Автор книги: Лев Толстой
Жанр: Русская классика, Классика
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Входитъ староста.
Венеровскій (старостѣ).
Велите закладывать, торопитесь, я беру[160]160
Слова: торопитесь, я беру – взяты из ркп. А.
[Закрыть] вольныхъ, я заплачу двойные прогоны.
Катерина Матвѣевна (встаетъ и встряхиваетъ волосами.)
Позвольте, Венеровскій![161]161
Слово: Венеровскій – взято из ркп. А.
[Закрыть] я додумалась. Теперь я все скажу вамъ… Наши отношенія… (За сценой слышенъ шумъ, крикъ.)
Голосъ Ивана Михайловича.
Четверню въ коляску!
Голосъ Смотрителя.
Нѣту-съ…
Голосъ Ивана Михайловича.
Зуба ни однаго не оставлю! Разбойникъ! Нѣтъ, братъ, я ужъ не тотъ. Въ острогъ посадятъ, а зубы всѣ выколочу! слышишь? Дай взглянуть.[162]162
Слова: Дай взглянуть. – взяты изркп. А.
[Закрыть] (Входитъ.)
[163]163
В подлиннике: Явленіе 5
[Закрыть]Тѣ же и Иванъ Михайловичъ.
Иванъ Михайловичъ.
А.. а.. а! Любезные! Вотъ они молодчики! Всѣхъ разомъ накрылъ!…
Твердынской.
Могу сказать, скандалецъ предвидится не зловредный!
Венеровскій (садится на стулъ противъ Ивана Михайловича и дерзко смотритъ ему въ глаза).
Вотъ господинъ, котораго надо будетъ еще пощелкать по носу.
Катерина Матвѣевна (останавливается въ своей позѣ).
Иванъ Михайловичъ! Я рада васъ видѣть.
Любочка (приближается[164]164
В ркп. Б.: подбѣгая
[Закрыть] къ отцу).
Папа милый…
Петруша (поднимается съ мѣста и глядитъ безсмысленно на отца).
Теперь ужъ… игъ!… всѣ очень сознали… игъ!..
Иванъ Михайловичъ (къ Любѣ, отводя рукой).
Постой. – Начнемъ съ чужихъ. (Къ студенту, беретъ его зa руку.)[165]165
Со слов: Постой. Начнемъ кончая: за руку.) – взято изркп. А.
[Закрыть] Государь мой, пожалуйте-ка вы сюды!
Твердынской.
Неужели вы думаете, что за ваши 20 рублей въ мѣсяцъ я обязанъ похоронить себя?… Кажется, вы сами можете сознавать....
Иванъ Михайловичъ.
Нѣтъ, дружокъ… Эта пѣсня ужъ кончилась. Взялись вы учить моего сына? —
Твердынской.
Вы не думаете ли напугать меня?… только (робѣя) кулачное право… не современно.
Иванъ Михайловичъ.
«Современно!» Это слыхали. А кто возьмется за дѣло и безъ причины не исполнитъ его, да еще притомъ мальчика собьетъ съ толку и увезетъ изъ родительскаго дома, какъ того человѣка звать, государь мой? Не знаете? Обманщикъ…
Твердынской.
Вы дерзки и я васъ выучу,[166]166
Слова: я васъ выучу, – взяты из ркп. А.
[Закрыть] я никому не позволю…
Иванъ Михайловичъ.
Что-о? (Наступаетъ.) Вонъ! съ глазъ долой.[167]167
Слова: Вонъ! съ глазъ долой. – взяты из ркп. А.
[Закрыть] Коли бы вы были постарше, а то вы мнѣ жалки, государь мой…
Твердынской.
Конечно, это все что можно ожидать отъ невѣждъ и зуботыковыхъ. (Отступаетъ.)
Иванъ Михайловичъ (наступаетъ еще рѣшителънѣе.)
Вонъ!
Твердынской (торопливо захватывая узелокъ уходитъ и кричитъ въ дверяхъ).
Презрѣнный ретроградъ!
Тѣ же безъ Твердынскаго.
Иванъ Михайловичъ (не обращая болѣе вниманіе на Твердынскаго).
Ну-съ, теперь, соколикъ! (Подходя къ Петрушѣ.) Сашка! (Входитъ лакей.) Розги взялъ?
Лакей.
Въ козлахъ-съ.
Петруша.
Индивидуальность… ин.... ди.....
Иванъ Михайловичъ (лакею).
Поди сюда. Возьми ты этаго молодца, вылей ему на голову ведро воды, слышишь? И посади въ коляску…
Петруша.
Деспотизмъ игъ!… родительской власти… индиви....
Иванъ Михайловичъ (перевертываетъ Петрушу и даетъ подзатылъникъ).
Ну, разговаривать! Маршъ! Сашка, сведи ты его къ колодцу, облей водой и держи его въ коляскѣ.
Петруша.
Это.... зачѣмъ же? Я самъ…
Иванъ Михайловичъ.
Ну!
Лакей.
Чтожъ, пожалуйте, Петръ Иванычъ… (Лакей и Петруша уходятъ).
Тѣ же безъ Петруши.
Иванъ Михайловичъ (къ Катеринѣ Матвѣевнѣ).
Ну, стриженная иманципація, позвольте у васъ спросить: чтò у вашего дяди, распутный домъ, что-ли? А?
Катерина Матвѣевна.
Иванъ Михайлычъ! Я раздѣляю ваши убѣжденія…
Иванъ Михайловичъ.
Нѣтъ, матушка, слова-то эти оставь! Былъ дуракъ, да больше не буду. Что, я изъ своей прихоти твоей Лопуховкой управлялъ? Что, я обокралъ тебя, что ли? Что, мнѣ платили за твое содержаніе? Ты съ своей деревни 100 рублей въ годъ получала, а ты мнѣ… да что, говорить скверно! —
Катерина Матвѣевна.
Вы совершенно правы, Иванъ Михайловичъ, поступокъ мой неконсеквентенъ.
Иванъ Михайловичъ.
Что мы съ Марьей Васильевной видѣли отъ тебя, кромѣ презрѣнія? И увѣнчано все – чѣмъ? Побѣгомъ и этимъ письмомъ. (Вынимаетъ письмо.) Я вамъ не родня, не дядя. Извольте ѣхать, куда вамъ угодно, съ этимъ щелкоперомъ.
Катерина Матвѣевна.
Да, голубчикъ, да, вы высказываете истину. Да, голубчикъ, я сознаю свое заблужденіе. Я прошу забвенія. Я несчастная женщина, голубчикъ.
Иванъ Михайловичъ.
Довольно меня обманывали, матушка… (Глядитъ на Венеровскаго.) Довольно!.....
Венеровскій.
Что вы на меня смотрите? Я вамъ не скрою, Иванъ Михайловичъ, что вы мнѣ наскучили своимъ крикомъ. Поѣзжайте домой, – право, покойнѣе будетъ. Дѣтей больше здѣсь нѣтъ и пугать некого.
Иванъ Михайловичъ.
Поѣду, государь мой, когда выскажу все.
Венеровскій.
А что вамъ это сказать нужно, нельзя ли узнать? Я послушаю, хотя знаю все, что вы скажете, и знаю, что ничего ни новаго, ни остроумнаго....
Иванъ Михайловичъ.
Многое мнѣ вамъ сказать нужно, да не стану говорить при вашей женѣ, сударь, и при моей дочери. Вы считаете честнымъ возстановлять дочь противъ отца, а я стараго вѣка, да знаю, что коли жена отца не уважаетъ, такъ ей грошъ цѣна, а коли мужа не уважаетъ, – еще того хуже.
Венеровскій (къ Катеринѣ Матвѣевнѣ).
Этотъ господинъ, кажется, хочетъ учить меня честности; это довольно комично. —
Катерина Матвѣевна.
Онъ правъ, онъ совершенно правъ, не говорите со мной.... (Отварачивается.)
Венеровскій (пожимаетъ плечами).
Староста, велите давать лошадей. – А вы, Иванъ Михайловичъ, для меня забавны, только забавны.
Иванъ Михайловичъ (кричитъ).
Я вамъ сказалъ довольно, оставимте это.[168]168
Зачеркнуто: Ну, Люба. (Къ дочери.) Мало ты любишь отца съ матерью.
[Закрыть] Поѣзжайте съ Богомъ. Я тебѣ привезъ Дуняшу, Люба, возьми ее. Грустно намъ было, очень грустно.... ну, да Богъ съ тобой. У тебя будутъ дѣти, тогда ты поймешь. (Обнимаетъ ее, она плачетъ.)
Венеровскій.
Комедія разыгрывается недурно, но и наскучить можетъ. Поѣдемте, Любинька! Пойдемте, посидимъ въ той комнатѣ. А вы одни комедію поиграйте. —
Любочка.
Я не хочу, папа! <Я не поѣду съ нимъ....> Побудь со мной. (Къ Венеровскому.) Оставьте меня.
<Иванъ Михайловичъ.
Ты съ ума сошла! Анатолій Дмитріевичъ, любезный другъ, вы меня извините, ежели я погорячился. Мы останемся....>
Венеровскій (беретъ Любу зa руку).
Люба, пойдемте, родитель можетъ одинъ поломаться, и съ Катериной Матвѣевной.
Любочка.
Папаша, чтò я сдѣлала! Я боюсь его, я ненавижу его. (Люба прячетъ лицо на грудь отцу.)
Иванъ Михайловичъ.
Ты съ ума сошла! Что ты говоришь, Люба! Это нельзя!
Катерина Матвѣевна (выступаетъ впередъ торжественно, откидывая волоса).
Теперь я все скажу, что я думаю. Слушайте меня, Иванъ Михайловичъ, слушайте меня, Венеровскій. Любовь должна оставить этаго человѣка. Этотъ человѣкъ – дрянный и низкой индивидуумъ. —
Венеровскій (старается перекричать ее).
Вы глупая, неразвитая и развратная женщина! Молчите или я…
Катерина Матвѣевна.
Нѣтъ, Венеровскій, вы меня не испугаете! Я свободная натура. Вы меня не перекричите, я сама все намѣрена высказать. Венеровскій, вы подлецъ и это говоритъ вамъ не женщина, а свободный человѣкъ.....[169]169
Зачеркнуто: Иванъ Михайловичъ, Люба, я гадкая, жалкая женщина, я отдалась вся этому человѣку и онъ обманулъ меня; я была горда, я узнала его, онъ никого не любитъ кромѣ себя, онъ ничему не вѣритъ кр…
[Закрыть] Онъ погубитъ Любу, ежели она останется съ нимъ, также какъ онъ погубилъ меня и оттолкнулъ. Полчаса тому назадъ я считала себя выше всѣхъ въ мірѣ, а теперь я несчастное, жалкое и презрѣнное существо.
Венеровскій.
Вы глупы и больше ничего. И вашъ поступокъ нисколько не удивляетъ меня; это прямо вытекаетъ изъ вашей глупости. Любовь Ивановна, я предлагаю вамъ ѣхать со мной.
Любочка.
Я ни за что не поѣду. Я умру лучше! —
Иванъ Михайловичъ.
Бѣдная моя дѣвочка. Что я съ тобой надѣлалъ! Поѣдемъ. Прощайте, сударь. – Теперь я могу все сказать вамъ. – Вы хотѣли жениться на состояніи. Любочку вы не любили и не уважали. Вамъ нужно было одно: деньги; вы ихъ и взяли. И за то, что вамъ все дали и дали при томъ существо, котораго вы ногтя не стоите, вы сдѣлали ея несчастье и наплевали въ лицо людямъ, которые ничего кромѣ добра вамъ не желали. Ничтожество и гордость! – Я во всемъ виноватъ.
Венеровскій (стараясь перекричать, хватаетъ за руку Любу).
Мнѣ жалко было Любу, которая погибала въ вашемъ гнусномъ семействѣ, я спасъ ее отъ вашего разврата. – Люба, поѣдемъ! Я никому не дамъ смѣяться надъ собой. Я посмѣюсь надъ вами. Поѣдемте! (Дергаетъ за руку.)
Любочка.
Вы мнѣ больно дѣлаете, я не поѣду, я не хочу быть вашей женой, я ненавижу васъ…
Катерина Матвѣевна.
И это адептъ новаго ученья! Нашего!
Иванъ Михайловичъ (наступаетъ).
Оставить ее! Ну, я говорю. (Становится передъ Любочкой, Венеровскій хочетъ двинуться впередъ.) Еще шагъ – въ дребезги расшибу! —
Венеровскій.
Хе, хе! (Отступая и копотливо доставая револьверъ изъ кармана.) Вы думали, что я не предвидѣлъ этаго? Я предвидѣлъ все, имѣя дѣло съ такими людьми, какъ вы. Предвидѣлъ и оскорбленія и драки. Только мы – люди дѣла и не дадимъ надъ собой смѣяться, – хе, хе! Попробуйте оскорбить меня! (Уставляетъ пистолетъ.)
Иванъ Михайловичъ (останавливается передъ нимъ и качаетъ головой).
Дуракъ! Въ кого стрѣлять! Ну, стрѣляйте! Пойдемъ, Любa! (Уходятъ.) –
Венеровскій (одинъ).
Что, посмѣялись надо мной?.. хе-хе! Нѣтъ, мы не Твердынской,[170]170
В подлиннике: Чертковскій
[Закрыть] чтобъ гонять ихъ вонъ. Правду говорилъ Беклешовъ, что для дѣла съ этими людьми надо отречься отъ всѣхъ[171]171
Зачеркнуто: всего честнаго
[Закрыть] принциповъ. Я слишкомъ былъ честенъ съ ними. Но впрочемъ, женщина свободна, и я не признаю никакихъ правъ на нее. Да, вотъ еще дарственная запись на ея имѣнье. (Входитъ лакей зa шалью.) Подите сюда, отнесите эту бумагу вашему барину. – Имъ непонятно, что я возвратилъ эту бумагу, хе-хе! Да, еще слишкомъ дики и грубы отношенія въ этой закоснѣлой средѣ! Или мы слишкомъ далеко ушли, родились лѣтъ 100 слишкомъ рано для того, чтобы возможны были между нами какіе нибудь компромиссы.
ВАРИАНТЫ ПЕРВОНАЧАЛЬНЫХ РЕДАКЦИЙ КОМЕДИИ «ЗАРАЖЕННОЕ СЕМЕЙСТВО»
* I.ВАРИАНТ ИЗ РУКОПИСИ № 5.Зала помѣщичьяго дома. Утренній чай. Самоваръ на столѣ, ребенокъ на высокомъ стульцѣ и няня. Помѣщица Марья Васильевна 38 лѣтъ. —
Л[юбочка] напилась чаю, уже гуляла, пошла играть на фортепьянахъ. – Анночка…
Няня стоитъ за стуломъ. М[арья] В[асильевна] разливаетъ. —
М. В. Право, наскучило даже, второй самоваръ подогрѣваютъ, нейдутъ никто. Хоть ты бы, няня, посмотрѣла, что они, скоро ли?
Няня. Что смотрѣть то, матушка, развѣ сами не знаете. Дѣти съ стюдентомъ съ новымъ по полямъ башмаки бить пошли, <травки собираютъ, для ученья все>. Бывало, у стараго барина учитель такъ учитель – учитъ по книжкѣ, <посѣчетъ и все>, а теперь по новому баклуши бьютъ да всякіе пустяки дѣлаютъ. Это мы, говорятъ, няня, учимся. Такъ мнѣ Мишенька жалокъ даже, сударыня. – Какой мальчикъ былъ – краса, умникъ, – теперь совсѣмъ избалуется. Вѣрьте вы мнѣ, матушка Марья Васильевна, я какъ къ вашему дому привыкла и люблю, душой люблю и дѣтей, и васъ все таки люблю. Хоть и велѣлъ насъ, дворовыхъ, царь прогнать за наши заслуги, а преданность моя все осталась. Кому жъ вамъ и правду сказать, какъ не мнѣ! Мнѣ все равно, вотъ вы̀хожу[172]172
Ударение автора.
[Закрыть] еще этаго; коли сгоните, я на мосту пойду просить Христа ради. —
М. В. Какъ ты мнѣ даже смѣшна, няня. (Улыбаясъ.) Да кто тебя гонитъ…
Няня. Не могу, сударыня, не могу. Сердце мое не терпитъ. Это не учитель, <а іорникъ>. Учитель долженъ быть степенный человѣкъ, а это стюдентъ, самъ учится. Мальчишка, – извините сударыня, я по простому говорю. Ну, видано ли дѣло, до 12-го часу за самоваромъ сидите, нѣтъ никого. – Вонъ Любовь Ивановна, милая дѣв[очка], встала, напилась, пошла гулять. Только и она испортится, помяните мое слово. —
М. В. А ты бы вотъ хорошенько ихъ пугнула. А Катинька что нейдетъ?
Н. Катерина то Матвѣвна? Почиваютъ, небось. Да и какъ не почивать, до разсвѣта каждый день книжки читаютъ; а все ума настоящаго видно не вычитали, что тетку родную почитать надо, а не пренебрегать, какъ холопкой своей, чтобы до 12-го часу ихъ съ чаемъ дожидаться.
М. В. <Ахъ, няня, няня, какая же ты ядъ стала.> Ну-ну-ну! (Смѣется.) Расходилась Анна Дмитріевна. Какъ ты не понимаешь, няня, что вѣкъ живи – вѣкъ учись. Катенька добрая дѣвушка, только съ странностями. —
Н. <Я то ядъ?> Не могу. Вотъ не могу, да и все! Глаза бъ мои не глядѣли! Ну добро, насъ, дворовыхъ, за нашу службу велѣно на дорогу выгнать и хлѣба намъ не давать. Ну, хорошо. Да съ господами то что сдѣлалось? Все навыворотъ пошло. Не узнаю ничего, матушка, ей Богу, не узнаю. Бывало, дѣти почтительны къ старшимъ, учатся, играютъ; учитель – такъ нѣмецъ, старичокъ какой почтенный; барышня – такъ нарядами занимается, какъ молодой дѣвушкѣ прилично: и на фартопьянахъ поиграетъ, и почитаетъ, да все это мило было, хорошо, прилично; а нынче что стало – страхъ! Мальчики – только бы учиться, сами насъ, старухъ, учить хотятъ; учиться не учатся, а какъ это скажешь – одинъ отвѣтъ только: нынче, няня, по новому. Чтожъ, и это по новому, что Катерина Матвѣевна дѣвица какъ дѣвица бы была, всѣмъ бы невѣста, – опозорила себя, косу обстригла; такъ это по новому: платья подтыкаетъ выше колѣнъ, и съ стюдентомъ по лѣсу одна пропадаетъ. Все книжки читаютъ. Вѣдь я женщина необразованная, пущай, а все около господъ потершись понятіе имѣешь. И книжки книжкамъ розь. Тоже читали въ наше время книжки, такъ чувствительное что-нибудь – Аделаида и Алмансоръ; все это какъ мило, прилично было, а нынче посмотрѣла какую то книжку Катерина Матвѣевна читаетъ. Прочелъ мнѣ Мишенька: все объ желудкѣ, объ кишкахъ что то – страхъ. Тфу! Ну, дамское ли это дѣло! – Отъ того то и косы стригутъ.
М В. <Ну полно.> Мы съ тобой не понимаемъ, мы старые люди, а ты лучше посмотри, не пришелъ гдѣ Михаилъ Ивановичъ.
Н. Не могу, матушка, не могу! Все молчу, все грызетъ меня, что вотъ на глазахъ моихъ пропадаетъ, все то пропадаетъ, всѣ порядки хорошіе, и все одинъ вздоръ, одинъ вздоръ! (Идетъ къ окну.) <Вонъ баринъ все у конторы стоятъ> съ прикащикомъ, что то съ мужичьемъ разговариваютъ. Не скоро еще, матушка, дождетесь, еще самоваръ подогрѣть прикажете. —
М. В. <А что, развѣ сердится?> Ахъ, Боже мой, какъ это скучно. <И разсердятъ его еще.>
Н. <Да развѣ безъ этаго бываетъ нынче.> Тоже хорошо хозяйство стало, могу сказать. – Все то раскрыто, все разгорожено. Нѣтъ никакого порядка. Только съ утра до вечера съ мужиками кричать. Да я – холопка, не благороднаго лица, а кажется, Богъ знаетъ чего бъ не взяла эту должность справлять. Каждому рюрику тоже кланяйся. А онъ отъ тебя морду деретъ. Смотрѣть такъ жалость!
(Любочка влетаетъ въ шляпкѣ.)
Н. Что, скучно? Пококетничать не съ кѣмъ вотъ? Дайте, женихъ изъ П[итера] пріѣдетъ. А теперь вотъ съ стюдентомъ бы позабавились. Вамъ что ни попъ, то батька.
Л. Я и то думала отбить его, да онъ скученъ и не чешется. А это правда.
М. В. <(Подходитъ къ окну. Испуганно.) Опять разсердили они его, ужъ я вижу, по хозяйству.> Вѣдь я это все вижу, онъ только говоритъ, что лучше стало, а эти уставныя грамоты погубятъ насъ!
Н. <Да, какъ не сердиться то, вѣдь тутъ и ангелъ небесный и тотъ…> (Беретъ ребенка, велитъ ему цѣловать ручку мамаши и сбирается уходить.) Вотъ она, золото-то новое.
Катерина Матвѣевна (входитъ съ книжкой журнала).
К. М. Здраствуйте, Марья Васильевна, здраствуйте, Анна Дмитріевна. (Жметъ обѣимъ крѣпко руки.) Позвольте чаю. (Раскрываетъ ее [книгу] на замѣченномъ пальцемъ мѣстѣ, садится къ столу и читаетъ, прихлебывая изъ стакана.)
Няня. (Въ сторону.) Новое обращеніе: роднаго брата дочь
2-й мѣсяцъ гоститъ, какъ въ своемъ домѣ. «Дайте чаю!» только и ласковаго слова отъ нея услыхали. – Ужъ умна очень. —
М. В. Ну, няня, поди, посылай старшихъ, коли встрѣтишь.
Н. Какже, съ собаками найдешь ихъ. —
М. В. <Ну расфуфырилась, индюшка!> Какая ты глупая! (Няня уходитъ.)
К. М. (поднимаетъ глаза отъ книги, смотритъ на няню и презрительно улыбается). Марія Васильевна, въ силу какого убѣжденія вы говорите женщинѣ, которая старше васъ: «ты» тогда какъ она не смѣетъ говорить вамъ «ты» – Я знаю, что вы не признаете начала равенства, но я считаю себя обязанной всякій разъ выразить вамъ свои убѣжденія, – безъ сомнѣнія, вы въ правѣ имѣть свои убѣжденія.
М. В. Ну что, Катинька, намъ учить другъ друга. Я привыкла, и она привыкла, – зачѣмъ же намъ по новому учиться?
<К. М. Затѣмъ, чтобъ не оскорблять> достоинство человека.
(Продолжаетъ читать. – Молчаніе.)
Л. А я хочу отбить у тебя стюдента.
К. М. Нечего отбивать, я не кокетничаю, а мы сошлись въ убѣжденіяхъ, и твоя фривольность ничтожна.
Л. А вотъ отобью!
М. В. Что ты читаешь?
К. М. <Исторію развитія католичества въ западномъ мірѣ.> Статью очень хорошую о первобытномъ развитіи организма изъ клѣточки.[173]173
Поперек текста рукой Толстого написано: Л. Я люблю жениха. К. Это уродство. Л. Мнѣ что зa дѣло, у него лицо хорош, и сердце и (1 неразобр.). Ты меня будешь дразнить, я и отобью.
[Закрыть]
М. В. Отчего-жъ изъ клѣточки? (Улыбаясь.)
К. М. Клѣточка есть начало всего. Клѣточка – это такая, какъ бы вамъ сказать.... На свѣтѣ все клѣточки.
М. В. (задумывается). Да! – это ваше новое… Вотъ насъ учили по французски, по нѣмецки, музыки…
К. М. И мнѣ тоже воспитаніе пустое дали, но я сама поняла, что мнѣ недостаетъ серьезнаго, и стала учиться. —
М. В. А полезное это ученье? Сашка! Сашка!
К. М. М[арья] В[асильевна], по моимъ убѣжденіямъ, мы столько же имѣемъ права называть этаго господина Сашкой, сколько онъ насъ Катькой и Машкой. И я считаю себя обязанной сообщить это вамъ, – хотя признаю за вами полную свободу убѣжденій.
М. В. <Ахъ, оставь меня.> Хорошо, я буду называть его Александръ Прокофьичъ. Ужъ не переучишь. (Входитъ Сашка, оборванный, лѣтъ 14.) Гдѣ ты былъ? Я тебя взяла только затѣмъ, чтобъ ты всегда былъ тутъ для посылокъ.
С. Катерина Матвѣвна посылали зa молокомъ, а потомъ посылали отъискать стюдента. —
М. В. Хорошо. Сходи въ контору къ барину и скажи: барыня приказали сказать, что пора чай кушать.
Сашка. Слушаюсь! (Хочетъ уходить.)
К. М. Александръ, подите сюда, потрудитесь сходить послѣ въ мою комнату и спросите у дѣвушкѣ разрѣзной не деревянный, а костяной ножикъ. Вы очень меня обяжете. – (Закуриваетъ папироску и еще беретъ чаю. Сашка уходитъ.)
Входитъ учитель съ двумя мальчиками, въ грязи и съ корзинами. —
Уч. (кланяется коротко головой. Катеринѣ Матвѣевнѣ жметъ руку и садится за столъ). Вы прочли статью? (Тихо говоритъ съ ней.)
(Алеша и Миша кланяются матери и садятся за столъ.)
М. В. Чтожъ вы?.. Миша! поди сюда, поцѣлуй меня.
М. (встаетъ). Зачѣмъ цѣловаться? Это ничего не доказываетъ, кромѣ низкой степени развитія.
М. В. Чтоо? Ну полно, полно врать то, поди сюда. (Цѣлуетъ его.) Ты учись у Аркадія Михайловича и въ наукахъ слушайся, а ужъ это я знаю, какъ тебѣ съ матерью обращаться. Алеша, поди сюда.
Ал. Мать, я уже поздоровался съ тобой. Я чаю хочу. —
М. В. (вспыльчиво). Ну! я тебѣ говорю, поди сюда! (Онъ подходитъ.) Новыхъ манеръ не выдумывай. Поди сюда и цѣлуй руку. А вамъ стыдно, Аркадій Михайловичъ, учить ихъ глупостямъ. Въ наукахъ, я не вмѣшиваюсь – учите ихъ клѣточкамъ и чему хотите, а въ обращеніе дѣтей со мной прошу васъ не вмѣшиваться.
Уч. Странно мнѣ получать упреки и замѣчанія, которыя я никому не позволяю себѣ дѣлать, считая себя равнымъ со всякимъ, и кромѣ того упреки безъ доказательствъ. Въ силу чего вы полагаете, что я училъ вашихъ дѣтей обращаться съ вами такъ или иначе? Я имѣю возможность доказать противное. Но я тоже не могу скрывать отъ людей и отъ вашихъ сыновей моихъ убѣжденій и моего взгляда на вещи. Я говорилъ и всегда буду говорить, что нахожу неприличными названія: папаши и мамаши, и обрядность <цѣлованье ручки передъ чаемъ и послѣ чая, и они находятъ это глупымъ>. Спросите ихъ мнѣніе. (Обращаясь къ дѣтямъ.) Какъ вы объ этомъ думаете?
М. Очень глупо.
А. И смѣшно даже.
М. Что за мамаша!
А. Ты мать, а не мамаша. —
М. В. (Сердито и сдержанно.) Ну, будетъ, будетъ! Не выдумывать новыхъ порядковъ. Аркадій Михайловичъ находитъ, что глупо, а я нахожу умно, и дѣлать какъ я хочу. – Хотите чаю? —
Уч. Странное послѣ этаго будетъ мое положеніе въ этомъ домѣ…
К. М. Я совершенно раздѣляю ваше воззрѣніе, Аркадій Михайловичъ.
М. В. Пожалуйста, не будемъ говорить больше. Катинька, ты хочешь еще? Да чтожъ это Михаилъ Ивановичъ не идетъ! Сашка! (Учитель и Катерина Матвѣевна пожимаютъ плечами.)
К. М. Я уже говорила.
С. (входитъ). Сейчасъ придутъ.
К. М. Я васъ просила объ ножикѣ, Александръ, будьте такъ добры. —
С. Забылъ.
М. В. Подай Аркадію Михайловичу. (Сашка подаетъ.)
Уч. (привстаетъ.) Покорно васъ благодарю.
Уч. Я считаю необходимымъ разъяснить это возникнувшее недоразумѣніе, ежели я могу его назвать таковымъ, съ вашей стороны.
М. В. А я не хочу! кушайте чай, и все. A дѣтей я родила, я ихъ учить буду, какъ со мной обращаться. —
К. М. Позвольте, позвольте! Это старое заблужденіе, чтобы фактъ родовъ давалъ права; напротивъ....
М. В. Ну ужъ ты, Катинька, оставь пожалуйста… я сказала. —
И. М. (входитъ съ палкой, въ шляпѣ и измятомъ парусинномъ пальто, и жуетъ что то.) Здраствуйте, люди Божьи. Ахъ, Боже мой! Вѣрите ли, съ 5 часовъ утра и вотъ (смотритъ на часы) 12-й – ни минуты, ни минуты покоя. Крошки во рту не было. Вотъ у Сашки по дорогѣ лепешку отнялъ. На посѣвъ выгналъ, самъ постав[лялъ] [?]. Однаго вора поймалъ: 2 мѣры мужиченокъ ржи подъ кустъ спряталъ, – вотъ, говорятъ, честный, честный народъ. Всякое есть! Потомъ на жнитво, тутъ падрины чистить… Возить послалъ, – лошадь одну испортилъ совсѣмъ работникъ. И повѣришь ли, два пуда веревокъ, – когда? – недавно купили, – опять нѣтъ ни одной! Молотилку опять сломали; ужъ я самъ съ Прикащикомъ наладилъ. Въ одно мѣсто поѣдешь, поправишь, – въ другомъ нагадятъ. Двухъ лошадей заѣздилъ. Еще спасибо этотъ старикъ управляющій помогаетъ, а то бы совсѣмъ пропалъ.
М. В. Чтожъ ты въ конторѣ дѣлалъ, вѣдь 3-й самоваръ.
И. М. Пріѣхалъ, хотѣлъ домой идти, тутъ косцы пришли наниматься. Очень выгодно нанялъ и задатки далъ. Теперь отдохну хоть минутку, – ну, давай чаю. Эй, Сашка! Трубку вели Захару подать.
С. Захара нѣту-съ, въ баню ушелъ. —
И. М. Что за свинья! Ну ты, паршивый, набей – съумѣешь.
М. В. (улыбаясь Катеринѣ Матвѣевнѣ). Чтоже ты ему не дѣлаешь замѣчаній?
К. М. Я уже дѣлала.
И. М. Да что дѣлать, – привычка! Я знаю, что это нехорошо, мои дѣти такъ не будутъ. И я не смѣюсь, я радъ, когда меня остановятъ. —
М. В. Хорошо твое хозяйство, эти уставныя грамоты и все! – я знаю, что ничего кромѣ разоренья не будетъ. —
К. М. Напротивъ – свободный трудъ выгоднѣе, нежели крѣпостной. Не такъ ли?
И. М. Дда, но трудно очень.
М. В. Вотъ мы говорили съ няней. Разоришься ты, навѣрное, – потому что, какже безъ мужиковъ? всѣ теперь вольные, – кто же работать будетъ? Не знаю, что царь сдѣлалъ…
(Входитъ Сашка.)
И. М. Что еще?
С. Два мужика пришли, еще дворникъ.
И. М. Подождать. —
И. М. Сколько разъ я толковалъ: они платятъ оброкъ, а на эти деньги я нанимаю кого хочу. —
М. В. Ну, а какъ они не станутъ платить. —
К. М. Они платятъ потому что…
М. В. Нѣтъ, я не пойму, а ты скажи мнѣ, какъ мы заплатимъ [1 неразобр.].
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
