Текст книги "Его повесили на площади Победы. Архивная драма"

“Маленькие гиммлеры”

“25 июня Гиммлер вызвал меня в Берлин и назначил руководителем СС и полиции при группе армий “А” на Украине. С июня по октябрь 1941 года я руководил на Украине пехотной бригадой, формированиями СС и полицейским полком “Юг”. Давая показания на следствии, Еккельн старался как можно реже упоминать свою должность высшего фюрера СС и полиции.

Для координации деятельности полиции и СС на востоке Гиммлер учредил три дополнительные должности высших фюреров. За умиротворение в оперативном тылу отвечали: на севере России – группенфюрер СС Ганс-Адольф Прютцман, на юге России – обергруппенфюрер СС Фридрих Еккельн (в ноябре они поменялись местами), в Центральной России и Белоруссии – Эрих фон дем Бах. Их называли “маленькими гиммлерами”. По общему признанию, Еккельн был среди них “самым энергичным, если речь заходила о быстром решении еврейского вопроса”. А ведь в этой компании не было слабонервных. Впрочем, у фон дем Баха в какой-то момент нервы все же не выдержали. В 1942 году он слег от нервного истощения, не мог спать, мерещились расстрелы евреев. Немало времени провел в госпитале, а выздоровев, вернулся к тому же.

В отличие от Еккельна, Эрих фон дем Бах по происхождению аристократ. От рождения у него была другая фамилия – Зелевский. Западная Померания когда-то входила в состав древнего польского государства, и едва ли не любой померанский юнкер мог найти среди предков поляков. Спустя годы, отрекшись от имени своих предков, он стал именоваться фон дем Бах-Зелевски, а потом – просто фон дем Бах.

Как и Фридрих, Эрих пошел добровольцем на фронт Первой мировой, только в еще более раннем возрасте – в 15 лет, потомку благородного рода было сделано исключение. В 17 лет получил лейтенантские погоны, был награжден Железным крестом I и II степени. Когда Германия капитулировала и большинство офицеров оказалось выброшенным из армии, он оставался служить до 1924 года. С приходом Гитлера к власти его карьера шла параллельно карьере Еккельна.

Рейхсфюрер СС испытывал пиетет к аристократии, особенно к тем ее представителям, кто готов был ради партии предать свое сословие. В “ночь длинных ножей” Эрих фон дем Бах направил двух своих подчиненных в поместье одного из руководителей кавалерийских частей СА барона Антона фон Хохберг унд Бухвальда, где те застрелили его в собственной курительной комнате, а после сказали его 17-летнему сыну: “Мы только что убили твоего отца, а теперь уходим с чувством выполненного долга”.

…Принято думать, что ответственность за убийство евреев лежит исключительно на айнзатцгруппах. Между тем их численность была не столь уж велика – каждая равна батальону, до 800 человек, плюс техперсонал – водители, радисты, переводчики. Входившие в них 3 тысячи человек (правда, к концу 1941 года их состав вырос за счет коллаборационистов) сами ни за что не справились бы со своей задачей и не могли бы совершить столько убийств без помощи войск СС и сил полиции порядка и безопасности.

Еккельн сосредоточил в своих руках все полномочия, нужные для бесперебойного осуществления массовых убийств. В его ведении помимо айнзатцгрупп C и D (свыше 1500 человек), которые, правда, находились в двойном подчинении, были войска СС, полиция порядка и силы полиции безопасности. Прежде всего – полицейский полк “Юг” в составе трех полицейских батальонов общей численностью около 1700 человек. 22 июля 1941 года к этому полку добавилась 1-я мотопехотная бригада СС в составе двух полков СС численностью свыше 6 тысяч человек, в августе – еще два полицейских батальона. И полицейский полк, и подразделения бригады привлекались Еккельном к еврейским акциям.

Это уже не отборные убийцы из айнзатцкоманд. Обычные люди, рядовые сотрудники полиции. Перед войной полиция порядка сильно разрослась, в сентябре 1939 года она насчитывала 131 тысячу человек. С поступлением в нее молодые люди освобождались от армии (Гитлер отмежевался от положений Версальского договора и ввел обязательную воинскую повинность) и могли служить вблизи от дома, хотя и были на казарменном положении. С началом войны в “полицейскую армию” стали призывать резервистов. И это самое ужасное – было бы проще понять, если бы полицейские батальоны комплектовались из профессиональных убийц.

Убивать начали в Советском Союзе

Английский исследователь Холокоста Мартин Дин уверял меня, что не было единого “окончательного решения”, что принималось оно по частям – с весны 1941-го до лета 1942-го – и исполнялось по частям, евреев убивали в разное время в течение всей войны. Намеки Гитлера, приказы Гиммлера, на локальном уровне – свои приказы, своя инициатива. На мой вопрос, а как же знаменитый немецкий орднунг, он напомнил о множестве параллельных полицейских ведомств, которые хотя и кооперировались, но в то же время соперничали друг с другом.

Похоже, и вправду все шло не только сверху вниз, но и снизу вверх. Как пишет британский историк Ричард Эванс, “не существовало точно сформулированного приказа; Гитлер устанавливал общие рамки действий, Гиммлер истолковывал их на свой лад, а офицеры СС на местах, ссылаясь на него, действовали по собственной инициативе”.

Когда 22 июня 1941 года вермахт напал на Советский Союз, массовые убийства за линией фронта начались незамедлительно. Как это получилось, что вдруг начали убивать евреев, всех подряд?

Обычно принято ссылаться на печально известный “Приказ о комиссарах”, подписанный 6 июня 1941 года Кейтелем. Но в нем ничего о евреях нет. Там – о комиссарах, это они “не признаются в качестве солдат; на них не распространяется действующая для военнопленных международно-правовая защита. После проведенной сортировки их надлежит уничтожить”. Евреи появляются в принятой во исполнение приказа директиве начальника РСХА Гейдриха от 2 июля 1941 года. Между прочим, директива адресована высшим фюрерам СС и полиции безопасности в зоне военных действий на территории СССР: “Подлежат экзекуции… евреи – члены партии и занятые на государственной службе, а также прочие радикальные элементы (диверсанты, саботажники, пропагандисты, снайперы, убийцы, поджигатели и т. п.)”.

Чуть позже “евреи – члены партии и занятые на государственной службе” подверглись расширительному толкованию, в их число были включены все евреи, включая женщин и детей, просто потому, что родились евреями.

Но это случилось не сразу. Первое время Еккельн на бумаге старался подвести своих жертв под указанные в приказе Гейдриха категории. Подмена понятий “комиссары” – “евреи” происходила постепенно.

25 июля Еккельн подписал “Оперативный приказ об акции по чистке в лесах южнее дороги Ровно – Звягель”, где “долгое время держалась 124-я советская дивизия со своими значительными силами”: “Пленных комиссаров следует после краткого допроса доставлять мне для обстоятельного допроса фюрером СД моего штаба. С агентами-женщинами или евреями, которые предоставили себя в распоряжение Советов, следует обращаться надлежащим образом”. Под “надлежащим образом” подразумевался расстрел.

Для проведения акции была назначена подчиненная Еккельну 1-я мотопехотная бригада СС. 31 июля Еккельн в радиограмме докладывал о завершении акции: “Расстреляны: 73 русских солдата, которые действовали как партизаны. 165 функционеров и прочих лиц, которые оказывали большевистской системе существенную поддержку (среди них четыре женщины). 1658 евреев, в том числе 59 женщин, которые оказывали большевистской системе существенную поддержку и выдавали украинское население большевистским властям”.

“Саботаж”

5 июля по приказу Еккельна состоялась первая “акция по военному обычаю”. Подчиненные ему полицейские части (полк “Юг”) расстреляли в городе Владимир-Волынский 150 евреев. После завершения акции Еккельн поставил задачу охранять “ось связи ОКХ западнее линии Староконстантинов – Шепетовка”. “Охрана” опять-таки фактически свелась к убийствам евреев. Силами 8-го полка СС 3 августа расстреляно 489 человек (302 мужчины и 187 женщин) – будто бы за саботаж. В своем отчете он изобразил убийство следующим образом: “В Староконстантинове, нынешней резиденции высшего фюрера СС и полиции и начальника тыловой войсковой области, после вступления немецких войск евреи были привлечены к чистке казарм… Во время работы евреи вели себя нагло и даже отказывались работать. Из около 1 тысячи привлеченных к полевым работам евреев на следующий день явилось только 70. Кроме того, были установлены акты саботажа в отношении уборочных машин. Еврейский совет старейшин даже распустил слух о наступлении русских, что евреи немедленно использовали как повод для того, чтобы публично угрожать и поносить украинцев. Наконец, было установлено, что евреи бойко торгуют похищенным скотом и товарами” (из “Донесения о событиях в СССР” № 59 от 21 августа 1941 года).

“Акты саботажа”. Это слово часто употреблялось в немецких документах применительно к евреям. Почему? В предвоенной Германии существовало стойкое убеждение, что евреи явились причиной поражения в Первой мировой войне. Постепенно на этот странный вывод стали ссылаться как на общеизвестное обстоятельство. Эсэсовцы использовали его как повод к массовым расправам. Когда осенью 1941-го была сожжена парижская синагога, Гейдрих официально одобрил поджог “только в том смысле, что евреи в ответе за то, что в Европе разразилась Первая мировая война”.

“Насколько бы мы усложнили для себя ситуацию, если бы в условиях бомбардировок, тягот и лишений войны у нас бы сегодня в каждом городе имелись евреи! Они выступали бы в качестве тайных саботажников, агитаторов, возмутителей спокойствия. Мы бы теперь, вероятно, дошли бы до уровня 1916–1917 годов, когда евреи все еще присутствовали в германском национальном организме”. Это слова Гиммлера на совещании генералитета 4 октября 1943 года, приведенные американским обвинителем на Нюрнбергском процессе Уильямом Уолшем.

Помимо комиссаров и саботажников евреев ставили в один ряд с диверсантами. В тех областях, где дислоцировался 101-й Резервный полицейский батальон, выявление евреев и партизан практически не пересекалось. Однако от частого повторения слов о евреях и диверсантах в сознании солдат произошло замещение – они сами поверили в то, что речь идет об одних и тех же людях. Так обстояло дело по свидетельству Кристофера Браунинга, автора книги “Обычные мужчины”, основанной на документах немецкого следствия, длившегося с 1962 по 1972 год, – протоколах допросов 210 полицейских, пятеро из которых были приговорены к различным срокам заключения.

…Первое время цифры в отчетах Еккельна были совсем скромные, никакого масштаба. Он лично руководил акцией в Шепетовке 28 июля, когда были расстреляны 800 евреев, в Староконстантинове 3 августа – 489 жертв. Другие достигли куда больших успехов. На что Гиммлер строго указал Еккельну 12 августа, когда тот прибыл к нему с докладом. Гиммлер посоветовал ему брать пример с кавалеристов. Полками действовавшей в Белоруссии кавалерийской бригады СС к этому моменту было расстреляно 13 788 “грабителей и солдат в штатском”. Слово “грабители” никого не могло ввести в заблуждение – так в эсэсовских рапортах (к примеру, в донесении 2-го кавалерийского полка СС об итогах операции “Припять”) именовались евреи.

В первые месяцы войны каратели в отчетах подводили еврейские жертвы под категории саботажников и партработников. Разумеется, то была очередная ложь, но именно она поначалу служила предлогом для убийства. В Берлине составителям отчетов доверяли. Вот что об одном из них, коллеге Еккельна, писал в собственноручных объяснениях на следствии Штреккенбах: “Фон дем Бах – честолюбивый, низкий человек… тщеславный, мнительный человек, от которого, как и от Далюге, была далека правда. Его сообщения всегда были преувеличены или даже измышлены, о чем знали все. Только в этом нельзя было убедить Гиммлера”.

Потом уже никакие предлоги для убийств не требовались. Презюмировалось, что евреи подлежат уничтожению как пособники тех, кто оказывает оккупантам сопротивление. Все, включая детей, стариков и женщин. Уже никто не заморачивался поиском каких-либо доказательств принадлежности жертв к партизанам или подпольщикам. Говорили прямо, и “свидетельство о рождении автоматически становилось свидетельством о смерти” (Эли Визель).

Это было задолго до обсуждения в Ванзее мер по “окончательному решению”, до того, как заработали печи Освенцима. Так что к газовым печам привела не только страшная логика нацизма и безумные идеи Гитлера, но и усердие фанатиков и садистов из айнзатцгрупп и полицейских батальонов, действовавших на оккупированной советской территории. Именно там начался Холокост. Это был “Холокост от пуль”.

Месть большевикам

И все же, если сопоставить два факта – отсутствие массовых убийств до 22 июня 1941 года и присутствие после, – остается вопрос: что же послужило поводом для их начала? Нацисты на протяжении восьми лет мучали евреев, дошли до того, что повесили на них желтые звезды и загнали в гетто, но все же не убивали. Дни открытых убийств наступили только после перехода советской границы. Почему так?

Возможно, потому, что именно тогда соединились две ненависти – к евреям и к коммунистам. Все нацистское руководство было убеждено: советским евреям имманентно присущ коммунизм, а основу сталинского господства составляет “еврейско-большевистская интеллигенция”. Гитлер всегда впадал в безудержную ярость, едва речь заходила о большевизме, считал его формой “еврейского геноцида”. Не вижу другой причины, почему Холокост в его самых страшных проявлениях начался в СССР.

Гейдрих говорил: “Иудейство породило большевизм, поэтому должно быть стерто с лица земли”. “В генерал-губернаторстве (Польше. – Л.С.) в результате оставления евреев на прежних рабочих местах и на прежних местах проживания не возникло серьезных источников политической угрозы. Однако находящиеся в Остланде или заброшенные туда красной властью евреи, напротив, были носителями большевистских идей”, – писал начальник айнзатцгруппы А Шталекер в докладной записке 6 августа 1941 года, мотивируя вывод о необходимости массовых убийств евреев на оккупированной территории СССР.

“Нам, унтер-офицерам и рядовым, было сказано, что РСХА отдало приказ “очистить от евреев” всю местность, в которую мы приходили в России, – показывал на следствии в 1962 году обершарфюрер зондеркоманды 4а Эрнст Конзее. – Так как евреи внесли большой вклад в коммунистическую систему и в страдания украинского населения”.

Стало быть, евреев надо было убивать потому, что они большевики. Иными словами – выскажу парадоксальную мысль – за то, что они совершили революцию в России. Получается, их постигла расплата за октябрь 1917-го. Та самая расплата, о необходимости которой столько сказано российскими шовинистами-антисемитами. Гитлер сделал их мечту былью. Не случайно именно на территории СССР было невиданное количество коллаборационистов, участвовавших в расправах над евреями, тут они с нацистами нашли друг друга. Нашли повсеместно – в Киеве местные полицаи конвоировали колонны смертников в Бабий Яр, в Риге – в Румбулу, в Ростове – в Змиевскую балку. Эта мысль пока никем не отрефлексирована, а надо бы.

“Ну, с этой эмиграцией…”

А существовало ли вообще решение как таковое? Письменного приказа о поголовном уничтожении евреев никто никогда не видел. Ни один из главных помощников Гитлера в ходе послевоенных допросов не упоминал о его существовании. Некоторые историки полагают, что его и не было. В каком смысле не было? Не было в письменном виде? Или же вовсе не было?

На одном из секретных партийных совещаний в 1937 году фюрер заявил: “Все, что можно обсудить, записывать не нужно – никогда!” Может быть, “окончательное решение” поначалу было просто прозрачным намеком Гитлера, понятным тем, кому он был адресован? Ведь все они, и Гиммлер прежде всего, были морально к нему готовы, и дальнейшее уже зависело от их инициативы.

Похоже, на протяжении первых лет Третьего рейха никто в нацистском движении, включая и самого фюрера, не определил, каким будет решение “еврейского вопроса”. Правда, одним из источников национал-социализма – наряду с “Майн кампф” – было “Письмо к солдату Гемлиху о сущности еврейского вопроса”, написанное Гитлером 16 сентября 1919 года, когда он был послан армейским командованием в войска в качестве “офицера-воспитателя”. Конечной целью правительства, говорилось в нем, должно стать “уничтожение всех евреев”. Но к этой конечной цели он шел довольно долго.

“Еще во время борьбы за власть национал-социалистское руководство выдвинуло борьбу против евреев как главную проблему, – рассказывал Еккельн в судебном заседании. – …Изданием Нюрнбергских законов эта борьба получила свое законное подкрепление. Тогда не предполагалось евреев умертвлять. Но предполагалось их выселить в другие страны, в частности в Палестину”.

Истребление началось не сразу, первоначально евреев изолировали в гетто, а относительно их дальнейшей судьбы имелись разные планы – вроде высылки на Мадагаскар. Никакого единого плана не было, нацисты изначально не представляли себе, что будут дальше делать, эскалация насилия начиналась постепенно.

Убивать начали в Советском Союзе, и вплоть до осени 1941 года только там евреи подвергались систематическому уничтожению. Относительно европейских евреев летом 1941-го еще существовали планы переселения. Еврейская эмиграция из оккупированной Европы была полностью запрещена только с 23 октября 1941 года.

“Наверное, спустя два месяца… или, может быть, через три месяца после начала войны с Советским Союзом меня вызвал Гейдрих, – рассказывал на следствии Эйхман. – Я явился. И он сказал мне: “Фюрер, ну, с этой эмиграцией…” Но сначала совсем коротко: “Фюрер приказал физически уничтожить евреев”.

Возможно, к тому, что Гитлер изменил свое мнение, был как-то причастен Розенберг. Вот что он записал в своем дневнике 12 сентября 1941 года: “Когда поступили сообщения, что Сталин приказал депортировать в Сибирь, то есть убить оставшиеся 400 тысяч поволжских немцев… я дал указание о разработке радиосообщения, адресованного России, Англии и США и гласящего, что если это массовое убийство будет осуществлено, Германия заставит поплатиться за это евреев Восточной Европы”. Сталинский указ от 28 августа 1941 года именовался “О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья”. Розенберг решил, что “переселение” означает убийство – судил по себе и своим сообщникам.

Немецкий историк Мартин Брошат считает, что осенью 1941 года при депортации немецких евреев в Польшу и Прибалтику у местных властей появились проблемы с размещением такого количества людей, а в связи с замедлением продвижения вермахта вглубь России отправить евреев дальше на восток было невозможно. Гетто были перенаселены, тогда нацисты стали убивать прибывающих евреев, постепенно подобная практика развилась в программу всеобщего уничтожения.

Но в любом случае убивать евреев начали еще летом, за полгода до Ванзейской конференции, которую связывают с принятием “окончательного решения”. К ее началу уже был убит первый миллион из шести. Стало быть, какое-то решение к тому моменту уже было, пусть оно и касалось только части евреев, имевших несчастье оказаться на оккупированной советской территории. Скорее всего, приказ был отдан в устной форме Гиммлером после нескольких секретных встреч с фюрером накануне операции “Барбаросса” или сразу после ее начала.

Новое свидетельство

А вот что обнаружилось в никогда не публиковавшихся материалах “дела Штреккенбаха”.

“С началом похода на Россию мероприятия против евреев вошли новую стадию, – пишет Штреккенбах в своих пояснениях. – Был отдан приказ о широкой ликвидации евреев. Мне не совсем ясно, от кого исходила эта инициатива. По заявлению Гейдриха, об этом высказался сам фюрер на одном из совещаний: что он намеревался разрешить основательно вопрос о евреях в Европе, а ликвидация евреев во время войны не произведет большой сенсации во всем мире”.

У Гитлера были все основания полагать, что новость об убийстве еврейского народа не станет сенсацией. Ведь в то время для евреев Европы, по словам Хаима Вейцмана (будущего президента Израиля), мир разделился надвое: на места, где они не могли жить, и места, куда они не могли попасть.

“Этот приказ, хотя и держался в секрете, вскоре стал повсюду известен и вызвал большое возбуждение, так как имелось много людей, которые были с ним не согласны”. В других показаниях Штреккенбах уточняет: “Распространились слухи о приказе, что вызвало большое возмущение. Было много людей, которые нашли его бесчеловечным и неумным”.

Ну, насчет несогласных – это художественное преувеличение, объяснимое местом написания этого текста – лубянской тюрьмой. А что касается остального, то это, скорее всего, правда.

Возможно, устное распоряжение о массовом уничтожении советских евреев было сделано накануне операции “Барбаросса” – вероятно, в середине июня 1941 года. На совещании у Гиммлера, куда пригласили Еккельна, Эриха фон дем Баха, Ганса-Адольфа Прютцмана и ряд других высокопоставленных чиновников СС. Об этом совещании Еккельн на следствии и суде, разумеется, умолчал.

Другой участник того совещания, Эрих фон дем Бах, давая показания на Нюрнбергском процессе, тоже ничего конкретного о нем не сказал. Подтвердил лишь, что “это явилось логическим следствием всего нашего национал-социалистического мировоззрения. Если десятилетиями проповедуют… что евреи вообще не являются людьми, – неминуем именно такой результат”.