Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. Зараженное семейство"

Кроме этих двух конспектов рукопись № 4 содержит в себе черновой набросок III действия, происходящего на почтовой станции. Разговора смотрителя со старостой, составляющего I явление окончательной редакции, еще нет; вместо них упоминается заспанный кантонист («солдат из жидов»), впускающий приехавших пассажиров, Г. и А. (Венеровский и Любочка). Большая часть наброска занята их разговором, во время которого А. жалуется, что ей скучно, и всё время повторяет: «Ах, зачем мы не взяли Дуняшу», плачет и просится домой, а Г. уговаривает ее; в общем вся эта сцена по своему содержанию соответствует 4 явлению V действия в последней редакции. За нею следует бегло набросанная сцена приезда беглецов из помещичьего дома на почтовую станцию, а заканчивается отрывок появлением самого помещика, с криком и бранью требующего у смотрителя лошадей (7 явление последней редакции).

В дальнейшем процессе работы автор от беглых набросков конспективного и программного характера, какими по существу являются все предыдущие отрывки, переходит к более законченному оформлению своего материала. Первым опытом такой художественной обработки является рукопись № 5, содержащая в себе значительную часть I действия комедии, соответствующую пяти первым явлениям позднейшей редакции. Хронологически она предшествует ранней полной редакции А и носит еще следы первоначального замысла (Любочка в ней представлена невестой, ждущей приезда своего жениха из Петербурга, о Венеровском еще нет и намека, характер Марьи Васильевны задуман совершенно иначе). Так как текст рукописи значительно отличается не только от окончательной редакции, но и от более ранней редакции А, то приводим его полностью в отделе вариантов (см. вариант № 1, стр. 295 – 301).

Вводя в свою комедию, в качестве действующих лиц, представителей нового поколения, Толстой был озабочен тем, чтобы придать их языку отпечаток современности и типичности. Эта забота о языке заставила его собирать материалы лексического характера, которыми он думал воспользоваться для своей работы. Среди рукописей «Зараженного семейства» сохранился отдельный листок (рукопись № 6), содержащий в себе список отдельных выражений, которые показались Толстому характерными для языка современной русской интеллигенции и которые он намеревался вставить в уста своих действующих лиц; большая часть этих выражений, повидимому, заимствованы Толстым из журнальных статей; некоторые из них, действительно, представляют собой своего рода литературные клише, перешедшие и в разговорную речь. Впрочем из всех этих выражений и оборотов только немногие были фактически использованы Толстым в его комедии. Приводим этот список полностью.

Торжество мысли поведетъ къ торжеству дѣла.

Накипѣло въ душѣ.

Субъективно и объектив[но]

Разговоръ о статьѣ. Обработалъ кризисъ

Консерватизмъ, непрогресивное

Литерат[урный] органъ

Раздавался энергическій голосъ

Покой тупаго самодовольства.

Расшевелить апатію, призывъ на пользу общаго дѣла.

Литерат. исполинъ и пигмей

Гласность пошлость

Ультра-консервативно, ультра-ретрог., комизмъ

Абсолютно

Сгрупированы

Въ конкретѣ

Метаморфоза не походитъ

Ньрмальное, анормальное, антилогично. Словоизвереженіе почтенное.

Поставить одесную или ошую.

Резонерство

Современная разновидность. Можно указать на конкретномъ примѣрѣ.

Осядется.

Адская сила. Фразистость.

Общественное настроеніе обнаружило законъ развитія организмовъ

Пасивное, активное

Стоитъ особнякомъ

Знамя этаго направленія

Широкія и смѣлыя тенденціи

Своеобразное.

Гноссо[ло]гическіе пріемы

Критицизмъ

Характеръ реалистическій

Обломовщина, Базаровщина

Негуманно

Устой жизни.

Присущій молодому народу

Новое ученіе

Гайма Гнейста Бирхеля

Общественная среда

Элемента [?]

Хоть невызрѣвшей соціальной тенденцi[и]

Выйдетъ мерзость неестественная

Чтожъ отчего не сочетаться законнымъ бракомъ

На почвѣ россійской гражданствен[ности] возъимѣ[ло] чудодѣйственное поползновені[е]

Диспозиція успокоительная.

Человѣкоубійственный

Следующим этапом в работе Толстого над своей комедией является первая полная редакция ее, содержащаяся в рукописи А. К этому времени как сюжетная основа, так и композиционное построение всей комедии, уже достаточно ясно оформились в творческом сознании автора. Однако текст этой редакции представляет весьма значительные отличия от текста позднейшей редакции, содержащейся в рукописи Б, хотя общий план и ход развития действия в общем совпадают. Рукопись А не имеет никакого заглавия; в ней нет также и перечня действующих лиц; однако большинство их уже носит те же имена, как и в окончательной редакции, за исключением Венеровского, который еще носит другую фамилию: Рагоской (Рогоской, Рогожской) и другое имя-отчество: Семен Петрович; впрочем, в последнем действии он выступает уже под фамилией Венеровского. Текст рукописи обрывается на словах Ивана Михайловича: «Поѣду, государь мой, когда выскажу все» (действие V, явление 8); окончание комедии, непосредственно примыкающее к рукописи А и начинающееся с реплики Венеровского: «А что вам это сказать нужно?», содержится в рукописи № 7, о которой см. ниже.

Первое действие комедии начинается, как и в окончательной редакции, с разговора помещицы Марьи Васильевны с няней о семейных делах; затем, в той же последовательности, выступают все другие действующие лица комедии, ряд которых заканчивается появлением «жениха», Рагоского. Если общий план развития I действия, в его целом, оставлен автором при переработке пьесы без существенных изменений, то отдельные сцены подверглись значительной переделке, отразившейся в некоторых случаях на самой характеристике выведенных лиц: об этих изменениях см. ниже в описании рукописи Б.

Второе действие первоначально было задумано автором совершенно иначе: оно должно было начаться со сцены урока: Петруша со своим учителем-студентом сидят в садовой беседке и занимаются; к ним подходит Любочка и выражает желание принять участие в их занятиях, так как и она хочет «развиваться», но вместо этого вступает со студентом в разговор о любви (см. в отделе вариантов, № 5, стр. 308). Но затем это начало, по каким-то соображениям, было оставлено автором, и действие было перенесено в городскую квартиру Рагоского, ожидающего появления гостей, Ивана Михайловича с племянницей; сцена эта соответствует 2 явлению II действия в окончательной редакции, хотя и отличается от нее в некоторых подробностях. Что же касается до монолога Венеровского-Рагоского, которым открывается II действие в окончательной редакции, то в первоначальной редакции он отсутствует совершенно. Зато в этой редакции есть сцена, в которой Рагоской объясняется в любви Любочке, непосредственно следующая за разговором его с Катериной Матвеевной (4 явление окончательной редакции). Этой сценой заканчивается II действие в первоначальной редакции, так что в ней нет ни объяснения Венеровского с Иваном Михайловичем о приданом, ни последнего разговора Венеровского с Беклешовым (явления 5 и 6). Точно так же совершенно отсутствует в ранней редакции вся 2 сцена II действия (в усадьбе Прибышевых), написанная автором позднее и сохранившаяся в рукописи № 9.

Третье действие открывается, как и в окончательной редакции, разговором Ивана Михайловича с родственником Николаевым; непосредственно затем следует сцена между Катериной Матвеевной и студентом, занимающая в окончательной редакции 5 и 6 явления этого действия; текст этой сцены в первоначальной редакции значительно отличается от позднейшего; в нее, между прочим, вставлен эпизод с прощальным письмом, которое Катерина Матвеевна диктует студенту, готовясь оставить дом своего дяди (см. вариант на стр. 317); эпизод этот впоследствии был исключен автором при окончательной обработке комедии. Интересно отметить, что в этой сцене впервые названа фамилия студента – Голицынский, впоследствии измененная автором (сначала – Чертковский, и наконец, – Твердынский). Промежуточные явления (2, 3 и 4), в окончательной редакции предшествующие объяснению студента с Катериной Матвеевной, в первоначальной редакции следуют за ним и заканчивают собой 1 сцену III действия.

Текст 2 сцены III действия почти дословно соответствует тексту окончательной редакции. Что касается до IV действия, то, как это указано выше, начало его в первоначальной редакции утрачено, так как в рукописи А отсутствует один полулист, который должен был содержать 1 явление и начало 2 явления этого действия; поэтому в первоначальной редакции IV действие начинается прямо с чтения письма; текст этой сцены ничем существенно не отличается от окончательного. Точно так же почти целиком совпадает и текст всего V действия, за исключением зачеркнутой автором и исключенной им из окончательной редакции сцены столкновения Катерины Матвеевны с Венеровским (явление 4).

Таким образом разночтения первоначальной редакции содержатся преимущественно в первых трех действиях; наиболее важные из них, интересные для характеристики действующих лиц или для выявления авторских намерений, мы печатаем в отделе вариантов (№№ 1—10, стр. 301—319).

В рукописи первой полной редакции А автором случайно или сознательно оставлены некоторые пробелы, которые были затем восполнены им (см. рукописи №№ 7 и 8); эти дополнения содержат в себе окончание пятого действия, всю вторую сцену второго действия и отдельные явления третьего и четвертого действий. Из этих отрывков часть 2 сцены II действия, содержащая в себе объяснение Венеровского с Любочкой, очень характерное для обрисовки личности первого из них, печатается нами в отделе вариантов (см. варианты №№ III и IV, стр. 319—324).

Рукопись I действия первой полной редакции А была переписана С. А. Толстой и снова поступила в обработку автора. Эта копия (рукопись № 9) подверглась с его стороны весьма существенной переделке; текст рукописи был испещрен помарками и поправками Льва Николаевича, причем в некоторых случаях были перечеркнуты целые страницы, замененные новым текстом, вписанным автором на полях; большая часть этих поправок и дополнений вошла в окончательный текст комедии. В этой рукописи комедия Толстого впервые получает наименование, указывающее на ее содержание: «Новые (Современные) люди»; перед текстом помещен перечень действующих лиц, которого не было вовсе в рукописи А. Перечень этот вписан на полях рукой самого автора, причем Венеровский назван в нем уже этой фамилией, хотя в тексте именуется еще Рогоским. Имена прочих лиц совпадают с именами, установленными в окончательной редакции, за исключением студента-репетитора, который носит фамилию Чертковский, с пояснением: «студент университета, живущий на кондиции у Прибышевых, из духовного звания».

Подвергнув переработке I действие комедии, Толстой обратился ко второму. Повидимому, он был не совсем доволен обрисовкой характера Венеровского (Рагоского) в первой редакции комедии и поэтому решил заново переработать начало второго действия, в котором личность Венеровского выступает на первый план. Эта переработка содержится в рукописи № 11, из которой видно, что по первоначальному замыслу второе действие должно было происходить в усадьбе Прибышевых, через две недели после первого, но затем было перенесено в губернский город, в квартиру Венеровского. Действие начинается с монолога Венеровского, которого еще нет в ранней редакции (см. описание рукописи А). Монолог этот дается в двух вариантах: в первом варианте текст этого монолога по своему содержанию резко отличается от текста окончательной редакции; повидимому, он не давался автору, о чем свидетельствуют многочисленные помарки и поправки, сильно затрудняющие чтение отрывка; в конце концов он был целиком зачеркнут автором. В этом первоначальном наброске монолога еще нет размышлений Венеровского перед зеркалом, и вообще личность Венеровского обрисовывается в нем иначе, чем в окончательной редакции, причем в нем сильнее подчеркиваются элементы грубой чувственности и корыстолюбивого расчета. Приводим несколько наиболее характерных отрывков 1-го явления 2-го действия:

<Очень мила. Очень мила…> И вотъ я чего не думалъ… И она жмется этакъ. Ей пріятно. <Ну да еще бы!> Какое это чувство странное. Когда этакъ дотронешься до нея. Совсѣмъ нe ожидалъ. Очень курьезное ощущеніе и <разумѣется физическое. И это они называютъ любовь… – и поэты, и романы пишутъ. Очень просто. Только убійственны эти церемоніи. Къ чему все это? Дѣло въ томъ, что мущина и женщина хотят соединиться. Она выбрала меня… Я нахожу ее приличной и того… ничего. Ну и хорошо, пускай даетъ ей отецъ, что ей принадлежитъ, и кончено. Нѣтъ, тутъ цѣлая процедура: предложенье, объявленье, обрученье, вѣнчаніе, хитрятъ, хлопочутъ. Ну, хорошо это другому, пошляку, a мнѣ надо стать выше… Только знай, что стоишь выше всѣхъ, и всѣ головы пригнутъ. Ужъ это такъ.> Души наши чувствуютъ сродство, связаны таинственными узами. Да. Ха, ха, ха! души, которыхъ нѣтъ. <Тѣло, все тѣло>. Все законы природы и пріятные законы, когда умѣешь себя въ нихъ поставить. – Да, еще бы кому же и поставить себя въ эти условія, какъ не мнѣ. – И право, этотъ родитель не такъ глупъ, онъ по крайней мѣрѣ понимаетъ, кто я… Однако надо будетъ хорошенько уяснить съ нимъ нынче дѣло состоянья. Чортъ знаетъ что такое, – какъ начнешь говорить объ этомъ, – хочешь сказать одно, а говоришь совсѣмъ другое. Хочешь сказать: дайте дочери опредѣленное состояніе, а говоришь: ничего не нужно. Чортъ знаетъ что такое. (Входитъ Беклешовъ.) А, практической мужъ, тебя то и нужно.

Эта редакция монолога, очевидно, не удовлетворила Толстого, и он зачеркнул ее целиком и набросал другую, почти совпадающую с той, которая была принята им при дальнейшей обработке комедии; однако монолог, заключающий в себе мечты Венеровского о брачной жизни, был им откинут и таким образом не вошел в окончательный текст. Между тем в нем содержатся некоторые черты, характеризующие личность Beнеровского, как она первоначально была задумана автором, и потому представляющие известный интерес:

Довольно я поработалъ для блага общественнаго, можно и отдохнуть, – не одному, а съ этимъ свѣженькимъ цвѣткомъ, который я, да я – сорву. – Отчего-жъ мнѣ не поѣхать за границу, поселиться въ Италіи съ молодой женой, въ лучшемъ отелѣ остановиться. Прогулки, она въ шелку, въ бархатѣ, свѣженькая, хорошенькая, на рысакахъ, въ коляскѣ, рядомъ замѣчательный и красивый мущина. Или вечеръ, она въ открытомъ платьѣ… <Какія у нея> открытыя плечи. <Венера Милоская.> Пускай смотрятъ изъ партера. Въ бенуарѣ во Флоренціи она и я, мущина въ черномъ англійскомъ фракѣ, просто, достойно, и съ этимъ лбомъ и глубокимъ чарующимъ выраженіемъ. Вечеръ дома, ужинъ, поцѣлуй и потомъ… Да все это человѣчно, и все это увлекательно, прелестно, и я думалъ, что это не про меня, какъ не цѣнилъ себя. Что значитъ сильная натура! Всегда цѣнишь себя ниже стоимости, не такъ, какъ всякая дрянь, воображающая себя Богъ знаетъ чѣмъ. А выходитъ, что нѣтъ человѣка достойнѣе меня, чтобы наслаждаться всѣми, даже и этими благами. – И отчего жъ? <У меня нѣтъ денегъ, у нее они будутъ. И для кого жъ это счастье, какъ не для насъ.> – <Да, деньги. Одно глупо. Я два раза сказалъ старику, что мнѣ не нужны. Онъ такъ глупъ, что можетъ ничего не дать. Точно какъ будто ежели человѣкъ выше [1 неразобр.], денегъ, то и женщина должна быть лишена средствъ. Вотъ глупо то вышло бы. – Нынче скажу ему прямо и ясно. – Ну да я съ собой шутить не позволю. – Вотъ еще церемониться съ этими скотами! Накрадено посредствомъ крѣпостнаго права. Такъ еще бы не скоты. Вотъ ненавижу эту породу.>

За монологом Венеровского следует его разговор с Беклешовым; текст рукописи в общем довольно близко подходит к тексту позднейшей редакции (2 явление II действия), только расположение частей в нем совсем иное: в рукописи разговор начинается с характеристики членов семьи Прибышевых и затем переходит к вопросу о приданом, в позднейшей, окончательной редакции – наоборот; в рукописи нет также рассказа Беклешова о заседании судебного присутствия, с которого начинается его разговор с Венеровским в окончательной редакции. Встречающиеся в рукописи варианты не имеют существенного значения, и потому мы на них не останавливаемся.

Перечисленными рукописями исчерпываются имеющиеся в нашем распоряжении черновые материалы, относящиеся к комедии «Зараженное семейство» и служившие как бы подготовкой для установления той редакции комедии, которую мы имеем в рукописи Б, и которая, за утратой более поздней рукописи, должна быть нами признана основной, если не окончательной. Что касается текста рукописи Б, то в основу его легла более ранняя редакция А, со всеми изменениями и дополнениями, которые были сделаны автором позднее и которые вошли в рукописи №№ 7 – 11. Эти изменения касаются преимущественно первых трех действий и отчасти действия V-го; текст IV действия остался почти в том же виде, как в ранней редакции А.

Исправленный и дополненный текст, переписанный с авторских подлинников и вошедший в рукопись Б, подвергся затем новой переработке, причем, помимо более или менее значительных поправок стилистического характера, оказались зачеркнутыми целые страницы рукописи; текст их заменен обширными вставками, вписанными на полях. Особенно ясно процесс работы Толстого над текстом его комедии в этой рукописи выявляется из анализа текста первых двух действий рукописи Б. Сопоставляя текст этой рукописи с другими имеющимися в нашем распоряжении черновыми материалами, мы можем проследить те последовательные стадии, через которые прошла комедия при ее обработке и установить отдельные редакции ее. В основу этого текста, как было уже указано, лег текст рукописи А, представляющий собою таким образом первую, черновую редакцию комедии (о ней см. выше, стр. 400). С этой рукописи была снята С. А. Толстой копия, которая затем подверглась новой авторской обработке, сокращениям, изменениям и дополнениям; в результате получилась вторая исправленная редакция этой части пьесы; в этой второй редакции комедия впервые получила заглавие: «Новые люди», а также впервые был установлен список действующих лиц. Копия С. А. Толстой сохранилась полностью, частью в составе рукописи Б (I действие, лист 11; II действие, лл. 1, 2, 5—12), частью в черновой рукописи № 10. Эта исправленная автором копия была снова переписана со всеми внесенными в нее изменениями и в таком виде вошла в состав рукописи Б (I действие, лл. 1—10; II действие, лл. 3—4) и здесь снова подверглась со стороны автора весьма существенной переработке, представляющей собой третью редакцию. – Однако, и в этой третьей редакции текст комедии не может быть признан окончательным, потому что в нем сохранились ясные следы последовательных наслоений, внесенные в него при переработках, вследствие чего получились несогласованности и противоречия, не сглаженные и не устраненные автором. Так, например, начало 3 явления I действия дано в двух параллельных вариантах, резко отличающихся друг от друга, причем первоначальный текст не был зачеркнут автором и не был устранен им из состава комедии; мы печатаем этот текст в отделе вариантов (см. № IV). Между тем, внося в текст комедии новую редакцию данного места, Толстой не согласовал дальнейшего текста с этой переработкой и оставил в нем намеки, явно относящиеся к первоначальному тексту и непонятные при измененной редакции (см. прим. к стр. 217).

Аналогичный случай представляет собой конец 2 явления 1 сцены II действия. Здесь на обращение Венеровского к своему приятелю Беклешову с просьбой о содействии для устранения влияния «эманципированной девицы» Дудкиной на его невесту мы имеем ответную реплику Беклешова в трех вариантах. Во-первых, в копии С. А. Толстой мы находим вставку на полях, сделанную рукою автора, в которой Беклешов объясняет свой план, каким образом он думает «затравить» эмансипированную девицу, «сцепив» ее со студентом-репетитором, живущим в усадьбе Прибышевых «на кондиции»; вставка эта однако была затем зачеркнута автором и таким образом исключена им из текста. Но намек на нее сохранился в другом варианте реплики Беклешова, который мы находим в 5 явл. II действия (автограф Толстого): «Понято. Я мало того, что устраню…» Оба эти варианта относятся ко второй редакции комедии. Наконец, на листе 4 рукописи Б (каллиграфическая копия с поправками автора), содержащем в себе третью редакцию текста, реплика Беклешова изложена совсем иначе; копия заканчивается словами Венеровского: «И вообще я бы желал устранить ее», за которыми следует вписанная рукою автора реплика Беклешова: «<Ну, это можно>. Надо посмотрѣть». На этом обрывается работа Толстого над третьей редакцией текста его комедии, – и для того чтобы связать его с последующим текстом, приходится или произвести спайку текстов при помощи их контаминации, или же пожертвовать одним из вариантов, для того чтобы избежать шероховатости, неизбежной при всяком механическом соединении текстов. В настоящем случае мы предпочли прибегнуть ко второму способу, опустивши цитированную выше реплику Беклешова в виду того, что она, очевидно, не была закончена автором и оборвана им на полуфразе.

Встречаются в рукописи Б и другие шероховатости; в частности это касается, например, имени-отчества главного действующего лица – Венеровского, который в разных частях комедии именуется по-разному: в первых двух действиях он зовется Николаем Дмитриевичем (и Захаровичем), в третьем – он носит имя Семена и только в пятом окончательно устанавливается имя Анатолия, с которым он входит и в список действующих лиц.

Поправки, внесенные Толстым в рукопись Б, двоякого рода: одни из них имели целью художественное оформление материала, придание ему полноты и законченности и устранение всего лишнего, ненужного для характеристики выведенных лиц; так, например, значительному сокращению подвергся монолог Венеровского в начале II действия, а также его разговор с Любочкой во 2 сцене того же действия. Другие же поправки были связаны с изменениями в самой характеристике того или другого лица, с желанием автора придать ему новый оттенок; так, например, второй вариант начала 3 явления I действия совсем по иному рисует личность Ивана Михайловича сравнительно с первой редакцией, в которой он изображен в виде грубого бурбона-крепостника, готового браниться и драться за свои права и интересы; во втором варианте эти черты грубости устранены автором, и характеристика Ивана Михайловича в значительной мере смягчена и облагорожена; вероятно, это понадобилось автору для того, чтобы показать, что влияние новых идей не ограничивалось только молодежью, но распространялось также и на представителей старшего поколения. В 4 явлении I действия, в разговоре Катерины Матвеевны со студентом, резкие отзывы последнего о всех окружающих, встречающиеся в рукописи А, также подверглись при обработке значительному смягчению. Точно так же значительно изменена Толстым и характеристика Венеровского путем устранения и смягчения всех тех мест, в которых говорится о корыстных мотивах его женитьбы (особенно в 1 и 2 явлениях II действия).

Оценивая текст, содержащийся в рукописи Б, в его целом, мы должны признать, что рукопись эта представляет собою черновик, носящий следы упорной авторской работы, которая, однако, не была доведена до конца. Поэтому в ней сохранились различные шероховатости, противоречия и несогласованности, которые, вероятно, были бы устранены автором в той окончательной редакции его комедии, рукопись которой он передал гр. В. А. Соллогубу. Таким образом, можно сказать, что рукопись Б, в ее настоящем виде, заключает в себе последний черновой вариант не дошедшей до нас окончательной редакции комедии «Зараженное семейство».