поименный список со ссылками – для удобства.

– Потом посмотрим. – Генерал отказался от ноутбука и уточнил: – А «кино»?

– Тоже скачал. – Володя кивнул в сторону Коврова – тот немедля изобразил строевую стойку. – Вы же сказали: все собрать.

– Хорошо, молодец, – похвалил генерал. – Ну, орлята, рассказывайте.

Орлята начали рассказывать. Вернее, рассказывал Ковров – по-военному кратко и четко, а Шота солидарно кивал, словно подтверждая слова начальника.

Андрей Иванович слушал рассеянно: о происшествии он узнал вчера, через полчаса после того, как оно случилось, причем от самого толкового человека в «Блиндаже» – от Валентина. Так что вряд ли эти перекачанные дуболомы могут добавить что-нибудь по существу вопроса. Просто генералу хотелось послушать непосредственных участников событий, побывать на месте происшествия и воочию «увидеть», как все происходило.

Выслушав рассказчика, генерал с интересом посмотрел на чугунную решетку, заботливо уложенную на место, и уточнил:

– Почему понадобилось столько времени для организации преследования?

– Пока наверх сбегали – за багром и ломом… Со щита… Пока выломали… – замогильным голосом пояснил Ковров. – Потом… Я сдуру сам ломанулся… Ну…

– И не пролез, разумеется?

– Так точно, для меня там узко… Но это недолго было – вовремя догадался… Хорошо, хоть конвой был на месте, что смертника привез… Они мелкие…

– Да вот теперь уже и не знаю – хорошо ли… – вздохнул генерал. – Не было бы никого – глядишь, все бы вышло по-другому… А другой вход в коммуникации есть?

– Да, есть, – сообщил Валентин, как бы ненароком защищая подчиненных. – Но далековато. Это надо было выбегать наверх, через КПП, огибать по периметру объект, через два двора дверь СМ, в трансформаторной будке, но жетонов у нас нет, так что… Да и будка на замке. Так что если бы побежали поверху, времени ушло бы еще больше, и еще не факт, что влезли бы.